Текст книги "Демоны моего мира"

Глава 24. Виктор

На душе было скверно. Я ждал возвращения сестры, но боялся, что, отпустив ее одну, подверг слишком большой опасности. Элейн сильная и способна за себя постоять, однако Абигор был и остается ее отцом, а значит, она может не использовать против него всю свою силу. Меня тревожила мысль, что он исполнит свою угрозу, и я больше ее не увижу.

В своих мрачных мыслях и тревогах я даже не заметил, что на пороге нашего дома кто-то стоит.

– Виктор?

Обернувшись, я увидел серебристые волосы и большие фиалковые глаза, взирающие на меня с раздражающей нежностью. Медина.

– Что тебе нужно? – бросил я.

– А разве ты не понимаешь?.. – она подошла и коснулась рукой моего плеча.

– Нет, – дернувшись, я сбросил ее руку.

– Я надеялась на благодарность, – Медина надула губы и скрестила руки на груди, выражая обиду.

Я наклонился к девушке и прошептал:

– И какой благодарности ты хочешь?

Медина выдохнула, издав едва слышный стон.

– Ты знаешь… – прошептала она.

Уловив момент, когда Медина потянулась ко мне, я резко схватил ее за запястья и с силой прижал к стене так, что она чуть ударилась затылком.

– Что ты делаешь?! – она прикрикнула от боли.

– А чего ты ожидала? Что я буду расстилаться перед тобой в благодарностях?

– Я помогла твоей сестре найти тебя.

– Да, верно. А как ты внезапно стала правой рукой Абигора, не поведаешь?

– Я сделала это ради тебя! – Медина дернулась, пытаясь вырваться, но у нее не вышло. – Абигор убьет охотницу, и нам больше будет некого бояться. Мы сможем жить свободно, неужели ты этого не понимаешь?

Ее такой уверенный тон и совершенная наивность заставили меня снисходительно улыбнуться. Моя хватка чуть ослабла, но все еще прижимая ее к стене, мне вдруг захотелось заковать ее в те же оковы, в которых держал меня дядя, и бросить в подвал.

– Абигора никто не волнует. Кроме него самого. Я убедился в этом на собственной шкуре. Он убьет нас всех. Он чуть не убил меня и мою сестру. А когда ты станешь для него бесполезной, то и тебя тоже.

– Он сказал, что держал тебя в плену за предательство и хотел, чтобы ты раскаялся. Тогда бы он тебя отпустил.

Я рассмеялся.

– Серьезно? И ты ему поверила?

– Да! Он простил бы вас, ведь вы с Элейн – его семья. И я тоже могла бы стать.

Сначала я не понял значения этих слов, но внимательно посмотрев Медине в глаза, начал понимать ход ее мыслей. Наконец, отпустив ее, я покачал головой.

– Медина, мы с тобой знакомы с детства. Но я никогда не смогу воспринимать тебя иначе, чем друга. Я никогда не любил и не полюблю тебя.

В ее фиалковых глазах пронеслась боль, горечь и замешательство, но они быстро сменились какой-то неистовой яростью.

– А ее ты, значит, любишь?

– Кого?

– Нечистокровную. Эту паршивую охотницу, которая убила твоего отца!

Нахмурившись, я думал, как будет лучше поступить: промолчать или солгать ей. Но мои слишком долгие раздумья Медина приняла за ответ.

– Значит это правда. Я видела это в ее глазах, когда она смотрела на твой портрет в моих покоях. Я знаю этот взгляд, сразу поняла, в чем дело. Но не думала, что ты мог полюбить ее в ответ, – губы у Медины задрожали, ревность сверкнула в глазах, как лезвие ножа. – Я сдала ее с Элейн Абигору. Ты спрашивал, как я стала его правой рукой. После их ухода я отправила ему весточку, и он позволил мне выйти из чертога. Я надеялась, что он убьет эту мерзкую нечистокровную, тогда между нами больше ничего не будет стоять.

– Между нами всегда что-то стояло, и Лекси здесь совершенно ни при чем.

– Ты так произносишь ее имя… Мое никогда так не произносил. Чем же она это заслужила? Чем она лучше меня?!

– Она не такая, как ты.

Уронив голову на грудь, Медина замолчала. Она стояла, не произнося ни звука, но дрожащие плечи выдавали слезы. Я держался на расстоянии, надеясь, что моя отчужденность отрезвит ее.

– Я не могу ненавидеть тебя, – она подняла заплаканные глаза. – Но могу ненавидеть ее.

– Если ты ее хоть пальцем тронешь, обещаю, я убью тебя.

