Текст книги "Пленники прошлого"

Глава 8. Пленники прошлого

Дэмиан и Элинор неслись прочь от Рейвенстоуна, словно за ними гнались все демоны ада. Вороной конь Блэкфорда летел стрелой, грохот копыт эхом разносился в предрассветной мгле. Потревоженные вороны вспархивали с покосившихся надгробий фамильного склепа, провожая беглецов зловещим карканьем.

Элинор прижималась к широкой спине Дэмиана, стискивала коленями конские бока. В голове не укладывалось, что ещё вчера она была знатной леди, женой лорда – а сегодня превратилась в изгнанницу, спасающуюся бегством. И всё же, несмотря на страх перед неизвестностью, на душе было на удивление легко. Словно рухнули невидимые оковы, освобождая на волю истерзанную душу.

Когда готические башни Рейвенстоуна растаяли вдали, Дэмиан придержал коня и обернулся к Элинор. Глаза его лихорадочно блестели, на щеках проступил румянец. Сейчас, в прохладных утренних сумерках, он казался совсем юным – будто и не было за плечами бремени прожитых лет и пережитых утрат.

– Как вы, милая? – тихо спросил он, ласково убирая с её лба растрепавшиеся пряди. – Продрогли? Если хотите, можем сделать привал, погреться у костра.

Элинор помотала головой. Несмотря на пронизывающий до костей холод, останавливаться не хотелось. Лишь бы убраться подальше, лишь бы навсегда избавиться от гнёта мрачных стен и ядовитых тайн.

– Нет-нет, я в порядке, – заверила она, стараясь унять дрожь в голосе. – Прошу вас, едемте дальше. Нужно скорее найти убежище, пока Освальда… пока его смерть не обнаружили.

Дэмиан кивнул, пришпорил коня. Снова застучали по тракту копыта, снова потянулись мимо унылые, однообразные пейзажи – голые нивы, чахлые перелески, покосившиеся изгороди. И ни души вокруг – словно весь мир вымер, а они двое остались последними людьми на земле.

Спустя пару часов скачки начало светать. Робкие лучи пробивались сквозь свинцовые тучи, золотили верхушки далёких гор. Элинор зевнула, привалилась щекой к плечу Дэмиана. Сказывалась бессонная ночь, пережитые волнения, да и мерное покачивание убаюкивало…

– Впереди трактир, – вдруг подал голос Блэкфорд, указывая на покосившуюся вывеску у дороги. – Остановимся, передохнем. Вам нужно подкрепиться и снять комнату на день. Путь предстоит неблизкий.

– Куда мы едем? – вырвалось у Элинор прежде, чем она успела спохватиться.

Он чуть помедлил с ответом, словно размышляя над чем-то.

– В Блэкстоун-Холл, – наконец, проронил он. – Мою фамильную резиденцию. После смерти отца я редко там бываю, но сейчас нам нужно именно такое тихое пристанище. Только там мы будем в безопасности.

Элинор с облегчением прикрыла глаза. Блэкстоун-Холл, надо же. Никогда не думала, что доведётся гостить в родовом гнезде прославленных рыцарей. Хотя… разве могла она вообще вообразить, чем обернется брак с лордом Освальдом?

– Что ж, предоставляю себя в ваше распоряжение, – попыталась пошутить она, пряча неловкость. – Уверена, уж лучше Рейвенстоуна ваши угодья окажутся в любом случае.

Дэмиан только хмыкнул в ответ. Натянул поводья, спешился, помог сойти Элинор. Перед дверями трактира, у коновязи, сиротливо ютились две заезженные клячи, над крышей вился сизый дымок. Изнутри доносились неразборчивые голоса, смех и звон посуды.

– Я сниму для нас комнаты на весь день, – озабоченно хмуря брови, проговорил Блэкфорд. – Ложитесь спать, Элинор, вы совсем измучены. А ввечеру двинемся дальше.

– А вы? – вскинулась она, повинуясь неясной тревоге. – Разве не составите мне компанию?

Он покачал головой, отводя взгляд.

– Боюсь, мне придётся вас покинуть на время. Добуду провизию, справлюсь о дорогах. Не стоит привлекать внимание – мало ли какой народ ошивается в этих краях.

Элинор похолодела, стиснула его локоть.

