Текст книги "Закон един для неба и земли. Жечес-Йога. Том 2"

БОГ АТТАМ: – Эй, ну а ты не только о растениях на даче заботишься! Мышей кормишь. Мыши тебе на даче зачем?

Т: – Они у меня на службе. И кормлю только зимой – в самое голодное время.

Сначала муж к этому очень скептически относился, а сейчас сам напоминает, когда на дачу собираемся: «Не забудь своему мышонку крупы взять!» – заметил, что вреда от мышей совсем не стало! Ещё два года назад треть картошки и половину урожая корнеплодов кто-то погрыз на корню – выбросить пришлось. А в прошлом году ни в домике, ни на грядках никакого разорения не было!

БОГ АТТАМ: – И какая у ты служба возложена на мышей?

Т: – Охранять дачу от непрошеных гостей в моё отсутствие. О посторонних людях предупреждать меня, а чужих мышей своими силами не пускать на территорию. Ещё я запретила им портить мои продукты в доме и корнеплоды на грядках, а для питания предоставила в их полное распоряжение компостную кучу. Мы туда пищевые остатки выбрасываем, среди которых много вкусного для мышей. Да и нора в ней с подогревом. Толстый слой компоста даже зимой ощутимо теплей всего остального. Им понравилось. И сейчас мы дружим. А муж уже мышиную отраву совсем с дачи вывез. Устыдился друзей ядом убивать.

БОГ АТТАМ: – А как бы мыши сообщили ты о грабителях?

Т: – Через маятник! Я раз в неделю вызывала своего друга-мышонка с жечесом. Он мне новости сообщал. Однажды осенью дочь спросила разрешения устроить на даче пикничок с друзьями. Через час после нашего телефонного разговора у меня заболела голова. К тому времени Ты меня уже научил опознавать по характеру головной боли телепатические вызовы. Я только подумала, кто бы это мог быть, а в памяти сразу возник образ мышонка, грызущего сухарики – мой подарок. Такой случай действительно был в начале нашего знакомства с ним.

Давно использую свою интуицию для опознания источника телепатического сигнала. Обычно первая пришедшая в голову мысль или воспоминание о ком-то бывают правильными. Проверено много раз. И тут, без всяких видимых причин, всплыл образ мышонка с напоминанием об угощении на нашей даче. Пошла к маятнику. Сделала ему зов с жечесом, а он в панике:

– Приходи скоро! Тут у нас чужие люди, и много! Дом открывай, печка бери, делай огонь на траве у груша!

– Не волнуйся, – говорю, – это моя дочка празднует с друзьями день рождения. Неужели дочку не узнал? Она летом часто приезжала, мне помогала.

– Дочку узнал. Показался ей – не кричит. А её подружка – как завизжи! Мы спрятаться и издали наблюдай.

– Они там с моего позволения. А ты молодец! Правильно предупредил! Я тебе зимой буду вкусное привозить.

– А можно, мы и сейчас ем, что они оставить? Очень вкусно пахнет!

– Конечно! Это в рамках твоих обязанностей санитара природы. Только не пугай её подруг!

– Есмь я знай! Уйдут, у мы бущ пир! Пока!..

БОГ АТТАМ: – Да, настоящее сотрудничество у тебя с ними!

Т: – Ну не зря же Ты меня учил знания на практике применять! Прикладывать, как Ты говоришь!

БОГ АТТАМ: – Нам честь! А Мышонок-то какой теперь гордый Нам!

Т: – Я не забываю объявлять ему благодарность за службу! И жечесом, и материально. Считаю, что, когда ничего плохого не происходит, это его заслуга.

Вообще-то, уже давно убедилась, что животные умеют вполне разумно и осознанно разговаривать через маятник. И хорошо слышат мысленные обращения и веления. Даже удивительно, они умеют, а люди – нет. Порой мне кажется, что они умней нас.

БОГ АТТАМ: – Мы создавал их позже, учёл прежние ошибки. Они Нам быстрей человеками становятся. Скажи, твои мышата честно исполняют договор?

Т: – У меня нет претензий к ним. Иногда возникают спорные ситуации, но благодаря диалогу через маятник вовремя устраняются.

БОГ АТТАМ: – Если есть нарушения, чему ты не сообщаешь о них Нам?

