Текст книги "Демоны моего мира"

Глава 23. Виктор

Отключив вызов, я повернулся к Элейн.

– Он на кладбище, – сообщил я новость.

– На котором? В мире их тысячи, – сестра забавно приподняла одну бровь.

– На том, где все началось.

– Да ладно? – Элли закатила глаза. – Без драматизма мой отец, конечно же, не мог.

– Он сказал Лекси, что там она впервые поддалась тьме. Есть идеи, что это может значить?

– Там она убила своего брата.

– Он ведь уже давно не был человеком.

– Это не важно. Он был ее братом. Она хотела его спасти, но вместо этого ей пришлось пронзить его клинком.

– Думаешь, это как-то может быть связано? Из-за этого ее поглощает тьма?

– Не знаю. Раньше я ни о чем подобном не слышала.

– Что-то должно быть. Иначе откуда Абигору это известно?

– А ты не думал, что он играет с нами? Пытается настроить нас друг против друга?

– Нет. Я видел ее глаза, Элли. С ней действительно что-то не так. В них были черные точки, едва заметные вкрапления. В карий радужке их сразу не разглядеть, но в голубой они отчетливо выделяются.

Элейн оперлась локтями о стол и сложила голову на ладони. Она о чем-то задумалась. Пусть я и не очень хорошо помнил маму, но сейчас мне показалось, что сестра особенно на нее похожа. Тот же нахмуренный задумчивый взгляд, который я почему-то хорошо запомнил.

– Может, я с ним поговорю? – предложила Элли.

– Не думаю, что он тебя послушает. Когда мы говорили о тебе в последний раз, Абигор четко дал понять, что родная кровь для него – пустой звук.

В ее глазах появилась тень горечи. Узнать вот так, что родному отцу наплевать, жива ты или нет – тяжело. Но еще тяжелее знать, что он сам способен убить тебя.

Элейн не плакала по этому поводу, но, кажется, все больше закрывалась в себе. Раньше она всегда могла отвлечь меня от мрачных мыслей, но сейчас та девушка куда-то пропала. Она смотрела сквозь меня, в пустоту, а я ничего не мог для нее сделать. Найти сестру – родную сестру! – было чудом. Но как теперь ее не потерять?

– Мне не хватает ее, – вдруг прошептала Элли.

Я посмотрел на нее недоумевающе и вздохнул, сестра пояснила:

– Мамы. Всю жизнь меня воспитывал Абигор. Хотя я думала, что он любил меня, мне не хватало материнского тепла. А теперь, когда я понимаю, что он обделен даже любовью к дочери, мне особенно ее не хватает. Я все время ощущаю какую-то пустоту, которую ничем не заполнить. Будто часть меня врывали, когда я еще не осознавала ее важности, а теперь не знаю, как и где ее найти.

Такое откровение меня шокировало. Мы с Элейн всегда были близки, но оказалось, что не только я не делился самым сокровенным, но и она многого мне не говорила.

– Я понятия не имел, что ты чувствовала все это время, – мне стало стыдно, что я не смог разглядеть этой ее печали за столько лет.

– Что ж, из меня вышла бы хорошая актриса, – она подмигнула и грустно улыбнулась. – Я сделаю это.

– Сделаешь что?

– Поговорю с ним. И даже не думай меня отговаривать.

– Именно это я и собираюсь делать.

– Мне нужно с ним поговорить. Все-таки, он мой отец. Какой уж есть, родителей ведь не выбирают.

– Теперь он опасен даже для тебя. Ты не пойдёшь одна.

– Нет, так ничего не получится. Виктор, я счастлива знать, что ты мой родной брат, но есть вещи, которые отец с дочерью должны обсудить наедине.

Под властным взглядом ее зелёных глаз я невольно сдался.

– Пообещай, что не расскажешь об этом Лекси, – попросила сестра.

– Обещаю.

Элейн

Труднее, чем уговорить Виктора отпустить меня на аудиенцию с королем демонов, оказалось уговорить саму себя. Нельзя было сказать, что я питаю к нему какие-то особо родственные чувства, но все же, он мой отец. Пусть для него это и пустой звук, но для меня это все еще что-то значит.