– Но вы ведь вернётесь? – выпалила она с мольбой. – Обещайте, что не бросите меня одну!

Дэмиан осторожно накрыл её пальцы своими. В глазах его мелькнуло странное выражение – будто внутри шла мучительная борьба.

– Клянусь, я вернусь до заката, – твёрдо произнёс он. – А до той поры ждите и не высовывайтесь. Теперь ваша жизнь зависит от меня – и я сделаю всё, чтобы уберечь вас.

С этими словами он подхватил её под локоть и решительно повёл внутрь трактира – в душное, прокуренное нутро, пропахшее элем и жареным мясом.

***

Элинор без сил повалилась на жёсткую постель, закуталась в шерстяное одеяло. Голова раскалывалась, перед глазами плясали цветные пятна. Сон, казалось, отступил, вытесненный свинцовой усталостью и тревогой.

Перед тем, как покинуть её, Дэмиан наказал запереться изнутри и открывать лишь ему одному. Быть может, он и прав – соваться в общую залу, полную подвыпившей мужской братии, не стоило. Но отчего так муторно на душе, отчего скребутся на сердце кошки?

С отъездом Блэкфорда Элинор осталась совсем одна. И хотя доселе мысли её занимали совсем иные материи, сейчас вдруг стало страшно. Ведь если вдуматься – она, Элинор, не знает о своём спутнике ровным счетом ничего.

Кто он на самом деле – этот мрачный рыцарь с обжигающим взглядом и изломанной судьбой? Так ли чисты его помыслы, как он уверяет? И что, если всё случившееся – хитроумная ловушка, а вовсе не чудесное спасение?

Элинор тряхнула головой и одёрнула себя. Глупости, паранойя, удел истеричных барышень! Дэмиан поклялся защищать её, положив на алтарь жизнь и честь. Без него она пропадёт, сгинет – или того хуже, угодит прямиком в лапы безумного Освальда.

От этой мысли продрало морозом по коже. Элинор поплотнее закуталась в одеяло, постаралась выкинуть из головы страшные картины. Вот сейчас бы на грудь чего покрепче, для храбрости – да не пристало благородной даме налегать на вино натощак.

Теряя счёт времени, она пролежала в мутной полудрёме – и не заметила, как провалилась в зыбкий, неспокойный сон. Снился ей Рейвенстоун – мрачный, затянутый паутиной и диким плющом. Снились гулкие, пустынные коридоры, ведущие в никуда, и уходящая в темноту винтовая лестница. И глаза, пронзительные зелёные глаза на бледном, восковом лице – полные смертной муки и безнадёжной мольбы.

Элинор металась на сбившихся простынях, мотала головой и стонала сквозь стиснутые зубы. В какой-то миг кошмар стал невыносим – и она, вскрикнув, села на постели, хватая ртом воздух.

Сердце колотилось где-то у горла, на висках выступил холодный пот. Неужели всё позади, все муки и страхи? Неужели она в безопасности?

Внезапно Элинор заметила, что в комнате стало темнее. Тусклый свет пасмурного дня уступил место сумеркам, в оконце мерцали первые звёзды. Неужели она проспала весь день? И где же Дэмиан?

Элинор торопливо поднялась, оправила измятое платье. Страх липкими щупальцами стиснул горло. Он ведь обещал, клялся вернуться засветло! Неужели что-то случилось?

Решительно шагнув к двери, она откинула щеколду – но тут же отпрянула. В коридоре кто-то был – она слышала частое, хриплое дыхание и скрип половиц. Сжавшись у стены, Элинор затаила дыхание.

– Дэмиан? – позвала она, сглотнув колючий комок в горле. – Это вы?

Вместо ответа раздался низкий, утробный смешок. В приоткрывшуюся щель просунулась чья-то тень – массивная, грузная. И прежде, чем Элинор успела закричать, дверь содрогнулась от мощного удара.

Не помня себя от ужаса, девушка заметалась по комнате. Куда бежать, где спрятаться? За стеной надрывалась сорванным горлом разбуженная кутерьма, внизу грохотали опрокидываемые лавки и звенела разбитая посуда.

Пока Элинор в панике озиралась, дверь слетела с петель. На пороге возник человек – коренастый, заросший, в засаленной одежде и стоптанных сапогах. Мутные злые глазки недобро щурились, губы кривились в плотоядной усмешке.