Т: – Зачем? Они мне друзья и специально не вредят, как раньше, когда бывала вся морковка или свёкла словно ножницами подстрижена под землёй. Нарушения бывают, но не больше, чем три морковки на грядке. Видно, трудно удержаться от любопытства, поспели корнеплоды или нет и приобрели ли настоящий вкус. Но такие морковки они уже съедают полностью, как я их и просила. Урон незначительный, да и то – в рамках дозволенного договором, словно мышата умеют считать. Иногда такие затраты им и мне даже необходимы, если потрачены на дело для исполнения принятой ими ответственности по договору. Я списываю их на издержки от непредвиденных расходов. Поэтому нет нужды жаловаться Тебе. Когда повреждённых овощей бывает больше, то после моего замечания и получения объяснений в диалоге через маятник нарушения обычно больше не повторяются.

БОГ АТТАМ: – А мы думал, что ты скрываешь их грехи от Нам и прощаешь их, не желая ссориться.

Т: – Они честные Богу монады. Когда кто-то из их мышиного племени нарушит договор, они перестают кормушку посещать, словно считают себя недостойными получать вознаграждение за службу. Хотя служба их состоит в извещении Тебя или меня о появлении посторонних вандалов в моё отсутствие или чужеродных нашему миру сущностей и их негативного поля, а не в том, чтобы вся морковка на грядке оставалась цела. Морковка – лакомство для них, и я не против, чтобы они её иногда ели. Только если они будут регулярно оставлять меня без урожая, мне придётся покупать её в магазине и я перестану её сеять. Пострадают в конечном итоге они сами. И мышата согласились с моими доводами. Поэтому мы включили в договор пункт о праве съесть не больше трёх корнеплодов на грядке. Но у них регулярно рождаются и растут любопытные малыши, которым всё надо на зуб попробовать. А иногда такое познание мира для маленьких дегустаторов заканчивается печально. Как у всех млекопитающих, их детёныши только в определённом возрасте становятся готовы к твёрдой пище, а до наступления этой фазы развития организма она для малышей равносильна яду. Но погибших от отравления даже муравьи обходят стороной. Следовательно, станет некому их души поблагодарить за питание, и они к Тебе не долетят.

БОГ АТТАМ: – Откуда ты это узнала? Есмь Я только собирался делать урок на эту тему и снова опоздал!

Т: – И вовсе не опоздал! Когда этот случай произошёл, я ведь вспомнила сказанные мимоходом на одном из уроков Твои слова о том, что ядохимикаты, применяемые людьми против грызунов, приводят к тому, что души отравленных животных для Тебя часто становятся утраченными.

БОГ АТТАМ: – Ну-ка, расскажи свой случай! Чему Мы о нём ничего не знай?

Т: – Не волнуйся, Ты тогда ещё не дал своего согласия слышать все мои мысли, а на уроках рассказывать о нём повода не возникло.

БОГ АТТАМ: – Тогда тем более Нам интересно узнать!

Т: – Собственно, с этого случая и началась моя дружба с мышами. Однажды на дачной тропинке, в отдалении от дома, я увидела дохлого мышонка-малыша. Потрогала – неживой. Оставила там, где нашла, решив, что кто-нибудь из птиц или других санитаров природы им пообедает, а сама занялась каким-то делом. Часа через два пришла в дом передохнуть и воды попить, а дохлый мышонок теперь лежал у порога. Удивилась, подумала, что второй погиб. Пошла проверить, но на тропинке мышонок исчез. Только кто-то же принёс его к моему порогу? Дохлым мышатам десяти вечностей не хватит, чтобы преодолеть эти два десятка метров пересечённой местности! Возвращаясь, заметила шевеление возле трупика – две взрослые мыши не только не пытались унести его с моей дороги, а наоборот, тянули на середину прохода. А чтобы привлечь моё внимание, ещё и громко пищали. Тут до меня дошло, что это родители мышонка и они просят у меня помощи. Без раздумий я сделала веление душе погибшего мышонка лететь к Богу, как Ты меня учил отправлять к Богу души пойманных карасей. Взрослые мыши тут же юркнули под крыльцо. Любопытство победило, и я пошла в дом к маятнику – поговорить. Сделала им зов с жечесом по образу только что увиденного события, так как имена мышей мне были неизвестны. И спросила: «Чем я могу вам помочь? Оживлять умерших мышат я не умею». Маятник ответил, что всё, что нужно, я уже сделала, а их сынок уже у Бога, и всё в порядке. Я спросила, отчего он погиб, а они ответили, что тайком поел взрослой еды и отравился. И мне стало понятно, почему даже муравьи пробегали мимо. Отравленные животные в пищу не годятся, и поэтому родителям потребовалась моя помощь, чтобы душа мышонка тоже не погибла.