Я шла без спешки, в сумерках завершающегося дня меня окружил шелест листвы под ногами и редкое щебетание птиц, еще не успевших уснуть. В воздухе витал аромат еловых веток, сырости и приближающейся грозы.

– Зачем ты пришла? – спросил знакомый грубый голос.

Обернувшись, я встретилась взглядом с Абигором. Выглядел он крайне недовольным, что немного меня позабавило. Жаль, что для забав сейчас было не самое подходящее время.

– Отец, мне нужно с тобой поговорить.

– Нам не о чем разговаривать, Элейн. Твое предательство слишком сильно ранило меня, – демон сложил руки на груди.

– Ранило? Неужели для этого у тебя нашлось сердце?

Абигор нахмурился, но что-то в его взгляде выдало истинное положение вещей. Мое предательство задело отнюдь не сердце.

– А, понятно. Я полоснула по твоей гордости. Что ж, я не буду за это извиняться.

Нас разделяло несколько метров, и я уловила ухмылку на его лице, что мне крайне не понравилось. Находиться здесь одной с ним – все равно, что сидеть в одной клетке с тигром. Разница только в том, что, если тигр сыт, он не нападет. А этот зверь может сделать что угодно только забавы ради.

– Как бы ты этого не хотела, ты все равно моя дочь. В твоем голосе я тоже слышу гордость и властность. Ты никогда и ни перед кем не склонишь голову, как и я.

Мне захотелось сжечь его прямо здесь и сейчас. Руки непроизвольно сжимались в кулаки, и вдруг я поняла, что чувствует Лекси, когда ей трудно сдерживать свои эмоции и силы. Я чувствовала, как во мне закипает яростный огонь, но понимала, что если поддамся, то он окажется прав. А я буду ничем не лучше его. Сосредоточившись, я вспомнила, зачем я пришла на самом деле.

– Моя мать тоже ни перед кем не склоняла головы?

Судя по всему, этот вопрос застал его врасплох. Когда я была маленькой, Абигор запретил мне говорить о матери. Я знала только то, что она была больна и умерла вскоре после моего рождения. Лилит, как он ее называл. Очень символичное имя.

– Твоя мать была не такой, как все остальные, – в его голосе проскользнула едва уловимая нотка нежности.

– А мать Виктора? Она тоже была не такой?

Многозначительное молчание моего отца позволило понять намного больше, чем если бы он что-то сказал. Я уже знала, что мы с Виктором родные, но мне хотелось увидеть его реакцию, когда он поймет, что я знаю. Голубые глаза Абигора смотрели враждебно, будто я угроза самому его существованию. Но он все еще молчал.

– Что ты сделал с нашей матерью? Нет, постой, не отвечай, я догадаюсь. Она не подчинилась, и ты убил ее, так?

– С вашей? – Абигор сделал удивленное лицо. – Не представляю, о чем ты говоришь. Твоя мать, Лилит, умерла от болезни.

– Неужели? Почему о ней никто никогда не говорил? Как будто ее и не было вовсе.

– Ты все прекрасно знаешь.

– Да, знаю, – я улыбнулась. – Знаю, что мою мать зовут Элеонор, а не Лилит. Знаю, что она пропала незадолго до моего рождения, а позже ты объявил, что ее убили охотники. И знаю, что у нее был еще один ребенок. Виктор.

– Дорогая моя, у тебя бурная фантазия, – прорычал Абигор сквозь зубы, злость закипала в нем.

– Вовсе нет, папа. Иначе Медина не смогла бы найти Виктора, воспользовавшись моей кровью.

Между нами снова повисла пауза. Я чувствовала, как накаляется воздух, растет напряжение вокруг. Ветер больше не гонял опавшую листву, она мертвым ковром покрывала землю, а птицы не издавали ни звука, затаив дыхание в ожидании приговора. Только глухие раскаты грома едва доходили до моего слуха, но и они были еще далеко.

В далеке сверкнула молния, высвечивая искаженное злобой и шрамами лицо демона. Направляясь сюда, я предполагала, что ярость моего отца будет сильна и я могу не вернуться. Я не сказала об этом Виктору, но, думаю, он и сам предполагал такое развитие событий.

