Текст книги "Звёздное скопление. Курс вторжения"

Но, однако, отпоздравлялись мы без эксцессов, речи потолкали перед пиплом, несколько награждений произвели, перед камерами попозировали, демонстрируя нерушимое единство и верность эллинским идеалам, а потом отправились…

А вот и не на банкет! Заседать мы отправились, тоже строго торжественно, под все те же камеры, при всех регалиях и орденах, зачитали бодрые отчеты о проделанной работе по покорению галактики, выгнали корреспондентов и стали…

А вот и нет, не пировать, как любые нормальные люди! Заседать дальше. Можно подумать, что если бы мы устроили небольшой праздничный банкет до того, как обсудить все вопросы, Вселенная бы погибла. Но тут с эфором не поспоришь, он в своем праве, сволочь такая. А мне уже жрать охота!

Но всем на это настолько сугубо фиолетово, что так и тянет изобразить у себя на мордахе грустный смайлик…

– Итак, господа, – говорил я, однако, ровно, без эмоций, ничем не выдавая своих желаний как в плане пожрать, так и в плане передушить часть здесь присутствующих. Отчего не пристрелить? Так к парадке стратига бластер не положен, только кортик. – Возглавляемая мной оперативно-тактическая группа флота при помощи Генштаба закончила разбор битвы при Мидлсборо и готова озвучить свои выводы. Но прежде всего предлагаю изложить наше видение картины состоявшегося боя. Никто не возражает?

Я огляделся, в надежде, что кто-то все же возражает и предложит-таки перед долгим докладом и последующим его обсуждением пожрать. Не, никто не возражал. Еще и лица все заинтересованные сделали, контры.

– Итак, флот спарапета Тонояна вторгся в систему Мидлсборо, имея в своем составе один устаревший дредноут, одиннадцать эскадренных броненосцев, четыре тяжелых крейсера, двадцать два эскадренных монитора, шесть мониторов-броненосцев, тридцать легких крейсеров, двенадцать тяжелых, двадцать средних и сорок девять эскортных флаероносцев, а также многочисленные корабли ПКО и эскорта. Противостоящий им флот рекса Игонина из двух дредноутов, одного ударного и трех средних флаероносцев, пяти тяжелых и семи легких крейсеров, не имея возможности к прямому противостоянию, избрал маневренную тактику боя, практически от самых границ системы угрожая армейскому конвою спарапета Мамиконяна. – Все описываемые события и движения флотов я указывал на трехмерной голокарте посредством электронной указки. – В то время, когда основные силы Кумахи старались держаться между силами Игонина и своими транспортными кораблями, предупреждая прорыв, Тоноян решительно атаковал противника дредноутом и всеми крейсерами. Изобразив отступление, защитники системы выманили атакующую группировку из-под прикрытия кумаханской флаерации и приняли встречный бой на контркурсах. Применив по авангарду противника флаеры в количестве около двухсот единиц, Игонин уничтожил два и серьезно повредил еще два легких крейсера Кумахи. В связи с недостаточностью зенитной защиты на этих кораблях и полным отсутствием в атакующем ордере кораблей ПКО потери в боевых машинах у него вышли довольно небольшие – не более, а скорее даже менее пятидесяти единиц. Опасаясь повторной атаки, спарапет Тоноян отозвал силы преследования под истребительный зонтик, выделив на это направление пять средних и девять эскортных флаероносцев, а также часть кораблей ПКО, что, однако, Игонина не остановило. Перевооружив флаеры и выловив в пространстве своих сбитых пилотов, рекс еще до подхода к кумаханцам подкреплений вновь атаковал вражеский дредноут и крейсера всеми силами в непосредственной близости от скопления астероидов, именуемых Большая Куча.

Я немного задержал свою указку на том месте карты, что обозначал развалившийся некогда планетоид.

