Текст книги "Неженка"

– Мама, – прошептал он, – я хочу домой.

Франческа спустила ноги с кровати, все еще держа Тедди за руку. Она собиралась рассказать Тедди о Далли. Прошлой ночью, застилая кухонные ящики и готовя пироги, она решила, что лучше было бы подождать с этим до возвращения в Нью-Йорк, когда все успокоится. Но сейчас, глядя в это маленькое встревоженное лицо, Франческа решила, что откладывать больше нельзя.

Воспитывая Тедди, она никогда не позволяла себе лгать ему по мелочам, как делает большинство матерей, покупая себе покой. А Франческа не могла выдумать даже какую-нибудь более или менее правдоподобную историю про Санта-Клауса. Но сейчас она будет уличена во лжи, и в откровенной лжи!

– Тедди, – сказала она, сжав в своих руках обе его ладони, – мы много раз разговаривали с тобой о том, как важно не врать.

Хотя порой матери бывает трудно говорить правду, особенно когда ее ребенок слишком мал и может ее не понять.

Без предупреждения Тедди выдернул руку и спрыгнул с кровати.

– Я должен пойти поглядеть, как там Скит, – сказал он. – Я обещал ему, что сразу же вернусь. Сейчас я должен идти.

– Тедди! – Франческа спрыгнула с кровати и поймала его за руку прежде, чем он добежал до двери. – Тедди, нам с тобой надо поговорить.

– Я не хочу, – пробормотал он.

«Он знает, – подумала Франческа. – На каком-то подсознательном уровне Тедди понимает – я собираюсь рассказать ему что-то, чего он не желает слушать». Она обняла Тедди за плечи.

– Тедди, это о Далли.

– Я не хочу слышать!

Франческа крепче прижала Тедди к себе, шепча ему на ухо:

– Много лет назад мы с Далли знали друг друга, радость моя. Мы… мы любили друг друга! – Она поморщилась от еще одной лжи во спасение, но решила, что это лучше, чем посвящать Тедди в детали, которые он может не понять. – Мы не поладили, золотко мое, и нам пришлось разойтись.

Франческа встала на колени перед Тедди, чтобы видеть сто лицо, руки ее скользнули вниз и поймали его маленькие запястья, потому что он все еще старался убежать.

– Тедди, то, что я говорила тебе о твоем отце – про то, как мы познакомились в Англии и он умер…

Тедди тряс головой, его небольшое лицо в аллергических пятнах было искажено страданием.

– Я должен идти! Я обещал, мама! Я должен идти! Далли – тупица! Я его ненавижу!

– Тедди…

– Нет! – Собрав все свои силенки, он вырвался из ее рук и, прежде чем она смогла его поймать, вылетел из комнаты. Франческа слышала, как его ноги быстро и сердито протопали по лестнице.

Она снова опустилась на колени. Ее сын, друживший со всеми взрослыми мужчинами, встречавшимися в его жизни, не любит Далли Бодина! На мгновение она почувствовала мелочное чувство удовлетворения, но потом вдруг поняла – независимо от того, нравится это ей или нет, Далли придется войти в жизнь Тедди. Как это скажется на сыне – ненависть к мужчине, которого ему рано или поздно придется признать отцом?

Запустив пальцы в волосы, Франческа встала и закрыла дверь, чтобы одеться. Натянув широкие брюки и свитер, она вспомнила лицо Далли, его выражение, когда он смотрел на них с сыном. В этом выражении было что-то знакомое, что-то напомнившее ей потерявшихся девочек-подростков, которые ждали ее по ночам за дверью студии.

Франческа посмотрела на себя в зеркало. Уж слишком у нее разыгралось воображение! Далли Бодин – не убежавший из дома подросток, и не стоит поддаваться мимолетному сочувствию к человеку, который не намного лучше обычного преступника!

Заглянув в комнату для рукоделия и убедившись, что Дорали еще спит, Франческа потратила несколько минут, чтобы прийти в себя, позвонить и назначить встречу с одним из местных работников социального обеспечения, а потом отправилась на поиски Тедди. Она нашла его сидящим на табуретке около верстака в подвальном этаже, где Скит шлифовал шкуркой деревянную головку клэба. Они не разговаривали, но молчание было скорее дружеским, чем враждебным. Франческа заметила на щеках сына подозрительные потеки и обняла его за плечи; сердце ее пронзила боль. Она не видела Скита десять лет, но он кивнул ей так, будто они расстались минут десять назад. Она кивнула в ответ. Отопительная труба над ее головой уютно потрескивала.

