Текст книги "Гелиос 58. Том 1. Бегство к себе (Издание второе)"

Глава 48

– Габри, у тебя есть мечта? – неожиданно спросил Робер.

И, казалось бы, задан был такой простой вопрос, на который обычно сразу есть ответ, но он поставил Габриэля в тупик. Он стал лихорадочно вспоминать обо всём, что когда-либо хотел, рылся в сознании, блуждая в тёмных закоулках своих желаний, находя и разгребая, образовавшиеся за последние пять лет, огромные кучи навязанных средствами масс-медиа лживых эмоций и пустых целей, но ничего, о чём бы он действительно мечтал по-настоящему, так и не смог отыскать, решив сказать первое, что пришло ему на ум:

– Хочу облететь всю вселенную.

Робер сочувственно посмотрел на него и усмехнулся:

– Мелко плаваешь. Знаешь, чего я хочу?

– Ты что-то говорил о наведении шороху, – вспомнил недавний разговор Габриэль.

– Не шороху, Габри, а такого трындеца, что потом обо мне будут долго помнить и каждый раз вздрагивать, – Робер скривил лицо, изображая бандита из старых американских комиксов о бравых шерифах Дикого Запада.

– А дальше? – поинтересовался Габриэль.

– Лечь на дно и тихонько дождаться следующего удобного момента, ха-ха, – усмехнулся Робер, глянув на голокарту на которой отображалось местоположение, направлявшейся к заданной точке гелиодобычи буровой машины и важно летящей следом за ней цистерны доставки.

Арину всё-таки удалось модифицировать управляющую программу так, что теперь цистерна доставки, расходуя совсем небольшое количество активного гелия из своих запасов, могла следовать за буровой машиной, используя её сигнал как маячок-трекер. Единственной неприятностью стала невысокая скорость передвижения, которую планировали компенсировать за счёт того, что не придётся по нескольку раз выезжать на добычу.

– И чем же твоё желание отличается от моего? – улыбнулся Габриэль. – Я хочу спокойной и обеспеченной жизни и ты, тоже, этого хочешь…

– Спокойную не обещаю, но обеспеченную гарантирую и предлагаю тебе стать моей правой рукой, – перебил его Робер, – а ребят в команду наберём позже.

– Значит, всё-таки дёрнем танкер? – усмехнулся Габриэль.

– Дёрнем, а шавку-капитана отправим полетать, ха-ха, – Робер недобро покосился на Габриэля, – без скафандра.

– Скоро уже прибудем, – отвернулся к голокарте Габриэль.

– Что Габри, не нравится моё предложение? – с усмешкой спросил Робер. – Ну так привыкай – правая рука должна быть твёрдой.

– Робер, я не хочу, чтобы мне расщепили сознание и отправили копать руду в какую-нибудь захудалую колонию, – сознался Габриэль.

– Поэтому-то мы и будем быстрее, выше и сильнее, наших противников, – уверенно произнёс Робер и, посмотрев на выражение сомнения на лице Габриэля, подбодрил. – Да не дрейф, братан, со мной ещё никто не пропадал!

Габриэлю очень хотелось спросить Робера о том, каким же тогда образом он оказался на станции добычи, но он решил промолчать и Робер, словно почувствовав его нерешительность, вновь усмехнулся.

Буровая медленно вползла на небольшую площадку и остановилась. Робер и Габриэль вышли из кабины и осмотрели предполагаемое место приземления цистерны доставки.

– Даём команду на посадку! – круглая гладкая поверхность застывшей металлизированной породы, как нельзя лучше, по мнению Робера, подходила для посадки цистерны.

Габриэль в подтверждение кивнул головой. Робер посмотрел по сторонам:

– Чёрт! Замечтался тут с тобой! – бросил он и пошёл к буровой машине. – «Плазму» забыл.

