Текст книги "Закон един для неба и земли. Жечес-Йога. Том 2"

5.6.3. Молитвы и веления на осветление кармы во сне

Молитву на Осветление кармы и веления на сон душе и телу материальному, даваемые ниже, я записала в том виде, в каком сама их делала по вечерам, перед тем как лечь в постель, в период, когда выявляла свои кармические долги. Думаю, что каждый знает по личному опыту, что сон лечит во время болезни. Но людям кажется, что это происходит как-то само собой. Само собой ничего не происходит, любое событие связано с законом причин и следствий. Так и во время болезни, видя опасность своему земному дому в сердце человека, душа катапультируется в тонкий мир, просить помощи у Бога и либо остаётся в тонком мире, если раны тела несовместимы с жизнью, либо возвращается, когда боль утихнет.

Чтобы она знала, куда лететь в таких случаях, полезно дать ей долговременное поручение.

Поручение душе на сон ночной

Есмь я, (…имя), волею своей велю тебе, моя душа, всегда, когда тело засыпает или теряет сознание, лететь к Богу на Мантрейю. Аминь6262
  Его не только можно, но и нужно сделать заранее, не дожидаясь забытья от болезни на грани жизни и смерти, когда в теле выключается сознание. Душа запомнит это веление. Она вечная, и ей дважды повторять не нужно, ни через десять лет, ни через двадцать. Велением своей душе можно сделать управляемой по воле человека физиологическую потребность во сне, инстинктивно заложенную в организме. И тогда душе на сон можно задавать как долговременные, так и разовые задачи – по потребности и актуальности текущего момента. Напоминаю, что любые веления, приказы и поручения своему организму и его структурам делать надо всегда с энергией любви. Без этой энергии они их игнорируют и не принимают к исполнению.


[Закрыть].

Пример веления душе

Есмь я, (…имя), велю тебе, моя душа, на время сна ночного лететь к Богу на Мантрейю для лечения и осветления кармы. Принимай Его испытания и лечение с благодарностью, как заботу обо мне – Его детке (сына или дочери), ибо все испытания идут мне во благо. Аминь.

Пример веления спящему телу

Есмь я, (…имя), велю тебе, моё материальное тело (…больной орган, ткань, клетки), использовать время ночного сна, когда тело будет расслаблено, для восстановления и регенерации. Велю восстановить все связи обмена энергией, информацией и веществом для здоровья моего и вашего. Ты и я – мы едины и нужны Богу! Аминь6363
  Если по ночам бывают частые нападения на одни и те же органы, то дополнительно велю им игнорировать все чужие приказы, идущие во вред организму и приходящие без энергии жечес.


[Закрыть].

Молитва на осветление кармы во сне

Отец Небесный Аттам! Есмь я (… полное имя и статус) прошу Тебя на время сна ночного призывать мою душу на Мантрейю для высветления моих кармических долгов и изживания их испытаниями в тонком мире. Прошу также оставлять мне память об этих снах, чтобы я мог (ла) земным сознанием осознать их вред моему здоровью и принести Тебе покаяние. Желаю скорее стать Тебе помощником и научиться всему, что дашь мне познать и применить. Верни мою душу в материальное тело утром к ____ часам ____минутам, чтобы я не опоздал (а) на работу. Аминь6464
  Молитва Богу на сон может быть любого содержания, важно её сформулировать кратко, предельно ясно и с пояснением, зачем мне это нужно.


[Закрыть].

С тех пор как грехи мной изжиты или отмолены, а записи их числовых кодов в разделе долгов из Книги Судеб с Божьей помощью стёрты, канва молитвы и велений осталась, а содержание я произвольно меняю в зависимости от текущих насущных задач.

Например, прошу Бога напомнить моей душе в тонком мире очистить от ЧМ-меток Астральный двойник в Астральном теле, отвечающем за силу желания. Или показать мне причины, препятствующие моей концентрации мысли в упражнениях по материализации и телепортации предметов. О чём просить или какие поручения давать душе и телу, обычно подсказывает диагностика на вечернем сеансе. Его я стараюсь проводить регулярно, даже когда чувствую себя здоровой. Считаю это гигиенической процедурой. Не несём же мы сапожнику в починку грязные ботинки? А выходя из себя в тонкий мир, желательно вытирать ноги на пороге, чтобы там не оставлять грязных следов.

