Текст книги "Женаты против воли"

«Сказала, смогла…»

Только радоваться не получалось. Хоть срывайся с места и беги сейчас в озере топиться, так больно и тошно.

– Лирин!

А это глава.

Взбежал по ступенькам и схватил меня за руку, притягивая к себе.

– Прошу прощения, уважаемые гости и члены семьи, это нервное. Позвольте, я поговорю с воспитанницей наедине. Всего пару минут, – быстро произнёс он.

И, не дождавшись ответа, потащил меня прочь, в небольшую комнатку, которая располагалась за алтарем. Останавливать его никто не собирался.

Тишина.

Я уходила и чувствовала спиной каждый взгляд, обращенный на меня.

Впихнув меня внутрь, Финис Монрей закрыл дверь и только тогда повернулся ко мне.

– Сдурела? – рявкнул он, краснея от бешенства.

– Наоборот, кажется, я только сейчас прозрела и поняла, как жить дальше.

– Закрой свой рот, успокойся и отправляйся к алтарю. Сегодня ты станешь женой Коннора Хоторна.

– Я уже его жена, – возразила я, присаживаясь на лавку.

– Замолчи!

Он всё-таки меня ударил.

Подскочил, резко взмахнул рукой, и щеку моментально обожгло от боли. Голова дёрнулась назад, и я зажмурилась, до крови прикусив язык, но стон сдержала.

– Ах ты, дрянь! Да как ты посмела? Забыла, кто ты?

– Не забыла, – отрезала я, твердо встречая его взгляд. – Но замуж не пойду.

– Твоей семье конец! Я уничтожу их! Радуйся!

Финис Монрей бросился к двери, но не дошел.

– Пожалуйста, теперь выбор за вами. Тронете их – уничтожите весь мир!

– Что ты сказала?

– Четыре месяца назад вы поставили меня перед выбором. Теперь моя очередь. Мне нечего терять, дядя. Нет Коннора, Питера, я одна. Никакой счастливой жизни и будущего. Есть семья, но если вы что-то сделаете, я всем расскажу правду. Сообщу о лжи главы рода Монрей. О том, что я Айрин Монрей.

– Ты торгуешься спокойствием нашего мира? – медленно оборачиваясь, спросил мужчина.

– У меня были хорошие учителя, дядя.

– Готова уничтожить все ради своей прихоти?

– Нет, только себя. Остальное зависит от вас.

– Даже так, – неожиданно спокойно произнёс глава, и в его руках вдруг возник небольшой световой шарик. – Хорошо. Тогда скажи мне, Лирин, что мне помешает уничтожить тебя прямо здесь и сейчас?

Шарик заискрил и поменял цвет с белого на ярко-красный.

– Я не боюсь смерти, дядя. Сказала же. Но если надо, повторю. Я прекрасно понимаю, к чему приведет мой отказ выходить за Хоторна. Впереди только изгнание, забвение и быстрая смерть. Я готова это принять. А верить или нет – это уже ваше дело. Но я всё-таки сомневаюсь, что вы что-то сделаете мне. По крайней мере, сейчас.

– Неужели? И почему же?

Шарик в его руках стал еще больше и опаснее. В воздухе ощутимо запахло грозой и дождем.

– Мы с вами в церкви, в которой полным-полно магов. Как Тёмных, так и Светлых. Коннор… он еще не смирился с отказом. И с моей гибелью не смирится. Император тоже вряд ли обрадуется. Так что мой вам совет: если хотите меня убить, немного подождите. Я сопротивляться не стану.

Шарик мигнул в последний раз и пропал, оставив после себя лишь легкий дымок.

– Одумайся, Лирин, – неожиданно мягко произнёс дядя.

«Надо же, с карательных мер он решил перейти на совершенно противоположные. Наверное, сейчас станет взывать к долгу, совести и обязательствам».

– Ты же умная девочка, сама понимаешь, как много поставлено на карту. Всем нам приходится чем-то жертвовать, такова наша доля. Наш долг. В конце концов, я же не прошу тебя убивать Хоторна. Можешь даже жить с ним, когда лабиринт будет уничтожен.

– Нет. Я не смогу.

– Лирин! – рыкнул дядя, моментально утратив доброжелательность. – Мне совершенно плевать, хочешь ли ты этого или нет. Ты встанешь сейчас и сделаешь то, что приказано, поняла меня?

– Собираетесь заставить?

