Текст книги "Череда совпадений, или История городка имени Виры"

– И откуда ты всё это знаешь? – он лишь хмыкнул, оставив мой вопрос без ответа.

– Сэм, если ты проголодалась, я могу отвести тебя в место более сытное. Хотя от сластей я бы не отказался. – парень положил руку на ручку двери, собираясь открыть её, но остановился, когда моя рука легла поверх его.

– Уж кто бы сомневался. – я хмыкнула, а потом весело подмигнула парню. – Смотри внимательно.

Мы открыли дверь вместе.

Глава 12. Уэйн

Я бы основательно запаниковал, видя состояние Сэм, если бы не рос с сестрой. Когда Ливи перевалило за тридцать лет, она уже обросла толстой кожурой, и мало что могло бы выбить её из колеи, но то бремя, что она несла все эти годы, далось ей непросто. Я видел её истерики, и громкие, и те, что она пыталась прятать, но я всё-таки их видел. Как тихо она плакала в своей комнате после бессчётного количества тяжких смен. После смерти очередного бродяги, забитого людьми, если не жизнью, о котором она так рьяно заботилась. После неудач при открытии приюта. После маминой смерти.

Страшнее всего было после маминой смерти. Ох, как же она кричала. Кричала, пока голос совсем не охрип, и даже тогда продолжала кричать. Выдирала волосы с головы, кусала руки, раздирала ногтями кожу. «Что угодно, лишь бы не чувствовать этой дыры в сердце» – говорила она врачам, которые привязывали её жгутами к больничной койке. А рядом был я, только я, и никак не понимал, где же папа? Ведь всегда должен быть хотя бы кто-то один? И если мамы больше нет, то где же, чёрт бы его побрал, был папа?

И я хватал её руки, пытаясь загородить собой от её бесчинств, и давил из себя улыбки, только бы она и правда почувствовала что-то кроме боли. Я тоже плакал, только очень-очень тихо, и только когда Ливи засыпала, хотя, вернее будет сказать, теряла сознание от бессилия. А потом, когда она просыпалась, я снова был рядом, снова прижимал её к себе, а если не получалось, то изо всех своих детских сил старался её рассмешить. И с тех пор меня волновала только её улыбка. Лишь бы она была искренняя, лишь бы живая, лишь бы Ливи была счастлива. Я в полной мере ощутил потерю родного человека, поскольку тогда вместе с мамой чуть не погибла и Ливи.

Поэтому, стоило мне увидеть глаза Сэм, я быстро сообразил, что нужно делать. И, слава богам, она быстро пришла в себя. И, слава Сэм, она нашла, действительно нашла мне ноутбук. Моё скудное времяпрепровождение было скрашено работой, и я сразу принялся излагать прошедшую ночь в пиксели. О, как же я скучал по этому всепоглощающему желанию писать, и писать, и писать! Как же у меня чесались руки! Конечно же, я не идиот, и мне хватило ума не выкладывать эту красоту в сеть снова, но сам факт того, что у меня появилась новая глава, окрыляла. Поэтому, покинув «Всё в шоколаде" вместе с Сэм ранним вечером, я был переполнен энергией.

Я не ждал, что она правда захочет поделиться ос мной своими переживаниями, такова была Сэм. Её желание защитить людей от боли и тревог восхищало, но, право слово, у меня уже была Ливи. И я было подумал, что её «Хочу, только не сейчас» было лишь жестом доброты, а когда мы подошли к магазинчику «Шлашти», так и вовсе решил, что это всё одна большая шутка, пока она не положила свою горячую ладонь на мою, и не открыла дверь.

Я десятки раз был в этом магазинчике, я знал владельца и нравился его сыну. Я ждал шквал из самых разных запахов, от лавандовой карамели до вишнёвых пряников, какой привык чувствовать, заходя туда, но за дверью этого не было. Был хвойный аромат и свежесть, и как же легко дышалось. И совсем не обязательно было открывать глаза, чтобы понять, что мы были в лесу. Не в диком, лишённым протоптанных дорожек и тёмным из-за скрывающих свет густых и разросшихся деревьев. Нет, было довольно светло и так… свободно.

