Текст книги "От Садового кольца до границ Москвы. История окраин, шедевры зодчества, памятные места, людские судьбы"

С увеличением населения Сокольников возникла необходимость в церкви, и богатые дачники, в числе которых были Д.С. Лепешкин и И.А. Лямин, ходатайствовали перед митрополитом Филаретом о постройке храма за их счет. Церковь, освященную 14 июля 1863 г. в честь св. Тихона Задонского, выстроили по проекту архитектора П.П. Зыкова у конца Майского проспекта.

Планировка Сокольников проста и удобна: от центра – «Круга» – веером расходятся несколько радиальных аллей, которые в Сокольниках носят название лучевых просек (интересно, что они сохранили в Сокольниках старинный мужской род – «просек», а не обычную сейчас форму женского рода – «просека»). Только один из таких просеков называется Майским проспектом – он, по преданию, был прорублен по указу самого Петра.

Постепенно Сокольники благоустраивались и превращались в городской парк: в 1873 г. там появилось керосиновое освещение, в 1875 г. в Сокольники можно было приехать уже на конной железной дороге, в 1883 г. выстроили павильон на «Кругу», где проходили танцевальные вечера и концерты.

Сокольники упоминаются в «Войне и мире»: после происшествия, случившегося в Английском клубе на торжественном обеде в честь Багратиона, Пьер Безухов вместе с секундантом в восемь утра приехал в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Дуэль окончилась счастливо для Пьера, а Долохова увезли из Сокольников раненого.

С Сокольниками связаны события в жизни многих известных деятелей – так, летом 1873 г. на даче в Сокольниках отдыхал композитор А.П. Бородин, на окраине Сокольников, у Яузы (Ростокинский пр., 3), в 1910-х гг. построил себе мастерскую художник Н.А. Касаткин, проживший там до конца жизни; в Сокольниках на гуляньях выступал исполнитель народных песен, основатель известного хора М.Е. Пятницкий, в концертном зале прошло первое выступление С.С. Прокофьева как пианиста – 7 августа 1912 г. он исполнял свой фортепианный концерт.

В 1931 г. Сокольники объявили «парком культуры и отдыха», на его территории устроили однодневный дом отдыха, а потом построили выставочные помещения, где в 1959 г. проходила памятная москвичам американская выставка, вызвавшая необычайный ажиотаж, а также выстроили целый стадион со всеми сопутствующими ему постройками.

От Сокольнической площади на северо-восток идет улица Стромынка (ранее Матросская), сохранившая направление древней дороги, называвшейся по подмосковному селу Стромынь. Объяснение это хотя и является общепринятым в последнее время, но не кажется убедительным: село никогда не было особенно богатым и не было причин называть большую дорогу от Москвы по имени этого села (там, правда, находился Троицкий Стромынский монастырь, основанный еще св. Сергием Радонежским около 1379 г., но он не был особенно известен). Возможно, что дорога, ведшая на северо-восток, в частности, к Костроме, называлась Костромынской дорогой, Остромынкой, а отсюда совсем близко до Стромынки.

В самом начале улицы, на ее правой стороне, выделяется стройная башня-каланча пожарной части, выстроенной по проекту архитектора М.К. Геппенера – это теперь единственное так хорошо сохранившееся здание пожарной части, с изящной вышкой и обходной галереей, поддерживаемой ажурными кронштейнами, где ходил часовой, в чьи обязанности входило сообщать о занявшемся пожаре. Далее, сразу же за зданием дворца спорта «Сокольники» (авторы В.А. Нестеров, А.М. Половников, Б.И. Шапиро), видно необычное строение, из которого агрессивно выпячиваются какие-то отростки. Это рабочий клуб имени Русакова (архитектор К.С. Мельников, 1927–1929 гг.), который должен был быть построен в виде шестеренки, и этой странной идее пришлось подчинить расположение помещений внутри здания. Вот что писали вскоре после окончания строительства: аудитории «оказались крайне неудобными для наблюдения за сценой», «акустическая сторона этих помещений также заставляет желать много лучшего» и «в целом, – заключал рецензент, – количество „неполадок“ настолько велико, что их перечисление заняло бы слишком много места». Но надо сказать, однако, что в оригинальности автору не откажешь.

