Текст книги "От Садового кольца до границ Москвы. История окраин, шедевры зодчества, памятные места, людские судьбы"

Грузины

В Москве есть две улицы, название которых напоминают о старинном поселении грузин, – Большая и Малая Грузинские.

Грузия, которая приняла христианство в IV в., всю свою долгую историю боролась за независимость с могущественными соседями, и естественным союзником в окружении мусульманских стран была для нее единоверная Россия. Еще в 1658 г. царь Теймураз I прислал к царю Алексею Михайловичу своего сына Ираклия с большой свитой для установления более близких отношений, но в то время России было не до далекой Грузии, хватило бы сил справиться с более насущными проблемами. Возможно, что некоторые члены свиты остались тогда в Москве и образовали первую грузинскую колонию. В 1685 г. в Москву прибыл царь Арчил, который провел здесь три года; сын его Александр остался при дворе и был товарищем детства Петра I. Он бывал с ним и за границей, и в военных походах, но под Нарвой попал в плен и, хоть Петр старался вызволить его оттуда, так и скончался в неволе в 1710 г. Похоронили Александра Арчиловича в Донском монастыре, где со временем образовался грузинский некрополь.

Поселение грузин в районе нынешних Грузинских улиц образовалось после того, как в 1729 г. эти земли были пожалованы царю Вахтангу IV и приехавшей с ним большой свите. Возможно, что примерно в то же время, то есть в 30—40-е гг. XVIII в., появилась проезжая дорога, соединявшая грузинскую слободу с Тверской улицей и с Пресненской («волоцкой») дорогой, шедшей на Волоколамск – нынешняя Большая Грузинская улица.

Она начинается от перекрестка Большой Пресни (Красной Пресни) и Кудринской (Баррикадной) улиц. Этот ее отрезок, называвшийся в начале XIX в. Набережной улицей, продолжался до Грузинской площади.

На самом углу с Кудринской находился участок, которым в первой половине XVIII в. владел окольничий князь Юрий Федорович Щербатов, занимавший немалые должности у Петра I: при постройке Петербурга он «смотрел» за кафельным и кирпичным заводом, а потом заведовал Ямским приказом, то есть был начальником российских почт. Большой участок (территория современных № 2 и 4 по Большой Грузинской и № 6, 8, 10 по Кудринской улицам) в дальнейшем принадлежал его сыну Михаилу, архангельскому губернатору, потом его внуку и последнему владельцу из этого рода, князю Михаилу Михайловичу Щербатову. Один из самых образованных людей России XVIII в., знавший пять иностранных языков, обладатель крупнейшей библиотеки, насчитывавшей более 15 тысяч томов, он серьезно занимался историей и написал семитомную «Историю Российскую от древнейших времен». Имя князя Щербатова в нашей памяти связано с его блестящим памфлетом «О повреждении нравов в России», который обличал нравы екатерининского двора, громил новомодные привычки, призывал восстановить благостные российские обычаи и предрекал неминуемую гибель России от проникновения растленного Запада.

Возможно, что именно князь М.М. Щербатов в 1780-х гг. построил сохранившийся до нашего времени деревянный дом, вставший на небольшом пригорке над одним из Пресненских прудов. Чтобы увидеть его, надо пройти во двор дома № 4/6, мимо развесистого дерева с большими узловатыми ветвями, прожившего немало лет. Здание это не только замечательный архитектурный памятник конца XVIII столетия, образец загородного дворянского дома, но и выдающийся исторический мемориал. Какие имена связаны с ним! Кроме Щербатова – декабрист Д.И. Завалишин, лексикограф В.И. Даль, писатель П.И. Мельников-Печерский.

