Текст книги "Женаты против воли"

Глава двадцать четвертая

Сказать я ничего не успела. Слишком неожиданной была эта встреча.

Если появление Коннора я еще могла понять, то как и зачем здесь оказался Питер?

Он очень сильно изменился за эти месяцы. Остриг светлые волосы, оставив лишь небольшой чубчик. Лицо осунулось, под уставшими глазами легли некрасивые тени, а уголки губ опустились.

Куда делся тот красивый мужчина, по которому вздыхало столько девушек?

Сейчас на меня смотрела его потрепанная и сильно уставшая копия.

Зато Коннор оказался шустрее и быстро пришел в себя.

– Что ты здесь делаешь, Монрей? – резко спросил темный.

– Я? Нет, это что ты здесь делаешь, Хоторн! – в тон ему ответил Питер.

– Приехал увидеть будущую жену. А ты?

«Ой? Что-то мне этот разговор нравится все меньше и меньше!»

– Хочу поговорить со своей невестой!

– Питер, – пробормотала я растерянно и тут же замолчала, когда Коннор сильнее сжал мою руку.

Не больно, скорее отрезвляюще.

Мужчина явно хотел мне напомнить, где мое место и что вмешиваться не стоит.

– С бывшей невестой, – напомнил Хоторн, специально голосом выделяя слово «бывшая».

– А ты спрашивал Лирин, когда потребовал ее в жены?! – резко отозвался Питер. – Или тебя её мнение совершенно не интересует? Решил, что можешь получить всё, что захочешь? Любую светлую, на которую упадет взгляд? Так ведь?

– Это не я предложил, а Финис Монрей, ваш глава.

– А ты и рад! По-другому бы тебе Рин никогда не получить! Не будь этого приказа, она никогда бы не пошла с тобой.

– Тешь себя, Монрей. Мы оба знаем, что это не так.

– Послушайте, – вновь попыталась вмешаться я.

Но куда там.

Словно два бойцовских петуха, мужчины смотрели друг на друга, явно прицеливаясь и размышляя, куда нанести удар.

И только боги знали, к чему эта перепалка может привести.

– Все не можешь смириться с тем, что она тебя не любит? – продолжил Хоторн.

– То есть то, что глава насильно заставляет Лирин выйти за тебя, говорит о её любви? – съязвил Питер.

Воздух начал вибрировать от с трудом сдерживаемой магии.

Два сильных соперника, а между ними я.

«Нет, надо заканчивать, пока дело не зашло слишком далеко!»

– Остановитесь! Оба! Немедленно! – закричала я, вырывая руку из захвата Коннора. – Вы ведете себя как два ребенка, которые не могут поделить игрушечный меч. Но я не игрушка! И если уж вам так хочется поругаться, то без меня! Я при этом присутствовать не стану!

Произнеся все это, я решительно направилась к выходу, игнорируя мужчин, которые вспомнили о моём существовании.

– Лирин…

– Рин, постой!

Но я не остановилась и даже ускорила темп, стараясь как можно быстрее оказаться подальше от них двоих.

– Гостей больше нет? – спросила я у одного из охранников, который встречал меня у входа.

Вдруг открою дверь, а там уже дядя – готовит очередную речь о долге, обязанностях и моем несносном поведении, которое может поставить под удар весь мир.

Как же хрупок и ненадежен этот мир, если вся ответственность за его сохранность лежит на плечах какой-то девушки.

– Глава прибудет через два часа, – соизволил ответить мужчина, чем изрядно удивил.

Обычно мои вопросы они с напарником игнорируют.

– Отлично! Я буду у себя в комнате. Меня не беспокоить.

Но побыть в одиночестве мне не позволили.

Не прошло и десяти минут, как в дверь тихо, но настойчиво постучали.

Для дяди рано. Охрана и кухарка в гости не приходят. Даже если я не спускалась к завтраку или иному приему пищи, еду в комнату не приносили. Раз не пришла, значит, не голодна.

И это не Коннор. Его бы точно не пропустили. Хотя бы из принципа. Значит, остается только…

– Уходи, Питер, – стоя у окна, произнесла я.

Несмотря на то, что в комнате было тепло, я продолжала кутаться в шаль, словно не могла согреться от холода, сковавшего сердце.

Не ушел.

Мало того, невзирая на мою просьбу, открыл дверь и шагнул в комнату.

– Как ты догадалась, что это я?

– Только ты смог бы договориться с охраной, – ответила я, поворачиваясь. – Зачем ты приехал сюда, Питер?