– Тут Тедди собрался быть моим ассистентом, когда я буду насаживать эти железки, – объяснил Скит. – Я раньше и мысли не допускал позволять маленьким детям помогать мне насаживать клэбы, но Тедди самый ответственный мальчик из всех, кого я встречал. Он знает, когда говорить, а когда надо и помолчать. Мне нравится это в мужчинах.

Франческе хотелось поцеловать Скита, но она не могла этого сделать и потому просто прижалась губами к макушке сына.

– Я хочу домой, – резко сказал Тедди, – когда мы можем уехать?

Франческа вдруг почувствовала, как напряглось все его тело.

Она поняла, что в мастерскую вошел Далли, еще до того, как услышала его голос.

– Скит, как насчет того, чтобы ты взял Тедди наверх попробовать шоколадных пирожных на кухне?

Тедди соскочил с табуретки с быстротой, говорящей скорее о его желании убраться подальше от Далли, чем о стремлении к шоколадным пирожным. Что между ними могло произойти, если Тедди вдруг стал таким? Он ведь всегда любил рассказы Холли Грейс. Как удалось Далли за столь короткий срок добиться столь полного отчуждения?

– Пойдем, мама! – сказал Тедди, хватая ее за руку. – Пойдем скушаем по пирожному. Пойдем, Скит! Пойдемте!

Далли тронул его за руку:

– Вы со Скитом поднимайтесь, а я хочу минутку поговорить с твоей матерью.

Тедди крепче ухватил Франческу за руку и обернулся к Скиту:

– Мы должны насадить эти клэбы, правда? Ты сказал, что мы должны сделать эти клэбы! Давай начнем прямо сейчас. Мама нам поможет.

– Вы сможете сделать их чуть позже, – сказал Далли резче. – Я хочу поговорить с твоей матерью.

Скит положил деревянную головку клэба, которую держал в руках:

– Пойдем, парень. Тут есть призы по гольфу, которые я хотел непременно тебе показать.

Как ни хотелось Франческе отдалить столкновение, она знала, что это ей не удастся. Ласково освободившись из рук Тедди, она кивнула на дверь:

– Иди, мое солнышко! Я буду через минуту.

Тедди упрямо выставил подбородок. Он посмотрел на Франческу, потом на Далли. Волоча ноги, он пошел было к двери, но, не дойдя до нее, обернулся и сердито взглянул на Далли.

– Ты ее не мучай! – закричал он. – Если будешь мучить, я тебя убью!

Франческа была шокирована, но Далли не проронил ни слова. Он просто стоял и смотрел на Тедди.

– Далли не собирается меня мучить! – быстро воскликнула она, огорченная взрывом чувств Тедди. – Мы с ним старые Друзья!

Слова чуть не застряли у нее в горле, но она попыталась улыбнуться. Скит взял Тедди за руку и повел к лестнице, но перед этим мальчишка бросил угрожающий взгляд через плечо.

– Что ты ему сделал? – спросила Франческа, когда Тедди уже не мог их услышать. – Я еще не видела, чтобы он так с кем-нибудь вел себя.

– Я не собираюсь завоевывать у него популярность, – холодно ответил Далли. – Я хочу быть его отцом, а не лучшим другом.

Его ответ взбесил ее почти так же, как и испугал.

– Но ты не можешь просто так вломиться в его жизнь после девяти лет отсутствия и ожидать, что тут же станешь его отцом!

Во-первых, ты ему не нравишься. А во-вторых, я этого не допущу!

У Далли затвердели скулы.

– Кажется, я говорил тебе в карьере, Франческа, мы можем решить этот вопрос сами, а можем нанять для этого кровопийц-адвокатов. Сейчас у отцов есть права – ты что, газет не читаешь? И выкинь из головы, что вы улетите обратно раньше чем через несколько дней! Нам потребуется время, чтобы привести в порядок все эти дела.

