Текст книги "Мать четырех ветров"

– Какими судьбами?

– Алькальд просил тебе напомнить…

Вот ведь оборотистый кабальеро господин ди Сааведра оказался. Уже пять раз сам мог бы за мной зайти. Нет, он посыльных одного за другим ко мне отправляет. Вот как разозлюсь сейчас, как вожжу под хвост поймаю…

– У меня на днях важная беседа, – донесся до меня шепот Агнешки. – В резиденции дома Акватико, в полдень.

– А мне-то что? – так же шепотом фыркнула Эмелина.

– За полчаса до этого чтоб в комнате была. Целоваться будем.

– Понравилось?

– Нет, но мне себя с самой лучшей стороны перед грандами показать надо.

– Признайся, что понравилось…

– Девушки могут быть свободны! – громко сообщила донья дель Соль, сверкнув очами.

Но ляшская княжна умела сверкать глазами ничуть не хуже.

– Я сопровождаю донью Ягг сегодня вечером! По приказу алькальда и с разрешения ректора.

– Тогда будьте любезны в данный момент отправиться… Где ты хранишь сферу воды? – обернулась ко мне ветреница.

Я довольно быстро сообразила, что толкует она о подвеске, которую давным-давно в Рутении нашла я на постоялом дворе. Наследство бедной перерожденной мэтрессы. Поэтому ответила не задумываясь:

– В шкатулке резной под кроватью.

Бланка кивнула.

– Вы слышали? Отправляйтесь туда вдвоем. Стражникам сообщите, что по моему поручению.

Эмелина зябко поежилась.

– Но ведь заклинания холода там наложены.

– Уже нет. Сегодня проводилось расследование и… Прекратите дрожать! Труп тоже убрали, так что пугаться нечего.

Мои подруги удалились, возбужденно перешептываясь.

– У нас четверть часа, – деловито проговорила Бланка, как только за ними закрылась дверь. – Пояс покажи!

Я выпятила живот и протянула наставнице лорнет.

– Понятно… Сама одеться сможешь?

– От помощи не откажусь.

Сильные руки доньи дель Соль ловко справились со шнуровкой.

– С подругами тебе повезло. Лучше Агнешки в Квадрилиуме мага воды нет.

– Я знаю.

– Про ключ я постараюсь разузнать. Ты на встречу ходила?

– На какую? У меня за последнюю неделю этих встреч было…

Я охнула, когда сообразила, что Бланка имеет в виду полуночное свидание с хозяином театра. «Вы познакомитесь с нужными людьми, очаруете короля…»

– Ваш протеже на меня впечатления не произвел, – ответила я нейтрально.

– А он старался?

– Чересчур. Необычное место и время. Пустой, но многозначительный разговор. Я на минуточку почувствовала себя актрисой на сцене, а не…

– Прожженной интриганкой? – иронично заполнила паузу донья дель Соль. – И чьи интересы, по-твоему, представляет этот человек?

– Маркиз? Рискну предположить, что занимается он шпионажем в пользу доксов, которые, в свою очередь, заинтересованы в «Матери четырех ветров».

Бланка с треском раскрыла веер, пустив по комнате прохладный, пахнущий фиалками ветерок.

– Надо же, как быстро распространяются слухи.

– Так это правда? Новый источник существует?

Наставница шаловливо пожала плечами:

– Разве тебя сейчас должны интересовать подобные вещи? Мне тут одна птичка напела, что ты собиралась покинуть нас. Оставить ради большого чувства. И если бы не досадная смерть студента…

– Я собиралась предупредить.

– Не важно. Сейчас это не важно. Наш покровитель встревожен сложившейся ситуацией и в ближайшее время посетит Квадрилиум, чтобы лично во всем разобраться.

– Когда?

– В день осеннего равноденствия, на праздник урожая.

– До того времени я хотела бы избавиться от пояса.

– Я постараюсь, девочка, – тепло улыбнулась Бланка. – Но ты тоже не опускай рук. Твоя удача такова, что полезные люди выныривают, как по волшебству.

– Донью Ягг ожидает портшез. – Покрытая белым платом голова сестры на мгновенье показалась из-за двери и сразу же исчезла.