БОГ АТТАМ: – Правильно поняла. Так и есть. Без благодарения за пищу душам младших монад инкарнация не засчитывается. Тут дело не только в энергии жечес, но учитывается и то, что монада не принесла никакой пользы биоценозу планеты. От огорчения их души обычно сразу погибают. У Нас вопрос: как ты без маятника поняла, что его родители просили твоя помощь? Разве чела научилась телепатии?

Т: – Телепатия тут ни при чём! Животные умеют жестами и поведением показать людям, что им нужно, особенно когда просят помощи или предупреждают о том, что сердятся.

БОГ АТТАМ: – Нам ты можешь привести ещё пример из своей жизни, а? Неужели ты и без телепатии можешь заметить такое?

Т: – Да?! Тогда расскажу тебе про кошку Дашу. Помнишь, я тебя спрашивала, что делать с приходящей на дачу кошкой? У неё ещё котята где-то были спрятаны?

БОГ АТТАМ: – Мы ничего не забываем. К чему ты её к себе домой забрать, а? Есмь Я не позволял!

Т: – Да, не позволял, но и я запрета не нарушила. Разве она живёт в моей квартире?

БОГ АТТАМ: – А то, что ты, вопреки Нашему запрету, её с дачи увезла, разве это не нарушила?

Т: – Увезла! По её личной просьбе о помощи, между прочим. Это тоже – нельзя?

БОГ АТТАМ: – И как это она тебе делать личная просьба, интересно? Ты мысли даже от Нам не всегда слышать, кричать приходится на весь космос!

Т: – Она всем своим поведением показала, что добровольно желает уехать. Прости, Учитель, но я по-другому поступить не могла! Это было бы против моей совести! Зато сейчас у меня нет чувства вины за этот поступок, и, значит, нет кармы! Сам говорил, что у чела Бога кармы быть не должно.

БОГ АТТАМ: – Но от Нам же был запрет, а покаяния ты Нам не принесла, словно желай это сокрыть! За сокрытие – двойная вина!

Т: – А нельзя принять покаяние сейчас? Я вспомнила случай и сама желала Тебе рассказать о кошке. Хотела бы скрыть, молчала бы! Если признаешь за мной вину, то наказание приму безропотно.

БОГ АТТАМ: – Мы сначала послушай покаяние, а там посмотрим! Напоминаем, что Мы сейчас тут уже с Иисусом и Советом Кармы. Делай Нам всё правильно, по ритуалу и этикету, чела! Понятно?

Т: – Да, Учитель! Можно сделать перерыв на десять минут?

БОГ АТТАМ: – Ты что, не поняла? Мы тут уже! Ждём все!

Т: – Мне по закону положено время на осознание греха, и я хочу подготовиться к ритуалу покаяния. Совсем не желаю проявлять неуважение к Суду Кармы и доверяю вам слышать все мои мысли. И на время осознания вины, и на время исповеди. Но мне, честное слово, надо подробно вспомнить все свои чувства, мысли и мотивацию своего поведения.

ИИСУС КРЕСТОС: – Есмь Я, Крестос, считаю, и Совет Кармы Нас поддерживает, что это будет правильно и по закону, и – по сути. Нам даже интересно узнать, как чувствовала и что думала чела, когда поступала вопреки запрету?

БОГ АТТАМ: – Детка, десять минут тебе хватит разве?

Т: – Если вспоминать мысленно – картинками, а не словами, надеюсь, хватит.

БОГ АТТАМ: – Ты вот что. Лучше Нам в компьютере напиши всю эту историю, не только когда увозить кошку. И после, как она от ты ушла, тоже. А когда будешь готова, нас всех позовёшь. Даже если ты надо будет несколько дней писать, Мы не торопим. Только учти, что мысли у ты бущ слышать все. И слушать внимательно, имей в виду! Суд есть суд.

