Текст книги "Женщина, которая легла в кровать на год"

Глава 26

За ночь кусты и деревья подернулись инеем, и в половине седьмого утра, когда миссис Хордерн подъехала к Космическому центру, автостоянка переливалась внеземным светом. По тому, как вразнобой были припаркованы машины, уборщица поняла, что случилось нечто из ряда вон. Обычно каждый сотрудник ставил машину строго на отведенное ему место. В прошлом случались даже кулачные бои из-за мелких нарушений правил пользования стоянкой, – правила висели за стеклом на небольшом стенде, закрепленном на деревянном столбике в дальнем углу парковки.

В дверях Исследовательского корпуса миссис Хордерн столкнулась с выходившим на улицу Уэйном Тонкином.

– Что случилось? – спросила она, кивая на стоянку.

– Надеюсь, вы еще не купили путевку на праздники, миссис Хордерн, потому как на следующей неделе нас заживо изжарят, – доходчиво объяснил Уэйн.

– Во сколько?

– В полдень, – доложил сторож, стараясь говорить без акцента.

– Значит, не придется покупать елку? – хихикнула женщина, ожидая, что Уэйн тоже рассмеется шутке.

– Не придется, – сурово кивнул Уэйн.

Войдя в здание, миссис Хордерн обнаружила, что сотрудники явно не до конца проснулись.

Кожаные Штаны прибыл в бледно-голубой шелковой пижаме. Впервые в жизни он не улыбнулся миссис Хордерн обычной голливудской улыбкой.

– Что происходит? – спросила она.

– Ничего, вовсе ничего, – отмахнулся профессор. – Земля пока еще вертится.

Уборщица отправилась в служебную раздевалку, чтобы повесить пальто и переобуться в кроксы, которые носила на работе.

Из туалета доносились всхлипывания. Миссис Хордерн догадалась, что это Титания, потому что доктор Всезнайка частенько забиралась в раздевалку поплакать. Уборщица постучала в дверь кабинки и спросила Титанию, не может ли ей чем-то помочь.

Но сострадательное предложение было отвергнуто.

Дверь распахнулась, и Титания закричала:

– Нет, скорее всего, не можете! Вы хоть что-то понимаете в стандартной модели физики элементарных частиц и ее месте в пространственно-временном континууме, миссис Хордерн?

Уборщица призналась, что не понимает.

– Тогда уйдите отсюда! Моя проблема целиком связана с моим исследованием, которое я теперь уже никогда не закончу! А я всю жизнь отдала этим частицам! Шагая по коридору и толкая перед собой рокочущий агрегат для мытья полов, миссис Хордерн подумала, что творится что-то неладное.

Когда она проходила мимо двери с табличкой «Околоземные объекты», оттуда выскочил Брайан Бобер и завопил:

– Бога ради, выключите эту чертову громыхалку!

Мы тут рассуждать пытаемся!

– Но пол-то от ваших рассуждений сам не вымоется, а? И нечего ругаться. Я не терплю этого у себя дома, не потерплю и здесь!

Брайан вернулся за свой стол, где на экранах компьютеров мерцали бесконечные ряды цифр и ярко-красная траектория, рассекающая большой сферический объект. В комнате толпились люди, молча наблюдающие за мельтешением на мониторах. Несколько коллег выстроились прямо за спиной Брайана и нервно смотрели из-за его плеча на бегающие по клавиатуре пальцы.

Кожаные Штаны проворчал:

– Лучше бы вы как следует перепроверили ваши австралийские данные, доктор Бобер, и перепроверили до того, как на нас будет смотреть весь мир. Архиважно убедиться в правильности ваших расчетов.

– Я почти уверен, – вздохнул Брайан. – Но не все компьютерные модели со мной согласны.

– Почти! – воскликнул Кожаные Штаны. – Неужели мы разбудим премьер-министра, Генерального секретаря ООН и Президента Соединенных Штатов, чтобы заявить, что мы почти уверены, будто Земле вот-вот трындец? Брайан встрепенулся и педантично поправил профессора:

– Мы не разбудим президента. Звонок поступит специалисту по внешним сношениям НАСА в Вашингтоне. – И продолжил уже без воодушевления: – Возможно, метаданные звездных карт из части источников некорректны. С самого начала было понятно, что наша интеграция разнородных баз данных внушает опасения. Но я всегда безоговорочно доверял методам интерполяции доктора Эббот…

– И где же она, когда нужна нам позарез? – заорал Кожаные Штаны. – В гребаном декретном отпуске на своей драгоценной горе в Уэльсе, вскармливает луноликого спиногрыза! Обходится без городского телефона и без мобильной связи, а самая технически продвинутая вещь в ее фамильной заплесневелой лачуге – хренов тостер! Немедленно свяжитесь с этой пожирательницей лука!

