Текст книги "Женаты против воли"

Глава тринадцатая

Айрин

Как же страшно очнуться и понять, какой же непроходимой дурочкой оказалась.

Придя в себя, я не открыла глаза, чтобы порадоваться дню или ночи. Не стремилась успокоить матушку заверениями, что больше никогда так не буду. Я бы обещала, она делала бы вид, что верит. И, конечно бы, пожурила, поплакала, а потом обняла.

Нет, я лежала с закрытыми глазами и размышляла, какой же идиоткой оказалась. И не просто идиоткой, а в квадрате.

Первый раз, когда поверила летающей ящерице с красными глазами и ринулась спасать купол в одиночку. В свое оправдание могу сказать, что думала о том, чтобы найти Питера и ему всё рассказать. Но от этой идеи пришлось отказаться.

Взлетев над городом, я увидела такую огромную дымовую завесу, что сразу же поняла, что поиски бывшего жениха займут очень много времени. А если монстры будут мне мешать, то еще больше. Вот только этого самого времени у нас не было: счет шел на секунды.

Именно поэтому я и начала латать купол сама.

Удачное место выбрали, твари! Здесь, в курортном городе, не было сторожевых башен, которые могли бы забить тревогу. Все маги ринулись к трещинам, жители спрятались по домам, и никто не видел, что на самом деле происходит над нашими головами.

Второй раз я сглупила, когда явился Xоторн и решил меня остановить. Не скажу, что поступила неправильно, когда отказалась его слушать. Потому что это не так. Защиту из семи уровней действительно должен был начать и закончить один человек.

Именно поэтому я так уперлась и даже световыми шарами кидать начала.

И вроде все логично, но ощущение глупости и неполноценности никуда не делось. Особенно ввиду того, что Темный оказался прав. Я не справилась. Моих сил хватило лишь на пять уровней.

Я отлично помнила, с какой болью выводила каждый знак. Как вместе с кровью вытекала из рук сила, все сильнее приближая мой конец.

Когда волна ударила в грудь, вышибая воздух, я мысленно попрощалась со всеми, уверенная, что больше не вернусь.

И как после всего произошедшего я еще осталась жива?

– Я знаю, что ты очнулась, – вдруг произнес голос совсем рядом.

И это была не матушка.

Все мои попытки притвориться спящей были забыты.

Я открыла глаза и попыталась сфокусироваться на плечистой фигуре у моей постели.

– Здравствуй, – произнес мужчина, подаваясь вперед.

– Что ты здесь делаешь? – с трудом шевеля онемевшим языком, спросила я и попыталась осмотреться.

Моя комната, моя постель.

Судя по тусклому освещению, сейчас поздний вечер… возможно, даже ночь. И мужчине здесь нельзя было находиться.

Я скосила глаза, пытаясь понять, достаточно ли меня прикрыли, потому что сил пошевелиться не было.

– Жду, когда ты очнешься, – произнес Питер, беря меня за руку.

Отдернуть её я тоже не смогла. Да потом и не захотела: от него шло тепло, помогающее мне согреться. Хотя до этого самого момента я не знала, что замерзла.

– Будешь меня ругать? – тихо спросила у него.

– А это поможет?

– Не знаю. Но ты можешь попробовать.

– Это было глупо, Айрин, – со вздохом произнёс Питер и сжал мою ладонь двумя руками.

Его сила мягко потекла по моим винам, помогая телу восстановиться.

– Знаю, – призналась я.

– Но я не могу не признать, что твоя глупость спасла нас, – вдруг произнёс мужчина, поднимая на меня взгляд.

– Серьёзно? – недоверчиво переспросила у него. – У тебя получилось закончить?

– Получилось. Мы же с тобой связаны, забыла?

– Не забыла.

– Ты молодец. Правда. Знаю, что должен кричать на тебя, ругаться, но не могу не признать, что ты большая умница.

– Я хотела найти тебя и рассказать, но не смогла. Там было столько дыма, гари, – начала оправдываться я. – На поиски ушло бы так много времени, которого у нас не было.

– Понимаю.

– Который час? – Я снова взглянула на окно.

– Почти полночь.

Такой поздний час, и вся двусмысленность ситуации его совершенно не беспокоила.

– Тебе нельзя здесь находиться, – заметила я. – Ты же знаешь.

– Твоя мама разрешила.

