Текст книги "Мать четырех ветров"

– Но… Щекотливая ситуация, в которой мы все оказались…

– Примите мое искреннее сочувствие, ваше сиятельство. Скорблю вместе с вами, можно сказать. Нелегкое это дело – финансировать государственный переворот. Да еще в Лузитании, где каждый дворянин спит и видит себя монархом. Риск, знаете ли, риск…

Желтые глаза гранда воды помутнели.

– Не думаете ли вы…

– Что вы, что вы! – Дракон вытянул руку в жесте отрицания. – Я не посмел бы подозревать в таком недостойном деле своих… соратников по стихии, учителей, в конце концов. Не посмел бы, если бы не «сведения из достоверных источников».

– Но, князь…

Дракон резко поднялся со своего места.

– Ваша неудавшаяся реконкиста, дон Акватико, довольно дорого мне обошлась. Поэтому ответ отрицательный. Лутеция перестанет быть моей женой, только искупив вашу ошибку, сиятельный дон.

– И вам не жаль девушку?

Влад Дракон покачал головой и, поклонившись, вышел за дверь.

– С каким удовольствием я разнесу твою тупую башку, щенок, – прошептал хозяин кабинета. – Скоро… Очень скоро…

Что меня раздражает, так это люди, которые для любовных утех выбирают абсолютно неподходящие места. Поэтому парочка, застигнутая мной за этими самыми утехами за ближайшим поворотом коридора, рисковала получить увечья. Дама распласталась прямо на полу, а кавалер нависал над ней. Я уже открыла рот для гневной тирады и даже подскочила поближе, но, рассмотрев, что на самом деле происходит, только ахнула:

– Вы что это творите, алькальд?

В прозрачных глазах ди Сааведра плескался ужас.

– Донья Брошкешевич, она… Лутеция, ваша подруга, кажется, умирает!

Бледное личико Агнешки застыло фарфоровой маской.

– А зачем вы ее из залы сюда притащили? – подозрительно спросила я, опускаясь на колени и осторожно отыскивая пульсирующую жилку на тонком запястье. – Надругаться собирались?

Сердце прекрасной водяницы билось сильно и ровно, с дыханием тоже все было в порядке. Хороший, глубокий… сон или обморок? Или и то и другое. Кажется, моя в том вина. Загоняла я ляшскую княжну, как лошадей, бывает, загоняют. Она сегодня за один вечер столько пережила, что хватило бы на целый год обычной жизни.

– Я понимаю, что это звучит несколько странно, – начал смущенно оправдываться алькальд, – но это уже второй раз, когда прелестная донья лишается чувств. Первый был еще в зале, а вот этот… Моя вина. Я неожиданно окликнул ее в темном безлюдном месте. Любая девушка…

Дон ди Сааведра говорил с таким искренним раскаянием, что мне стало чуточку жаль усатого кабальеро.

– Поможете мне ее до комнаты донести? – прервала я самообличительные речи. – Я одна не справлюсь, Агнешка у нас барышня рослая. Давайте я под мышки возьму, а вы вот здесь…

Алькальд ответил мне безумным взглядом и подхватил княжну на руки. «Не иначе нервический прилив сил с алькальдом приключился», – подумала я и засеменила следом.

– Вот здесь, на кровать уложите… Благодарю!

Слуг мы по дороге не встретили, и поэтому, как только добрались до комнаты, я схватила серебряный колокольчик.

– Воды со льдом в умывальном тазу принесите, – начала я перечисления появившейся на звонок служанке, – льняную простыню и ножницы…

Алькальд, пытаясь отдышаться, свалился в кресло. Я продолжала:

– Также мне хотелось бы каффа. И еще я пробовала у дона Акватико особый розовый сыр, такой… с прожилочками. Вот его тоже принесите.

– И вина! – подала голос с кровати Агнешка. – И кусок мяса!

– С возвращением в мир живых, донья Брошкешевич, – приветствовала я подругу. – Это ты ледяной ванны испугалась?

– И хлеб, – не дала себя сбить с мысли водяница. – И каких-нибудь фруктов. Квашеной капусты в этом месте наверняка нет? Как же я о родном доме скучаю, матушка моя такую капусту квасит…

– Воду со льдом можно не нести? – предупредительно спросила служанка.