Несколько часов спустя, снова проходя мимо кабинета – теперь с электрической полировальной машиной, – миссис Хордерн осторожно заглянула в приоткрытую дверь и увидела небольшую группу людей, они смеялись и пожимали друг другу руки. Сцена напомнила ей телесериал о кенгуру Скиппи, который в конце каждой серии справлялся с возникшими трудностями вместе со своими друзьями-человеками.

Доктор Брайан Бобер сидел отдельно от всех, сцепив руки в замок и потупив взгляд.

Уходя с работы, миссис Хордерн прошла мимо Уэйна Тонкина. Тот заботливо натирал свою новенькую газонокосилку.

Прекратив тереть, он сказал:

– Значит, конец света на следующей неделе все-таки не состоится. Этот остолоп Бобер неправильно сосчитал. Астероид просвистит в двадцати семи миллионах миль от нас.

– А я уж надеялась, что не будет никакого Рождества, – призналась миссис Хордерн. – Устраивать праздники всегда ужасно хлопотно. В моем доме кроме меня никто и пальцем не шевелит.

Уэйн закатил глаза и завел вхолостую мотор газонокосилки. Ему не терпелось испробовать обнову на газоне, но из-за чертовой погоды это удастся сделать лишь через несколько месяцев.

Глава 27

Брайан-младший и Брианна не поняли, каким образом Поппи оказалась в машине их отца, когда тот приехал забрать их из Лидса на рождественские каникулы в Лестер. Ни один из близнецов не хотел, чтобы эта бестия обосновалась в машине, а потом и в родительском доме, и их страшила перспектива провести в компании с Поппи четыре недели.

Поппи, узнав, что приедет Брайан-старший, слонялась по вестибюлю общежития, желая ему представиться. Она слышала, как близнецы смеялись над отвратительным вкусом отца по части одежды, и видела фотографию доктора Бобера, на которой его лицо почти полностью скрывалось за клочковатой черной бородой, поэтому она представляла, кого высматривать. Вестибюль пересекли несколько подходящих под описание мужчин, прежде чем появился доктор Бобер.

Когда Брайан-старший нажал на кнопку вызова кряхтящего лифта, Поппи тут же оказалась рядом и сказала:

– Этот лифт жутко медленный. Иногда во время подъема мне кажется, будто я попала в пьесу Сэмюэла Беккета. Брайан усмехнулся. Он играл Лакки в студенческой постановке «В ожидании Годо» и заслужил похвалу за свою «неуемную энергию».

Пока они ползли на шестой этаж, Поппи поведала попутчику, что ее родители, впавшие в кому, лежат в больнице Найнуэллс города Данди и она впервые проведет Рождество одна.

Брайан, ожидая, что она расплачется, посочувствовал ей всем сердцем.

На Поппи снизошло воспоминание о страничке про больницу Найнуэллс в Википедии. Она широко и храбро улыбнулась, а затем выпалила:

– Но в каком-то смысле маме с папой повезло. Они лежат в самом первом здании, которое Фрэнк Гэри[16]16
  Один из крупнейших архитекторов современности, стоявший у истоков архитектурного деконструктивизма. Лауреат Притцкеровской премии 1989 г.


[Закрыть] построил в Британии. А открывал его Боб Гелдоф[17]17
  Ирландский музыкант, актер, общественный деятель. Организатор благотворительных концертов «Live Aid». В 2006 и 2008 гг. был номинирован на Нобелевскую премию мира, получил титул Человек мира.


[Закрыть]. Жду не дождусь рассказать родителям об этом… когда они очнутся.

– Да, мне нравится архитектура Гэри, – отозвался Брайан. – Очень в стиле космической эры. Его сооружения весьма похожи на модуль, который мы собираемся построить, ну, на Луне. – Когда Поппи спросила, кем же он работает, раз собирается строить на Луне, последовал закономерный ответ: – Я доктор Брайан Бобер, астроном.