Мы молча сверлили друг друга взглядами, пока Абигор, наконец, не заговорил.

– Ты хочешь узнать истину?

Я кивнула.

– Она в том, что моя дочь – невероятно умна и сообразительна, – его уголок губ и нос дернулись в презрении.

– Что ты сделал с нашей мамой?! – крикнула я, не в силах больше разыгрывать этот никчемный спектакль.

– Ты права. Ее убили не охотники. Это сделал я. Ты довольна?

В глубине души я ожидала такого ответа, и все же он поверг меня в шок. Возможно, я еще надеялась, что в нем есть хоть что-то человеческое. Немного помедлив, наслаждаясь моим замешательством, он продолжил:

– Твоя мать была слишком добра ко всем подряд. Даже к людскому отребью. Она одаривала их всеми возможными благами: помогала выращивать еду, строить дома, воспитывать детей. Она научила людей искусству в различных его проявлениях. Дала им холсты и краски, музыку… И она была невероятно сильна. В гневе она могла снести с лица земли целые города, но вместо этого она спасала поселения от ураганов и уводила от людей холодные ветра.

– Ее сила была в ветре? Она повелевала им?

Абигор кивнул.

– Как ты знаешь, чем ближе демон к древнейшим, тем он сильнее. Мы с братом и Элеонор были самыми древними. И Лилит тоже.

– Лилит? Так она все-таки была?

– На Великой Войне ее убили охотники. Она не была твоей матерью, но хотела бы ей стать, – он зло усмехнулся. – Она всегда была ко мне неравнодушна. В отличии от Элеонор. Твоя мать любила моего брата.

– А ты любил ее… – догадалась я.

– Когда война закончилась, нам пришлось отступить. Я изгнал Хелебора за его попытки узурпировать мою власть, – Абигор сжал кулак, будто и сейчас это воспоминание причиняло ему боль. – Элеонор осталась с Виктором, но вскоре мне пришлось ее запереть внизу.

– Ты посадил мою мать в клетку?! – в ужасе от услышанного я сделала пару шагов вперед, чтобы посмотреть отцу в глаза.

– Она отказывалась стать моей королевой! – рявкнул Абигор. – Я предложил ей весь мир, но она смотрела на меня как на нечто жалкое и настолько ее недостойное, что я не выдержал. Но ты знаешь, что я всегда получаю то, что желаю? Я обманул ее иллюзиями и вскоре после этого родилась ты.

– Ты чудовище, отец.

Демон широко улыбнулся острыми зубами.

– Так же сказала и она, когда я пришел последний раз предложить ей сесть подле меня на троне. Я забрал тебя, а ее кинул в клетку к низшим.

– Зачем ты все это мне рассказываешь?

– Ты хотела знать истину, дорогая. Я тебе ее открыл, – пожав плечами, он снова сложил руки на груди.

– Почему?

– Потому что знать ты ее будешь не долго, – в глазах его сверкнула ненависть. – Как и твоя мать, ты предала меня. И твой брат тоже. Упивайтесь ненавистью ко мне сколь угодно, она разрушит вас изнутри, потому что вы ничего не сможете с этим поделать. Наслаждайтесь оставшимися днями жизни, ведь совсем скоро охотницу захлестнет жажда крови, и она придет за вами. А я буду смотреть, как мир погружается в хаос, и никто не сможет меня остановить.

– Лекси сможет.

– Ты разве не слушала? Она будет слишком занята вами.

– Я ведь твоя дочь, – я попыталась воззвать к той части души Абигора, которая когда-то защищала своего ребенка и, возможно, даже любила его.

– Прощай, Элейн. И передай мои извинения Виктору, что не смогу попрощаться с ним лично.

Абигор исчез точно так же, как и появился. В мир снова вернулась жизнь, и листья под ногами зашуршали свою грустную прощальную музыку. Я все еще стояла, пытаясь осознать то, что люди называют сиротством. Пусть я уже не ребенок, но боль, что пронзила сердце, была слишком сильна. К глазам подкатили слезы. Впервые в жизни потеряв самообладание, я упала на колени и дала слезам волю. Сколько себя помню, я никогда не плакала. За сотни лет не проронила ни единой слезинки. Я старалась находить что-то хорошее во всем, быть сильной, не уступать слабости. Но когда-то это должно было закончиться.