Гонять медичек с мелкими поручениями считалось среди университетской публики дурным тоном, и я это мнение от всей души разделяла.

– Всем рассказывай о том, что хочешь снова почувствовать стихии, что тяжелый металл ранит кожу (это, я уверена, соответствует действительности), что заточение твоей силы несправедливо. Ведь это не наказание, тебя не за что наказывать, – размеренно поучала меня наставница.

Я послушно кивала, следуя за ней по коридору. Куда запропастилась Агнешка? На брусчатой подъездной аллее, освещенный факелами, стоял портшез, поблескивая глянцем лакированного дерева и посеребренным гербом дома Акватико. Четверо носильщиков переминались с ноги на ногу, а в тени развесистого масличного дерева мне удалось рассмотреть силуэты лошади и человека, видимо долженствующего сопровождать меня к дону ди Сааведра.

– Лутеция! – По ступеням цокотали каблучки туфелек. Запыхавшаяся водяница несла на вытянутых руках шкатулку, Эмелина семенила следом. – У меня не получилось ее открыть.

Я поблагодарила вежливым кивком и отщелкнула хитрый замочек. Заклинание было плевым, но не стихийным – предосторожность в наших пенатах отнюдь не лишняя. Стрекот цикад на мгновение смолк, когда я отбросила крышку. Сапфировая сфера воды лежала на самом дне, под ворохом бумаг и разной важной для любой девушки мелочовкой. Гребень, кинжал, пузатая баночка с притираниями, ароматические палочки, моток ниток, длинная костяная игла, вязальные спицы, клубок белой шерсти, полированная дубовая дощечка с вытравленным знаком…

На внутренней поверхности крышки поблескивало зеркальце. Я взглянула в него, встретив встревоженный взгляд Иравари. Демоница всплеснула когтистыми лапками и покачала головой. Недоумение мое при виде этой пантомимы длилось недолго. Зазеркальная подруга скрылась, явив мне мое отражение. Ох и страшна была донья Лутеция Ягг! Краше, наверное, в домовину кладут. Обветренные губы, лиловые синяки под опухшими от постоянного рева, потухшими глазами, бледная пергаментная кожа, которая, казалось, порвется от любого движения. Я ахнула.

– Кажется, вам следует как можно быстрее набросить морок, – интимно шепнули мне из тени масличного дерева. – Займитесь этим в портшезе, чтобы не привлекать внимания.

Я вздернула подбородок и кисло улыбнулась. Мой супруг ответил мне такой же равнодушной улыбкой.

– Дон ди Сааведра велел вам сопровождать меня?

– Истинная правда, – покладисто ответил Дракон, поглаживая лоснящийся круп лошади. – Вашей дуэнье я могу предложить отправиться верхом.

Если Агнешка и обиделась на «дуэнью», то вида не показала. С самым скромным видом приблизилась она к Владу, ожидая, видимо, что он поможет ей сесть в седло. Седло было мужским, глубоким, и я догадалась, что поедет в нем княжна отнюдь не в одиночестве. Я скрипнула зубами.

– Бери свою сферу и отправляйся, – поторопила Эмелина. – Я шкатулку у медичек оставлю, по возвращении заберешь.

Мне очень не хотелось отдавать зеркало, но держать на коленях набитую хламом коробищу тоже не улыбалось.

Я потянула за тоненькую цепочку и спрятала подвеску в рукаве, затем извлекла деревянную дощечку.

– Эмелина, не в службу, а в дружбу…

Уголком глаза я видела, как напряглась Иравари. Деревяшка, оказавшаяся сейчас в моих руках, была личным дворянским знаком, и именно за нее я отвалила кабальеро Изиидо немаленькую сумму. Потому что просто изменить внешность на мужскую было недостаточно, мне нужно было право договариваться, вести торговлю, брать в долг у ростовщиков. Женщина, даже мэтресса, всех этих возможностей была лишена. Мануэль, встреченный мною в портовом трактире во время вылазки в Нижний город, подходил для моих целей идеально. Он был холост, не обременен возлюбленной и близкими друзьями, родители его обитали в провинции и навещать отпрыска в столице не собирались. К тому же кабальеро был беден, как помойный кот, и почти так же жаден. Он, не задумавшись ни на мгновение, уступил свое имя на год, пообещав разыскать меня по истечении срока. Время пришло.