Этого я не знала. А ну как алькальду поплохеет, тут как раз и пригодилось бы. Дон ди Сааведра самолично избавил меня от излишних раздумий. Покряхтывая, он поднялся с кресла.

– Позвольте откланяться, любезные доньи.

Служанка, следуя моему знаку, удалилась. Я проводила кавалера к распахнутой двери.

– Вы знаете, об этом в приличном обществе распространяться не принято, но избранницы стихий вынуждены много есть. Это одна из особенностей использования сил. Донья Брошкешевич крайне истощена, так что плотный поздний ужин – то, что лекарь прописал, – улыбаясь, объяснила я. – Благодарю вас за помощь, любезный ди Сааведра. Искренне благодарю.

Мы стояли в дверях. Он попытался взять меня за руку, но я покачала головой.

– Вы кажетесь мне неплохим человеком, кабальеро, поэтому давайте говорить начистоту. Мое сердце, так же как и моя рука, никогда не смогут принадлежать вам. Давайте примем это за аксиому и не будем требовать у судьбы доказательств.

– Я должен просить у вас прощения, донья дель Терра. Мое поведение сегодня было недостойно благородного человека.

– Предстоящее объяснение с батюшкой послужит вам достаточным наказанием, – лукаво проговорила я. – Признаться, мне немного жаль, дорогой дон. При других обстоятельствах мы могли бы стать хорошими друзьями.

– Лутеция!

Он все-таки сграбастал мою руку и запечатлел на сгибе кисти почтительный поцелуй.

– Альфонсо! – Я выдернула ладонь и матерински потрепала его по голове. – Обратите свой взор на какую-нибудь другую барышню. Уверена, что многие из них…

Алькальд молодцевато поклонился и бросил прощальный взгляд поверх моего плеча, вглубь комнаты. Кажется, новый предмет внимания отважного кабальеро в это самое мгновение валялся на кровати и предвкушал, как ее жемчужные зубки будут кромсать буженину.

Я закрыла дверь и велела мечтательнице подвинуться. Чувствовала я себя богиней любви, которая одним движением брови соединяет влюбленные сердца.

– Ну что там у тебя? – зевнула Агнешка. – Развелись?

– Нет. Господарь потребовал отступного.

– А ты?

– А я не дала.

– Скареда!

– Я ему то же самое сказала.

– Да я вообще-то тебя имела в виду, – хихикнула водяница. – Сколько там с тебя возьмешь? Разве что, как с той паршивой овцы…

– Ну не скажи.

Потом мы замолчали, пережидая, пока явившиеся слуги сервируют наш поздний ужин. Я вежливо их поблагодарила и пригласила подругу к столу.

– Не хочешь поведать, – с набитым ртом продолжила беседу Агнешка, – как тебе удалось свои финансовые дела поправить? Ведь родственники дель Терра тебя вроде золотым дождем не осыпали?

Я прикинула, что таиться особо нечего, вины за мной никакой не было, так что…

– У меня королевский патент на торговлю пряностями имеется.

– И что?

– Только у меня, понимаешь? У единственной. Раньше никому такого права в Элории не предоставлялось.

– Монополия? – ввернула грецкое слово водяница. – И как тебе это удалось?

– Меня наняли, а за работу этим самым патентом рассчитались.

– Кто нанял, на какую работу?

– Об этом я пока ничего рассказать не могу, но, поверь, ни во что противозаконное…

– Подожди. Ну хорошо – бумажка с королевской печатью. Но тебе еще воспользоваться ей нужно было. Вот если бы мне такое счастье привалило, я бы этот патент просто продала какому-нибудь купцу.

– Это было бы слишком скучно, – покачала я головой. – Тогда просто деньгами взять можно было бы и не морочиться.

– И много ты в пряностях понимаешь?

– Теперь много, поначалу, конечно, трудно пришлось – я в обучение к хинскому купцу поступила, потом еще с контрабандистами познакомилась.

– А с ними-то зачем?

– Чтобы пресечь. Знаешь, сколько королевская казна от их делишек теряла? Да что там казна – мне прямой убыток от этого был.

– А училась ты когда?

Я пожала плечами.

