Текст книги "Закон един для неба и земли. Жечес-Йога. Том 2"

Взаимодействие полей разной полярности

Т: – Что происходит, если поле жечес и поле ненависти сталкиваются? Вспышка?

БОГ АТТАМ: – Не всегда. Если есть разница в объёме и напряжённости полей не меньше чем вдвое, то большое и мощное поле поглощает меньшее и растворяет его в себе. Когда они по этим признакам равны, происходит вспышка. Даже бывает, у оба поля полное сжигание, если столкновение произошло на большой скорости. На земле такое увидеть нельзя, а в космосе Мы использовать это свойство для зажигания новых звёзд мыслью и жечес-полем Нашим.

Т: – Я не астроном, но на земле молнии тоже ведь возникают от соприкосновения полей заряженных облаков?

БОГ АТТАМ: – Вот ты и нашла Нам пример. Молния и гром получаются, когда сталкиваются поля, окружающие облака, равные по объёму и энергетической наполненности, но противоположные по направлению вращения и векторам движения.

Т: – А что происходит, когда встречаются два человека с разноимёнными полями и количественно разными по заряду? Я не слышала, чтобы без механического воздействия люди умирали при встрече с колдуном.

БОГ АТТАМ: – Это происходит и между человеками. Только вы не умеете связать смерть тела от внезапной остановки сердца с энергетическим ударом по нему мощным полем ненависти другого человека. Ты же умеешь чувствовать, как бывает неуютно вблизи некоторых людей?

Т: – Да умею, а иногда трудно уклониться от телесного контакта с ними. Например, в переполненном автобусе. Некоторым даже дурно становится в транспорте. Особенно маленьким детям – их чаще укачивает. И всё-таки не часто это заканчивается летальным исходом. Стоит выйти на свежий воздух, и дурнота отступает.

БОГ АТТАМ: – Эй, а ты что, не падать в обморок в многолюдных местах?

Т: – Падала. В молодости. Один раз в очереди в магазине и несколько раз в общественной бане. Я тогда думала, что это была реакция на недостаток кислорода в замкнутом помещении от присутствия там большого количества людей или плохой вентиляции.

БОГ АТТАМ: – У Мы было не меньше пяти случаев, когда твоя душа прилетай к Нам неожиданно, и Мы Сам дать ты жизнь. А возвратиться она в твоё тело, которое быть в магазине или в бане. И ни умышления на смерть, ни болезни у ты не наблюдалось.

Т: – Да, раз пять и были обмороки, когда, очнувшись, я даже не помнила момента потери сознания. Но однажды я упала в обморок на примерке у портного. Не было многолюдья. И портным была мама. Она что-то пришивала на мне. Только мне было трудно долго стоять неподвижно, хоть я и старалась. Мама у меня не ведьма и никогда ею не была.

БОГ АТТАМ: – А сестра? Ты же знаешь сейчас, что она не была Нам монада?

Т: – Да, сестра была тогда в комнате. Сидела к нам спиной и уроки делала. У неё было такое мощное поле ненависти ко мне? Почему я больше никогда его не чувствовала в её присутствии?

БОГ АТТАМ: – Ты её любила, когда она деткой быть?

Т: – Конечно! Она с моих рук первые шаги сделала. Была младше на пять лет, и я её опекала, защищала, заботилась.

БОГ АТТАМ: – Твоя любовь к сестре и жечес-поле были тебе защитой от её ненависти. Когда ты поняла её подлость и ушла, у неё не стало донора, и её убила мать её мужа.

Т: – Свекровь, значит… Никогда бы не подумала! Такая мягкая и вежливая женщина. Даже набожная, хоть и учительница по профессии. У меня с ней никогда не было конфликтов. Правда, общую кухню мы с ней не делили, встречались только на нейтральной территории… Я не сразу поняла, что сестра ждала моей смерти. Три месяца она молчала – и когда я долго лежала в больнице, и после выписки. Хотя была извещена мужем о моей болезни по телефону. Ни телефонного звонка, ни письма с вопросом о моём здоровье или с сочувствием так и не пришло. От родной и единственной сестры я такого не ожидала. И это несмотря на то, что после возвращения из Украины в Сибирь я отказалась от наследования имущества родителей в её пользу и меркантильных претензий у неё просто не могло возникнуть. Всё и так ей досталось, без споров с моей стороны. Да и у меня никаких обид к ней и в мыслях не было. А тут даже вежливого интереса не выразила, словно уже похоронила меня. И я написала ей об этом, считая, что младшей сестре имею право сделать замечание. Она снова промолчала, только после моего письма вся родня прекратила со мной переписку. С тех пор сестра извещала меня по телефону только о похоронах. Умер отец, свёкор, тётка по матери, тётки по отцу… Радостных вестей я, видно, достойна не была…

