Текст книги "Страсть и притворство"

Глава 11

– Ты танцевала божественно, – с восторгом обратилась мисс Растмур к подруге, устроив для Маркленда маленькое шоу.

Гаррис нашел это отвратительным. Неужели девушка забыла, что в глазах присутствующих является его невестой? Ни единым словом не похвалив его собственные танцевальные способности, она в то же время щедро расхваливала свою подругу. Хотя, по правде говоря, Гаррис не являлся примером для подражания для других танцоров, все же она должна была отдавать себе отчет в том, как выглядит со стороны ее пренебрежение к нему. Можно было подумать, что она не до конца предана ему; что, возможно, ищет внимания еще других кавалеров. Маркленда, к примеру.

Ну уж нет, этого он не потерпит. Не позволит ей продолжать в том же духе, пока считается ее женихом. Пора прекратить бездействовать и взять инициативу в свои руки. Перед ним стояла задача, которую он должен был выполнить. К чему, собственно, и собирался немедленно приступить.

– Мисс Брэдли – действительно превосходная партнерша, – сказал Гаррис, прерывая словесный поток мисс Растмур. – Теперь, когда вы так мастерски представили ее мистеру Маркленду, заодно проинформировав ее о многочисленных достоинствах джентльмена, возможно, она захочет потанцевать с ним?

Маркленду этого не хотелось, но он не подал виду. Мисс Брэдли покраснела, а кавалер вежливо поклонился. Осел!

– Мисс Брэдли, какое замечательное предложение. Вы не откажетесь потанцевать со мной? – спросил он.

Благовоспитанная учтивость его тона была, безусловно, результатом многолетней выучки, которую он прошел в своей чопорной семье, а не желанием покинуть мисс Растмур.

Мисс Брэдли, похоже, склонялась принять его предложение, и они вскоре отправились танцевать. Наконец Гаррис остался наедине с мисс Растмур. Но отнюдь не для того, чтобы наслаждаться ее обществом.

– К чему это вы вились вокруг него, как влюбленная кошка? – спросил он.

– Что?

Она округлила глаза.

– Не прикидывайтесь невинной овечкой. Вы были рады, что Маркленд не сводил с вас глаз.

– Он разглядывал скарабея, – сказала мисс Растмур, вызывающе вскинув подбородок, и ее глаза вдруг вспыхнули огнем.

– Он не только скарабея разглядывал, и вам это доставляло удовольствие!

– Как вы смеете! Он интересовался моим ожерельем, и я показала ему его. Судя по всему, он увлекается египтологией.

– Уверен, что он охотно увлекся бы кое-чем другим.

– Он вел себя как истинный джентльмен. Вам нет нужды разыгрывать ревность. Кроме того, как видите, он увлечен мисс Брэдли.

Гаррис переместил взгляд на пары, вышедшие танцевать. Маркленд смотрел прямо на них. Ничего такого, что могло бы убедить Гарриса в интересе человека к мисс Брэдли, – ничего, кроме обычной вежливости. Насколько он мог судить, его интересовала только мисс Растмур.

Это означало, что Гаррису следовало лучше демонстрировать свой интерес к мисс Растмур. Придав лицу более любезное выражение, он приблизился к ней. Она нахмурилась.

– Нас не должны видеть ссорящимися, дорогая, – напомнил лорд Гарри. – Улыбнитесь. Сделайте вид, что обожаете меня.

Она улыбнулась. Пожалуй, слишком радостно, так что это выглядело неправдоподобно.

– Я не уверена, что способна на подобное притворство, сэр.

– Вы способны на все, что пожелаете. Интересно, зачем вам понадобилось, чтобы мистер Маркленд разглядывал скарабея со столь близкого расстояния?

– Я же сказала, что он заинтересовался им. Видимо, он хорошо разбирается в вещах подобного рода.

Скорее он хорошо разбирается в том, как льстить и производить впечатление на легковерных молодых дам.

– Мне доподлинно известно, что Маркленд имеет весьма смутное представление о древностях. И если сказал вам, что интересуется, то лишь для того, чтобы занять вас разговором.

– Потому что надеялся быть представленным мисс Брэдли. Вы только посмотрите на нее; разве она не выглядит счастливой?