В конце XVIII – начале XIX в. часть владения (Большая Грузинская ул., 2–4) принадлежала графу Л.В. Толстому. После кончины графа она перешла к его дочерям; одна из них – Екатерина – стала женой И.Н. Тютчева и матерью поэта Федора Тютчева, а Надежда вышла замуж за И.И. Завалишина. Ее сын, будущий декабрист, вспоминал, как он жил в «…доме Льва Васильевича Толстого у Пресненских прудов, перешедшем потом через несколько лет во владение Владимира Ивановича Даля, товарища моего по службе и по походу в Швецию и Данию. Помню, что при осмотре Москвы я был еще так мал ростом, что мог входить в Царь-пушку». От Толстых дом перешел к надворному советнику Ф.С. Чаплину, а потом к князю В.Л. Шаховскому.

В 1859 г. владельцем дома стал знаменитый лексикограф Владимир Иванович Даль. В документах на этот дом он пишется действительным статским советником, одним из высших чинов в Табели о рангах России – ведь перед отставкой В.И. Даль был в Нижнем Новгороде главой удельного ведомства. Накануне переезда он просил С.Т. Аксакова присмотреть ему дом в Москве. Нашли в хорошем месте, на пригорке над Пресненскими прудами, с большим садом, тянувшимся до Садовой. В конце 1859 г. Даль поселился здесь вместе со всей семьей.

В этом доме продолжалась неутомимая работа над главным делом жизни Даля – составлением «Толкового словаря живого великорусского языка», начатая сорок лет назад, когда в марте 1819 г. Даль услышал от ямщика и записал новое для него слово «замолаживает». Работа над словарем была подвигом уже старого и немощного Даля, который, как рассказывали, зарабатывался иногда до обмороков. Достаточно сказать, что он держал до 14 корректур текста – всех его 330 авторских листов! Бывало, Даль говаривал: «Ах, дожить бы до конца Словаря! Спустить бы корабль на воду, отдать бы Богу на руки!»

Все издержки печатания словаря принял на себя император Александр II. Глубокая и печальная ирония заключалась в том, что ни один из русских университетов не почтил Даля, один только Дерптский университет прислал автору лучшего русского словаря латинский диплом… Словарь начали печатать в 1861 г. и закончили через шесть лет, а в сентябре 1872 г. В.И. Даль скончался в этом доме.

Здесь жил также П.И. Мельников-Печерский, приехавший в Москву из Нижнего Новгорода, где он и познакомился с Далем. Осенью 1868 г. Мельников поселился во флигеле с женой и шестью детьми и здесь закончил принесший писателю известность роман «В лесах». Ему приходилось работать не покладая рук, «…дни и ночи, не выходя из кабинета, работая поневоле, чтобы снискать пропитание семье, и нужно правду сказать, этой нужде много обязаны своим появлением лучшие беллетристические произведения его», – писала его дочь.

После кончины В.И. Даля в этом доме жил его сын Лев. Окончив с золотой медалью Академию художеств, он получил после путешествия за границу звание академика и стал автором таких выдающихся сооружений, как собор на территории ярмарки в Нижнем Новгороде, надгробие Минина и Пожарского там же, ему принадлежали мозаичные панно в храме Христа Спасителя, проект Смоленского рынка в Москве. Даль интересовался народным зодчеством, он много ездил по Русскому Северу, изучая его. Умер Лев Даль очень молодым, в 46 лет.

Деревянный дом Далей воистину чудом пережил все напасти; он уцелел в пожар 1812 г., который остановился буквально у его стен (еще недавно можно было видеть на правой торцевой стене незакрытые реставраторами обугленные бревна), во время оккупации французами в доме жил какой-то генерал и топил паркетом печи: дом пережил Великую Отечественную войну – в бомбе, упавшей неподалеку, вместо запала оказался… чешско-русский словарь!

На той же стороне улицы, несколько в глубине, видно здание двухэтажного особняка под № 4а/6. Он выстроен архитектором Б.Н. Шнаубертом в 1894 г. для дворянина А.А. Бионкур де Катуара, а в июне 1910 г. приобретен за 150 тысяч рублей известным собирателем Петром Ивановичем Щукиным. По воспоминаниям И.Е. Бондаренко, «он (Щукин. – Авт.) отделал его с большим вкусом, обставил стильной мебелью… но недолго были дни его семейной жизни, скоро красивый зал его нового дома огласился панихидным пением над утопавшим в цветах П.И. Щукиным. Он умер от аппендицита». В советское время тут находился 1-й интернациональный пионерский дом для детей-сирот, открытый в 1925 г. Теперь в доме Московское хоровое училище, основанное в 1944 г.