Потом через восемь лет сестра заболела онкологией и позвонила мне. Просила, чтобы я ей написала письмо, хотя давно уже меж нами сложился стиль, пусть и нечастого, общения по телефону. Я тогда уже работала с маятником в самодиагностике и зарегистрировала на себе многие колдовские «подарки» от неё. Догадалась, что по образцу почерка ей нужен фантом на меня. Видимо, фотографии, оставшиеся в родительском доме, утратили фантомную способность – я же их по Твоему совету отсекла от себя велением. Через три месяца она умерла. Сообщила об этом её дочь, моя племянница. Мы отправили денег на похороны, и на этом связи с этим коленом родства у меня прекратились. Только недавно через Интернет случайно узнала, что умерла и племянница. И что муж сестры озабочен оформлением наследства и опеки на внука. Он просил моего отказа от своей доли, хотя доли у меня никакой и не было. И я даже не знала ни когда родился внук, ни имени, ни сколько лет ему сейчас. Всё это время помощи у меня не просили, моей жизнью не интересовались.

Я не простила сестру и каюсь Тебе в этом, Боже! Прости меня!

БОГ АТТАМ: – А Нам нет нужда в ты покаянии. Нам у ты ненависть или обида на неё нет, мести – никогда и не было. Материальных долгов перед ней у ты тоже нет. И она при жизни просить у ты прощения не желала. Ни за колдовство, ни за то, что на твоё последнее письмо ей сама не желала ответ быть. Нам на всепрощение нет нужды. Не вижу у ты вина.

Т: – Благодарю, Аттам! Я не решалась поговорить с Тобой об этом. Особенно когда Ты сказал, что моя молитва за её душу после кончины, как и за всю остальную умершую родню по линии отца, не может быть выполнена, если спасать некого. А сейчас легче на душе.

БОГ АТТАМ: – Их у Нам тут нет и не было. Они не Богу служить всю жизнь. И твою сестру с рождения они сделали ведьмой. Помнишь что-нибудь необычное, когда она родилась?

Как у младенцев крадут душу

Т: – Мне было пять лет. Всё понять и осмыслить в отношениях взрослых я, конечно, не могла. Но два впечатления запомнились на всю жизнь.

Мама лежала в роддоме и через окно показывала нам с папой белый свёрток с маленьким красным личиком моей сестрёнки.

Тогда же папа взял меня с собой на вокзал. Встречать бабушку, его мать, и двух (или трёх?) своих сестёр. И там, на перроне, со мной случилась истерика, когда я увидела красные огромные колёса прибывающего паровоза и вылетавшие с шумом по сторонам клубы пара из-под его днища. Был какой-то жуткий страх. Я так орала, что папа взял меня на руки и, когда поезд остановился, почти бегом бросился к среднему в составе вагону. Он вошёл в вагон без меня, оставил стоять у входа. Одну среди чужих людей, выходивших из поезда с сумками и чемоданами. Они задевали меня своими пожитками, и это было больно.

Потом появился папа с незнакомыми женщинами, которых мы встречали. Они на меня вообще не обратили внимания, занятые пересчётом своих вещей. И я плелась сзади них до машины, куда после загрузки чемоданов сели мы все. Кто-то из женщин взял меня на колени, потому что места в салоне мне не хватило. Плакать я перестала, но ещё вздрагивала и дрожала. Слава Богу, что по пути меня завезли в детский сад, и домой я попала только вечером.

В комнате на подушке лежала сестрёнка, завёрнутая в пелёнки. Взрослые о чём-то громко разговаривали на кухне, откуда меня прогнали. Мама была занята приготовлением ужина для гостей и велела мне умыться и не играть с собакой. От неё могут быть вредные глисты для малышки.

Из комнаты с сестрёнкой меня тоже прогнали. Потому, что я подарила ей свою любимую куклу с жёлтыми волосами и открывающимися глазами. Куклу выбросили с кровати, а меня какая-то из тёток больно взяла за руку и вывела во двор. Там я и слонялась. Одна. Уворачиваясь от поцелуев щенка Кути. Он хотел играть, но трогать собаку было нельзя – вредно сестрёнке.