Франческа подсознательно пришла к тем же выводам, но сейчас посмотрела на Далли с недоверием:

– Я не намерена здесь оставаться! Тедди нужно возвращаться в школу. Мы уедем сегодня после обеда.

– Не думаю, что это удачная мысль. У тебя было девять лет!

А мне ты отпускаешь всего несколько дней.

– Ты похитил его! – воскликнула Франческа. – Я не дам тебе и…

Он проткнул воздух пальцем, как сердитый новобранец на плакате:

– Ты не можешь выделить даже пару дней, чтобы уладить эти дела! Так, значит, все эти твои слова о том, что он для тебя самое важное в жизни, – просто болтовня?

Его враждебность привела Франческу в ярость.

– С чего ты это взял? Тебе нет дела до Тедди! Ты просто используешь ребенка для того, чтобы отплатить мне, чтобы утвердить свое мужское "я"!

– Не практикуйся на мне в популярной психологии, мисс Неженка, – холодно ответил Далли. – У тебя нет ни малейшего представления о моих делах.

Франческа упрямо выставила подбородок и уставилась на него:

– Однако я вижу, что ты умудрился испортить отношения с ребенком, которому нравятся абсолютно все люди на свете, особенно мужчины!

– Да? – усмехнулся Далли. – Ну, это неудивительно, потому что я еще не видел ребенка, который бы так нуждался в мужском влиянии. Ты что, так занята своей проклятой карьерой, что не могла найти пару часов и сводить его на игры Малой лиги или что-нибудь в этом роде?

Франческу наполнила холодная ярость.

– Сукин сын! – прошипела она. Оттолкнув его, она быстро пошла к лестнице.

– Френси!

Франческа проигнорировала этот призыв. Сердце ее колотилось, она чувствовала себя последней дурой, допустив даже минутное сочувствие к этому человеку. Она взбежала по лестнице и открыла дверь, ведущую в заднюю прихожую.

«Я справлюсь со всеми адвокатами на свете, – пообещала себе Франческа, – но этот мужчина и близко не подойдет к моему сыну!»

– Френси!

Франческа слышала, как он идет за ней по лестнице, и ускорила шаг. Наконец он догнал ее и схватил за руку.

– Послушай, Френси, я не собираюсь…

– Не прикасайся ко мне! – Франческа старалась сбросить его руку, но он крепко держал ее, не отпуская. В глубине души она понимала, что Далли попытается извиниться, но была слишком расстроена, чтобы выслушивать его извинения.

– Френси! – Он крепче схватил ее за плечи и посмотрел на нее сверху вниз. – Прости меня!

Франческа его оттолкнула:

– Отпусти меня! Нам не о чем больше разговаривать!

Но Далли и не собирался ее отпускать.

– Я хочу сказать тебе, что если вел себя как свинья…

Он прервался, потому что неизвестно откуда на него налетел маленький ураган.

– Я говорил тебе не мучить маму! – кричал Тедди, пиная и колотя его изо всех своих силенок. – Ты – старая задница!

Старая задница!

– Тедди! – закричала Франческа, поворачиваясь к сыну после того, как Далли от неожиданности отпустил ее.

– Ненавижу тебя! – кричал Тедди на Далли с покрасневшим от ярости лицом. Слезы бежали по его щекам, но мальчик продолжал нападать. – Я убью тебя, если будешь ее мучить!

– Я не собираюсь ее мучить! – сказал Далли, стараясь отступить от его кулачков. – Тедди! Я не собираюсь мучить ее!

– Прекрати, Тедди! – закричала Франческа. Но ее голос прозвучал так испуганно, что только усугубил ситуацию. Франческа посмотрела на Далли – он выглядел столь же беспомощным, как и она сама.

– Ненавижу тебя! Я тебя ненавижу!

– Ты смотри, совсем его не убей! – раздался протяжный женский голос с другого конца прихожей.

– Холли Грейс! – Тедди оставил Далли в покое и бросился в одно из немногих безопасных убежищ в этом мире, который стал таким запутанным.

– Привет, Тедди! – Холли Грейс поймала его и нежно прижала маленькую головку к своей груди. Потом она ласково погладила его узкие плечи. – Ты был просто молодец, золотко! Далли такой большой, но ты держался просто прекрасно.

Франческа и Далли дружно расхохотались.