– Где она? С ней всё хорошо?

«А вдруг мама пошла следом за мной и пострадала? Если я своим поступком погубила её?»

– Не переживай, с госпожой Есенией всё хорошо. Скоро придет. Она спустилась за чаем, позволив мне немного побыть с тобой. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Ничего не болит? – продолжал допытываться мужчина.

– Нет. – Я с трудом покачала головой, а потом добавила: – Разве что мышцы ноют.

Но, видимо, Питер ждал от меня другого ответа.

– Ты не чувствуешь в себе никаких изменений? Может, что-то необычное. Чего раньше не было?

А вот это уже подозрительно. И страшно.

– Почему ты спрашиваешь? Что-то случилось? Меня отравили? Изменили? Эти твари что-то со мной сделали?

– Нет-нет, все не так, – тут же попытался успокоить меня Питер.

– Скажи мне правду! – прохрипела я и раскашлялась от боли в пересохшем горле.

– Подожди, я налью тебе воды.

Мужчина вскочил со стула и бросился к графину.

Налив в стакан воды, он помог мне сделать пару глотков.

– Спасибо, – прошептала я, откидываясь на подушку. – Так что случилось после того, как я потеряла сознание?

– Дело не в существах из бездны. Они до тебя не добрались, – возвращаясь на свое место, произнес бывший жених.

– А в чем тогда?

– В Хоторне.

Мысль о муже, о том, как он отчаянно пытался пробиться сквозь защиту, невзирая на боль, как уговаривал меня остановиться… Всё это заставило меня на мгновение задержать дыхание и прикусить губу.

– Это Хоторн тебя спас, – продолжил Питер, заметив моё смятение.

– Что значит спас? – нахмурилась я. – Почему он, а не ты?

– Потому что я завершал восстановление купола. Ты была плоха, Айрин. Практически полностью лишенная сил, бледная, едва дышала. И он тебя спас.

– Как?

Питер лишь покачал головой.

– Мне это неизвестно. Но он принес тебя домой, всю мокрую и грязную.

– Грязную?

– Да. В пепле и крови.

– Крови? – побледнела я.

– Кровь была его. Поэтому я и хочу знать: ты чувствуешь в себе какие-то изменения? Это очень важно, Айрин.

На этот раз я не торопилась

Закрыв глаза, старательно прислушивалась к своему телу.

Может, что болит? Да нет, не болит. Усталость есть, слабость тоже, но ничего не болит.

Тогда, возможно, что-то изменилось во мне самой, стало другим?

Нет, ничего. Чувства, эмоции и даже мысли не поменялись. Я не воспылала великой любовью к темным и не возненавидела светлых.

А Питер молчал и ждал.

– Ничего, – открыв глаза, произнесла я.

– Уверена?

– Да.

– Может, еще проверишь?

– Было бы намного легче, если бы я знала, что именно искать, – пробурчала я, приподнимаясь и поправляя покрывало на груди.

Силы постепенно возвращались.

– Хоторн не просветил меня, что именно сделал.

– Спросить не пробовал?

– Они уехали вчера.

Я замерла, недоверчиво на него уставившись.

– Когда они уехали?

– Вчера. Ты пробыла без сознания трое суток. Теперь ты понимаешь моё смятение? Да, прошло трое суток, но ты почти полностью восстановилась. Не только физически, но и магически. А это практически невозможно. После такого Светлые месяцами приходят в себя. Иногда дар уходит навсегда.

Я с трудом проглотила стоящий у горла ком.

– Что он со мной сделал?

– Не знаю.

Я снова взглянула на окно.

– Три дня… Целых три дня. Такое невозможно скрыть. Дядя знает?

– Глава рода здесь, – ответил Питер, поднимаясь. – И да, он всё знает.

«Боги, помогите!»

С дядей я встретилась только через два дня.

Наверное, это были самые трудные и долгие два дня в моей жизни.

Было бы гораздо лучше, если бы он сразу пришел, наорал на меня, высказал всё, сыпал угрозами, чем вот так… Вздрагивать от любого шума или шороха, ждать его с каждым стуком в дверь и бояться, снова и снова прокручивая в голове возможный разговор.

Питер после того разговора больше не появлялся, а я боялась спросить у мамы, где он и что с ним. Дядя мог ведь и его наказать за помощь мне.