– Ну здравствуй, красотка, – скрежетнул он, делая шаг вперёд. – А я тут мимо проходил, дай, думаю, загляну на огонёк. Уж больно у вас тут уютненько…

Элинор в ужасе попятилась, вжалась спиной в стену. Взгляд заметался по комнате, ища спасения – и наткнулся на кочергу у остывшего камина.

– Не подходите! – выдохнула она, выставляя перед собой импровизированное оружие. – Не смейте, или я…

Верзила расхохотался, схватился за живот. По щекам его катились слезы, смрадное дыхание обжигало лицо.

– Ух, боевая! – просипел он, сгребая её запястье лапищей. – Люблю таких, с характером. Ну-ка, иди сюда, птичка…

Элинор взвизгнула, забилась в его хватке. Кочерга выпала из ослабевших пальцев, загремела по полу. Ноздри забил тошнотворный запах немытого тела, застарелого пота, перегара. В лицо дохнуло гнилостным жаром, распухшие губы потянулись к шее…

И в этот миг человек вдруг захрипел, выпучил глаза. Разжал стиснутые на запястьях Элинор пальцы, пошатнулся. Из горла его торчала рукоять кинжала – и на грязную свалявшуюся бороду закапала густая чёрная кровь.

Элинор шарахнулась прочь, неверяще глядя на корчащееся тело. Подняла взгляд – и увидела на пороге Дэмиана. Бледного, с пылающими яростью глазами.

Спасена. Она спасена.

– Элинор! – выдохнул он, в два шага пересекая комнату и сгребая её в объятия. – Вы целы? Я успел, он не…

Договорить ему не дала истерика. Элинор разрыдалась, уткнувшись в его плечо – взахлёб, до икоты и спазмов в горле. Страх, омерзение, пережитый ужас – всё смешалось, выплёскиваясь горючими слезами.

– Тише, тише, – бормотал Дэмиан, прижимая её к себе и гладя по спутанным волосам. – Всё позади, милая. Вы в безопасности.

Наплакавшись, Элинор подняла заплаканное лицо. В глазах Блэкфорда плескалось раскаяние пополам с яростью.

– Простите, – глухо проговорил он. – Не уберёг. Не думал, что эта деревенщина посмеет… Видно, совсем от рук отбились, ироды.

Элинор сглотнула, утёрла слёзы подолом. Взгляд против воли упал на остывающее тело – и желудок скрутило сухим спазмом.

– Вы… убили его? – выдавила она непослушными губами.

Дэмиан стиснул зубы, кивнул.

– Да. И убью любого, кто посмеет тронуть вас хоть пальцем. Вы – моя забота и ответственность, Элинор. Теперь, когда Освальда нет…

Он осёкся, с нечитаемым выражением глядя на неё. Потом тряхнул головой и подобрался, расправил плечи.

– Собирайтесь. Нужно убираться отсюда, пока сброд не учуял неладное. Через чёрный ход, бегом – я держу лошадей наготове.

Элинор кивнула, поспешно запихивая скудные пожитки в дорожный мешок. Страх никуда не делся – он по-прежнему холодил нутро, сосал под ложечкой. Но рядом с Дэмианом, таким собранным и решительным, он чуточку притуплялся, отступал.

Спустя четверть часа они уже неслись прочь от трактира – прочь от страшного места, подарившего самые жуткие мгновения в её жизни. Ветер бил в лицо, трепал одежду – будто стремясь содрать все воспоминая о случившемся.

Элинор прижималась к Дэмиану, обхватив руками за талию. Рядом с ним она чувствовала себя защищённой. Спасённой.

Даже не подозревая, что самое страшное – ещё впереди.

***

Чем дальше, тем безлюднее и мрачнее становился тракт. Ни тебе обжитых деревушек, ни усадеб зажиточных фермеров – лишь густые непролазные леса по обе стороны и одинокие покосившиеся кресты на обочине. Да редкие путники – оборванные, диковатые, провожающие всадников исподлобья.

Элинор зябко куталась в накидку, невольно прижимаясь к Дэмиану. Стылый ветер продувал до костей, небо всё так же затягивали низкие облака – казалось, в этих краях никогда не бывает солнца.

– Долго ещё? – не выдержала она, когда сумрак начал сгущаться, а в животе требовательно заурчало. – Неужто поблизости нет ни одного трактира?