– Какого черта вы не сказали ему что-нибудь в этом роде?

– И в самом деле, Холли Грейс!

Взглянув поверх головы Тедди, Холли Грейс оценила их измятую одежду, раскрасневшиеся, ожесточенные лица и покачала головой:

– Черт побери, кажется, я пропустила самое замечательное воссоединение, с тех пор как Шерман помирился с Атлантой!

Глава 27

Франческа оторвала Тедди от Холли Грейс. Обняв сына, прижавшегося к ее боку, она вывела его из прихожей. Они отправились в переднюю часть дома, намереваясь подняться наверх, собрать вещи и навсегда покинуть Вайнетт. Но, пройдя под сводчатым проходом в гостиную, она остановилась как вкопанная.

Казалось, весь мир собрался поглазеть на крушение ее жизни.

У окна стоял Скит Купер, доедая кусок шоколадного пирожного.

Рядом с Дорали на диване сидела мисс Сибил. Женщина, нанятая для помощи мисс Сибил по уборке дома, только что вошла в дом.

А по ковру взад и вперед ходил Джерри Джеффи.

Франческа обернулась, чтобы потребовать у Холли Грейс объяснений по поводу присутствия Джерри, и увидела, что ее лучшая подруга занята тем, что обнимает Далли рукой за талию.

Если у Франчески и оставались вопросы по поводу верности Холли Грейс, то сейчас ее намерения защищать Далли проявились сами собой.

– Ты что, привела с собой весь мир? – сердито сказала Франческа.

Холли Грейс посмотрела на Франческу через плечо и, впервые заметив Джерри, выругалась, чего Франческа с Тедди предпочли не расслышать.

Джерри производил впечатление хорошо выспавшегося человека; он тут же направился к Холли Грейс:

– Ты не могла мне позвонить и объяснить, что случилось?

– Позвонить тебе? – закричала Холли Грейс. – Почему это я должна была тебе звонить и какого черта ты здесь делаешь?

Уборщица тянула время, вешая пальто и разглядывая всех с плохо скрываемым любопытством. Далли рассматривал Джерри со смесью враждебности и интереса. Это был единственный человек, кроме него, способный довести прекрасную Холли Грейс до белого каления.

Франческа почувствовала, как к вискам подступает ноющая боль.

– Как это понимать, какого черта я здесь делаю? – ответил Джерри. – Я позвонил Наоми из Вашингтона, узнал, что Тедди похитили и что все вы расстроены. Что же, по-вашему, мне оставалось делать? Сидеть в Вашингтоне, делая вид, что ничего не случилось?

Перепалка между Холли Грейс и Джерри продолжалась, когда зазвонил телефон. Все, включая и даму-уборщицу, проигнорировали его. Франческа почувствовала, что задыхается. Она думала только о том, чтобы поскорее увезти отсюда Тедди. Телефон продолжал звонить, и уборщица отправилась на кухню, чтобы снять трубку. В наступившей тишине Холли Грейс и Джерри принялись за старое.

Тут Далли обратил внимание на Дорали.

– Кто это? – спросил он тоном, выражающим нечто большее, чем просто любопытство.

Скит покачал головой и пожал плечами.

Мисс Сибил рылась в своей сумочке для рукоделия в поисках канвы.

Холли Грейс метнула на Франческу уничтожающий взгляд.

Вслед за своей бывшей женой Далли повернулся к Франческе за объяснением.

– Ее зовут Дорали, – сухо ответила Франческа. – Ей нужно место, чтобы остановиться на время.

Далли секунду подумал и потом дружелюбно кивнул:

– Привет, Дорали.

В глазах Холли Грейс сверкнули искры, а губы зловеще поджались.

– Вы меня просто поражаете! У вас что, не хватает своих проблем и вы ищете себе новые?

Уборщица высунула голову из кухни:

– Вас к телефону, мисс Дей!

Франческа не обратила на нее внимания. Хотя голова у нее раскалывалась, она решила, что достаточно натерпелась оскорблений от Холли Грейс.

– Успокойся, Холли Грейс Бодин. Хотела бы я знать, что делаешь тут ты? Все это достаточно ужасно и без твоих обличений! Нечего брать Далли под крыло, как курица-наседка! Он уже взрослый мужчина Он не нуждается, чтобы ты лезла в его дела. И уж конечно, он не нуждается в том, чтобы ты защищала его от меня!