Не будет ничего зазорного, и если зов по молитве «Отче Наш» совместить с просьбой на лечение и осветление кармы во сне. Эта молитва привычна радиэстезисту наслоением чувства любви на её текст и узнаваема Богом по уникальным вибрациям ученика в жечес-зове на урок, что быстрее откроет канал связи с Отцом Небесным, как правильно набранный телефонный номер. Её Он и услышит сразу, и ответит по буквам диаграммы.

Сотворить такую молитву желательно вечером, а не утром, чтобы не забыть дать поручение своей душе. Тогда встреча души с Богом в тонком мире состоится в ту же ночь. Отец Небесный своих обещаний не забывает, и если на молитвенную просьбу ответит усилением поля жечес, что означает Его согласие, или подтвердит словами по буквам диаграммы, то не остановится, пока не воплотит замысел в реальность.

5.6.4. Мониторинг выздоровления

Иной раз лечение организма происходит долго, а упрекать и поторапливать Отца Небесного в выполнении просьбы считаю для себя неуместным. Видимо, не сложились все условия, чтобы проявился нужный результат. Но регулярно интересоваться, не нужна ли моя помощь, и принимать посильное участие в исполнении своей мечты считаю необходимым. Особенно в вопросах исцеления от того заболевания, которое медицина даже не берётся лечить.

Спрашивать о состоянии дел, конечно, удобней на сеансах диагностики с маятником в руках, чтобы сразу прочесть ответ или получить подробные инструкции для своих действий. А то и провести экспресс-диагностику причин, препятствующих включению регенерации и исцеления. Своевременная корректировка сокращает время выздоровления, а отсутствие интереса к собственной просьбе, наоборот, вызывает у Бога недоумение – нужно ли исполнять то, о чём просивший человек забыл? Если забыл, то ему это либо уже ненасущно, либо решил сам справиться. И тогда Он исполняет молитву по минимуму, оставляя монаде право выбора лечения другим способом или возможность традиционного пути Перехода души в тонкий мир с отпеванием в Храме. А пока состояние здоровья не критичное, то считает, что лучше первым делом научить детку сотворению целебных вибраций жечес, чтобы в дальнейшем она самостоятельно могла применить их при внезапном обострении заболевания, если что-то помешает ей провести сеанс самодиагностики с маятником или вспомнить молитву «Господи, спаси!».

5.6.5. Многозначная универсальность

А поскольку у Бога любое действие многозначно, то обучение ученика тонкости вибраций жечес служит ещё и цели подготовки души монады к безопасному Переходу в тонкие миры. С утроенным запасом энергии да с очищенной кармой душа точно не потеряется и найдёт дорогу домой. И чтобы убедиться, насколько интенсивно растёт духовный запас у ученика, Бог наблюдает за полётом души во сне: как высоко она уже может совершить прыжок, покидая заснувшее тело? И до какого Астрального двойника способна долететь уже сейчас, чтобы облачиться в него и обжить? Иначе говоря, во снах каждой монаде ставится задача на всякий случай подготовить себе в тонком мире обитель к приёму души.

Монада считается готовой к Переходу на реинкарнацию, если, регулярно путешествуя во сне по тонким мирам, поэтапно обжила все свои пять Астральных двойников, имеющихся у человека в тонких мирах: Астральном, Интуитивном, Ментальном, Духовном и на Мантрейе.

Тогда в любом из тонких миров у неё есть личный скафандр, не сковывающий движений и позволяющий жить в этом мире без дискомфорта. Астральные двойники в нижних тонких телах нашего организма предусмотрены как промежуточная остановка, если душе не хватило энергии на высокий прыжок. Чтобы в случае остановки на полпути стать ей таким же домом, как и материальное тело на Земле. И аналогично тому, как душа оживляет биологическое тело, которое, кстати, по составу и строению является полным подобием каждого из имеющихся у нас Астральных двойников, приспособленных к среде обитания того тонкого мира, в котором каждый из них находится, она своим вселением его оживляет. Что позволяет нашим душам между инкарнациями жить полноценной жизнью в энергиях и вибрациях любого тонкого мира.

Обжить тела Астральных двойников означает не только научить душу облачаться в них, но и выровнять между ними все отличия в энергоинформационном наполнении, заодно исправляя повреждения во всех нижележащих телах – тонких и биологическом. Планетарное тело от несоответствия эталону Астрального двойника в Духовном теле к тому же скорее старится и умирает из-за деформаций в тонких телах. Астральные двойники запрограммированы на вечную жизнь, как и наша душа. Ну а в биологическом теле эту опцию человеку ещё надо включить.