– Она тебя не получит. А ты будешь вечность страдать так же, как страдаю я.

С этими словами Медина резко развернулась и выбежала из моего дома. Я опустился на пол и начал ругать себя за то, что еще больше усложнил и без того тяжелое положение дел.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я услышал приближающиеся шаги и увидел вьющиеся рыжие волосы сестры. Ее появление обрадовало меня так сильно, что, буквально подскочив с пола, я бросился ее обнимать.

– Ты жива! Он тебя не ранил?

– Ну, если ты говоришь о физических травмах, то нет. Но после таких вот разговоров люди, обычно, идут к психологу.

– Что случилось? – я отстранился, но все еще держал Элли за плечи.

– Твой отец был прав. Абигор убил нашу маму.

Глава 25. Виктор

Элейн была сама не своя после встречи с отцом. Обычно веселая, способная найти что-то хорошее даже в самый пасмурный день, она села на диван, обняв колени руками, и молчала. Мне отчаянно хотелось как-то ее утешить, но я не был в этом силен. Все, что я мог – это сесть рядом и ждать, пока она придет в себя. Изнутри меня буквально рвали на части миллионы вопросов, но я старался их сдерживать.

Мы просидели уже около часа, и это время показалось мне вечностью. Периодически поглядывая на сестру, я одергивал себя, чтобы не начать спрашивать, потому что понимал, что сейчас мои вопросы лишь сделают еще больнее. Но все же… молчать уже не было сил.

– Медина заходила, – начал я.

Элейн даже не шевельнулась.

– Сказала, что намеревалась стать членом нашей ненормальной семьи, – произнес я и напрягся, наблюдая за реакцией сестры, но ничего не изменилось. – Она сдала вас с Лекси Абигору, как только вы покинули чертог. Он позволил вам вытащить меня оттуда.

– Медина стала бы отличным дополнением к нашему семейному древу, – вдруг ответила Элли. – Она души не чает в тебе, а моего отца боится и боготворит. Она никогда ничего не сделала бы против него, но здесь речь шла о тебе, – сестра повернула голову и посмотрела на меня. – Я знала, что она выдаст нас. Надеялась только, что мы найдем тебя раньше.

– Что там произошло, Элейн?

– Он отпустил меня. И тебя тоже. Мы свободны от него. Навеки.

Элейн встала и подошла к окну. На густом темном небе не было видно ни единой звезды, и даже луна спряталась от глаз.

– Что он рассказал тебе? – я мысленно ругал себя за эти вопросы и боялся, что Элли снова замкнется в себе и будет молчать.

– Он хотел, чтобы твоя мама стала его королевой после изгнания Хелебора. Но она ему отказала.

– И за это он ее убил?

– Ну, для начала, он обманул ее и получил желаемое, после этого родилась я, а вот потом… – Элли тяжело вздохнула. – Формально он ее не убивал. Он просто запер ее в клетке с низшими.

Я заметил, как сестра напряглась, рассказывая мне все это. Сейчас она не плакала, но глаза выдавали то, что таилось за каменной маской ее лица. Она была сломлена. Внутри у меня все вскипело. Я потерял маму сотни лет назад, и эта боль была уже не так сильна, как прежде. Но за то, что он сделал с Элейн… Мне хотелось разорвать его прямо сейчас.

– Я убью его, – прорычал я.

– Абигор сказал… Сказал, что мы можем сколько угодно упиваться ненавистью к нему, но ничего не сможем поделать, потому как охотница настигнет нас раньше.

– В пылу своих откровений он случайно не обмолвился, что с ней происходит?

– Нет. Но направление дал ей верное. Я была на кладбище, возле склепа и почувствовала там человека. Если Абигор никого больше не похищал, то это, должно быть, Вероника.

– Думаешь, надо сказать Лекси?

– Даже если мы ей не скажем, она сама побежит туда. Помнишь, как было в прошлый раз?

В прошлый раз Лекси рвалась в бой, надеясь спасти брата, в этот – подругу. История повторяется, Абигор не спроста выбрал это место. Он хочет закончить все там, где все началось.

– Для Лекси это место как триггер.

Элейн кивнула.

– Нам понадобится помощь.

– Но кроме нас никого нет.

– Может, Кэтрин найдет еще парочку фамильяров? – лукавая улыбка проскользнула на лице сестры, и она снова стала похожа на саму себя.

– Они же вроде все вымерли? – усомнился я.

– Одного мы точно знаем. Почему бы не быть и другим?