– Может, я приехала сюда не только ради него, ты не подумала об этом? – парировала Холли Грейс. – Быть может, я не верила, что у вас обоих хватит здравого смысла, чтобы выпутаться из этой ситуации?

– Я достаточно наслышана о твоем здравом смысле! – сердито ответила Франческа. – Я устала слушать, как ты…

– Как насчет этого телефонного звонка? – настаивала уборщица. – Мужчина говорит, что он принц.

– Мама, – завопил Тедди, почесывая сыпь на животе и с неприязнью глядя на Далли.

Холли Грейс показала пальцем на Дорали:

– Вот прекрасный пример того, о чем я говорила! Вы никогда не думаете! Вы просто…

Дорали подпрыгнула:

– Не желаю слушать всю эту муру!

– Это действительно не твое дело, Холли Грейс! – вмешался Джерри.

– Мама! – снова завопил Тедди. – Мама, у меня сыпь чешется! Я хочу домой!

– Вы собираетесь разговаривать с этим принцем или нет? – требовала ответа уборщица.

В голове у Франчески застучал пневматический молоток.

Ей хотелось закричать, чтобы ее оставили в покое. Ее дружба с Холли Грейс рушилась на глазах; Дорали выглядела так, будто сейчас бросится в атаку; Тедди готов был расплакаться.

– Ну пожалуйста . – сказала она.

Но ее никто не услышал. Никто, кроме Далли.

Он наклонился к Скиту и тихо сказал:

– Присмотри за Тедди.

Скит кивнул и придвинулся ближе к мальчику. Сердитые голоса звучали все громче. Далли шагнул вперед, поднял Франческу и перебросил ее через плечо – никто не успел его остановить. Она задохнулась, почувствовав себя в воздухе.

– Извините, ребята, – сказал Далли, – но вам придется подождать своей очереди.

И затем, прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, Далли вынес Франческу за дверь.

– Мама! – закричал Тедди.

Скит придержал Тедди, собравшегося бежать за матерью:

– Не сердись, парень. Твоя мама и Далли всегда так себя ведут, когда они вместе. Может, ты к этому и привыкнешь!

Франческа закрыла глаза и прислонилась головой к окну машины Далли. Стекло приятно холодило висок. Она знала, что должна преисполниться праведным гневом и обрушиться на Далли за всю эту демонстрацию мужского превосходства, но была слишком рада, что избавилась от этих требовательных, поучающих голосов. Франческу огорчало, что Тедди остался один, но она знала – Холли Грейс за ним присмотрит.

По радио звучала мягкая мелодия Барри Манилова. Далли нагнулся вперед, чтобы переключить диапазон, но, взглянув на Франческу, не стал этого делать. Они проехали несколько миль, и Франческа начала успокаиваться. Далли ничего ей не говорил: с учетом того, что они пережили, тишина была просто целительна. Она не забыла, каким спокойным может быть Далли, пока молчит.

Закрыв глаза, Франческа позволила себе расслабиться, а машина съехала на узкую дорогу, заканчивающуюся перед двухэтажным каменным домом. Простой небольшой дом стоял в сосновой роще, сбоку его защищала от ветра полоса старых кедров, а в отдалении виднелись голубые холмы. Франческа взглянула на Далли, когда они остановились:

– Где мы?

Далли выключил зажигание и вышел из машины, оставив ее вопрос без ответа. Она с опаской смотрела, как он обходит машину и открывает ее дверцу. Положив одну руку на крышу машины, а другую – на дверцу, он наклонился к Франческе. Франческа посмотрела в эти холодные голубые глаза, и в ее душе шевельнулось что-то странное. Внезапно она почувствовала себя голодной женщиной, которой предлагают соблазнительный десерт. Эта мгновенная чувственная слабость ее смутила, и Франческа нахмурилась.

– Ты чертовски хороша! – мягко сказал Далли.

– И вполовину не так хороша, как ты, – огрызнулась Франческа, решив покончить с чем-то странным, что сгущалось в воздухе между ними. – Где мы? Чей это дом?

– Мой.

– Твой? Но мы ведь не дальше чем за двадцать миль от Вайнетта. Зачем тебе два дома так близко?

