Текст книги "Страсть и притворство"

Пенелопа чуть не фыркнула.

– Но какая радость в безопасном существовании?!

Он не мог не согласиться, что перспектива действительно не вызывала радости. С другой стороны, безопасная жизнь имела свои достоинства. Девушка не понимала, как ей повезло иметь родных, которые пеклись о ее благополучии и хотели, чтобы она всегда находилась рядом. Сам он не мог припомнить, когда кто-либо из его так называемых родственников действительно желал его общества, независимо от того, сколько раз за все прошедшие годы он в них нуждался.

– Я уверен, что Растмур заботится о ваших интересах.

– Я знаю, знаю. Он искренне в это верит, хотя на самом деле не имеет ни малейшего представления о том, что меня действительно интересует.

– Насколько я осведомлен о ваших интересах, дорогая, ваш брат поступает мудро, держа вас на коротком поводке.

– Проклятие. И вы туда же!

Гаррис хихикнул.

– Отнюдь, мисс Растмур. Если вы не забыли, в настоящий момент я играю роль злодея в одном из ваших замыслов, так что вы не можете винить меня в причастности к вашей скуке.

– Надо вам сказать, что вы не совсем убедительно исполняете роль злодея, лорд Гарри. Мой брат, видимо, без ума от вас. Думаю, что в моем замысле все удачнее складывается для вас, чем для меня.

Он подхлестнул упряжку, и породистые лошади охотно прибавили шагу. Хорошо подпружиненный фаэтон не раскачивался и не подпрыгивал. Коляска была стильной и удобной.

Поскольку час был еще ранний, Гаррис не повез их в парк. Они катили по полупустынным улицам между домами обеспеченных и уважаемых граждан. Сквозь густые кроны высоких, развесистых ясеней, тянувшихся вдоль одной стороны улицы, светило солнце. Его спутница была права. Для него все складывалось хорошо.

Он нашел почти всю коллекцию, практически завладел скарабеем и вдобавок получил от сделки замечательный новый фаэтон. Оставалось сложить все вместе, и профессор Олдем будет спасен. А Растмуру придется спасать свою сестру. К тому времени, когда Пенелопа останется одна, чтобы подвергнуться осуждению общества, он надеялся оказаться уже на другом континенте.

Гаррис, безусловно, сожалел об этом. Но Пенелопа, бросившись с головой в эту фиктивную помолвку, не могла не знать, что ее репутация в финале, так или иначе, пострадает, и он не мог гордиться, что причастен к этому спектаклю. Гордиться не мог, а вот радоваться радовался. И эта радость составляла основную причину угрызений его совести.

Ему доставляли удовольствие эта притворная респектабельность, радушный прием, оказываемый ему Растмуром, это восхитительное ощущение поездки в замечательном новом экипаже и, конечно, компания Пенелопы. При желании он мог бы насладиться не только ее обществом. Но это было бы бесчестно, хотя он не относился к числу людей, которых волновали подобные глупости: честь и мораль. Его дядя при каждом удобном случае напоминал племяннику, что у того не было чести с самого начала. Зачем отказывать себе в том, к чему мисс Растмур относилась с такой легкостью?

По крайней мере он думал, что отнесется с легкостью, если он соберется спросить. Следовало лишь правильно задать вопросы.

– Я обратил внимание на ваш поразительный кулон. Это египетский?

– О, это вы о скарабее? Да, он и вправду поразительный.

– Чей-то подарок?

– Нет. Я его просто купила.

– В самом деле? Довольно необычная покупка, я бы сказал.

– Вы так думаете? А я так не считаю.

– Такие вещи на каждом углу не встречаются.

– Что придает ему тем больше очарования.

– Это вам сказал лавочник, продавший вещицу?

– Лавочник? Честно говоря, подобные вещи в обычных магазинах не продаются, лорд Гарри.

– Вот как? Вы купили его каким-то иным способом?

– Видите ли, я… о, посмотрите. Там впереди вам кто-то машет.