Т: – Не волнуйся, Отец, мне нечего скрывать, и я всё честно расскажу. Давно собиралась написать рассказ об этом случае, да, видно, веской мотивации не нашлось. Другие дела были важней.

БОГ АТТАМ: – Будет нужен совет Учителя Аттама, зови Нас. У ты есть такое право по закону. И не горячись, ладно?

Т: – Постараюсь. Благодарю, Учитель! Но думаю, что я и сама справлюсь. Если увидишь в моих мыслях что-нибудь нарушающее этикет, измени тон серебряных колокольчиков, я пойму.

БОГ АТТАМ: – Пока!

Т: – Жечес всему Кармическому Совету!

3.5.8. История с кошкой Дашей

Знакомство

Эта история продолжалась несколько месяцев, а точнее – больше года. Началась она летом, где-то в конце июня. Дни стояли жаркие, а синоптики только обещали осадки, выдавая желаемое за действительное. И всякий раз надежды оказывались напрасными. У нас, в Сибири, неделя без дождика уже считается засухой, особенно если градусник в тени показывает до тридцати восьми по Цельсию. В такую погоду спасение у воды – озера или реки. Что многие горожане, особенно имеющие в личном распоряжении железный табун в сотню лошадиных сил, и делают с большим удовольствием.

Мы и на дачу-то в тот день заглянули мимоходом, по пути с рыбалки. Буквально на десять минут – включить, некоторое время подождать и выключить систему капельного полива под помидорной рассадой в теплице. Два дня рыбачили на степном озере в сотне километров от дома, в обратной дороге были уже не меньше полутора часов, а минут тридцать ещё отсюда ехать до дома. Конечно, десять минут дела не решают, но любая дополнительная задержка могла превратить нашу рыбацкую удачу в полное разочарование. И коту понятно, что в жару рыба без холодильника портится быстро. Только кто же знал, что на своей дачной улице нас ждут непредвиденные обстоятельства и пара умоляющих голодных кошачьих глаз?

Едва подъехали к своей калитке и открылась дверца машины, как к моим ногам метнулась кошка. Выглядела она котёнком месяцев четырёх от роду. Вернее, котёнком, сильно отощавшим и потерявшим свою маму. На его короткой трёхцветной шёрстке солнце играло бликами, подчёркивая рельефные рёбра, и без всяких слов говорило о том, что это существо срочно надо накормить. А то, что оно молча просило помощи, с высунутым, как у собаки, языком, добавляло к картине информацию, что напоить кошачье дитя было даже важней.

Оно и понятно – жара, от былых дождевых луж давно не осталось и мокрого места, приемлемый ближайший выход к ручью отсюда километра за два. А там стерегут свою территорию беспривязные собаки с пасеки. Заодно и охотятся. Как правило, стаей. Для ватаги вечно голодных псов – тощий котёнок на один укус, зато котёнку от этого не легче.

Страдающему от жажды кошачьему ребёнку быстро отыскалась импровизированная плошка из половины пластиковой бутылки, висевшей на штакетине соседского забора. В багажнике нашлась бутылка с неприкасаемым запасом родниковой воды, завёрнутая в мокрую тряпку от перегрева. Случай был тот самый, когда о неприкасаемости запасов никто не думает. И наш приблуда припал к воде, с жадностью её лакая.

Как всегда в таких случаях, которые мы в шутку именуем: «Дайте попить, а то так есть хочется, что и переночевать негде!», только водой из плошки животное не удовлетворилось. Напившись и спрятав под усами розовый и уже влажный язык, котёнок обнаружил в себе и предъявил спасителям незаурядные вокальные данные. И демонстрировал их, путаясь под ногами при каждом моём шаге. Он явно желал продолжения банкета и поторапливал наступление второго этапа вышеуказанного случая, с намёком на то, что спасение от жажды – это только часть дела и очередь второй уже наступила.

– Чем бы тебя накормить? – вслух подумала я.

– Не прикармливай! – предупредил муж. – Иначе придётся домой забирать. А вдруг у него хозяева есть? Многие летом привозят на дачу своих котов, – договаривал он своё мнение уже у теплицы, не теряя ни минутки на включение поливной системы под своими любимыми помидорчиками.