– Осмелюсь сказать, что с Марклендом она выглядит счастливее, чем со мной. Но давайте выйдем в сад. Пожалуй, нам есть что обсудить.

– В сад? Вы считаете это разумным?

– Мне казалось, вы хотели дать брату повод считать нашу помолвку ошибкой?

– Но если нас увидят в саду наедине… Я не уверена, что мы достигнем этой цели. Я склонна думать, что это заставит Энтони поторопить нас со свадьбой.

Проклятие, как заставить девчонку оказаться с ним наедине? Он должен заполучить этого скарабея и выяснить, где она его раздобыла.

– Очень хорошо. Мы останемся здесь, на глазах у всех. Вероятно, следует поговорить о чем-то приятном.

– Если вы на это способны.

– Не в меньшей степени, чем Маркленд. Почему бы вам не рассказать мне о вашем прелестном скарабее, мисс Растмур? Похоже, вам нравилось обсуждать это с ним.

– Потому что ему было интересно.

– Как и мне. Где вы его взяли?

– Разве вы об этом уже не спрашивали?

– Возможно, но, поскольку не припомню, чтобы вы ответили, этот вопрос вряд ли будет излишним.

– Едва ли эта тема является для нас подходящей, но раз вы настаиваете, не вижу причины, чтобы не…

Она замолчала на полуслове в тот момент, когда он надеялся получить наконец столь важную для него информацию. К ним подошел его чертов кузен.

– Добрый вечер, Гарри, – произнес он любезно. – Мисс Растмур.

– Как приятно вас видеть, мистер Честертон, – ответила она, вежливо кивнув.

– Да, приятно, – эхом отозвался Гаррис, но не столь вежливо.

– А скажите-ка, вы не видели моего приятеля Маркленда? Я хотел затащить его в комнату для игры в карты, чтобы…

В этот момент он, похоже, увидел друга танцующим и запнулся в ошеломлении. Почему его так изумил вид друга, танцующего на балу, стало для Гарриса загадкой.

– В настоящий момент мистер Маркленд танцует, – сообщила ему мисс Растмур. – Он оказал любезность пригласить мою подругу, мисс Брэдли. Надеюсь, вы помните ее?

– Да, кажется, помню, – пробормотал Феррел. – Я не знал, что Маркленд с ней знаком. Да, он времени зря не теряет.

– Мисс Брэдли было приятно, что он пригласил ее на танец, – сказала мисс Растмур, очевидно, довольная собой, что все это устроила.

– Кажется, им не хватает одной пары, Феррел, – заметил Гаррис, пользуясь возможностью избавиться от третьего лишнего. – Может, найдешь себе партнершу и присоединишься к ним?

Поначалу Феррел не выразил энтузиазма и как будто хотел отвергнуть предложение, но потом вдруг передумал.

– Неплохая идея, Честертон, – произнес он, склонив голову набок. – Воспользуюсь твоим советом и приглашу самую прелестную женщину в зале.

– Вот и отлично, – поддержал его Гаррис. – Ступай и найди ее.

– Но самая прелестная женщина здесь. Мисс Растмур, поскольку ваш жених не слишком прилежен в стремлении развлекать вас, не позволите ли пригласить вас на этот танец?

Гаррис не верил своим ушам. Его жеманный маленький кузен имел наглость сделать попытку увести его пару. И одного взгляда на мисс Растмур хватило, чтобы понять, что это предложение ей польстило. Какого дьявола… Неужели она действительно собирается ответить ему согласием?

– Как это любезно с вашей стороны, мистер Честертон. Очень хорошо. Я с удовольствием потанцую с вами. – Она улыбнулась ему и повернулась к Гаррису. – Уверена, что лорд Гарри не станет возражать, правда, милый?

Он с такой силой сжал челюсти, что у него заскрипели зубы.

– Нет, конечно, нет.

– Хорошо. Мне бы не хотелось думать, что вы станете ревновать или устроите сцену, – произнесла она. – Вы же знаете, как мой брат относится к подобным вещам.

– Ради Бога, идите танцевать. Получите удовольствие. Подвигайтесь, а я подожду здесь, – ответил он, надеясь, что она услышит в его голосе притворство.

– Что ж, пойдем, – сказала она просто и, взяв Феррела под руку, позволила ему вывести себя в середину круга.