Когда ладонь потеряла чужое тепло, я понял, что Сэм всё это время держала меня за неё, и рука невольно сжалась в кулак. Её тёмные глаза не мигая смотрели на меня, изучая и впитывая каждую секунду моих эмоций.

– Ну и что это такое? – я улыбнулся своим мыслям: «Что, хочешь эмоций, коварная Саманта? Тогда будь добра отвечать на вопросы!»

– Лазарет. – только и сказала она.

– И зачем мы здесь?

– Здесь ответы на твои вопросы. На некоторые из них.

Она обернулась, и я посмотрел за её спину. К нам направлялся мужчина, лет тридцати пяти на вид, худощавый, невысокий, и с проседью на висках. Я бы мог назвать его приятным, если бы его физиономия не выдавала его беспокойства.

– Как я рад, что вы здесь! – он бросил на меня непонимающий взгляд, а Сэм разительно изменилась в лице.

– Гарри, Уэйн, Уэйн, Гарри. Будьте знакомы. Что случилось?

– Том, – Гарри дышал тяжело то ли от недавней пробежки, то ли от переполнявших его эмоций, каковы явно были не самыми положительными, поскольку взгляд на Саманту он поднял взволнованный и виноватый. – Он пропал.

Мужчина шептал, но Сэм не понадобилось ни секунды, чтобы разобрать слова и броситься вперёд. Мы рванули следом, и шорох наших шагов в листьях и траве терялись за выкриками готовой разорвать от известий всех и вся девушки.

– Как это понимать Гарри? Что, дьявол, значит пропал?

– Я вышел из палаты, чтобы принести ему обед. Вернулся – а там никого! Только ящер мечется на кровати. – мужчина запыхался, явно не привыкший к подобным тренировкам, но упорно бежал дальше.

– Гарри, клянусь Алисой, я сровняю это место с землёй, если мы не найдём Тома! – прорычала Сэм, едва повернувшись к нам лицом.

Я буквально видел, как волосы стремительно седели на и без того не одноцветной шевелюре мужчины. Он было повернулся ко мне за поддержкой, но я мог лишь сочувственно улыбнуться. Нет, переходить Саманте дорогу в таком состоянии я не решился.

Мы стремительно приближались к огромному белоснежному зданию, и, клянусь, Сэм бы выбила дверь, если бы её очень удачно не открыли изнутри. Пролетев через длинный холл, наполненный вытаращившимися на нас людьми, Сэм неистово звала Тома, Гарри спешно извинялся перед потревоженными, а я просто следовал за ними. Миновав лестницу, мы свернули в широкий коридор, усыпанный одинаково блёклыми дверьми, и притормозили у последней, распахнутой настежь, как вдруг Сэм повалилась на пол, словно сбитая с ног.

– Сэм! Сэм, это правда ты? – голос был близко, но понять, откуда он шёл, не казалось возможным, пока Сэм не начала обхватывать руками воздух перед собой, медленно приобретавший очертания человека. Кудрявая светлая макушка лежала на плече у девушки, худые плечи вздрагивали, а упрямые пальцы вцепились в её одежду.

– Какого…? – Гарри не договорил, а понимание начало озарять мужское лицо.

– Том, я здесь, здесь! О, Том! – Сэм отдалила от себя мальчишку, бегло осматривая его лицо, и, тоже начав всхлипывать, снова прижала его к себе. – Ты в порядке, Святая Алиса. Ты жив.

Мы с Гарри молча смотрели на сцену воссоединения: я спокойно, а мужчина с терпеливой улыбкой. Сэм и этот, как оказалось, знакомый мне мальчик ещё долго обнимали друг друга, без каких-либо попыток сдержать слёзы, а я мысленно вернулся в амбар, где на втором этаже помещения сотрясалось от шока тощее детское тело. И если это тот самый мальчик, то что же, чёрт возьми, приключилось с Сэм, если в итоге мы имеем вот это?

– Том, тебе необходим отдых. Использование способности такого объёма небезопасно в твоём состоянии. – рука Гарри опустилась на Тома, и тот дёрнул плечом, сбрасывая её, параллельно бросая на меня недоверчивый взгляд.

Я уже имел дело со сложными детьми, каким этот мне и показался, а потому быстро включил режим обаяния и нагнулся к нему.