Робер скрылся в кабине, а Габриэль с персонального коммуникатора перехватил управление цистерной и отдал ей команду на посадку. Цистерна доставки с чувством собственной важности приземлилась, смягчив касание поверхности своими ногами-опорами, двигатели и генератор затихли, а нижние сигнальные огни сменили цвет с красного на зелёный. Буровая машина развернула стрелу, выдвинула бур, зажгла плазму на его конце и коснулась поверхности в заданном месте. Корона ионизированного газа растопила внешние слои и бур стал неспеша вгрызаться в застывшую породу. Габриэль посмотрел в сторону кабины и подумал, что Робер что-то долго не выходит. Бур погружался всё глубже и глубже, Габриэль развернул трубу для перекачки из скважины в цистерну, подсоединил её горловину к порту газового клапана и снова его мысль вернулась к Роберу:

«Может что-то случилось? Надо пойти проверить».

Подойдя к кабине буровой, он заглянул внутрь – Робер сидел в кресле, голова его была откинута, взгляд остекленел.

– Эй, ты жив? – Габриэль потряс Робера за плечо и скомандовал интеллекту скафандра. – Леся, проверить состояние Робера Торна!

– Состояние стабильное, все показатели в норме, – отозвалась Леся.

Робер открыл глаза и вид их ужаснул Габриэля – сосудики полопались, белки стали красными, взгляд был полон безумия:

– Он здесь!

– Кто он? – не понял Габриэль.

– Высший мыслитель, – прохрипел Робер.

В этот момент бур добрался до слоя с активным гелием и управляющий интеллект, погасив плазму и остановив вращение, выдал сообщение на экран терминала и продублировал его голосом в динамиках кабины:

– Начинается процесс заполнения.

Плазменный бур поднялся вверх, освобождая свободный ток гелия, интеллект буровой машины подал команду насосу и жизненная эссенция звезды потекла из материнских недр в подготовленный для неё людьми сосуд. Габриэль кинул взгляд на показания приборов и увидел, что процесс происходит медленнее, чем обычно:

– Давление в трубе превышает норму. Возможен отказ насоса, – сообщил интеллект буровой. – Понижаю скорость закачки.

«Значит Арин что-то всё-таки подкрутил, – мысленно улыбнулся Габриэль. – Надо вернуться и глянуть».

Показатели заполнения цистерны росли медленно и, с одной стороны, это радовало Габриэля, поскольку они не создавали избыточного разряжения внутри глубинных пород, но, с другой, это всё откладывало отлёт домой, если он вообще было запланирован в их программе отбывания наказания. Он грустно усмехнулся, поводил ботинком по застывшей некогда в термоядерном преобразовании поверхности, будто надеясь услышать шарканье, и посмотрел на далёкие звёзды, что светили своим холодным светом и подмигивали, словно желали подбодрить:

«А где-то там среди них мой дом, скорее бы уже».

И тут сознания Габриэля коснулась мягкая кошачья лапка, давая понять, что Ит-тра здесь и готов к контакту.

– Останови выкачку, – раздалась мысль Ит-тра в голове Габриэля.

Он поднял голову и увидел перед собой веретенообразное тело Ит-тра, которое практически полностью восстановилось и состояло из светящегося густым оранжевым цветом ионизированного газа.

– Привет! Это последняя цистерна и это наш билет домой, – мысленно произнёс Габриэль.

– Мы доставим вас, но нужно прекратить выкачку, иначе мы не успеем создать круг восьми, – сказал Ит-тра.

– Мне выключить насос? – передал свой мыслевопрос Габриэль.

– Да, разрежение в слоях велико, высокая скорость потоков, можете погибнуть, – произнёс Ит-тра.

Габриэль подошёл к наружному щитку управления насосом на буровой машине и нажал кнопку аварийной остановки.

– Это, что ещё за дрек! – продемонстрировал знание немецких ругательств Робер. Он стоял около кабины и смотрел на находившегося рядом с Габриэлем Ит-тра, в руках у него был плазмострел и периодически мелькающий зелёный луч лазера давал понять, что тот готов к стрельбе.