– Если будет меня спрашивать некий элорийский дворянин… – протянула я дощечку Эмелине.

– Изиидо? – по слогам прочла соседка травленую вязь. – Я с ним знакома, обязательно передам. А ты что, не собираешься в университет возвращаться?

Я не стала сообщать девушке, что знакома она с несколько другой ипостасью бесшабашного кавалера.

– Эмелина, я не знаю даже, что произойдет со мной через час. Если до моего возвращения Мануэль не объявится…

– Объявится, он уже давненько тебя разыскивает. И сегодня приходил. Только я тебе не сообщала, рассудив, что твоего внимания требуют дела более неотложные.

Мне стало невероятно стыдно. Ведь я собиралась бежать из Кордобы, не задумываясь об обязательствах.

– Отправляйтесь уже, – устало поторопила нас Бланка, все это время чинно ожидающая в отдалении. – Сколько можно?

– Еще минуточку, – пробормотала я, глядя в зеркало. Иравари махала руками, пытаясь привлечь мое внимание. Как мне сказать ей?

– А это кто, – повела подбородком Эмелина, – который с Агнешкой любезничает?

– Маг воды, – уверенно ответила за меня Бланка. – Причем…

Тут донья дель Соль взвизгнула абсолютно неприлично и одним длинным прыжком кинулась на шею вышеозначенному магу. Влад, слегка покачнувшийся под таким напором, все же заключил Бланку в объятия.

– Почему ты не предупредил?! – поскуливала радостная ветреница. – Я была уверена, что ты на континенте.

Дракон что-то отвечал, но я не слушала.

– Это валашский князь, – сообщила я Эмелине, уголком глаза кося в зеркало. – Мой бывший возлюбленный.

– Тот самый?! – ахнула соседка. – С которым ты… Инициация?

– Именно. Только главное слово здесь – бывший. Мы расстались.

– Он тебя бросил?

Демоница в зеркале очень четко проартикулировала: «Дура!»

Я кивнула, отвечая обеим. Да, он меня бросил. Да, я дура. Что еще скажешь? Как там у модного поэта говорится? «Ах, любовь, ты прошла, словно ветер! Ах, любовь, ты исчезла навеки!»

– Какой мужчина! – протянула мечтательно соседка. – Если ты не собираешься его возвращать, я, пожалуй, попробую атаковать.

– На здоровье, – разрешила я. – Только тебе придется разогнать окружающий его курятник.

Эмелина расправила плечи и лучезарно улыбнулась.

– Для начала необходимо разузнать, как долго в столице пробудет этот господин и где он остановился.

Соседка отправилась на штурм, а я юркнула в портшез и уставилась в зеркальце.

– Что произошло? – негромко спросила Иравари. – Ты обещала не влипать в неприятности.

– Не удалось. То есть выспалась я хорошо, а вот с неприятностями…

Я быстро сообщила демонице новости. В окошко портшеза мне было видно лошадь. Любезная беседа, отголоски коей доносились до моих ушей, настроения мне почему-то не улучшала.

– Значит, ты успела познакомиться с личным демоном князя, – загибала украшенные разнообразными колечками пальцы моя зазеркальная подруга. – Исполнить супружеский долг, как я подозреваю – неоднократно, сбежать от мужа, найти труп, подвергнуться аресту и развестись?

– Нет, развестись не успела, но за этим дело не станет. Князь всячески подталкивает меня к подписанию бумаг.

– Понятно, – протянула демоница. – Хотела бы я тебя утешить, но не могу. Ленинел очень встревожен вашим с Драконом разрывом.

И тут я поняла, что все действительно кончено. Где-то в глубине души я надеялась, что это просто недоразумение, ссора, которую можно разрешить долгим разговором, извинениями и объяснениями. Но если Иравари говорит…

– А ему какое дело? – шмыгнула я носом. – Ленинелу твоему?

Демоница пожала плечами:

– Говорит, ты забавная.

– Сам он забавный, поганка зеленоволосая.

– Значит, первым делом надо с тебя пояс снять, – не поддержала мою обличительную речь Иравари. – А то деформируется твоя сила, потом управлять ею не сможешь. Говоришь, вода запирает? Ну так попроси дона Акватико в счет приданого обряд провести.