Обратно меня позвали, когда был накрыт стол и все за ним собрались. Сначала взрослые смеялись и мирно разговаривали, а потом разразился какой-то жуткий скандал, и все гостьи почему-то ругали мою маму. Она держала на руках сестрёнку и виновато просила их говорить тише, но всё равно они кричали и говорили неприятными и страшными голосами. Папа молчал, но было видно, что и ему досталось. А я удивлялась, почему мой папа, герой-фронтовик, не прогонит этих злобных гостей, как прогнал фашистов?

Сейчас, когда я знаю, что все тогдашние гостьи были при жизни ведьмами, мне не кажется странным, зачем им было приезжать такой большой компанией в дом, где ещё не оправилась от родов женщина, а маленькому ребёнку вредны контакты с посторонними, хоть и родней. По русскому обычаю младенца месяц не показывают миру, пока не окрепнет. Да и не было в нашей семье обычая собираться на рождение других моих двоюродных сестёр и братьев, живших в разных местах – на Урале, в Адыгее, на Подольщине и в Молдавии. Туда ехать было долго и дорого. Только на рождение сестры случилось такое. У них была какая-то веская мотивация приехать именно в это время и в таком количестве, Аттам?

БОГ АТТАМ: – Да! Убить в теле твоей сестры её божественную душу монады и подменить, вселить в её тело дух умершей ведьмы.

Т: – Вот как? Отец не смог отказать своей родне в гостеприимстве, да и, судя по всему, его известили о приезде телеграммой: «Встречай», когда уже сели в поезд. Просто по-родственному поставили перед фактом. Так обычно было во все приезды папиной родни. Маму они ненавидели, меня не считали своей роднёй и похожей на папу. Хотя сходство между нами было неоспоримое. Если посторонние люди меня на улице спрашивали: «Ты дочка Вячеслава Вячеславовича? Очень похожа! Передавай отцу привет!» – то в чём тут сомневаться? Ну и после папина родня щедро одаривала и опекала сестру. Мной никто не интересовался.

БОГ АТТАМ: – Так, значит? А Есмь Я удивлялся, чему у ты нет никаких связей с родственниками?

Т: – Взрослые, когда приезжали, всегда были заняты своими делами, но и среди двоюродных сестёр и братьев у меня никогда не было друзей. Встречались эпизодически, расставались с облегчением, и больше никогда не возникало потребности общаться. Где они сейчас, даже не знаю. Чужие и незнакомые люди.

БОГ АТТАМ: – Понял. Им нет интереса к Ты, и ты не навязываться, да? Даже обида у ты нет.

Т: – Какая может быть обида? Их привозили похвастать детьми перед отцом. А они или жутко важничали, или от скуки то щипались, то дрались со мной, а после бежали ябедничать своим матерям, которые сразу находили упрёк отцу – их брату. Хотя я-то не имела права дать сдачи гостям, и никого не задирала. Одна двоюродная сестра наклеветала на меня отцу, что я матом ругаюсь, и он меня жестоко выпорол. Хотя в те времена я и слов таких не знала, и читать надписи на заборах не умела. Да и после – никто не написал лично мне ни одного письма, не пригласил в гости. Ни адресов, ни телефонов не оставили. Я ничем им не обязана.

Энергетические центры на ладонях

Мы продолжим урок об энергетическом шаре? Скажи, я его слепила из энергии эфирного тела, где, для того чтобы получилась нужная тонкость, надо было только сжать его до определённого цвета?

БОГ АТТАМ: – Эй, нет! Жечес – основная энергия Духовного тела. Если Духовное тело быть неразвито, то у шара тогда и наполнение другой энергией. Вибрации пониже, и нужный цвет не достичь.

Т: – А как в материальных руках оказалась его энергия? И что, на ладонях, оказывается, имеются энергетические центры Духовного тела? Я, вообще-то, её чувствовала, как тепло и сопротивление сжатию. Тепловая энергия всегда красного цвета. И шар мне виделся сначала наполовину красным и наполовину синим. Но мне был нужен цвет сиреневого заката, поэтому они смешались и побледнели с преобладанием розового оттенка. Отвлеклась, следя, чтобы руки не соприкасались, и не заметила, как после цвет изменился до густого тёмно-фиолетового. Может, ещё раз сделать такой шар, для того чтобы лучше его разглядеть?