– Подходящие флаероносцы Кумахи немедленно, на полном ходу, начали выпускать свои машины, а флаеры барража сковали большую часть флаеров Мидлсборо. Некоторое их количество, мы не можем сейчас сказать сколько, прошли через Большую Кучу и добили поврежденные легкие крейсера. После недолгого артиллерийского боя, в котором со стороны Кумахи были потеряны тяжелый крейсер «Артагерс» и три легких крейсера, а Игониным – тяжелый крейсер «Худ» и легкий крейсер «Валькьюрен», причем тяжелый крейсер «Нельсон» получил повреждения корпуса, рекс вновь предпринял отступление. Лишившись большей части своей флаерации, он более не рисковал вступать в бой на дистанции работы истребительного зонтика кумаханцев, но, пользуясь медлительностью тяжелобронированных флаероносцев врага, совершал активные маневры, продолжая угрожать армейскому каравану, тормозя его продвижение и вынуждая основные силы Тонояна находиться в непосредственной близости от кораблей Мамиконяна. Крейсерские силы Кумахи, в свою очередь, не проявляли должной активности, опасаясь выходить из-под прикрытия своих флаероносцев, хотя неоднократно имели возможность навязать бой Игонину и, если и не разгромить его, снивелировать угрозу транспортам от мидлсборцев практически до нуля. Но не обладая данными о точном количестве оставшихся у защитников системы флаеров, на такой шаг все же, как я сказал уже, не решились.

В желудке негромко заурчало. Побыстрее излагать надо, а то с голодухи тут прям и околею.

– За все три дня этих «половецких плясок» легкие силы обоих флотов неоднократно вступали друг с другом в огневой контакт, а у Малой Кучи, – я ткнул в еще одно скопление астероидов, – вот здесь, даже произошло столкновение бригад легких крейсеров, по четыре с каждой стороны. В результате боя корабли с Мидлсборо, построенные по более совершенным проектам, сбили два кумаханских крейсера и пять фрегатов, потеряв один крейсер, шесть фрегатов и корвет. Флаерации Тонояна удалось прикрыть отступление своих, однако результат налета был скромным: один из крейсеров Игонина всего лишь лишился щитов. Однако все эти эволюции никак не могли, в принципе, воспрепятствовать продвижению сил вторжения к колонии. Целеустремленно, преодолев все трудности, спарапет Тоноян провел свои силы на орбиту Мидлсборо и, пользуясь высокой защищенностью своих броненосцев и мониторов, подавил системы ПКО на достаточном для начала десантной операции участке, даже и невзирая на отличную, – так и хотелось к этому добавить, «спасибо нашему эфору», – защищенность Мидлсборо от атак из космоса, сбить ни один из атаковавших поверхность кораблей защитникам не удалось. Разбить до невозможности их дальнейшего применения, так, что они принуждены были совершить посадку, броненосец, три эскадренных и два обычных монитора – смогли. Сбить – нет. Командующая обороной Мидлсборо регина Светлана бросила в бой даже свой последний резерв, базовую флаерацию, но добилась лишь уничтожения одного из поврежденных мониторов-броненосцев, идущего на вынужденную посадку. Более половины ее флаеров были сбиты в воздушных боях численно превосходящими машинами Кумахи, и спарапет Мамиконян приступил к началу операции. В том числе на планету приземлились два армейских флаеротранспорта, перевозивших от ста до ста пятидесяти базовых флаеров и их пилотов. Палубную флаерацию, во избежание излишних потерь, азнакван Тоноян использовать не разрешил. Именно в самом начале десантной операции в систему Мидлсборо прибыл этрусский флот под командованием консула Пирского.

Я указал на карте место первого пеленга этрусских кораблей и оглядел синклитиков – прониклись ли они суровостью и эпичностью момента? Нет, не прониклись, но хотя бы не зевали. А могли бы – большая часть изложенного была им известна и произносилась мной для камер. Хотя журналисты уже и отсутствовали в зале, стационарные камеры снимать происходящее продолжали – ведь шоу должно продолжаться.