Дьявольщина! Казалось, вся вселенная ополчилась против него. Когда, интересно, он получит возможность взять у мисс Растмур то, что было ему столь необходимо?

– Бросила вас ради другого, да? – промурлыкал рядом чей-то голос.

Гаррис повернулся и увидел леди Берлингтон. Лукаво улыбаясь, она поигрывала веером. Боже, только этого ему не хватало.

– Глупая маленькая кокетка, – продолжала дама. – Не могу понять, что вы в ней нашли. Мужчина вроде вас, Честертон, должен быть более разборчив. Не тратьте время на молодых девушек, взрослые женщины лучше.

– О? Мне нужна взрослая женщина? Полагаю, у вас нет никого для меня на примете.

– Думаю, вы чувствовали то же, что и я, в ту ночь на предыдущем балу.

Черт! Он старался забыть ту ночь.

– Я знаю, что ваш дядя ждет, когда вы женитесь, – продолжала она. – Но наверняка это не имеет ничего общего с тем, чего хотите вы. Я могу вам в этом помочь.

– Знаете, ведь в ту ночь ваш муж тоже кое-что почувствовал. И хотел меня убить.

– Нам просто не повезло. Я буду более осторожной.

– Думаю, одной осторожностью тут не обойтись. Почему бы нам не договориться не искушать судьбу и забыть о том мимолетном происшествии? И этом разговоре.

– Но этот разговор еще не закончен. Может, напоследок я скажу нечто такое, что заставит вас снова искушать судьбу.

– Вряд ли это возможно.

– Жаль. Я была уверена, что вы заинтересуетесь тем, что я собиралась вам показать, лорд Гарри.

– Возможно, кое-что лучше оставить для воображения.

– Даже если это «кое-что» может помочь выручить друга?

Пока Гаррис отчаянно соображал, как пресечь ее назойливый интерес к нему, он вдруг заметил, что она неловко трясет рукой перед его лицом. На одном из пальцев он тотчас увидел кольцо. «Фараонова печать».

Олдем раскопал его в прошлом году и окрестил так из-за загадочных символов, вырезанных на массивном золоте и обрамленных стеатитом и крошечными стеклянными камешками. Это кольцо было в числе первых предметов, похищенных из их коллекции, и вот теперь оказалось на пальце леди Берлингтон.

Она что-то знала.

– Вы хорошо разбираетесь в украшениях, леди Берлингтон, – произнес он спокойно.

– Что, эта маленькая безделушка? О, я просто выбрала ее для своей коллекции. Возможно, вы все же пожелаете взглянуть на то, что я могу вам показать?

– Согласен, миледи, возможно, взгляну.

Довольная собой, она улыбнулась. Но его такой поворот событий явно не обрадовал. На что намекала матрона, говоря о помощи другу? Она могла иметь в виду лишь профессора Олдема и его ситуацию. Что ей известно об этом? Или лучше, сколько пропавших предметов находится в ее так называемой коллекции? Вот наказание, но ему придется играть по ее правилам.

– Что я и надеялась услышать. Я знала, что мои, э-э, чары не остались не замеченными вами, Честертон. У меня и вправду есть несколько восхитительных вещичек, которых вы еще не видели.

– Если помните, мадам, я многое видел из вашей… коллекции.

– Выставлено было не все, чем я владею, лорд Гарри, – заметила она с улыбкой, от которой у него по телу побежали мурашки. – Возможно, у меня есть нечто, что поспорит с прелестным маленьким скарабеем вашей дамы.

– А что вам известно о ее скарабее?

– Я знаю, где она его взяла. А вы знаете?

– Меня это не касается.

– Не лгите. Я знаю точно, что вы делаете, рыская по всему Лондону в поисках неких предметов, чтобы выкупить одного человека.

– Откуда вам известно…

– Давайте встретимся сегодня ночью после бала.

– Сегодня?

– У вас другие планы?

– Нет, – ответил он, понимая так же, как она, что не может дать иного ответа.

– Приходите ко мне ночью, и я сделаю все, чтобы ваша дорогая мисс Растмур ничего не узнала о нашей встрече.

– А лорд Берлингтон?

– Он будет занят делами, о которых я якобы не знаю.

– Какой очаровательный рецепт для семейного счастья.