Название тонкого мира, которого способна достичь душа у спящего ночью человека, бескомпромиссно характеризует уровень вибраций накопленного запаса духовных достижений в текущей инкарнации и показывает Богу, насколько она готова к выпускному экзамену на Кругах Сансары. То есть достаточно ли жечес-энергии в тонких телах для самостоятельного перехода в высшие сферы Астрала без посторонней помощи. Если во сне тренировочный прыжок души ещё недостаточно высок, то, пока человек жив и его биологическое тело не сильно изношено, у Отца Небесного есть возможность скорректировать программу личного обучения монады в текущей жизни для пополнения организма чистыми энергиями. И получается, что сон для каждого из нас – это еженощная экскурсия домой – туда, где были рождены наши души. Печально только, что мы все страдаем амнезией и не помним ни своего истинного дома, ни Небесных Родителей, терпеливо ждущих нашего возвращения. Потому и посещаем во снах тонкие миры, как любопытствующие туристы, глядящие на жизнь иного измерения из окна трамвая, не принимая в ней никакого участия. Хотя научить души активной деятельности в мирах тонких энергий – это у Бога самая приоритетная задача для монады.

Наша земная деятельность настолько значима для Мироздания, что мы и представить себе пока не способны. Тонкие миры так прочно связаны с миром сжатой материи, что малейшие изменения в тонких сферах неизбежно влияют на судьбу каждого из нас. Недаром Бог, обучая меня самодиагностике, с первых сеансов упорно подчёркивал мысль, что все болезни начинаются в тонких телах и только через трое суток проявляются в теле материальном. Но связи между объектами по закону природы всегда парные и замкнутые в кольцо. Там, где существует прямая связь, имеется и обратная. Иначе не получается взаимодействия. Какое влияние оказывает материальный космос и планета Земля в частности на тонкие миры, проявит будущее. И мы об этом узнаем первыми от Бога Аттама.

5.6.6. Зачем душе взлетать так высоко?

В самом деле, зачем? Есть ведь промежуточные остановки, в которых тоже комфортно. Может, лучше синица в руках, чем журавль в небе? Но спросите себя: желаешь ли быть наполовину здоровым здесь, на земле? Звучит смешно, словно женщине можно быть наполовину беременной! А если серьёзно, то тогда можно и не просить Бога о лечении во сне. Регенерация у нас и так включена только наполовину, и просить Бога об исцелении уместно, если требуется полное оздоровление организма. К тому же просьба о выздоровлении всегда должна быть подкреплена действиями человека: участием в сеансах по самодиагностике, сотворением энергии жечес в унисон с Богом, велениями на включение центров сознания после снятия энергетических пробок или смещения энергетических двойников. И никак иначе. В некоторых случаях наш организм не желает подчиняться даже Богу, а слушается только своего хозяина.

Поэтому лечение организма в тонком мире во время сна исполняется Богом только по личной молитвенной просьбе от самого человека во время бодрствования. Бог берётся за такую работу только для тех монад, на кого тончайшие вибрации духовного мира Мантрейи не окажут разрушающего воздействия из-за невосприимчивости к ним неразвитых душ, отягощённых тяжёлыми вибрациями неотработанных кармических долгов. К тому же в нижних слоях Астрала даже Богу трудно организовать лечение из-за хаотичности и недисциплинированности наших мыслей, от которых во сне душа непредсказуемо улетает от лекаря, и удержать её невозможно6565
  Дело в том, что мозг и во сне не прекращает своей деятельности. И, получая мысли из ноосферы, запрашивает сознание – нужны они или не очень? Эти порой мусорные, а зачастую гипнотические и разрушительные мысли и носят душу в тонких мирах, как щепку в водовороте. Чтобы этого не происходило во сне, человек должен их дисциплинировать наяву и научить свой мозг правильным приоритетам. У тех, кто в реальной жизни придерживается морально-этических принципов и держит под контролем свои негативные эмоции, мозг во время сна просто отбраковывает сорные мысли, противоречащие внутреннему кодексу личности.


[Закрыть]. Да и энергетический фон там не настолько целебен, чтобы исцеление наступило сразу.

Не лучше ли подумать, как избавиться от кармических долгов и потрудиться для себя, чтобы сделать путь души домой безопасным и надёжным, пока мы живы тут, а не неизвестно где, после смерти биологического тела?