– Если есть еще, то они смогут создать щит, к которому Абигору не подобраться, – размышляя вслух, я не мог не признать, что такой план был бы хорош.

Меня смущало лишь то, что в поиске других фамильяров нам может не повезти. Их и раньше было не много, а сейчас найти одну только Кэтрин было сродни чуду.

– Я поговорю с Лекси, вдруг ее кошка кого-нибудь знает.

– Хорошо. И скажи ей, чтобы не спешила на место кровавой бойни, как в прошлый раз.

– Может, лучше ты попробуешь ее вразумить? – Элли многозначительно приподняла одну бровь.

– Боюсь, это не лучшая идея.

– Почему же?

Порой мне казалось, что сестра действительно не понимает. А порой, что понимает слишком хорошо и делает все возможное, чтобы невозможное стало возможным.

– Просто плохая идея, – развернувшись, я собрался уходить наверх, в свою комнату.

– Ты боишься ее или себя, Виктор?

Вопрос заставил меня остановиться и задуматься. Я действительно боялся. Боялся, что Лекси решит, что все это ошибка, что так нельзя и что мы, будучи из разных миров, никогда не сможем быть… Ничего не может быть.

– Я не хочу, чтобы она потом об этом жалела.

– Хм. Знаешь, у людей есть такое выражение: лучше жалеть о сделанном, чем о не сделанном. А то, как вас тянет друг к другу, заметит даже глухой и слепой, – сестра подмигнула и вышла на веранду, оставив меня одного размышлять о ее словах.

Глава 26. Лекси

Вместо того, чтобы поехать домой, я отправилась в издательство. Ночью там никого не было. Как раз то, что нужно. В своем собственном доме я уже не могла побыть одна, как раньше. Хотя, я и раньше никогда не была одна, как оказалось.

У немногих сотрудников издательства есть свои ключи. В этот список входят директор, главный редактор и еще несколько журналистов, включая меня. Я попросила у мистера Риббона ключи уже довольно давно, и он без колебаний сделал дубликат. Все-таки, я была и остаюсь одним из лучших журналистов в нашей команде.

Единственным живым человеком в здании сейчас был Скотт, наш охранник. Дружелюбный парень, слегка полноват для своего роста, но его трудно в этом упрекнуть – выпечка его жены слишком вкусна, чтобы от нее отказываться.

Отключив сигнализацию на двери и отперев замок, я вошла внутрь. Чуть дальше по коридору за стеклянной перегородкой сидел Скотт. Он смотрел какое-то кино по телевизору, но услышав, как хлопнула входная дверь, обернулся.

– Пропустишь меня? – спросила я немного виновато.

– О, Лекси? Я думал, ты уехала, – удивился Скотт.

– Да, но уже вернулась.

– Ясно, – он улыбнулся. – Не спится?

– Вроде того. Может, работа сморит меня.

– Это все от нервов. Мы все тут переживаем, но ты сильнее других. Ничего не слышно о Нике? – сочувствие в голосе Скотта должно было бы вызвать во мне благодарность, но вызвало лишь раздражение.

– Нет. Но полиция делает все, что в их силах.

– Надеюсь, ее скоро найдут. Проходи, – охранник нажал на кнопку и створка турникета открылась.

– Спасибо, – буркнула я и быстрым шагом направилась к лестнице.

В кабинете стало легче дышать. Я открыла окно, впустив ночной осенний воздух, и включила компьютер на случай, если Скотт захочет проверить, чем я тут пришла заниматься.

Официально я еще не вышла на работу после своего мини-отпуска. Надеялась разобраться со всем до того, как вернусь, но что-то подсказывало, что все будет далеко не так просто. В мои мысли все чаще пробирались жуткие, темные вещи, а пособия о том, как убить демона за десять дней еще никто не написал.

Больше всего беспокоило, что я не успею. Как в тот раз. Что я приду слишком поздно и это будет стоить жизни еще одного человека. Или что я окончательно сойду с ума и это будет стоить жизни всех моих близких.

Закрыв глаза, я попыталась помедитировать, вспоминая приятные моменты моей жизни. Затея была бы успешной, если бы не та чертова тьма, сидящая внутри меня. О чем бы хорошем я не думала, она всегда цеплялась следом, выдавая что-то такое, от чего хотелось кричать. Если я думала о Викторе, перед глазами возникала картина того, как я его убиваю. С Элейн то же самое. Когда думала о Нике, видела, как она становится такой, каким я в последний раз увидела своего брата – монстром. Думая о маме, я видела лишь ее разочарование и нелюбовь. Солнечный день накрывала темнота затмения, звездную ночь – грозовые тучи. Даже поле с подсолнухами увяло прямо на моих глазах.