Гаррис взглянул в указанном направлении и увидел, что ему действительно кто-то машет. Вот незадача. Его отвлекли в тот самый момент, когда он собирался получить чрезвычайно важную информацию. Если он повторно коснется этой темы, мисс Растмур задумается, почему он проявляет такой интерес к ее украшениям. Меньше всего ему хотелось пробуждать в ней любопытство, чтобы, не дай Бог, она узнала, сколь ценной на самом деле является ее безделушка.

Но он ничего не мог поделать. Навстречу им верхом на лошадях ехали двое молодых людей. Гаррис узнал обоих. И если встречу с одним из них еще мог перенести, то второго послал бы к чертям собачьим.

– Приветствую, кузен! – поздоровался первый с улыбкой.

Феррел. Какого дьявола он тут делает? Да еще с таким неприятным спутником? Гаррис окинул подозрительным взглядом своего младшего кузена и второго джентльмена.

– Приветствую, Феррел. Маркленд.

– Доброго дня, – отозвался Феррел, как всегда радостно. – И мисс Растмур тоже.

Гаррис не мог сказать, что ему понравилась слащавая улыбка, с которой Феррел смотрел на молодую даму.

– Выходит, ты знаком с моей невестой?

– Поверхностно, – ответил Феррел. – Мы лишь вчера познакомились. Очень приятно видеть вас снова, мисс Растмур.

– Благодарю вас, сэр, – сказала мисс Растмур.

Гаррис одобрил ее прохладный тон. Он еще больше одобрил бы ее поведение, если бы ее взгляд не скользнул по Маркленду и не задержался на его фигуре.

– Позвольте представить вам моего друга Джорджа Маркленда, – произнес Феррел. – Он только что приехал в Лондон.

Жаль, что выбрал это время. Еще бы несколько недель, и Гаррис уехал бы, избежав этой счастливой встречи.

– Мы с Марклендом знакомы, – заметил Гаррис, осторожно обходя тот факт, что знакомство адресовалось преимущественно мисс Растмур. – Надеюсь, ваши родственники скучают по вас, пока вы тут в городе, Маркленд.

«И скоро ты отсюда уберешься?»

– Здоровье дедушки по-прежнему оставляет желать лучшего, но он заверил меня, что обойдется без моей помощи, пока я буду улаживать здесь дела. Я был очень удивлен, Честертон, когда услышал о вашей помолвке. Могу пожелать вам счастья?

«Нет, ты точно не можешь». Но вслух он, конечно же, этого не произнес. Зачем сейчас ссориться? Бог даст, Маркленда они больше не увидят, пока он будет в городе, следовательно, не было смысла ставить в известность мисс Растмур о раздоре между ними. Чем скорее он завершит эту короткую светскую беседу и чем скорее они распрощаются, тем лучше.

– Я и вправду самый везучий человек, – сказал он. – Быть обрученным, оказывается, весьма приятно. Рекомендую всем испытать это на себе.

Маркленд ничего не ответил. Но Феррел воспринял это сообщение как большую радость.

– Ты только послушай его, Маркленд! Мой кузен растаял, как какая-нибудь глупая влюбленная школьница! Смешно! Никогда не думал, что доживу до такого дня, Гарри.

– Очевидно, мисс Растмур действительно несравненная, раз низвела лорда Гарри до такого состояния. Снимаю шляпу перед вами, мисс.

Мисс Растмур, судя по всему, находила мужчин забавными, потому что смеялась. Ее улыбка на лесть Маркленда показалась Гаррису чересчур теплой, и ему это совсем не понравилось. К счастью, остановившись на улице для обмена любезностями, они заблокировали движение, и теперь настало время двигаться дальше. Гарриса это очень обрадовало.

– А теперь несравненная мисс Растмур и я должны продолжить наш путь, джентльмены, – объявил Гаррис. – Всего доброго, кузен.

– Да уж, Гарри, может, в скором времени снова встретимся.

– Может быть, – заключил Гаррис, думая, что теперь будет трудно избегать его.

Феррел наверняка начнет ходить за ним по пятам, как это часто бывало раньше. Гаррис только надеялся, что не будет таскать за собой повсюду своего нового самодовольного дружка. Хотя, возможно, Гаррису удастся сфабриковать хороший предлог для Феррела не встречаться с Марклендом. Но на самом деле Гаррис сомневался, что сумеет найти реальные зацепки, чтобы выставить человека в неприглядном свете. Однако это была лишь часть проблемы. Джордж Маркленд был само совершенство, и Гаррису придется очень постараться, чтобы как можно меньше людей это разглядели.