Поппи взвизгнула и хлопнула в ладоши:

– Ух ты! Я тоже хочу стать астрономом! Это потрясающее совпадение!

– Да, и впрямь потрясающее совпадение, – кивнул Брайан.

А потом Поппи воскликнула:

– Боже мой! Наверное, вы папа Брианны, она как-то говорила, что ее отец – астроном!

– Именно, – опять кивнул Брайан. Он счел Поппи – с ее кудряшками и бледностью – очаровательной малышкой. И отвлеченный ее выразительной, причудливой сексуальностью, отказался от дальнейших расспросов, поскольку сомневался, что Поппи и в самом деле интересна астрономия.

– И чем же ты займешься на Рождество? – спросил он. – Куда поедешь?

– О, просто останусь здесь и буду гулять почаще. У меня совсем нет денег. Все потратила на поездки к родителям, – тоскливо вздохнула Поппи.

Они дружески помолчали.

– Значит, ты знакома с Брианной?

– Знакома? Да мы лучшие подруги. Даже не представляю, как я тут обойдусь без нее эти четыре недели.

Она отчаянно улыбнулась, но Брайан ясно видел, что в душе бедная девочка рыдает. Решение пришло быстро. На выходе из лифта он велел Поппи собрать сумку и дал ей ключи от машины.

– Когда соберешься, спускайся и садись в серебристый «пежо эстейт». Получится фантастический сюрприз для близнецов!

Поппи повисла у доктора Бобера на шее, бормоча слова благодарности и издавая бессвязные восторженные звуки, в слова не складывающиеся.

Брайан крепко обнял подругу дочери, сначала в шутку, без задней мысли, но затем, когда она так и не ослабила железных объятий, отметил ее молодую упругую плоть и мускусный запах духов. Пришлось срочно переключаться на воспоминания о хрящах, которыми их пичкали на школьных обедах, – действенный способ подавить неуместное возбуждение.

Близнецы спускались на лифте, оставив отца, решившего воспользоваться туалетом Брайана-младшего перед предстоящей сотней миль за рулем по дороге обратно в Лестер.

– Четыре недели без этой бешеной коровы, – мечтательно вздохнула Брианна.

Брайан-младший улыбнулся одной из своих редких улыбок. Прежде чем двери лифта открылись, близнецы безуспешно попытались дать друг другу пять.

– Брайан-младший, у тебя никогда не получается рассчитать время! Сколько раз мы уже пробовали и ты промахивался? Наверное, в постели ты безнадежен. У тебя совсем нет чувства ритма!

– Хватило, чтобы сделать Поппи ребенка.

– Нельзя сделать женщину беременной, если держать трусы на месте, а член в покое.

– Да знаю я! А еще знаю, что если не сливать баллоны, то яйца взорвутся.

Брат с сестрой покинули теплое здание и вышли на холодный ветер со снегом. По пути к машине они заметили, что на переднем пассажирском кресле кто-то сидит. И когда подошли ближе, дверца автомобиля открылась и Поппи закричала:

– Сюрприз!

Поездка была ужасной.

Чемоданы Поппи и черные мусорные пакеты с ее жуткой одеждой и обувью заняли весь багажник, и близнецам пришлось ютиться, держа на коленях свой скарб. Поппи трещала без умолку всю дорогу от Лидса до Лестера. Если бы Брайан-старший не вел машину, то наверняка примостился бы у ее ног – внимать ей, точно мудрому старцу Гомеру.

Он думал: «Вот она, дочь, которая должна была быть моей. Девочка, чей размер ноги меньше моего. Которая целую вечность торчит в ванной, умащая себя всякой всячиной, – не то что Брианна, которая, умываясь, хрюкает как свинья и выскакивает из ванной через две минуты».

А Брайан-младший думал о крохотном ребенке в матке Поппи. Он не помнил в подробностях, что случилось той ночью, когда Поппи забралась к нему в постель. В его голове вспыхивали лишь отдельные образы: клубок рук и ног, жар, запах рыбных палочек, стук зубов, частое дыхание и невообразимо приятное ощущение нескончаемого падения за пределы смертного тела в бесконечную вселенную.

Брианна решилась избавить мир от Поппи и всю дорогу детально планировала, как это осуществить.

Когда они свернули с шоссе на двадцать первую развязку, Брайан-старший попытался подготовить детей к «изменениям в домашнем укладе».

– Маме слегка нездоровится.

– Поэтому она нам три месяца не звонила? – язвительно спросила Брианна.