– Воспользуйтесь входом для слуг, Гарри, – сказала дама, раскрывая веер и облизывая накрашенные губы. – Буду вас ждать.

– Я буду считать минуты.

И с ужасом ждать их приближения.

К счастью, она отвернулась, чтобы оставить его одного. Гаррис вздохнул с облегчением, но тут женщина обернулась через плечо и с улыбкой прошептала, прикрывшись веером:

– Кто дал ей этого скарабея? Она флиртует с ним у вас под носом.

– Ваша подруга мисс Брэдли, похоже, сегодня вовсю веселится, – заметил Феррел Честертон, выполняя первые фигуры танца.

– Мне тоже так кажется. Мистер Маркленд очень внимателен к ней.

– Да.

– Ей не терпелось увидеть его сегодня.

– Я не знал, что они с мисс Брэдли знакомы.

– До сегодняшнего дня не были. Но после моего рассказа о том, как мистер Маркленд спас меня сегодня, она совершенно очарована им. Они красивая пара, не так ли?

– Едва ли я могу об этом судить.

– А я могу, и, по-моему, они очень подходят друг другу. Взгляните, она смотрит на нас, желая убедиться в том, что я заметила, как он ей улыбается.

– А вам не кажется, что у него улыбка несколько кривоватая?

– Абсолютно симметричная и очаровательная. Во всяком случае, для мисс Брэдли. Вы только посмотрите, как она кладет руку ему на локоть.

– Может, она пытается его оттолкнуть. Он как-то над ней навис.

– Он старается быть внимательным.

– Да, вы уже говорили.

– И они очень подходят друг другу.

Он не сразу ответил, но принялся разглядывать их, словно обдумывал ее слова. Но Пенелопа знала, что возразить ему будет нечего. Мария выглядела восхитительно. Ее элегантная фигура идеально дополняла мужской облик мистера Маркленда. Тетя Клара наверняка не уедет из Лондона, как раньше намеревалась.

– Они очень подходят друг другу, – повторила Пенелопа.

– Согласен с вами, – произнес наконец мистер Честертон. – Из всех присутствующих здесь дам в вопросах красоты вы наиболее осведомленная.

– Какой вы льстец, мистер Честертон!

– Ничего подобного! Я в этом уверен.

– Я бы никогда не назвала человека лжецом, сэр. Так что, вероятно, мне остается лишь с благодарностью принять вашу любезную, хоть и незаслуженную похвалу.

– Отлично. В таком случае буду расхваливать не только вашу внешность, но и вашу обходительность.

– Господи, я лопну от гордости, если еще немного пообщаюсь с вами.

– Боюсь, у вас нет выбора. Как только выйдете замуж за моего кузена, вам придется слышать мои похвалы при тех случаях, когда семья будет собираться вместе. Пусть Джордж Маркленд попробует найти столько ласковых слов в адрес своей партнерши.

– В адрес мисс Брэдли можно сказать много ласковых слов, – заверила его Пенелопа, – а то, что вы их не находите, не имеет значения. Важно, чтобы мистер Маркленд находил и говорил.

– Похоже, что да.

– Я очень переживаю за свою подругу.

– У мистера Маркленда, полагаю, есть много достоинств.

– Правда? Должна признаться, что я его практически не знаю, знаю только, что он спас меня, но мой дорогой жених его не жалует.

– А мисс Брэдли знает еще меньше.

– Совершенно верно, – сказала Пенелопа. – Но вы его друг. Что вам о нем известно?

– Я знаю, что у него есть досадное качество превращать нормальных во всех отношениях дам в своем присутствии в падающих в обморок идиоток.

– Значит, он похож на Казанову?

– Ничего подобного, мисс Растмур.

Ему как будто было больно признавать, что его друг не мерзавец.

– Он помешан на соблюдении приличий, исполнении джентльменского долга и всего такого прочего, – продолжал Феррел. – Маркленд обладает большим состоянием, и его дед – какой-то там надменный герцог. И Маркленд с большой серьезностью относится к положению своей семьи и ни за что не рискнет запятнать себя или свою семью даже намеком на скандал.

– Мистер Маркленд – наследник герцога?

Это намного превосходило все то, о чем Пенелопа мечтала для подруги. Боже, неужели Мария привлекла такого человека? Пенелопа знала, что хорошо помогла своей дорогой подруге изменить внешний облик в лучшую сторону, но не догадывалась, что и в остальном добьется успеха. Герцог!

