Электронная библиотека » Сергей Шведов » » онлайн чтение - страница 16

Текст книги "Бич Божий"


  • Текст добавлен: 14 января 2014, 00:28


Автор книги: Сергей Шведов


Жанр: Исторические приключения, Приключения


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Маркиан сообразил, что его втягивают в чужую интригу, но демонстрировать свою догадливость не стал. В конце концов, шашни сиятельной Евпраксии с блондином его совершенно не касались, и вмешиваться в их отношения он не собирался. Не говоря уже о том, что Туррибий счел бы подобное вмешательство черной неблагодарностью со стороны патрикия. Зато Маркиан, по совету все того же Туррибия, решил поговорить с сиятельным Валерианом на одну очень щекотливую тему, чрезвычайно волновавшую магистра двора.

– А я ведь тех демонов видел собственными глазами, – вздохнул Валериан, закатывая глаза к потолку.

– Каких демонов? – прикинулся несведущим Маркиан.

– Тех самых, что свели с ума сенатора Паладия, – понизил голос до шепота магистр. – А ведь Паладий всегда отличался твердостью характера. Стоик. О Рутилии и говорить нечего. Не стал бы он пускаться во все тяжкие. Да и не было его в ту пору в Медиолане. Однако же сенатора казнили, дабы обелить других людей. Только не спрашивай меня, кого именно. Все равно не скажу, патрикий. Ведь демон может прикинуться кем угодно, хоть высокородным Ратмиром, хоть самим… – Валериан внезапно умолк и даже в испуге прикрыл рот ладошкой.

– Дуксом Марпиалием, – подсказал хозяину гость и тем вывел его из затруднительного положения.

– Вот именно, – вздохнул с облегчением Валериан. – А почему ты его упомянул?

– Сенатор Паладий сегодня пророчествовал по поводу полнолуния. Якобы именно в эту ночь демоны выходят на охоту. А вместо дичи у них души праведников. Твое имя он тоже упоминал, магистр. А потом вдруг страшно возбудился, заблеял козлом, запрыгал вокруг стола и все повторял: семь – число сатанинское. Раз пять он это повторил. Потом сел на пол, пустил слюну и совершенно спокойно произнес, что именно в сегодняшнюю ночь демона можно извести сталью. Один удар меча – и все.

– А ты ничего не перепутал, патрикий? – спросил Валериан, обливаясь холодным потом.

– Все может быть, – пожал плечами гость. – Ты, магистр, Туррибия расспроси, он при тех пророчествах тоже присутствовал.

Игра была опасной, патрикий Маркиан отдавал себе в этом отчет. Сиятельный Валериан храбрецом не был. Он мог просто-напросто сбежать из своего дома, бросив на растерзание демонам блудливую жену. Ну и, наконец, как человек далеко не глупый, Валериан мог догадаться, что его водят за нос. В данном случае Маркиан целиком полагался на Туррибия, давно и хорошо знавшего магистра двора.

– Может, тебе повидаться с Паладием? – осторожно посоветовал патрикий. – Вдруг он еще что-нибудь скажет?

– Исключено, – покачал головой Валериан. – После таких пророчеств сенатор впадает в спячку и даже теряет дар речи.

– Не каждое пророчество сбывается, – попробовал утешить магистра Маркиан.

– Это сбудется, – твердо произнес Валериан. – У меня предчувствие.

– Так ведь не только твою жену демоны искушали, – забросил наживку византиец. – Паладий упомянул Евпраксию. Уж не императрицу ли?

– Было, – кивнул угрюмо Валериан. – Меня тогда адским пламенем опалило. И сенатора Рутилия заодно. Тому минуло уже семь лет, а у меня это жуткое зрелище до сих пор перед глазами стоит. Это был шабаш нечистой силы, высокородный Маркиан. Демоны плясали вокруг нас. Один с лицом Ратмира, сына Пульхерии, а второй принял обличье вандала Яна, внука Гусирекса. А потом вошла Плацидия, махнула белым покрывалом, осенила всех крестом, и они исчезли. Ты сам посуди, патрикий, ну разве мог вандал проникнуть в императорский дворец, где нельзя шагу ступить, не уткнувшись в гвардейца? Так как же после этого не демоны!