– Обладая гораздо большей скоростью, нежели эскабры Кумахи, не связанный транспортными судами флот Этрурии направился прямо к орбите Мидлсборо, соединившись по пути с флотом рекса Игонина. – Я добавил в голос самую толику трагического пафоса. Рейтинги мне нужны, подать события надо для зрителей интересно. – Как можно видеть на карте, силы Кумахи, прижатые к Мидлсборо, на поверхности которой осталось еще вполне достаточно гравитационных орудий и противокорабельных ракет, находились в невыгодной, относительно противника, позиции, когда сражению препятствует не только диспозиция, но и потребность защищать свои транспорты. В таких условиях кораблям Мамиконяна следовало начать спешную посадку на единственный плацдарм, не дожидаясь его расширения, а флоту Тонояна полагалось бы отойти от Мидлсборо, дабы иметь маневр – но не слишком далеко, дабы армейские базовые флаеры, чьи эскадрильи как раз в это время разворачивались, могли бы содействовать флоту. Однако практически ничего из этого сделано не было. Десант, уже вступивший с защитниками в боестолкновение на Мидлсборо, продолжал усиливаться, и темп переброски подкреплений вырос, но кардинальным этот рост назвать было нельзя. Создавалось впечатление, что кумаханцы просто не обращают внимания на флот этрусков. Меж тем враг это был для них более чем серьезный.

Я вновь огляделся. Не, опять не прониклись, подонки. И для кого я тут на голодный желудок распинаюсь?

– Флот префекта Пирского составляли два дредноута, тринадцать квадрирем, пять тяжелых крейсеров, двадцать семь трирем, восемь легких крейсеров, двадцать два тяжелых, два средних и шестьдесят шесть эскортных флаероносцев, а также тридцать одна либурна. Кроме них многочисленные корветы, фрегаты канонерки и корабли ПКО. Вкупе с флотом Игонина это давало ему значительное превосходство в силах над неприятелем, и этруски двинулись напрямую к флоту Кумахи, намереваясь вступить с ним в бой. Спарапет Тоноян, опять же, попыток уклониться от боя или предпринять любые иные активные действия не пытался, лишь перестроил свою группировку таким образом, чтобы армейские корабли, а их на орбите оставалось еще где-то пятая часть, не могли подвергнуться немедленной атаке «в лоб». Префект флота Пирский, в свою очередь, двигался в сторону неприятеля тремя эшелонами: первый, разделенный на пять колонн, составляли триремы, легкие крейсера и фрегаты с корветами; второй эшелон – основные артиллерийские корабли, то есть дредноуты, квадриремы и тяжелые крейсера, а также некоторое количество кораблей ПКО; третьим эшелоном шли флаероносцы, либурны и основная часть кораблей ПКО. За час до начала столкновения Пирский выпустил порядка трети своих флаеров, а в них он на тот момент имел более чем трехкратное превосходство, и присоединил эти машины к колоннам первого эшелона, осуществляющим охват флота Кумахи с различных направлений. Явной целью этих маневров была атака кораблей конвоя, в связи с чем Тонояну вновь пришлось произвести перестроения, выставляя мониторы и легкие крейсера на атакоопасные направления, а также выпустить с палуб все свои флаеры. При этом кулак из своих броненосцев, тяжелых крейсеров и дредноута он по-прежнему сохранял на векторе движения основной ударной группы Пирского-Игонина. Невзирая на численное превосходство кумаханских групп прикрытия конвоя, легкие силы Этрурии, прикрывающие группы флаеров, были доведены до половины штата от всех имеющихся и подкреплены шестнадцатью либурнами, они начали атаки на раздерганные их предыдущими маневрами по околопланетному пространству мониторы и легкие крейсера. Имея превосходство в маневре перед мониторами, и в огневой мощи с защитой перед легкими крейсерами, этруски без особых трудов создавали себе преимущество в силе на том или ином участке. Несмотря на заслуживающую лишь высочайшей похвалы живучесть мониторов, на их хорошую огневую мощь, преимущество в маневре и превосходство Этрурии во флаерах, представленных и универсалами, и истребителями, и штурмовиками, не могло не сказаться. Потеряв сбитыми и вышедшими из боя семь трирем и столько же легких крейсеров, но, в свою очередь, подбив, или вынудив уйти на посадку восемь легких крейсеров, пять эскадренных и все обычные мониторы, полностью связав флаеры Кумахи и активно атакуя, легкие силы прорвали оборону конвоя. Что удивительно, Тоноян так и не выделил на подмогу ни одного эскадренного броненосца или тяжелого крейсера. Но еще более удивительное событие произошло чуть позже.