С левой стороны от этого участка – большой пруд, через который протекала речка Кабанка (или Кабанихин ручей). Рядом с ним находилось здание Александровского приюта для бедных престарелых священнослужителей, основанного на средства графини Анны Георгиевны Толстой, последней из рода князей Грузинских, живших в старинном московском урочище «Грузины». Для приюта она пожертвовала большую усадьбу с громадным садом, вековыми деревьями, липовыми аллеями и прудом, а также 100 тысяч рублей на содержание его вместе с домовой Троицкой церковью, куда завещала передать все ее драгоценные иконы и утварь. Только ковчег с мощами, перешедший к ней от ее предков – царей Грузии, Анна Георгиевна приказала передать в один из грузинских монастырей.

Она и ее муж, обер-прокурор Святейшего синода, граф Александр Петрович Толстой, были очень близки в последние годы жизни к Гоголю, который жил и умер в их доме на Никитском бульваре. Как писал Аксаков, сближение Гоголя с Толстыми оказалось для него «решительно гибельным». После кончины писателя Толстые продали дом и переехали в Грузины.

Теперь в доме бывшего приюта помещается Институт физики земли, основанный Отто Юльевичем Шмидтом, – он работал в этом здании с 1950 по 1956 г.

Если зайти за новый жилой дом № 14, то позади него можно увидеть солидное четырехэтажное здание, стоящее как-то боком к линии Большой Грузинской улицы. Это следствие того, что до переворота октября 1917 г. предполагалось продолжить Кабанихин переулок (часть Зоологической улицы до резкого ее перелома) для соединения напрямую с Большой Грузинской улицей, и здание выстроили с учетом новой красной линии. Оно строилось в 1900 г. по проекту архитектора Р.И. Клейна для общежития Московского университета, получившего имя Николая II.

При большевиках здание занял Коммунистический университет имени Свердлова, а ныне тут организация с труднопроизносимым названием ВНИИ Стандартэлектро. До покупки участка университетом его владельцами были дворяне Перфильевы, переехавшие сюда в 1849 г. Помните ленивого, доброго, легкомысленного Стиву Облонского из романа Толстого «Анна Каренина»? Прообразом его был Василий Степанович Перфильев, сын владельца дома генерала от кавалерии С.В. Перфильева. «Кто не знал в те времена патриархальную, довольно многочисленную, со старинными традициями семью Перфильевых? Они были коренные жители Москвы. Старший сын генерала Перфильева от первой жены был московским губернатором и старинным другом Льва Николаевича», – вспоминала сестра Софьи Андреевны Т.А. Кузминская. Толстой, работая над «Войной и миром», приезжал к ним, беседовал со старшим Перфильевым, участником Отечественной войны 1812 г., а молодые Перфильевы были посажеными на свадьбе Льва Николаевича и Софьи Андреевны. Дом Перфильевых был известен и Гоголю, который, возможно, посещал их в Грузинах.

Недалеко от участка Перфильевых, вправо от Большой Грузинской, отходит Зоологическая улица; в 1951 г. в нее были включены два переулка – Бубнинский и Кабанихинский, который еще назывался Чухинским (по фамилии владельцев).

Все эти проезды в XIX в. проходили по почти не застроенной местности, где в оврагах и зарослях текли две речки – Бубна и Кабаниха. Местность эта носила название Медынцевые горы или в просторечии Медынка. Оно произошло не от мифического «медового» двора, якобы находившегося здесь, как сообщает справочник «Имена московских улиц», а от вполне реальных владельцев участка – купцов Медынцевых.