Дэмиан бросил на неё быстрый взгляд через плечо. Лицо его казалось осунувшимся, под глазами залегли тени.

– Потерпите, Элинор. Если повезёт, к ночи будем в Блэкстоун-Холле. Здесь не место для привалов – слишком глухо и небезопасно.

Девушка прикусила губу и кивнула, смиряясь. Раз уж доверилась Дэмиану – нечего сомневаться в его решениях. Видно же, что измотан не меньше неё – но держится, не жалуется.

Снова потянулись унылые пейзажи – грязь, хлябь, облетевшие деревья, чахлый кустарник. Ни зверья тебе, ни птиц – будто сама жизнь обходила эти места стороной. И лишь сгущающиеся сумерки напоминали, что время не стоит на месте.

Когда на землю опустилась непроглядная осенняя ночь, Элинор почувствовала, что больше не может. Зубы стучали от холода, желудок прилип к позвоночнику. Однако стоило открыть рот, чтобы попросить передышки, как лошадь вдруг замедлила ход и остановилась.

– Приехали, – коротко бросил Дэмиан, спешиваясь.

Элинор огляделась – и обомлела. Из темноты, освещённый бликами луны, проступил величественный замок. Мрачный готический фасад, узкие стрельчатые окна, островерхие башенки, увенчанные горгульями. Даже на фоне Рейвенстоуна Блэкстоун-Холл смотрелся чёрной громадой, нависающей над лесом.

– Бог ты мой, – выдохнула девушка, спрыгивая на землю, – вот это хоромы! Теперь понимаю, почему Освальд так вас… недолюбливал.

Дэмиан лишь дёрнул уголком рта. Подхватил её под руку и повёл по разбитой брусчатке к массивным дубовым воротам.

– Не спешите с выводами, Элинор. Увидите – моя обитель мало напоминает цветущий сад. Но на одну ночь сгодится.

С этими словами он что было сил застучал массивным бронзовым молотком. Удары эхом разнеслись в морозном воздухе, спугнув стаю ворон с покосившегося фамильного склепа.

Ответом была тишина. Ни шагов, ни скрипа засовов – словно замок был пуст и заброшен. Элинор вопросительно покосилась на Дэмиана, но тот и бровью не повёл.

Наконец, когда Блэкфорд уже занёс руку для очередного удара, ворота заскрипели и приотворились. На пороге показался дворецкий – древний, сгорбленный старик со свечой в скрюченных пальцах.

– Лорд Дэмиан? – просипел он, щурясь из-под кустистых бровей. – Не ждали вас так скоро…

– Планы поменялись, Освальд, – бросил Блэкфорд, шагая через порог. – Мы с леди пробудем в замке некоторое время. Вели подать ужин в малую гостиную и приготовь восточную спальню для гостьи.

Старик поклонился, провожая Элинор изучающим взглядом. Та невольно поёжилась – было в его выцветших глазах что-то хищное, цепкое. Так смотрят на добычу прежде, чем впиться зубами в горло.

– Прошу, – Дэмиан взял её под локоть и повёл по пустынным гулким коридорам.

В замке стоял промозглый холод, пахло пылью и затхлостью. По стенам змеились потёки сырости, паркет вздыбился острыми щепками. Элинор озиралась, невольно прижимаясь к Дэмиану. До боли напоминало Рейвенстоун – те же запустение и безнадёга.

– Это восточное крыло, – пояснил Блэкфорд, распахивая перед ней дверь. – Здесь жили мои мать и сестра. С их смертью комнаты пустуют, но прислуга поддерживает порядок. Чувствуйте себя как дома.

Он галантно поцеловал её пальцы и попятился за дверь.

– Отдыхайте, Элинор. Я зайду за вами к ужину.

Девушка кивнула, внезапно ощутив смертельную усталость. Ворох вопросов вертелся на языке – но сейчас хотелось лишь упасть в постель и забыться тяжёлым сном.

Она наскоро умылась над медным тазом, стащила с себя пропылённое платье. Юркнула под расшитый балдахин, свернулась клубочком на прохладных простынях. И тут же провалилась в долгожданное забытьё – без кошмаров и ночных видений.

Сон без сновидений. Покой. Тишина.