– Какого приданого? – испугалась я.

– Ты что, не в курсе? Клан Терра в лице твоего незабвенного дедули отдает тебя замуж в дом Акватико.

– А моего мнения старый сморчок спросить не удосужился?

– У тебя день грибных ругательств сегодня? – разозлилась Иравари. – Сморчок, поганка… Давай сядем и над твоей нелегкой судьбой порыдаем. Времени же у нас хоть ложкой ешь!

Я хватала ртом воздух.

– Молчи уж, бестолочь, – продолжала бушевать Иравари. – Если хотела спокойной жизни, надо было в Рутении оставаться! Полезла своим пятачком в калашный ряд – будь добра соответствовать!

Портшез заходил ходуном. Видимо, милая беседа наконец закончилась, и носильщикам было велено отправляться. Интересно, Агнешка сидит сейчас в седле вместе с князем, обмирая от мужской близости? А шкатулку Эмелина у меня забрать забыла…

Я слегка отодвинула занавеску. Мимо степенно проплывали едва освещенные стены домов. До паляссо дель Акватико дорога была не близкой.

– Не реви! – приказала демоница, выхватывая из воздуха лист пергамента. – Сходишь замуж, тебе не привыкать. Супруга тебе подобрали на редкость безобидного, даже не мага.

Она взмахнула рукой, расправляя лист.

– Смотри!

Да уж, назвать дона ди Сааведра миленьким могла только моя зазеркальная подруга.

– Я на него скоро и так насмотрюсь, – фыркнула я. – Это же алькальд наш новый, к нему на встречу я и направляюсь. А дед все равно сморчок.

– Как скажешь, – забирая пергамент, заявила Иравари. – Жених наш, судя по слухам, кабальеро страстный и в любовной науке поднаторевший.

– Фехтовальщик он еще хороший, – кивнула я. – Только…

– Перестань! Утешать тебя не буду, и не надейся. За свои ошибки нужно отвечать. Если бы ты…

Она еще что-то говорила, но я уже думала о совершенно других вещах.

– Иравари! – прервала я страстную тираду. – Не могла бы ты отвлечься от моих любовных дел и бухгалтерию свести?

– Это так срочно?

– Да. Я собираюсь закрыть все элорийские аферы как можно быстрее. Будем новую жизнь начинать.

– Ну в принципе с твоими финансами это будет не сложно. А где? На континенте?

– Есть у меня одна задумка, я тебе потом сообщу, – деловито сказала я. – Закончим дела и можем отправляться.

– А как же университет? И что скажет твой покровитель?

– Как-нибудь без диплома проживу. Это ответ на первый вопрос. А по второму… Мне все надоело, я же не раба, в конце концов, могу свою жизнь по своему разумению обустраивать.

– Хорошо. Вот такой ты мне нравишься. Теперь огласи мне список оставшихся дел.

– Во-первых, я должна найти убийцу Игоря, а во-вторых…

Портшез покачнулся, шкатулка на коленях заходила ходуном.

– После договорим, кажется, мы прибыли.

– Удачи! – шепнула Иравари, прощаясь.

На разноцветную мозаику подъездной дорожки я ступила неуверенно. В дороге меня растрясло, как ту «лягушонку в коробчонке», да и громоздкая шкатулка, которую я с независимым видом держала под мышкой, ловкости мне не добавляла.

По двору сновала целая толпа слуг – помогающих, встречающих, принимающих лошадь, расстилающих ковер под ноги прибывших. Мои каблуки моментально увязли в длинном ворсе. Ночной ветерок играл листьями финиковых пальм и разносил по двору сладковатые мускусные ароматы. Почему-то невероятно захотелось есть.

Влад спешился первым и подал руку спутнице. Агнешка приняла услугу с притворной скромностью, не забыв бросить призывный взгляд из-под опущенных ресниц. Курица, ёжкин кот! Я перехватила шкатулку поудобнее и отвернулась. «Курочки бы сейчас или свининки копченой ломтик пожевать!» Неожиданно вернувшийся аппетит я расценила как предвестник абсолютного выздоровления. «В конце концов, дорогая донья Лутеция, вечной любви вам никто не обещал, так что в обмане винить некого. Время лечит и все такое… И плакать при нем не смей! Ты уже не деревенская колдунья, а дама во всех отношениях солидная». Уговаривая себя подобным образом, я рассеянно посматривала по сторонам.