– Сейчас ты услышишь его мысли, – сказал Ит-тра и часть искр из тела пла-а-ма устремилась к Роберу. В сознании Габриэля появился ещё один голос, который, несомненно, принадлежал Роберу:

«Где этот Этт-ра, он должен быть. Габри, гадёныш, долго же ты скрывал это от меня».

– Эй Габри! – крикнул Габриэлю Робер. – Отойди-ка от пла-а-ма.

– Я не враг тебе, – голос Ит-тра прозвучал одновременно в голове Габриэля и Робера, тот от неожиданности вздрогнул, а Ит-тра продолжил, – мы можем спасти всех.

– Не рассказывай сказки, – Робер навёл плазмострел на Ит-тра, – Габри, будь другом, включи насос.

«Сначала этого, а потом крысу», – прозвучала мысль Робера.

Габриэль сделал вид, что ни о чём не догадывается и исполняет просьбу Робера.

– Габриэль остановись, – сказал Ит-тра, – это убьёт вас.

– Ха, не вас, а тебя, – скривился Робер и выстрелил из плазмострела.

Плазменный заряд врезался в тело Ит-тра, впитался в его огненную сущность и, казалось, не причинил никакого вреда, но спустя мгновение в месте попадания возникло быстро разрастающееся яркое пятно и когда оно стало около тридцати сантиметров в диаметре, раздался хлопок, который Габриэль почувствовал даже через защитный скафандр – от тела пла-а-ма во все стороны яркими брызгами полетели частички быстро угасающей плазмы. Кошачья лапка выпустила когти и вцепилась в сознание так, что Габриэль ощутил боль каждой клеточкой своего тела. Время перезарядки плазмострела было около нескольких секунд и Робер ждал, когда световой индикатор сообщит о готовности к выстрелу, но Ит-тра не стал ждать очередного выстрела и налетел на Робера. Скафандр сдержал удар плазменного тела, но Робера откинуло на несколько метров, он не удержался на ногах и упал на спину, быстро поднялся и, встав на одно колено, навёл плазмострел на Ит-тра. Индикатор зарядки камеры плазмообразования двигался слишком медленно… Ит-тра нанёс удар в псидиапазоне – у Габриэля заложило уши, сдавило голову, сердце бешено забилось и готово было уже пробить грудную клетку, а что испытывал, попавший под удар Робер, оставалось лишь догадываться – из ушей и глаз у него, заливая визор скафандра, текла кровь, плазмострел валялся на поверхности, тело Робера корчило от боли и он выл словно раненый зверь. Среди воя до Габриэля донеслась мысль:

«Убью!»

– Успокоительное введено, – раздался голос Леси.

И в этот момент в Ит-тра врезалось другое веретенообразное тело из плазмы, шум в ушах Габриэля прекратился, давление внутри головы пропало, а сердце стало успокаиваться. Робер встал на четвереньки, а затем шатаясь поднялся на ноги, преодолевая сильнейшие боли во всём теле, которые пытался снять интеллект скафандра, вкалывая ему многочисленные инъекции обезболивающего.

– Этт-ра, почему так долго? – прозвучала в голове Габриэля мысль Робера.

Что ему ответил Этт-ра Габриэль не разобрал. Робер схватил плазмострел, подбежал к буровой машине и отсоединил баллон с аргоном от плазмострела. Резким движением сорвал шланг с порта закачки цистерны и соединил его с клапаном отсечки. Конструкция выглядела чудовищно нелепо – жуткий червь из тела которого течёт и тут же испаряется жидкий гелий, точки на его теле светятся красным и синим, а изо пасти бьёт зелёный луч лазера. Габриэль мог бы засмеяться, но что-то ему подсказывало, что эта конструкция работает и может быть смертельно опасна для пла-а-ма. Этт-ра к этому моменту успел отгородиться тонким едва видимым барьером, переливающимся синим и фиолетовым цветами. Он находился всего в паре метров от Ит-тра, тело которого уже стало приобретать веретенообразный вид – разрыв потихоньку затягивался, но Габриэль всё ещё не ощущал касание кошачьей лапки. Робер навёл зелёный луч лазера на Ит-тра, плазмострел начало окутывать оранжевое свечение гелия и Габриэль, поняв, что сейчас произойдёт, метнулся вперёд, стараясь выбить плазмострел из рук Робера. Тот был настолько сосредоточен на зелёной точке лазерного луча, что пропустил бросок Габриэля и, когда он уже нажал на спуск и образовавшийся из ионизированного сгустка гелия заряд плазмы двигался по каналу с магнитными ускорительными катушками, удар рукой по стволу направил его вверх. Ярко оранжевый шар впился в металлическую стрелу буровой машины и проплавил в ней огромную дыру. Стрела закачалась и под действием гравитации согнулась.