Элинор спала – и не знала, что в эту самую минуту Дэмиан открыл потайной ход в подземелье. Спускался по узкой винтовой лестнице – в недра замка, туда, где в склепе покоился его величайший позор.

Грех, о котором он умолчал.

Тайна, что могла стоить им с Элинор жизни.

Глава 9. Тьма подземелья

Элинор не знала, сколько проспала – час или вечность. Из тяжёлого забытья её вырвал громкий стук в дверь – настойчивый, требовательный. Девушка села на постели, откинув одеяло.

– Да? Кто там?

Вместо ответа дверь распахнулась – и на пороге возник Освальд, древний дворецкий. Он стоял, сложив руки на впалой груди, и сверлил Элинор неприязненным взглядом.

– Лорд Дэмиан велел передать, что ужин накрыт. Извольте спускаться в малую столовую, миледи.

Элинор поёжилась под его колючим взглядом. Натянула на плечи пеньюар, поднялась.

– Благодарю. Не покажете, куда идти? Я ещё не освоилась в замке.

Старик дёрнул уголком рта – словно хотел ухмыльнуться, но передумал. Посторонился, пропуская её на порог.

– Прошу сюда, миледи.

Крадучись, стараясь не шуметь, Элинор двинулась вслед за дворецким. Свечи чадили, бросали на стены уродливые пляшущие тени. Звук шагов гулко отдавался под высокими мрачными сводами.

Внезапно Освальд замер – так резко, что Элинор едва не налетела на него. Обернулся, глядя на неё в упор. В выцветших глазах плясали злые огоньки.

– Послушайте доброго совета, миледи, – процедил он с непонятной угрозой. – Уезжайте из Блэкстоун-Холла. Немедля, сию же ночь. Если вам дорога жизнь – бегите без оглядки.

У Элинор похолодело внутри. Она отшатнулась, вжалась спиной в стену.

– Что… что вы такое говорите? С чего мне бежать?

Старик оскалился в жутковатой ухмылке.

– Лорд Дэмиан… Он совсем не тот, за кого себя выдаёт. Поверьте, вы не знаете и малой толики его тайн. Оставаться здесь – всё равно, что по доброй воле сунуть голову в пасть дракону.

Элинор зажмурилась, тряхнула головой. Нет, нет, это какой-то дурной сон, бред! Дэмиан спас её, защитил, какие могут быть тайны?

– Вы лжёте, – упрямо процедила она. – Я доверяю милорду. Да и куда бежать, к Освальду под крылышко? Уж лучше дракон, чем безумец!

Освальд сощурился недобро, скривил губы.

– Что ж, я дал совет. Дальше – дело ваше. Но помните – я предупреждал.

С этими словами он развернулся и, прихрамывая, заковылял прочь. Элинор осталась одна посреди гулкого мрачного коридора – растерянная, испуганная.

Что нашло на старого интригана? Зачем он пытается настроить её против Дэмиана? Уж не задумал ли недоброе?

Элинор тряхнула головой, прогоняя страхи. Нужно держать себя в руках. В конце концов, что ей остаётся, кроме как верить Блэкфорду? Не в объятия же Освальда кидаться!

Решительно расправив плечи, она двинулась в указанном направлении. Толкнула массивную дверь – и очутилась в просторной зале с низким сводчатым потолком. Дюжина восковых свечей в канделябрах освещала длинный стол, уставленный блюдами. Во главе, на резном стуле с высокой спинкой, восседал Дэмиан.

При виде Элинор он встал и шагнул навстречу. В полумраке его бледное лицо казалось высеченным из мрамора, глаза мерцали двумя агатами.

– Вы как раз вовремя, – улыбнулся он, подавая ей руку. – Прошу, садитесь. Вы, должно быть, зверски проголодались с дороги.

Элинор опустилась на предложенный стул, исподтишка разглядывая Блэкфорда. Сейчас, при свете свечей, он казался ещё более мрачным и загадочным, чем обычно. Горбинка на носу, резкие черты, властные повадки – всё выдавало в нем птицу высокого полёта.

И всё же… было в облике Дэмиана нечто беспокойное, болезненное. Словно за внешней невозмутимостью таилась душевная боль – застарелая, неизбывная.

«Интересно, – вдруг подумалось Элинор, – как давно он похоронил мать и сестру? Быть может, с их смертью он и стал таким – нелюдимым, замкнутым одиночкой?»