Во второй половине XIX в. Стромынки, как городской улицы, не существовало – и справа и слева от нее простиралось обширное поле, на котором только в конце века началось строительство. В Москве есть несколько мест – например, Миусы, Девичье и Сокольническое поля, – как бы сосредоточений общественных учреждений, больниц, богаделен, училищ, выстроенных в конце XIX – начале XX в. на больших участках земли, принадлежавших городу.

Так стало застраиваться Сокольническое поле, лежавшее напротив заставы Камер-Коллежского вала. Сначала город отвел 41 десятину для строительства больницы на пожертвованные братьями Бахрушиными 450 тысяч рублей. Сперва возвели один больничный корпус (ул. Стромынка, 1; открыли его в 1887 г.) по проекту архитектора Б.В. Фрейденберга, с церковью Св. Пантелеймона Целителя, сломанную в начале 1970-х гг. В 1890 г. к больнице прибавилось еще и здание богадельни, выстроенной также на средства Бахрушиных, потом – в 1892 г. – дом призрения на 200 мест и в 1903 г. родильный приют (архитектор И.А. Иванов-Шиц), а в 1913 г. амбулатория по проекту А.И. Роопа. Ныне Бахрушинская больница стала городской клинической больницей имени А.А. Остроумова.

И Бахрушинская больница, и находящиеся напротив здания еще одного благотворительного учреждения, представляют собой ансамбль, созданный примерно в одно время: построенные из красного кирпича, они украшены обильной декорацией из деталей русской и ренессансной архитектуры.

В 1894 г. на пожертвования Н.И. Боева в сумме 750 тысяч рублей выстроили здания для благотворительных учреждений имени братьев Боевых по проекту архитектора А.Л. Обера (ул. Стромынка, 10). Там были дом призрения, дешевые квартиры и школа для детей тех, кто жил в них. В центре Боевской богадельни находилась церковь Св. Николая Чудотворца, освященная летом 1894 г., в которой через два года был похоронен сам благотворитель. Теперь в здании противотуберкулезный диспансер.

На 4-й Сокольнической улице (ул. Барболина, 3) находятся здания городской больницы, выстроенной в основном на средства города. Сокольническая больница проектировалась для инфекционных больных, и поэтому в ней возводились (проект архитектора А.И. Роопа) отдельные каменные и деревянные корпуса. Многие из них и сейчас радуют глаз своей живописностью. Хорошо виден корпус больницы, выходящий на красную линии 2-й Боевской улицы – он красив ярко-белыми деталями отделки на красном фоне кладки. Церковь при Сокольнической больнице была выстроена в 1903 г. и освящена в начале следующего года в честь иконы Богоматери «Утоли мои печали», здание ее находится на углу улиц Матросская Тишина и Бабаевской (бывшая 5-я Сокольническая). Открытие Сокольнической больницы состоялось в 1906 г. Недалеко от участка больницы город отвел большую территорию для Сокольнического трамвайного парка и вагоноремонтных мастерских (теперь это завод СВАРЗ), где сохранилось красивое здание (№ 8) трамвайной электростанции, построенной в 1912 г. Как и многие другие электростанции московского трамвая, эта также очень выразительна – особенно обращают внимание большие стрельчатые арки первого этажа и башенки наверху; к сожалению, как у других подстанций, автор их неизвестен.

За исключением больших общественных зданий, Сокольническое поле было застроено в основном маленькими деревянными домиками, прятавшимися в буйной зелени. Ныне бывшее поле неузнаваемо – везде воздвиглись высокие 12—16-этажные жилые дома, и от старой застройки осталось очень немного. На 2-й Сокольнической улице стоит краснокирпичное строение городского училища, на котором помещена мемориальная доска в честь летчика, героя Великой Отечественной войны Николая Францевича Гастелло, учившегося в нем в 1915–1921 гг. Его самолет 26 июня 1941 г. был подбит, и он направил его на скопление танков и автомашин противника.

Другое старое здание находится на 3-й Сокольнической улице (№ 5). Оно было выстроено в 1908 г. архитектором И.Г. Кондратенко на 60 тысяч рублей, завещанных богатой купчихой Э.К. Рахмановой для бесплатных квартир, предназначавшихся для тех, кто, как было сказано в уставе, «случайно впал в бедность либо вследствие потери места, либо по причине болезни или расстройства дел». В доме находилось 15 двухкомнатных и 5 однокомнатных квартир, представлявшихся «на время в общем не свыше 6 месяцев». Теперь дом этот совсем неузнаваем, его богатое оформление исчезло в советское время при надстройке двумя этажами.