– Что же ты молчал, сиятельный Валериан? – возмутился патрикий. – Почему не разоблачил Плацидию?

– Тихо ты, – цыкнул в ужасе на расходившегося гостя хозяин. – Разоблачитель. Я потому и жив, что молчу. А от иных прочих уже и костей не осталось. Рутилия казнили, отца Себастиана отравили, доместика Корнелия зарезали как барана на глазах у императора, остальные сгнили на галерах.

– Ужас! – почти искренне простонал Маркиан.

– Паладию я верю, – твердо сказал Валериан. – Ему одному. Он не от ума вещает, а от Бога. Значит, быть по сему.

Маркиан покидал магистра двора в полном смятении чувств. В демонов он не верил. Во всяком случае, сомневался. Не говоря уже о том, что «пророчества» Паладия, которые так взволновали Валериана, были выдумкой Туррибия. Однако патрикия поразила решимость немолодого магистра двора. Этот чудак, похоже, действительно решил схлестнуться с демонами. И результатом его безумия могла стать смерть человека, который сильно мешал Маркиану. Дукс Марпиалий сегодня должен был навестить матрону Климентину, даже не подозревая, какую жуткую ловушку расставили ему враги. Какое счастье, что Маркиана не будет в эту ночь в Медиолане и охота на демонов начнется без него.


Комит схолы агентов Авит знал многое, но вмешиваться в ход событий не собирался. В его обязанности входило обеспечение безопасности жены и сестры императора Валентиниана, а остальным можно было пренебречь с немалой для себя пользой. Именно поэтому он расставил своих агентов и гвардейцев трибуна Публия так, чтобы они не мозолили глаза высокопоставленным особам.

Загородная усадьба матроны Стефании была столь обширна, что без труда вместила свиту и охрану сиятельной Евпраксии. Авит лично проверил запоры на воротах в присутствии трибуна и на прощанье сказал ему строго:

– Ворота и ограда – это твоя забота, Публий, и не дай тебе бог оплошать. Я лично сниму с тебя голову.

– А вилла? – напомнил трибун.

– Ее будут охранять мои агенты. Твоим гвардейцам нечего делать в доме. И скажи им, чтобы не шумели. Сиятельная Гонория любит тишину.

Присутствие Туррибия в покоях матроны Стефании Авита не удивило. Для него не было секретом, для чего прибыл в Медиолан старый негодяй и сводник. Конечно, он мог бы попенять супруге бывшего сенатора по поводу сомнительных знакомств, но побоялся нарваться на решительный отпор. У Стефании под уклон годов стал портиться характер, во всяком случае, более сварливой особы Авиту встречать еще не доводилось. Немудрено, что ее муж то ли сошел с ума, то ли притворился сумасшедшим, дабы хотя бы в безумии обрести покой. Сюрпризом для комита агентов стало появление коренастого мужчины, которого он в полумраке принял поначалу за вандала, но, к счастью, быстро опознал:

– Патрикий Маркиан?!

Авит, разумеется, знал о приезде византийского посольства, но никак не ожидал встретить одного из посланцев божественного Феодосия на пути из Медиолана в Верону.

– Это я его пригласил, – пояснил Туррибий. – Судя по всему, Рим откажет в помощи Константинополю, так почему бы византийцам не договориться с князем Вереном.

– Ты мог предупредить меня об этом заранее, – поморщился Авит.

– Моя вина, – охотно согласился посланец Гусирекса. – Но ведь Рим не понесет ущерба, если Маркиан перебросится парой слов с внуком Верена.

– Янрекс здесь?

– Голубки уже воркуют, – улыбнулась Стефания. – Не будем им мешать, патрикии.