На Зоологической улице есть интересный исторический и архитектурный памятник – дом под № 13, стоящий на крутом переломе улицы, как раз там, где кончался Кабанихин переулок. Дом располагается по предполагаемой линии нового проезда в сторону Большой Грузинской – его башенка оформляла угол будущего проезда. За многие годы этот дом лишился своего оригинального фасада, большая плоскость которого оживлялась только тремя высокими готическими окнами и балконом. Теперь балкона уже нет, пробили много новых окон, пропустили через них трубы, и ныне на это когда-то интересное здание уже не обратишь внимания.

В 1915 г. художник Василий Дмитриевич Поленов приобрел участок на Медынке и при поддержке Саввы Мамонтова построил дом со зрительным залом, мастерскими, библиотекой, кабинетами для репетиций «секции содействия устройству деревенских, фабричных и школьных театров». Здание было спроектировано архитектором О.О. Шишковским и открыто 29 декабря 1916 г. в присутствии А.А. Бахрушина, С.И. Мамонтова, Г.С. Бурджалова, самого Поленова и многих других известных деятелей культуры. В театре ставились пьесы, написанные художником, в его же декорациях, специально разработанных для небольших самодеятельных театров. «Театральное дело на всю Россию», как называл эту секцию сам Поленов, было его любимым детищем. «Заживаясь в Москве до позднего лета, он по несколько раз в день, накинув черный баварский плащ, через сады, по прямой тропинке с Кудринской Садовой (он жил в доме № 7. – Авт.) на Медынку, бегает к своему излюбленному театральному дому», – вспоминала его дочь.

В советское время дом продолжал работать, но в 1928 г. в нем, переименованном в «Центральный дом искусств деревни» имени уже отнюдь не основателя его, а Н.К. Крупской, произошел пожар, уничтоживший поленовские декорации и почти все театральное имущество.

Левая сторона Большой Грузинской улицы начинается от недавно сооруженного входа в зоопарк, похожего на сказочный замок, несколько не подходящий по размерам здесь. Это так называемая «старая» территория зоопарка, его исконный первоначальный участок, на котором находится окруженный зеленью пруд, единственный сохранившийся из трех Пресненских. Вокруг него – вольеры и другие помещения Московского зоопарка, первого в России.

В конце XIX в. группа университетских ученых решила создать в Москве зоологический сад – не только как просветительское учреждение, но и место, в котором могли бы проводиться научные исследования. Несколько лет собирались средства на покупку животных, строительство помещений (автором их был архитектор П.С. Кампиони). Приходилось преодолевать много различных трудностей, и первое время животных приходилось даже держать на квартирах – например, гигантскому кенгуру некоторое время пришлось жить у профессора С.А. Усова.

Зоологический сад сначала предполагалось открыть в Нескучном, но, в конце концов, дворцовое ведомство отдало под него территорию вокруг Пресненского пруда, и 31 января 1864 г., после молебствия в Георгиевской церкви, на котором присутствовали великий князь Николай Николаевич Старший и принц Петр Ольденбургский, зоологический сад был открыт.

Новое развлечение сразу же приобрело большую популярность, тем более что в саду играл оркестр и был открыт ресторан, а зимой на пруду можно было покататься на коньках – помните встречу Левина и Китти в «Анне Карениной»? «В четыре часа, чувствуя свое бьющееся сердце, Левин слез с извозчика у Зоологического сада и пошел дорожкой к горам и катку, наверное, зная, что найдет ее там, потому что видел карету Щербацких у подъезда. Был ясный морозный день. У подъезда рядами стояли кареты, сани, ваньки, жандармы. Чистый народ, блестя на ярком солнце шляпами, кишел у входа и по расчищенным дорожкам, между русскими домиками с резными князьками; старые кудрявые березы сада, обвисшие всеми ветвями от снега, казалось были разубраны в новые торжественные ризы».