Все эти дни рядом были матушка и старший брат.

Если она хоть как-то старалась уберечь меня от невзгод, то Кай в выражениях не стеснялся.

– Я всегда знал, что из этого ничего не получится! –  выдал он, меря шагами комнату. – Из тебя ничего не получится, Айрин!

– Кай! – воскликнула мама. – Прекрати немедленно!

Я на его выпад никак не отреагировала, лишь поставила на поднос кружку с укрепляющими травами и промокнула губы салфеткой.

– И не подумаю. Это всё ты со своей любовью и потаканием каждому капризу. Никак не можешь простить себе её брак с Хоторном и готова закрыть глаза на каждую её выходку. Она же всё уничтожила. Все многолетние труды. Она уничтожила нас! Думаешь, глава отблагодарит нас за произошедшее?

– Кай! Финис же мой брат, – вскрикнула матушка. – Он не может так с нами поступить.

– Он глава рода, мама. И должен поступать соответственно своему положению, невзирая на родственные связи. Наказать виновную и семью, которая её воспитала. Вот что правильно! Айрин погубила нас, мама! Остается лишь смириться.

– Прекрати истерить, – произнесла я, не в силах выслушивать его нытье.

Ведь взрослый мужчина, сильный, опытный воин, а ведет себя как девица.

Кай обернулся ко мне и оскалился.

– Что ты сказала?

– Что слышал.

– Думаешь, то, что ты лежишь в постели и изображаешь из себя жертву, остановит меня? Давно надо было преподать тебе урок, – выдал Кай, сжав кулаки и шагнув вперед.

– А давно ты стал таким смелым? – спокойно спросила я.

– Кай! Айрин! Прекратите оба! – вскричала матушка, вставая между нами. – Кай, хватит, она же твоя сестра. Айрин едва не погибла. Её надо пожалеть.

Брат лишь фыркнул на это заявление, но руки в карман убрал и отвернулся к окну.

– Айрин, Кай мужчина и старше тебя. Нельзя так разговаривать! Прояви уважение, – принялась отчитывать меня матушка. – Все мы в шоке от происходящего. Но вместо того, чтобы сориться, должны объединиться. Мы же одна семья. Вы меня поняли?

– Да, – нехотя отозвалась я.

А Кай лишь кивнул, продолжая стоять у окна.

– Я знаю, что поступила глупо, что не должна была этого делать. Но у меня не было выбора.

– Выбор есть всегда. Просто ты, как всегда, решила, что особенная. Но это не так. Да, дядя дал тебе привилегии, но ты всего лишь девчонка, – заявил брат и вышел, громко хлопнув дверью.

Мама тут же бросилась ко мне.

– Милая, прости его. Кай любит тебя, но он боится, что произошедшее расстроит его свадьбу.

– Только этого не хватало, – простонала я, откидываясь на подушки. – Питер никогда не станет отменять свадьбу сестры из-за меня.

– Не Питер принимает решение, – покачала головой мама.

На шестой день я смогла встать с постели, одеться и даже выйти на балкон, чтобы подышать свежим воздухом и полюбоваться красивым видом.

Там меня и нашел дядя.

– Вижу, тебе лучше.

Я тут же вскочила со своего места и склонила голову.

– Приветствую вас, глава.

Голова от резкого подъема закружилась, ноги дрожали, а спина ныла от напряжения, но я продолжала стоять и ждать разрешения.

– Смирение изображаешь, Айрин? С каких это пор?

Я молчала и старалась не двигаться.

– Почему Хоторн тебя спас?

Не этого вопроса я ожидала.

– Н-не знаю, – пробормотала в ответ и рискнула поднять взгляд.

Финис Монрей стоял передо мной, сложив руки за спиной. Высокий, статный, грозный.

И в глубине его светло-карих глаз я не видела ничего. Лишь пустоту, от которой кожа покрылась неприятными липкими мурашками.

– Знаешь, Айрин, знаешь.

– Нет, – совершенно искренне ответила я и выпрямилась. – Для меня это загадка. Почему и что он сделал, чтобы спасти меня.

– Что Хоторн сделал, я сказать не могу, но почему – знаю.

– Да? И почему же?

– Ты ему понравилась, Айрин. Каким-то образом, совершенно неожиданно ты смогла заинтересовать своего мужа.

Я открыла рот и закрыла, не зная, что сказать на подобное заявление.