И вновь я оглядел синклитиков. Скучают, наверняка тоже жрать хотят.

– Разметав конвой и оставив лишь силы сдерживания, триремы, крейсера и флаеры Этрурии устремились в атаку на транспортные корабли, собираясь, вероятно, после их уничтожения атаковать либо флаероносцы врага, либо неприятельские эскабры с противоположного, относительно вектора движения своих артиллерийских кораблей, направления. Флаероносцы Этрурии в этот же момент начали выпускать свои флаерационные группы для атаки тяжелых сил Тонояна.

Блин, уже в глотке пересохло – хоть бы графин с водой поставить додумались.

– Однако вся предыдущая пассивность в поведении спарапета объяснилась совершенно непредсказуемым образом. Едва на конвой началась атака этрусков, транспорты просто раскололись, сбросив свою обшивку, и выпустили с открытых палуб порядка семисот флаеров армейской флаерации. Как нам впоследствии удалось выяснить по каналам разведки, – я вежливо кивнул Деулину, на что Сергей ответил мне тем же, – в азнавуре внимательно изучили опыт обороны Роксаны, Пеллы, Эдессы, в общем, всех тех случаев, когда палубная флаерация использовалась для захвата планет, и потери пилотов-палубников были признаны азнакванами неприемлемо высокими. Результатом этого стало создание специального армейского флаероносца на основе Каноэ-класса, кардинально, впрочем, перепланированного. С армейских флаероносцев было удалено все вооружение и ремонтное оборудование, боевые щиты, урезаны многие функции, что привело по факту к созданию нового вида флаеротранспорта, годного лишь на то, чтобы напихать в него кучу машин и пилотов, подойти к планете, скинуть легкую обшивку и отправить флаеры на ее атаку. Там даже возможность посадки не предусмотрена. Именно этим-то флаерам, а отнюдь не тем, что приземлились в классических флаеротранспортах, и предназначалась цель завоевания воздушной гегемонии на Мидлсборо, и лишь появление флота Этрурии вынудило Тонояна и Мамиконяна переменить концепцию их применения. Да, эти машины были приспособлены скорее к боям в атмосфере, да, их пилоты были натасканы отнюдь не на атаку кораблей, но их было много. И они стали тем самым козырным тузом в рукаве, что позволил Кумахе перевести бой в иную плоскость. Этрусков вообще спасло лишь то, что первыми в атаку шли либурны. Именно они-то и приняли на себя всю тяжесть первого удара – одиннадцать из них были уничтожены, остальные получили серьезные повреждения. Еще по две триремы и два легких крейсера были сбиты до того, как успели отступить, после чего армейцы отвернули для отражения флаерационной атаки на свои крейсера броненосцы и дредноут. Нельзя сказать, что им это удалось, однако эффект был существенно смазан и не привел к тем результатам, каких Пирский мог бы ожидать. Последовавший затем огневой контакт продемонстрировал все ту же лучшую оперативную маневренность этрусско-мидлсборского флота и потрясающую живучесть эскабров. После непродолжительного боя, потеряв по дредноуту и тяжелому крейсеру, стороны разошлись. Бросившиеся в преследование за отступавшими триремами легкие крейсера Кумахи были ими отброшены с потерями. Стороны разошлись, чтобы перегруппироваться.

Я помолчал немного.