– После того, что там случилось, мне странно слышать такой вопрос.

Далли отошел чуть в сторону, чтобы Франческа смогла выйти.

Она выбралась из машины и посмотрела на дом:

– Это убежище, правда?

– Думаю, можно назвать и так. И я надеюсь, что ты никому не расскажешь, что была здесь со мной. Все они знают об этом месте, но пока мне удавалось держать их на расстоянии. Если они узнают, что ты была здесь, это будет как открытие сезона, и они явятся сюда со спальными мешками, вязальными спицами и холодильником, полным «Доктора Пеппера».

Франческа направилась ко входу, желая рассмотреть дом изнутри, но не успела она встать на ступеньку, как Далли дотронулся до ее руки.

– Френси! Прежде всего это мой дом, и давай не будем в нем драться.

Он выглядел серьезным как никогда.

– Почему ты думаешь, что я собираюсь драться? – спросила она.

– Я полагаю, это вполне в твоем духе.

– В моем духе! Сначала ты похитил моего сына, потом меня, а теперь у тебя хватает наглости говорить, что я хочу драться!

– Считай меня пессимистом. – Он присел на верхнюю ступеньку.

Стиснув руки, Франческа с неудовольствием призналась себе, что он прав. Франческу пробирала дрожь. Далли вынес ее из дома без свитера, а на улице было не больше пяти градусов тепла.

– Что ты делаешь? Почему уселся здесь?

– Если мы собираемся выяснять отношения, то давай займемся этим прямо здесь. Если мы войдем внутрь, нам придется быть вежливыми друг с другом. Я имею в виду, что этот дом – мое пристанище, и я не хочу, чтобы мы в нем все отравили, решая свои проблемы.

– Это смешно. – Ее зубы начали стучать. – У нас есть что обсудить, и не думаю, что мы сможем урегулировать свои дела легко и просто.

Франческа шагнула к нему.

– Я замерзла, – сказала она, присаживаясь на ступеньку рядом с ним. В душе ей понравилась идея о доме, где было запрещено ссориться. Как изменились бы отношения между людьми, если бы таких домов было больше? Такая интересная мысль могла прийти в голову только Далли. Франческа потихоньку придвинулась к его теплому телу. Она забыла, как хорошо всегда от него пахло – как от мыла и чистого белья.

– Почему бы нам не посидеть в машине? – спросила Франческа. – На тебе только фланелевая рубашка. Ты в ней замерзнешь.

– Здесь мы быстрее покончим с нашими делами. – Он откашлялся. – Во-первых, я прошу прощения за свое дурацкое замечание о том, что для тебя карьера важнее Тедди. Я никогда не считал себя совершенством, но это уж чересчур, и мне стыдно за себя.

Франческа подтянула колени вверх и уткнулась в них лицом.

– Ты понимаешь, каково работающей матери выслушивать подобные слова?

– Я сказал не подумав, – пробормотал он, а потом добавил, оправдываясь:

– Но, черт возьми, Франческа, я хочу, чтобы ты не заводилась с пол-оборота всякий раз, как я ляпну какую-нибудь глупость. Уж слишком ты эмоциональна.

Франческа с огорчением спрятала пальцы в рукава. Ну почему с мужчинами всегда так? Почему они полагают, что могут говорить женщине самые грубые, самые ранящие слова, а потом ожидают, что она будет хранить спокойное молчание? Она подумала о целой серии комментариев, уместных в данном случае, но не стала высказываться, желая поскорее попасть в дом.

– Тедди идет своей дорогой, – сказала Франческа, – он не похож ни на меня, ни на тебя. Он совершенно самостоятелен.

– Я это понял. – Далли несколько секунд смотрел на ступени. – И то, что он не похож на обычных детей.

Все ее материнские чувства взыграли разом. Тедди не обладал атлетическими качествами, и поэтому Далли его не воспринимал!

– А что, по-твоему, он должен делать? – сердито бросила Франческа. – Идти и бить каких-нибудь женщин?

Далли рядом с ней словно окаменел, и она пожалела о том, что раскрыла рот.

– Так как же мы уладим наши дела? – холодно спросил Далли. – Стоит нам минуту пробыть вдвоем, и мы уже деремся как кошка с собакой. Может, лучше поручить все это нашим адвокатам?