– Гадёныш! – только и успел произнести Робер, как сильный удар рукой в шлем его скафандра заставил выпустить из рук плазмострел. Габриэль нанёс ещё один удар рукой, но Робер ушёл в сторону и нанёс ответный удар снизу по его визору. Габриэль буквально за долю секунды до этого успел убрать голову и кулак в перчатке пронёсся всего в паре миллиметров от стекла. Робер попробовал сократить дистанцию, чтобы перевести схватку от обмена ударами к борьбе, где у Габриэля, несмотря на поддержку экзоскелета, не было никаких шансов, поэтому лучшее, что на полном автоматизме сделало его тело – увеличило дистанцию и нанесло очередной удар рукой в голову Робера.

– Ты не сможешь плясать долго! – прорычал Робер, пытаясь в очередной раз сократить дистанцию.

Габриэль ответил серией ударов руками в разные части тела Робера, которые тот даже не пытался отбить, а лишь шёл вперёд как танк. Постепенно они приближались к упавшей стреле буровой машины и Габриэль стал понемногу осознавать, что сейчас Робер прижмёт его к рухнувшей металлической конструкции и тогда для него всё будет кончено. Он смирился со своей участью и уже принял как данность, что может умереть.

«Сейчас удар левой», – прозвучал в его голове голос Робера и время словно замедлило свой ход.

Габриэль также успел отметить, что и его тело стало двигаться гораздо медленнее, словно они находились глубоко под водой, но при этом его глаза замечали каждое мелкое движение Робера и он знал куда ступит его нога и куда будет нанесён следующий удар. Сам он тоже наносил удары, и его руки двигались очень медленно, но всегда находили цель, а Робер не успевал на них реагировать. Теперь именно Габриэль выстраивал свои движения так, чтобы путь отступления проходил мимо бура, там, где на изрезанной мелкими трещинами поверхности лежал плазмострел. Шаг за шагом они двигались в направлении, которое было им определено.

«Не смей, гадёныш, хватать мою пушку», – медленно, по слогам, прозвучала мысль Робера.

Габриэль остановился около плазмострела, нагнулся, уходя от удара в голову, успел схватить плазмострел, но пропустил удар в плечо. По правому плечу медленно растекалось онемение. Робер улыбнулся, схватил обеими руками плазмострел и рванул его на себя. Труба с активным гелием сорвалась со своего крепления и стала медленно падать, а из её горловины не спеша тёк жидкий гелий, испаряясь в безвоздушном пространстве и образовывая вокруг них клубящееся и преломляющее свет облако. Габриэль отпустил плазмострел, а левой рукой подхватил шланг и направил его прямо на визор скафандра Робера. Медленно-медленно визор стал затягиваться узором из инея от испаряющегося гелия, а движения Робера становились с каждой, как казалось Габриэлю, секундой всё более и более затруднёнными.