Еще один крупный центр больничных и богаделенных учреждений находился к северу от Стромынки. Там – Ермаковская богадельня, Коронационное убежище и Дом призрения имени И.Д. Баева.

Богадельня была построена Флором Яковлевичем Ермаковым, текстильным фабрикантом, щедро жертвовавшим на благотворительные учреждения в Москве и других городах. На нынешней улице Короленко, которая до 1925 г. вполне справедливо называлась Ермаковской, он перестроил в 1876 г. здание (№ 2) бывшей фабрики под богадельню на 500 человек, преимущественно крестьян. При богадельне построили и церковь, освященную во имя Живоначальной Троицы 22 августа 1876 г. (здание ее сохранилось во дворе). Сам благотворитель был похоронен в этой церкви 21 июня 1895 г.

Напротив богадельни – целый комплекс зданий Коронационного убежища, названного в честь коронования Николая II и Александры Федоровны и предназначавшегося для «лиц, нуждающихся в уходе, призрении и заботе о себе». Строительство было начато в 1898 г. по проекту архитектора А.Л. Обера, а после его кончины строительство закончил А.Ф. Мейснер. Коронационное убежище было открыто 14 мая 1901 г. Тот же Мейснер выстроил церковь, освященную в память Смоленской иконы Божьей Матери в 1910 г. Церковный иконостас был пожертвован великой княгиней Елизаветой Федоровной.

Рядом с ним находятся здания Дома призрения имени Ивана Денисовича Баева-старшего, основателя одной из самых крупных обувных московских фирм. Братья – Иван-младший и Кузьма – пожертвовали в его память 400 тысяч рублей на строительство и содержание дома призрения. Автором зданий, открытых 21 ноября 1902 г., был архитектор И.С. Кузнецов. Теперь тут Институт кожных и венерических болезней.

Позади зданий Коронационного убежища виднеются строения бывшего работного дома, вернее, его Сокольнического отделения (основные здания находились в Большом Харитоньевском переулке). Город в 1897 г. приобрел земельный участок с несколькими фабричными корпусами у некоего Борисовского и устроил там работный дом. Самое видное и заметное здание тут – с высоким мезонином – мастерские работного дома. В Сокольническом отделении была домовая церковь, устроенная по проекту Н.Л. Шевякова на средства О.А. Титовой и освященная 15 января 1917 г. В ней было два престола – наверху – во имя Рождества Иоанна Предтечи, а внизу апостола Матфея, освященная в июне 1917 г.

Преображенское. Матросская слобода

Село Преображенское располагалось у Яузы по обе стороны большой дороги, ведшей от центра города по Мясницкой, мимо села Красного, на северо-восток.

В истории России и Москвы Преображенское занимает особое место. Волею случая именно в нем занялась заря новой жизни России, именно отсюда шагнул в бессмертие царь Петр, ставший великим преобразователем огромной страны. Здесь прошли первые семнадцать лет его жизни, когда мать, царица Наталья, оттесненная от трона и от власти после смерти мужа, царя Алексея Михайловича, родственниками его первой жены Милославскими, принуждена была поселиться в одной из удаленных царских усадеб – Преображенском.

Преображенское не найдешь в древних московских документах, в которых московские князья внимательно расписывают принадлежащие им угодья. Известность это село приобрело лишь со времени царя Алексея Михайловича: оно впервые упоминается в связи с его страстью – охотой, которой царь отдавал немало времени. Царь часто приезжал охотиться на север Москвы – в леса, остатки которых еще сохранились в нынешней Москве, в Сокольники и Лосиный остров. Позднее царь решил обосноваться тут, купил землю, построил деревянные хоромы с Воскресенской церковью и стал наезжать сюда уже не только для охоты, но и для отдыха: так, после свадьбы (22 января 1671 г.) с Натальей Нарышкиной царь поселился в Преображенском дворце 20 мая и жил там до глубокой осени. В 1672 г. здесь же, подалее от Кремля, соборов и внимательных глаз своих подданных царь устроил себе «комедийную хоромину» – первое театральное здание в России, где он часами предавался зазорному занятию. «Комедийные хоромы» были огорожены высоким забором с воротами, к которым от реки вел настил. Здание было не маленьким: площадью, как предположили исследователи, около 90 квадратных саженей (более 400 квадратных метров). Внутри амфитеатром поставили лавки, обитые сукном, стены также покрыли сукном – червчатым (красным) и зеленым, потолок подбили голубой крашениной, «построили потешное платье» для актеров и сделали «рамы перспективного писма», то есть декорации.