– Да соберись же ты… – прошептала сама себе и почувствовала, как дрожат руки.

Опустив глаза, я заметила свое отражение на экране телефона, но сначала не обратила на него внимание. Нужный импульс дошел не сразу, но ощущение, что что-то не так, нарастало. Поняв, что именно я увидела, я схватила телефон. Экран, как на зло, автоматически загорелся. Выключив его, я еще раз всмотрелась, но не смогла понять, в чем дело. То ли в кабинете даже со светом стало слишком темно, то ли это из-за черноты экрана, на которую я раньше не обращала никакого внимания.

В моем кабинете нет зеркал, поэтому я быстро побежала в уборную. Свет там яркий, горел круглосуточно… Боясь того, что может оказаться не галлюцинацией, я притормозила прямо перед входом.

– Все хорошо, тебе просто показалось… – попыталась успокоить себя. – Такого не может быть. Не бывает так.

Повернув ручку, я медленно направилась к умывальникам и замерла в ужасе.

– Нет… Нет, нет, нет… Нет! – крикнув на собственное отражение, я с силой ударила кулаком по столешнице с раковинами. Кисть пронзила боль.

В зеркале были отчетливо видны черные линии вен, поднимающиеся от ключицы и расходящиеся ветвями на шее. Набрав в руки воду, я попыталась смыть замысловатый узор, но уже через секунду поняла, что он не снаружи, а внутри. Меня затрясло.

– Какого черта со мной происходит?! – крикнув, я снова ударила руками о раковину.

Молнии заискрились в сжатых кулаках и, высвободившись, устремились пурпурным потоком энергии прямо в зеркало. Отражение треснуло, разлетевшись на тысячи мелких осколков, немного задев и оцарапав меня.

– О, да чтоб тебя, – осмотрев устроенный мной хаос, я еще больше поникла духом. – Ну почему это все происходит именно со мной?

Оцарапанные руки чуть кровоточили, и я опустила их в воду. «Хоть потоп не устроила», – безрадостно подумала я, пытаясь хоть как-то себя подбодрить.

Возвращаясь в кабинет, я очень удивилась тому, что Скотт никак не отреагировал на звук бьющегося стекла и мои крики. Завтра у людей возникнут вопросы, но сейчас мне совершенно не хотелось об этом думать. Заперев дверь, я выдохнула. Возле стола стоял черный пластиковый тубус, и это застало меня врасплох.

– Не помню, чтобы брала с собой меч, – размышляя вслух, я подошла к нему и приподняла с пола.

Тяжесть предмета успокоила меня тем, что содержимое должно лежать внутри. Перед глазами мелькнуло воспоминание, как я закинула его в машину, когда поехала к Марку. Видимо, заходя сюда, я машинально прихватила его. Впрочем, учитывая то, сколько раз за последнее время мне приходилось брать его с собой, ничего удивительного.

Время было далеко за полночь, когда я поняла, что уснула в кресле перед включенным компьютером. Если Скотт и видел по камерам, что я отключилась, то решил, что меня таки сморила работа. Я взяла телефон и написала Виктору: «Надо поговорить». И только когда отправила сообщение, подумала, что уже слишком поздно. Но не прошло и пяти минут, как он ответил, что приедет. Мне не хотелось встречаться с ним на глазах у домашнего фамильяра. Немного подумав, я предложила встретиться в парке. Дождавшись положительного ответа, вышла из своего кабинета.

– Ну как, работала помогла нагнать сон? – спросил Скотт, выпуская меня из издательства.

– Да, уснула прямо за столом. Лучше любого снотворного.

– Что ж, доброй ночи, Лекси, – охранник добро улыбнулся, и мне стало стыдно за разбитое в его смену зеркало в уборной.

– И тебе.

До парка было совсем недалеко, и мне пришлось ждать, когда доедет Виктор. В голове мелькнула забавная мысль о том, что я точно не гожусь на роль тех девушек, которых высмеивают в интернете за их постоянные опоздания на свидания. А еще они никогда не пишут первыми и любят «помучить» своих избранников. А потом я подумала, что это никакое не свидание, а Виктор вовсе не мой избранник. Мне просто нужна его помощь.

Он припарковался рядом, и мы почти синхронно вышли из машин.

– Лекси, все в порядке? – Виктор едва коснулся рукой моей щеки и приятное обжигающее чувство побежало мурашками по коже.

– Не знаю. Не уверена, – призналась я.

– Лекси… Ты многое уже пережила. А сколько еще предстоит… даже мне страшно представить.