Для Робера время текло в обычном темпе и он так и не смог понять, как Габриэлю удаётся уворачиваться от его ударов, как удаётся их предугадывать и уходить из той ловушки, в которую он его загонял. Он уже выхватил плазмострел, индикатор показывал, что в камере плазмообразования достаточно газа, даже успел улыбнуться, как Габриэль направил на него поток активного гелия из шланга и его скафандр дал сбой. Сначала это выразилось в отказе мускульных усилителей экзоскелета, затем последовал отказ датчиков системы контроля за окружающей средой. Интеллект попробовал выправить ситуацию, но поток заряженных частиц проникал во все блоки и выводил их из строя один за другим. Проекция на визоре погасла, а само стекло было покрыто инеем не только снаружи, но и изнутри, и Робер перестал что-либо видеть, а потом отключилась и система регенерации и жизнеобеспечения. И последняя мысль, что сверкнула у него в голове перед падением в темноту была:

«Накрылись мои „Фиалки“!»

Габриэль видел, как Робер заваливается на спину и вместе с его падением, время начинало ускорять свой бег. Габриэль подвигал руками и, поняв, что он снова двигается в обычном темпе, подумал:

«А ведь это именно моё сознание сыграло со мной подобную шутку».

Но поразмышлять над этим вопросом он не успел – в его голове вспыхнула вселенная и он рухнул на поверхность звезды рядом с Робером.

Глава 49

– Твою ж так, Робер! Долго нам ещё торчать здесь? – первый помощник проявлял нетерпение и всё меньше нравился Роберу, и всё чаще у него появлялась мысль, что парня придётся скинуть на каком-нибудь замшелом астероиде.

– Люди скоро будут – мои агенты в доке всегда точны, – лениво ответил Робер, сидя в кресле капитана на мостике геологоразведочного судна, которое они изъяли в одной из колоний за долги – пришлось кое-кого из руководства колонии припугнуть, чтобы те тут же не побежали доносить в EISA об угоне.

Судно было не самым новым, но вполне подходило для команды Робера, которая занималась полулегальной, а иногда и криминальной, поставкой различного оборудования в отдалённые миры и закоулки космоса.

Первый помощник мялся, словно хотел сказать ещё что-то, но всё никак не мог решиться.

– Чё маешься? Хочешь отлить, ну так «толчок» работает, – усмехнулся Робер. – Иди уже, пока в штаны не наделал.

Помощник автоматически пошёл к выходу, но остановился, неуверенно посмотрев на Робера:

– Так я же в скафандре.

– Ха, я тебя поймал! – засмеялся Робер. – Но раз уж ты всё равно куда-то шёл, то сходи и позови Лею.

«Точно, надо будет этот груз сбросить – ходит, чего-то себе думает, такой может и нож в спину засадить, – задумчиво посмотрел вслед первому помощнику Робер. – А когда это он таким стал? Может после „Фиалок“? Ладно прижмём его шалаву, может чего и выясним».

Послышались шаги и на мостике появилась Лея, одетая в скафандр геологоразведчика.

– Привет! Чего хотел? – Лея без приглашения устроилась в кресле первого помощника.

На мостике геологоразведочного судна было предусмотрено место лишь для капитана и его помощника. Перед креслами находилась панель управления прыжковым двигателем и мониторами навигационной системы, визуальный обзор обеспечивался через иллюминаторы с затемняемыми стёклами, слева от кресел располагался проекционный экран с отображением показателей всех систем судна, а справа управление исследовательским оборудованием, в число которого входили и плазменные резаки повышенной мощности. Геологи использовали их, чтобы раскалывать астероиды и с помощью дистанционного спектрального анализатора определять минеральный состав породы, а гончие EISA и бандиты, как оружие для ведения космического боя.

– Лея, я хочу, чтобы ты полетела в систему Лаланда и легла на дно в одной из колоний, – серьёзно сказал Робер.

– Что ты задумал? – встревожилась Лея. – Робер, твою ж так! Я за тебя…

– Тс-с, – Робер приложил палец к губам Леи, – малышка, идём на крупное дело, я не могу тебя потерять.

– Хаб? – догадалась Лея и по улыбке Робера поняла, что угадала.

– Моя умница, – тихо сказал Робер, – возможно, это будет наше последнее, но очень громкое дело.

– Ты решил завязать? – удивилась Лея. – А как же риск и азарт?