Вот тут, в полном воспоминаний Преображенском, проводила оставшаяся вдовой царица Наталья свои дни, внимательно и ревниво следя за происками Софьи. И здесь, в Преображенском, а не в душной атмосфере кремлевских теремов, где каждый шаг был регламентирован, заранее предусмотрен, а на вольном воздухе загородного царского имения складывался живой, непосредственный характер Петра. И очевидно, здесь, в Преображенском, Петр был приуготовлен самой природой к подвигу, совершенному им во имя будущего его страны.

Начало коренного перелома в русской жизни было заложено, не желая того, только подчиняясь неодолимым велениям времени, еще отцом его. «Во второй половине XVII в. русский народ явственно тронулся на новый путь; после многовекового движения на восток он начал поворачивать на запад, поворот, который неизбежно должен был вести к страшному перевороту, болезненному перелому в жизни народной, в существе народа, ибо здесь было сближение с народами цивилизованными, у которых надобно было учиться, которым надобно было подражать», – писал С.М. Соловьев. Но только Петр вывел страну на новый путь, путь великой державы, и именно Преображенское стало колыбелью новой России.

С возмужанием Петра, со времени его победы над сестрой Софьей, центр управления государством стал перемещаться в Преображенское, которое, по выражению историка И.Е. Забелина, стало «столицей достославных преобразований». В мае 1689 г. построили съезжий двор, административный центр управления слободой, который назывался Генеральным двором (от него получила название Генеральная, ныне Электрозаводская) улица. Двор стоял около Преображенской церкви, на самой дороге, соединявшей Москву с селом Стромынь (на нынешней Преображенской улице), в 100 с небольшим саженях от Яузы. Сперва он состоял только из двух неказистых изб и амбара рядом с ними, но потом выстроили большое деревянное здание, ярко раскрашенное, с подзорами и резными гребнями, с восьмигранной трехъярусной башней наподобие Сухаревской. На Генеральном дворе происходили заседания Боярской думы, находилось управление Преображенским полком, собирались рекруты; тут выслушивались расспросные речи царевича Алексея, заседал суд по делу обер-фискала Нестерова, обвиненного во взятках.

В 1692 г. на берегу Яузы, между современными 2-м и 3-м Электрозаводскими (Генеральными) переулками, построили под смотрением Моисея Буженинова новые хоромы для государя. Эти хоромы совсем не были похожи на царский дворец, и иностранцы обязательно отмечали это обстоятельство. Вот как описывал приезд в Преображенское камер-юнкер голштинского герцога: «Мы немало удивились, когда, подъехав к дому императора, узнали от нашего кучера, что мы перед императорским дворцом: это старинный, маленький и плохой деревянный дом… Стоит он в узком и дурном переулке, к которому с большой улицы ведет очень тесный проход, и окружен небольшим частоколом. Глядя на него снаружи, нельзя не принять его за жилище простого человека».

Тут же недалеко был и зловещий Преображенский приказ, во главе которого стоял боярин Федор Юрьевич Ромодановский, чью очаровательную характеристику оставил нам современник, князь Борис Куракин: «Сей князь был характеру партикулярного; собою видом как монстра; нравом злой тиран; превеликой нежелатель добра никому; пьян по вся дни».

Здание Преображенского приказа также находилось на берегу Яузы, возможно, примерно у нынешнего Палочного переулка. Остатки приказа видел в конце XVIII в. Н.М. Карамзин. «Подите в село Преображенское, которое наделяет Москву хорошею водою, – писал он, – там, среди огородов, укажут вам развалины небольшого каменного здания: там великий император, преобразуя отечество и на каждом шагу встречая неблагодарных, злые умыслы и заговоры, должен был для своей и государственной безопасности основать сие ужасное судилище… Я видел глубокие ямы, где сидели несчастные; видел железные решетки в маленьких окнах, сквозь которые проходил свет и воздух для сих государственных преступников».