– Если потребуется. Скажу, что ты перенервничала, сошла с ума от счастья. А я, как твой законный представитель, все сделаю сам.

– Только попробуйте, – поднимаясь, произнесла я.

«А ведь он действительно может! Этого я не предусмотрела!»

Дядя победно усмехнулся, правильно прочитав мои мысли.

– Вот и отлично.

– Нет!

В этот момент раздался стук, заставивший нас вздрогнуть и забыть о споре.

– Сейчас! Уже выхожу! – крикнул Финис Монрей.

– Откройте дверь.

Коннор.

Дядя зло зыркнул на меня, напоминая о молчании, но дверь открыл.

– Извините за этот инцидент, Хоторн. Лирин немного перенервничала, – затараторил он, преграждая путь тёмному. – Сейчас успокоится, и продолжим. Да и вообще, зачем все эти церемонии, я и сам могу всё…

– Оставьте нас, – перебил его Коннор.

– Что?

– Оставьте нас! – уже громче повторил мужчина.

– Не думаю, что это хорошая идея, – забормотал глава, пытаясь ненавязчиво выдворить Тёмного прочь. – Лирин сейчас не нужны потрясения, она и так на грани…

– Я в третий раз повторять не стану, – произнёс Хоторн, и в его голосе проскользнули угрожающие нотки

– Хорошо. Только недолго, – сдался Финис Монрей и, прежде чем уйти, бросил на меня многозначительный взгляд. – Лирин.

Дверь за ним закрылась. И мы с Коннором остались одни.

Он молчал, да и я не знала, что сказать. Всё уже было произнесено. Дальше только хуже и больнее.

– Ничего не хочешь мне объяснить?

Если мужчина решил, что таким образом сможет меня запугать или уговорить, то ошибся. Я только что пережила весьма неприятный разговор с дядей, после которого даже личная аудиенция у Императора покажется прогулкой по парку.

– Не ставь нас в неловкое положение, Хоторн! – решительно произнесла я. – Ничего нового я тебе не скажу.

– Неужели?

От холода в его голосе можно было замерзнуть. Но я была слишком взвинчена, чтобы реагировать на это.

«Так надеялась, что он не придет. Что гордость возьмет своё и Коннор уйдет, хлопнув дверью. Но нет… Тёмный оказался слишком идеальным!»

– Если ты настаиваешь, то могу повторять. Я тебя не люблю и замуж не выйду! – упрямо повторила я, старательно выговаривая каждое слово.

Не знаю, как Тёмный, а по мне они весьма болезненно били, заставляя сильнее сжимать кулаки.

Хоторн никак не отреагировал на мои слова.

Даже бровью не повел, лишь спокойно спросил:

– Закончила?

– Не совсем. Дай мне уйти.

– Нет.

Не то чтобы я ожидала, что мужчина так просто возьмет и отпустит, но я ждала уговоров, шантажа или даже угроз. Чего угодно, но уж точно не этого удивительного спокойствия и проницательного взгляда, пробирающего до костей.

«А если он все узнал? Если подслушал наш разговор с дядей и теперь размышляет, как бы получить меня посильнее?»

– Надеюсь, ты не думаешь, что сможешь заставить меня силой отправиться к алтарю? – уточнила у него.

Со стороны мы словно не собственную свадьбу обсуждали и дальнейшее будущее, а цены на рынке. Ровно, спокойно, хладнокровно.

– Нет.

«Что ж он такой многословный-то?»

Мне было бы гораздо легче, если бы Коннор вел себя как дядя или почти так. Что угодно, но лишь бы с эмоциями. Тогда было бы понятно, что делать и как говорить.

– Отлично. Потому что у тебя ничего не получится, – заявила я, отворачиваясь от него к окну.

Мне жизненно необходима была короткая передышка. Стоять под пристальным взглядом мужа – то еще удовольствие.

– Что с тобой случилось, Рин? Что произошло за эти сутки, пока меня не было? Вчера ты была совсем другой.

Ну наконец-то, хоть какие-то эмоции!

– Ничего не произошло, – совершенно искренне ответила ему. – Абсолютно ничего. Или ты думаешь, что для моего отказа требуется нечто невероятное и невозможное? Что я не могу просто передумать?

Я специально выбирала слова пожёстче, стараясь ударить побольнее.

Даже не думала, что могу быть такой стервой. Оказывается, могу.

– Это не ответ.