Но пока существует малейшая надежда, что спохватится человек и на своём отрицательном опыте поймёт, что заблудился, Бог не делает того, что может повредить самостоятельному Переходу души детки, особенно если намерения её Ему неизвестны. Принудительного лечения материального тела, или Перехода в тонкий мир, когда душа к этому ещё не готова и не выполнила задач текущей инкарнации, Он тоже не желает. Ведь задержка развития души в приобретении жизненного опыта тоже может привести к её гибели, если не хватит назначенных инкарнаций, чтобы выдержать выпускной экзамен. И не в количестве рождений дело, а в том, насколько продуктивно было использовано время материальных воплощений, чтобы подготовиться к выпускным испытаниям на статус космической сущности.

Поэтому исполнение молитвы на исцеление во сне в виде заслуженной награды за труд духовный обычно даруется тем, кто полезен Всевышнему делами на Земле. А тот, кто добровольно изъявил своё осознанное желание жить в материальном теле долго в статусе помощника и проводника Его дел и планов, подтвердив это реальными действиями, вправе рассчитывать на помощь Бога и в исцелении, и в получении новых умений.

И если после сеанса диагностики методом жечес в качестве лечебной процедуры Учитель советует сон, то, прежде чем лечь в постель, обязательно надо сотворить Богу молитву с просьбой во время сна ликвидировать причины заболевания в тонких телах. А параллельно полезно сделать своей душе веление лететь в тонкие миры лечиться у Бога и доверять Ему так же, как она доверяет моим велениям на исцеление.

Кроме того, учитывая, что многие чёрно-магические нападения обычно происходят по ночам, когда мой материальный дом остаётся без хозяина, а тело расслаблено, так как душа инстинктивно улетает в Астрал, то, не желая всю ночь мучиться от кошмаров или проснуться больной, я с вечера обязательно ставлю материальному телу защиту велением «Круг не переступи» с полем жечес. А его охрану поручаю своим Ангелам Хранителям. Им тоже надо дать поручение на охрану тела на время сна и инструкции, как действовать в случае опасности.

Тут я действую по этикету, как при Зове к Богу на урок. Первым делом создаю вокруг себя поле жечес и приглашаю на беседу Ангелов Хранителей. Их у меня сейчас десять, поэтому разговариваю обычно с командиром взвода Ангелов. В присутствии посторонних и подчинённых зов Ангелу Хранителю нужно делать по статусу. Личное имя у всех светоносных космических сущностей уникально. Но эта информация сакральная, и утечка её может лишить болтливого человека и Ангела, и его защиты.

Называть Ангела по имени, если он, знающий о монаде всё, доверил его своему подопечному, можно в личной беседе. Она невозможна без совместимости полей жечес, и перехватить такой канал связи, да ещё под охраной поля отряда Ангелов, практически невозможно.

Веление Ангелам Хранителям

Ангелы мои! Устанавливаю защитный «Круг не переступи никакая сущность без жечес и любви! А-у-у-ум». Охраняйте его до утра и возвращения моей души из тонких миров! Обо всём необычном за это время сообщайте Богу Аттаму. Аминь6666
  Охрана Ангелов далеко не роскошь и служит не для усложнения ритуала отхода ко сну. Да и сам ритуал не сразу стал таким. Считаю его оптимальным, так как, когда забывала поручить защиту Ангелам, сон у меня был беспокойным, а по утрам я просыпалась полубольной и снимала с себя магические структуры с семизначным количеством наслоений. Или возвращаясь из сна, встречала стаи одержателей, устраивавших засаду в материальном теле, как в пустом доме без хозяйки и охраны.


[Закрыть].

Бессонницами я не страдаю, так как давно приспособилась быстро приводить себя в состояние релаксации, сосредоточившись на одной мысли: слушать и подталкивать пульс крови, несущей энергию жечес всем клеткам тела – начиная от ступней и до макушки головы. Труднее всего обычно делать релаксацию глазам и векам. Почему-то они всё время в напряжении, но когда всё-таки добиваюсь ощущения тепла под закрытыми веками, то начинают появляться зрительные образы, словно на экране. Я пытаюсь их рассмотреть в деталях и проваливаюсь в сон.

Но не только для исцеления можно использовать часы сна. Если желаю в реальной жизни решить сложную проблему или ускорить процесс обучения в Школе Бога, то этот приём – молитву Богу и веление душе на сон – даю с конкретным заданием на ближайшую ночь и насущной цели посещения тонкого мира. Например, для лечения и восстановления нарушенных связей у тонких структур организма. Либо на долгосрочный период в рамках ответственности за порученное дело в статусе помощника Богу.