Преображенское село стало колыбелью новой русской армии. Здесь родились первые русские полки нового строя из тех «потешных», сыновей слуг, конюхов, егерей и прочих дворцовых служителей, которым приказали быть при мальчике Петре для его потехи. Сам царь начал в этом игрушечном войске служить барабанщиком – самое, наверное, завидное было дело для него. Сохранились «росписи потехам» – документы об изготовлении и посылке «в поход, в село Преображенское… барабанца потешного, прапоров тафтяных, топоров круглых, булав, пистолей», а также «пушечки со станком и с колесцы». Со временем потешных становилось все больше, и они были расквартированы в солдатских слободах, в нарочно построенных для них домах, стоявших ровными порядками на высоком берегу реки Яузы у сел Преображенского и соседнего Семеновского. И сами названия первых потешных полков были даны им по тем селам, в которых и были они размещены – Преображенский и Семеновский.

Строения солдатской Преображенской слободы тянулись вдоль левого берега реки Яузы – к северу от речки Хапиловки на месте современных улиц Генеральной, Бужениновской, Девятой Роты, Суворовской (отнюдь не в память знаменитого полководца, а по фамилии владелицы дома на улице в конце XVIII в. – премьер-майорши Анны Васильевны Суворовой), и нескольких небольших переулков, пересекающих их – Палочного, 1-го и 2-го Генерального (Электрозаводских 2-го и 3-го); Семеновская слобода находилась южнее, за рекой Хапиловкой, там, где ныне проходят Большая и Малая Семеновские улицы, соединяемые Медовым (где готовили мед для царского стола), Барабанным и Мажоровым переулками, названия которых напоминают о военной терминологии (Мажоров – по тамбурмажору, то есть старшему барабанщику в полковом оркестре).

Недалеко от Преображенской солдатской слободы (по одним рассказам, на берегу Хапиловского пруда, а по другим – на высоком берегу Яузы) построили потешную крепость, которая, как положено, имела стены с башнями, под стеной шел ров с подъемным мостом, над воротами возвышалась высокая – в три этажа – башня с часами. У крепости стали устраивать правильные маневры с осадой, стрельбой и штурмом.

Преображенское было свидетелем рождения не только русской армии, но и флота. Увиденное Петром в Измайлове небольшое суденышко перевезли в Преображенское и спустили на воду реки Яузы, однако места было мало: «бот не всегда ворочался, но более упирался в берега», да еще тут негде было лавировать парусом, так что пришлось отсюда переезжать на Переславское озеро.

Приходская церковь села Преображенского (она находилась на Преображенской площади), освященная во имя святых апостолов Петра и Павла, построена в камне уже в конце XVIII в. (в 1685 г. сообщали о «строеньи новой каменной церкви»), а до этого она была деревянной, впервые, возможно, появившейся вместе с солдатской слободой: на это указывает посвящение ее престола небесным покровителям царя апостолам Петру и Павлу. Второй престол, Преображения Иисуса Христа, по которому она стала известна, появился только в 1750 г. Строительство большого нового каменного здания церкви было предпринято, по одним сведениям, иждивением сержанта Преображенского полка Ивана Елисеевича Третьякова, а по другим – усердием прихожан. Известно, что в мае 1765 г. выбрали новое место для нее в 4 саженях от старой деревянной; в 1766 г. выдали храмозданную грамоту, и, вероятно, в 1768 г. церковь была выстроена и освящена. В 1781 г. возвели колокольню, в 1886 г. перестроили трапезную с Петропавловским приделом и освятили новый придельный храм во имя св. Александра Невского.

В иконостасе церкви находилось несколько чтимых икон: Божьей Матери «Целительницы», «Отрады и утешения», «Знамения» и большая икона Преображения Господня, пожертвованная лейб-гвардии Преображенским полком в день полкового праздника 6 августа 1856 г.

В послевоенное время церковь была кафедрою для известного церковного иерарха и проповедника, митрополита Крутицкого и Коломенского Николая (Ярушевича).

Эта церковь пала жертвой новой антирелигиозной компании, предпринятой Хрущевым в 1960-е гг., когда массовым порядком закрывали и уничтожали церкви по всей стране. Под предлогом того, что Преображенская церковь мешает строительству метро на площади, ее вознамерились снести. Конечно, прихожане воспротивились, пытались не допустить вандализма, но… сила солому ломит, и сейчас ничто не напоминает о церкви – там просто пустое место у входа на станцию метро «Преображенская площадь».

Уже за пределами Камер-Коллежского вала и формально за пределами Преображенской слободы находятся строения Преображенского кладбища.