Зоопарк за более чем столетнее существование пережил много трудностей. В 1905 г. он особенно пострадал: тогда сгорела библиотека, погибла лаборатория, был разрушен аквариум; трудно было во время Гражданской войны и разрухи, в Великую Отечественную войну, да и в последнее время зоопарку было нелегко. Его давно надо было бы вывести из центра города.

Далее по Большой Грузинской улице можно обратить внимание на краснокирпичные дома (№ 3): они построены на участке, который принадлежал после пожара 1812 г. купцу первой гильдии Николаю Дмитриевичу Боткину, имевшему здесь красивый деревянный дом, выстроенный по образцовому проекту, – после пожара Комиссия по делам строений выпустила несколько альбомов с фасадами домов, рекомендованными к строительству в Москве. В 1908–1910 гг. владелец этого участка «личный почетный гражданин» Иван Шамин строит несколько жилых живописных зданий по проекту А.И. Буланова.

Далее видны фигурные ворота, ведущие в глубь небольшого участка (№ 5), где стоит деревянный домик. В нем в июне 1981 г. открылся музей, собравший интересную коллекцию различных документов, картин и других предметов, рассказывающих об истории поселения грузин в Москве в XVIIXVIII вв. Но теперь тут запустение, никого нет, а ворота закрыты на большой замок. Недалеко от музея, в скверике, к 800-летию со дня рождения Шота Руставели поставили памятник поэту (скульптор М. Бердзенишвили).

По левой стороне улицы на углу с Зоологическим тупиком[2]2
  Ныне проезд на территории зоопарка. (Примеч. ред.)


[Закрыть] выделяется четырехэтажное здание с большими окнами (№ 9) – это здание Пресненского попечительства о бедных, где находились богадельня, школа и ясли, построенное в 1910 г. на частные пожертвования по проекту архитектора А.Э. Эрихсона.

Теперь мы вышли к тому месту, где собственно находилось грузинское поселение. На небольшой площади, называвшейся Грузинской или Георгиевской по церкви Св. Георгия, здание которой стоит слева, в 1898 г. был устроен сквер.

Для того чтобы полнее представить себе сложную историю постройки церкви, необходимо посмотреть на нее со стороны Зоологического переулка, где можно увидеть маленькое церковное здание, притулившееся к значительно большему, краснокирпичному – тому, которое выходит на площадь. Впервые тут выстроили церковь при дворце грузинского царя Вахтанга в 1720-х гг. Она сгорела, и в 1749 г. генерал-майор и грузинский царевич Георгий просил о позволении выстроить для себя домовую церковь вновь, но церковное начальство решило, что «быть оной церкви приходской, понеже де при оном доме имеется построенных несколько домов, в которых живут Грузинские князья, дворяне и служители, дворов 50». Построили ее быстро – освящение состоялось 27 апреля 1750 г. Но она также сгорела, и в 1788 г. было выдано разрешение на строительство теперь уже каменного здания, которое возвели в 1792 г. (были использованы камень и кирпич от разобранной тогда Леонтьевской церкви возле университета). В 1793 г. освятили Рождественский придел, а настоящую церковь – 23 апреля 1800 г.

В этой церкви в 1866 г. был крещен поэт Вячеслав Иванов. В 1870 г. церковь несколько увеличили и построили колокольню по проекту Н.Н. Васильева. Новая постройка была возведена в 1895–1899 гг.: большое краснокирпичное здание (проект архитектора В.Е. Сретенского) пристроили к старой церкви, ставшей ее трапезной. Закрыли Георгиевскую церковь в 1928 г., но не сломали, и теперь перестроенное новое здание используется электромеханическим техникумом имени Красина, а в старой церкви недавно возобновилась служба.

Напротив грузинской церкви находилась армянская, выстроенная также в то время, когда царь Вахтанг IV получил здесь земли. Строителями ее были армяне, приехавшие в числе большой – три тысячи человек – свиты царя. Царь выделил им участок размером около 1000 квадратных саженей, на котором они и возвели скромную деревянную церковь, замененную в 1746 г. (возможно, по проекту архитектора Я.И. Алфеева) каменной, освященной в память Успения Богородицы. Рядом с церковью было и армянское кладбище. Успенская церковь простояла до 1935 г., когда ее сломали: она находилась примерно на месте дома № 20 по Большой Грузинской улице.