– Нет, он не унаследует герцогство. Во всяком случае, титул. Старый герцог – его дед по материнской линии. Маркленд просто носит это имя, поскольку после смерти матери воспитывался в семье деда.

– А кто его отец?

– Маркленд никогда не говорит о нем. О, я убежден, что он благородного происхождения и его родители состояли в законном браке, но после смерти матери отец, видимо, мало что мог сделать для едва начавшего ходить сына. Он оставил его с герцогом, так что Маркленд предан этой семье. Будьте уверены, что он никогда не женится на женщине ниже его по положению… в отличие от своей матери.

– Понятно. Это что, тонкий намек, сэр? Вы боитесь, что моя подруга его недостойна?

– Ваша подруга привлекательна и получила благородное воспитание. И ее нельзя винить в том, что она стремится к высокой цели.

– Хорошо сказано, сэр. Вижу, я убедила вас в ее хорошем воспитании и многочисленных добродетелях.

– Действительно, мисс Растмур, признаю, что вы убедили меня в одном и в другом.

– В таком случае я достигла своей цели и должна немедленно направить свои усилия на выполнение другой задачи. Посмотрим… а что насчет вас, мистер Честертон? Вы, очевидно, не такой ответственный, как ваш приятель.

– У меня, конечно, нет такого состояния, как у мистера Маркленда, но, уверяю вас, я такой же ответственный. И даже больше.

Он попытался рассмеяться, как будто она насмешила его, но звук его смеха не показался ей таким привлекательным, как ему хотелось бы. У мистера Честертона хоть и хватало здравого смысла признать высокие достоинства Марии, но его хватило всего на несколько минут непринужденного разговора. Первое впечатление о нем Пенелопы не изменилось. Она видела его в компании актрисы, он первым обратился к ней, не будучи представленным, да и теперь его взгляд блуждал по комнате вместо того, чтобы сосредоточиться на ней. Не говоря уже о том, что он наверняка никогда не разговаривал с отцом о лорде Гарри. Этот мистер Честертон, несомненно, не был таким рафинированным джентльменом, как его друг Маркленд. Нет, и даже с лордом Гарри не мог сравниться, а это о многом говорило с учетом ее первого впечатления о человеке.

Как ни странно, но она не могла отрицать этого. Пенелопа искренне предпочитала общество лорда Гарри обществу двух своих других партнеров и с большим удовольствием танцевала бы с лордом Гарри, чем с его изысканно одетым младшим кузеном или даже с элегантным мистером Марклендом. К счастью, танец скоро закончится, и она сможет вернуться к своему фиктивному жениху. Да, но только где он?

Не обращая внимания на светский разговор, затеянный мистером Честертоном, Пенелопа обвела зал глазами. Наконец нашла его. Лорд Гарри находился почти на том же месте, где она его оставила, только отошел в угол с… женщиной!

Чтоб ему пусто было! Он находился в этом же переполненном помещении, но игнорировал свою дорогую невесту, уединившись в углу с какой-то дамой! Но с кем? Пенелопа вытянула шею, чтобы разглядеть.

Ах, леди Берлингтон. Ладно, можно расслабиться. Женщина просто была радушной хозяйкой и лично приветствовала каждого гостя. Правда, как-то чересчур лично. Она практически повисла на нем. Лорд Гарри, в свою очередь, был, казалось, захвачен беседой. И кажется, расхваливал ее украшение? Да, во всяком случае, так казалось.

Он явно ей льстил! И леди Берлингтон все это жадно глотала, обмахиваясь веером. Вот она наклонилась к нему и прошептала что-то на ухо. Лорд Гарри кивнул, соглашаясь с ее предложением. Да он флиртовал с ней!

О, будь он проклят! Как он смеет вести себя подобным образом? Сначала заигрывал со служанкой, а теперь флиртует с замужней дамой в ее же доме! О чем только он думает?

Скорее всего он вообще не думает. Скорее всего лордом Гарри управляют иные части его тела. Вот мерзавец! Это уже слишком. Но она не позволит ему вести себя подобным образом, пока он считается ее женихом.