– Вот на это времени как раз почти и не оставалось.

Водяница укоризненно покачала золотоволосой головкой.

– Не понимаю. Променять университет… Личины надевать, другими людьми притворяться – только для того, чтобы…

Мне стало очень грустно.

– Ты меня осуждаешь?

– Может быть, немного… Не обращай внимания.

Я моргнула.

– Совсем худо мне тогда было, будто сердце из груди вынули, а на место поставить забыли. А потом я подумала: к лешему страдания! Если я для кого-то не хороша, для себя хороша буду.

От воспоминаний во рту сделалось солоно. День тогда был по-летнему жаркий, и, чтоб ощутить хоть немного прохлады, я отправилась в библиотеку – туда, где ни людей, ни нелюдей, я знала, в этот час не встречу. Я ошиблась. Именно там, в бесконечном лабиринте книжных полок, я повстречала своего покровителя.

– И как вам, нравится? – спросил он, кивнув на раскрытую в моих руках книгу.

Я внимательно оглядела худенького мосластого старикашку в пестром плаще и честно ответила:

– Не особо…

Я вынырнула из воспоминаний. Агнешка налила еще вина.

– Ну хорошо, перестань носом шмыгать! Не осуждаю я тебя, таинственная ты наша, может, даже слегка завидую. Потому что в моем бедственном положении привыкла винить обстоятельства, жадного родителя, судьбу, но только не себя. Впрочем, хватит уже о деньгах, тема скучная.

– О чем беседовать желаешь?

– О любви! Какие у нас планы на нежную страсть в ближайшем будущем?

– Донья Брошкешевич! Вам, кажется, дон ди Сааведра приглянулся? – шутливо всплеснула я руками.

– Ты же не собираешься сразу нескольких мужей завести? – шаловливо спросила подруга. – Или, может, хочешь алькальда себе? Тогда Дракон…

– Замолчи!

– Какая ты, оказывается, страстная, донья Ягг, – увернулась от захвата Агнешка. – Успокойся! Мне мужчины с усами больше нравятся.

Я присела на постель, отдуваясь.

– Не зли меня, водяница. Я в гневе страшна.

– Ты в гневе прекрасна, дурочка. Давай спать. Как там у вас говорится, утро вечера… День предстоит трудный. Я за книги пораньше засяду, а потом отправлюсь Альфонсито утешать, если твой Дракон ему дырок не наделает.

– Ты вообще сейчас о чем говоришь? – оторвала я от подушки тяжелую голову. – Какие дырки?

– Дуэль у них на рассвете, у мужей твоих. Руку твою, сердце и прочие внутренности делить будут. Чем ты вообще слушаешь, девица рутенская? При тебе же вызов был, в обеденной зале. – Агнешка закутывалась в покрывало, как в кокон. – Контрабандистов она отлавливает… Наверное, они из жалости к тебе разбежались. Какая невнимательность…

И сколько я ни расталкивала размеренно сопящую княжну, больше ни слова от нее в эту ночь не добилась.

Глава 8,
в которой звенит сталь, идут в ход личины и мороки, раскрывается обман и строятся козни

Играть не устать, не ушло бы дело.

Русская пословица

Убил бобра, а не нашел добра.

Охотничья прибаутка

Рассвет застал меня в привратной башенке. Факелы уже едва чадили, но света было достаточно – кинжальные лучи солнца проникали внутрь сквозь бойницы восточной стены.

– Есть кто живой? – жизнерадостно прокричала я, карабкаясь по высоким ступеням. – Служивые! Мне сказали, моя шкатулка у вас на сохранении пребывает. Ау!

Площадка второго этажа была забита оружием. В настенных креплениях висели ряды арбалетов, луков и длинных копий с острыми наконечниками, а в центре помещения возвышался куб из сложенных стрел. Я присвистнула, на глазок прикинув их количество. Паляссо дель Акватико с этими припасами мог выдержать недельную осаду. Два-три лучника, если расположить их вот у этих бойниц, перекрывают все подходы к восточной стене. К слову, а сами-то охранники где? Прикорнули на посту?