– В настоящее время в системе Мидлсборо оба флота совершают активные маневры и подтягивают подкрепления. Время от времени ударные кулаки обоих флотов сближаются на дистанцию выстрела, обмениваются парой залпов и расходятся. При этом, следует признать, оперативную обстановку контролирует все же Этрурия, поскольку Игонин погиб вместе с «Эджинкортом», которая смогла захватить инициативу в космосе и начать переброску подкреплений на Мидлсборо. Остатки флаерации у обоих сторон нынче исчезающе малы, и теперь судьбу битвы за планету решает тот, кто сможет быстрее накачать ее своими войсками. Пока, опять же, лучше у этрусков выходит. Это все по поводу сражения.

Скуриди махнул мне рукой, мол, камеры отключены, можно переходить к закрытой части заседания.

– Моей группой, на основе полученной информации, были сделаны выводы о необходимости внесения в нашу программу строительства кораблей значительных изменений. Доклад передан архистратигу Солодухиной, прошу ее разослать его всем. Вкратце выводы таковы…

– Погодите вы с выводами, стратиг, – махнул рукой Скуриди, хитро обозревая присутствующих. – Строить, разумеется, надо, но это долго. Но, господа, вам не кажется, что мы тоже давно никого не угнетали? Не все же консулу Шейко пригнічувать? Что, неужто упустим такой интересный политический момент, когда можно хапнуть? Я с чингис Арифулловой уже консультации предварительно провел, и с канцлером Спесивцевым тоже. Что, друнгарий Кислов, скажите, флот-то у нас к походам готов?

– Топоры наточены, адреса старушек-процентщиц выясняем, – усмехнулся Женя.

Часть третья
Final Fantasy

 
Довольно тонких экивоков,
Постыл мне вид благообразий.
Пусть будут сорваны покровы —
Иссякло время для фантазий!
 

– Здравствуйте, Светлана. Счастлив снова встретить вас. – Я склонился к изящной ручке, слегка коснувшись кончиков пальцев своими губами. – Вы ничуть не изменились.

– Вы тоже, стратиг. – Виниченко выглядела замученной.

Неудивительно, собственно. Последние дни для всех нас выдались сложными.

На достопамятном заседании синклита, после споров, горячих, но недолгих, решено было все же хапнуть. Обязательно хапнуть. Оставалось лишь решить – чего. А вот тут-то глазки у синклитиков и разбежались, и ручонки стали непроизвольно тянуться в самые разные стороны, совершая рефлекторные хватательные движения.

Голомысов предложил снова устроить гайгуй Каракоруму, но получил дружный отлуп от меня, Кислова, Новохатского (людей, которые чуть было не стали украшением метеоритных потоков системы Увека) и Скуриди, явно не пылавшего желанием ввязываться в нормальную войну.

– Синклитик, – резко спросил он тогда. – Вы провокатор или идиот? Какой, в дупу, Каракорум?! Рвать надо там, где тонко! Тонко сейчас в Этрурии и Кумахе.

– Но если спровоцировать беспорядки на Эдессе, можно было бы подтолкнуть Пеллу к выступлению, а Алезия наверняка не захочет поражения своего вассала… – попытался возразить Алексей, но был жестко оборван Деулиным.

– Пока мы это все организуем, – с жесткой усмешкой произнес Сергей, – все вкусное съедят. Эфор же ясно сказал – полетели, а не побежали.

Судили да рядили долго. Этрурия представлялась врагом более опасным, особенно в долгосрочной перспективе, а потому целью более предпочтительной с точки зрения стратегии, зато планеты Кумахи обещали быть добычей гораздо более легкой. Тот же Аахен нетрудно было бы соблазнить вторгнуться по уже имеющейся червоточине Люденбург-Йорк. С другой стороны, Гаджиева вряд ли отказалась бы вернуть под руку логретты многострадальный Мидлсборо, да и отщипнуть кусочек у соседей не преминула бы. Что же касается Каракорума – так тем было сугубо фиолетово, на кого нападать: на этрусков ли, на кумаханцев ли… Но могли и на Пеллу под шумок влезть, пока Логинов с Самохиной устраивают в Этрурии угнетение угнетателей.