До кладбища я все же дошла, надеясь найти там хоть что-то, указывающее на то, что Вероника еще жива и что Абигор держит ее где-то здесь.

Пустая поляна, окруженная высокими деревьями, и ни единого намека на то, что здесь есть кладбище. Без Лекси эту иллюзию мне не разрушить. Сосредоточившись и прислушавшись, я уловила присутствие демона и человека. Живого человека, что, несомненно, радовало. Абигор сокрыл свое новое убежище, чтобы никто его их нашел. «Слишком предсказуемо», – усмехнулась я. Утерев остатки слез, я посмотрела вокруг.

– Ты всегда учил меня, что любовь – это слабость. И ты был прав. Но это та слабость, что делает нас сильнее.

Легкая волна пробежала прямо перед моими глазами, и сквозь нее я успела увидеть прежнее кладбище, на котором Лекси убила Хелебора. Оно ничуть не изменилось, а внутрь склепа стремительно ускользнул темный силуэт.

Коралин

«Дорогая Алексия. Когда ты прочтешь это, меня уже, скорее всего, не будет. Я хочу, чтобы ты знала, я просила Виктора защитить тебя любой ценой, и он пообещал мне, что сделает это. Я не знаю, что движет этим демоном, но, возможно, он один из немногих, у кого есть сердце. Потому что он отказал мне в другом.

Наверное, ты уже столкнулась с тем, что сейчас я только намереваюсь сделать. Виктор отказался помочь мне в этом деле, потому что не хотел, чтобы ты потеряла еще одного члена семьи, путь и того, кого ты ненавидишь.

Ты должна знать, что я отстранилась от тебя и была холодна, временами жестока не потому, что никогда не любила тебя. Скорее, наоборот. Зная о том, какой силой ты будешь обладать и в какой опасности всегда будешь находиться, я слишком сильно побоялась потерять тебя. Единственным выходом было запереть свои материнские чувства, а когда стало труднее, я обрела Кита. Я отдала ему ту любовь и заботу, которые должны были принадлежать тебе. Прости меня за это, если сможешь. И за то, что я делаю, тоже.

Я не сказала тебе, потому что знала, ты будешь меня отговаривать, и я в конце концов поддамся. Но тогда я не прощу сама себе, что ничего не сделала. Я заключаю эту сделку ради тебя, но не хочу, чтобы ты себя винила. Ты – мой единственный оставшийся в живых ребенок, и как мать я обязана защитить тебя любыми способами. Это мой выбор, и я прошу тебя принять его. Мне следовало сделать его уже давно. Я должна была выбрать тебя.

Последнее, о чем прошу – будь счастлива. Живи и радуйся жизни.

Я люблю тебя, Лекси.

Твоя мама».

Закончив, я согнула записку пополам и положила в конверт, написав на нем аккуратным почерком имя дочери. С минуту я смотрела в пустоту, еще раз обдумывая, насколько правильно я поступаю, оставляя ее совсем одну. Мысль о том, что так я ничем не смогу ей помочь, гложила меня, и чувство вины захлестнуло по новой. И хотя Виктору удалось посеять в моей душе сомнения, вина была сильнее. Если я не смогла дать Лекси материнской любви в детстве, то хотя бы смогу защитить сейчас.

Посмотрев на конверт, лежащий на журнальном столике, я кивнула сама себе и заклеила его.

– Пора, – сказала сама себе и направилась на задний двор дома.

В окружении кустов шиповника и роз уже был выложен каменный круг для призыва того единственного, кто сможет остановить короля демонов. Я встала внутрь круга и произнесла то, чего искренне желала:

– Каин, призываю тебя, явись на Землю и стань щитом для моей дочери.

Я не знала толком, что нужно делать. В легенде о бедном священнике говорилось, что он просто позвал демона, и тот появился. Но никто не знал, как это работает наверняка.