В Москве было две крупные старообрядческие общины – Рогожская и Преображенская, возникшие около кладбищ во время эпидемии чумы, посетившей Москву в 1771–1772 гг. Москвичи были заперты в городе, где свирепствовала эпидемия, от которой, казалось бы, не было спасения. Рядом с городскими заставами старообрядцы устроили приюты и больницы, где ласково привечали приходящих, ухаживали за ними и, если нужно было, достойно провожали в мир иной. И потянулись многие либо за Рогожскую, либо за Преображенскую заставы. За первой устроились старообрядцы-поповцы, а за второй – беспоповцы.

Еще в ранние годы существования раскола в русской церкви многие приверженцы древних обрядов и книг ушли на север Русской земли, туда, где их не могла достать длинная рука московских властей. Там, в Поморье, возникло так называемое поморское согласие – направление старообрядчества, называвшееся также «беспоповщиной», так как на далеком севере приходилось обходиться без рукоположенных священников, и их обязанности постепенно стали выполнять сами члены общины. Старообрядцы-беспоповцы позднее разделились на два течения – «приемлющие» и «неприемлющие брак», а последнее, в свою очередь, поделилось на филипповское и федосеевское согласия, которое еще называлось «Федосеевским старопоморским благочестием» по имени дьячка Феодосия Васильева, основавшего его.

В 1771 г. во время чумы купец Илья Ковылин подал московским властям прошение, в котором он писал о бедственном положении многих жителей города и предлагал устроить за чертой города кладбище с приютом и больницей. Присланный с широкими полномочиями из Петербурга князь Григорий Орлов разрешение дал, и за Преображенской заставой, у самого Камер-Коллежского вала, служившего границей города, Ковылин огородил большой участок для кладбища и двух монастырей – мужского и женского. С тех пор и ведется долгая история Преображенской старообрядческой общины, ставшей главным в России центром федосеевского согласия. Со временем она богатела и обстраивалась – ведь многие старообрядцы были людьми весьма состоятельными, и они щедро жертвовали на украшение общины.

Строения обоих монастырей находятся на Преображенском валу. Слева (№ 17) бывший женский монастырь (или, как он еще назывался, богаделенный дом), а справа (№ 25) – мужской. Они разделяются дорогой, ведущей на кладбище.

Сначала постройки были, конечно, деревянные, но глава общины Илья Алексеевич Ковылин, владелец кирпичных заводов, сумел получить разрешение на постройку каменных зданий. В конце XVIII – начале XIX в. в Преображенском проводится большое строительство – возводятся церкви (так называемые моленные), каменные стены с башнями, увенчанными шатрами, украшенные резьбой по камню ворота, кельи, служебные здания.

Возможно, что в начале XIX в. в строительстве принимал участие архитектор Ф.К. Соколов, бывший одно время главным московским архитектором.

В XVIII в., особенно при Екатерине II и Павле I, старообрядцы пользовались относительной свободой, но с воцарением императора Николая I свободе этой пришел конец, правительство все более и более вмешивалось во все сферы общественной жизни: рука квартального тяжело легла на плечи общества. Стали закрывать старообрядческие храмы, душить налогами предпринимателей-старообрядцев, преследовать старообрядческие общины. Еще в 1847 г. Николай I повелел «…принять меры к постепенному освобождению Преображенского богадельного дома от раскольнического характера». По инициативе митрополита Филарета в 1866 г. в Преображенском устроили центр единоверия (см. главу «Рогожская слобода»). Мужской богаделенный старообрядческий дом перевели в помещения женской обители, а в его строениях Филарет открыл Никольский монастырь, игравший важную роль как центр распространения единоверия в России. Тогда перестроили Успенскую моленную, устроили там алтарь с престолом в честь св. Николая и возвели высокую колокольню.

Если смотреть с улицы, то женская старообрядческая обитель находилась с левой стороны (Преображенский вал, 17). На улицу выходит двухэтажное здание, где находилась Преображенская домашняя моленная самого Ильи Ковыли-на. построенное в 1804 г., с воротами во двор, украшенными когда-то замечательными рельефами, по которым они назывались «львиными». Они, украшавшие, по гипотезе исследователя истории Преображенского ансамбля И.К. Русакомского, Потешный дворец в Кремле, были приобретены после перестроек, ведшихся там в начале XIX в., и приспособлены для здания женского богаделенного дома в Преображенском. Ворота ведут к действующей Крестовоздвиженской церкви, построенной в 1805 г.; справа и слева от нее – симметричные, одинаково декорированные здания келий также 1805 г.: слева мужские палаты (переведенные сюда после образования Никольского единоверческого монастыря), а справа – женские. В начале XIX в. были выстроены здания детских палат (слева от мужских) и больницы (справа от женских палат).