– Я просто устала от всего этого и хочу уйти.

– И поэтому лжешь?

– Не лгу.

– Ты же любишь меня, я знаю, – произнес Коннор, медленно двигаясь вперед.

Я же застыла, не делая попыток обернуться и остановить его. Так и стояла изваянием, пока не почувствовала бережное прикосновение к своим плечам. Кожа тут же покрылась мурашками от такой незначительной ласки, а сердце начало биться чаще, разгоняя кровь по венам и сосудам.

– Меня ты не обманешь, Рин. Я чувствую все. Твою любовь, боль, страх и сомнения. Ты сейчас словно раненый зверь, загнанный в ловушку.

Я хмыкнула:

– Может, ты и прав.

– Но я не охотник и не хочу причинять тебе вред. Не хочу и не буду. Позволь позаботиться о тебе. Позволь помочь, – шептал Коннор, медленно поглаживая меня по плечам.

От его близости кружилась голова.

Так хотелось поддаться чувствам и уговорам, забыть обо всех проблемах и просто жить, как хочется… но…

– Лирин.

Чужое имя неприятно царапнуло слух, моментально возвращая на землю. Где Коннор был темным, а я обманщицeй, которая запуталась в собственной лжи.

– Нет, – резко произнесла я, отстраняясь. – Нет!

Хоторн руки убрал, но отходить не спешил.

– Почему ты противишься? Все дело в Финисе Монрее? Что он тебе наговорил? Требовал шпионить за нами и докладывать ему? А может, хочет, чтобы ты убила меня? – насмешливо спросил Хоторн.

«Ох, если бы он только знал, как близко подошел к правде».

– Нет. Я просто не хочу быть твоей женой. Неужели в это так трудно поверить? – спросила я, глядя ему прямо в глаза.

– Да.

Я и так была взвинчена, расстроена и напугана, поэтому и контролировала себя плохо. Кроме того, спокойствие и уверенность Коннора еще больше распаляли, заставляя совершать ошибки и повышать голос.

– Но это правда. Я не хочу этого! Не хочу!

Я отошла от него и принялась шагать по крохотной комнате туда-сюда, путаясь в шлейфе свадебного платья.

– Tы тут много говорил о любви и чувствах! Не спорю, они есть. Пока есть. Но любовь не вечна и имеет свойство стихать, уступая место другим чувствам.

– Ты ошибаешься.

Я на мгновение замерла, встречаясь с ним взглядом, и снова продолжила путь.

– Нет. Как ты думаешь, что будет с нами, когда чувства уйдут? Когда ты насытишься новизной ощущений и, проснувшись однажды, увидишь рядом с собой светлую, с которой и поговорить не о чем.

– Рин, прекрати… – с досадой произнёс Хоторн, но меня уже было не остановить.

– Мы с тобой разные, Коннор. Я раньше этого не понимала, но теперь точно знаю. Моя семья никогда не примет тебя. Даже глава не поможет. Нельзя изменить закон, который просуществовал не одну сотню лет. Они тебя ненавидят.

– Переживу.

– А твоя семья не примет меня.

– Примет. Мелисса уже приняла. Она очень благодарна тебе за моё спасение.

– Одна из сотни? – грустно улыбнулась я. – А что делать с остальными? Нам двоим нигде не будет места.

– Мне все равно. Главное, что мы будем вдвоем. И ты ошибаешься, если думаешь, что чувства угаснут. Мы связаны с тобой навеки. Привязка не даст этому произойти.

«Боги! Ну почему? Почему он не отпускает меня? Почему мучает и заставляет страдать? Другой бы на его месте давно ушел! А Коннор снова и снова уничтожает мои доводы, превращая их в прах».

– Рин, не знаю, зачем ты это делаешь, но я уже давно понял, что ты просто ищешь повод отказаться и не можешь его найти. Либо это страх, который пройдет сам собой, либо ты не хочешь сказать мне что-то важное.

Хотела. Очень хотела.

Но не могла.

Слишком многое сейчас зависело от моего решения.

Поэтому и решила идти другим путем.

– Коннор.

Я сама подошла к нему. Сама взяла его руки в свои, открыто смотря в черные глаза и стараясь быть максимально честной.

– Ты говоришь, что любишь меня. Так отпусти. Дай мне уйти сегодня.

– С Питером? – глухо спросил Хоторн.

– Нет. Одной. Мне надо… мне надо побыть одной. Некоторое время. Сбежать от проблем, которые навалились.