– Привет, малыш! Я Уэйн, приятно познакомиться, хотя и жаль, что при таких обстоятельствах. – я показал ему свою коронную улыбку, ожидая прилив доверия за моё сочувствие, однако мальчик лишь нахмурился на протянутую мною руку, а Сэм обречённо покачала головой.

– Сэм, где ты подобрала этого типа? – Том вернул своё внимание Сэм, слезая с неё и помогая подняться.

– Долгая история. – Саманта покосилась на меня, едва сдерживая смешок. – Так ты прятался здесь всё это время?

– Я хотел убежать, но доктор сказал, что ты его убьёшь, и я подумал, что ты должна скоро появиться.

– Что ты, я бы не тронула его. – Сэм добродушно улыбнулась.

– Вы сказали, что сровняете это место с землёй! – промямлил Гарри и обиженно осмотрел всех нас, когда мы залились смехом. – Том, у тебя отличная способность, хотя и напугал же ты меня!

– Том, это Гарри Кирк. Благодаря ему ты так быстро поправился, так что давай вместе скажем ему спасибо и пойдём домой. – Сэм положила свои руки на плечи мальчика, разворачивая его к мужчине, и Том, видимо почувствовав вину за свое поведение, неловко пожал ему руку.

– Что вы, это же моя работа. Я рад познакомиться Том, и надеюсь никого из вас, – он прошёлся глазами по нашей троице. – Тут больше не видеть. Даже в качестве посетителя.

– Так это что-то вроде больницы?

– Это лазарет, Том.

– Лазарет имени Алисы. – поправил девушку Гарри.

– Что за Алиса? – мы с мальчиком уставились на мужчину, заслужив этим его разочарованный вздох.

– Да что ж это такое… – мужчина развернулся и, обреченно качая головой, удалился в конец коридора, а наши полные недоумения лица лишь развеселили Саманту.

– Пошлите-ка домой, ребята. – она взяла под руку Тома, направляясь к выходу.

– А этот тип идёт с нами?

– У этого типа есть имя, малец. – я колко улыбнулся ему.

– Придурок. – прошипел он.

– Только этого мне не хватало! – женские глаза поднялись к потолку. – Том, это было грубо. Уэйн, хватит его поддевать.

– А ты расскажешь про Алису? – тощая ручка дёрнула девушку, обращая на себя её внимание.

– Только если будете хорошо себя вести.

– Ты говорила, что здесь я найду ответы на свои вопросы, но количество последних только увеличивается. – заметил я.

– Кались, сестрёнка. – неожиданно встал на мою сторону Том.

И шумно выдохнув, Саманта начала рассказ, ведя нас сквозь уже знакомые белоснежные двери во всё такой же тихий и спокойный лес.

На пороге 1827 года бушевала война, разделившая на тот момент город Митчел на два лагеря. Ежеминутно на землю падало сотни тел, и поражающая большая часть из них так и оставалась лежать без движения. Земля окрасилась в красный, и отмылась лишь спустя несколько лет, а снаряды не переставали летать ни на секунду, и это стало таким привычным звуком, что без него люди не могли уснуть. Звук войны стал для них рутинным, несмолкаемым, и почти родным, и в этом звуке выросли двое отличных от всего населения: парень Хью и юная девушка Вира. Они были влюблены друг в друга, влюблены в свободу, влюблены в мир и свой город. И эта любовь превратила их в пацифистов. И эта любовь убила их, изменив целый мир.

Да, они пошли против войны, пошли против всех, и в этом противостоянии Вира стала первым человеком, получившим способность, настолько сильно было её желание прекратить ужасную бойню. И узрев её силу, люди перестали воевать друг с другом, люди сплотились. Сплотились, и пошли против неё. Пошли против непонятной силы, что бурлила в милой девушке, и тогда главную площадь окутал запах жжённой плоти, и эти люди корчились от отвращения, и ликовали от победы. И эта сила вместе с Вирой сгорели в костре, что был выше неба, и только один единственный человек горько плакал, опуская руки в покрывавший красную землю пепел. Хью был убит вместе с возлюбленной, однако, к его великому сожалению, всего лишь горем. Его презирал весь город, заламывая руки, вырывая волосы и кидаясь камнями. Люди смеялись ему в лицо, бросая обещания о скорой встрече с грязной ведьмой, а он выл от боли, не в силах сдержать эти чувства.