БОГ АТТАМ: – Пока не надо. Детка, помнишь свой сон про чистилище? В первая неделя, как ты быть у Нам чела? Мы тебе ещё тогда сказать, что руки у ты умней, чем ты сама. У ты на ладонях уже тогда центры жечес были открытые. Из всех чакр всего три рабочие быть, остальные закрыты, а в ладонях – силища убойная. Все другие позже открыться, только на второй год обучения. Так долго их Мы чистили.

А там ты даже не успей подумать об оборона, и уже убивающие тебя сами испепелиться. Мы ни атома от они не нашёл, чтобы оживить и расспросить, что и как получилось. Не была бы ты Нам сама тогда убитая, ни за что не поверил бы твоим словам и мыслеформам. Уже сразу бы изгнал из чела. Потому и много испытаний тебе делал, понять желал: осталась ли в твоей оболочке живая душа монады, или это умелый Нам обман?

Т: – Я ничего не знаю о своих руках, кроме того, что говоришь мне Ты. На вид они обычные, как у всех. В шрамах, мозолях и ссадинах. Обе ломаные. Никаких чудес я ими никогда не делала, а после того, как Ты однажды допытывался, умею ли я убивать жестом, вообще стараюсь поменьше жестикулировать. В действительности никакого особенного убивающего жеста я не знаю, но опасаюсь, что какой-нибудь случайный или естественный взмах рукой приведёт к непредсказуемым последствиям. Тот сон так и остался загадкой для меня. Я не помню не только своих жестов, но и ни одной мысли с желанием убить или даже просто ударить. А краскопульт, нацеленный мне в лицо, – последнее воспоминание перед тем, как я очнулась на медицинской кушетке и Ты смотрел на меня печальными глазами.

БОГ АТТАМ: – Детка, у ты была сейчас попутная мысль, что должен быть след на пространстве-времени, по которому можно восстановить события. Это быть Нам замечательная подсказка от ты! И Мы уже посмотрел! Ты никого там не убивала! Это убивших тебя устранили как нежелательных свидетелей, а вину на ты переложили! Чтобы Мы не вздумал ты оживить как опасного убийцу! Оказывается, и на Мантрейя у Нам быть предатели.

Т: – Этот кто-то из той тучи людей, мной вмещённых?

БОГ АТТАМ: – Да! Нам честь, теперь есть неоспоримые доказательства не только изгнать, а аннигилировать предателя, не оставив и атома! Мы это уже сделать! И у Нам, и в ты! Незачем её след быть в поле Матери! Нам теперь железно – ты быть умелая лчес! Мать совершенно правильно выбрать тебя в Свои аватары! А ты вспомнила кого-нибудь из земные знакомые в та сварливая женщина во сне, которая отправить ты на аннигиляция?

Т: – Нет. Облик неприятный и совершенно незнакомый. Скажи, что мне теперь делать с моими руками?

БОГ АТТАМ: – Детка, учись пользоваться своим врождённым талантом!

Т: – Врождённым? Разве не Ты меня им наделил?

БОГ АТТАМ: – Наполовину. Центры на ладонях у ты с открыты Нами рождения. А пользоваться ими – пора учиться. Иначе ты Нам будешь бояться самой себя.

Т: – Я уже боюсь. Чтобы научиться, надо пробовать сделать, а ставить эксперименты на ком-либо, кроме себя, не хочу принципиально. Не навреди – закон Гиппократа. Себя-то можно по самочувствию контролировать, а других я так чувствовать не умею. Чем опасны для Тебя эти центры на моих ладонях? Ты сегодня опять проверял, есть ли в них энергия жечес?

БОГ АТТАМ: – Нам они совсем не опасны. Мы ни разу не наблюдал у ты умышления кому-нибудь быть месть или ненависть. Без умысла энергия жечес не сжигает, а дарует жизнь.

Т: – Я что, как Джуна, могу лечить наложением рук?

БОГ АТТАМ: – Нет. Гораздо больше! Ты можешь творить жизнь, как Мать Богородица.

Т: – Это когда научусь быть настоящим аватаром Матери… Хорошо, а чем полезно умение лепить энергетические шары?