Авит Евпраксию не осуждал. Не может же дочь Феодосия лучшие годы своей жизни проводить в забвении! Правда, памятуя судьбу матери, изгнанной мужем за блуд, Евпраксии следовало вести себя осторожнее. Впрочем, молодая императрица могла рассчитывать на заступничество божественной Плацидии, которая в последние годы с большим подозрением относилась к взрослеющему сыну и имела на это веские основания. Валентиниан, по сути отстраненный матерью от власти, с возрастом стал проявлять признаки нетерпения, которые уже нельзя было списать на юношескую пылкость. В принципе императору можно было бы посочувствовать, если бы он выказал хотя бы капельку благоразумия. Увы, Валентиниан был вздорным и легкомысленным человеком, не способным управлять великой империей, доставшейся ему волею судьбы. Авит с ужасом ждал того момента, когда стареющая Плацидия уйдет в мир иной и Валентиниан обретет наконец неограниченную власть. Это обернется катастрофой для Рима, тем более в нынешней сложной обстановке, когда гунны Аттилы, уже похоронившие Византию, обратят свои взоры на запад.

Ночь прошла спокойно, зато утро принесло комиту агентов сюрприз, который поверг его сначала в недоумение, а потом в растерянность. Прискакавший из Медиолана гонец передал Авиту приказ божественной Плацидии – немедленно вернуться в Медиолан. Поначалу комит решил, что императрице стало известно о встрече Евпраксии с Янрексом, но, перебросившись несколькими словами с гонцом, он понял, что дело обстоит куда серьезнее.

– Я возвращаюсь в Медиолан, – сказал Авит Публию. – Ответственность за безопасность сиятельных Гонории и Евпраксии я возлагаю на тебя, трибун. Надеюсь, ты справишься со своими обязанностями и благополучно доставишь матрон в Верону.

Похоже, патрикию Маркиану удалось договориться с внуком Гусирекса, во всяком случае, в это солнечное летнее утро он выглядел едва ли не самым счастливым человеком на свете. Зато Туррибий, видимо, не выспался, а потому смотрелся помятым и желтым, словно выжатый лимон.

– Убит дукс Марпиалий, – бросил патрикиям Авит, спускаясь с крыльца.

– Как убит?! – ахнул Туррибий. – Быть того не может!

Комит агентов сам пребывал в растерянности. Конечно, посол Феодосия многим мешал в Медиолане. Божественная Плацидия была недовольна его настойчивостью. Слишком уж не вовремя Константинополь просил помощи у Рима. Но одно дело – выразить недовольство и совсем другое – убить посла, причем посла пусть и ослабевшей, но все же дружественной Византии.

– Я возвращаюсь в Медиолан, – обернулся Авит к Маркиану, – тебе, патрикий, лучше поехать со мной.

– Конечно, – развел руками Маркиан. – Я в твоем распоряжении, комит.

В Медиолан Авит с Маркианом прибыли уже под вечер. Доместик Петроний Максим, долговязый мужчина лет тридцати с вытянутым от изумления лицом, встретил комита и патрикия во дворе усадьбы сиятельного Валериана. Двор был забит спешенными гвардейцами, словно Петроний готовился к отражению атаки. Все рабы и приживалы Валериана крутились здесь же, боясь ступить на порог заколдованного дома.

– Даже не знаю, что сказать, высокородный Авит, – вздохнул доместик. – По-моему, сиятельный Валериан просто тронулся умом.

– Где он сейчас?

– В доме, – понизил голос почти до шепота Петроний. – Я не решился его потревожить, не имея на то приказа императора Валентиниана.

– А Марпиалий?

– Его тело мы перевезли в дом сенатора Пордаки. Не понимаю, как Валериану удалось нанести ему такой точный удар – прямо в сердце. Дукс умер мгновенно.

– Хорошо, – кивнул Авит. – Можешь уводить своих людей, доместик, я сам позабочусь о Валериане.

Увы, магистр двора в заботах комита уже не нуждался. Валериан лежал посредине атриума с окровавленным мечом в руке, лицо его было перекошено от ужаса и злобы. Если у него были помощники в этом страшном деле, то они успели скрыться раньше, чем к усадьбе подоспели гвардейцы Петрония. Но смертельный удар Марпиалию нанес, скорее всего, сам Валериан. А потом умер, не выдержав обрушившегося на его голову несчастья. Перепуганные рабы и клиенты в один голос твердили о демонах, напавших на патрикия, но никто воочию исчадий ада не видел. Кроме разве что благородной Климентины, но она потеряла дар речи после страшной ночи, и расспрашивать ее было бесполезно.