И тогда из пепла восстало дитя, чьи серые волосы лежали шлейфом на земле, а белый, почти прозрачный зрачок пробирал до мурашек любую душу. И дитя это взмыло в воздух, и её детский, ребячий голос гремел над площадью, приковывая слушающих к месту, не давая ни шелохнуться, ни тем более бежать. И сказало дитя: «Я – Алиса, порожденная силой, любовью и горем. Вы убили мою мать, и вы заставили страдать моего отца. Мы заключим перемирие, в котором станем жить рука об руку, однако, в то же время отдельно друг от друга. В случае отказа я навлеку такую беду на город, что вы будете умолять о мире».

– Стоп, Алиса действительно родилась в симбиозе магии, любви и горя этих… – я вытаращился на Сэм, споткнувшись о ступеньки, и едва не поцеловав лестницу.

– Виры и Хью. – подсказал Том. – Сэм, это так банально! Слишком, чтобы быть правдой. – кажется, ему не нравилась такая история магического народа.

– Но так всё и было. – Сэм повернула ключ в замке, впуская нас в свою квартиру.

– И что случилось потом? – я принялся шествовать по комнатам, изучая женскую обитель, а девушка с Томом отправились на кухню.

Две комнаты были обставлены максимально просто: минимум мебели, состоящей из кровати, шкафа и прикроватной тумбы в тёмной спальне, и дивана, соседствующего с громоздким письменным столом и несколькими настенными полками в гостиной. Пробковую доску, висевшую над столом украшали фотокарточки, записки и рисунки, очень неплохие рисунки, за исключением одного, в который, как я не всматривался, а понять запечатлённое так и не сумел. Стол был усыпан блокнотами, тетрадями, книгами и письменными принадлежностями, на полу россыпью блестели высохшие капли красок, добавляющих больше некий шарм в общую композицию, нежели неряшливость хозяйки. Книги так же покоились на полках, объятых гирляндой, а на стенах висели бумажные… Что это? Оригами? Скульптуры? Головы разных животных, выкрашенные в различные цвета, и я не удержался от того, чтобы потрогать их. Удивительно, я никогда прежде не видел ничего подобного.

Сэм продолжила рассказ, и я, манимый её голосом, направился на кухню.

– А что могло быть? У людей не было выбора как такового. Конечно они согласились на её призрачные условия, которые не особо понимали, и весь город погрузился в забытье. Позже город был переименован в честь жертвенницы, и назван Вирой, и с тех пор, как и сказала Алиса, маги живут бок о бок с примитивными, но примитивные ничего не знают о нас. – девушка набрала подмышку продуктов, и они с Томом устроились возле плиты, где турку облизывали пламенные языки, а чайник в любую минуту был готов разверзнуться свистом.

– Ну, как сказать. – я, закончив самостоятельную экскурсию, опустился на стул, наблюдая за кулинарными махинациями ребят. Их движения были синхронны, они не мешали друг другу, словно делали так уже сотни раз, а я вдруг понял, что они слишком не похожи, чтобы быть родней.

– Ну да, конечно, есть исключения. – Том невольно закатил глаза. – Ты такой дотошный!

– Кстати о дотошности, тебя ждёт копилка, Том. – Сэм усмехнулась, когда глаза мальчика округлились, позабыв о тесте, которое начало разлетаться во все стороны от невнимательного помешивания. – А ты думал, что я забыла о твоём грязном язычке? Давай-давай, топай в комнату. Тут я сама закончу.

Раздосадованный мальчик вышел из комнаты, оставив нас с девушкой наедине, и обоюдную тишину нарушал только стук венчика о миску и шипение масла на сковородке. Я не сводил глаз с хозяйки квартиры некоторое время, а после всё-таки подался вперёд.

– Это же не твой брат? – язык чесался от этого вопроса.

– Нет.

– И как же вы познакомились? – допытывался я.

– Случайно. – Сэм лукаво улыбнулась, выкладывая пышные панкейки на большую тарелку и выставляя их на мой суд.

Заваренный чай покоился на столе, выпуская облачко пара, а кофе был разлит на две кружки и поглощался нами, когда вернулся Том.