Оставшуюся часть танца она танцевала с особым неистовством. Мистер Честертон вещал о чем-то незначительном, и Пенелопа испытала настоящее облегчение, когда все закончилось и она могла позволить ему отвести ее назад к лорду Гарри. Если, конечно, лорд Гарри соблаговолит оторваться от леди Берлингтон и проявить к ней хоть видимость внимания.

Если у бедняги возникнут с этими проблемы, она с радостью поможет ему оторваться.

Но когда они подошли к лорду Гарри, леди Берлингтон простыл и след. Он мило улыбнулся, как будто ничего неподобающего не произошло, пока ее не было. Ладно, она ему подыграет. До тех пор пока не останется со своим верным женихом наедине.

– Вы, похоже, славно провели время, – сказал он как ни в чем не бывало.

– Мистер Честертон – приятное общество, – ответила она, даря понапрасну улыбку человеку, оказавшемуся довольно скучным после того, как тема Марии была исчерпана. – Пожалуй, я очень устала.

Лорд Гарри тотчас проявил заботу.

– Может, мне принести вам что-нибудь попить, мисс Растмур?

– Да, и я хочу на свежий воздух. Давайте выйдем в другую комнату, если вы не возражаете.

Лорд Гарри радостно протянул ей руку, и, оставив мистера Честертона, Пенелопа переместилась под его крыло. Она с радостью наступила бы ему на ногу, но решила этого не делать. Не стоило давать повод его кузену думать, что не все у них безоблачно.

Мистеру Честертону хватило такта не навязывать им свое общество. Он вежливо поблагодарил Пенелопу за танец, сделал ей множество комплиментов и отошел в сторону. Когда они с лордом Гарри остались одни, Пенелопа заметила, что ее бывший партнер уже забыл о ней и вновь с мрачным видом рыскал в толпе. Возможно, этот разговор об удаче Маркленда, добившегося расположения Марии, подвигнул его на поиск собственной обожательницы. Но довольствоваться ему, конечно, придется кем-то менее примечательным, чем Мария. Здесь по крайней мере у него имелся шанс найти более респектабельную женщину, чем актриса, с которой его видели.

Теперь настало время разобраться со своим женихом.

* * *

– Лимонад, дорогая? – спросил Гарри, когда отвел мисс Растмур в довольно уединенный угол столовой, и протянул стакан, который прихватил по дороге.

Взглянув на стакан с сомнением, Пенелопа все же взяла его и сделала глоток. Наверное, у нее пересохло в горле после всех тех усилий, которые она потратила на Феррела, мило улыбаясь и строя глазки. Неужели она не видела, что на них смотрят?

Что должны думать в обществе, если она ведет себя, как все та же маленькая кокетка, какой была до помолвки? Гаррис полагал, что ее идея состояла в том, чтобы убедить свет, что им не терпится пожениться. Иначе каким еще образом собирается она заставить своего бедного брата удовлетворить ее глупые требования?

– Знаете, – начала Пенелопа, – наш план может сработать лишь в том случае, если мы убедим окружающих, что мы счастливая пара.

– В самом деле. Но после вашего сегодняшнего кокетства с моим кузеном мне ничего другого не остается, как вызвать его на дуэль.

– Что? Мое сегодняшнее кокетство? Я всего лишь станцевала с ним контрданс.

– Вы флиртовали с ним так, как будто он был единственный мужчина в доме. И о чем, интересно, вы говорили, что так улыбались, будто меда объелись?

– Мы говорили о… впрочем, вас это не касается. Лучше вы скажите мне, что затеяли, обтираясь по углам с леди Берлингтон.

– Я нигде ни с кем не обтирался.

– Я видела, как вы с ней обжимались и любезничали, одаривая комплиментами и нечестивыми взглядами.

– Не будьте смешной. Я всего лишь перекинулся с дамой несколькими словами.

Нечестивые взгляды – возможно, но он собирался отрицать все.

– Я видела все собственными глазами.

– Ваши глаза были заняты, вы с обожанием разглядывали каждого второго мужчину в зале, включая моего хилого кузена.

– На самом деле никакой он не хилый, мистер Честертон.

– Вы и это успели определить, да?

– Во всяком случае, я не пялилась на предметы его туалета, как вы пялились на украшения леди Берлингтон.