– Всему приходит конец и насыщение, – усмехнулся Робер. – Я устал хлебать адреналин вёдрами и хочу спокойной, сытой жизни.

– Я с тобой, – попробовала напроситься Лея.

– Нет, нужно сбросить мусор на астероид, – усмехнулся Робер. – Возьми с собой первого помощника и до встречи в орбитальном доке.

– Твою ж так! – усмехнулась Лея, – Попробуй только не явиться – найду и убью. Ха-ха!

Лея быстро поцеловала Робера в губы и вышла с мостика. Он положил ноги на пульт управления и стал обдумывать детали предстоящего налёта на товарный хаб.

Долго ли выдержит торговец, если у него нет достаточных мощностей, огромного склада и связей в правительстве? Ответом на этот вопрос стало полное исчезновение мелких компаний с рынка торговли и разрастание торговых гигантов, слияние их между собой и жёсткий передел рынка, за каждый сантиметр которого теперь бились не на жизнь, а на смерть. Мировому правительству пришлось принимать меры, чтобы торговые войны не вышли из-под контроля и не превратились в боестолкновения между корпорациями. Так в мире осталось всего лишь пять компаний, каждая из которых контролировала свою часть света и являлась эксклюзивным представителем по продаже самого широкого ассортимента товаров от иголок и гвоздей до машин, станков и космических кораблей. Большинство товаров с гигантских торговых хабов уходило прямиком в колонии, а оттуда на Землю тёк поток сырья для промышленного производства и широкий ассортимент полуфабрикатов для пищевой промышленности.

После изобретения кухонного синтезатора немного снизилась нагрузка на агропромышленный сектор – теперь для того, чтобы просто поесть, потребителю достаточно было приобрести капсулы с протовеществом, поместить одну из них в синтезатор, выбрать пункт в меню и нажать на кнопку. Завтрак, обед или ужин был готов в течении нескольких минут – всегда свежий и сытный. А для гурманов оставались ещё различные тематические рестораны и кафе, которые те посещали с большим удовольствием, поскольку решением правительства в этих заведениях было запрещено использование кухонных синтезаторов и каждый повар должен был показывать своё умение и… Обеспечивать работой огромные роботизированные фермы, выращивающие все виды овощей и фруктов, и заводы по производству белковых продуктов, в числе которых числились мясо, рыба и яйца. Об убийстве животных или птицы не могло быть и речи, этот способ под нажимом зелёных партий был признан негуманным и запрещён, вся продукция производилась методом выращивания клеток в специальных инкубационных камерах, гарантируя чистоту и экологичность продукта.

Базовый доход населения обеспечивал устойчивое потребление товаров и работу заводов, ферм и фабрик, но самое главное – он привёл к образованию огромных хабов – складов, где, для ускорения отгрузки товара, всё перемещение грузов осуществлялось скоростными поездами на магнитной левитации, а человек, если бы он вздумал прогуляться с одного конца хаба до другого, шёл бы целый день среди бесконечных рядов, заставленных контейнерами и коробками с продукцией, со снующими роботами-грузчиками, ориентирующимися по номерам, полученным ими от центрального интеллекта хаба, и складывающих ящики на такие же бесконечные транспортные ленты, что доставляли выбранный клиентом товар на площадку дронов-курьеров и те, подхватив в свои крепкие объятия очередную коробку, делали одного человека или целую семью немного счастливее.

Развитие космоперелётов и колонизация экзопланет повысили спрос на продукцию машиностроения и радиоэлектронной промышленности. Чаще всего на первых порах жизнь в колониях была весьма скудной и люди в них постоянно в чём-то нуждались. Материнская планета не бросала своих детей, но и организовать достаточно регулярное снабжение оказалось непосильной задачей даже для мирового правительства и поэтому на начальном этапе появилось множество фирм-посредников, которые за ресурсы, добываемые на планетах, доставляли столь необходимые для жизни колонистов товары. Фирма приобретала или фрахтовала торговое судно, агенты в колониях за небольшой процент от прибыли составляли списки необходимого, происходила закупка товара на хабе и дальнейшее было делом техники. Минусом такого бизнеса стало повышенное внимание к их деятельности криминальных структур.