– Ревность? – предположил Маркиан, разглядывая залитое кровью ложе.

– Если ты не возражаешь, то мы остановимся именно на этой версии, – косо глянул на патрикия комит агентов.

– Вывод слишком очевиден, чтобы в нем мог кто-нибудь усомниться, – кивнул Маркиан. – Бедный Марпиалий.

Глава 6
Смута

Еще никто никогда так не удивлял божественного Валентиниана, как старый знакомец Орест, коего он собственноручно возвел в ранг нотария восемь лет назад. Увы, сделать карьеру при императорском дворе сыну сиятельного Литория не удалось. Более того, он чудом избежал смерти от рук легионеров Аэция, спешивших на защиту божественной Плацидии. Валентиниан не любил вспоминать о той ночи. Он был в ту пору зеленым мальчишкой, и участие в заговоре сенатора Рутилия иначе как глупостью с его стороны назвать было трудно. Впрочем, дураками тогда явили себя все сторонники императора. Аэций без труда обвел их вокруг пальца, одним махом отправив на тот свет или в изгнание всех своих врагов. Орест уцелел благодаря сиятельной Гонории, которая спрятала его в своих покоях, а потом помогла выбраться из дворца подземным ходом. О своем чудесном спасении Орест рассказал императору в самом начале встречи, еще до того, как передал ему письмо от кагана Аттилы. Этим пергаментом, исписанным твердой рукой, и потрясал сейчас Валентиниан перед носом невозмутимого посланца.

– Именно так ты решил отблагодарить мою сестру за помощь!

Разговор происходил в доме благородной Климентины, вдовы сиятельного Валериана. Климентина на удивление быстро оправилась от удара, а покровительство императора избавило ее от обычных в таких случаях хлопот по поводу наследства. Теперь матрона с изумлением наблюдала за расходившимся Валентинианом, не в силах понять, что же так расстроило ее божественного друга.

– Он требует в жены мою сестру Гонорию и половину империи в придачу, – прорычал император.

– Орест? – удивилась Климентина, с изумлением глядя на обнаглевшего нотария.

– Аттила! – рявкнул Валентиниан.

– Клянусь Богом, я здесь совершенно ни при чем, – приложил руку к сердцу Орест. – Но я собственными глазами видел письмо сиятельной Гонории, которая просила кагана Аттилу о помощи, обещая взамен любовь и преданность. К письму прилагался перстень Гонории, его Аттила показывал вождям. Я всего лишь секретарь кагана, божественный Валентиниан, не надо требовать от меня слишком многого.

– Письмо поддельное!

– Нет, – покачал головой Орест. – Оно подлинное. Я хорошо знаю почерк Гонории. Именно поэтому я попросил матрону Климентину о тайной встрече с тобой, император. Дабы ты узнал содержание письма раньше, чем посол Аттилы князь Родован вручит его тебе во время официального приема.

Смерть сиятельного Валериана пришлась императору как нельзя кстати – он получил в свое распоряжение дворец для тайных встреч и покладистую хозяйку, смотревшую сквозь пальцы на оргии, которые устраивал здесь ее божественный покровитель. Справедливости ради надо сказать, что сама матрона в них не участвовала, ссылаясь на траур по умершему мужу. Впрочем, Валентиниан не терял надежды втянуть вдову в свои развлечения и получить в ее лице бесстыдную сводню, умеющую склонять записных скромниц к разнузданному блуду. Пока что, увы, Климентина не оправдала его надежд, подсунув императору вместо развлечения еще одну головную боль. Конечно, во всем была виновата Гонория, которую Валентиниан терпеть не мог за ханжество и непроходимую тупость, однако это не помешало императору обрушить гнев на ни в чем не повинных Климентину и Ореста.

– Гонория должна публично отречься от своего письма, – подсказал Орест. – Поклясться, что она его не писала. Конечно, Аттила не откажется от своих требований, но у Рима появится возможность для маневра.

– Я ее заточу в монастырь! – вскричал Валентиниан.

– И тем самым дашь прекрасный повод Аттиле вторгнуться в пределы империи. Каган тут же объявит себя освободителем.