– Молчишь? – насмешливо поинтересовался дядя. – Неужели тебе нечего сказать?

– Этого… этого не может быть. Я не могла его заинтересовать, мы встречались всего два раза.

– Иногда достаточно одного взгляда, чтобы всё изменилось.

– Этот взгляд был на нашей свадьбе пять лет назад, и это ничего не изменило, – возразила я. – Почему вы думаете, что сейчас другой случай?

– Присядь, –  велел дядя, кивнул на стул, а сам остался стоять. – Ты еще не совсем оправилась после случившегося и с трудом стоишь на ногах. Честно говоря, я удивлен твоими успехами. И смелостью.

«Похвала? Неужели?»

Но я не спешила радоваться.

Дядя мог сначала похвалить, а в следующую секунду лишить всего.

– О чем вы разговаривали на пляже?

Я растерялась, не зная, что сказать.

– Ни о чем. Об Эфри, обо мне… его жене.

– Ты спрашивала о себе? – спросил мужчина, сверля меня взглядом.

– Да. Простите, я не должна была, но… мне было любопытно, что Хоторн думает обо мне. Ненавидит ли.

– И как? Ненавидит?

– Нет. Ему жена не нужна. Хоторн ничего не хочет о ней знать. Я сказала, что встречалась с ней, но он ничего не спросил.

– Значит, Темного жена не интересует, но волнуешь ты, – подытожил глава.

– Я бы так не сказала, – пробормотала я, чувствуя, как начали гореть щеки.

«Не время сейчас жалеть себя. Надо спасти хотя бы Питера!»

– Дядя, простите. Питер ни в чем не виноват, он лишь пытался меня выручить, когда назвался женихом. Хоторн появился так неожиданно. Мы не знали, что делать. И мама тоже не виновата. Мы ничего не сказали ей о Хоторне. Она присматривала за мной, но вы же знаете… я могу быть просто невыносима. Обмануть всегда могла.

– А Питер винит во всем себя, – вдруг заявил Финис Монрей.

– Это неправда! Питер не виноват! – вскрикнула я, снова вскакивая.

Дядя усмехнулся и как-то слишком пристально изучил меня с ног до головы, словно искал что-то.

– Двое мужчин. Оба за эти пять лет ни разу не вспоминали о тебе, но, раз увидев, готовы рисковать своей жизнью. М-да, как это ни прискорбно, но я кое о чем забыл, когда начал тренировать тебя.

– О чем? – удивленно переспросила я.

– О том, что ты можешь вырасти в очень красивую девушку, Айрин, – отозвался дядя и отвернулся, опираясь ладонями о перила.

Я продолжала стоять, буравя взглядом его спину и пытаясь понять, что означают эти слова. Спасение или наказание?

Молчание становилось все более невыносимым.

Я больше не могла жить в неизвестности. Мне надо было знать правду. Прямо сейчас.

– Что же теперь делать?

Он молчал.

– Теперь Хоторн считает меня невестой Питера. Что будет, когда он узнает, что я Айрин Монрей? Что я его жена? Как же быть, дядя?

– Он не узнает, – наконец произнёс мужчина, продолжая стоять ко мне спиной.

– Что? Как?

– Не сейчас.

Мужчина хлопнул ладонями по перилам и повернулся ко мне.

– На восстановление тебе надо еще пару недель. И ты их получишь. А потом отправишься к Питеру.

– К-куда?

Я ждала чего угодно. Ссылки в отчий дом или в какое-нибудь отдаленное поместье, пищу на еде и воде или жуткие ежедневные тренировки. Но это?..

– К Питеру, – повторил Финис Монрей, сверкая глазами. –  Навестишь жениха в боевых условиях.

– Я не понимаю…

– Коннор Хоторн тоже будет там.

Я прикрыла глаза на несколько секунд и тяжело сглотнула.

– Но зачем?

– Ты должна будешь кое-что сделать, Айрин. Кое-что очень важное. И да, тебе надо научиться откликаться на новое имя. Как тебе Лирин?

– Лирин, – ошарашенно пробормотала я, совершенно запутавшись.

– Да, с этого дня ты Лирен Монрей, невеста Питера. Запомни это. И не выдай себя. От этого зависит всё. Понятно?

– Да, – еще тише ответила ему. – И что же я должна буду сделать?