Поппи повернула голову и сказала:

– Это ужасно – когда мать не звонит своим детям.

– Ты права, Поппи, – кивнул отец семейства. А Брайан-младший прошептал сестре:

– Не надо было сдаваться.

Глава 28

Ева мечтала наконец-то обнять близнецов, особенно теперь, раз ей уже не придется убирать в их комнатах, перестилать постели, а за их питание и рождественские подарки будет отвечать кто-то другой. Вполне возможно, пришла очередь Брайана возмущаться неряшеством детишек.

«Да, – думала Ева. – Да, пусть кто-то другой ползает под их кроватями и выгребает оттуда миски с окаменевшими хлопьями, чашки, тарелки, бурые яблочные огрызки, почерневшую банановую кожуру и грязные носки». Ева расхохоталась в своей чистой белой комнате.

Брианна и Брайан-младший впали в прострацию, увидев мать сидящей на постели посреди белой коробки, в которую обратилась родительская спальня. Ева раскинула руки, и близнецы пришли в материнские объятия. От наплыва чувств голос отказал, она обнимала своих детей, прикасалась к их телам – ощутимо изменившимся за три месяца, пока они не виделись.

Брианна нуждалась в стрижке. Ева подумала, что даст дочери шестьдесят фунтов на приличного парикмахера. Брайан-младший был чем-то обеспокоен – Ева почувствовала, как напряжены его мышцы, – а лицо сына обросло непривычной трехдневной щетиной, отчего он походил на светловолосого Орландо Блума. Но черные волоски на лице Брианны требовали срочной записи на эпиляцию.

Близнецы отстранились от матери и неловко сели на краешек кровати.

– Ну же, рассказывайте, – подбодрила их Ева. – Нравится вам в Лидсе?

Брат с сестрой переглянулись, и Брианна сказала:

– Да, разве что…

Тут внизу послышался чей-то крик:

– Ух ты, я уже чувствую себя как дома! И следом призыв Брайана-старшего:

– Эй, ребята, помогите-ка с багажом!

Близнецы снова обменялись взглядами, встали и поспешили прочь.

С лестницы донесся топот, и через несколько секунд Еву обнимала странная девушка в вульгарном коктейльном платье, поверх которого незнакомка напялила стариковский халат, а кушак от него обернула вокруг головы подобием тюрбана Каддафи. Ева погладила гостью по спине и плечам, отметив, что белые бретельки лифчика посерели от грязи.

– Боб Гелдоф круглосуточно дежурит у постелей моих родителей, – заявила необычная девушка.

– А вы кто? – поинтересовалась Ева.

– А вы что, не знаете? – удивилась незнакомка. – Я Поппи, лучшая подруга Брайана-младшего и Брианны. Ева услышала ворчание и сопение детей, с трудом втаскивавших багаж по лестнице. И вздрогнула от яростного вопля Поппи:

– Надеюсь, вы там не мои чемоданы швыряете!

В них бесценные артефакты!

Гостья соскочила с кровати и нырнула в туалет, оставив дверь нараспашку.

Несколько секунд спустя Поппи говорила по телефону:

– Здравствуйте, будьте добры, переключите на Персиковую палату.

Тишина.

– Здравствуйте, это сестра Кук?

Тишина.

– Все хорошо. Я у друзей в деревне. Тишина.

– Как мама с папой? Тишина.

– О нет! Мне приехать? Тишина.

– Уверены? Я легко могу… Тишина.

– Как думаете, сколько им осталось? Скажите, я должна это знать!

Тишина.

– Нет! Нет! Всего шесть недель! Я-то надеялась, что они будут рядом со мной на выпускном!

Тишина.

– У меня сердце разрывается, как подумаю, что это их последнее Рождество! (Пауза.) Спасибо, сестра, но я хочу сделать то, что сделает для умирающих родителей каждая любящая дочь.

Тишина.

– Ах, если бы у меня нашлись деньги, чтобы навестить папу с мамой на рождественских каникулах, но у меня нет ни гроша, сестра. Я истратила все до пенни на билеты и, хм… на виноград.

Тишина.

– Нет, я единственный ребенок, но стараюсь не унывать.

Тишина.

– Нет, я не отважная. Если бы я была (всхлип) отважной (всхлип), я бы сейчас не плакала.