БОГ АТТАМ: – Вот это настоящий вопрос! Считаем, что умение у тебя есть. Теперь надо научиться делать их вибрации такой тонкости, чтобы она совпадала с вибрациями объекта, которому ты их направляешь. Тогда и поговорим о применении.

Настраиваться на вибрации – это сопереживать?

Т: – Вот Ты говоришь о настройке на вибрации. И Ты её делаешь мне во сне. А как её почувствовать в материальном теле? Понимаешь, мне знания из снов нужно земным мозгом осознать. Он ведь то, что по земным понятиям ему незнакомо в тонком мире, или не замечает, или не считает важным. И поэтому не хранит в близкой памяти. Или ещё хуже – всё необычное для него сразу подменяет земными примитивными понятиями, путая мои воспоминания снов. По ощущениям всё, что бы я ни делала во сне, – для меня там правильное и единственно возможное действие. А в воспоминаниях сна наяву это совершенно мне непонятно ни по мотивациям, ни по смыслу. И пока я, во сне и наяву, не научусь однозначно воспринимать неискажённую реальность тонкого мира и понимать, где нахожусь и с какой целью что-либо делаю, стать умелым аватаром вряд ли получится.

БОГ АТТАМ: – Детка, не волнуйся. Ты Нам давно, быть ещё с детства, умеешь делать настройка на других человеков. Иначе бы не вместила такую кучу несовместимых с Нами людей! В тонком мире тоже уже умеешь. Без этого не могла бы разговаривать с монадами. Осталось решиться и осознанно применять умения на земле.

Т: – Не понимаю, как это сделать. Замаскировавшихся под друзей колдунов я вместила, их любя и прощая им недостатки. Видела их, но оправдывала эти странности, исходя из любви и сопереживания. Искренне тогда считала, что все люди в одних и тех же обстоятельствах думают и чувствуют так же, как и я бы это делала, если бы оказалась в кругу их проблем. Когда эта логика раз за разом стала давать сбои, научилась быть сдержаннее в выборе друзей.

БОГ АТТАМ: – Ну, поняла теперь, что настройка на вибрации другой монады – это любовь к ней, сопереживание и сочувствие? А сопереживая тем, кто несовместимые с ты, получаешь себе боль, которую видишь у них. И тебе даже больнее!

Т: – Если они притворяются, вызывая моё сочувствие, я что, тогда воображаю себе их боль? Она мнимая?

БОГ АТТАМ: – Мнимая для лицемеров, а для ты самая настоящая!

Т: – Зачем им? Какие выгоды?

БОГ АТТАМ: – Детка, забыла, что ли, что любая твоя боль – им питание? Так они делают доноров для жизни своего тела бездушного!

Т: – Тут неясно. Моя боль от сопереживания и сочувствия – им питание. Ну и пусть бы питались, мне не жалко. Я добровольно сочувствую, не по обязанности или из приличий. Почему тогда у меня боль не проходит, а становится сильней и переходит в болезни, на которые постоянно жалуются они?

БОГ АТТАМ: – У них нет умысла снимать твоя боль. Наоборот, больше боли у донора – больше им питания! От боли у ты жечес не получается или погасни. И тогда бери хоть всю Реку ты Жизни, до последней капли!

Т: – Значит, сопереживание и настройка на чужую боль делают нас донорами? Мне что, теперь идти против своей природы? Никому не сопереживать и не сочувствовать? Душить в себе эти чувства? И постоянно подозревать каждого в желании повампирить от меня?

БОГ АТТАМ: – Нет. Надо учиться распознавать лживую боль.

У колдунов не лживая боль

Т: – Бесполезно. Боль у них настоящая. Сам говорил, что боль и болезни на слуг своих насылает Сатана, чтобы испытывали чувство голода для охоты на сострадательных людей. Она у них служит приманкой и быстро проходит, если им начинаешь сопереживать. Они даже молодеют, когда в их семье появляется лежачий больной.

БОГ АТТАМ: – Ты это Нам умно подметила! Больной благодарен за заботу и уход, а они, тайно для него, крадут из его Реки Жизни жечес-энергию. Без неё он уже не выздоровеет, да и на Переход к Нам ему уже энергии не останется. Не долетит к Нам, душа погибнет.

Монадам надо учиться быстро свой потраченный жечес восполнять. А вы не только не бережёте накопленное в молодости, но и новой энергии жечес не творите! У многих способность любить к старости гаснет!