– Ты? – Дядя растянул губы в жуткой улыбке, от которой неприятный холодок прошелся по позвоночнику. – Ты должна сделать все, чтобы Коннор Хоторн тебя полюбил!

Глава четырнадцатая

Месяц спустя

Коннор Хоторн

– Тебе говорили, что длительное воздержание плохо влияет на умственную и физическую деятельность? – спросил Дик, присаживаясь рядом.

Коннор слегка подвинулся, уступая место другу, и продолжил смотреть на бесконечную степь, которая раскинулась перед ними. Ствол старого, поваленного во время песчаной бури дерева на краю обрыва – не самое удобное место для сидения, зато вид с него на ржаво-оранжевую пустошь с редкими кривыми кустарниками открывался потрясающий.

Их срочно вызвали сюда две недели назад.

Маги-разведчики доложили о серьезном истончении купола в этом районе и подозрительной активности тварей.

Прорыв за это время был всего один. И тот короткий, и какой-то невразумительный. Твари будто прощупывали местность, выискивая слабые места.

Как бы то ни было, расслабляться Хоторн не собирался. Месяц назад это едва не закончилось катастрофой.

– Что-то я не заметил, что многочисленные похождения как-то положительно повлияли на твои способности, – ответил Тёмный, складывая лист бумаги, который до этого держал в руке, и убирая в карман. – Скорее наоборот. Не ты ли проспал прорыв в Озерграде полгода назад после ночного пира со служанкой из таверны?

Дика было сложно смутить.

– Единичный случай. Но ты бы видел эту даму. От такой было просто невозможно уйти.

– Избавь меня от подробностей, – усмехнулся Коннор.

Налетевший порыв ветра принес горький запах пустынного кустарника и мягко ударил в спину, растрепал волосы.

– Но ты же не знаешь, что было бы, не одаривай я женщин своим вниманием. А вдруг превратился бы в идиота, который не может связать и двух слов?

– Мелисса и так считает тебя идиотом.

– Твоя сестра всех считает идиотами, – отозвался Дик, потирая шрам на скуле. – Но это не значит, что так и есть.

– Чаще всего она права. У меня иногда создается впечатление, что ты спишь со всеми этими… женщинами лишь для того, чтобы досадить ей.

Парень коротко рассмеялся и смерил насмешливым взглядом друга.

– Кому? Твоей сестре? Ха! Да у меня первая женщина появилась, когда Мел еще в пеленках лежала и пузыри пускала.

– Я никогда не спрашивал и не вмешивался, но… почему бы вам просто не поговорить? – вдруг спросил Коннор.

Мужчина наклонился и сорвал травинку.

Сухая. Как и всё здесь.

– Мы говорим.

– Я бы не назвал это разговором. Вы все время ругаетесь.

– Обсуждаем проблемы, – возразил Дик.

– На повышенных тонах?

– Что поделаешь – темперамент. Кроме того, Мел так смешно злится и реагирует, что удержаться невозможно.

– Ты тоже, – заметил Хоторн, – реагируешь… и весьма примечательно.

– Слушай, я пришел обсудить твоё состояние, а не свои отношения с Мелиссой. Которых, кстати, нет, что бы ты там себе ни придумал, – решительно заявил Дик, ткнув друга локтем в бок. – Так что прекрати переводить разговор и лучше скажи: когда закончится твой целибат?

Коннор хмыкнул и закрыл глаза, подставляя лицо жаркому солнцу.

– То, что я не бросаюсь на каждую женщину, не означает, что у меня целибат. Я предпочитаю иные отношения и на своей территории. И тебе советую. Степняки – народ гордый и горячий. Обидишь их – и они могут отрезать что-нибудь.

– Горячий и темпераментный. А еще здесь можно найти женщин, готовых утешить великих воинов. Другие нравы, другие традиции. Здесь менее щепетильны в вопросах брака. Кровь –  вот что главное. Ты знаешь, сколько женщин мечтает родить ребенка от одного из темных?

– Ты так стремишься стать отцом? – приоткрыв один глаз, спросил Хоторн.

Светловолосого слегка передернуло.

– Нет, но им-то это знать не обязательно. Есть же много разных способов.

– Спасибо, учту.

Дик некоторое время молчал, ерзая от нетерпения, а потом выдал:

– Это из-за неё, да? Из-за этой девчонки Монрей?