В бывшую мужскую обитель (Преображенский вал, 25) можно войти через арочный проход в здании, расположенном в центре монастырской стены. Это здание было выстроено в 1806 г. вместе с надвратной Воздвиженской церковью, возвышавшейся над ним своими пятью куполами.

Против арки стоит стройная колокольня, средства на строительство которой дали богатые купцы, в их числе И.В. Носов и А.И. Хлудов.

Фамилия последнего записана золотыми буквами в историю русского собирательства – Алексею Ивановичу Хлудову принадлежала богатейшая библиотека старинных рукописей. Хлудовы появились в Москве в начале XIX в.

и только в 1820 г. записались в купеческое сословие. Сыновья основателя открыли в 1845 г. в Егорьевске текстильную фабрику, ставшую одной из самых крупных в России. А.И. Хлудов, не оставляя управления фабриками, со страстью отдается собиранию рукописей. Его собрание включало более 500 рукописей и 700 старопечатных книг. Среди рукописей была такая редкость, как греческая псалтирь IX в. с миниатюрами, неизданные труды Максима Грека, списки Стоглава и многие другие раритеты. А.И. Хлудов еще при жизни передал многие рукописи Московской духовной академии и Румянцевскому музею, а основное ядро коллекции он завещал Никольскому единоверческому монастырю, где ее поместили в специальное здание. Его собранием, что важно отметить, могли пользоваться все желающие.

Колокольня была построена архитектором Ф.Ф. Горностаевым в 1878 г. (9 мая этого года на нее поднимали колокола), за нею находится самое старое здание в Преображенской общине – Успенская моленная 1784 г. в стиле псевдоготики, перестроенная в 1854–1857 гг. одним из двух братьев архитекторов Вивьен (Александром или Вильгельмом) для единоверческой Никольской церкви.

Храм в центре Никольского монастыря принадлежал единоверцам до 1922 г., а потом его передали так называемым «обновленцам» (см. главу «Новая слобода»), которые обосновались в трапезной с Никольским приделом, а старообрядцам отдали восточную половину церкви, и тогда они отгородились друг от друга каменной стеной. Теперь же в одном и том же церковном здании, не признавая друг друга, молятся одним и тем же святым, одному и тому же Богу православные, принадлежащие к официальной патриаршей церкви, и старообрядцы.

За Никольской церковью – корпус больничных палат, выстроенный до 1801 г. У входа на Преображенское кладбище стоит необычное здание – небольшая кладбищенская часовня (1771–1772 гг., есть также указания на то, что она была выстроена в 1804–1805 гг.), выполненная в стиле псевдоготики, романтического стиля, ставшего столь модным в конце XVIII в. Это причудливое сочетание природных российских форм с грубоватыми формами европейской готики. Заказ старообрядцев неизвестному архитектору, надо думать, был сделан для того, чтобы подчеркнуть связь федосеевцев с древней русской архитектурой, какой она представлялась людям того времени, но в результате получилось нечто весьма странное, никак не напоминающее русские храмы. Удивительно, что старообрядцы не только тогда были приверженцами причудливых и необычных форм, но и в XX столетии они предпочитали строить и свои храмы и свои дома в самых изысканно модных и экзотических стилях – вспомним хотя бы особняк Степана Рябушинского на Малой Никитской. Тут, очевидно, играло роль желание обособиться во всем от обычного, общепринятого, и не только в духовной, но и в обыденной жизни.

Недалеко от этой часовни находится еще одна, у могилы основателя Преображенской общины Ильи Ковылина, умершего в 1809 г. на 78-м году.

Перед стеной, ограждающей бывшую Преображенскую старообрядческую женскую обитель, находится оригинальное краснокирпичное строение с большими окнами, выделенным центром, красивыми навесами над крыльцами. Это здание (Преображенский вал, 19) было выстроено талантливым архитектором Л.Н. Кекушевым в 1912 г. для больницы старообрядческой общины.