– В таком случае я ее убью!

– И тем породишь святую месть, – усмехнулся Орест. – Тебе надо выиграть время, Валентиниан, пока префект Аэций соберет войска и найдет союзников. В самом крайнем случае ты можешь заявить, что не можешь отдать свою сестру замуж за язычника.

– Но ведь он действительно язычник, – развел руками божественный Валентиниан.

– Первым мужем твоей матери был рекс Аталав, который не принял христианства. Конечно, этот брак не принес божественной Плацидии счастья, но, возможно, дочери повезет больше.

– Еще одно слово, Орест, и я тебя ударю.

– Как тебе будет угодно, божественный Валентиниан.

Орест неплохо устроился в ставке кагана и даже пользовался там определенным влиянием, но все-таки сердце его принадлежало Риму. Он терпеливо ждал, когда уйдет в мир иной строптивая Галла Плацидия, и очень надеялся вновь обрести достойное место в свите божественного Валентиниана. И нынешняя его услуга императору Рима будет со временем оценена и вознаграждена. В этом Орест нисколько не сомневался. Валентиниан вспыльчив, но далеко не глуп, а потому поймет, как полезно иметь подле себя человека, знающего варваров как свои пять пальцев.

Император впал в задумчивость. Впервые он получил возможность восторжествовать над матерью, для которой сватовство Аттилы явится громом среди ясного неба. Валентиниан представил лицо Плацидии в момент оглашения этого письма и усмехнулся. Императрице будет о чем поговорить со своей любимой дочерью. И оценить провидческий дар и государственную мудрость сына, не раз заявлявшего, что место Гонории в монастыре.

– Я полагал, что Аттиле сейчас не до нас, ведь он ведет войну с Византией, – пристально глянул на Ореста Валентиниан.

– Каган уже заключил договор с Феодосием на приемлемых для Византии условиях. Константинополь обязался выплатить гуннам огромную контрибуцию и уступить им значительную часть земель на правом берегу Дуная. Руки у Аттилы теперь развязаны, и он будет упорно искать повод, чтобы обрушиться на Рим.

– А без повода он на нас напасть не может? – сердито спросил Валентиниан.

– Напасть может, – кивнул Орест. – Но ведь варвары и раньше вторгались в пределы империи. Для кагана мало чести уподобляться простым вождям. Аттила хочет стать законным повелителем империи, и брак с Гонорией дает ему право объявить себя сначала твоим соправителем, а потом и хозяином Рима. И тогда никто ни среди римлян, ни среди варваров не сможет оспорить его власть.

– А у кагана есть могущественные враги?

– Их не меньше, чем у тебя, божественный Валентиниан.

– По-твоему, я должен признать варвара равным себе?! – вновь взъярился император.

– Главным отличием Аттилы от рекса Аталава является то, что он не ярман. Венедские боги не признали его своим земным воплощением. Точнее, кагану отказали в признании их жрецы. Ты скажешь князю Родовану, что готов отдать свою сестру только за человека, равного тебе по статусу. То есть за ярмана. Или, в крайнем случае, за христианина.

– А если он согласится стать христианином?

– Этого ему не позволят вожди-язычники, – покачал головой Орест. – Тот же князь Родован первым отвернется от Аттилы.

– А если он станет ярманом?

– Ярман у венедов уже есть, – усмехнулся секретарь кагана. – Это младший сын князя Кладовлада княжич Меровой. Именно ему богиней Ладой предсказано великое будущее. Именно Меровой должен стать основателем империи, идущей на смену Великому Риму.

– Рим еще жив, – надменно вскинул голову Валентиниан. – Варварам придется подождать.

– Аттила ждать не будет, – возразил Орест. – Он попытается устранить Меровоя и силой вырвать благословение у венедских жрецов. А свара между варварами обернется спасением для Рима.

– Ты умнее, чем я думал, Орест, – расплылся в обворожительной улыбке Валентиниан. – Твоя преданность заслуживает награды.

– Я подожду, когда ты станешь единовластным повелителем Рима, божественный, – склонился в поклоне Орест, – и вот тогда напомню тебе о твоих словах.