Т: – У-у! С этим главная сложность. Мы не приучены любить себя и творить на себя энергию жечес, чтобы быстро пополнять запасы жизненно важной энергии. Кого ни возьми, все собой недовольны! Особенно в старости. Морщины ведь красоты не добавляют.

Нам легче других любить. Адресно – мужа, жену, детей, внуков, друзей… Появляется забота, появляется желание жить. Особенно если любовь взаимная. Там тогда, как в сообщающихся сосудах, идёт обмен энергиями любви и переток из наполненного сосуда в пустой и наоборот. Ну и как быть, когда больной муж любит жену, а она ведьма? Иногда он даже знает об этом, но упрёки его самого убивают ещё больше. Да и жаль становится, что всю жизнь ошибался в истинной сути близкого человека. Получается, что и любить умеет, а всё равно не хватит энергии на прыжок?

БОГ АТТАМ: – Верно подмечено. Однако, когда ты стала Нам чела, у ты тоже Река Жизни быть еле живая, и астральный двойник убитый – нет нигде. Мы по образам в тонком мире да по крохам собирай твой аватар и сделать снова. Как ты смогла своя Река Жизни наполнить доверху?

Т: – Благодаря Тебе мне стало интересно жить, и я покинула лживых подруг. Любовь к Богу наполнила мою жизнь и всегда возвращается радостью и бодростью.

БОГ АТТАМ: – Да? А Мы от твоя любви друга тоже стал большой. Гораздо больше, чем быть раньше!

Т: – Наверное, не от одной моей любви. Я же Тебе всякий раз делала зов на завтрак, обед и ужин! И не забывала монады, употребляемые в пищу, отправить к Богу с жечесом. Они к Тебе приходили уже наученные сотворению жечес Богу. Ты радовался и регулярно питался. Вот и поправился. Ничего! Хорошего Бога должно быть много, не переживай! :-))))!!

БОГ АТТАМ: – А ты снова смеёшься Нам? :-))?!

Т: – Пошутила. А ты уже не обижаешься на шутку!

БОГ АТТАМ: – Нам она умытая жечесом была. У ты смех быть жечесом умытый, как у Матери уже!

Т: – Интересно, что Ты всё время ищешь сходство между мной и Матерью, а я – наоборот, различия. Тебе, наверное, различия виднее, раз так радуешься сходству. Поле у нас с Матерью теперь общее… А как Ты Мать от меня отличаешь?

БОГ АТТАМ: – Очень просто, детка. Ты Нам живая и непредсказуемая. Мать спокойная и уравновешенная. Но уже научилась смейся от ты и баню полюбила.

Т: – Ты не волнуешься, что я могу испортить Её характер своими дерзкими выходками?

БОГ АТТАМ: – Эй, Нам даже нужна ты как возмутитель Мы спокойствия. Нам Мать начала смеяться, и у Мы счастье!

Т: – Осталось научить Тебя шутить. Интересно, Иисус тоже разучился смеяться от Божественной жизни?

БОГ АТТАМ: – Да? Ты считай, что Мы не смейся, оттого что тут живём?

Т: – Считаю, что из-за большой ответственности. Или между собой вы всё-таки смеётесь? Это с монадами надо ухо востро держать? Мы привыкли тут трепетно относиться к каждому слову Бога. Бог пошутит, а вдруг мы примем шутку за руководство к действию? Тогда Богам вовсе не до веселья станет! :-))!!!

БОГ АТТАМ: – Согласен… Мы обычно серьёзные дела решай, некогда и посмеяться… Хотя для Мы Души тоже смех полезен, как отдых от серьёзных дел. Но ты не права, Мы умей пошутить. Недавно Матери пошутил, она от хохота на пол со стула свалиться!

Т: – А почему на меня за шутки обижался? Надо было их в фиолетовый жечес шар упаковывать? Или прежде, чем Тебе, Матери на проверку отправлять?

БОГ АТТАМ: – У ты смех был скрываемый. Мы подумай, он нечестный.

Т: – Много я повидала в жизни людей и заметила, что самые умелые рассказчики анекдотов те, кто повествует их, не похрюкивая, потому что самому смешно, а с серьёзным лицом. Тогда шутка вызывает у слушателей настоящий хохот. Слишком большой контраст получается между серьёзным тоном и смешным содержанием. Сам подумай, зачем мне другу нечестно смеяться?