Я запрокинула голову. Лестница поднималась выше – туда, где, судя по звукам, располагалась голубятня. Может, стражники решили встретить рассвет на свежем воздухе в компании зубастых почтовых голубей? Сама я этих полезных птичек на дух не переносила. К счастью, подниматься к нерадивым охранителям мне не пришлось. Когда я обогнула кладку, чтобы продолжить восхождение, на глаза мне попалась шкатулка. Она стояла на полу под нижней ступенькой. Чтобы добраться до нее, я опустилась на четвереньки.

– Вы кто? И что здесь делаете? – грозно донеслось сверху. Скрипнули ступени, на макушку мне посыпался какой-то мелкий сор.

Я схватила свое имущество и быстро разогнулась, отряхивая волосы свободной рукой.

– Я гостья сиятельного дона – студентка Квадрилиума Лутеция Ягг, – встряхнув шкатулкой, будто в доказательство своих слов, ответила я. – И так как… А впрочем, я уже получила то, из-за чего пришлось вас потревожить. Позвольте откланяться.

Собеседника своего я толком не видела, только темный силуэт на фоне опускной двери.

– Ну, иди, с-студентка…

Неожиданная фраза застала меня уже на середине спуска. Я замерла, оглянулась и осторожно посмотрела поверх ступеней. Давешний серебристоливрейный мажордом оскалился и махнул рукой.

– Уходи, девчонка! Кыш, я сказал!

Все-таки не следят в доме Акватико за манерами челяди, ох не следят!

Я пожала плечами, решив, что не мое это дело – взрослых элорийских дядек уму-разуму учить, и сбежала по ступеням.

Во дворе было свежо и пахло близким морем. Мне захотелось немедленно снять туфли, чулки и побродить по мелководью. К сожалению, путь мой лежал совсем в другую сторону, в город. Времени не было совсем – ну вот ни одной минуточки. И даже обещанная Агнешкой дуэль не могла меня задержать в гостеприимном паляссо дель Акватико. Ибо дело – прежде всего. А что я с дуэлью сделать могу? Ежели в двух великовозрастных болванах взыграло ретивое, ежели гордость мужская в крови бурлит, встревать между ними чревато. Да и глупо. Да и бесполезно.

Я задумчиво посмотрела на крышку шкатулки. Поговорить с Иравари хотелось просто до чесотки, но открыть зеркало я не решалась. Вот за пределы замка выберусь, под первой же оливой усядусь и демоницу свою призову. Там-то можно.

Пальцы сами собой пробежались по резному лабиринту крышки. Вот как только отсюда ускользну…

Где там, Агнешка сказала, наши кабальеро шпаги скрестить надумали? У зимнего сада? Значит, нужно обогнуть хозяйственные постройки и идти вдоль восточной стены…

Я посмотрела на солнце и побрела искать место дуэли. В конце концов, это просто неприлично – оставлять без внимания поединок, поводом для которого сама и явилась. Не комильфо, как говорил один из моих учителей фехтования. Я только одним глазком гляну. И для собственного стиля полезно, и для общего развития…

На полном ходу я врезалась в чью-то мощную грудь, отлетела и растянулась на шершавых камнях двора.

– Лутоня!

Меня ловко подхватили под мышки и поставили вертикально.

– Что же ты никогда не смотришь, куда идешь?

Я даже не огрызнулась. И не удивилась нисколечко. Ну подумаешь, Ваня мой рутенский чуть с ног не сбил. Не в первый чай и не в последний раз.

– Какая удача, что я именно тебя повстречал, – улыбнулся недоросль. – Я тут Влада Дракона разыскать должен. Поможешь?

– Как не помочь, – ответила я. – Мне же заняться больше нечем, только провожатой и работать. А стражникам ты чего наплел, чтоб они тебя пропустили?

Мой сарказм пропал втуне.

– А это вторая удача за сегодняшний день. Нету никого у ворот.

– Свезло так свезло… Пошли уж, недоразумение, а то к началу не успеем.

– К началу чего? – последовал за мной Иван. – Тебе отчет мой о прибыли передали? Алькальд обещал.

– Обещал и исполнил. Лично сможешь его поблагодарить. У него как раз дуэль с валашским князем вот-вот начнется, а ты плетешься, как гусыня через тракт.

Ваня прибавил шагу и подхватил меня под руку.

– Слухи ходят, тебя в какой-то пояс заковали?