– А вдруг это будет не скоро? Моя матушка не торопится уступать мне власть.

– Власть не получают в дар, божественный Валентиниан, ее берут, если чувствуют за собой право и силу. Право на власть у тебя было всегда, осталось явить силу. Время пришло, император, – либо сейчас, либо никогда.


Комит Авит прибыл в Арль в самом начале весны. Его приезд в Галлию явился полной неожиданностью для Аэция. Но куда больше префекта поразили вести, которые привез комит агентов. Письмо кагана Аттилы Аэций изучал так долго и тщательно, что у Авита едва не лопнуло терпение. Впрочем, письмо того стоило, ибо в этом куске пергамента было столько грядущих бед, что их вполне хватит на все население обширной империи.

– И каков оказался ответ божественной Плацидии на предложение кагана? – оторвал наконец глаза от букв, пляшущих танец смерти, Аэций.

– Она промолчала, – усмехнулся Авит. – Удар для нее был слишком силен. И пока она приходила в себя, свое веское слово сказал Валентиниан.

– Он сказал глупость?

– Валентиниан поразил всех. Вначале многие решили, что он просто сошел с ума. Ибо император дал согласие на брак своей сестры с каганом.

– Вот как? – нахмурился префект.

– Он поставил только одно условие: Аттила должен явить миру свою божественную суть или, в крайнем случае, стать приверженцем Христа. Для Валентиниана приемлемо и то и другое.

– Это ты ему присоветовал, комит?

– Нет. Думаю, умный совет он получил от Ореста сына Литория. Ты его должен помнить, префект.

– Иногда полезно щадить врагов, – кивнул Аэций. – А кто передал письмо Гонории кагану? Или оно фальшивое?

– Письмо подлинное, – вздохнул Авит. – А передал его Аттиле патрикий Маркиан. Мой промах, сиятельный Аэций, я никак не думал, что византийцы зайдут так далеко в своем коварстве. Теперь Маркиан стал мужем сиятельной Пелагеи, и его прочат в соправители божественного Феодосия.

– Видимо, это Маркиан вместе с Туррибием устранили дукса Марпиалия?

– У меня в этом уже нет сомнений, сиятельный Аэций.

– Что ж, комит, теперь наш черед бросать кости, и надо сделать все, чтобы бросок вышел удачным.

И Аэцию, и Авиту было ясно, что Риму не устоять против гуннов в одиночку. А потому следовало во что бы то ни стало привлечь на свою сторону готов Тудора и франков Кладовлада. Для готов, еще не забывших поражение от кагана Баламбера почти столетней давности, гунны всегда были врагами. Однако с годами взаимная ненависть почти иссякла. На этом и строил свой расчет каган Аттила, отправляя к рексу Тудору своих послов. А Тудор колебался: уж слишком заманчивым выглядело предложение гуннов исполнить танец победы на развалинах Рима. Еще хуже дело обстояло с франками. Князь Кладовлад тяжело болел, его наследник княжич Кладовой открыто высказывался за союз с Аттилой. Последней надеждой префекта Аэция оставался младший сын верховного правителя франков княжич Меровой, за которого горой стояли жрецы венедских богов. Меровой был ярманом и именно по этой причине мог претендовать на власть в землях франков. Спор между сыновьями Кладовлада должен был решить Совет вождей. Но князь франков медлил с его созывом, боясь, видимо, развязать усобицу на своей земле.

Аэций вызвал комита Ратмира и жестом указал ему на кресло, стоящее у стола. Авит давненько не видел сына матроны Пульхерии и пришел к выводу, что за минувшие три года тот сильно повзрослел. Это был рослый, широкоплечий мужчина, светловолосый и голубоглазый, похожий больше на варвара, чем на римлянина. Именно это обстоятельство решил использовать в своих целях префект Аэций.

– Ты ведь никогда не был в Паризии, высокородный Ратмир?

– Нет, – покачал головой комит.

– Зато ты очень хорошо говоришь по-венедски.

– И что с того? – удивился Ратмир.

– Ты поедешь в Паризий, но не в качестве римского комита, а как посланец князя свевов Яромира, – спокойно продолжал Аэций. – Твоя официальная миссия – договориться с франками о совместных действиях против готов.