– Что из-за неё? – спокойно спросил Хоторн.

Он открыл глаза и сорвал очередную травинку, которая быстро рассыпалась в его руках.

– Да все. Ты в последнее время сам на себя не похож.

– Ты это и раньше говорил. И не только ты. Все. Уже более полугода.

– Говорил. Но сейчас ты еще мрачнее стал.

– А может, вы просто не знаете, к чему прицепиться? Дик, я не стану это больше обсуждать, – со вздохом произнес мужчина. – Я все вам рассказал еще месяц назад. И не только вам.

– Нет, не всё. Если ты со мной не хочешь это обсуждать, то я могу позвать Мел, – вдруг предложил Дик и неожиданно признался: – Честно говоря, именно она сюда больше всех рвалась. Но мы подумали, что для обсуждения твоей личной жизни лучше подойдет мужчина. Твоя сестрица, конечно, сильна, но разговаривать на тему отношений не способна.

– А ты способен? – усмехнулся Коннор.

– У меня опыт. Хочешь, поделюсь?

– Не стоит!

Мужчина легко поднялся и взглянул на друга.

– Обсуждать нечего, Дик. Моя личная жизнь – это моя личная жизнь. Сплю я с кем-то или нет –  вас не касается. А про Рин Монрей вам давно следует забыть. Она светлая и, кроме того, невеста другого.

Дик встал следом и взглянул на друга. В глубине серых глаз не было и намека на шутку, лишь тревога.

– Хорошо, что ты об этом помнишь.

– Я об этом и не забывал, – ответил Хоторн и уже собрался уходить, когда услышал тихое:

– О тебе наводят справки, Коннор.

Мужчина медленно обернулся и непонимающе взглянул на друга.

– Какие справки? Кто?

– Не знаю. – Дик пожал плечами и занервничал еще больше. – Мне парни из других групп рассказали. Сам понимаешь, у главы много недругов, которые мечтают спихнуть его с трона. А нарушение наследником закона отличный для этого повод.

– Я не нарушал закон, – упрямо повторил Хоторн.

– Да, но ты спас девчонку.

– Это не преступление. Мы же вроде как союзники со светлыми. Против Бездны сражаемся. Мне казалось, что спасение светлой должно улучшить наши взаимоотношения.

– Что-то не заметно. Питер за этот месяц и пары слов тебе не сказал, – возразил Дин и тяжело вздохнул, взъерошив волосы на затылке.

Не сказал и даже не смотрел в его сторону, а если и задерживал взгляд, то Коннору становилось немного не по себе. Словно Питер знал всё и даже больше.

Хоторн всё еще ждал, что Монрей подойдет и хорошенько врежет ему или выругается, запретит подходить к Рин и даже вспоминать о ней. Но время шло, ничего не происходило, а натянутость никуда не делась.

– Мы с ним закадычными друзьями не были, – заметил мужчина, пожав плечами.

– Но и врагами тоже. Ты же не дурак, чтобы кровью привязывать совершенно незнакомую девицу, которую видел всего пару раз. К тому же светлую и обрученную с другим. Да и сам ты женат, – произнес Дик, пристально наблюдая за ним и пытаясь отследить реакцию.

Тема была опасная. И даже думать о таком было опасно.

Но Коннор остался всё так же невозмутим и спокоен. Может, даже слишком. Ведь обвинения были серьезными.

– Хорошо, что мы оба это понимаем.

Блондин некоторое время смотрел на друга, но, поняв, что другого ответа не добьется, рассеянно кивнул.

– Ты все больше отдаляешься от нас. А это неправильно. Мы твоя команда. Мы на твоей стороне.

Хоторн подошел к другу и хлопнул ему по плечу.

– Я знаю. И ценю вашу поддержку. Но дело действительно не в этой светлой. Я просто помог ей. И всё. Чудо, что получилось.

– Если не в ней, то в чем?

– Меня волнует не кто-то конкретный, а вся ситуация в целом. Что-то надвигается, Дик. Ты же тоже чувствуешь это. И если раньше я думал, что у нас есть время на подготовку, то теперь не знаю, – произнес Коннор, взглянув вверх.

Небо было самым обычным, бледно-голубым, а солнце желтым. Купол не разглядеть, да этого и не требовалось. Коннор знал, что опасность никуда не делась и лишь растет день ото дня.