Паляссо дель Акватико был, пожалуй, самым грандиозным сооружением Кордобы. Расположенный почти у черты города, он расползался своими толстыми стенами, высокими башенками и длинной извилистой галереей по поверхностям прибрежных скал. Донжон дворца возвышался подобно чудовищному маяку на фоне темно-фиолетового ночного неба.

Агнешка, вдруг вспомнившая о своих обязанностях, подошла ко мне:

– Ты не будешь возражать…

– Делайте все, что вам будет угодно, – раздраженно ответила я. – Любитесь, женитесь, размножайтесь! Совет да любовь!

– Я намеревалась помочь тебе со шкатулкой, – недоуменно пояснила водяница. – Князь думает, что в ней у тебя зеркало.

– Даже если так? Его сиятельство хочет поправить локоны?

Влад прислушивался к разговору, иронично приподняв бровь.

– Во дворец Акватико запрещено проносить зеркала, – терпеливо объясняла Агнешка, кажется, удивленная моим поведением. Я думала, ты об этом осведомлена. В конце концов, студентам читают ознакомительные лекции о других стихиях.

– Вы позволите? – Дракон, преодолев небольшое сопротивление, отобрал мою ношу. Зеркальце блеснуло в свете факелов, и мне показалось, что Иравари заполошно пытается набросить на себя какую-то завесу.

– Донья Брошкешевич, – медово проговорил князь, – не будете ли вы столь любезны показать нам дорогу? Мы с доньей Ягг последуем за вами в некотором отдалении. А зеркало… Что ж, мы у крыльца передадим его слугам.

Голубые глаза княжны затуманились, будто оконные стеклышки в мороз.

– Конечно, как вам будет угодно…

Наша небольшая процессия двинулась по ковровой дорожке.

– Почему именно вы сопровождаете нас? – светски спросила я, прикидывая, что никакого морока натянуть на себя уже не успею, так страхолюдиной и прохожу. – Неужели у Дракона нет других дел?

– О, это просто дань уважения сиятельному дону Акватико. – Влад нес шкатулку перед собой, будто позабыв захлопнуть крышку. – Являясь, как вы знаете, магом воды, я попросил убежища в своем стихийном доме. Так что, некоторым образом, вы, дорогая донья, находитесь в гостях и у меня.

Долгих десять шагов мы молчали, долгих десять ударов моего сердца.

– Я хотела попросить прощения.

– Не стоит, – прервал меня спутник. – Вы использовали меня. Не скрою, эта роль была для меня непривычна, но бесценный опыт, который я приобрел…

– Что значит – использовала? – шепотом воскликнула я. – Вы, человек, который всегда преследовал в наших отношениях только свои интересы, смеете меня в этом обвинять?

– Не обвинять, – блеснули зубы в злой усмешке. – Я смею выразить вам свое восхищение, Лутеция. На некоторое недолгое, но сладостное время я поверил в искренность ваших чувств и, представьте себе, действительно собирался похитить вас из Элории, презрев свои интересы. К счастью, мое ослепление не зашло далеко. Благодаря вам, любезная донья. Своим поведением вы недвусмысленно указали мне на мои заблуждения.

– Князь, вы дурак, – устало прошептала я.

– А вы интриганка.

– Один – один.

– Желаете отыграться?

К этому моменту мы уже подошли к колоннам крыльца. Агнешка беседовала с представительным мужчиной в серебристой ливрее.

– Игры кончились! – зашипела я. – Отдайте шкатулку!

Он попытался увести короб из-под моих рук; я сделала резкий шаг, крышка захлопнулась. Влад вскрикнул – кованый замочек прищемил подушечку пальца. Струйка крови потекла по полированному дереву.

– Ну вот, теперь придется ее чистить, – раздраженно бросила я, передавая многострадальную шкатулку серебристоливрейному господину.

– Сохраните ее, уважаемый. Мне хотелось бы со временем получить ее назад.

Господин корректно пообещал проследить за сохранностью моих вещей. Дракон молчал, запеленывая палец в шелковый платок. Так тебе, злыдень, и надо!