Тем более мисс Растмур.

Глава 8

Пенелопа не была уверена, но ей показалось, что лорд Гарри не чувствовал себя очень счастливым при встрече с кузеном и его другом Марклендом. Правда, она не понимала почему. Конечно, Феррел Честертон вел себя вчера в высшей степени нагло, когда обратился к ней в публичном месте, но встреча с кузеном, видимо, его очень обрадовала. И мистер Маркленд произвел весьма приятное впечатление. Впрочем, может, она придумала, что встреча с ними вызвала у лорда Гарри не самые лучшие эмоции.

Не важно. Связи лорда Гарри интересовали ее в меньшей степени. Лучше подумать о делах насущных. О все возрастающей любви Энтони к своему будущему зятю, к примеру, которого он должен презирать.

– Меня слегка заботит отношение к вам Энтони, – начала было Пенелопа. – Видимо, он не испытывает к вам отвращения, как я поначалу ожидала.

– Не уверен, что это комплимент, мисс Растмур.

– Не комплимент, поскольку нам важно вызвать у Энтони отвращение.

– Да, и расположение моего дяди.

– И это тоже. – Девушка на минуту задумалась. – Видимо, будет трудно достичь одного и другого одновременно.

– Не могу не согласиться.

– Полагаю, нам нужно сосредоточиться сначала на чем-то одном. Поскольку трудно будет добиться благосклонности вашего дяди после того, как настроим против вас Энтони, нам следует сначала направить все усилия на достижение расположения вашего дядюшки.

– Ваш план действий не лишен логики.

– Очень хорошо. В таком случае я позволю Энтони еще какое-то время относиться к вам с симпатией.

– Вы воплощение самой доброты, мисс Растмур.

Его усмешка убедила ее, что он иронизирует.

– Я рада, что вас все это забавляет, лорд Гарри.

– Забавляет, не скрою, дорогая. Если бы только все мои помолвки были столь же веселыми.

– Все? И много их у вас было, сэр?

– Рад доложить, мисс Растмур, что с вами – первая, – ответил он, взглянув на нее, при этом глаза его сверкали. – Жаль, что вы не можете сказать о себе то же самое.

Его тон заставил ее покраснеть. У Пенелопы запылали щеки, и она уткнулась взглядом в колени. Его глаза, слова, теплота голоса… Трудно было не уловить его подтекст.

Пенелопа подумала, что должна была бы оскорбиться на это. Почему-то он намекал своим тоном и горящим взглядом, что с прежними женихами она вела себя неприлично. Все же оскорбленной она себя не чувствовала. Он просто дразнил ее. Пенелопа не обиделась, а скорее почувствовала себя польщенной.

Как глупо, что она краснеет от его подшучивания. Как будто поощряет его! Впрочем, может, и поощряет. Какой женщине это не понравится? Лорда Гарриса вообще-то невозможно было игнорировать с позиции женщины. Просто нужно держать в узде свои глупые эмоции и помнить, что их отношения носят исключительно деловой характер.

Он продолжал на нее смотреть, и пропади все пропадом, если не находил ее весьма доступной. Проклятие! Но это было решительно недопустимо.

– Кажется, я уже объясняла вам ситуацию с моими многочисленными женихами, сэр, – сказала она, стараясь казаться дерзкой и равнодушной.

– Вы пробормотали что-то о них, даже отдаленно не напоминающее объяснение. Мне кажется, вам есть что скрывать.

– Ничего подобного. Просто не желаю тратить время на обсуждение древней истории.

– Нет, но предпочитаете схватить эту древнюю историю со стола и огреть меня по голове при входе в комнату.

– Вы вошли в комнату через окно, сэр! Так что не можете обвинять меня в том, что сделал бы на моем месте любой здравомыслящий человек.

Он снова рассмеялся. Вот проклятие! Пенелопа обнаружила, что это ей тоже нравится. Ей нравились веселые искорки в его глазах и ямочка на щеке, к появлению которой она была до некоторой степени причастна.