Ева опустила голову на подушку и притворилась спящей. Она слышала, как Поппи вернулась в спальню, раздраженно цыкнула и прогрохотала вон в своих армейских ботинках, которые носила без шнурков. Ботинки протопали вниз по лестнице, к входной двери и на улицу.

Брайан-старший, Брианна и Брайан-младший обсуждали, в чью комнату нести багаж Поппи.

Брайан-младший с нехарактерной для себя горячностью твердил:

– Только не в мою, пожалуйста, не в мою.

– Папа, ее пригласил ты, а значит, она должна спать в вашей с мамой комнате, – убеждала Брианна.

– Между мной и мамой не все гладко, – вздохнул Брайан. – По ее просьбе я теперь сплю в сарае.

– О боже! – воскликнула Брианна. – Вы разводитесь?

Одновременно с сестрой Брайан-младший спросил:

– Значит, в этом году нам придется наряжать две елки, пап? Одну для нас в доме и вторую для тебя в сарае?

– Что вы нудите о разводе и чертовых елках? Меня тошнит от ваших слов. Но не обращайте внимания на выдворенного старика-отца! С чего бы ему наслаждаться теплом и светом дома, за который он, черт возьми, до сих пор платит?

Брайан хотел, чтобы дети обняли его. В молодости он как-то смотрел по телевизору «Уолтонов». Мать в это время красилась, готовясь к свиданию с очередным «дядей». Брайан помнил запах ее пудры и как искусно Ивонн управлялась с кисточками. На финальной сцене сериала, когда вся семья желала друг другу спокойной ночи, у Брайана в горле всегда вставал ком.

Но Брианна сердито выпалила:

– Так куда нам тащить сумки этой тупой коровы?

– Она же твоя лучшая подруга, Брианна, – одернул дочь Брайан. – Я логично полагал, что, конечно, она будет спать в твоей комнате.

– Лучшая подруга! Да я скорее подружусь со страдающей недержанием и больной на голову шлюхой, чем с этой…

Брианна не могла выразить словами свое отвращение. Она приехала домой и обнаружила там очевидно выжившую из ума мать, не встающую с постели в белой-белой комнате-коробке, а теперь еще и отец вообразил, что дочь станет жить в одной комнате с кровосоской Поппи, которая уже испортила ей первый семестр.

Багаж по-прежнему громоздился на лестничной площадке, когда Поппи позвонила Брайану-старшему и сообщила, что «старик с ужасным уродским лицом маньяка» преследовал ее от газетного киоска, где она покупала бумагу для самокруток. Она сообщила в полицию и теперь прячется в парке по соседству.

Брайан ответил:

– Это, очевидно, Стэнли Кроссли, он чудесный человек, живет в конце нашей улицы.

Брианна выхватила у отца телефон:

– Его лицо изуродовано, потому что мистер Кроссли чуть заживо не сгорел в «Спитфайре». Или ты не слышала о Второй мировой войне? А про летчиков-истребителей тоже не слышала? Сейчас же позвони в полицию и скажи, что ошиблась!

Но требование запоздало, снаружи уже выли сирены.

Поппи сбросила звонок.

Рассерженная Ева ударила кулаками по подушке. Ее покой был разбит вдребезги. Она не хотела слышать разговоры на повышенных тонах в коридоре и вой сирен на улице. И не желала видеть эту придурочную врунью в своем доме даже пять минут. Она знала Стэнли Кроссли, всегда сдержанный, учтивый, он приподнимал шляпу, когда встречал Еву на улице.

Прошлой весной он сел рядом с Евой на деревянную скамейку, которую установил в память о своей жене Пегги. Они с Евой обменялись банальностями о погоде. А затем старик внезапно заговорил о сэре Арчи Макиндо, хирурге, который восстановил ему лицо, пришил веки, нос и уши.

– Я был совсем мальчишкой, – сказал тогда мистер Кроссли. – Восемнадцать лет. Симпатичный, наверное. Но в казармах, где мы жили с ребятами, не было зеркал. Ева ожидала, что он продолжит, но старик встал, приподнял шляпу и захромал в сторону магазинов.

Она в отчаянии откинулась на подушки. Брайан-младший и Брианна препирались в соседней комнате.