– Что бы эти твари ни задумали, мы справимся. Вместе мы сила, – уверенно произнес Дик.

– Точно, – улыбнулся Коннор.

Они отправились назад к небольшому городу в четыре десятка домов, который расположился у источника пресной воды. А в центре возвышалacь Сторожевая башня, выложенная из белого камня, с золотым шпилем, который ярко блестел в лучах солнца.

Эта башня была одной из первых пяти, выложенных много лет назад. Говорят, здесь даже есть личные печати братьев Монрей, сыновей великого Орела Монрей.

Может, именно поэтому твари бездны выбрали это место?

– Так что от тебя хотел глава? Ты после его срочной депеши такой злой стал, – произнес Дик, когда они не спеша подходили к башне.

– Нашел мне новую даму сердца и мать будущих детей, – ответил Коннор. – Что-то в последнее время моя личная жизнь так всех заинтересовала.

– Скорее, её отсутствие. А для мужского здоровья это плохо. Так кто она? Я её знаю?

– Дочь Тепера.

– Хороший выбор, – довольно закивал Дик. – Я тоже на неё ставил.

Хоторн скривился.

– Прекрати.

– А я что? Решать-то все равно тебе. Но я бы не спешил отказываться. Ты, конечно, не любишь советы, но просто выслушай. Тебе стоит показать, что слухи о связи со светлой –  это только слухи. А отношения с другой как раз этому поспособствуют.

– Да неужели?

– Можешь не спать с ней, если не хочешь. Но покажи интерес. Тем более что дочка Тепера давно тебе глазки строит, – уверенно произнес Дик, и они вошли в большой зал, который занимал практически весь первый этаж башни и служил еще и столовой.

Покажи интерес!

И всё ради чего? Чтобы кто-то поверил, что все хорошо, что закон находится под защитой? Что нарушения не было?

Только это всё неправда.

Было нарушение.

И привязка была. Только односторонняя.

Прав Дик и остальные: дурак он.

Пожалел девчонку и лишь себя привязал. На узел. Крепкий, что лишь смерти разорвать.

И зачем так сделал, сам не понимал. Можно же было просто попробовать залечить раны, восстановить. Да, риск не справиться возрастал в разы, но так было бы правильно.

А если уж решился на преступление, то надо было и девчонку привязать. Разделить эту боль на двоих, тогда бы и тяга уменьшилась, и жить стало легче.

Но Коннор не стал.

Свою жизнь не жалко было. Сколько ему осталось, никто не знал, но власть над Эфиром давалась тяжело. Еще немного – и не справится, погибнут оба. Сердце -то у них одно на двоих.

Но сначала… сначала он укрепит купол, вернет спокойствие в мир.

– А вот и мы! – торжественно произнес Дик, привлекая всеобщее внимание.

Зал традиционно делился на две части. Левая сторона принадлежала светлым, правая – темным. В центре располагалась кухня и раздаточный стол. Даже здесь Монрей и Хоторны были по разные стороны.

Коннор сразу же нашел взглядом Питера. Молодой мужчина сидел в одиночестве в дальнем углу и в упор смотрел на него. Впервые за долгое время открыто показав интерес и не отворачиваясь. Даже когда понял, что тёмный его заметил.

«Интересно, чтобы это означало?»

Мужчина первым отвел взгляд и отправился к друзьям, которые уже ждали за одним из столиков.

– Мы вас заждались, – заметил Рейн, который сидел у окна.

– Аппетит нагуливали.

– И как?

Мелисса пристально наблюдала за ним и гляделки с Питером Монрей точно заметила.

– Отлично. Всё хорошо.

– Ой, как вы вовремя. А я как раз обед разогрела. Лепешек напекла, – выступила вперед дочка Тепера, привлекая к себе внимание.

«Как же ее зовут? Забыл».

– Балуете вы нас, Снежа, – выдал Дик, присаживаясь напротив Мел.

Улыбка блондина разбила не одно женское сердце, и девушка не смогла устоять, смущенно потупив взгляд.

Точно. Снежа. Он еще удивлялся при знакомстве. Самое сердце степей, а у девушки имя такое странное и зимнее. Снежа.

Словно холодом потянуло и морозной стужей со Северных стойбищ.

Коннор сел за стол и впервые за всё время пристально взглянул на девушку.