– Позволь мне помочь тебе.

Он перехватил мои руки и поднес их к губам, целуя так, что дыхание сбилось.

– Позволь мне уйти. Пожалуйста, – снова попросила я. – Хотя бы на время.

Коннор ответил не сразу.

– На сколько?

Я с трудом сдержала вдох облегчения.

«Почти получилось. Он не говорит «нет», не отказывается. Значит, мои шансы увеличиваются!»

– Пару месяцев.

На самом деле я знала, что намного больше. Кроме того, я была уверена, что сделаю все, чтобы растянуть эти месяцы до бесконечности, пока не придумаю, как вырваться из ловушки, в которую угодила по милости дяди. Но Коннору совсем не обязательно было это знать.

– Пару месяцев, – повторил он.

А сам смотрел так пристально, словно хотел забраться мне в голову и прочитать мысли.

– Да.

– Два месяца. Два, Рин, по истечении которых я сам приду за тобой.

Я тяжело сглотнула.

– Хорошо.

Об остальном подумаю позже.

Коннор не думал меня отпускать, продолжая пристально изучать и согревать дыханием озябшие пальцы.

– Не знаю, что именно тебя так беспокоит, но я готов подождать. А через два месяца ты всё расскажешь, Рин.

Мне только и оставалось, что кивать.

– Помни, что я всегда буду рядом, – тихо произнёс Коннор.

Его ладонь скользнула по плечу и легла на затылок, запутавшись в моих волосах.

Я уже знала, что последует дальше. Видела огонь в черных глазах и застыла испуганной птицей, не зная, чего хочу больше: сбежать или самой потянуться к нему.

Хоторн решил всё за меня.

Медленно наклонился к губам и застыл, обжигая их своим горячим дыханием.

– Всегда рядом с тобой, – хрипло продолжил он. – Только позови…

– Коннор, – только и успела выдохнуть я, закрывая глаза.

И в следующую секунду его губы накрыли мои.

Меня уже целовал Питер, и я примерно представляла, что сейчас будет. Но и тут ошиблась. С Питером было приятно, немного щекотно, не более.

А с Коннором… с ним всё сразу пошло не так.

Поцелуй не принёс успокоения. Наоборот, я моментально вспыхнула от макушки до пальцев на ногах.

Ведь это всего лишь поцелуй, прикосновение губ, и только.

Тогда отчего так бешено бьется сердце в груди и кружится голова? Отчего хочется броситься куда-то бежать или, наоборот, замереть, застыть в его руках?

И касаться… широкой спины, обтянутой тканью камзола, темных волос, таких гладких на ощупь, и лица с легкой щетиной на впалых щеках.

То, что задержала дыхание, я поняла только тогда, когда Коннор прижался лбом к моему лбу.

– Не хочу тебя отпускать, – прохрипел он, обрисовав пальцами контур лица, коснувшись указательным пальцем припухших от поцелуев губ.

– Ты пообещал, – отозвалась я.

– Два месяца…

Коннор вдруг отстранился и отступил, пряча руки за спиной. Я от неожиданности пошатнулась, но устояла на ослабевших ногах.

– Что?

– Уходи. Прямо сейчас уходи, пока я могу тебя отпустить, – прохрипел мужчина.

Смотреть на него было страшно. Он весь осунулся, потемнел, черты лица заострились, став какими-то хищными и опасными. Словно внутри него жило чудовище, которое пыталось вырваться наружу.

Спрашивать больше ничего не стала, как и говорить. Бросив на него прощальный взгляд, я поспешила к двери.

– Не туда, – вдруг произнёс Хоторн. – Здесь есть другой выход.

– Правда?

Он коснулся одной из стеновых панелей, и она тут же отъехала в сторону, открывая небольшой проход.

– Спасибо, – бросила я через плечо и проскользнула внутрь.

Панель тут же закрылась за мной.

Коннор Хоторн

– Ты с ума сошел?

Дик никогда не стеснялся в выражениях, да и сейчас не собирался.

Блондин решительно вошел в комнату, громко хлопнув за собой дверью.

– Ты отпустил ее! – произнёс он, глядя на ровную спину Хоторна, который при его появлении даже не повернулся.

Коннор молча стоял у окна, убрав руки за спину и никак не реагируя на выпады друга.

– Догони её! Не упускай свое счастье! Ты же так долго к этому шел, – продолжил Дик уже не так уверенно.