– Ты действительно хочешь так сделать?

– Все, что я знаю, – мне уже надоело с тобой спорить, а мы еще и дня вместе не пробыли.

Ее зубы начали стучать по-настоящему, – Тедди не любит тебя, Далли. Я не собираюсь заставлять его проводить с тобой время.

– Мы с Тедди еще просто не притерлись друг к другу. Мы должны с этим справиться.

– Это будет непросто.

– На свете множество непростых дел.

Франческа с надеждой посмотрела на входную дверь.

– Давай перестанем говорить о Тедди и зайдем внутрь на пару минут. Когда согреемся, можем снова выйти и договорить.

Далли кивнул, встал и предложил ей руку. Она приняла ее, но прикосновение было так приятно, что Франческа постаралась побыстрее освободиться. На мгновение ей показалось, что он прочел ее мысли. Далли повернулся и открыл дверь.

– У тебя будут серьезные проблемы с этой Дорали. – Посторонившись, он пропустил Франческу в терракотовую прихожую, которая освещалась через сводчатое окно. – Сколько беглецов ты приютила за эти десять лет?

– Животных или людей?

Далли усмехнулся; по пути в гостиную Франческа вспомнила, что у него было прекрасное чувство юмора. В гостиной она увидела выцветший восточный ковер, коллекцию бронзовых ламп и несколько громоздких кресел. Все было удобное и неброское – все, кроме картин на стенах.

– Далли, где ты все это раздобыл? – спросила она, подходя к написанной маслом картине, изображавшей зимние горы и побелевший скелет.

– И там и сям, – ответил Далли, словно и сам не был уверен в происхождении картин.

– Это замечательно! – Франческа перешла к большому холсту, покрытому экзотическими абстрактными цветами, и внимательно рассмотрела его. – Я и не знала, что ты коллекционируешь предметы искусства!

– Я их не коллекционирую, просто прихватил пару вещей, которые мне понравились.

Она подняла бровь, показывая Далли, что его манеры деревенского неотесанного парня ее не проведут.

– Даллас, ты хоть иногда можешь разговаривать не придуриваясь?

– Наверное, нет. – Он усмехнулся и кивнул в направлении столовой:

– Там есть картина, которая может тебе понравиться.

Я купил ее в маленькой галерее в Кармеле, когда два дня подряд делал двойной боуги на семнадцатой лунке в турнире в Пибл-Бич. У меня была такая депрессия, что оставалось или напиться, или купить себе картину. Потом я купил другую работу того же художника, она висит в моем доме в Северной Каролине.

– Я не знала, что у тебя есть дом в Северной Каролине.

– Он из тех современных домов, которые смахивают на банковский сейф. Вообще-то он не слишком мне нравится, но у него занятный вид. Почти все дома, которые я покупал позже, имели более традиционный вид.

– А есть и еще?

Далли пожал плечами:

– Я уже с трудом переношу мотели, и, когда я выиграл в нескольких турнирах и заработал приличные деньги, мне нужно было что-то с ними делать. Поэтому я купил пару домов в разных местах страны. Хочешь чего-нибудь выпить?

Франческа вспомнила, что со вчерашнего вечера ничего не ела.

– Что мне действительно хочется, так это поесть. А потом, думаю, мне лучше отправиться к Тедди. – «И позвонить Стефану, – подумала она. – И встретиться с работником социального обеспечения по поводу Дорали. И поговорить с Холли Грейс, которая привыкла считать себя моей лучшей подругой».

– Ты слишком изнежила Тедди, – сказал он, идя перед ней на кухню.

Она остановилась. Хрупкое перемирие между ними было нарушено. Далли тут же почувствовал, что Франческа не идет за ним, и обернулся посмотреть, что случилось. Увидев выражение ее лица, он вздохнул, взял ее за руку и повел ко входной двери. Франческа пыталась вырваться, но он держал ее крепко.

Па улице их встретил порыв холодного ветра. Франческа повернулась, чтобы встать лицом к Далли:

– Не тебе судить, какая я мать, Далли! Ты пробыл с Тедди меньше недели, поэтому не воображай, что у тебя есть право его воспитывать. Ты его даже не знаешь толком!