Запомнившиеся сны всегда обсуждаю с Учителем, чтобы понимать, что со мной происходило в ином измерении. И сопоставлять, как одни и те же действия души во сне видит Бог и как их интерпретирует мой материальный мозг. Зачем гадать по соннику, если можно конкретно спросить у Бога, что делала моя душа в той реальности? А в качестве примера предлагаю познакомиться с обсуждением сна, о котором уже было упомянуто в главе «1.3.9. Проверка на эволюционную зрелость».

5.6.7. Сновидения и их обсуждение с Богом

Т: – Скажи, Аттам, а что, Боги во Вселенной рождаются по воле случая?

БОГ АТТАМ: – Не было случайности. У Нас была Мать-Природа, и она с Нами и сейчас. Мы – ей Сын.

Т: – Выходит, что наше пространство-время выделилось из Абсолюта в локальную обособленную сущность – в Бога? А Мать-Природа – она откуда и кем создана?

БОГ АТТАМ: – Нам она Вечный Странник, сеятель жизни. И у неё нет родины.

Т: – Она сеет жизнь и уходит дальше? Или дожидается новых семян, чтобы сеять в другом месте?

БОГ АТТАМ: – Пока Мать Сущего не ушла, Нам честь быть ей Сыном.

Т: – Ты не спрашивал у неё, она собирается идти дальше?

БОГ АТТАМ: – Ты аватар Её, ну и спросила бы.

Т: – Я не из праздного любопытства спрашиваю. Когда она рядом, у меня не возникает мысли задавать вопросы. А уроки на Земле у меня только с Тобой. И Ты обещал честно отвечать на мои вопросы. Не знаешь или не желаешь отвечать?

БОГ АТТАМ: – Знаем и ответим. Но сначала скажи мотивация, для чего тебе это надо?

Т: – Мне уже давненько приснился необычный сон, в котором меня тоже назвали вечным странником. Я даже записала его, как сюжет будущего рассказа, но рассказа так и не сложилось. Хотя сон мне сейчас вспоминается даже подробней, словно приснился вчера. Но в нём многое осталось неясным, а сваливать свои неясности на мистику мне, как ученице Бога, не личит. Я же обо всём могу спросить Учителя, надо только сформулировать вопросы.

БОГ АТТАМ: – У тебя есть запись в компьютере?

Т: – Конечно, в компьютере – от руки мне писать лень. Редактировать сложно. Одна грамматическая ошибка – и переписывай всё заново. Пока перепишешь, появляются новые идеи, и весь текст перестаёт нравиться.

БОГ АТТАМ: – Найди и вставь здесь. Мы желаем видеть.

Т: – Он длинный для беседы. Посмотри сначала, может, сократить надо?

БОГ АТТАМ: – Желаешь Наш ответ на все вопросы, тогда сейчас тут нужно всё читать, без сокращения. Ты Нам читай, и Мы сможем мыслеобразы смотреть у ты. Узнаем, где ты побывать и что происходило там.

Т: – И Ты поможешь мне расшифровать этот сон?

БОГ АТТАМ: – Постараюсь, если ты свои чувства детально вспомнишь.

Т: – Хорошо, попробую!

БОГ АТТАМ: – Только давай так. Подробности, которые за это время вспомнились, Нам мыслеобразами показывай, а ещё лучше – словами добавь в текст тут же. Нам важны все впечатления у ты.

Т: – Вставляю текст. Начинать чтение?

БОГ АТТАМ: – Начинай.

Т: – Начинаю.

5.6.8. Два Учителя и Харон (субъективные заметки)

…Этот сон из разряда необычных. Запомнился в мелких деталях и не отпускает меня уже второй день. Записываю, чтобы лучше осознать, что же действительно произошло со мной в ту ночь. Впечатление такое, что всё происходившее было реальностью, но в каком-то другом измерении. Может, когда-нибудь покажу запись Учителю, если сама не разберусь в символике этого сновидения.

БОГ АТТАМ: – Уже сейчас ждём обещанное!