Виктор говорил спокойно, но от моих глаз не укрылось, как он был напряжен и будто обдумывал каждое слово, чтобы не сказать чего-то не того. В глубине души мне хотелось ему довериться даже после всего, о чем он тогда мне лгал, но что-то меня настораживало. Он взял меня за руку и нежно поглаживал ее.

– Что-то не так? – спросила я, хотя и не надеялась, что он ответит.

– Все не так, – мягкий взгляд его голубых глаз проникал прямо в душу. – Иногда я думаю о том, что лучше бы никогда не встречал тебя. Вероятно, тогда ты была бы в большей безопасности.

Его мысль показалась мне только отчасти логичной.

– Если бы Абигор не отправил тебя за мной, он отправил бы кого-то другого. Если бы мы с тобой не познакомились, и ты бы не… Изменил свое мнение, то меня убил бы кто-то еще.

– Изменил мнение? – усмехнулся Виктор, видимо, ему показалась забавной моя формулировка.

– Да. Виктор, пойми, я в опасности с самого рождения. Вероятно, только благодаря тебе я до сих пор жива.

Демон смотрел на меня с такой нежностью, что я невольно забыла о том, что мы из разных миров. Забыла о своем предназначении, о своих проблемах. Но самое главное, я перестала себя контролировать.

– Я ни о чем не жалею, – прошептала я прежде, чем поцеловать его.

А потом мои руки оказались черны от демонской крови. Я с ужасом отшатнулась от Виктора и взглянула на него: из тела зловеще торчал черный клинок. Он вошел почти по самую рукоять, насквозь прошив демона.

– Нет! – зажмурившись, я отпихнула от себя полуживое тело.

– Лекси? Лекси, что с тобой?

Ощутив на плечах крепкие руки, трясущие меня, я открыла глаза. Виктор выглядел крайне встревоженным, но живым и невредимым. Опустив взгляд на руки, я не увидела ничего, ни одной капли крови. Осмотревшись, я не заметила рядом и меча.

– Не знаю… Извини, я… Не знаю, – бормоча невнятные извинения, я уже представляла, как он думает, что я сошла с ума.

– Я никогда такого не говорил, но ты чертовски сильно меня напугала.

Услышав столь необычное признание, я не выдержала и рассмеялась. Хотя, смех получился скорее истерическим с нотками всхлипываний и подкатывающим к горлу комком.

– А это еще что? – Виктор отодвинул ворот моего плаща и нахмурился. – Давно у тебя появилась эта отвратительная татуировка?

Я перестала смеяться, но из глаз уже текли непрошенные слезы.

– Я заметила ее только сегодня.

Демон приподнял одну бровь.

– А я-то надеялся, ты подтвердишь мою догадку о татуировке. Ты что-то видела, да?

В его руках я чувствовала себя в безопасности и понемногу начала успокаиваться. Но оставалось это колющее чувство, что рядом со мной в опасности был он. Пророчество Абигора начинает сбываться.

– Видела… Кхм, – начать говорить об этом было труднее, чем я думала. – Я видела… Как убиваю тебя. На руках была кровь, а ты стоял с мечом… внутри. Тебя напугал мой крик?

– Нет. Твои глаза.

– А что с ними?

– На мгновение они почернели.

– Зря я попросила тебя о встрече. Я опасна для тебя. И для Элейн тоже, – я начала пятиться назад и слезы снова хлынули из глаз.

– Не говори глупостей, Лекси, – Виктор подошел ко мне почти вплотную, и я почувствовала, как прижалась к капоту его машины. – Ты не опасна, слышишь? Твои видения – это всего лишь видения.

– А если они станут явью?

– Не станут. Я доверяю тебе.

– А я себе нет.

– Тогда доверься мне.

Все тело напряглось от одной только мысли довериться демону. Он ведь монстр, чудовище, который, к тому же, собирался меня убить. В голове загудело, будто товарняк проехал прямо возле уха, а мимо второго пролетел самолет. Помотав головой, я постаралась отогнать о тебя плохие мысли и развеять тот дым, что медленно окутывал мое и без того измученное сознание. «Ну уж нет. Так просто тьма меня не получит», – решила я и, наконец, кивнула Виктору.

Его улыбка снова заставила меня растаять, но на этот раз я не потеряла контроль и не поддалась видениям. Неуверенно потянувшись к нему, я не могла решить, правильно ли поступаю, но я точно знала, чего желала всем сердцем. И когда наши губы вновь встретились, все сомнения разбежались прочь. Остались только мы.