За этими мыслями она принялась за еду – молча, стараясь не стучать приборами. Блюда были незатейливы, но сытны: жареный гусь с яблоками, тушеная баранина, ячменные лепёшки. Элинор ела торопливо, почти не чувствуя вкуса – лишь бы поскорее утолить голод.

Дэмиан тоже ужинал без особого аппетита. Больше вертел в пальцах кубок с вином, рассеянно глядя в одну точку. Казалось, мысли его витали далеко отсюда.

– Что-то не так? – не выдержала, наконец, Элинор.

Блэкфорд вздрогнул, поднял на неё затуманенный взгляд.

– Всё в порядке. Просто… задумался.

– Вы кого-то потеряли? – тихо спросила Элинор. И тут же прикусила язык – не слишком ли бестактный вопрос?

Но Дэмиан лишь горько усмехнулся, покачал головой.

– Было дело. Сначала мать от родильной горячки умерла. Потом сестра… Всегда была хрупкой, болезненной. Не вынесла удара.

Он помолчал, постукивая пальцами по столешнице. Потом глухо добавил:

– Иногда кажется – я приношу несчастье всем, кто рядом со мной. Будто проклят, понимаете?

Элинор похолодела. Проклятье… Уж не о том ли толковал старый интриган Освальд? Знает что-то?

– Глупости, – выдавила она, силясь улыбнуться. – Вы ни в чем не виноваты, Дэмиан. Я верю в вас.

Он смерил её долгим, пронизывающим взглядом. Словно пытался увидеть что-то за внешней невозмутимостью, проникнуть в самую душу. А потом отвёл глаза и криво усмехнулся.

– Идёмте спать, Элинор. День был долгим.

Он поднялся из-за стола и подал ей руку. Элинор вложила ладонь в его – прохладную, чуть влажную. Пальцы Дэмиана дрогнули, стиснули её запястье.

– Доброй ночи, – бросил он, целуя ей руку. – Завтра нам предстоит важный разговор.

И, развернувшись на каблуках, вышел вон – оставив Элинор в смятении и растерянности.

Что за важный разговор? О чем он? Уж не собирается ли признаться в чем-то? В чем-то страшном, что гложет его душу?

Элинор тряхнула головой, отгоняя назойливые мысли. Что толку гадать впустую? Утро вечера мудренее – а пока нужно хорошенько выспаться. В кои-то веки – в тишине, покое и безопасности.

Она выскользнула из столовой и побрела в восточное крыло – туда, где её ждала гостевая спальня. Остановилась на пороге, окидывая взглядом полумрак. Тяжёлый балдахин, резная мебель, тусклое серебро зеркал. И всё пропитано затхлостью, пылью – словно здесь никто не жил уже много лет.

Элинор грустно улыбнулась своему отражению. Бледная, осунувшаяся, с тенями под глазами – такой она уже не вернётся в Рейвенстоун. Что бы ни ждало впереди – прошлую жизнь не вернуть.

Она уже взялась было за завязки платья, как вдруг до слуха донёсся странный звук. Тихий стон, полный боли и тоски – словно за стеной кто-то мучился в агонии.

Элинор похолодела, замерла. Неужели ей почудилось? Или в замке обитают призраки – неупокоенные души тех, кто страдал в этих стенах?

Стон повторился – тихий, еле слышный. Теперь сомнений не было – кто-то стонал за стеной спальни, в той части замка, что пустовала. Кто-то нуждался в помощи.

Элинор заметалась взглядом по комнате, не зная, что предпринять. Позвать на помощь? Но что, если Дэмиан и сам не ведает о страдальце? Вдруг старый дворецкий запер кого-то, пока хозяин отсутствовал?

Решение пришло мгновенно. Элинор метнулась к стене, принялась ощупывать дубовые панели. Где-то здесь должен быть тайный ход, лаз – замки вроде Блэкстоун-Холла всегда ими изобилуют.

Поиски увенчались успехом – в углу обнаружилась неприметная дверца. Элинор дёрнула за кольцо – и та поддалась с протяжным скрипом. Узкий тёмный коридор вился вглубь стены, теряясь во мраке.

Девушка перевела дух. Страх мешался с любопытством, гнал вперёд. Схватив подсвечник, она шагнула в проём – навстречу неизвестности.