– Мя-а-а! – возмутилась мне кошачья душа.

Кстати, и моя – тоже! Хотя и молча. На свою-то душу можно фыркнуть в угоду здравому смыслу, а на эту – кошачью, почуявшую запах свежей рыбы, ещё час назад плававшую в садке, а сейчас аппетитно пахнущую из багажника в ведре под мокрой тряпкой, где она временами шумно требовала личной свободы, – управы уже не было.

Справедливости ради, отмечу, что котёнок всего лишь вежливо, хоть и громко, заявлял о своём бедственном чувстве голода, не проявляя попыток брать на абордаж наш автомобиль. Однако глаз с шумного ведра не сводил, временами многозначительно поглядывая на меня: «Не обманывай, тётенька! Мне разносолов не требуется, сгодится и это».

Я ещё раз оценивающе посмотрела на представителя дачной кошачьей общественности. Чистенький, ухоженный – значит, здоров. К тому же вороватых наклонностей не проявляет. Что говорит о том, что хорошо воспитан и вполне может иметь бесхвостых и двуногих личных попечителей.

…На соседних дачах пустынно. Не видно ни автомобилей, ни народу – будний день, да и время сиесты. Если кто-то и появится, то ближе к вечеру – грядки полить по прохладе. Короче, спросить некого, а носить с собой паспорт у кошек не принято. Даже если б таковой имелся. И я решилась на компромисс.

– Ну и где твой дом? Давай показывай, – сказала я котёнку, доставая из ведра уже уснувшего окунька. Окунёк пришёл на мою удочку последним, червя «по самые уши» не заглотил, крючком сильно изранен не был. Потому и взяли, что был шанс довезти свежим, если б не наше спонтанное решение завернуть на дачу… Караси – те долго живёхонькие, даже без воды, а окунька от порчи теперь может спасти только этот кошачий доходяга. Значит, его счастье.

Он живо всё понял и без излишней суетливости уверенно побежал по дороге. Изредка оглядываясь, не передумала ли? Впереди, и ровно на два моих шага! Так мы прошли три или четыре дачных усадьбы до калитки из редких арматурных прутьев. На ней висел амбарный замок. Щуплый котик нырнул между прутьями запертого входа и со двора снова оглянулся на меня. Теперь явно приглашая: «Заходи, мы гостям с дарами всегда рады!»

Лезть через забор у меня желания не возникло.

– Извини, друг, я тороплюсь. Вот тебе рыбка, ешь на здоровье! Тут её бродячие собаки не отнимут. Пока!

С чистой совестью и чувством выполненного долга перед запретом прикармливать посторонних котов я вернулась к машине. Муж завёл мотор, и мы благополучно спасли оставшийся улов.

Вторая встреча

Лето, перевалив солнцеворот, стремительно покатилось к зиме. Хоть и тепло ещё, но уже укоротились вечера, и дождей стало поболее, и дачных хлопот значительно прибавилось. Растения, словно чуя перспективу неумолимых, хоть и далёких холодов, заспешили выдать урожай все враз и спокойно заняться подготовкой к зиме.

Что ни день, то что-то новенькое. Ещё клубнику не всю собрали, а уже вишня поспела! Тут и малина закраснела гроздьями, и абрикос зажелтел сочными плодами, и спелая слива ковром лежит под деревом, а у яблонь ветви гнутся от урожая, того и гляди обломятся. Про огурцы, помидоры и прочую мелочь типа кабачков размером с торпеду – и говорить нечего. Август на дворе! Крутись, дачник, только успевай домой возить полные вёдра да сумки. Огурчики по банкам распихивать, икру кабачковую метать да в закрома (то бишь в погреб) по полочкам раскладывать.

Мы стали уже не набегами, а подольше задерживаться на участке – с утра и почти до темноты. Дома тоже – сплошное поточное консервирование. Оставалось только тихо мечтать о рыбалке да о грибной охоте в лесу. Кошаню уже и забыли давно. А чего волноваться? Дом у него есть – дача обжитая, частенько белая тойота у того подворья ночует. Выручили тварь Божью в трудную минуту – и то славно.