– Я понимаю то, что вижу. Черт побери, Френси, не хочу ранить твои чувства, но он разочаровал меня во всем.

Франческа почувствовала резкую мгновенную боль. Тедди – ее гордость и радость, плоть от ее плоти, – как он может разочаровать кого-либо?

– Меня это не тревожит, – холодно ответила Франческа. – Единственное, о чем я беспокоюсь, – Тедди в тебе явно разочаровался.

Далли засунул палец в карман джинсов и посмотрел на кедры, ничего не говоря. Ветер крутил прядь его волос, поднимая ее со лба. Наконец он спокойно сказал:

– Наверное, нам будет лучше вернуться в Вайнетт. Похоже, это была не такая уж хорошая идея.

Франческа тоже посмотрела на кедры, медленно кивнула и пошла к машине.

Кроме Тедди и Скита, в доме никого не было. Далли уехал, никому ничего не сказав, а Франческа с Тедди пошли на прогулку. Она дважды попыталась ввернуть в разговоре имя Далли, но мальчик сопротивлялся ее усилиям, и Франческа решила на него не давить. Однако Тедди не мог наговориться об искусности Скита Купера.

Когда они вернулись домой, Тедди побежал чего-нибудь перекусить, а Франческа спустилась в подвальный этаж, где нашла Скита, наносящего лаковое покрытие на головку клэба, которую он раньше шлифовал шкуркой. Скит не поднял глаз, когда Франческа вошла в мастерскую. Она смотрела на него несколько минут, а потом сказала:

– Скит, спасибо за то, что ты был так добр к Тедди. Сейчас ему очень нужен друг.

– Не стоит благодарности, – грубовато ответил Скит, – он хороший мальчик.

Франческа оперлась локтями на тиски; ей доставляло удовольствие смотреть, как работает Скит. Медленные, осторожные движения успокаивали ее, и Франческа могла обдумать все поспокойнее. Двадцать четыре часа назад она хотела одного – поскорее увезти ребенка подальше от Далли, но сейчас она размышляла о том, как примирить их. Рано или поздно Тедди узнает о ее связи с Далли. Она не могла смириться с мыслью, что ребенок вырастет с эмоциональной травмой, ненавидя своего отца. И если для его душевного здоровья придется провести в Вайнетте несколько лишних дней, она останется не колеблясь.

Придя к такому решению, Франческа посмотрела на Скита:

– Тебе в самом деле нравится Тедди?

– Конечно, нравится. Он из тех ребят, с которыми не замечаешь, как летит время.

– Жаль, что не все так думают! – с горечью заметила Франческа.

Скит откашлялся.

– Дай Далли немного времени, Франческа. Я знаю, ты нетерпелива, любишь все делать с налету, но некоторые дела сразу не делаются.

– Они ненавидят друг друга. Скит.

Скит повертел головку клэба, проверяя работу, и погрузил кисть в банку с лаком.

– Когда люди так похожи, им иногда бывает трудно ужиться друг с другом.

– Похожи? – Франческа уставилась на Скита в изумлении. – Далли и Тедди ни капельки не похожи!

Скит посмотрел на нее так, будто в жизни не встречал более глупого человека, покачал головой и продолжил полировать головку клэба.

– Далли красив, – пояснила Франческа, – он атлет. Он великолепен…

Скит усмехнулся:

– Ну, Тедди уж точно не красавчик. Трудно понять, как у двух таких красивых людей, как ты и Далли, получился такой ребенок.

– Может быть, он и не блещет красотой, – с обидой ответила Франческа, – но у него есть ум и душа!

Скит снова усмехнулся, нахмурил брови и взглянул на нее:

– Не люблю давать советы, Френси, но на твоем месте я бы больше приставал к Далли по поводу игры, чем терзал его этими делами с Тедди.

Франческа посмотрела на него в изумлении:

– С чего бы это мне приставать к нему по поводу гольфа?

– Тебе уже не отделаться от него. Ты ведь это поняла? Теперь, когда он знает, что Тедди его сын, Далли останется в твоей жизни, нравится тебе это или нет. – Он плавно провел кистью по дереву. – Вот лучшее, что я могу тебе посоветовать, Френси, пораскинь мозгами, как помочь Далли получше играть в гольф.