…Вижу себя на вершине холма. Склоны травянистые, с торчащими из травы обломками гранита. Пейзаж напоминает английские ландшафты, хотя в Англии я никогда не бывала. Уж больно травка низенькая и зелёная. Не то что наши сибирские травостои – в мой рост! Внизу, за спиной, синяя гладь воды – то ли озера, то ли моря. Противоположного берега не видно, и больше похоже на море. Отсюда интуитивное сходство с Англией. Впереди, у подножия холма, ровная зелёная площадка, над которой жёлтым прямоугольником возвышается подиум. На нём аппаратура, динамики, баннеры… Пёстрыми разноцветными пятнами перемещаются люди и на сцене, и по зелёной траве. Взлетают и падают большие мячи, слышны детские крики и смех. Это там, внизу. Здесь, на холме, тихо и я одна.

На мне рюкзачок, а в руках посох, и какое-то неодолимое желание уйти, пока меня не заметили, словно я здесь по ошибке. Поворачиваюсь спиной к оживлённому празднику, делаю несколько шагов и замечаю, что к посоху привязана тонкая, как леска, нить. Нить пружинит, изгибает посох вправо, как удилище спиннинга. Начало лески где-то там, на поляне, в пёстрой толпе людей. Я пробую смотать катушку, она не поддаётся. Откуда-то твёрдая уверенность, что на конце лески большой золотистый крючок-тройник, похожий на якорь, только большой, размером с ладонь. Похожими тройниками, но поменьше в наших краях ловят крупную щуку. Я боюсь поранить им кого-то там, на поляне. Ослабляю леску, а она падает к ногам так, как бывает, если потеряешь снасть на зацепе. Сматываю леску на катушку – конец её без крючка, словно срезан. Снимаю катушку со спиннинга, укладываю в рюкзак.

Снова альпеншток в руках, но уйти не успела. Гурьбой налетела нарядная толпа детей, руководимая старшим – молодым мужчиной, внешне лет на десять старше своих подопечных. Мне сначала показалось, что это их отец. Но, приглядевшись, решила, что это учитель: все дети – подростки среднего школьного возраста, а он слишком молод, чтобы иметь такую ораву своих. Когда учитель приблизился ко мне, детвора, как по команде, с безучастным видом стала глядеть по сторонам и притихла, соблюдая этикет. Разговариваем жестами, как в пантомиме. Старший куда-то приглашает меня. Хотя слов не слышу, но и без них понимаю, что речь идёт о концерте, который вот-вот начнётся, а с этого холма лучше видно сцену. Дети тут никому не помешают, если не будут шумно себя вести, и учитель выразительно обвёл взглядом притихших подростков.

Рассаживаемся тут же, на траве. Сцена становится близкой, смотрю на неё, словно из ложи в театре – сверху вниз. Учитель сидит от меня слева, справа его дети. Откуда-то появляется в руках тарелка с едой. Я ем. Чем-то угощение напоминает варённые в меду ананасы. Необычайно вкусно! Намереваюсь спросить учителя, что это за фрукты, но отвлекаюсь на сценическое действо.

Там громко и торжественно объявляют, видимо, очень знаменитую рок-группу. Музыкантов не много – барабаны, виолончель, саксофон, электрогитара, ещё что-то. Из динамиков раздаётся музыка, у микрофона дуэт – парень и девушка. Но произошла какая-то заминка с микрофоном, и музыка умолкает.

Парень идёт к динамику, что-то там поправляет. С достоинством поправляет, не торопясь. На голове у него густая копна красновато-бронзовых вьющихся волос. Кожа рук покрыта золотистым загаром. Ладно скроенный джинсовый костюм сидит на фигуре как влитой.

Девушка одета в костюм байкера – кожанка с блестящими застёжками и ремнями и стильные брюки в обтяжку, заправленные в сапожки. Она ему под стать – стройная, гибкая, быстрая в движениях. На её голове голубой шлем, из-под которого выбиваются русые локоны. Приглядевшись, я поняла – шлем символизирует нашу планету. Просматривались знакомые очертания материков – Евразии, Африки, Австралии в приоткрывающихся окнах облаков. Только… облака были живые и постоянно перемещались! Сами собой, без всяких проекционных и лазерных сценических трюков!

Какое-то движение в районе моей тарелки вернуло меня в зрительный зал под открытым небом. Тарелка почти пуста – на ней только маленький кусочек хлеба и смущённо-испуганный взгляд соседа-учителя. Я делаю вид, что еда меня не интересует, и предлагающим жестом сдвигаю тарелку в его сторону. Он благодарно кивнул. Тем временем его подопечные встали, оглянулись на учителя и пошли к сцене. От их группы отделился самый младший и, размахивая свёрнутым в трубочку листом бумаги, подбежал к нам, сунул в руки учителя послание и убежал догонять товарищей. Я подумала, что у них тоже выступление и учитель им нужен, а я его задерживаю.