– Бывшие союзницы, Ирина и Алсу, однозначно не доверяют друг другу, – констатировал Данченко. – И еще меньше они обе доверяют Пелльскому триумвирату Маскаев-Курышов-Кожевников. С препозита и диадохов станется устроить провокацию в самый неподходящий момент. Им так или иначе придется держать часть своих сил на линии Пелла-Эдесса, так что ни о каком полноценном вступлении в войну этих держав речи сейчас не идет.

– Аахену в Этрурию тоже не с руки лезть, – задумчиво сказала архистратиг. – Они Берген переваривают пока. Культурно это народы близкие, а вот с верой – полный швах.

– На днях Священное Древо в Асгардпорте чуть не срубили, – подтвердил Деулин. – До столкновений с полицией дошло. Аахену нынче вообще воевать противопоказано.

– Шиш они удержатся, – хмыкнул Крапивинцев, – от эдакого-то соблазна. Я бы точно не преодолел искушение.

– И, – добавил стратиг разведки, – мы можем активировать агента по плану «Троянский конь». Недавно она стала наместником Цопка.

– Кто?! – раздалось сразу несколько голосов.

– Виниченко, – поморщился Иван. – Это наш агент, внедренный в рамках «Согласия» на Кумаху.

Затем Иван усмехнулся и обвел взглядом всех присутствующих.

– Я полагаю, в свете этой информации мы приняли решение?

– Да, – кивнула Светлана. – Приняли.

Конечно, приняли. Кумаха оказалась все же более привлекательной целью для синклитиков, менее ресурсозатратной по завоеванию, более легкой… Зря, наверное – азнавур еще не скоро сможет восстановить свою былую мощь, и даже если сможет победить при Мидлсборо, дальше пока не полезет. А вот Этрурия, высокоразвитая за счет ахайского наследства, получившая дополнительные ресурсы за счет Люденбурга, в близкой перспективе становилась опасным соперником для Эллады, уступая пальму первенства лишь (но в долгосрочной перспективе) Аахену. Война за господство с этой страной была неизбежна, а, с учетом невнятных слухов о том, что консул Шейко подбивает клинья к годи Гаджиевой на предмет династического брака, и чертовски опасна. Схватка пар Этрурия-Алезия против Каракорум-Эллада была бы непредсказуема… Да и кто сказал, что чингис убедит хурал выступить на нашей стороне? Нет, бить, по моему мнению, следовало этрусков. Уничтожить бы мы их не уничтожили, но аппетиты умерить смогли бы надолго. Но синклит решил иначе. А я… Что я? Куда все, туда и я. Сейчас вот на Цопк прибыл, где Виниченко живет. Не один, конечно – со своим очередной раз переформированным Вторым флотом.

Не получилось у нас выступить единым фронтом, даже после консультаций с Арифулловой и Спесивцевым, не готовился никто пока к войне, не были мобилизованы армии и флоты, не были дислоцированы силы там, откуда следует наносить удар, но ударить, ошеломить, сломить волю к обороне следовало сейчас, немедленно, покуда флот Кумахи продолжает бодаться с флотом Этрурии за Мидлсборо.

Единственным реальным шансом на это был план «Троянский конь». Нет, не представлял он из себя ничего особенного: банальное явление части эллинских флота и армии к возглавляемой Виниченко планете, ее истошный «мэйдэй» по этому поводу, после чего доместики Светланы обрубают грависвязь, а она сама объявляет о полной и безоговорочной капитуляции.

Теперь представим себя на месте азнакванов. Сигнал «сос» был? Был. Связь пропала? Пропала. Разведка в Элладе о падении Цопка рапортует? Рапортует. Выходит, победа врага была молниеносной и (ведь им известны силы обороняющихся) без какого-то принципиально нового вида оружия произойти не могла. Шок? Шок.

Так и вышло, в общем. Выдали мне авангард, прилетел я в систему Цопка, толкнул грозную речь с мостика «Дедала», потом Виниченко отрубила связь да сдалась на милость меня, и все бы ничего, да эта Мата Хари умудрилась подбросить нам еще один сюрприз. Ради разнообразия – приятный. Назывался он «спарапет контрразведки Армен Аванесян в одиночной камере». Не доверяли ей до конца в азнавуре, наблюдать приставили. А она его заарестовала.