– Она тщеславная, заносчивая матрона, показывает свои украшения буквально каждому, чтобы услышать похвалу. Вы искренне полагаете, что сторонний наблюдатель может поверить, что я предпочитаю вам таких, как она?

– Но вы выглядели очень довольным.

– Уверяю вас, – сказал Гаррис, раздосадованный ее обвинениями, и огляделся вокруг, чтобы убедиться, что их не услышат, – что никому сегодня не придет в голову, что я без ума от кого-то еще, кроме моей красивой невесты.

Он, конечно, не имел намерений вложить в свои слова столько страсти, как не намеревался объявлять ей, что она красивая. Пенелопа, безусловно, красивая, но не относилась к тому числу женщин, кому нужно было об этом слышать. Она и так в этом не сомневалась, и добром это для него не кончится, если она будет знать, что и он тоже это сознает. А он сознавал. Разрази его гром.

– Вы считаете меня красивой? – спросила она.

– Я думаю, что это общепринятое мнение, и вы это хорошо знаете. И радостно позволили Феррелу твердить об этом, не переставая.

– И что с того?

– Мой дядя может услышать об этом и усомниться в моей способности сохранить эту помолвку. – Прозвучало правдоподобно. – И ваш брат? Что, если он услышит, что вы бегаете за другими мужчинами? Не решит ли он тогда, что ваша преданность такому ужасному человеку, как я, не такая уж искренняя? Как в таком случае вы убедите его выполнить вашу просьбу в обмен на расставание со мной? Он поймет, что на самом деле я никогда не был вам дорог.

Гаррис заметил, что последнее заявление оказало должное действие. Им обоим было важно, чтобы их помолвка считалась окончательной. Если одна из сторон усомнится в глубоком чувстве между ними, они ничего не получат.

– Да, вы правы. Я просто не думала, что своим участием в одном невинном контрдансе объяснилась в любви вашему хилому кузену.

– Мне показалось, вы сказали, что он не хилый.

– Я выразилась фигурально.

– Но это правда или нет?

– В зависимости от того, с кем его сравнивать.

– Со мной.

– Что ж… не в этом суть.

– Да? Продолжайте, мисс Растмур, приведите ваши доводы. Как выглядит мой замечательный молодой кузен по сравнению со мной? Он лучше танцует?

– Нет, но…

– Тогда, наверное, с ним интереснее беседовать.

– На самом деле нет, но…

– Тогда, значит, его внешность. Вы предпочитаете его песочный цвет волос моим… или как на его узеньких плечах болтается сюртук?

– Боже, нет! То есть…

– Возможно, вам больше нравятся его поцелуи?

– Нет! Разумеется, нет.

– Значит, вы отдаете предпочтение моим?

– Конечно. Постойте. Я не это имела в виду.

– Вы предпочитаете его поцелуи?

– Вы очень хорошо знаете, что я не целовалась с вашим кузеном, сэр! – сказала Пенелопа, топнув ногой. Ее глаза сердито сверкали.

Гаррис позволил себе придвинуться к ней, воспользовавшись тем преимуществом, что не был хилым, и теперь возвышался над ее тонкой фигуркой, как башня. Ей пришлось вскинуть подбородок, чтобы продолжать смотреть на него. Запугать ее было не просто, и она не сводила с него сердитого взгляда. Ему в ней это нравилось. Еще он чувствовал ее запах, и запах этот ему тоже нравился. К несчастью, все это вместе заставило Гарри осознать, что ему нравилось в ней и многое другое.

– Я этого не знаю, мисс Растмур, – возразил он, заклиная себя, чтобы не дать воли рукам, которым отчаянно хотелось смахнуть с ее прелестного лица кудряшки цвета соломы. – Со стороны казалось, что вам было так хорошо в его компании.

– Но это едва ли свидетельствует о том, что я с ним целовалась, – сказала она. – Хотя, возможно, должна была. Если будете настаивать, я проведу детальное сравнение.

– Черта с два!

Он проиграл сражение со своими руками и схватил девушку за плечи. Ее глаза от удивления округлились, но она не оттолкнула его, и тогда он прижал ее к себе. Если кто-либо их и заметит, пусть катится к черту. И тогда он поцеловал ее так, чтобы у нее и мысли не возникло сравнивать его с кем бы то ни было.