Соседом Георгиевской церкви стал особняк, принадлежавший посольству ФРГ (Большая Грузинская ул., 15). Здесь в начале XIX в. находился большой участок княгини Марьи Багратионовой. Ближе к площади стояли деревянный дом и хозяйственные строения, за ними, к западу, большой сад, спускавшийся к речке Пресне. После 1812 г. этот участок площадью около 6000 квадратных саженей (почти три гектара!) разделился на мелкие части. На одной из них находился небольшой деревянный дом титулярной советницы Ильинской, который «с имеющеюся в доме небольшою мебелью, заключающегося в трех стенных зеркалах с трюмами красного дерева, шести стулах и двух ломберных столах ольхового дерева» сняла в июле 1828 г. сестра поэта Константина Батюшкова. Ее брат сошел с ума, и она посвятила свою жизнь несчастному безумцу. Батюшкова лечили в Германии, потом решили перевезти в Москву, нанять доктора и попытаться лечить здесь. Для него нашли дом в тихой части Москвы, где он прожил несколько лет.

Сохранилась запись в дневнике, сделанная М.П. Погодиным после посещения поэта: «Чрез окно. Лежит почти недвижный. Дикие взгляды. Взмахнет иногда рукою, мнет воск… И так лежит он два месяца. Боже мой! Где ум и чувство? Одно тело чуть живое. Страшно!» На Пасху 1830 г. в доме, где жил Батюшков, по настоянию его тетки Е.Ф. Муравьевой отслужили всенощную, на которой присутствовал А.С. Пушкин. После службы он вошел в комнату Батюшкова. Вид больного поэта произвел на него тяжкое впечатление – возможно, именно этим посещением навеяны строки его стихотворения:

 
Не дай мне бог сойти с ума.
Нет, легче посох и сума;
Нет, легче труд и глад.
 

В.А. Жуковский писал в одном из своих писем: «О Батюшкове… весьма худые вести: он почти при конце жизни и надобно желать, чтобы эта жизнь кончилась, чтобы его высокая душа вырвалась из тех цепей, которые так страшно обременяли ее, надежды излечения для него нет никакой». В 1833 г. поэта увезли в его родной город Вологду, где он прожил еще много лет, пережив почти всех друзей, когда-то восхищавшихся его даром.

К 1880-м гг. дом вместе с участком переходит к первогильдейскому купцу из волжского города Плес А.К. Горбунову, для которого архитектор В.В. Барков в 1884 г. увеличивает старый дом пристройками справа и слева, а еще через 13 лет возводит уже для сына Горбунова пышный каменный особняк, пристраивая его с левой стороны к старому дому. На здании особняка под балконами можно увидеть цифры «1897» – дата окончания строительства, и вензель «ВГ» – начальные буквы имени и фамилии владельца Василия Александровича Горбунова.

После переворота октября 1917 г. в особняк пришли новые хозяева – его занял Краснопресненский райком партии большевиков. С 1940 по 1954 г. здесь помещалось Всесоюзное общество культурных связей с заграницей (ВОКС), и особняк стали посещать многие известные деятели политики и искусства, как советские, так и иностранные. Позднее особняк заняло управление советского имущества за границей, а недавно в нем помещалось посольство ФРГ.

Между Курбатовским (теперь это улица Климашкина – переулок назвали в 1965 г. по имени солдата, героя Великой Отечественной войны А.Ф. Климашкина, учившегося в школе неподалеку) и Большим Тишинским переулками на протяжении всего квартала расположились постройки посольства Республики Польша (А. Половников, Б. Топаз, Л. Сомершаф, Н. Крылова при участии архитекторов и инженеров Польской республики), а далее, до Тверской, Большая Грузинская улица застроена новыми домами.