– Рад вновь приветствовать вас в наших рядах, синклитик Виниченко. – Я выпрямился и извлек из кармана кителя коробочку, где хранился специально для экс-архонтессы предназначенный груз. – Утолите мое любопытство, скажите, как вам удалось обезвредить Аванесяна?

Она невесело усмехнулась:

– Рассчитала примерное время вашего прибытия. Затащила в постель, потом, пока он дрых, вызвала своих доместиков, чтобы связали и запихали в камеру. Плевое дело.

На миг я представил, что для достижения цели мне бы пришлось действовать схожим образом, – чуть не передернуло. Хорошо, что я не женщина…

– Восхищен вашей находчивостью. И не один я. Синклит принял единогласное решение о награждении вас, синклитик Виниченко, высшей государственной наградой Эллады – орденом «Офиона Первозданного». – Я раскрыл коробочку с наградой.

Еще когда мой флот, с транспортами «ограниченного войскового контингента» только выходил к Цопку, а прочие силы Элладо-Каракорумо-Аахенского альянса заканчивали выдвижение на исходные по плану «Грюн», в системе Мидлсборо развивались драматические события, достойные пера если и не Уильяма нашего Шекспира, то уж Буссенара и Саббатини-то точно.

Этрурия и не ожидающая беды Кумаха продолжали насыщать спорную планету войсками, покуда основные силы их флотов маневрировали по системе, периодически сталкиваясь друг с другом, отвешивая по паре взаимных плюх и расходясь вновь до лучших времен. Светлана Лунева, разочаровавшаяся в прямых попытках выбить оккупантов с планеты, наладила контакт с главами пиратских кланов (благо пирамиды связи у нее были), что-то им пообещала, сколько-то проплатила, и, как результат, очередной армейский конвой Кумахи, защищенный фрегатами, корветами и канонерками, был атакован при входе в систему ордой в девять сотен пиратских бригов, барк и шлюпов (с присоединившимися к ним десятью этрусскими либурнами). Уступавший численно эскорт был разорван в клочья, после чего началось избиение конвоя. Десантные корабли, конечно, обладали кое-какой защитой и вооружением, так что даже умудрились оказать сопротивление, но итог борьбы все же был закономерен, и для кумаханцев плачевен: целая армия в сто тысяч штыков прекратила свое существование. И все это ценой менее чем сотни пиратских кораблей и одной либурны. Легкие крейсера Кумахи, бросившиеся было на выручку своим армейцам, были перехвачены триремами и легкими крейсерами Пирского, и, хотя и оторвались от врага за счет большей скорости, лишь обменявшись с этрусками парой залпов, поспеть на подмогу не успели. А закончившие свое черное дело пираты при их приближении брызнули врассыпную из системы.

Лишенный подкреплений Мамиконян, утративший уже численное превосходство на Мидлсборо, перешел в глухую оборону, что в масштабах планеты в принципе выходит плохо. Как результат, глайдерные группировки обеих сторон носились, подобно конным армиям в Гражданскую войну, по всей планете, сталкивались и расходились к укрепрайонам за пополнением боеприпасов, техники и личного состава.

Затем, когда последовала моя атака на Цопк, командование армии и флота испытало некоторую панику и всерьез задумалось об отступлении. Беда была в том, что консул категорически запретил Пирскому выпускать кумаханцев из системы, так что их обращение о заключении перемирия было префектом флота отклонено, а префект армии Оксана Кучеренко в срочном порядке пригнала на Мидлсборо еще две свежие армии. Эскортами для армейцев, что характерно, выступали все те же либурны и пираты.

Вечер для Кумахи переставал быть томным и окончательно перестал быть таковым после двух никак между собой не взаимосвязанных событий, а именно: начавшейся атаки Йорка аахенцами, воспользовавшимися червоточиной с Люденбурга, и последовавшим через полчаса после этого прибытием флота Алезии в систему Мидлсборо.