На сцене снова ожили динамики, зазвучали музыка и песня. Слова на непонятном языке, а взгляд солиста неотступно направлен на меня, словно поёт он только мне. Девушка в голубом шлеме в ритме музыки выглядывает у него из-за плеча – то справа, то слева. И тоже словно смотрит мне в душу. Тут я вспоминаю, что никогда не интересовалась роком и мне давно пора уходить.

И ушла. По-английски, не прощаясь.

Спустившись с холма, вышла к маленькой деревянной плотине, перегородившей русло ручья. Замшелые брёвна в зелёной тине, маленький пруд, окружённый густыми зарослями терновника, кишит рыбой. Огромные сазаны выпрыгивают из воды, а один упал к носкам моих пыльных ботинок. Я подняла бьющуюся рыбу, отнесла к воде и бросила в пруд, решив: «Живи! Там тебе будет лучше!»

Потом подумала, что этой рыбы хватило бы на уху для учителя и его класса. А, ладно! Котелка всё равно нет.

Тем временем бездорожье сменилось просёлочной дорогой. В первом же доме на окраине деревеньки мне были рады.

Обычный деревенский дом – палисадник с цветами, колодец с водой, грядки с овощами вдоль тропинки, деревянное резное крылечко, на двери занавеска от мух. Типичное жильё сельского интеллигента или учителя.

Есть я не хотела, а мысль о голодном учителе на холме и его детях, наверняка тоже не перекормленных деликатесами, создавала у меня ощущение временности этого пристанища. Хорошо бы попросить у хозяев что-нибудь съестное и отнести им пищу. Была какая-то уверенность, что они ждут меня там, на холме…

Женщина, в домашнем халате и переднике, отдалённо похожая на мою мать, словно зная мои намерения, привела на кухню, показала плиту, посуду, продукты. Сказала, что рада помочь. И позволила, вернее, распорядилась – брать в кладовке всё, что мне нужно.

В горнице тесновато от вещей и людей. Рюкзачок я заношу с собой на кухню. Хозяйка ушла, и тут никто не мешает мне заниматься своим делом. Двери в доме только обозначены дверными косяками, полотнищ нет, словно в этом жилище никто ни от кого не держит секретов. И, в отличие от недавнего разговора жестами с молодым учителем на концерте, тут я понимаю всё, что говорят при мне. Даже отвечаю на вопросы. Я уже шинковала овощи для салата, когда у хозяев за открытой дверью возникло бурное обсуждение поведения соседской девочки, которую надо спасти от гнева родителей, особенно от отца, скорого на ремень.

– Я пойду к ним сама, – сказала хозяйка, уже одетая в строгий костюм деловой бизнес-леди. И, взяв потёртый кожаный портфель моды 60-х годов прошлого века, сошла с крыльца.

– Да, – сказал ей вслед хозяин, – девочка не виновата. Ты, мать, будь с ними помягче!

Наверное, я правильно угадала, что попала в дом сельского учителя. В этом доме все дети деревни были своими. Дом опустел, а через прозрачную занавеску в сад было видно, как, сидя на траве под яблоней, хозяин-учитель ведёт урок перед сидящими полукругом учениками.

Салат был готов. Не было подходящей посуды, в чём его отнести. Не сложишь же его россыпью в рюкзак. Когда тара нашлась, оказалось, что складывать туда нечего – старая женщина, наверное мать хозяйки, доедала его ложкой. Посмотрев на меня синими глазами из-под седых бровей, она сказала:

– Как давно в нашем доме не готовили этот салат! Удивительно вкусно! Ты новая ученица? Останешься у нас, вечный странник?

Метафора о страннике меня несколько озадачила и чем-то не понравилась. Но она так по-детски облизала ложку, что я сразу простила ей неудачное сравнение с бездомным бродягой. По лицу её бродила непонятная улыбка, словно она помнит, как держала меня на коленях, когда я была малюткой. Я промолчала в ответ и решила не обращать внимания на неуклюжесть первой фразы. А похвала салату была приятна, и то, что он съеден, не огорчило. Наоборот, словно, накормив эту бабушку, я насытила всех голодных мира и освободилась от какого-то долга.