– Лондон может спать ночью спокойно, пока у мисс Растмур есть под рукой похоронный фаллос.

– Как вы узнали, что это? – спросила она и тут же осознала, что выдала себя. Откуда приличной молодой леди знать, что это такое? – То есть это и вправду то, что вы сказали?

– Должен с сожалением признать, что да, моя дорогая. Это он во всей своей деревянной красе.

Выходит, он понял, что это такое. Ну да, конечно, как он мог не понять? Что еще это могло быть? Мужчина, даже не разбираясь в египетских древностях, не мог не узнать предмет. И угораздило же ее выбрать именно его в качестве оружия! Пенелопа снова залилась краской.

– Я думал, вы и сами это знаете, – заметил он.

– Что? Нет, конечно же. Я просто в шоке, что вы так думали!

– Но вы носите на шее египетский кулон. Я подумал, что, возможно, вы помешаны на древностях.

– О да. Мне нравятся некоторые более эстетичного вида предметы. Они и в самом деле красивы, не так ли?

– Так, – согласился он, уставившись на скарабея. – Особенно этот, потому что вы украшаете его, моя дорогая.

– Вы снова надо мной смеетесь.

– Что? Но только не в этом случае. Я абсолютно серьезен. Этот маленький скарабей не смотрелся бы так эффектно ни на ком другом. Вы очень мудро поступили, купив его. Где это было, вы сказали?

Теперь она знала, что он дразнит ее. Ни один мужчина, сделавший комплимент, не переключился бы так быстро на другую тему. Она постаралась скрыть свое разочарование.

– У подруги, сэр.

– У подруги, коллекционирующей древности?

– Мне это неизвестно. Когда эта вещица попала к ней, она не пожелала оставлять ее у себя, и я купила ее за свои карманные деньги.

– За карманные деньги, говорите? Ваш брат, наверное, очень щедр.

– Кажется, он сегодня уже это доказал, не так ли?

Лорд Гарри кивнул.

– Бесспорно, – согласился он. – Энтони Растмур проявил себя щедрым, благожелательным человеком, хотя всегда требовал, чтобы вы ничего не делали, никуда не ездили, ни с кем не встречались и ничему не учились.

– Возможно, я слегка преувеличила запреты брата.

– И возможно, теперь, когда вы обрученная женщина, ваш брат сделал легкие послабления в своих правилах.

– Возможно. Если бы только мы могли добиться того же от вашего дяди!

– Боюсь, что он безнадежен. Расскажите мне лучше о вашем скарабее, и как он попал к вашей подруге?

– Не думайте, что можете с такой легкостью сменить предмет разговора. Несправедливо, чтобы одна я имела выгоду от нашей помолвки. Нужно что-то придумать, чтобы убедить вашего дядю в том, что вы достойны его уважения. Если он поверит, что вы исправились, то наверняка сразу же разрешит ваши финансовые затруднения. Нам нужно как-то показать ему, что вы теперь респектабельны во всех отношениях. Да, именно это мы и должны сделать.

– Ясно. Но как именно вы предлагаете это сделать, дорогая?

– Может, вы представите меня ему? Я бы притворилась, что без ума от вас, и несла бы всякую околесицу о ваших многочисленных добродетелях. Возможно, это подействовало бы на него.

– О, я не сомневаюсь в вашей способности притворяться и нести околесицу, мисс Растмур, но боюсь, что знакомство будет весьма затруднительно. Мне сказали, что дядя уехал из Лондона в Кент, в родовое гнездо. Куда меня не приглашали. Не уверен, что он даже знает о моей помолвке.

– Что? Он не знает? В таком случае я должна отправить ему письмо. Именно это я и сделаю.

– Письмо? Для вас это в порядке вещей – посылать письма незнакомым мужчинам, мисс Растмур?

– Нет! Конечно, нет. Не прикидывайтесь глупым. Я просто… просто размышляла вслух, и все. Это, конечно же, вы должны послать ему письмо. В котором сообщите о своей помолвке и передадите мои добрые пожелания.

– И его сердце, словно по волшебству, растает, и он откроет мне свои объятия?

– По крайней мере пожелает вам счастья. Это лишь начало.

– Начало. Да. Наверное.