Однако история кошачьих спасателей далеко не закончилась. Где-то недели через три, во второй половине августа, меня окликнула через забор соседка Аня:

– Таня, это не ваша кошка? – и показала рукой мне за спину. – Я уже ей все свои бутерброды скормила, что на обед взяла. Голодная, даже хлеб без масла ест!

Я оглянулась и увидела знакомого котёнка, однажды спасённого нами от жажды. Он с июня нисколько не подрос, только ещё больше отощал. Увидев или услышав, что о нём речь, он с радостным мявом прямиком бросился ко мне, откровенно презирая и мои ухоженные грядки, и дорожки между ними.

– Не кричи, я не твоя мама, – строго остановила я кошачий крик и продолжила разговор с соседкой: – По-моему, я знаю его хозяев. Отведу, может, заблудился?

– Бесхозная она, я уже многих спрашивала. Все соседи её подкармливают, – не согласилась Аня и взялась за мотыгу.

– Чудо ты моё трёхцветное! Мышей ловить не умеешь, что ли? Летом кошкам голодать грешно, добыча под каждым кустом, – выговаривала я ему, направляясь к дому. А он, как и прежде, бежал впереди. На моей даче и мне же указывая дорогу.

От нашего дачно-полевого обеда остались только хлеб и пара ломтиков колбасы, которые на время заткнули его голодный крик. Прикармливать на своём крыльце я не рискнула и вывела его на улицу. Тут, как раз кстати, послышался звук мотора приближающейся автомашины. Это была белая тойота предполагаемого хозяина потерявшейся особи кошачьего рода. Котик её испугался и, схватив недоеденный кусок колбасы, ринулся в ближайшие кусты. Тем временем автомобиль затормозил возле меня. В приоткрытое окно салона высунулся мужчина и сказал:

– Ну слава Богу! Нашлась хозяйка этой кошки! Мы её тут пару раз кормили, дети просили домой забрать, да она убегала!

– А я думала, это ваша! – ответила я, уже понимая, что, дважды названная кошкиной хозяйкой, теперь буду вынуждена отвечать за это несчастное существо.

– Нет, не наша, – послышался ответ, и машина тронулась с места.

Глядя вслед несостоявшемуся кошачьему папе, я подумала, что это уже третий знак от Бога на одну и ту же тему, включая первое спасение котёнка от жажды. И я поёжилась, предвидя сердитый выговор Учителя: «А четвёртого раза уже не будет, непонятливая и жестокая чела! Много чести! Обещала любить всякую сущность, созданную Богом? Обещала! И не однократно! А на деле – ты Нам лгунья-вульгарис!»

Вот и животное настойчиво показывает, что выбрало меня. Ведь вернулся! И снова мои ноги боками обтирает! Шерстяным лбом тычется в голую лодыжку! Ноль внимания на ту машину и её хозяина!

– Ну, пошли, найдёныш! Поищу, не осталось ли сгущёнки в шкафу…

Сгущёнки в запасах не нашлось, зато обнаружилась баночка с остатками сухого молока. Совсем чуть-чуть, на донышке. И столовой ложки не наберётся. Развела половину горячей водой из чайника, что посапывал на костерке. На пробу – вдруг есть не станет? Вылила в мисочку и накрошила туда же хлебного мякиша. Почуяв запах съестного, котёнок все ноги мне оттоптал, не понимая слова «горячее». В ожидании, пока молочная смесь слегка остынет, взяла его на руки. Он замурчал и с готовностью подставил живот для ласки.

– Эй, да ты не котёнок! И не котик! Ты кошка-мама! Соски вон какие набухшие! Только с голодухи молочные железы, как пустые мешочки. Сейчас, погоди, молоко остынет… Оно тебе полезно. Быстро лактация начнётся… Особенно если тёплым пить… – Я потрогала своё варево мизинцем.

Вроде терпимо, дала облизать ей палец и поднесла кошку к миске. Она вылакала все дочиста! И хлебушек подобрала, и посуду вылизала! Вторую порцию постигла та же судьба.