– Классная копилка, Сэм. О, панкейки! Ммм. – мальчик сразу набросился на еду, игнорируя столовые приборы, а Сэм не сводила с него печальных глаз, хотя и улыбалась, обнимая руками горячий напиток.

– Сэм, ты не ешь. – заметил через время мальчик.

– Я не голодна. – улыбнулась девушка, прячась за совей кружкой.

– Врёт, она ничего не ела весь день. – я сдал её с потрохами, жуя свою порцию, заслужив этим гневный взгляд карих глаз.

– Отлично, значит я тоже не голоден. – Том демонстративно отодвинул от себя тарелку, вытирая рот салфеткой и скрещивая руки на груди.

– Маленький манипулятор! – воскликнула Сэм, возвращая его тарелку в исходное положение и воруя с неё кусочек.

Они казались довольно близкими, но история их знакомства была мне неизвестна. И на этот мой вопрос ответ пришёл неожиданно быстро – в дверь забарабанили, игнорируя тот факт, что она не была запрета. Сэм вскочила со своего места, бросив взгляд на Тома, и тот зачем-то скрылся в спальне. С кухни открывался прекрасный вид на входную дверь, так что со стула мне вставать не пришлось, чтобы увидеть следующее: едва Сэм коснулась ручки, в квартиру ввалилась худущая женщина, снеся этим своим выпадом половину вещей, украшающих прихожую. Сальные светлые волосы гнездом лежали на макушке, морщины и синяки покрывали большую часть обезображенного усталостью и злостью лица.

– Значит ты дома, поганка! – заплетающимся языком процедила гостья, и такими же запинающимся ногами подошла вплотную к Саманте.

Я встал, готовый в случае чего помочь девушке, и голубые, полуприкрытые глаза обратили на меня своё внимание.

– А, понятно, с кобелями развлекаешься. А про сыночка моего забыла? Ты же в нём души не чаяла. – грязный ноготь почти упёрся в грудь Сэм, когда та спокойно перехватила костлявую руку и оттолкнула от себя. Мне стало плохо от перегара этой дамочки на расстоянии, как Сэм так спокойно стояла прямо возле неё? – Так где мой Томми?

– Надо же, потребовался всего лишь месяц, чтобы вы вспомнили про него. – от этого железного голоса меня охватила бы дрожь, если бы не гордость. О как же я был горд Самантой!

– Хватит сарказма, дрянь. Я же знаю он у тебя прячется. Всегда у тебя, и приходит от тебя такой счастливый. Мать ему заменить хочешь? Сына мне верни!

– Вашего сына здесь нет. – процедила сквозь зубы Сэм. – Прошу покинуть мою квартиру, пока я не вызвала полицию.

– Ох, какие мы грозные. Подобрала оборванца, – женщина покосилась на меня. – И теперь грубить можно? А моего оборванца куда дела, ты… – икота не дала ей закончить вопрос.

– Если бы вы правильно расставил приоритеты, то сейчас были бы в группе поискового отряда, а не в состоянии алкогольного опьянения. – парировала Саманта.

– Ах ты дрянь паршивая! – новая попытка ткнуть девушку пальцем, но в этот раз в игру уже вступил я, загораживая собой Сэм.

– Добрый вечер, мисс… А, впрочем, неважно. Вашего сына здесь нет, как, впрочем, и никого кроме нас. Я бы не хотел более слышать оскорбления в сторону своей дамы, так что прошу вас покинуть эту квартиру. – моя футболка, зажатая в кулак Саманты со спины, стянулась на поясе, и это заставило меня напрячься больше.

– Ох, вы посмотрите, у нашей дамочки появился щенок! Видимо мой Томми тебе осточертел. Впрочем, понимаю.

Последнее сказанное потонуло в новом приступе икоты, и, пошатнувшись, женщина повернулась к выходу, врезавшись в распахнутую дверь и падая на пол. Ловить я её не стал, хотя и мог – падала-то она на меня. Нет, я отошёл в сторону, давая ей шанс протрезветь от удара.

– Чёрт с вами! Сама найду его! – женщина кое-как поднялась на ноги, и, всё не переставая ворчать, скрылась в подъезде. Я с силой захлопнул дверь, запирая её на все возможные замки, и повернулся к Сэм.