– Отлично. Чем скорее мы завоюем его, тем скорее сможем начать отчуждать Энтони.

– Правда, у нас впереди столько развлечений.

– На самом деле, как это ни прискорбно, впереди нас ждет дождь, лорд Гарри. Вы только взгляните, как потемнело небо.

Это соответствовало истине. Там, где только что сияло солнце, клубились тучи. Ей не следовало расслабляться. Теперь, если не поторопиться домой, красивый новый экипаж лорда Гарри скоро превратится в мокрый новый экипаж. А с ним и они.

– Минутку, сейчас подниму верх, – сказал лорд Гарри, останавливая коляску у обочины дороги.

Поставив фаэтон на тормоз, Гарри бросил поводья. Пенелопа оставалась на своем месте, в то время как он спрыгнул на землю и занялся верхом. Поднял сначала одну сторону, затем перешел на другую, чтобы проделать то же самое. Но капюшон застрял. Пенелопа старалась сохранять терпение, но думала лишь о том, что кто-нибудь из знакомых, проходя мимо, увидит ее в этой ужасной шали. В воздухе повеяло прохладой, и ей ничего другого не оставалось, как завернуться в платок.

Лорд Гарри, похоже, испытывал некоторое затруднение с капюшоном коляски. Пенелопа попыталась помочь ему, потянув за верх со своего места. Но он застрял намертво. Она снова потянула, и на этот раз ей удалось сделать то, что следовало. Довольно неожиданно. Она едва не свалилась с сиденья. Желая сохранить равновесие, Пенелопа схватилась за рычаг и сняла фаэтон с тормоза.

В обычной ситуации она отделалась бы несколькими синяками. Но в этот момент мимо на приличной скорости прогрохотала другая коляска. Взвившийся в воздух кнут возницы щелкнул рядом с упряжкой лорда Гарри. Лошади вздрогнули и дернулись.

Пенелопу выбросило с сиденья, и она упала на подставку для ног, в то время как красивый фаэтон пришел в движение. Не встретив препятствия со стороны поводьев и тормоза, лошади рванули вперед и помчались дальше по улице. Лорд Гарри прикрикнул на лошадей, но это не помогло, а только добавило хаоса. Пенелопа пыталась занять место на сиденье, но ее мотало из стороны в сторону, и она то и дело падала, пока не застряла в узком пространстве, откуда не могла даже видеть обезумевших лошадей, не то что управлять ими.

Боже! Она оказалась в ловушке в несущемся вперед экипаже! Неизвестно, что произойдет дальше. Коляска наверняка перевернется, а ее выбросит под копыта лошадей или ударит о мостовую. От страха она даже лишилась голоса, чтобы позвать на помощь лорда Гарри.

Но тут стремительный полет коляски замедлился. Вокруг раздавались громкие крики. Ухватившись за что-то, Пенелопа вытащила себя наконец из ямы, в которой застряла. Выпрямившись с грацией, на какую была способна при данных обстоятельствах – то есть вовсе без грации, – она шлепнулась на сиденье и вцепилась в кожу обивки, как в спасательный круг.

Экипаж закачался и остановился. Вернув ладонью на место сбившуюся шляпку, Пенелопа огляделась. Лорд Гарри все же спас ее.

Нет, постойте-ка… она ошиблась. Не лорд Гарри. А другой джентльмен, сидевший на лошади с таким видом, словно спасение несущихся без управления экипажей было для него делом привычным. Придерживая одной рукой поводья коня, второй он захватил узду одной из лошадей упряжки Пенелопы. Мужчина повернул к ней голову в безукоризненно сидящей шляпе и улыбнулся добрейшей из улыбок, оценивая ее состояние.

– Вы в порядке, мисс Растмур? – спросил ее спаситель.

– Да, благодарю, мистер Маркленд, – ответила она, переведя дух.

– Могло произойти серьезное крушение, – продолжил он. – Вы уверены, что ничего не повредили?

– Да, все хорошо, спасибо, – произнесла она, испытывая неловкость из-за своего растрепанного вида. – Как вы здесь оказались? Когда мы встретились, вы разве не в обратную сторону ехали?