Да уж, думаю! Сюрприз так сюрприз! Меня назначили мамой кошачьей маме! И забеспокоилась: где теперь искать её котят? Гнездо наверняка хорошо спрятано, и она его «покажет» так же достоверно, как раньше показала «свой» дом на первом попавшемся дачном участке с ничего не подозревающими об этом хозяевами! А домой везти пока нельзя. Начнёт с выводком бегать, тогда и заберём. Надо будет поспрашивать у знакомых, может, котята кому-нибудь нужны? Но это после…

– Ишь, вертлявая какая! Чего тебе в доме понадобилось? Нельзя туда! Запрём нечаянно в доме и уедем – сама не выйдешь! Лучше я на крыльце оставлю какой-нибудь еды в твоей мисочке. Завтра настоящего молока привезу и кошачьего корма…

Я беспокоилась напрасно. Кошка, наевшись, незаметно исчезла. Ушла к котятам, решила я. В бардачке машины завалялась банка рыбных консервов, и я соорудила из неё импровизированный супчик, добавив воды и хлеба. Если вернётся в наше отсутствие к миске, пусть поест, бедолага.

Уже дома присела к маятнику. Решила, что необходимо объясниться с Учителем. Ну, что не забрала кошку домой, хотя знаки Его видела и поняла.

Но Учитель был иного мнения. Я была сильно удивлена, хотя и старалась не подать виду. Он вообще запретил брать домой несчастное животное! Мол, у животных своя задача инкарнации и только лучше будет, если и кошка, и её малыши скорее сделают переход к Богу! Да, ещё лекцию прочитал о законе принудительной жертвы. Лекция была интересной и познавательной, ничего не скажешь.

«А как же сострадание? – вертелся у меня в голове вопрос. – Тем более что из трёх её котят один уже от холода погиб?»

Но спросить я так и не решилась. Про себя без слов решила, что закон законом, да только совестно равнодушно смотреть, как на моих глазах будет умирать от голода целое кошачье семейство. Вмешиваться в чужую карму нельзя! Ну и не стану вмешиваться… Но отказать в помощи, если просят, – тоже ведь грех?

Если подкармливать кошачью маму на даче, то я никаких законов не нарушу. Изредка покормить – запрета же не было? Им это будет подспорьем, а там – жизнь покажет. К тому же, пока греет тёплое солнышко, кошкам на природе лучше, чем в душной железобетонной коробке квартиры, раскалённой от уличного зноя и кухонной плиты.

На следующий день я, втихомолку от мужа и от Бога, привезла на дачу литровую упаковку молока и сухой кошачий корм. Миска на крылечке была пуста и первозданно чиста. Птицы и мураши на такое не способны, а другой живности у нас вроде не водится. Муж тоже отметил этот факт неожиданным вопросом:

– Ты молока для киски не забыла привезти? В жизни не видывал, чтобы коты так на разведённое сухое молоко с хлебом западали! – И тут же, опровергая собственные слова, заявил: – Пойду посмотрю, где у нас дыра в заборе.

– От кошки, что ли? – недоверчиво спросила я.

– От собак. Чтобы они голодную животину не объедали! Выдай мне молоток и горсть гвоздей. Не хочу по чистому полу в доме топтаться…

У меня с души отлегло. Не надо теперь от строгих мужних глаз прятать молоко в рюкзаке. Дальше всё было как обычно – каждый нашёл себе дело, и до обеда мы крутились по огороду, почти не пересекаясь.

В обед, за наскоро накрытым столом, Виктор опять меня озадачил.

– Я покормил твою кошку. Размочил в молоке «Вискас», за милую душу уплела! Привет тебе передавала! – улыбаясь, доложил он.

Мисочка на веранде снова была пуста, а кошка с её малыми котятами могли ещё один день прожить, не зная голода.

Так и повелось – утром и вечером кто-нибудь из нас наполнял кискину плошку чем-нибудь вкусненьким, и оно исчезало. Саму кошачью маму встречали редко. Чаще она попадалась на глаза Виктору, а мне – считаные разы и мельком. Короче, кошка гуляла сама по себе, деликатно принимала бесплатное пособие и временами встречала нашу подъезжающую машину задорно поднятым к небу хвостом. Затем она прыгала в кусты и исчезала. Глядя на её торжествующий хвост, я понимала, что в кошачьем семействе всё в порядке, и особенно не волновалась.