Агнешка Брошкешевич, ляшская княжна, была кем угодно, только не дурочкой. И хотя ее голубые, как горные озера, очи и золотистые локоны ввели в заблуждение не одного благородного кабальеро, свои шаги стихийница умела рассчитывать с ювелирной точностью. Поэтому, когда во дворе Квадрилиума повстречала она таинственного незнакомца, бросающего страстные взгляды в сторону Лутеции Ягг, которая, кажется, вообще ничего вокруг себя не замечала, Агнешку осенило: вот он, шанс, как называют его галлы, – великолепная возможность быстро поправить свое положение. Еще в детстве, деля огромную сырую спальню Казимижского замка с шестью сестрами (ибо плодовитость князя Витольда уже вошла в народные предания наравне с его бедностью), Агнешка решила, что никогда не будет испытывать лишений. Ни за что, ни за какие коврижки. В славной блондинистой головке, в которую также с детства, наравне с точными науками, вбивались геральдические знания и генеалогия всех княжеских семей континента, за считаные секунды родился чудесный план. Инкогнито синеглазого кабальеро было раскрыто без труда. И Агнешка, приблизившись к мужчине, прошептала по-романски:

– Низкий поклон сиятельному Дракону.

Князь вздрогнул, на мгновение оторвав пылающий взор от бледной ветреницы, и приветливо улыбнулся.

– Мы знакомы?

– Не смею надеяться. – Знания романского ограничивались у Агнешки всего одной-двумя фразами, поэтому беседу она предпочла вести на элорийском. – Когда вы гостили в Казимижском замке, вряд ли обратили внимание на чумазую девчонку.

– Так вы одна из дочерей князя Витольда? – весело осведомился Дракон. Ноздри точеного носа дрогнули, как будто пытались уловить какой-то аромат. – Мэтресса воды? Не могу передать, как меня радует наша встреча, ваше высочество.

– Агнешка. Друзья называют меня так.

– Почту за честь, ваше высочество, – низко поклонился Дракон, но называть себя по имени не предложил.

Донья Брошкешевич облегченно вздохнула. Адюльтер в ее планы нисколько не входил, поэтому то, что валашский господарь несколько дистанцировался, ее обрадовало.

– Я не удержусь в седле без вашей помощи.

– Мы решим эту проблему, – улыбнулся князь.

Продолжить ему не дали – в разговор благоухающим вихрем ворвалась донья Бланка дель Соль.

– Почему ты не предупредил меня? Я была уверена, что ты на континенте! Влад! Как я рада нашей встрече!

Уголком глаза Агнешка заметила, как напряженно прислушивается к их разговору Лутеция. «Кажется, мне придется стать наперсницей влюбленных, – весело подумала княжна. – Любопытно, какая кошка между ними пробежала и почему они делают вид, что едва знакомы? Это какое-то представление для посторонних глаз? А остальные дамы? Ну, с Бланкой все как раз понятно – она была студенткой примерно в то же время, что и Влад Дракон, так что отношения их должны связывать самые дружеские. А вот интерес Эмелины надо пресечь в зародыше. Эта вершина ей не по силам».

Бланка вырвала у князя обещание скорейшего свидания и удалилась. Эмелина, взволнованно дыша, осталась у подъезда, провожая портшез и двух всадников завистливым взглядом. Агнешка, сидящая в седле перед Владом, рассеянно помахала ей рукой.

– Я приглашена ко двору Акватико в качестве одного из магов, – сделала первый ход ляшская княжна.

– Мои поздравления. Для юной девы это немалая удача. Большой шаг во взрослую жизнь.

– Вы действительно так думаете? – иронично переспросила Агнешка. – Девушка, да еще иностранка, среди элорийских аристократов может добиться большего?

Влад не ответил. Рассмотреть выражение его лица не представлялось возможным, поэтому княжна тоже замолчала.