Противоположная, правая сторона Грузинской улицы занята обычными стандартными жилыми домами, но, продвигаясь по направлению к Тверской улице, можно обратить внимание на два строения под одним и тем же № 32 – одноэтажный домик слева и высокий жилой дом справа. В начале XIX в. весь этот участок принадлежал князю Дмитрию Багратиону, и на нем по красной линии улицы стояли два небольших деревянных дома. В 1859 г. левая часть владения была продана, и новая владелица, вдова подполковника А.Д. Софьина, построила деревянный дом с мезонином, дошедший до нас. На правой части владения – жилой дом, выстроенный в 1908 г. архитектором А.Н. Соколовым (владельцем тогда был действительный статский советник В.М. Петрово-Соловово – его фамилия вырезана над металлической, в стиле модерн, калиткой слева). В этом дома находится необычный музей – альпинизма.

Рядом большой, выделяющийся своей обработкой жилой дом (№ 36), центр которого означен огромными колоннами, завершающимися капителями с изображениями пятиконечных звезд. Он был построен в 1937 г. Наркоматом оборонной промышленности «для руководящих работников» по проекту архитектора Ю.Ф. Дидерихса. Если зайти под большую арку во двор, то можно увидеть, как понижается местность к теперь уже исчезнувшему руслу засыпанного Кабанихина ручья.

До Тишинской площади по Большой Грузинской улице нет особенно интересных построек. Имя площади дало урочище «Тишина», названное так, вероятно, по удаленности его от шумных проезжих улиц. В XVIII–XIX вв.

здесь продавали сено и она называлась Тишинской сенной. На углу площади, примерно на территории рынка, в XIX в. находились известные в этом районе «вольноторговые народные» Ламакинские бани у прудов на Кабанихином ручье. Самое заметное сооружение на площади – памятник русско-грузинской дружбе. Он весьма необычен: огромная и какая-то корявая колонна, заканчивающаяся нелепым венком, составлена из трудноразличимых орнаментов, оказывающихся буквами грузинского и русского алфавитов, которые, как говорят, образуют слова «Мир», «Труд», «Единство», «Братство». Колонна стоит на широком плоском постаменте со свитками, на одном из которых начертаны слова из Георгиевского трактата, по которому Грузия вошла в состав Российской империи, а на остальных помещены цитаты из сочинений многих авторов, посвященных дружбе между Россией и Грузией.

Это экзотическое сооружение (скульптор З. Церетели и архитектор-поэт А. Вознесенский), прозванное «шампур с шашлыком», было открыто в 1983 г., в год празднования 200-летия заключения Георгиевского трактата.

Другое сооружение на площади, обращающее на себя внимание, правда, не столь экзотичное – большой жилой дом, занимающий весь квартал между Малым и Средним Тишинскими переулками (1979–1983 гг., архитекторы А.М. Половинкин, Ю.С. Хлебников, В.В. Агапов).

От Тишинской площади к Садовому кольцу ведет так и не переименованная улица, названная по фамилии одного из известных большевиков, стоявшего за многими секретными операциями, технического «мозга» партии, Красина. В 1918–1931 гг. она носила имя австрийского социал-демократа Фридриха Адлера, а до большевистского переворота – Владимиро-Долгоруковская. Это имя ей было дано вместо неблагозвучной Живодерки (да еще Старой), по имени и фамилии любимого москвичами генерал-губернатора Владимира Андреевича Долгорукова, возглавлявшего московскую администрацию с 1865 по 1891 г.

На Живодерке, выходя и на Садовое, находилась большая усадьба, которую посетил А.С. Пушкин в первые дни после приезда в Москву из Михайловского в 1826 г. Он виделся здесь со своим другом поэтом Петром Андреевичем Вяземским. Как вспоминал Ф.Ф. Вигель, Вяземские «жили в таком квартале, в котором ныне едва ли сыщется порядочный человек… Тут находился длинный, деревянный, одноэтажный несгоревший дом, принадлежавший Г. Кологривову, вотчиму княгини (Веры Вяземской, жены Петра Андреевича. – Авт.) с множеством служб, с обширным садом, огородами и прочим, одним словом – господская усадьба среди столичного города».