Он ожидал другого, когда шел сюда.

Гнева, боли, обиды, готов был даже помочь ему удержать Эфира, который наверняка уже сходил с ума, пытаясь вырваться из-под контроля.

Но наследник Тёмных был спокоен, сосредоточен и задумчив. Словно не его только что при всех бросила невеста из враждующего рода, выставив на всеобщее посмешище.

– Нет, – коротко бросил Хоторн.

Лирин давно уже улетела, но он всё продолжал стоять и смотреть в пасмурное серое небо, которое грозно нависало над часовней, готовясь вот-вот разразиться дождем.

– Серьезно? Из-за её отказа? – продолжал допытываться Дик, встав рядом с ним. – Коннор, это глупо. Девчонка просто испугалась и перенервничала. Все невесты такие.

– И много ты знаешь невест? – странно усмехнулся тот.

– Мне рассказывали, – совершенно не смущаясь, ответил молодой мужчина. – Обнял бы её, приласкал, поцеловал, и всё! Она бы растаяла, и сама бы потащила тебя к алтарю.

– Возможно, – отозвался Хоторн.

А сам видел перед глазами взволнованную Лирин, слышал её голос, который дрожал от волнения, и так ярко чувствовал её страх и нарастающую панику.

Девушка боялась его. Не самого Коннора, а чего-то связанного с ним.

– Верни её! Гости еще не разошлись, священник здесь, да и Финис Монрей будет рад.

Голова Коннора чуть дернулась, будто он хотел повернуться, но потом передумал.

– Как глава рода?

– Ты же сейчас не про своего отца, не так ли? Хотя он, если честно, в бешенстве. Салах Хоторн с таким трудом примирился со второй светлой невестой, что её отказ воспринял как личное оскорбление.

– А глава светлых?

– Старший Монрей в бешенстве. Шепчется о чем-то со своими помощниками. Думаю, что он, в отличие от тебя, не собирается так просто отпускать беглянку.

– Отпустит. Я за этим прослежу.

Tакой ответ блондину не понравился.

– Да что с тобой случилось?! Ты можешь объяснить нормально? – Дик с трудом сдержался, чтобы не толкнуть друга, который сам на себя не был похож. – Салах уже записал тебя в умалишённые и раздумывает над тем, чтобы сдать лекарям.

– Ей нужно время, – наконец произнёс Хоторн.

– Да какое время? О чем ты? Просто отвел бы девчонку куда-нибудь в уединенное место, и дело с концом. Уверен, пара ночей вместе – и от её сомнений не останется и следа.

– Прекрати пошлить.

Коннор всё-таки повернулся к другу, озвучив свои сомнения:

– Лирин боится. Очень сильно боится. Я чувствую её эмоции, как бы сильно она ни старалась это скрыть.

– Все невесты боятся, – вновь произнёс Дик, на которого эти слова не произвели никакого впечатления. – Скорее всего, её мать рассказала много ужасных, кровавых подробностей о брачном ложе с Темным.

– Её матери здесь нет. Как и отца. Никого из близких родственников, – задумчиво произнес Коннор. – Интересно, почему?

– Не смогли приехать?

– У них было четыре месяца на подготовку. Ha моей первой свадьбе родители невесты присутствовали, хотя нас предупредили всего лишь за два дня до церемонии. Значит, причина в другом.

– Может, причина банальна и проста. Ты им заочно не понравился, – предположил Дик. – Вместо знаменитого героя Питера они получили в родственники не менее знаменитого Темного.

– Возможно. Или они что-то скрывают.

– Кто?

– Лирин, Финис Монрей и даже Питер. Ослепленный желанием, я долго не замечал очевидного, – задумчиво потирая подбородок, произнёс Хоторн.

– Скрывают? Но что же?

– А вот это нам и предстоит узнать. Да, я отпустил Лирин, но лишь для того, чтобы добраться до истины. Я обязательно узнаю правду.

– Каким образом?

– Мне внезапно пришло в голову, что я почти ничего не знаю о своей будущей жене. Думаю, самое время узнать, – скривив губы в улыбке, произнес Коннор, – что же они так тщательно скрывают.

Глава двадцать шестая

Айрин

Потайная дверь вывела меня к боковому выходу из часовни.

Оказавшись на улице и все еще не веря, что случилось, мысленно призвала Эфри. Стоило ей появиться передо мной, как я сразу же забралась верхом.