– Ага, как неконтролируемую магичку. Мэтр Пеньяте очень за безопасность Кордобы радеет.

– А Дракон что про это думает?

– Сам у него спроси! – разозлилась я. – Между прочим, какие у тебя дела с господарем? По какой надобности ты его здесь разыскиваешь?

Голубые глаза недоросля забегали самым вороватым образом.

– А не должен я тебе отвечать! Вот!

– Еще как должен! Ты же у нас лицедей, значит, я твоя хозяйка. Отвечай! Кому говорю!

Ваня изобразил сначала работу ума, затем мировую скорбь и протяжно вздохнул.

– Я поручение для него выполнял. Господарь же сам порталы пользовать не может, вот я вместо него… Я этой ночью на континенте был. В Романии, в Шегешваре.

– И с кем виделся?

– Ну, до самого замка я не добрался, в ближайшей деревеньке почтового голубя выпустил и ответа дождался. Вот его-то я господарю и несу. – Ванечка продемонстрировал на открытой ладони плотную трубочку послания.

Я на мгновение задумалась. Кажется, мой супруг затеял очередную авантюру, в подробности которой посвящать меня не собирался.

– С каких пор ты, друг ситный, на посылках у Дракона служишь?

– С недавних, – просто ответил Иван. – Господарю в Элории больше опереться не на кого. Я человек надежный, сама знаешь. А для такого рода поручений особого ума не требуется. К тому же Влад мне пообещал, что тебе от этого вреда не будет.

– Вы и обо мне подумали? – фальшиво восхитилась я. – Ну, под покровительством таких благородных кабальеро я могу ни о чем не беспокоиться.

К тому времени мы уже огибали солярий. До места поединка оставалось всего ничего.

– Ты это… «Мать четырех ветров» нашла? – неожиданно пробормотал Иван. – А то, знаешь, в любой момент понадобиться может.

– Кому может понадобиться новый Источник? Зачем?

– Разным людям. Тут же вопрос стоит вовсе не о том, кому он нужен, а кому он ни в коем случае достаться не должен.

Мой рутенский дурачок был на диво серьезен.

– Ты сама посуди, ветреница, теперешний Источник иссякает, у кого новый окажется, тот на вершину и взойдет. Не только стихийные дома на «Мать четырех ветров» планы имеют. От доксов, которые дядюшку колдовством лечили, я слыхал…

– Знаешь, Иван-царевич, – перебила я, – о таких вещах не на ходу беседуют, да и в другом месте. Давай ты сейчас Дракону послание передашь, и мы вместе в город отправимся. Там найдем местечко укромное и все спокойно обсудим.

Ваня кивнул, соглашаясь.

Я выдернула свою руку и стала плести морок. Двое лицедеев не должны вызывать у встречных никаких подозрений. Образ Сильвестрис – синеволосой танцовщицы подходил для моих целей идеально. Спутник одобрительно хмыкнул, подтверждая, что личина удалась на славу.

– Если кто вопросы задавать примется, говори – за указаниями к Дракону явились. Нас на праздник Урожая представление показывать наняли, а валашский господарь в нем тоже участие принять должен.

Новость была мелкой, но любопытной.

– Кто-то от трудов праведных на благо будущей империи решил отдохнуть, вакации устроить, в марионеток поиграть? Ему что, заняться больше нечем?

– Пеньяте крепко Дракона держит, – серьезно пояснил Ваня. – Пока запретную печать не снимает, все, что заблагорассудится, требовать может – и денег, и услуг всяких. Да не об этом сейчас речь. Что ж ты меня с мысли сбиваешь? Спросит кто, скажем: пьеса, которую разыграть должны, на иноземном наречии писана, на галльском. Вот Дракон и обещал нам ее перевести.

Я припомнила тонкие листы пергамента, на полях которых мы с супругом вели оживленную переписку, и кивнула.

– Чудесный план. Только сдается мне, никто нас ни о чем спрашивать не будет. Не до нас…

Насколько там было «не до нас», я поняла, только когда мы с Ванечкой добрались до предполагаемого места дуэли. Кого там только не было! Облаченные в ливреи слуги, попроще одетая челядь; с десяток магов, среди которых подавляющее большинство составляли маги воды; дамы, по случаю утреннего выхода кутающиеся в светлые мантильи; стражники с копьями (теперь мне стало понятно, почему ни в привратной башне, ни у ворот никого не было). Казалось, весь замок собрался здесь, на квадратной мощеной площадке у зимнего сада. Народу было больше, чем у балагана в ярмарочный день.

– Учись, как толпу на представления собирать, – поучительно шепнула я Ивану. – В жизни пригодится.

Ваня мою тираду близко к сердцу не принял, а заработал локтями, споро освобождая нам дорогу в столпотворении. Я семенила в арьергарде, тихонько радуясь, что спутник мой – настоящий богатырь и места нам нынче достанутся самые удобные. Пронзительно тренькнул серебряный гонг в руках распорядителя, и любопытствующие расступились. Я выглянула из-за саженного Ваниного плеча. В центре остались лишь двое – кордобский алькальд и Дракон. Ди Сааведра был хмур и сосредоточен, усы его воинственно топорщились. Он вперился в соперника грозным взглядом и выглядел как сжатая до предела пружина, готовая вот-вот разжаться и смести все на своем пути. Валашский господарь, напротив, представлял собою картину расслабленности и скуки. Темные его волосы, стянутые в тугую косицу, глянцевели в лучах утреннего солнца, а синие глаза разглядывали толпу с высокомерным равнодушием. Вот его взгляд остановился на нас с Ванечкой. Я внимания удостоена не была, в отличие от моего спутника. Соболья бровь господаря вопросительно приподнялась. Ваня утвердительно замахал руками на манер деревенской ворожеи. Дракон удовлетворенно кивнул и подбородком указал на разминающегося перед боем соперника.

– Пока я занят, о мой верный дурачок, но постараюсь освободиться как можно скорее. Что сможет противопоставить жалкий ди Сааведра моему ослепительному великолепию?.. Не извольте беспокоиться, господарь, я вам эпистолку в зубах приволок и буду ждать, сколько потребуется… – шепотом озвучила я безмолвный диалог.

Ваня обиделся, покраснел, но руками махать перестал.

Я поискала глазами Агнешку, но не нашла и решила, что моя подруга предпочла провести рассветные часы за книгами.

Серебристый звук гонга прозвучал во второй раз. Соперники подобрались. Влад держал шпагу острием к земле. Я изучала его позу, не находя ни единой погрешности. Ступни разведены под углом и плотно прижаты друг к другу, плечи развернуты, но не опущены, свободная рука заведена за пояс. Дракон был готов как к защите, так и к нападению, и только от действий соперника зависело, какую манеру боя изберет князь. Стойка алькальда тоже не вызывала нареканий. Ростом он был гораздо ниже господаря, поэтому, скорее всего, планировал тактику нижних стремительных атак. Я припомнила, какое впечатление на меня произвел капитан (тогда еще капитан) во время ночной засады во дворе заброшенного храма. Ди Сааведра был воином, прекрасно обученным солдатом, это сквозило в каждом его жесте, в полном отсутствии позерства и желания произвести впечатление на толпу. Жесты его были скупы и расчетливы. Мне стало страшно за Влада, пожалуй, впервые за всю историю нашего знакомства. Дракон для меня всегда был лучшим, самым-самым – самым хитрым стратегом, самым могучим колдуном, самым мудрым правителем. Только вот не пригодится сейчас ему хитромудрость, и сотни прочитанных заумных книг не заменят многочасовых каждодневных тренировок или опыта настоящего боя, когда рукопашная, когда стенка на стенку, когда или ты, или тебя. А магия… Что ж, секунданты именно для того и предназначены, чтоб колдовство отследить и пресечь, небось и амулеты ограничивающие еще с ночи подготовлены.

Кстати, секундантов я заметила только сейчас. Их было двое. Рыхловатый седовласый кабальеро лет сорока, в огромной шляпе с павлиньим пером, и крошечный хинский маг. Настоящий! Хинский! В шелковом алом халате, расшитом по подолу четырьмя медальонами, в плоской шапочке с бахромой и лакированным веером в цепких руках. Длинные лисьи глаза хинянина глядели вокруг с веселой хитринкой. Он явно наслаждался новыми впечатлениями. А уж не его ли предсказания я давеча в кабинете дона Акватико читала? «Нырнувший дракон, не действуй. Возгордившийся дракон. Будет раскаяние…»

– Это что за забавный дедушка? – негромко спросил Ванечка. – И почему он голову не держит?

– Он так здоровается, – ответила я и церемонно поклонилась, сложив руки далеко перед грудью. – Ему мой морок – меньше чем ничего.

– Откуда он тебя знает?

– Мы не знакомы, – пояснила я уже с раздражением.

Ванина болтовня отвлекала меня от поединка, а соперники между тем уже обменялись приветствиями и скрестили шпаги.

– Просто он увидел собрата по ремеслу, использующего не стихийную магию.

– Может, «сосестру». Ты же девица, а не…

– Поумничай мне здесь еще! – шикнула я и отвесила бы затрещину, если бы смогла дотянуться до белесой макушки. – Почему он медлит, демон его раздери?!

Мой последний возглас относился уже непосредственно к дуэли. Ди Сааведра, прижав подбородок к груди, уверенно атаковал. Влад хладнокровно парировал удары, но действовал без огонька. Вместо того чтоб использовать преимущество роста, он просто не позволял алькальду нанести решительный укол. Нет, выглядело это, конечно, эффектно. Сухощавый Дракон, в узких черных штанах, так выгодно подчеркивающих бедра, в белой сорочке, сквозь тонкий лен которой прорисовываются длинные мышцы спины, изящные жесты, почти танцевальные па выпадов и отступлений… Позер, ёжкин кот!

– Како-о-ой мужчина! – протяжно выдохнула дама, стоящая в толпе зрителей неподалеку от меня.

– Выбрали себе новую твердыню для покорения, моя дорогая? – интимно поддразнил ее спутник. – Дважды подумайте. Всего-навсего иноземец… Варвар.

– Ах, герцог, мало кто может сравниться с вами!

– Тсс… Графиня, не забывайте, мы здесь инкогнито…

Я скосила глаза. Инкогнито аристократы понимали несколько комично. Оба они были в атласных полумасках. При этом дама не скрывала вычурного изумрудного колье в декольте расшитого платья, а на кавалере красовалась перевязь со знаками дома огня – золотистыми саламандрами.

Я отвернулась. С губ алькальда сорвался низкий боевой клич – его выпад достиг цели. Белый лен сорочки Влада окрасился кровью. Любвеобильная графиня пошатнулась и наступила мне на ногу. Я замерла, не почувствовав боли.

– Как несправедлива жизнь, – всхлипнула графиня. – Уродливые коротышки не должны побеждать.

– Не делайте поспешных выводов, Адонсия, дорогая. Кабальеро договорились сражаться вовсе не до первой крови. У вашего протеже еще есть шансы согреть сегодня ваше ложе.

Герцог обнял свою спутницу за талию и слегка сместился ей за спину. Теперь мне было слышно каждое слово, которым обменивались мои соседи, но интересовало меня совсем другое. Я надеялась, что рана Дракона не была глубокой. Укол пришелся в правый бок; я молилась всем подряд богам, чтобы клинок скользнул по ребрам, не задев никаких важных для жизни органов. Как можно было так бездарно открыться? Он что, совсем ум потерял, злыдень?

Бой продолжался. После удачного укола атака алькальда стала еще более яростной. А Дракона будто подменили – осторожная контратака, выпад, финт… Графиня уже повизгивала от восторга.

– Лутоня, – потянул меня за руку Иван, – ты на дедушку-то глянь. Нет, ну какой же старикан забавный!

Хинянин, прищурившись, отчего глаза его совсем уж превратились в узкие щелочки, и оскалив острые зубы, водил головой из стороны в сторону. Веер трепетал подобно птичьему крылу.

– Ну чисто крыса принюхивается, – веселился недоросль. – Для человека он сильно мелкий, а для крупной крысы в самый раз!

– Гляди, чтоб он тебя в крысу не превратил, – прервала я дурачка.

– Он что, может?

– За непочтительность? Запросто! У них там церемониал строгий, над волшебниками глумиться запрещено. И да, Ваня, сил ему хватит. И нет, я расколдовать не смогу, и Влад не сможет. Хинская магия нами не изучена. Некоторые исследователи склонны сравнивать ее со стихийной…

Моя неожиданная болтливость, кажется, проистекала от расстроенных чувств. Огромная ручища недоросля легла мне на затылок.

– Не боись, Лутоня, все хорошо с твоим господарем будет, не боись, успокойся.

Я всхлипнула и прислонилась к Ваниному боку.

– У меня за спиной мужик в маске трется. Видишь?

Ваня серьезно кивнул.

– Он меня только что ущипнул, – продолжила я громко. – За то самое, за что щипаться неприлично.

Иван просветлел лицом.

– Руку ему сломать?

Но герцог инкогнито вместе со своей страстной спутницей уже скрылись в толпе.

Кровь Дракона уже пятнала кладку двора, видимо, рана была глубже, чем я надеялась. И еще он очень терял в темпе. Юркий ди Сааведра успевал, казалось, со всех сторон.

– Пожалуйста, пожалуйста, – шептала я, ощущая соль на губах. – Пожалуйста…

– Надо было низкий укол во второй сектор наносить, – умничал кто-то в толпе.

И в этот момент Влад подловил клинок соперника гардой, продавил руку и… Для этого приема Дракону понадобилась нечеловеческая сила. Шпага противника отлетела в сторону. Ди Сааведра опустился на одно колено, тяжело дыша.

– Примите извинения, князь.

– Я удовлетворен, – кивнул победитель и опустился на землю рядом с проигравшим.

Моя попытка рвануть на помощь осталась никем не замеченной – Ванечка держал меня крепко.

– Погоди, погоди, заполошная. Там без нас разберутся. Ну, немного подожди… Сейчас время подгадаем, чтоб приблизиться. Что ж ты такая сильная? Ай! Не кусайся!

К слову, помощников на месте дуэли хватало и без меня. Распоряжался там хинский маг – толково и без лишней суеты. Двое слуг, поддерживая под руки, увели алькальда, остальные ожидали указаний, почтительно наблюдая со стороны. Хинянин опустился на корточки рядом с князем. Алыми волнами взмыли полы халата, тонкие сухие пальцы прикоснулись к раненому, пробежались по груди, животу… Влад застонал. Старик довольно кивнул и достал из рукава лакированный футляр. Тяжелый взгляд узких глаз упал на толпу, подобно приказу.

– Прошу никому мне не мешать.

Отщелкнулась крышка, являя атласное нутро коробочки. Что там лежало, мне со своего места видно не было, я шагнула поближе, потянув за собой Ивана.

– Иголки, что ли? – недоверчиво прошептал недоросль. – Шить он его собрался?

Иголки были длинными – в две ладони, не меньше, с жемчужными навершиями. Одну за другой хинянин доставал их из футляра и втыкал в тело Дракона в каком-то никому, кроме мага, не ведомом порядке.

– Я остановил кровотечение, – сообщил старик в пространство. – Отнесите князя в мои покои.

Четверо слуг ринулись исполнять приказание. Я провожала взглядом процессию. Маг поднял руки, пряча в рукав опустевший футляр.

– Ты тоже иди с нами, девушка. – Слова звучали будто прямо у меня в голове. – И захвати своего богатыря, я хочу с ним побеседовать.

Мое согласие ничего не значило, потому что кивала я уже в шелково-алую спину удаляющегося хинянина. Ваня тронул меня за плечо.

– Ты тоже это слышала? Что делать будем?

– Конечно, примем приглашение. У тебя есть другие соображения?

– Втыкать в себя иголки не позволю!

– Думаю, что зовут нас совсем для других целей.

К моему удивлению, приглашали нас вовсе не в комнаты. Процессия – впереди четверка слуг с драгоценной ношей, следом хинский маг, широкими рукавами халата подобный экзотической бабочке, ну и мы с Иваном, борющиеся с желанием взяться за руки, как детишки в ночном лесу, – двигалась в сторону ближайших, восточных, врат. За спиной остался гомон толпы, но никто из зрителей последовать за нами не спешил. Мы миновали межвратное пространство, и хинянин остановился.

– Передайте князя вот этому юноше. – Веер плавно указал на Ивана. – Дальше слугам идти запрещено.