Несколько минут я стояла в ожидании какого-нибудь знака или дуновения ветра. Чего угодно. Когда ничего не произошло, я повторила слова еще раз и еще, но ничего не происходило. Уже отчаявшись, я собиралась выйти из круга, но тут воздух перед моими глазами поплыл. Передо мной медленно проявлялась мужская фигура. Почти прозрачный, он смотрел хмуро и сердито.

– Кто ты?

Я знала, что нельзя сразу называть ему свое имя. Гордо выпрямив спину и взяв в себя в руки, я ответила:

– Та, кто призвал тебя на помощь. Заключим сделку? – мой голос чуть дрожал.

– Чего ты хочешь?

– Защити мою дочь.

Призрак демона расхохотался.

– И зачем мне это делать?

– Затем, что она твой потомок.

Выражение лица Каина переменилось. На нем читалось удивление, смешанное с облегчением.

– Так значит, мой сын выжил? – спросил он.

– Да. И моя дочь последняя из его… Твоего рода. Ей нужна помощь в борьбе против короля демонов.

Призрак демона замолчал. Я боялась, что допустила ошибку и зря вызвала его сюда. А длительное молчание только усиливало мою неуверенность. Но, наконец, он заговорил:

– Понимаешь ли ты, что жертвуешь собственной жизнью? Одно тело не может долго выдержать две души.

– Понимаю, – надежда снова зародилась в сердце.

– Забрав твое тело, я заберу и разум. Все твои мысли и воспоминания станут моими.

– Да.

– Ты уверена?

– Если это спасет мою дочь.

Призрак кивнул.

– Но у меня есть еще одно условие, – сказала я, пока он не потребовал назвать ему свое имя.

– Какое?

– Ты освободишь мое тело, когда от Абигора останется одно лишь воспоминание.

Каин нахмурился. Такое стечение обстоятельств ему явно было не по душе. Я кое-что знала о нем. Если тот, кто призвал его, не оговорил условий освобождения, то демон оставался в теле так долго, сколько мог, пока оно выдерживало его мощь. Но каждое сказанное мной слово он обязан был выполнить.

– А ты умна для человека, – заключил он. – Хорошо, я согласен. Но только потому, что твоя дочь – моя родная кровь. Назови свое имя.

– Меня зовут Коралин.

Вероника

С каждым новым днем я понимала все меньше, а с тех пор, как этот тип увез меня со склада, где мы были вместе с Виктором – стало еще хуже. Казалось, я медленно схожу с ума. Мне было дико страшно оставаться здесь одной. Признаться, в контейнере было намного лучше, чем в склепе на кладбище. Абигор посадил меня в клетку, и видела я его только тогда, когда он приносил мне еду. На вопросы он отвечал односложно и с таким раздражением, что я и вовсе боялась спрашивать.

Темнота давила морально, а затхлый воздух физически. Глаза уже привыкли, однако ориентироваться во времени суток было невозможно.

– Ешь, – Абигор пришел второй раз за день, что было ему совершенно не свойственно.

– Я уже ела, – я сделала вид, что не хочу и как могла придала себе гордый вид.

– Я не часто бываю столь милосерден.

– Это заметно. Зачем я вам?

– Ты не устала задавать один и тот же вопрос?

– Я буду спрашивать, пока не получу ответ.

Глаза моего похитителя сверкнули голубым в полутьме склепа.

– Ты приманка для охотницы, – наконец ответил он.

Мои брови взлетели вверх от недоумения. Мелькнула мысль, что этот странный человек сошел с ума.

– Какой еще охотницы?

– Ты совсем ничего не знаешь о мире, не так ли?

– Думаю, я довольно хорошо была осведомлена о мировых событиях, пока вы меня не похитили.

Абигор как-то странно снисходительно рассмеялся, будто ребенок пытается доказать ему, что умнее.

– Ты даже не представляешь, во что ввязалась.

– Вы меня в это ввязали, поэтому, будьте так любезны просветить.

Он снова рассмеялся, но уже как-то злобно.

– Ты всего лишь человек.

– А вы разве нет? – меня оскорбили его слова.