Прежде Ева едва ли не каждый день собиралась зайти к Стэнли, который жил в каких-то ста метрах от Боберов, хотела пригласить ветерана на чай. Ева представляла, как накроет стол белой скатертью, разрежет торт, поставит фарфоровое блюдо с огуречными сэндвичами. Но к стыду своему, проходя мимо дома старика по меньшей мере дважды в день, она так его и не пригласила. Ева злилась на мужа. Приволочь эту невозможную Поппи, когда обстановка в доме и так накалена – да с таким же успехом он мог притащить динамит на Ночь костров.

– Брайан, отправляйся и отыщи эту маленькую дрянь, – велела она. – Ты за нее в ответе.

Пару минут спустя Ева увидела, как Брайан в домашних тапочках спешит в конец улицы, где уже толкались полицейские машины, мотоциклы и собаки.

Брайан направился к коренастой полицейской даме, гадая, кто столь неаккуратно сломал ей нос.

– Думаю, мы быстро сможем прояснить всю эту чушь с преследованием, – сказал он.

– Вы – тот джентльмен, которого мы ищем, сэр? – строго вопросила сержант Джудит Кокс.

– Однозначно, нет! Я – доктор Брайан Бобер.

– Вы приехали для медицинского освидетельствования, доктор Бобер?

– Нет, я астроном.

– Значит, вы не в медицинском смысле доктор, сэр?

– Между прочим, врачи учатся всего семь лет, а мы, профессиональные астрономы, учимся до самой смерти. Новые звезды и теории рождаются ежедневно, сержант…

– Бобер, сэр? Как «шустрый маленький строитель плотин»? Истребитель деревьев? – Прежде чем Брайан успел ответить, полицейская добавила: – Я хочу получить ответ на один важный вопрос, астроном доктор Бобер.

Брайан приосанился, готовый слушать.

– Я Овен, и один из знакомых констеблей недавно пригласил меня на свидание. Собственно вопрос: если он Стрелец, мы совместимы?

– Я сказал – астроном, а не астролог, – возмутился Брайан. – Вы пытаетесь меня спровоцировать, сержант?

– Да это просто шутка, сэр! – рассмеялась та. – Мне тоже не нравится, когда меня на людях обзывают свиньей.

Связи Брайан не уловил, но вспомнил про свою миссию:

– Я могу лично поручиться за мистера Стэнли Кроссли. Он эрудит и джентльмен, и можно только желать, чтобы в Англии было побольше таких граждан, как он.

– Возможно, это все и правда, сэр, но в Бродморе до сих пор ходят легенды о безупречных манерах серийного убийцы Питера Сатклиффа. – Полицейская прислушалась к треску из нагрудной рации и сказала в микрофон: – Нет, у меня лапша с говядиной под устричным соусом. Она откозыряла Брайану и отправилась в парк допрашивать Поппи, жертву преследования.

Стоя на коленях, Ева наблюдала, как Стэнли Кроссли провезли мимо в полицейском автомобиле. На случай, если он в эту секунду глядит на дом Боберов, она помахала, но изувеченный ветеран смотрел прямо перед собой. Ева ничем не могла помочь ему и ничем не могла помочь себе. Ее переполняла ярость, и Ева впервые в жизни поняла, как же легко решиться на убийство.

Мимо проехала еще одна полицейская машина. На заднем сиденье скрючилась Поппи – видимо, в рыданиях.

Ева смотрела, как Брайан тяжелой поступью идет по улице, как развевается на ветру его борода, как он наклоняет голову, защищая лицо от секущего снега. Ева боялась, что муж поднимется к ней и примется рассказывать о произошедшем.

«Вот прямо сейчас, – подумала Ева, – я бы с наслаждением прикончила этого дурака».

Брайан ворвался в темную комнату Евы энергичным, заросшим волосами Гермесом, которому невтерпеж передать послание. Он включил верхний свет и сообщил:

– Поппи до крайности расстроена, хочет покончить с собой, сидит внизу. Понятия не имею, что с ней делать.

– Как Стэнли? – спросила Ева.

– Ну, ты же знаешь, каковы эти старые вояки – лицо как маска. О боже! Я не должен был так говорить, учитывая, что у бедняги и вправду, считай, маска вместо лица. Интересно, как политически корректно называть кого-то вроде него?

– Можешь называть его Стэнли, – предложила Ева.

– У меня от старика сообщение. Он хотел бы повидаться с тобой до Рождества.

– Можешь принести наверх мой стул? – попросила Ева.

– Который супом заляпан? Ева кивнула:

– Удобнее разговаривать с человеком глаза в глаза, а тут это Рождество…