Пришло их не так много, как могло бы, около половины алезийских вымпелов, но с учетом их свежих сил и полной комплектации флаерогрупп, сторона, против которой выступили бы возглавляемые лично годи Ириной Гаджиевой корабли, была обречена. Этрускам мало бы чем помог даже подходящий из тыла «Ликтор», новый их ударный флаероносец, введенный в состав флота за время мидлсборского бодания.

К счастью для сената, алезийская логретта выступила на их стороне. Годи, облаченная в боевой скафандр, с раскрашенным белой и синей краской лицом, вышла на связь с Тонояном и, поигрывая в руках штурмовым бластером, потребовала от него полной и безоговорочной капитуляции флота Кумахи перед ней и Этрурией. Гуманное обращение с пленными сулила…

Хачик Тоноян не мог не понимать, в какой заднице оказалась Кумаха: гравитационная связь с захваченных пирамид Мидлсборо работала и у него. Йорк, где аахенцев ждали аж с самого захвата ими Люденбурга, оказал, конечно, отчаянное сопротивление, однако сдержать натиск маршалов Калмыкова и Артемова не смог, и Аахен, невзирая на существенные потери в кораблях и десанте, смог подавить полярные системы ПКО и начать высадку десанта на планету. В стренстаге довольно потирали руки и тоже предлагали защитникам Йорка капитуляцию. Те пока сдаться не решались и продолжали отстреливаться.

Окончательно же в бесперспективности борьбы спарапета флота убедили появление возле второй по населенности планеты Кумахи – Артаксарты – флота Каракорума и основных сил Эллады – возле колонии Шемаха. Тоноян «сдулся» и приказал спускать флаги, пока не откутачили. Следующим по логике шагом должна была быть капитуляция армии, но именно в этот момент спецназ Кумахи смог пробраться к штабу планетарной обороны и устроить там взрыв водородной бомбы, испаривший и большую часть столицы Мидлсборо, и регину вместе со всеми ее подчиненными. Такое варварство требовало примерного наказания, и армии вторжения с орбиты был устроен эпический геноцид. А то, что «спецназ Кумахи» отчего-то вел связь на этрусском языке… Консул Шейко излишним гуманизмом не страдал, а погибший спарапет Мамиконян опровергнуть официальное сообщение о своем варварском поведении никак не мог.

Тем временем гатуатер Логинов, воспользовавшись введением военного положения, отстранил от власти препозита и диадохов Пеллы, поместив их фактически под домашний арест, а корабли пелльского флота под прицелами пушек гатуатера Самохиной принуждены были принять боевые группы звездной пехоты своего сеньора. Под конец бомбардировок кумаханских войск на Мидлсборо логретта выступила с официальным заявлением о вхождении Пеллы в состав Алезии, в связи с чем Гаджиева забрала свою половину трофейного флота и повернула к родным пределам.

Окончательно был при этом решен и пиратский вопрос в Скоплении. Сопровождавшие очередной конвой «джентльмены удачи» подверглись неожиданному нападению со стороны этрусков, устроивших пиратам силами либурн, фрегатов и флаеров с «Ликтора» кровавую баню прямо на орбите Мидлсборо. Бежать удалось хорошо если каждому десятому. Объяснил такое избиение недавних союзников консул очень легко: «Пірати в Етрурії поза законом. Раніше вони були пов'язані контрактом з регіною Луньовой, але з її загибеллю він втратив силу, і ніщо не заважало нам очистити галактику від цих шахраїв».

Едва приведя свой потрепанный в боях флот в порядок, Пирский, свалив на Кучеренко наведение порядка на Мидлсборо, поспешил к Кумахе, чтобы захватить для Этрурии хоть что-то. К тому моменту возле колонии Эривань уже нарисовались ведомые лично канцлером Спесивцевым «Драккар», «Кнорр», семь ударных флаероносцев и куча десантных кораблей армии Аахена, а чингис Арифуллова официально уведомила сенат о включении кумаханской колонии Артагерс в зону своих национальных интересов. Нота была поддержана дипломатами Эллады.