Нельзя было тратить драгоценное время.

Но улететь сразу не получилось.

– Рин!

В дверях часовни появился Питер, держа в руках мою меховую накидку.

– Подожди.

Я внезапно поняла, как это выглядит со стороны. Я отказала Хоторну, унизив его перед всеми, подставила главу и теперь сбегала.

Конечно же, Питер решил, что я приняла его предложение и мы теперь должны вместе умчаться в далекое неизвестное.

– Я с тобой! – Мужчина коснулся кулона, явно собираясь призвать своего пегаса.

– Нет! – Я мотнула головкой, пытаясь удержать на месте Эфри, которая нетерпеливо переступала с ноги на ногу и фырчала. – Я ухожу одна.

– Что? Почему?

– Потому что так будет правильно.

– Ты с ума сошла. – Бывший жених начал спускаться по ступенькам. – Я никуда тебя не отпущу.

– Это не в твоей власти.

– Ты что, решила сбежать? Рин, это несерьёзно.

– Очень серьёзно. Коннор меня отпустил. Дал фору в два месяца… а глава… Я ушла из семьи, Питер. И Финис Монрей больше не смеет мне приказывать.

– Он так просто тебя не отпустит.

– Знаю. Но я нашла, что ему предъявить. Прощай, Питер. Прощай и будь счастлив, – произнесла я.

– Рин, постой!

– Питер, не надо…

Не знаю, что мужчина прочитал по моему лицу, но он вдруг сдался.

– Я не буду тебя останавливать. Но если будет нужна помощь, знай, что я всегда готов её оказать. Возьми это, – произнёс Питер, протягивая мне накидку. – А то холодно, а путь тебе предстоит неблизкий.

– Спасибо.

Утеплившись, я благодарно улыбнулась Питеру и пришпорила Эфри, которая с радостью взвилась к небесам, соскучившись за эти четыре месяца по нашим полётам.

– Давай, милая, нам предстоит долгий путь, – прошептала я, прижавшись к ней.

Мы летели несколько часов. Намного больше положенного. Эфри давно выбилась из сил, но я упрямо гнала её на север, подальше от столицы собственной семьи, туда, где хоть недолго я смогла бы передохнуть.

Было холодно. Сильный ветер то и дело налетал, пытаясь сбросить меня с седла. Пару раз мы попадали под небольшой дождик, и тогда Эфри приходилось подниматься выше, что расходовало много сил.

Давно пора было остановиться, но я не отпускала её, доводя нас обоих до изнеможения. Мне уже несколько часов приходилось подпитывать пегаса своей энергией, и это ничем хорошим не могло закончиться.

И вот наконец среди бескрайнего леса я смогла разглядеть тусклые огоньки небольшой деревеньки, расположенной на крохотной опушке.

Осень здесь уже давно вступила в права. Листва давно осыпалась, устилая бурым ковром влажную землю. По вечерам до самого рассвета промозглый туман окутывал всё вокруг белым пологом.

Эфри, надсадно хрипя, с трудом опустилась и сразу же исчезла, тяжелым камнем сдавив грудь.

Прислонившись к ближайшему дереву, я замерла, тяжело дыша от усталости и холода. Накидка давно уже не согревала. Больше всего мне хотелось лечь под деревом, свернуться комочком и подремать. Хотя бы пару часиков.

Пришлось чуть ли не силой заставлять себя идти к ближайшему дому за высоким частоколом.

Услышав мои шаги, затявкала собака, к ней тут же присоединились другие, оглашая  тихий поселок в десяток домов громким предупреждающим лаем.

Жалобно скрипнула дверь. 3атем раздались тяжелые шаги и хриплый, прокуренный голос требовательно спросил:

– Кто там?

– Здравствуйте, – собрав остатки сил, отозвалась я, дрожа от холода. – Я Монрей! Лирин Монрей. Светлая.

Небольшая пауза и вопрос, от которого улыбка сама появилась на губах:

– И что? Чего надо-то?

Да, здесь, в чаще леса, далеко от сторожевых башен, власти и грызни между двумя великими родами, жизнь текла своим чередом. Им не было дела до моего высокого статуса и положения.

– На постой пустите? Я проделала долгий путь, очень устала и замерзла.

Опять тишина и неохотный ответ:

– Нет у нас для господ подходящего отдыха. Да и места в доме мало.

– Я займу лишь уголок и многого просить не буду, – произнесла я, приваливаясь к частоколу.