Коридор привёл её к винтовой лестнице, уходящей круто вниз. Элинор сглотнула и стала осторожно спускаться, считая ступени. Сто, двести, триста… Казалось, спуск не кончится никогда.

Когда она уже готова была повернуть назад, впереди забрезжил тусклый огонёк. Элинор прибавила шагу – и вскоре очутилась в просторном подвале со сводчатым потолком. Слабый свет масляной лампы выхватил из мрака груду ветхой мебели, истлевшие гобелены и зловещего вида сундуки.

Но внимание Элинор привлекло не это. В дальнем углу подвала, за грудой хлама, кто-то шевельнулся и тихо застонал.

– Эй! – окликнула девушка, подходя ближе. – Кто здесь? Вам нужна помощь?

Ответом ей была тишина. А потом из-за сундуков показалась женская фигура – тощая, скрюченная, облачённая в лохмотья. Спутанные седые пряди облепили изможденное лицо, в запавших глазах плескалась боль пополам с безумием.

– Помогите, – просипела женщина, протягивая к Элинор иссохшие руки. – Ради всего святого… Спасите…

И тут пламя лампы выхватило из темноты её лицо. Бледное, заострившееся – но всё ещё узнаваемое.

Элинор отшатнулась, вжалась в стену. С портрета, извлеченного из тайника Виенны, на неё смотрела…

Леди Виенна собственной персоной. Измученная, полубезумная – но живая.

– Вы?.. – только и смогла выдавить Элинор. – Но как?.. Освальд же…

– Освальд солгал, – просипела Виенна, хватая её за руку. Пальцы её, холодные и цепкие, до боли впились в кожу. – Он не убивал меня. Лишь заточил здесь… по приказу Дэмиана. Вашего возлюбленного Дэмиана, будь он проклят!

У Элинор потемнело в глазах. Колени подогнулись, к горлу подкатила тошнота. Кровь зашумела в ушах.

– Нет, – только и смогла вымолвить она. – Не может быть…

Виенна расхохоталась – надтреснуто, безумно. В блеклых глазах вспыхнула ненависть.

– Ещё как может! Дэмиан одержим мной, понимаете? Он хотел заполучить меня любой ценой – живой или мёртвой. А когда я сбежала к Освальду, заточил здесь, в склепе с падалью. И поклялся, что я покину подземелье лишь вперёд ногами!

Её слова обжигали, несли безумие и страх. Элинор зажмурилась, тряхнула головой.

– Нет-нет-нет… Он не мог, он спас меня, он…

– Дурочка! – вскричала Виенна. – Он и вас сожрёт, как меня! Неужто не видите – в Дэмиане поселилось зло! Бегите, глупая, бегите без оглядки!

Элинор застыла, не в силах вымолвить ни слова. Правда обрушилась, погребла под собой. Как снежная лавина, от которой не скрыться.

Дэмиан. Её тёмный рыцарь, спаситель. Оказался чудовищем – безумным, одержимым.

Неужели она, Элинор, для него – лишь очередная забава, игрушка? Неужели он приволок её в своё логово, точно добычу – чтобы уничтожить, погубить?

От этой мысли мутило. Элинор пошатнулась, вцепилась в край сундука.

– Я… Я должна идти, – пролепетала она, пятясь к двери. – Должна…

– Стойте! – вскричала Виенна, кидаясь к ней. – Вы же не оставите меня здесь? Возьмите с собой, умоляю!

Но Элинор уже не слышала. Она неслась по узкому коридору, сломя голову, прочь, прочь от страшной правды. Сзади доносились вопли Виенны – но девушка лишь зажимала уши.

Она должна бежать. Бежать из Блэкстоун-Холла, от Дэмиана. Иначе её душу погребёт то же безумие, что сгубило Виенну.

«Я вырвусь отсюда, – стучало в висках. – Вырвусь, чего бы мне это ни стоило. И да поможет мне Бог!»

Но бежать ей было некуда. А безумие – уже следовало за ней по пятам.

***

– Элинор? Куда вы так спешите в столь поздний час?

Голос Дэмиана – бархатный, вкрадчивый – заставил её замереть. Сердце рухнуло, заколотилось где-то в горле. Медленно, через силу, Элинор обернулась.