– А неофициальная? – спросил комит у префекта.

– Во-первых, ты должен предотвратить убийство княжича Меровоя, а во-вторых, помочь ему захватить власть в случае смерти его отца.

– Задача непосильная для одного человека, – нахмурился Ратмир.

– С тобой поедут пятьдесят свевов. Я набрал их в наших легионах. Свевы неохотно идут на службу Риму. Но на этих людей можно положиться. Еще пятьдесят аланов тебе даст князь Гоар. Думаю, это не вызовет подозрений у франков. Часть аланов после поражения в битве с готами при Барселоне ушли под руку князя Яромира.

– Сто человек – это слишком мало, чтобы разрешить спор о власти.

– Тем больше чести для тебя, – усмехнулся Аэций. – Перстень богини Лады у тебя на пальце. В дополнение к нему я дам тебе еще один, когда-то он принадлежал моему деду, патрикию Руфину, входившему в круг русов Кия. Это очень опасный дар, Ратмир. Если жрецы узнают, что ты носишь его не по праву, тебя убьют. Зато этот перстень откроет тебе двери всех венедских храмов и позволит на равных говорить с вождями варваров.

– Когда мне выезжать? – спросил Ратмир.

– Месяца через три-четыре. Время у тебя еще есть, комит, чтобы почувствовать себя рексом, пусть хотя бы на короткий срок.


Для князя гепидов Родована поручение, данное Аттилой, не явилось неожиданностью. Каган пришел в ярость, выслушав из уст своего посла хитроумный ответ императора римлян, но головы не потерял. Аттиле уже перевалило за пятьдесят, и с годами он научился обуздывать собственные страсти. В сущности, ему нужна была не старая дева Гонория, а власть над империей, уже практически потерявшей былую мощь, но вполне способной возродить свое величие в случае притока свежей крови. Просто ответ Валентиниана разбередил старую рану, нанесенную кагану венедскими жрецами. Пять лет он вел с венедами кровопролитную войну, но, к сожалению, добился немногого. Зато война с Византией закончилась полной и безоговорочной победой гуннов. А добычи, захваченной на этой войне, хватило, чтобы заткнуть глотки недовольным в своих рядах и подкупить слабых духом в неприятельском стане.

– Княжич Меровой должен умереть, – твердо сказал Аттила, прищурив и без того узкие глаза. – А с Кладовоем я договорюсь.

Смерть ярмана явилась бы серьезным ударом для волхвов. И князь Родован это отлично понимал. У ближников венедских богов не осталось бы иного выбора, как указать перстами на нового избранника, дабы не уронить себя в глазах народа. И уж конечно, новым ярманом мог быть только Аттила. Но именно в силу этой причины волхвы сделают все, чтобы верховным вождем франков стал после смерти Кладовлада князь Меровой. Конечно, каган Аттила вполне способен огнем и мечом склонить венедов к покорности, но война отнимет у гуннов слишком много сил, которые понадобятся для противостояния с Римом.

Княжич Кладовой, коренастый мужчина лет пятидесяти, с сильной проседью в темно-русых волосах, встретил посланца Аттилы как дорогого гостя. Столы буквально ломились от яств, а вино и медовая брага лились рекой. Франки еще при князе Гвидоне прибрали к рукам виллы вокруг Паризия, принадлежавшие галло-римской знати, и с удобствами расположились в них. Похоже, на века. Кладовой обнес свою усадьбу высокой каменной стеной и на венедский манер назвал замком. Теперь в этом замке кроме рабов располагались еще и пятьсот антрусов, отборных воинов, составлявших личную дружину старшего сына Кладовлада. Антрусы были потомками венедов, ругов и росомонов, изгнанных гуннами из далекой и теперь уже почти сказочной Русколании. Впрочем, с тех пор утекло столько воды, что вспоминать прежние обиды было просто глупо. Об этом прямо заявил княжич Кладовой, поднимая кубок за здоровье кагана Аттилы. Большого восторга слова княжича у антрусов, расположившихся за столом, не вызвали, но и протестов не последовало. С куда большим удовольствием дружинники выпили за князя Родована, природного венеда, и его бравых сподвижников, сидевших рядом с ними плечом к плечу. Конечно, гепида можно было отличить от франка, но для этого следовало очень постараться. Эти слова, произнесенные рослым светловолосым рексом, вызвали дружный смех пирующих.