Свою будущность, несмотря на браваду в разговорах с другими студентками, она прекрасно себе представляла. Донью Брошкешевич придержат до поры до времени, чтобы в удобный момент использовать в качестве разменной монеты в борьбе четырех домов. Родственной поддержки у нее в Элории нет, поэтому в самом лучшем случае ее выдадут замуж за представителя другого дома для укрепления межстихийных связей, а в худшем…

– До острова доходят слухи, что на континенте вы открываете новые учебные заведения, – не выдержала, наконец, девушка, ощутив затылком движение мужской груди. Всадник то ли засмеялся, то ли вздохнул. – Я бы хотела просить у вас место в одном из них.

– Вы хотите обучать студентов?

– Я хочу стать ректором лучшего в мире университета. Вы можете возразить мне, что я еще слишком молода, но надо же с чего-то начинать.

– Вы разумная девушка, – благосклонно отвечал князь. – Но я не могу вам сейчас ничего обещать. Мне нужно больше информации для принятия столь серьезного решения.

– Я понимаю и буду ждать столько, сколько понадобится. И пусть сиятельный Дракон будет уверен: я сумею доказать ему свою преданность.

Князь подобрал поводья и склонился к ушку прелестной доньи.

– Тогда начните доказывать ее прямо сейчас.

Агнешка замерла. Пока в ее воспаленном воображении проносились картины разной степени пристойности, на каком-то другом уровне сознания велась кропотливая, почти математическая работа. На записного сердцееда князь не походил, а походил он на осторожного игрока, шаг за шагом разыгрывающего сложную комбинацию. Он проверяет ее?

– В данный момент вы слегка растеряны, князь, не понимая, почему ваши стихийные силы не спешат восстанавливаться, – холодно проговорила княжна. – И можете не тревожиться, на ваше сердце я претендовать не намерена, как и на вашу руку.

Дракон облегченно засмеялся и отпустил повод. Лошадь замедлила шаг.

– Не могу передать, как приятно слышать мне ваши слова, любезная донья Брошкешевич. Причину моей тревоги вы определили точно. Я восхищен.

– Тогда, рискуя усилить ваш восторг, сообщу вам, что некто хитростью или по случайному стечению обстоятельств лишил вас силы воды.

– Каким образом?

– Если верить слухам, наша общая знакомая была инициирована неким могучим колдуном. Мы с вами знаем, что природа инициации такова, что в момент ее происходит обмен силами, когда более сильный маг отдает действу все свои силы без остатка…

Слова подбирались с трудом, Агнешка очень старалась не сбиться на простецкую площадную ругань.

– Затем, со временем, инициированный возвращает позаимствованную силу с процентами. Только наша с вами, князь, общая знакомая этой возможности лишена. По приказу ректора на нее надели магический пояс.

Восклицание Дракона относилось к тому самому виду площадной ругани, которую порядочной девушке понимать не полагалось. Поэтому покрасневшая Агнешка сделал вид, что она ничего не слышала.

– Благодарю вас, княжна. Сейчас вы на шаг ближе к ректорскому креслу, – наконец проговорил Влад.

– Значит, я могу считать договор между нами заключенным? Должность в обмен на преданность?

– О да, я могу вам это обещать.

– Но ваша теперешняя слабость, князь, видна любому магу воды, – настойчиво продолжала девушка. – Нити силы как будто избегают вас. Может быть, я могла бы каким-то образом…

Ей припомнились поцелуи Эмелины, которыми та усиливала ее магию, и Агнешка снова покраснела.

– О нет, моя дорогая сообщница. Люди обожают чужую слабость, особенно когда ей подвержен некто могучий и грозный. Роль жертвы мне даже нравится. Мы продолжим наш разговор в другое время и в более подходящем месте. Мы почти прибыли. И, донья Брошкешевич, отберите у вашей подопечной зеркало, в которое она так сосредоточенно любовалась всю дорогу. Дом Акватико не терпит зеркал. Да, да, оно в увесистой шкатулке, с которой донья Ягг не пожелала расстаться.

Агнешка изящно спешилась и отправилась исполнять поручение. Новый работодатель ей импонировал не в пример больше истеричного дона Акватико.

Когда танцы вокруг шкатулки, устроенные неугомонной Лутецией, завершились, ветреница стала подниматься по ступеням.

– Сохраните ее, уважаемый. Мне хотелось бы со временем получить ее назад.

Валашский Дракон оглянулся на мажордома.

– И не пытайтесь ее открыть. Заклинаю Источником, даже не пробуйте.