Дэмиан стоял в дверях своих покоев – в одной сорочке, со свечой в руках. Встрепанный, полураздетый, он сейчас меньше всего походил на безумца, о котором толковала Виенна. Обычный мужчина, разбуженный среди ночи. Усталый, встревоженный.

– Что-то случилось? – нахмурился он, шагнув к ней. – На вас лица нет. Дурной сон?

Элинор сглотнула, усилием воли взяла себя в руки. Нельзя показывать страх. Нельзя дать ему догадаться, что она знает правду.

– Всё в порядке, – выдохнула она, силясь улыбнуться. – Просто не спится. Думала пройтись по замку, развеяться.

Дэмиан смерил её долгим, испытующим взглядом. Словно пытался пробиться под маску учтивости, вывернуть наизнанку. Элинор похолодела. Неужели догадался? Неужели почуял фальшь?

– Что ж, – медленно проговорил он, отводя взгляд. – В таком случае, не смею задерживать. Верите, пару лет назад я и сам частенько бродил ночами по замку. Бессонница мучила, знаете ли.

Он грустно улыбнулся, покачал головой.

– Увы, даже родные стены не всегда исцеляют душевные раны. Быть может, потому я и сбежал отсюда. В странствия, в войну – лишь бы подальше от гнетущих воспоминаний.

Элинор молчала, комкая в пальцах юбку. Сердце трепыхалось, как подстреленная птица. Он снова заговаривает ей зубы. Снова плетёт кружево полуправды, недомолвок. Пытается запутать, увести в сторону от истины.

– И что же привело вас обратно? – вырвалось у неё.

Дэмиан вскинул голову, посмотрел в упор. Глаза его полыхнули странным, болезненным огнем.

– Вы, Элинор, – тихо и веско произнёс он. – Только вы. Когда я встретил вас там, в Рейвенстоуне – впервые за много лет ощутил, что снова живу. Что могу дышать полной грудью, несмотря на все потери. Вы – мой свет, моё спасение. Неужели не верите?

Элинор зажмурилась, тряхнула головой. Перед глазами поплыло – от мольбы и боли, плескавшейся в его голосе. Истово верить – и понимать, что это ложь. Доверять – и знать, какую бездну безумия скрывают его признания.

– Я… Мне нужно идти, – выдавила она непослушными губами. – Прошу, оставьте меня.

И, не дожидаясь ответа, кинулась прочь по коридору – туда, где виднелись ступени лестницы, ведущей в холл.

Сзади донёсся грохот и звон бьющегося стекла. Похоже, Дэмиан в сердцах швырнул подсвечник на пол. Но Элинор даже не обернулась. Она неслась вперёд, сломя голову – прочь, прочь от всепоглощающего безумия, грозившего затянуть в свои сети.

Выбежала на крыльцо, под хлещущий ливень. Ноги скользили по мокрым ступеням, ветер бил наотмашь, швырял в лицо мокрую листву. Но Элинор упрямо шла к конюшням – туда, где ждала свобода.

«Я должна бежать. Должна спастись, пока не стало слишком поздно».

Она ворвалась в полутёмное стойло, задыхаясь от быстрого бега. Взгляд заметался – и наткнулся на чёрные влажные бока жеребца.

В два прыжка Элинор очутилась возле коня, схватила уздечку трясущимися руками. Путаясь в собственных юбках, она неуклюже забралась в седло, пришпорила скакуна.

– Но-о-о, родимый! Неси меня отсюда, будь добр!

Конь всхрапнул и сорвался с места стрелой. Пронесся через распахнутые ворота, вылетел на тракт, ведущий прочь от замка.

Дождь хлестал все сильнее, небо грохотало и полыхало. Но Элинор уже не замечала непогоды. Вцепившись в гриву коня, пригнувшись к его шее, она неслась куда глаза глядят. Подальше от лжи, предательства и подземных склепов, полных полусгнивших скелетов.

«Прощай, Дэмиан, – стучало в висках в такт ударам копыт. – Прощай, любовь моя. Ты обманул меня, предал доверие – и я никогда не прощу тебя».

А где-то там, в опустевшем замке, Блэкфорд метался меж стен, слепо шарил руками, звал и кричал. Дикий, потерянный, одержимый.

Ставший чудовищем, которого всегда страшился.