– Совершенно верно, но людей, с которыми собирались встретиться, дома не застали. Феррел уехал по делам, а я повернул назад. – Маркленд одарил ее сияющей улыбкой. – И должен сказать, что очень этому рад.

– Да, я тоже, – согласилась она. – Лошади понесли, меня болтало во все стороны и…

– А где был в это время Честертон? – полюбопытствовал Маркленд.

– Я здесь.

Судя по голосу, он бежал следом за экипажем. Пенелопа повернулась, и на миг их взгляды встретились. Но в следующий момент он переключил свое внимание на Маркленда. Пенелопа была счастлива, что ничуть не пострадала. Он не удосужился выразить ей ни сочувствия, ни заботы.

– А вот и вы, Честертон. Кажется, вы что-то потеряли, – заметил Маркленд.

– И вы рады вернуть мне потерю, не так ли? – спросил лорд Гарри, протягивая руку, чтобы забрать у Маркленда поводья.

– Если только вы уверены, что в состоянии о дальнейшем позаботиться.

Глаза лорда Гарри яростно сверкнули. Пенелопа вжалась в спинку сиденья, ощущая напряжение между мужчинами как присутствие опасного живого существа. Судя по их взглядам и виду, они, кажется, не поняли, что она чудом избежала гибели. Какая досада!

– Я постараюсь благополучно доставить мисс Растмур домой, пока не хлынул дождь, – сказал лорд Гарри, практически вырывая вожжи из руки Маркленда. – Если позволите, Маркленд, мы откланяемся.

Маркленд вежливо кивнул и заставил свою лошадь попятиться, чтобы пропустить лорда Гарри, который с легкостью взобрался на сиденье рядом с Пенелопой. Когда он скользнул по ее боку своим теплым крепким телом, она невольно обратила внимание на то, какие у него твердые мышцы руки и плеча, и тотчас пожалела о своей излишней наблюдательности. Ее вдруг обдала неприличная для девушки горячая волна, и, несмотря на холодный ветер, ей стало жарко.

– Да, конечно, – ответил Маркленд. – Благополучие мисс Растмур превыше всего. Буду счастлив, если вы ей это обеспечите.

Маркленд снова послал Пенелопе улыбку. Его слова пролились бальзамом на ее душу, но реакция лорда Гарри оставила желать лучшего. Он даже не потрудился кивнуть или сказать что-нибудь вежливое на прощание, лишь взмахнул поводьями и выехал на дорогу. Какой же он грубиян, подумала Пенелопа, вмиг забыв о мускулистых плечах. Любящий жених должен был от всего сердца поблагодарить человека, спасшего жизнь его возлюбленной.

– Всего хорошего, мистер Маркленд, – попрощалась Пенелопа, не обращая внимания на мрачный вид лорда Гарри. – И огромное вам спасибо.

– Рад был вам помочь, мисс, – сказал Маркленд, касаясь шляпы. – Надеюсь, что мы вскоре снова встретимся, но при менее драматических обстоятельствах.

Да, она не могла с этим не согласиться. Короткая поездка в несущемся без управления экипаже убедила Пенелопу в том, что испытывать что-либо подобное в будущем у нее нет ни малейшего желания. Она выразила бы Маркленду свое согласие, но лорд Гарри так резко повернул коляску, что, вынужденная удерживать равновесие, она не смогла не только наклониться вперед, но и помахать рукой своему спасителю, оставшемуся на дороге. Пенелопа сердито взглянула на своего спутника.

– Боже, можно подумать, что вы недолюбливаете этого человека, лорд Гарри, – констатировала она.

– Это правда.

– А по тому, как лупите лошадей, можно подумать, что и их тоже.

Ему пришлось смягчить свою агрессию.

– Меня беспокоит дождь. Тучи сгущаются.

– Может, остановимся и поднимем верх?

Гаррис смерил Пенелопу взглядом сродни тому, каким одарил Маркленда.

– Шучу, – добавила она, хотя ему было явно не до шуток.

– Прошу прощения за то, что случилось, мисс Растмур. Я больше никогда не подвергну вас опасности.

– Вы не виноваты, – заверила его она. – Лошадей вспугнули. Вы еще не знаете их, а они – вас, так что трудно было догадаться, что они поведут себя подобным образом.