Тюремщик ненадолго замолчал. А чуть спустя у меня перед глазами поплыла решетка клетки, прутья ее понемногу раздвинулись позволяя мне выйти наружу. В склепе стало светлее, и я могла хорошо разглядеть фигу, стоящую спиной ко мне. Абигор обернулся и снял капюшон, скрывающий почти половину лица. От увиденного у меня чуть не остановилось сердце, попятившись назад я спиной ощутила холодный металл – решетка клетки встала на место.

Его лицо было человеческим, но в нем отчетливо виднелись черты монстра. Многочисленные царапины и шрамы выделялись на мертвенно-бледной коже. На месте глаз оказались провалы, в которых буквально жила тьма, а улыбка превратилась в звериный оскал с рядами острых акульих зубов.

– Нет… – пискнула я от страха и вжалась в прутья.

Монстр неспешно приближался, и когда между нами оставалась лишь пара шагов, вдруг остановился. Он склонил голову и посмотрел на меня с презрением.

– Вы, люди, уже забыли о том, кому на самом деле должен принадлежать этот мир. Вы изгнали мой род на край земли, в холод и лед, лишь бы больше никто не претендовал на то, что вы считаете своим. Но вы лишь отребье, выродки природы, недостойные жизни на этой Земле. Это мой мир, он всегда был моим, и я его верну.

Я буквально дрожала от страха, у меня подгибались колени и тряслись руки. Хотелось убежать отсюда и забыть все как страшный сон. Абигор взмахнул костлявой рукой, и я заметила, что пальцы его заканчиваются длинными острыми когтями. Я закрыла лицо руками, пытаясь защититься от удара, но его не последовало. Сквозь пальцы я снова увидела прутья решетки и вздохнула с облегчением. Меня все еще трясло, но теперь, находясь в клетке, я чувствовала себя чуть в большей безопасности, чем вне ее. В склепе все еще было светло, но монстр уже надел обратно капюшон, его уродливого лица больше не было видно. Но перед моими глазами оно все еще стояло, и я попятилась в дальний угол клетки.

– Твоя подруга, Алексия, стоит между мной и моим желанием вернуть демонам былое величие и власть. А ты просто сопутствующая потеря.

– Что она может вам сделать? Вы монстр!

Злобный смех Абигора вызвал неприятные мурашки.

– О, боюсь ты многого о ней не знаешь. Твоя подруга – последняя в роду охотница на демонов.

– Нет. Не может быть, – я не верила своим ушам, это не может быть правдой.

– Скоро ты сама все увидишь.

– Зачем вы говорите мне это?

– Ты долго не проживешь. Когда исполнишь свою роль, я с удовольствием вырву твое сердце прямо на глазах у охотницы, а затем убью ее. Наслаждайся едой, пока можешь.

Тьма снова залила склеп, и Абигор исчез. Я все еще тряслась в углу клетки и не могла поверить в то, что все увиденное случилось на самом деле. Мозг упрямо пытался убедить меня, что это были лишь галлюцинации, но подсознание кричало, что все правда. Будто память о древних временах была записана на уровне ДНК. Я сползла на пол и прижав колени к груди, покачивалась из стороны в сторону, стараясь успокоиться.

– Это какой-то тупой розыгрыш. Ну какая из Лекси охотница? Как демоны могут существовать на самом деле? Почему это все происходит со мной? – шептала я.

В детстве родители пытались водить меня в церковь, но я упрямилась и, в конце концов, они перестали. Я никогда не была верующей. Никаких демонов, ничего сверхъестественного я не боялась даже темными ночами. Я верила только в то, что могла увидеть своими глазами и потрогать руками. Но сейчас мои глаза увидели что-то, что невозможно объяснить.

– Может, я действительно схожу с ума?

На меня вдруг опустилось осознание безнадежности моего положения. Если раньше я думала, как сбежать, то сейчас поняла, что любой план обречен на провал. Виктор пытался мне помочь, но мы не ожидали, что Абигор оглушит Виктора прежде, чем перевезет меня со склада сюда. «Интересно, а что же с Виктором?», – вспоминая о нем, мне стало любопытно, знал ли он, что наш похититель – самое настоящее чудовище?