С Тишинской площади можно пройти в Соколовский переулок. Название его напоминает строфу из песни «Соколовский хор у Яра…», считается, что цыгане из знаменитого хора Ильи Соколова жили здесь. Однако значительно более вероятно, что название произошло, как это обычно бывало в Москве, от фамилии владельца: в 1818 г. ямщики Тверской ямской слободы продали большой участок незастроенной земли коллежской асессорше Соколовой, устроившей по левой стороне переулка бани около реки Пресни. В 1926 г. переулок переименовали в Электрический. В нем, как сказано в справочнике «Имена московских улиц», находилась некая «электросиловая установка» – согласно «логике» переименователей. Так можно было бы назвать почти любую улицу и переулок в Москве…

В переулке доминирует длинное когда-то трехэтажное (теперь с двумя надстроенными этажами) здание (№ 3), щедро украшенное деталями русского орнамента. Оно было построено в 1880 г. на участке у пересечения переулка с Грузинским валом. Владелец его, богатый лесопромышленник И.Г. Фирсанов, возвел здание по проекту архитектора М.А. Арсеньева и передал его «Братолюбивому обществу снабжения неимущих квартирами». Дом для вдов и сирот так и назывался – «Фирсановский». Напротив него – небольшой особнячок (№ 10), стоящий немного в глубине от линии переулка. Его построил для себя в 1884 г. «художник-архитектор» С.В. Соколов. Над входом – картуш с изображением обвитых ветвями циркуля и линейки – символ строительной и архитектурной профессий.

Западнее главной улицы слободы – Большой Грузинской – проходит Малая Грузинская, короче ее примерно на сотню метров. На этой улице два очень заметных здания: одно в готическом стиле, а другое – в русском.

На углу Курбатовского переулка среди одноэтажных деревянных домиков в начале века выросло необыкновенное для Москвы строение (№ 27): все в готических башенках, с выразительным порталом и резным переплетом круглого окна, которое выходит к Малой Грузинской улице. Это римско-католическая церковь Непорочного Зачатия Св. Девы, выстроенная архитектором Ф.О. Богдановичем и освященная 8 декабря 1911 г. По наблюдению исследователя московской готики А. Васильевой, башня над средокрестием церкви напоминает башню знаменитого Миланского собора: «церковь в Грузинах создавалась вскоре после проведения конкурса на проект реконструкции собора. По-видимому, некоторые черты этого известного памятника, и в частности схема композиции западного фасада, отразились в решении церкви Рождества Богородицы». Она же считает, что «…тонкая прорисовка западного фасада с ажурным резным порталом, впечатление необычайной легкости, которое производила эта краснокирпичная церковь на расстоянии, делали ее одной из лучших построек такого рода в России». Церковь хотя и уцелела, но потеряла многое из своего декоративного убранства. Теперь она передана московской польской общине.

Другое приметное здание (№ 15) на Малой Грузинской – яркий терем, похожий на расписной ларец. В нем находится Биологический музей; конечно, неплохо, что это здание занято музеем, а не, скажем, конторой или складом, но надо признаться, что биология ничего общего не имеет с этим колоритным теремом.

В 1891 г. богатый купец Петр Иванович Щукин купил на Малой Грузинской земельный участок, когда-то входивший в большую усадьбу князя Леона Грузинского, и стал строить специально для хранения своих коллекций дом в традициях древнерусской архитектуры. П.И. Щукин собирал все, что относилось к русской истории: различные предметы быта, рукописи и документы, старинные грамоты и акты, архивы декабристов, письма, целый комплекс документов, относившихся к истории Отечественной войны 1812 г., и еще многое другое, и, конечно, пришлось строить отдельное здание для всего собранного.