– Кто такой? – спросил Родован у Кладовоя.

– Рекс Ратмир, посланец князя свевов Яромира. Он приехал из Испании месяц тому назад. Гуляка, каких поискать.

– Но ведь свевы живут на Дунае?

– Говорят, их немало осталось и на Дону, впрочем, там их называют вятами, – усмехнулся княжич. – Но в данном случае речь идет о тех свевах, которые ушли на юг с Гусирексом еще во времена кагана Ругилы. А случилось это сорок лет тому назад.

– А зачем рекс Ратмир приехал в Паризий?

– Князь Яромир ищет союзников для войны с готами.

– У рекса много людей?

– Больше сотни, свевов и аланов, – охотно отозвался Кладовой.

Рекс Ратмир понравился Родовану синими хитрыми глазами и веселым нравом. Возрастом он приближался к тридцати годам, но если судить по ухваткам, то повидал он в жизни многое. Раз уж князь Яромир отправил этого молодца в дальние края со столь ответственным поручением, то наверняка был уверен в его пронырливости и умении ладить с людьми.

– А разве в Испании есть храм Лады? – кивнул Родован на перстень, украшающий указательный палец правой руки рекса.

– Где наша земля, там и наша Лада, – усмехнулся Ратмир. – А ты, князь, по слухам, родом с Дуная?

– Соседями были с вашими отцами и дедами, – охотно подтвердил гепид.

– Я родился в Испании, – вздохнул рекс. – В тот самый год, когда князь Верен разбил готов Валии. Ты, наверное, слышал об этой битве, князь.

– Слышал о Гусирексе, – усмехнулся гепид. – А что касается готов, то они были и остались верными псами Рима.

– Ты ведь служишь кагану Аттиле? – спросил Ратмир.

– А мне сказали, что ты ищешь союзников, рекс? Вряд ли ты найдешь их среди франков. Особенно сейчас, когда князь Кладовлад болен, а между вождями идет спор о его преемнике.

– Но ведь ты, князь, кажется, уже сделал выбор и за себя, и за кагана? – скосил глаза в сторону Кладовоя Ратмир.

– Это скорее каган Аттила сделал выбор и за себя, и за меня, – поправил молодого свева гепид.

– Не должен младший брат лезть поперед старшего, – нахмурился Ратмир. – Не по-людски это и не по божески.

– Волхвы мыслят по-иному, – пожал плечами Родован. – По их словам, Меровой – избранник богов.

– И чем славен в ваших землях тот Меровой? – криво усмехнулся Ратмир.

– Пока ничем.

– Значит, не ярман он, а простой смертный, – твердо сказал рекс. – О вожде не по словам должно судить, а по делам. Вот князь Яромир – ярман, и князь Верен – ярман. Они чужие земли под себя подмяли. А твой Меровой в Паризии родился, в Паризии и умрет. Звал я его в поход на готов, так он в ответ только рукой махнул. Вот тебе и избранник богов. А ведь князь Яромир именно на него рассчитывал. Слухи о близости Меровоя с богиней Ладой и до нас дошли. А твой Аттила – ярман?

– Ты же сам сказал – по делам судить надо. Император Византии уже объявил себя младшим братом кагана и отдал ему половину своей земли. Император Валентиниан согласился назвать Аттилу своим зятем и соправителем. Вот и суди. Если Яромиру нужен союзник против готов, то не к франкам тебе обращаться надо, а к гуннам.

– Даром помогать готовы? – ехидно спросил Ратмир.

– Нет, – холодно глянул на расторопного свева гепид. – Услуга за услугу.

– Уговорил, – скривил в ухмылке тонкие губы Ратмир. – Где и когда?

– Скоро, – обнадежил нетерпеливого рекса Родован.

– Я не могу ждать долго, – вздохнул Ратмир. – У меня деньги на исходе.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации