Текст книги "Женаты против воли"

Уверена, тёмный не простит обмана. Не убьет, конечно, но не простит, навсегда вычеркнув из своей жизни.

Повозка остановилась, послышались возбужденные голоса, чей-то плач и крики.

Дальше все произошло очень быстро. Тёмные осторожно вынесли Коннора на носилках, и он тут же попал под опеку рыдающей Снежи. Теперь можно было вздохнуть спокойно: уверена, она позаботится о нём.

– Лирин? С тобой всё в порядке? – спросил один из светлых, помогая мне выбраться наружу.

Кажется, его зовут Тодд.

– Да. Спасибо, – пробормотала я, щурясь от яркого света.

– Ты ранена. Позволишь осмотреть?

– Спасибо, но Питер уже все сделал, – прижимая к груди ладони, ответила я. – Попрошу Залику перевязать раны.

– Хорошо. Она у себя в комнате. Если что-то нужно, скажи.

– Спасибо, – благодарно кивнула я и направилась в сторону башни.

Залика встретила меня на лестничном пролете между вторым и третьим этажами.

– Где Питер? Что с ним? – пронзительно завопила девушка.

– Там, где и должен быть, – огрызнулась я, с болезненным вздохом прислоняясь спиной к стене.

Стоять ровно становилось все сложнее. Все сильнее хотелось преодолеть этот пролет, войти в комнату и упасть на кровать.

«И что ей в комнате не сиделось? Теперь стой тут, из последних сил старайся сознание не потерять».

– Воюет с тварями Бездны. Может, войдем в комнату?

Залика охнула, схватившись за сердце и явно пытаясь упасть в обморок.

«Вот только этого не хватало. Кто мне руки бинтовать будет?!»

– Питер сказал, что ты мне поможешь, – заявила я, привлекая внимание девушки, пока это еще было возможно.

– Питер? – недоверчиво переспросила она.

В обморок Лика падать передумала, да и об истерике забыла, заинтересовавшись моим заявлением.

– Да. Мне надо перевязать руки.

Ладони я ей демонстрировать не стала. Не здесь. Вдруг увидит кто.

Девушка впервые за все время внимательно меня рассмотрела и сморщилась.

– Что с твоими руками?

А тон такой, словно я совершила какое-то страшное преступление.

– Поранилась, – буркнула в ответ. – Так что? Идем в комнату или нет?

– Так обратись к целителям. Их здесь много. Зачем тебе я? – продолжала допытываться девушка, перегораживая мне путь.

– Много, но раз ты отказываешься выполнить просьбу Питера… – я красноречиво замолчала.

Залика недовольно поджала губы, но кивнула.

– Ладно. Я не очень хорошо разбираюсь во всем этом, но раз ты настаиваешь… Пойдем.

Девушка не солгала, она действительно была отвратительным целителем. Хотя целителем её можно было назвать с очень и очень большой натяжкой.

Залика дважды едва не перевернула баночку с целебными мазями, которая, как оказалось, была даже не та. Девушка собиралась замазать раны солнцезащитным кремом. Если бы я не заметила, то она бы даже не проверила.

Найдя нужную банку, Лика старательно пыхтела, злилась, фыркала, но кое-как нанесла мазь на ладони, каждый раз кривясь, когда приходилось касаться ран. Словно я прокаженная какая-то.

Но самой большой трагедией стал процесс бинтования. У неё никак не получалось с ним справиться. Туго повязка не накладывалась, путалась и ложилась кое-как.

Я уже молчала, перестав делать замечания. Сойдет и так.

Вот вернется Питер и сделает всё как надо.

– Всё! – воскликнула она, вставая.

С её колен на пол тут же посыпались остатки бинта, ножницы, глухо стукнулась банка с мазью, но не разбилась.

Я и это проглотила. Она же вроде как старалась. Хотя я даже в детстве могла забинтовать лучше. Это с шитьем и рисованием у меня были проблемы.

– Спасибо, – поблагодарила девушку, стараясь не смотреть на результаты её трудов.

«Надеюсь, они не развалятся за пару часов!»

– Ты не могла бы попросить принести мне с кухни специальный чай? – откидываясь на подушку, попросила я.

– Я тебе что, служанка? – тут же огрызнулась Залика.

– Это всего лишь чай. Девушки должны знать. Укрепляющий и болеутоляющий.

Глаза отказывались открываться. Вроде поспала в повозке, а все равно в сон клонит.

Что ответила девушка, я так и не услышала, через мгновение провалившись в сон.

Глава двадцать первая

Когда очнулась, не знаю, но солнце еще было высоко. На тумбочке возле постели стояла кружка с ароматным чаем.

С трудом приподнявшись, я взяла ее в руки и поднесла к губам, пробуя чай.

 Еще теплый. Это хорошо.

Выпив все до дна, снова легла и сразу же уснула.

Во второй раз пришла в себя уже вечером. И в этот раз в комнате был кто-то еще.

– Залика? – сонно пробормотала я, все ещё не до конца проснувшись.

– Нет, это я.

Из темноты ко мне шагнула знакомая высокая фигура.

– Питер? Ты здесь? – тихо ахнула я, моментально проснувшись.

Мужчина сел на край кровати и осторожно взял меня за руку, изучая неумелые повезки.

– М-да, способности моей сестры оказались гораздо хуже, чем я думал, – с горьким смешком произнес он. – Не возражаешь, если перебинтую руки?

– Нет. Как ты? Ранен? Как все прошло? – забросала я его вопросами.

– Хорошо. Так… пара царапин, через пару дней заживут. Нам удалось найти и уничтожить большое скопление тварей, которые прятались в каньоне, – осторожно разматывая бинты, рассказал мужчина.

– Это хорошо?

– Плохо то, что мы прозевали прорыв. Такого никогда не было. И возникает вопрос: единичный это случай или были еще или будут? Трещин мы не нашли. Тебе удалось все починить. Очень быстро и качественно. Как так получилось? – Питер взглянул на меня с любопытством.

– Не знаю.

Рассказывать о своих новых способностях я не спешила. Надо было сначала самой в них разобраться.

– Ты не спрашиваешь про Хоторна, – вдруг произнес он.

Этого не требовалось.

Я знала, что он жив, что ему уже лучше. Чувствовала.

Теперь я всегда буду это чувствовать, стоит лишь закрыть глаза и сосредоточиться. Моя плата за его спасение.

«Неужели Хоторн все это время чувствовал то же самое?»

– А ты мне расскажешь? – хмыкнула я и сморщилась от боли в руках, когда последний пласт бинта отошел от ран.

– Прости.

Питер зажег лампу на тумбочке и принялся внимательно осматривать раны.

– Надо еще мази нанести… Ты спасла его.

– Дядя знает?

– Я ничего не сказал и не скажу. Его команда тоже будет молчать. Ты спасла их друга, они очень благодарны тебе и всем говорят, что сами справились.

– Но…

– Финис Монрей не дурак. Дурак не продержался бы столько лет у власти. Он поймет, что что-то не так, поймет и начнет выяснять. Сама понимаешь, что все следы уничтожить не удастся.

– Понимаю, – кивнула я. – Вы уже получили от него ответ?

– Да. Он требует твоего немедленного возвращения. И моего тоже. Хочет получить от нас отчет лично.

– Логично. Когда отправляемся?

– Не сейчас. – Питер наложил компрессы на руки и теперь принялся ловко накладывать бинты. – Ты еще слишком слаба. Кроме того, надо, чтобы раны затянулись.

– Глава знает, что я ранена?

– Да.

Я некоторое время молчала, а потом прошептала:

– Спасибо.

Мужчина замер на мгновение, а потом продолжил работу.

– За что?

– За все. Не знаю, чем заслужила такого друга, как ты, Питер.

– Друга, – пробормотал он, заканчивая перевязку. – Ты же знаешь, что я делал это не по дружбе, Рин. Я люблю тебя. И готов сделать всё, чтобы спасти тебя.

Мне никогда не призвались в любви, и я понятия не имела, что с этим делать и как реагировать.

– Я не достойна твоих чувств и тебя.

– Не говори так. Ты чудесная, сильная, смелая, решительная и честная. Ты так не похожа на женщин нашего рода. Да и на других тоже. Одна такая на целый мир. Ты даже не знаешь, как ярко светишь, озаряя всех своим присутствием.

Эти слова должны были вызвать счастье и восторг, а получились только вина и жалость. Мне бы так хотелось ответить на его чувства, но не могла. Не получалось.

Сердце было слепо и глухо.

– Прости.

– Мне не нужна твоя жалость, Рин, – жестко оборвал мужчина, поднимаясь. – Что угодно, но только не жалость. Пусть ты не любишь меня, но я все еще не оставляю надежды. Все может измениться.

Я рассеянно кивнула, знала, что ничего не будет.

Нить, связывающая нас с Коннором, стала в несколько раз толще. Её теперь не разорвать, не разрубить и не уничтожить.

– Тебе надо отдохнуть.

– Я и так проспала целый день.

– Ничего. Для восстановления сон – лучшее средство. Лику перевели в другую комнату, так что наслаждайся тишиной и покоем.

– Спасибо, Питер.

– До завтра.

Так прошло еще два дня.

Раны почти зажили, превратившись в некрасивые рубцы на ладонях.

Все это время я не выходила из комнаты. Много спала, ела и просто лежала, глядя в окно, пока снова не начинала дремать.

Меня навещал лишь Питер. Он же приносил еду и уносил подносы.

Я пыталась возражать, но это было бессмысленно.

– Тебе лучше оставаться одной, – заявил мужчина.

Пришлось смириться. Как и с тем, что разговаривать про прорывы, трещины и твари он со мной отказался.

Выезд назначили на утро завтрашнего дня. Питер пришел к выводу, что моему здоровью уже ничего не угрожает и можно отправиться в путь. Кроме того, уверена, что и Залика его замучила, требуя увезти из этого жуткого места.

Я тоже хотела побыстрее уехать из этого места и как можно дальше от Хоторна.

По мере того, как ему становилось лучше, мне было все сложнее отгородиться от него. Ощущение близости становилось все сильнее и сильнее. Оставалась надежда, что расстояние поможет пережить всё это.

Я легла спать вечером и проснулась от странного ощущения в груди, которое становилось все сильнее.

Сев в кровати, я тяжело задышала, прижимая руку к сердцу и пытаясь понять, что произошло. Это была не боль, а что-то другое.

И только тогда я заметила тень у окна.

Кто-то сидел на подоконнике и смотрел на меня.

Я даже не пыталась присматриваться, сразу поняв, кто именно заглянул в гости.

– Что ты здесь делаешь, Хоторн?

– Не ждала?

В голосе не было ни капли сомнения. Он явно был доволен своей скандальной выходкой и извиняться не собирался. Я могла лишь радоваться тому, что Залики здесь нет. Застань нас кто-нибудь сейчас, скандал был бы знатный. И плевать, что мы оба только начали отходить от ранений.

– А должна была? – насмешливо спросила у него.

Сев на кровати, я подложила подушки под спину, поправила одеяло и подтянула колени к груди, всем своим видом давая понять, что его визит меня нисколько не напугал и не удивил.

А еще мне очень хотелось верить, что все хорошо, голос не дрожит, а сердце не стучит, как заведенное.

И вообще, все происходящее очень сильно напоминало сон. Разве такоe может быть на самом деле? Ночь, тишина и мы вдвоем в моей комнате?

У Хоторна, конечно же, было преимущество. Он-то в темноте видел, а я нет.

Интересно, наверное, я сейчас выглядела. Сонная, лохматая, с пересохшими от жары губами и острыми плечами, торчащими из-под тонкой сорочки, украшенной вышивкой.

А с другой стороны, хорошо, что я его не вижу. Так легче. Глаз не видно, и дышать можно, не боясь провалиться в темный омут опасного взгляда.

– Зачем ты это сделала?

– А ты зачем спас меня два месяца назад?

– Ты на каждый мой вопрос будешь отвечать вопросом?

Я несмело улыбнулась.

– А я тебя в гости не звала. Замок взломал?

– Зачем же? Через окно влез.

Еще лучше. И как не испугался свалиться? Вот весело было бы. Пережил нападение монстров, едва не погиб, но сломал себе шею, когда лазил в чужие окна. Это была бы самая бездарная и глупая смерть из возможных.

– И зачем тебе все это?

– Увидеть тебя хотел, – глухо отозвался мужчина.

– Если увидеть хотел, то зачем допрос устроил? Или ругаться будешь? Расскажешь мне, что дура, что глупая? И не надо было соваться? Это и без тебя знаю. Только не могла я дать тебе умереть, – отрывисто произнесла, чувствуя непонятную злость.

Одно дело – самой знать о том, на какой риск пошла, а совсем другое – когда тебе об этом говорят другие. Опять. Мало мне было Питера.

Молчит.

Глаза уже привыкли к сумраку, a я все равно рассмотреть ничего толком не могла. Коннор словно слился с тенью.

– Я же темный.

– И что? Это что-то меняет? – усмехнулась я. – Ты же сам понимаешь, что это деление – глупость. Мы сражаемся с тварями Бездны, а все равно враги.

Если бы год назад мне кто-нибудь сказал, что буду говорить такие вещи, я бы его побила. Но как же резко поменялись мировоззрение и я сама.

– У тебя есть жених.

– А при чем здесь Питер?

– Ты же себя привязала ко мне.

Голос тихий, вкрадчивый, до дрожи пробирающий, так что бедное сердечко то замирает, то бьётся в сумасшедшем ритме. И дышать все сложнее становится из-за спазма, что горло сдавил.

Улыбалась я уже через силу.

– А ты себя ко мне. Это всегда так больно? – спросила у него, положив подбородок на колени и обхватив их руками.

Играть больше не хотелось, как и прятаться за маской равнодушия.

Давление в груди становилось все сильнее. Не больно, но тяжело. Не только дышать и жить, а просто сидеть и знать, что он рядом. Всего в каких-то двух метрах. Я могла бы встать и подойти к нему, коснуться…

Пришлось ущипнуть себя за запястье, чтобы совладать с не в меру разыгравшейся фантазией.

– Всегда. И это только начало, – ободрил меня Хоторн. Судя по голосу, он усмехнулся. – Рассказать тебе все прелести привязки? О том, как медленно сходишь с ума, чувствуя постоянное присутствие другого человека. И от этого не избавиться. Все мысли и чувства будут о другом.

– Пытаешься меня запугать?

– Ты сама спросила.

– Это не мешает тебе взять в жены Снежу, – возразила я. – Сможешь ты, значит, и я справлюсь.

– Ритуала не будет.

Я должна была почувствовать хоть что-то. Радость, облегчение? Хоть что-то. Но от этого стало еще тяжелее.

– Снежа будет расстроена.

– Это лучше, чем разбитое сердце и знание, что любимый человек никогда не ответит на твои чувства, что его мысли лишь о другой.

Мне показалось или в комнате стало значительно жарче и даже чуть-чуть темнее? В любом случае щеки запылали.

– Знаешь, ты слишком поздно спохватился, Хоторн, – прокашлявшись, заявила я. – Привязка уже есть, и отменить ее нельзя. Так что можешь перестать. Или ты таким образом намекаешь, что счастья с Питером мне не будет?

– Не могу сказать. Но я смотрю, тебя такая перспектива совсем не пугает.

– Не пугает… должна была, но нет. И о том, что сделала, я не жалею! – произнесла в ответ, с вызовом глядя на него.

– Ничего, – произнес мужчина. – Совсем скоро все изменится.

Раздался легкий шорох и скрип подоконника. Темный явно собирался уходить тем же путем, которым пришел сюда.

– Подожди! – выкрикнула я, подаваясь вперед. – Это все? Ты пришел сюда лишь для того, чтобы увидеть меня и запугать? Больше ничего сказать не хочешь?

Я сама не знала, каких слов ждала. Но хотя бы элементарное «спасибо» можно было сказать?

Молчание.

– Я уезжаю утром…

Коннор не уходил. Застыл, ожидая продолжения.

– Больше мы не увидимся. Дело не только в главе рода или Питере. Я сама сделаю всё, чтобы мы больше не встретились.

– Боишься? – глухо спросил мужчина.

– Не за себя… – тихо ответила я.

– За меня? – закончил Хоторн и хмыкнул. – За меня бояться не стоит. И ваш глава ничего сделать не сможет.

– Это ты так думаешь. Ты даже не представляешь, как же сильно он тебя ненавидит и на что способен.

– Представляю. Но ты права. Видеться нам больше не стоит. Прощай, Лирин Монрей. Прощай и будь счастлива.

Хоторн бросил на меня последний взгляд и исчез за окном.

– И ты, – прошептала я в темноту, – ты тоже будь счастлив.

Утром мы втроем сели в повозку и отправились в путь. Я так ни разу и не обернулась, хотя все тело ныло и ломало от желания выпрыгнуть наружу и броситься назад, вбежать по ступенькам и найти его…

– Всё в порядке?

Питер накрыл мой кулак, успокаивая.

– Да. Да, все хорошо.

Раз поставила точку, то не стоит превращать её в многоточие.

Я не солгала Коннору и действительно готова была сделать все для того, чтобы никогда больше не встретиться с ним. И ради этого готова была бороться и ругаться с дядей.

Если бы я только знала, что Финис Монрей уже все решил за меня и запустил процесс, против которого выстоять невозможно.

Коннор Хоторн

Неделю спустя.

Рейн вошел без стука.

– Говорят, ты утром получил письмо от Финиса Монрей?

Коннор сидел в кресле и невидящим взглядом смотрел в окно, потирая щетину на подбородке. На вопрос Рейн он никак не среагировал, даже не дернулся.

– Всё в порядке? Что он хочет? – тут же встревожился друг, подходя ближе.

– Выражает мне соболезнования, – меняя позу, ответил Хоторн.

– Тебе? Соболезнует выздоровлению? Вот гад!

– Нет.

Коннор достал из нагрудного кармана тоненькое письмо и протянул другу.

– Моей утрате. Держи.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Рейн, принимая письмо. – Какой утрате? О чем он?

– Читай. Это не секретная информация.

– Уважаемый Коннор Хоторн, с грустью вынужден сообщить вам, что во время последнего прорыва мы понесли невосполнимую утрату. Моя дорогая племянница Айрин Монрей… стала жертвой созданий Бездны… и оставила этот… – мужчина запнулся, снова перечитал, бормоча себе под нос, и только потом ошарашенно взглянул на друга. – Это правда? То, что он пишет, правда?

– Отец и Император уже предупреждены. Так что да, это правда. Айрин Монрей погибла во время прорыва пять дней назад. Я вдовец, Рейн. Я уже пять дней как вдовец.

– Вот Бездна, – пробормотал мужчина, пятясь назад и плюхаясь в соседнее кресло. – Разве они не должны были стеречь и беречь её?

– Должны. Но не справились. Прорыв был неожиданным.

Коннор встал со своего места и подошел к окну.

– Жалко, конечно, девушку, она ни в чем не виновата, но… я тебя поздравляю! Надо сказать Дику с Мелиссой. Вот они обрадуются. Ты теперь свободен! Это же отличная новость!

– Сомневаюсь. Ты не дочитал окончание. Монрей предлагает взамен мне самому выбрать себе жену. Любая незамужняя девушка из рода светлых. Абсолютно любая.

Рейн отреагировал сразу.

– Ты с ума сошел! – воскликнул он, вскакивая.

– Почему же?

– Только не она.

– Именно она, – спокойно ответил Хоторн.

– У неё есть жених! – выдал следующий довод друг.

– Но не муж.

– Она тебе не простит!

– Не простит, если я не воспользуюсь возможностью. Я все решил, Рейн, и обсуждать не намерен.

– Но твой отец…

– Не имеет к этому никакого отношения! Я уже выбрал жену и сообщил об этом Императору. И Финису, кстати, тоже. Письма уже отправлены.

– Значит, Лирин Монрей?

– Лирин Монрей, – кивнул Коннор. – Она станет моей женой.

Глава двадцать вторая

Айрин

Дорога домой заняла намного больше времени, чем оттуда. Вместо недели мы провели в пути одиннадцать дней. Питер считал, что мне нельзя сильно переутомляться, поэтому стоянки были в два раза чаще. Честно говоря, я бы лучше вообще не останавливалась, лишь бы быстрее вернуться домой. В компании вечно ноющей и недовольной Залики эти полторы недели казались бесконечными.

Питер как мог скрашивал мои будни, но даже он к концу нашего путешествия едва сдерживался, чтобы не наорать на младшую сестру.

Мы приехали ближе к вечеру.

У повозки нас встречали хмурые мужчины из охраны дяди.

Мне не дали переодеться и даже умыться с дороги, сразу же притащив в кабинет.

Одну. Питеру и тем более Заликe в аудиенции было отказано.

– Всё будет хорошо, – произнёс Питер на прощание.

Но я по глазам видела, что он сам не верит в то, что говорит.

Хорошо уже не будет. Осталось узнать, насколько плохо.

Я осторожно села на диван, надеясь, чтобы мой пыльный наряд не оставил следов на дорогой обивке.

Ждать пришлось долго.

В этом был весь дядя. Он умел заставлять людей нервничать и дрожать от страха и неопределенности. Только со мной просчитался. Да, я устала, вымотана и растеряна, но сдаваться все равно не собиралась.

Прошло еще минут десять. Я уже успела встать и пройтись по кабинету дяди в поисках воды. Пить с каждой секундой хотелось все больше. Но графина, который раньше всегда стоял на столике у окна, не было. Видимо, еще один способ помучить меня.

Все эти дни я мысленно раз за разом прокручивала этот разговор. Старалась предусмотреть все возможные варианты, даже самые нелогичные и смешные или, наоборот, самые опасные для меня.

Но одно дело – представлять, а совсем другое – знать, что разговор вот-вот состоится.

Прав был Питер: дядю было сложно понять и практически невозможно предугадать его действия.

Пройдя туда-сюда, я замерла у портрета предка. Интересно, что бы он сказал сейчас, увидев, что происходит? На чью сторону бы встал? Мне хотелось верить, что он был мудрым и честным.

– Значит, ты спасла Коннора Хоторна?

Приход дяди я всё-таки прозeвала. Хорошо хоть, стояла к нему спиной. Поэтому и смогла ухватить пару секунд, чтобы прийти в себя и постараться сохранить лицо, прежде чем обернуться.

Врать смысла не было. Глава рода чуял ложь, как ищейка, идущая по следу своей жертвы. Лучше правда. Тем более что он уже сам обо всем догадался.

– Спасла, – ответила я, спокойно встретив его взгляд.

Оставалась еще крохотная надежда, что, заглянув в его глаза, я смогу предугадать поведение, построить план дальнейших действий. Но ничего не вышло. Ни по лицу, ни по взгляду понять что-либо было невозможно.

Лучшая защита – это нападение. Я это давно усвоила, поэтому повыше задрала подбородок и произнесла:

– Что станете делать с непослушной девицей, глава? Запрете в комнате? Посадите на хлеб и воду? А может, ошейник на горло нацепите? Чтобы силы лишить?

– Хорошая идея.

Финис Монрей подошел ближе и медленно обошел меня по кругу, изучая, анализируя. Я тут же застыла, ощущая себя загнанной в угол жертвой, которая знала только одно: нельзя делать резких движений, чтобы не спровоцировать хищника. От напряжения у меня все волоски на теле встали дыбом.

– По-моему, ты слишком много о себе возомнила, девка. Забыла, кто ты и где твое место?

Дядя резко повернулся и схватил меня за шею. Не больно, даже синяка не останется. Зато неприятно и очень эффективно. В одно мгновение из головы вылетели все мысли и приготовленные слова.

Я снова была маленькой, глупой девчонкой, жалкой букашкой в руках сильного и опытного охотника.

– Влюбилась? Да, по глазам вижу, что влюбилась. И в кого? Во врага! – процедил он, глядя мне в глаза.

О, теперь я смогла оценить всю глубину его ненависти и презрения. Дядя больше не скрывал и не прятал свои эмоции, давая мне возможность все оценить и увидеть… испугаться.

– Он не враг, – упрямо прохрипела я. – Враг у нас только один – твари Бездны. Мы же вместе против них сражаемся.

– Надо же, как заговорила, – усмехнулся глава.

Но руки убрал. А потом демонстративно вытер их о штаны.

Задело. Не думала, что один жест может так больно ударить по нервам.

Я для него теперь хуже, чем грязь под ногами.

Ничто. Пустое место.

– Все вы, бабы, одинаковые, – презрительно заявил Финис Монрей. – Стоит только почувствовать свободу и дорваться до мужика, так голова отключается.  Вы забываете о долге, семье. Да, все больше убеждаюсь, что правила не зря придумали. Нельзя вам, бабам, разрешать силой пользоваться. Не достойны вы этого.

У меня было много доводов, чтобы возразить ему, доказать, как он сильно ошибается.

Мы ничем не хуже мужчин. Я смогла залатать трещину. Сама! Одна! Разве это не говорит о многом?

Я многое могла, но молчала, ожидая продолжения. Он всё равно меня не услышит и не поймет.

– Предала семью, и ради кого?

– Я не предавала, – прошептала в ответ.

Нет, он не сломал меня. Я еще готова была побороться.

– Вот сейчас и проверим. У меня для тебя новости, Лирин, – произнёс Финис Монрей, подходя к столу и усаживаясь в свое массивное кресло.

Чужое имя больно резануло по ушам.

– Какие? – покорно спросила я.

– Сообщаю тебе, что неделю назад во время очередного прорыва трагически погибла Айрин Монрей.

Дядя взял какую-то бумажку со стола и продемонстрировал мне.

– Жаль, ты не успела на похороны. Красивые были, столько слов сказано, – издевательски усмехаясь, продолжил он. – Жаль, что они не имеют ничего общего с такой двуличной тварью, как ты.

А ко мне наконец вернулась способность разговаривать.

– Ч-что? – просипела я, чувствуя, как от шока подкашиваются ноги. – Какие похороны? Я жива!

– Ты теперь Лирин Монрей. Запомни хорошенько. Теперь это твое имя. Навсегда.

– Но зачем?

Я всё-таки добралась до кресла и осторожно села, потирая дрожащими руками ноющую шею.

Много различных вариантов было мною рассмотрено. Но чтобы вот так? Взять и разом уничтожить меня! Убить, похоронить? И ради чего?

– Императору уже сообщили. И Хоторнам тоже.

«Все… он сообщил всем, что я мертва…»

– Но это неправда, – выдохнула я и, набравшись сил, громко произнесла: – Я жива!

– Тише! – прикрикнул дядя. – Сиди и слушай. Три дня назад я получил письмо от твоего мужа. Он выражает свои соболезнования, принимает мои извинения.

– Извинения? – эхом повторила я, уже не в силах совладать с дрожью, которая болезненными судорогами прокатывалась по телу.

В голове только одна мысль:

«Я мертва! Мертва! Мертва! Для всех. Для родителей, братьев… Для Коннора».

– А также готов получить в качестве компенсации другую жену, – продолжил Финис Монрей.

Каждая фраза дяди заставляла кровь в ушах биться все громче и громче. Еще немного, и оглохну. Или, может, умру раньше от разрыва сердца.

– Тебя, Лирин. Tебя Коннор Хоторн хочет в жены. И Император твою кандидатуру одобрил.

Я не понимала.

Ничего не понимала.

«Зачем все это? Для  чего? В чем смысл? Может, дядя просто сошел с ума?»

Но кое-что мне было предельно ясно. Что бы глава ни придумал, я в этом участвовать не стану!

– Нет.

– Ты не поняла, Лирин…

– Айрин! Меня зовут Айрин! – выкрикнула я, вскакивая.

И тут же пошатнулась на ослабевших ногах.

Меня душил то ли смех, то ли слезы. А может, все вместе. Не разобрать. Ничего не разобрать! Все смешалось так, что уже непонятно, где правда, а где ложь.

– Я не буду участвовать в вашем плане! Никогда! Вы меня не заставите!

– Рот закрыла, – рявкнул глава и хлопнул кулаком по столу.

Это было так резко и неожиданно, что я тут же села назад, обхватив плечи руками, чтобы хоть как-то унять эту дрожь.

– Я не могу выйти замуж за Хоторна… Я уже его жена…

– Вот именно. Ты его жена.

– Вы решили обмануть не только Хоторна и императора, но и священнослужителей и богов? – потрясенно прохрипела я. – Но так нельзя! Боги не простят. Они покарают нас. Меня!

– Никакого нарушения не будет, – отмахнулся мужчина, и его глаза загорелись фанатичным огнём. – Будем считать, что вы просто обновите клятвы перед богами. Это не запрещается священнослужителями.

– Нет, – прошептала в ответ, – я в этом участвовать не буду. Не смогу. Можете делать со мной всё что хотите! Но вы меня не заставите пойти на это.

– С тобой? О нет, с тобой я ничего делать не стану, – неприятно рассмеялся глава.

По позвоночнику прошелся неприятный холодок, таким жутким был его смех.

– Зачем мне ты, Лирин? Когда есть твоя семья. Твои братья, отец, мать.

– Она же ваша сестра…

– Жаль Есению, но это она виновата, раз не смогла воспитать из тебя достойную дочь, – равнодушно отозвался Финис Монрей. – Пусть и отвечает. Вся твоя семья.

– Вы чудовище!

Но и это его не проняло.

– Трудные времена требуют трудных решений. Хоторны должны быть уничтожены. Именно они виноваты в происходящем. С того момента, когда первый Хоторн оседлал тварь бездны, наш мир стал катиться в пропасть. Времени осталось мало.

– Я… я всем расскажу правду.

– Хорошо. Рассказывай. Как думаешь, что сделает Император, когда узнает об обмане? А также церковь, Хоторны? Ты, наверное, не понимаешь, чем тебе грозит неповиновение, Лирин. Так я тебе объясню. Меня казнят, – совершенно спокойно заявил мужчина. – Всю семью и заговорщиков запрут в темницах и наденут магические ошейники. Война репрессий затронет каждого. Хоторны с удовольствием с нами поквитаются. От древнего и славного рода почти ничего не останется. Нас и так мало, Лирин. Кто тогда будет защищать наш мир? Хоторны? Ты же знаешь, что они одни не справятся. И тогда всему конец.

– Зачем вы сваливаете на меня вину за ваш проступок? – прошептала я.

– Я не сваливаю, лишь загоняю тебя в угол. Думаешь, что Хоторн тебя спасет? Ты бросишься к нему со словами любви и преданности, расскажешь правду, и… что тогда? Уверена, что он не отомстит нам? Что он промолчит?..

Тишина.

– Вот и я думаю, что нет, – победно улыбнулся тот. – Проговорится кому-нибудь. Назовет реальным именем. Хотя я не уверен, что он вообще будет с тобой разговаривать. Мужчины не прощают предательства. Да, ты его спасла, но этого мало. Он больше не будет тебе доверять. И мы возвращаемся к первому сценарию. Наш мир падет. У тебя нет выбора, Лирин. Кстати, если ты думаешь, что сможешь выйти замуж за Хоторна и промолчать, живя с ним долго и счастливо, то подумай о семье. Я их уничтожу. Думаю, твое «долго и счастливо» это омрачит.

– Я вас ненавижу!

– Ненавидь сколько хочешь. Главное, сделай, что приказываю.

Я стерла слезы, которые ручьями текли по щекам, и зло спросила:

– И ради чего все это? Все эти риски, заговоры, интриги? Только для того, чтобы убить наследника Хоторнов? Так это безумие! Я не смогу это сделать! Не смогу, даже если захочу! Я спасла его! Привязала к себе!

– Говорю же, дура. Не нужен мне твой Хоторн. Планы поменялись, Лирин. У тебя теперь другая миссия.

Я тяжело сглотнула, прекрасно понимая, что ничего хорошего он точно придумать не может.

– Все сложилось как нельзя лучше, – продолжил Финис Монрей, сложив руки перед собой. –  Ты смогла сделать то, что не мог никто. Хоторн доверяет тебе, как себе. Даже, возможно, любит. Его группа тоже приняла тебя. Значит, ты сможешь подобраться к лабиринту и уничтожить его.

– Что? – прошептала я.

– Лабиринт, где проходят испытания все Хоторны, где они получают свою тёмную силу. Уничтожив его, ты лишишь их сердца. Хоторнам настанет конец.

– Боги…

Я зажмурилась, не в силах больше выносить его безумный взгляд.

– Так что ты выберешь, Лирин? Что для тебя важнее? Наш мир, твоя семья или какой-то тёмный?

Выбора не было. Он действительно загнал меня в угол.