– Ты в порядке? – лицо девушки было напряжённо, а руки, сжатые в кулаки, тряслись.

Из-за угла спальни высунулось напуганное лицо Тома. Мальчик бросился к Саманте, обнимая её, и она так крепко прижала его к себе, словно от этого зависела вся её жизнь.

– Всё хорошо, малыш, я с тобой. Всё хорошо. – она гладила мальчика по спине, когда вдруг подняла глаза на меня и одними губами прошептала: «Спасибо».

Не зная, куда деться, я ближе подошёл к Тому, кладя ему на спину свою руку. От новой тяжести мальчик дёрнулся, всё так же испуганно глядя на меня, а потом вдруг кротко кивнул. Не было выпадов, не было сарказма, и руку он мою не сбросил, просто молча кивнул, словно это было его своеобразным «спасибо».

Хуже отсутствия родителей, пожалуй, могут быть только вот такие, плевавшие с высокой колокольни на своё чадо. Не удивительно, что Сэм его не выдала – матери было абсолютно побоку, что она не видела сына уже месяц. Уверен, она и после этого отправилась дальше пьянствовать, почти сразу забыв о том, зачем приходила, а Сэм и Том должны были успокаивать друг друга. И я подумал, а что если бы наш отец не исчез, а остался, но был вот таким? Таким понурым, обиженным на жизнь пьяницей и разгильдяем. Жизнь тогда была бы адом, как для меня, так и для Ливи, это точно. Да, меня определённо устраивало то, как всё получилось в итоге, так что я мог лишь посочувствовать Тому, и я был рад, что он принял это сочувствие. И я был рад, действительно рад, что он встретил Сэм.

– Ну что, продолжим трапезничать?

– Что-то у меня аппетит пропал. – Сэм переглянулась с мальчиком, и тот согласно кивнул. – Сильно устал, Том?

– Я в лазарете спал несколько дней! Что такое усталость? – мальчик весело ухмыльнулся, показывая всем своим видом, насколько он бодр и полон энергии.

– Хорошо быть ребёнком. – невесело, в отличие от Тома, заметила Сэм.

– Говоришь, как старушка. – не смог удержаться я.

– Точно! – неожиданно поддержал меня мальчик.

– Мне больше нравилось, когда вы цапались. – выдохнула Саманта и направилась на кухню освобождать стол, отправив нас с Томом в гостиную.

Там Том плюхнулся на диван, обнимая подушку-кошку, и уставился на меня. Я сел прямо на пол, опираясь на стену под полками и сражаясь со спадающей на меня гирляндой.

– Сэм спасла и тебя, да? – ребячие глаза блестели от интереса, а руки интенсивно сжимали бедную подушку. – Правда она супер?

– Да, точно, – воспоминания о той ночи вернули меня в момент, когда Саманта сквозь россыпь разрушенной стены ворвалась в здание. – Она супер.

– А когда она спасла тебя?

– Тогда же, когда и тебя. – я улыбнулся мальчику. – Должны были схватить Сэм, но по ошибке схватили меня. И она вытащила меня оттуда.

– Получается, что… – Том задумался, а когда в дверях появилась женская фигура, так вообще стушевался.

– Получается, что если бы я не пошла за Уэйном, я бы не нашла и тебя. – закончила за него Сэм, оперевшись на косяк двери. Смотреть на неё снизу было так необычно – девушка выглядела воинственно и одновременно добродушно, вытирая мокрые руки о шорты.

– Судьба, не иначе! – за такое заявление в меня полетела подушка-кошка, и комнату окутал девичий смех.

– Знаешь, я очень рад, что тебя тогда похитили! – хохотнул Том.

– Я тоже. – улыбка не могла сползти с моего лица, и сказанное было правдой.

– Кстати об этом, – Сэм опустилась на пол у соседней стены, облокачиваясь на огромного плюшевого медведя, которого я только сейчас заметил. Его пушистая морда легла на голову девушки, а лапы обняли её, потакая девичьим движениям, и вперила в мальчика серьёзный, и вместе с тем печальный взгляд. – Что произошло?

Мальчик на секунду поднял в неё голубые глаза, а когда я вернул ему полюбившийся объект для объятий, шумно вдохнул, наполняя тишину детским беспокойным шёпотом.