Бумаги я подписала, почти не вчитываясь. «Некие», ёжкин кот, бумаги. Алькальд так их именовал, как только появился на пороге крошечной приемной залы, в которой я рассеянно ощипывала лепестки роз. Ваза была большой, букет обширным, время… Его тоже было более чем достаточно. Влад, не прощаясь, исчез уже на первом лестничном пролете. Разговаривать с Агнешкой мне не хотелось, и она скромно сидела в уголке, излучая такое довольство жизнью, что вызывала только желание вцепиться ей в волосы. Поэтому я скрипела зубами и портила цветы в ожидании, когда мне поднесут на подпись документы.

– Не соблаговолите ли вы, Лутеция, подписать некие бумаги?

Я по-новому взглянула на своего, если верить Иравари (а не верить ей у меня причин не было), жениха. Ну, правда – нормальный мужик. Не красавец писаный, но и не урод. Что-то такое в нем было, что наверняка заставляет замирать сердечки элорийских чаровниц. Усы вот только… Я мысленно сбрила дону ди Сааведра растительность на лице и мысленно же полюбовалась делами рук своих. Но, увы – вместе с усами пропало некое разбойничье очарование, алькальду присущее. Ах, пусть ходит, как хочет – в конце концов, мне с ним не целоваться, так что и тревожить меня это не должно.

Я раздраженно прикусила кончик пера. Пера? Мамочки, мне же «некие» бумаги подписывать надо, а не мысленным мастерством цирюльника развлекаться.

«Донья Лутеция Ягг, с одной стороны, и маркиз де Карбабас, с другой стороны…»

– Это, извините, что такое? – Я обвинительно наставила перо в сторону алькальда. – О чем идет речь в документе, который я сейчас читаю?

– О владении театром, – добродушно улыбнулся кабальеро. – На днях меня посетил некто, представившийся доном Хуаном (его дальнейшее прозвание я, к сожалению, не запомнил), и принес на заверение купчую. Со стороны продавца уже все подписано и заверено печатью, расписка о получении договоренной суммы прилагается. Так что позвольте вас поздравить, моя дорогая. С этого момента вы полноправная владелица целой труппы лицедеев. Более того, помещение, которое снял оборотистый кабальеро Хуан…

– А дон Хуан – это такой светловолосый голубоглазый господин, который, чтобы войти в помещение, поворачивается боком и слегка пригибается? – перебила я алькальда. – Он у вас перед лицом платочком с вышитыми петушками не размахивал?

Ди Сааведра удивленно кивнул в ответ на первое предположение и решительно возразил на второе. Ну, хоть без петухов на этот раз обошлось. Я заскрипела пером. Ну, Ванечка, человечище ты… Честный-то какой! Денежки не прикарманил, а все в дело пустил, да еще и аристократической поддержкой доньи дель Терра, то есть моей, заручился. Ловкач! Надо было сумму поменьше ему давать, чтоб на выкуп целого театра не хватило, а только на двух страдальцев. Я потянула цепочку, вытаскивая из-за ворота личную печать, и приложила ее к пергаменту. Что ж мне с вами, лицедеями, теперь делать прикажете? Эх, недаром пословица народная говорит: «Во многих владениях много печалей». Вру, нет такой пословицы, это я ее сама только что сочинила. Но ведь к месту? И к тому же я тоже народ. Поэтому на сочинение пословиц, а также поговорок, потешек, считалок и пыхтелок право имею. Эх, попадись мне этот дон Хуан сейчас, на косую сажень в плечах не погляжу – таких оплеух надаю!

– Кабальеро еще передал вам письмо, – предупредительно посыпая мои каракули песком, сообщил алькальд. – Оно на рутенском, видимо, чтобы сообщенные в нем сведения не достигли посторонних глаз.

Я усмехнулась про себя. Судя по информированности дона ди Сааведра, предосторожность Ванечки лишней не была. Я рассеянно пробежала глазами убористые строчки. Ничего тайного, о прибыли мне сообщают. За неделю они умудрились провести четыре представления и получить вперед за спектакль в честь праздника Урожая. С ректора, заметьте, получить! С мэтра Пеньяте! Вперед! Мое уважение к Ванечкиным деловым качествам выросло по прочтении отчета безмерно.