– Я не должен был этого допускать. Простите.

– Ничего страшного не произошло. Ваша красивая новая коляска не пострадала, и мистер Маркленд вовремя пришел мне на помощь.

– Это правда.

– Так что нам повезло. Вы могли бы по крайней мере быть с ним любезным. Он кажется вполне дружелюбным.

– Да? Я давно взял за правило никогда не доверять тому, чем кажется Маркленд.

– Ага, выходит, все не просто. Расскажите мне, что произошло между вами.

На какой-то миг ей показалось, что он готов с ней поделиться. Но в следующий момент все изменилось. Он сжал челюсти, и глаза его похолодели.

– Ничего особенного. Просто у нас давнее несовпадение взглядов.

– Очевидно, не только это. Но что бы это ни было, полагаю, что это не мое дело.

– Не ваше.

Пенелопа пожала плечами и плотнее закуталась в свою безобразную шаль.

– Ладно. Может, мне где-нибудь еще доведется встретиться с мистером Марклендом, раз нас уже друг другу представили. Может, он проявит больше обходительности.

– Не сомневаюсь, что проявит, – подтвердил лорд Гарри ледяным тоном. – Более того, он с удовольствием расскажет все, что вы пожелаете услышать. Только имейте в виду, дорогая, что у вас не будет возможности проверить, что правда, а что ложь.

– Я это запомню, лорд Гарри, – сказала она. – Но и вы должны сознавать, что наверняка то же самое можно сказать и о вас.

То, что мисс Растмур сравнивала его с Джорджем Марклендом, Гарриса отнюдь не обрадовало. Ему очень хотелось сообщить ей, как сильно она ошибается. С Джорджем Марклендом они не имели ничего общего.

Во всяком случае, в мало-мальски значимом. Он наотрез отказывался замечать то сходство, которое за все эти годы стало ему столь очевидно. Более важными были отличия. А их хватало в избытке.

– По крайней мере мы успели добраться до вашего дома, пока не начался дождь, – произнес Гаррис, останавливая фаэтон перед Растмур-Хаусом.

– Спасибо, – поблагодарила мисс Растмур.

Он надеялся, что она скажет что-нибудь еще, но она не сказала. Ему ничего другого не оставалось, как спрыгнуть на землю и помочь ей сойти. Вот он снова провел время с девушкой, но ничуть не приблизился к тому, что стремился узнать о скарабее. Лишь подверг ее смертельной опасности по собственной неосмотрительности. Очевидно, их фиктивная помолвка развивалась не совсем по плану.

Если он ничего не предпримет в ближайшее время, чтобы получить то, что нужно, то начнет всерьез сомневаться в своих способностях. С мисс Растмур он не был уверен в своем успехе. Требовалось лишь сосредоточиться на цели и не отвлекаться на такие мелочи, как Джордж Маркленд.

Гаррис протянул руки, чтобы помочь Пенелопе спуститься с фаэтона. Было совсем нетрудно слегка задержать ладони, когда они заскользили по ее телу, и подержать ее немного на весу, пока ее ноги не коснулись тротуара, оставив ее всецело в своей власти. И с наслаждением взглянуть в ее большие голубые глаза, ставшие еще больше от удивления при возникновении этого неожиданного физического контакта. Он и вправду обладал всем необходимым, чтобы добиться осуществления своей цели.

– Когда я снова увижу вас, мисс Растмур?

Она было растерялась, но тут же спросила:

– Вы будете сегодня на балу у леди Берлингтон?

– Леди Берлингтон снова дает бал?

Он этого не знал.

– К ней, кажется, приехали какие-то друзья с континента, и она дает бал в их честь. Матушка говорит, что мы должны пойти, так что мы будем там. Надеюсь, что вы… то есть, может, и вы там будете.

– Если вы пообещаете потанцевать со мной, мисс Растмур, я непременно буду.

Она улыбнулась, и ее глаза стали еще голубее, чем он мог себе представить.

– В таком случае вы непременно меня увидите, лорд Гарри.

– Я с нетерпением жду этого, – сказал он, обнаружив, что хочет этого не менее искренне, чем желал показать.