Стоять становилось все сложнее.

Мало того, что сама устала, так еще Эфри продолжала тянуть силы, пытаясь восстановиться после тяжелого путешествия.

– Нету места. Нету. Уж извиняйте, – пробурчал мужчина. – До башни совсем недалеко. Если на лошадке на летающей, то всего пару часов.

Нет у меня этих часов, Эфри не появится до утра. Да и нельзя мне в башню. Я теперь изгой.

«Неужели не пустит? И что теперь? Проситься в соседний дом?»

Я с трудом повернула голову.

Вроде еще светло на улице, а разглядеть не получается. Словно пелена перед глазами.

Сделав шаг, я начала медленно оседать на землю. Перед глазами все замелькало, закружилось, и я самым банальным образом потеряла сознание.

Очнулась я уже гораздо позже.

В темной комнате, освещаемой лишь небольшим светильником в углу, было сухо, тепло и пахло разными травами. Постель, на которой я лежала, была твердой, но это мало волновало, главное, что она была.

Приоткрыв глаза на секундочку, я почти сразу их закрыла, так сильно хотелось спать. Все тело болело и ломило от перенапряжения. Но хотя бы меня больше не трясло от холода.

– Ой, матушка, смотрите, какое платье… – раздался совсем рядом восторженный шепот.

– Не трогай, Дина, – велела дама постарше.

Именно она дотронулась до моего лба шершавой рукой, пытаясь проверить, есть ли жар. Судя по недовольному цоканью, я всё-таки заболела.

– Это же кружево. Настоящее кружево. И не просто полоска, которую мы видели на ярмарке, а целое полотно. А какое красивое. Я даже не думала, что такое бывает.

Моего плеча осторожно коснулась чья-то рука.

Лишь чудом я не дернулась, продолжая изображать из себя спящую.

Вдруг увидят, что очнулась, и выгонят на улицу.

– Дина. Сказала же, нельзя.

Но девушка словно не слушала, продолжая осторожно касаться моего платья.

– Матушка, какая ткань мягкая. И цвет белый-белый. Вот бы мне такое.

– С ума сошла! Даже не смей думать. Это же Светлая. Монрей.

– И что? А платье свадебное… Интересно как. Неужели эта Светлая сбежала с собственной свадьбы?

– Помолчи. Нас это не касается. Отец идет. Его такие разговоры точно не обрадуют.

Снова наступила тишина, которую нарушили тяжелые шаги.

– Что с ней? Не очнулась еще?

– Пока нет. Что делать-то будем? – взволнованно спросила хозяйка дома. – Жар у неё. А если умрет?

– Я знахарку позвал. Сейчас будет. Вот же свалилась напасть на нашу голову.

«Значит, выгонять не собираются? Это хорошо!»

Я уже хотела открыть глаза и сообщить, что очнулась, но не смогла, вновь провалившись в небытие.

Очнулась оттого, что меня опять щупали.

Бесцеремонно, неприятно и даже немного болезненно.

– Хороша девка, – сообщила старуха, голос которой был похож на карканье ворон. – И впрямь светлая. Давно они не появлялись. Последний прорыв здеся был лет двадцать назад. Но и тогда они мимо пролетали на лошадках своих крылатых. Но мужчины, а это девка.

– Ты скажи, что делать-то? – вмешался хозяин дома, нетерпеливо постукивая по лавке. – Я ж её у ворот нашел. А если помрет? Меня ж в тюрьму отправят.

– Не помрёт, – уверенно сообщила старуха и вновь принялась меня щупать своими костлявыми пальцами. – Сильная девка.

– Горячка всех уносит. И сильных, и слабых. Ты по делу говори. Помрет или нет?

– Это не горячка.

– Так она ж вся горит и бредит. Да Коннора какого-то зовет, – произнесла хозяйка.

«Ой!»

– Горит. Но ничего. Ей отдых нужен, пить горячее. Я травки дам, заваришь и будешь давать. Не тело у неё болит, а душа рвется на части, вот и слегла. Ничего. Время всё исправит… А ты спи, девонька, спи.

Старуха неожиданно ласково провела по моим волосам, и я действительно провалилась в сон. Снова.

В следующий раз я очнулась уже утром.

Открыв глаза, увидела хрупкую рыжеволосую девушку, которая беззвучно кружила по комнате, прижимая к себе моё свадебное платье.