Встреча третья

Изобильный август напоследок попрощался с нами обильными грозами. Ночи стали холодней, но сентябрь подарил недельку бабьего лета, и мы рванули на рыбалку. Рыбки половить да в последний раз за лето в озере искупаться. О кошке тоже не забыли, заехали навестить по пути туда. Заранее спланировали время так, чтобы и на вечернюю зорьку не опоздать, и до темноты успеть палатку поставить. Всё было в порядке – миска пуста, кошки не видно. Молока налили, червей накопали, да по коням!

…В тот раз рыбацкое счастье от нас отвернулось. Хотя начало и было многообещающим. Ветра не было, поплавок стоял на зеркальной воде как влитой, чётко показывая любое прикосновение рыбы к леске. С вечера на две удочки наловили карасиков на уху и несколько ельцов, чтобы запечь на решётке. Много ловить намеренно не стали – незачем целую ночь мучить в садке пойманную рыбу. Там ей и тесно, и дышать нечем – вода илистая на мелководье. Рассчитывали на улов по утренней зорьке.

На закате алые облака сделали воду красноватой, а озеро будто закипело. Несчитаное число кругов на воде расплылось от играющей молоди. Да и от тех, кто постарше, покрупней и на сковородку вполне годится. Вечер и ночь у костра в степи, когда над тобой огромное звёздное небо, – одно из тех удовольствий, в котором трудно себе отказать. Обожаю лечь навзничь на коврик-пенку и смотреть на звёзды, не засвеченные городскими фонарями! Они от этого кажутся гораздо ближе и огромней. Глядела бы и глядела, хоть всю жизнь! И ни одна народная примета не предвещала нам капризов погоды. Ни вечером, ни ночью, ни ранним утром…

Утром над озером был туманец, а на траве обильная роса, что указывало на предстоящий жаркий день и ясное небо. Всё изменилось ближе к полудню, хотя небо по-прежнему оставалось безоблачным. С раннего утра просто не было клёва. Ни одной робкой поклёвки! Потом с юго-запада потянул лёгкий ветерок, и появились проблемы с забросом. Пару раз приключились «мёртвые» зацепы за камыш, полоскавшийся на ветру, как бельё на верёвке.

Потом я утопила свой любимый походный нож. Уронила в воду, обрезая запутанную снасть. Попытка его достать ни к чему не привела. На дне, оказывается, был слой ила глубиной минимум по колено, где во взбаламученной мной воде безнадёжно было даже след от ножа увидеть. А вынырнув, надо было умудриться ещё и в надувную лодку из воды залезть. Она же лёгкая, надавишь на борт, норовит на ныряльщика опрокинуться! Я всё-таки умудрилась. С четвёртой попытки!

Только о дальнейшей рыбалке уже и речи быть не могло. Ветер в степи, не встречая преград, разогнался, как экспресс Москва – Владивосток. И за полчаса набрал такую силу, что все камыши вокруг меня плашмя на воду полегли. Торчал лишь кустик, к которому лодка привязана. Но стоило сняться с этого импровизированного якоря, как меня вместе с ней, словно пёрышко, потащило по волнам. С трудом к нашей стоянке выгребла, где Виктор в это время выхватывал у ветра и запихивал в машину наше вольготно раскиданное по берегу личное имущество. На берегу всё норовило улететь, включая снасти, котелки, спальники и палатку. Только топор лежал себе спокойно и посмеивался.

Но не эти приключения, а пустой садок стал причиной того, что на обратном пути мы мимо дачи «просквозили». Не хотелось перед кошкой прятать глаза за то, что даже малюсенькой рыбки для неё не поймали… Получилось, что двое суток мы на даче не были. Когда приехали и увидела пустую кошачью посуду, у меня с души отлегло – значит, жива кошачья семейка! Почему-то именно в этот день я много думала о трёхцветной кошке и её котятах. Обычно сама приходит, а доведись её искать, и позвать невозможно. Имени-то мы ей не дали и откликаться на него не приучили… Кошка и кошка… Хоть бы пришла, что ли… Дождь накрапывает! Час такого дождика – и вся трава станет для низкорослого существа как холодный душ. В такую погоду мыши не бегают – по норкам сидят. А котят всё равно надо кормить, и маме – хочешь не хочешь, на охоту идти, не обращая внимания на погоду…