Остановка в орбитальном доке была короткой – судно заправили и Лея с первым помощником отправились в систему Лаланда, а Робер с группой из десяти человек остались ожидать ближайший рейс на Землю. Транспорт между Землёй и доком ходил раз в день и им повезло, что желающих попасть на родную планету среди рабочих было не слишком много. Перед посадкой на транспорт Робер проверил, что каждый из группы помнит свою легенду о возвращающихся в отпуск домой колонистах с далёкой безымянной пока планеты.

Роберу досталось место около окна – ему нравилось смотреть за тем, как судно стартует, как начинает отдаляться док и через какое-то время всё пространство окна занимает вид Земли из космоса.

«Столько красивых планет во вселенной, когда-нибудь мы с Леей будем жить на одной из них и никто – ни полиция, ни эти грёбаные гончие EISA нас не потревожат», – размышлял Робер, глядя на приближающуюся Землю.

– Напитки, снеки? – прервала его мечты милая стюардесса-андроид.

– Нет, благодарю, – улыбнулся в ответ Робер и стюардесса пошла дальше по салону, виляя бёдрами и предлагая пассажирам купить у неё еду и напитки.

«Всё-таки, чёртовы производители делают очень привлекательных андроидов – стройные формы, красивые волосы, приятный запах, а эти глаза – прямо можно в них утонуть», – подумал Робер, глянув вслед стюардессе. Она стояла на четыре ряда кресел дальше и что-то наливала из синтезатора напитков в полимерный стаканчик, пожелавшему утолить свою жажду пассажиру.

«Заведём себе такую – будет нам с Леей напитки предлагать и еду готовить», – приценился Робер к будущей служанке.

Салон транспортного судна был сделан в традициях гражданской авиации из далёкого прошлого – светлые стены, серый пол, иллюминаторы вдоль бортов, ряды кресел из белого металлопласта с синей тканевой обивкой, а над головой каждого пассажира персональный светильник, вентиляция и в кармашке кресла напихано разных журналов – рекламных проспектов с предложениями о покупке разной мелочёвки на борту.

– Добрый день, говорит капитан судна, – раздалось из динамиков салона. – Скоро мы совершим посадку в космопорте Лос-Анджелеса, температура в порту прибытия двадцать пять градусов по Цельсию, солнечно, экологическая обстановка благоприятная.

Из космопорта Робер повёз группу в Комптон к своему знакомому продавцу, где за небольшую сумму, переведённую тому на персональный счёт, они стали обладателями десяти угнанных и перепрограммированных почти новеньких ховербайков. Магазин, где промышлял торговец краденым, представлял из себя двухэтажное здание старой постройки из кирпича с пристроенным сзади ангаром, официально называемым мастерской подержанной техники, а барыга представлялся, как торговец антикварными деталями к механизмам и домашней технике. Первый этаж имел витринные окна с наклеенными на них пожелтевшими плакатами из какого-то совсем уж дремучего прошлого, когда машины ещё были больше похожи на кареты и телеги, чем на, недоступные ныне большинству людей, персональные средства передвижения с двигателями внутреннего сгорания. Стены непонятного зелёно-жёлтого окраса с облупившейся краской и стеллажами серого цвета из современного металлопласта, заваленные, для отвода глаз, всяким ненужным никому барахлом. Основной статьёй дохода барыги была торговля нелегальными программами и угнанными ховербайками, а для создания образа законопослушного гражданина он, с завидной периодичностью, сдавал некоторых из своих клиентов полиции.

– Подключи трекеры, – приказал Робер программисту, который должен был остаться в магазине и обеспечивать наблюдение и прикрытие.