О чём у нас с ней был разговор дальше, я не помню. Но в сознании мелькнул образ странного общежития, где я буду теперь жить. Точнее, какой-то полутёмной пустующей длинной комнаты без окон, похожей на казарму. Там вдоль обеих стен стояли двухэтажные деревянные нары, аккуратно застеленные серыми суконными одеялами с такими же серыми подушками, торчащими одним ухом вверх. Мне к спартанским условиям не привыкать, и в чужом монастыре гости не диктуют своих условий. Образ мелькнул, но я не стала заходить в это помещение, а по-прежнему оставалась в светлой кухне сельского дома, с цветами, заглядывающими в окно.

За разговором с бабулей я искала рукам работу: мыла посуду, мела пол, вытирала пыль. Оглянулась, а собеседницы уже нет, и разговариваю я сама с собой. Умолкла и продолжала думать о том, почему мне тут уютно, как в родительском доме. Не оттого ли, что увидела на стене в горнице рамку с фотографиями семейного архива, какие привыкла видеть с детства? И, стирая с неё пыль, зацепилась глазом за старинную групповую фотографию.

Там, в центре композиции, рядом с учителем и учительницей, в которых я узнала лица радушных хозяев, в окружении мальчиков и девочек в школьной форме стояла я – девочка-подросток со смешными хвостиками коротких волос, перетянутыми резинками. Только на мне был необычный дорожный плащ, а у ног солдатский вещмешок, словно фотограф снял сцену прощания… На миг я почувствовала себя там, в том далёком времени, и сердце охватило радостное чувство возвращения домой. Лица детей не выражали печали от расставания, но были торжественны, словно каждый из них мечтал о таких же проводах. Лица взрослых на снимке были молодыми, а взгляд учителя странным образом напомнил мне об учителе на холме. Родственники, наверное, а может быть, сын, подумалось мне.

За спиной раздался голос, и он был удивительно ласковым и знакомым. Учитель, высокий, как и на фото, смотрел на меня здесь с такой же улыбкой, как и там. И, указывая рукой на групповую фотографию на стене, сказал:

– Тебе в нашем доме всегда есть место, если захочешь вернуться…

«Вернуться»? Это слово словно прогрохотало в ушах и завертело мои мысли совершенно в другую сторону. Чтобы вернуться, надо уйти, значит, пора прощаться. Жаль, я полюбила и этот дом, и всех живущих в нём…

Тут моё лицо на снимке ожило и сказало за меня:

– Только вы чаще стирайте с меня пыль.

Потом по стеклу в рамке поплыли блики, изображение расплылось и рассыпалось. И всё, к чему бы я ни прикоснулась, стало ломаться и приходить в негодность.

– Тебе пора, – сказал учитель.

Снова стало многолюдно. Кто-то подал мне котомку и альпеншток. Прощаний и объятий не было. Просто всё исчезло, как только я взяла их в руки.

…И снова дорога. Теперь за рулём автомобиля по горным серпантинам и подвесным мостам над бездной. На крутых поворотах что-то оглушительно гремело под кузовом, и меня швыряло по салону из стороны в сторону. Дорога была такой непредсказуемой, что мыслей о конечной цели путешествия вообще не было – только бы не перевернуться. А скорость была уже приличной, в лобовом стекле стремительно мелькали то голубое небо, что говорило, что дорога идёт на подъём, то какие-то кусты, то бурые сухие стебли травы, когда я слишком приближалась к обрывистой кромке. Не менее опасным оказался подъём на какой-то подвесной дороге, и жутко было взглянуть по сторонам. Наконец перевал преодолён, и подъём перешёл в более пологий спуск. А вскоре закончилась и дорога, уткнувшись в берег большой реки. Бросив автомобиль и не позаботившись о его парковке, опережая какого-то мужчину слева, я первой впрыгнула в утлую деревянную лодку паромщика в чёрном непромокаемом плаще рыбака. Он поднял склонённую голову, а под капюшоном… не было лица. Головы и шеи – тоже. Вместо всего этого на меня смотрела чёрная подкладка плаща!.. Я не глядя выскочила обратно на деревянные подмости допотопной пристани и чуть не сбила с ног мужчину, которому прежде перебежала дорогу. Да только не мне с моим ростом тягаться с этим здоровяком! От столкновения из глаз брызнули искры, и я почувствовала, что лечу в полную темноту. И напряглась, ожидая жёсткого приземления на береговую гальку.