Осторожно приподнявшись на локтях, я внимательно осмотрелась.

Большая комната, в центре которой располагалась беленая печь. В небольшие окошки, украшенные пестрыми занавесками, светило яркое солнце. Я лежала в углу на просторной лавке, укрытая толстым пуховым одеялом. Из одежды на мне была лишь простая сорочка из грубого льна, которая неприятно колола нежную кожу.

А свадебное платье в руках незнакомой девицы.

Крутанувшись очередной раз, она наконец меня заметила.

– Ой! – пискнула рыжая, продолжая прижимать платье к груди. – Вы проснулись?

Радости в её голосе особой не наблюдалось.

– Что со мной случилось? – потирая ноющие виски, спросила у неё.

Я помнила, как приземлилась, как с трудом подошла к ближайшим воротам, а дальше все урывками. И непонятно, было ли это или приснилось.

– Вы сознание потеряли. Это хорошо, что батюшка вышел за ворота. Всё никак не мог понять, почему Буран с цепи рвётся.

– Какой Буран? – не поняла я.

– Да кобель наш, – охотно затараторила девушка.

«Кажется, её зовут Дина. Или это мне приснилось?»

– Он, как вы появились, так лаял и лаял, лаял и лаял. Батюшка же решил, что вы к соседям ушли. Вышел проверить, что Буран воет, а вы на снегу. Вся бледная такая, замерзшая, как ледышка. Пришлось в дом нести, переодевать в сухое и травами разными отпаивать.

– И кто меня переодевал? – тут же насторожилась я.

«Кажется, я помнила какую-то женщину. Или двух?»

– Так матушка моя. Она сейчас в сарае, но скоро придет. Мы ж думали, горячка у вас. А знахарка сказала, что нету. Обещала, что вы утром очнётесь, а так и случилось.

– Какая знахарка?

– Да местная. Она травы знает, с деревьями общается.

– С кем общается?

Мне показалось, что я ослышалась.

– С деревьями, – охотно повторила Дина. – Всю правду у них узнать может, совета спросить.

«Надо же. Я думала, что не осталось староверов, которые кроме веры в Богов еще почитали духов леса. Я о таком только в сказках читала».

– Вы простите, что платье ваше трогала, – виновато улыбнулась рыжая, аккуратно положив наряд у моих ног. – Мы его с матушкой почистили, в порядок привели. Красивое оно очень. Никогда такого кружева не видела.

Дина любовно провела пальцами по ткани, повторяя узор на кружеве.

«А ведь это можно обыграть в свою пользу!»

– Оно тебе понравилось?

Девушка тут же отдернула руку, пряча её за спиной, словно я поймала её на месте преступления.

– Как может не нравиться такая красота? Я бы вот тоже хотела…

Она не закончила, да и не надо было.

– У тебя есть жених? – присаживаясь поудобнее, спросила у неё.

– Да, Люис. Он хороший. На кузне с отцом работает. А без кузни у нас никак. До города далеко, много часов по лесной дорожке ехать. Город у нас красивый, – мечтательно вздохнула она. – Я там всего два раза была. Дома большие, в два-три этажа, храмы есть с куполами разноцветными. А еще, говорят, проводят новую дорогу. Не как наша, обычная. Железом сделанная, чтобы по ней тележки сами ездили. Возопаром кличат.

– Да, есть такое. Я ездила на нём.

– Правда?!

Сколько удивления и детского восторга во взгляде.

«Живя в богатстве, близко от столицы с её чудесами и новыми изобретениями, я даже забыла, что в нашем мире есть другие места и другие люди, которые живут совсем иначе. Крылатые пегасы их не так удивляют, как всякие механические штуки».

– И свадьба у вас с Люисом будет? – спросила я, возвращая разговор в нужное русло.

– Да, – покраснев, кивнула Дина. – Обязательно будет. С первыми морозами сыграем. Столы накроем на всю деревню и будем целый день гулять. С песнями и танцами.

– Хочешь, я тебе своё платье… продам?

Она вздрогнула, поднимая на меня удивленные глазища.

– Да как же? – залепетала рыжая. – Откуда ж столько денег?

– А я недорого отдам. Ты меньше меня ростом, так что останется лишь ушить немного в груди и бедрах, и оно хорошо сядет. Платье действительно красивое. Другого такого ни у кого не будет. Потом дочке своей по наследству передаешь, как оберег, – продолжала уговаривать я.