– Ты получше места не мог найти? – скривился программист, с кислой миной осматривая не видевшие уже очень давно ремонта стены комнаты на втором этаже и хозяина заведения, одетого в спецовку механика из тех же годов, что и висящие повсюду плакаты, тихонько сидящего на стуле в углу комнаты и делающего вид, что читает журнал.

– Давай делай! – бросил Робер программисту, который, не дождавшись ответа на свой вопрос, начал возиться с идентификаторами каждого трекера, и перевёл взгляд на барыгу. – А ты сиди тихо и не рыпайся – ты в доле.

Хозяин заведения быстро закивал головой – Робер усмехнулся.

– Всех вижу, – сообщил довольный программист, – запускаю тактический план.

– Выходим! – приказал Робер и, с ухмылкой глянув на барыгу, показал на него взглядом программисту и похлопал себя по ноге, давая понять, что если тот вздумает донести в полицию, то его надо будет заставить замолчать. Программист понятливо кивнул и демонстративно положил рядом с собой ручной плазменно-ионный резак и, судя по тому, как заёрзал на стуле торговец краденым, тот тоже всё прекрасно понял.

Ручной плазменно-ионный резак – РПИР марк восемь, на сленге поселенцев – рапира, был универсальным инструментом в колониях и позволял как разделывать породу, так и производить сварку изделий из металла и металлопласта. Резак был придуман ещё в двадцать первом веке изобретателем Александром Санноу и за всё это время много раз модифицировался – улучшался внешний вид, уменьшались размеры, делая инструмент более эргономичным и приводя его к своим стандартными ныне габаритам – двадцать три сантиметра в длину и семь сантиметров диаметром, увеличивалась энергоёмкость батареи, появлялись новые версии программного обеспечения контроллера, но неизменным оставался принцип его работы – излучатель производил поток ионов, проходящих через плазменную камеру и образующих тонкий плазменный луч длиной около двадцати сантиметров.

Как переделать в оружие, изъятые у колонистов, резаки фирмы «Хай-Тулс», догадался один из членов команды Робера – он модифицировал фокусирующие катушки, что были предназначены для удержания плазмы в виде луча на выходе из камеры, и теперь, при нажатии на кнопку включения, сгусток вылетал на расстояние в несколько метров и плавил всё во что попадал. Было неудобно целится, точность оставляла желать лучшего, но попадание сгустка плазмы в тело человека, даже защищённого скафандром, оставляло аккуратное отверстие с обожжёнными краями диаметром около трёх сантиметров.

Робер подошёл к уже активированным ховербайкам и прикрепил на каждый из них по трекеру:

– Всё братва, погнали!

Десять ховербайков разъехались в разные стороны, чтобы под видом туристов, не привлекая излишнего внимания, поколесить по городу и в определённое время прибыть на остров Терминал ко входу в гигантский товарный хаб. Робер сначала направился в Буэна парк, полюбовался домиками, любовно сохранёнными предками для будущих поколений и ставшими экспонатами этнографического музея одноэтажной Америки, проехался по главной транспортной артерии Вестминстера, поглазел на современные небоскрёбы из стекла и бетона на Лонг Бич, пересёк пролив по мосту Геральда Десмонда и ровно в пятнадцать ноль-ноль оставил свой ховербайк на открытой парковке для работников компании «Зонама трейдинг».

Когда-то остров был местом, где кипела обычная портовая жизнь – приходили и уходили суда, круглосуточно работали краны, разноцветные морские контейнеры ждали погрузки на судно или на грузовые железнодорожные платформы, экспедиторские компании принимали заказы от клиентов и сопровождали грузы по всему миру. Но всё изменилось с приходом «Зонама трейдинг» – постепенно, одна за другой портовые компании были вытеснены с острова и торговый гигант смог приступить к строительству современного складского хаба.

– Комп, прибыл на место, – вызвал программиста по персональной связи Робер.

– Вижу, другие на подходе, – отозвался программист из магазина в Комптоне.

Робер снял с ховербайка трекер, положил в карман спецовки и уверенным шагом пошёл в сторону проходной.

– Тебя взяли на наблюдение, – проинформировал его программист.