А внешность у неё степная. Высокая, стройная. Глаза слегка раскосые и темные. Волосы черные, прямые. Она заплела их в две длинные косы и украсила пестрыми лентами. Из одежды – блуза белая, с тесёмкой и широкими рукавами, да юбка длинная, красная. Темно-синий передник подчеркивал тонкую талию.

Молодая, красивая.

У степняков иные обычаи и традиции, что Хоторну сейчас было лишь на руку. Снежа легко смирилась бы с официальной женой, с радостью став второй, любимой.

… Вот только любимой ли?

Отец давно просил присмотреться, а сейчас даже требовал. Свежая кровь клану не помешает. Да и Монрей со степняками ссориться не стали бы. До совершеннолетия навязанной жены осталось недолго. Что будет потом – не знал никто.

Коннор и сам это прекрасно понимал.

Вот только как быть с этой нитью, которой мужчина сам привязал себя к другой. Она никуда не делась. Как и воспоминания о той, другой девушке. С глазами цвета моря, густыми волосами и ямочками на щеках…

– Эй! – Дин шутливо ткнул друга локтем. – Так и дырку в девушке проделать можно.

От его пристального взгляда Снежа раскраснелась, но не отвернулась. Лишь подбородок чуть приподняла, радуясь, что смогла привлечь внимание почетного гостя, о котором столько слышала и которого так мечтала добиться.

– А мне не жалко, – улыбнулась девушка, убирая косы на спину. – Смотрите, сколько хотите. Раз нравится.

Коннор кивнул и притянул к себе тарелку.

Снежа немного потопталась, наводя порядок на столе. Бросив на него заинтересованный взгляд, девушка отправилась на кухню за едой, соблазнительно виляя бёдрами.

– Хорошо, – выдал Дик, проводив Снежу заинтересованным взглядом.

– Кобель, – мрачно заметила Мелисса и не забыла пнуть мужчину под столом ногой.

– Злюка, – не остался тот в долгу.

– Дураки вы. Девица шустрая, просто так в постель не прыгнет. Ей гарантии нужны, – продолжила девушка.

– Я думаю, что Коннор об этом знает, – проницательно взглянув на друга, заявил Рейн. – Сегодня вечером у костра будут танцы. Ты бы спросил, не пригласил ли кто Снежу. Может, еще и успеешь.

Коннор взял ломоть хлеба и кивнул, не поднимая глаз.

Друзья правы, пора прогнать мысли о Светлой, сжать зубы и выполнять долг!

– Я чего-то не знаю? – тут же насупилась Мел.

– Её отец выбрал.

– Как и десяток других. Эта чем угодила?

– Сроками.

Девушка поджала губы, но промолчала.

– Цветы не забудь, – вставил Дик. – Девушки это любят.

Мел фыркнула и закатила глаза.

– Нормальные девушки, – тут же поправился светловолосый мужчина, подмигнув ей.

– Я понял. Танцы, цветы…

Пригласить Снежу на танцы оказалось совсем несложно. Девушка только этого и ждала, и даже отнекиваться не стала.

Коннор глубоко вдохнул, чувствуя облегчение. Ему словно стало легче дышать. Будто камень сняли с сердца.

А может, не так и страшна эта привязка.

Помучился месяц, и все прошло.

«Дурак», – проворчал Эфир, который наблюдал за всем с ленивым равнодушием.

Пусть так. Главное, чтобы образ светлой в памяти потускнел. И нить, которая привязывала его к ней, ослабла, исчезло то мучительное притяжение, что не давало ему жить и дышать спокойно.

Все стало понятно значительно позже.

– Кажется, к нам гости, – заметил Рейн, стоя у окна.

– Что за гости? – вскакивая с кровати, спросил Дик и встал рядом с другом. – Хм, действительно. В рядах Монрей очередное пополнение.

– Интересно, с чего вдруг? Может, они нам чего недоговаривают, – произнесла Мелисса.

Они традиционно делили одну комнату на четверых. Но для Мел всегда отгораживали её постель, создавая видимость уединения.

– Это вряд ли, – рассмеялся Дик. – Ничего так. Хорошенькая.

Коннор вздрогнул.

«Нет! Этого не может быть!»

– Ого. Да она не одна. Эта еще интереснее. Жаль, светлые. Красивые, но кислые, как ягоды чернобины.

Хоторн медленно подошел к окну.