Он надеялся ее увидеть. А какой мужчина из плоти и крови не хотел бы этого? Нужно только сосредоточиться на том, что он может от нее получить, а не на том, что может с ней сделать. Оба варианта сулили большие надежды, однако Гаррис решил направить все усилия на дело.

Но поскольку эта маленькая игра с мисс Растмур являлась частью дела, он мог позволить себе получить немного удовольствия. Вместо того чтобы сразу поставить девушку на землю, он прижал ее к себе сильнее и наклонился. Простой нежный поцелуй в конце концов не является чем-то необычным для влюбленного жениха.

Наверное, ему не стоило так увлекаться, поддаваясь соблазну ее запаха и вкуса. Наверное, нужно было больше сосредоточиться на нежности и не обращать внимания на ее женственные формы, на восхитительную округлость ягодиц, на которых лежали его ладони. И язык свой мог не совать ей в рот. Но все это пришло ему в голову, лишь когда громкое надсадное покашливание из дверей вернуло Гарриса к реальности.

Проклятие! Оторвавшись от божественных губ мисс Растмур, он поймал полный ярости взгляд ее брата. Очевидно, Энтони Растмур считал, что Гаррис перешагнул черту дозволенности. И Гаррис не мог с ним не согласиться, когда, освободившись от колдовских чар мисс Растмур, он снова стал соображать.

– Пенелопа, немедленно ступай в дом, – заявил Растмур, широко раскрыв дверь, но Гарриса не пригласил.

Мисс Растмур, однако, обескураженной себя не чувствовала. Сохраняя все свои умственные и физические способности, она не спешила выполнить распоряжение брата, пока не одарила Гарриса лучезарной улыбкой.

– Не зайдете выпить чаю, лорд Гарри?

– Нет, спасибо, – ответил он, взглянув в сторону Растмура. – Мне лучше поставить фаэтон под крышу, пока не начался дождь.

Она кивнула:

– Да, не хотелось бы забрызгать грязью столь красивую вещь и испортить обивку. Тогда, значит, увидимся сегодня вечером на балу.

Уважительно отойдя от нее на шаг, Гаррис вежливо поклонился.

– Буду вас там ждать.

Поскольку Растмур не сдвинулся с места, задерживать девушку Гаррис не стал. Ему хотелось попросить ее снова надеть скарабея, чтобы расточать лестные комплименты, как цвет амулета идет небесной голубизне ее глаз, но решил воздержаться. Ей, похоже, нравилось это украшение, и, если повезет, она сама его наденет. А если нет, он найдет способ, как заговорить о нем. Он ведь так близко подошел к разгадке, откуда у нее эта вещица.

Мисс Растмур еще раз ему улыбнулась, вежливо присела в реверансе и засеменила вверх по ступенькам к брату, стоявшему в дверях. Растмур позволил ей пройти. Его глаза неотрывно буравили Гарриса, предупреждая и угрожая одновременно.

Было забавно смотреть, как резко изменилось его поведение. Утром, сообщая Гаррису о своем подарке, Растмур был воплощением доброты и щедрости. Странно, что вид сестры в теплых объятиях жениха мог столь драматическим образом изменить его отношение. Правда, Гаррис был вынужден признать, что объятие вышло далеко за пределы теплого. Вдобавок в этом приняли участие еще и губы, и стояли они посреди улицы, да еще средь бела дня. Ясное дело, что большинству братьев подобное обращение мужчины с их сестрой придется не по вкусу.

Он и сам не одобрял себя за такое обращение с мисс Растмур. Что на него нашло? Неужели не мог сдержаться и ограничиться лишь скромным нежным поцелуем, чтобы возбудить в девушке интерес и сделать ее более разговорчивой при следующей встрече, когда начнет ее расспрашивать? Ему нужен был от нее лишь скарабей и немного сведений, чтобы обнаружить следы остальных похищенных ценностей. Вот и все.

Однако ему никогда особенно не удавалось мысленно разделять слова «нужно» и «хочу». Слишком часто он их путал. Сегодня вечером ему придется старательно помнить о том, что «нужно», и не увлекаться тем, что «хочу».

– Сейчас отгоню фаэтон в конюшни, – сообщил он Растмуру, который продолжал стоять в дверях, грозно сверкая глазами.