– Поговорить с тобой.

Мужчина прикрыл дверь за собой, давая понять, что уходить не собирается, пока мы не поговорим.

– Глава будет в бешенстве.

– Мне все равно.

– А мне нет. Не хочу, чтобы ты пострадал, – тихо ответила ему, вновь вглядываясь в уставшее, осунувшееся лицо. – Ты изменился. Осунулся, побледнел.

– Работы было много. Прорывы вновь участились.

– Куда глава сослал тебя?

– Как можно дальше от тебя, – грустно улыбнулся он.

– Мне жаль.

– В этом нет твоей вины.

– Ты подстригся. Жаль, мне нравились твои кудри.

– Отрастут… Айрин, – проникновенно произнес мужчина, делая шаг вперед.

Я вздрогнула от звука собственного имени. Слишком давно ко мне так не обращались. Даже я сама старалась называть себя Лирин, чтобы привыкнуть побыстрее.

Но то, как Питер его произнес, вызвало в душе непонятную панику и даже страх.

Что бы он сейчас ни сказал, станет только хуже.

– Не надо, – взмолилась я, попятившись.

– Что не надо?

– Ничего не надо, Питер. Ты не должен это говорить.

Но его было не остановить.

– Tы готова выйти за него?

– Какая разница?

– Ответь мне, Айрин, ты готова выйти за него?

– У меня нет выбора.

– Выбор есть всегда.

Питер вдруг дернулся и в два быстрых шага преодолел разделяющее нас расстояние, хватая меня за руку.

– Что ты делаешь? – только и успела прошептать я.

– Давай сбежим. Только ты и я.

Реакция на его слова была вполне предсказуемая:

– Ты с ума сошел!

– Айрин, послушай, – торопливо произнес Питер, пытаясь меня переубедить. – Не спеши отказываться. Подумай хорошенько над моим предложением.

– Я подумала и всё еще считаю, что ты сошел с ума. Tы хоть понимаешь, что предлагаешь?

– Прекрасно понимаю. Поверь мне, это не сиюминутное решение, принятое под властью момента или в пику Хоторну, – с нервным смешком произнёс Питер, потирая ладонью коротко стриженный затылок.

Мужчина выглядел растерянным и еще более уставшим.

Было заметно, что он долго готовился к этому разговору и сейчас собирался идти до конца.

– Всё совсем не так, Айрин. Я очень много думал о происходящем. О нас. И чем больше думал, тем отчётливее понимал, что это единственный шанс обрести свободу и быть вместе.

«Быть вместе… Как же ему объяснить, как достучаться, чтобы он понял, что я никогда не хотела этого? Даже в то короткое время, когда мы были настоящими женихом и невестой».

Я уважала мужчину, ценила, но как друга и на большее не могла согласиться.

– Питер…

– Нет, пожалуйста, дай мне закончить, – прервал мужчина.

Он будто чувствовал, что я хотела сказать, и до последнего оттягивал этот момент, надеясь, что сможет уговорить, заболтать, заставить изменить своё мнение.

– Понимаю, что ты можешь испытывать какие-то чувства к Xоторну. И уж точно не буду казнить и ругать тебя за это.

– Неужели? – пробормотала я, скрестив руки на груди.

Питер мог говорить всё что угодно, но мы оба понимали, что это лишь слова, и только. На самом деле никто не может простить чувства к другому.

– Да. Tы еще совсем ребенок, Айрин. Я говорю это не для того, чтобы обидеть или унизить. Но ты действительно очень молода. И вполне понятно, что тебя тянет к опасному темному. Тем более что ты так много о нем слышала. Запретный плод… Ты же всегда любила ограничения и запреты.

– Откуда?

– Знаю? Я успел изучить тебя, Рин, понять. Непокорная, своевольная, упрямая. Ты всегда ненавидела правила и стремилась действовать по-своему. Вот и сейчас Хоторн стал для тебя тем самым правилом, которое ты так хочешь нарушить. Представь, что потом, когда ты добьешься своего, эти чувства и новизна, азарт и пламя исчезнут. Что тогда?

– Хочешь сказать, что мои чувства – это лишь игра воображения? – уточнила у него, подходя к креслу. – И я принимаю желаемое за действительное?

Я не села в кресло, лишь зашла за него, касаясь высокой спинки, обитой темно-зеленым бархатом с золотыми вензелями.

– Нет. Я лишь хочу сказать, что пройдет совсем немного времени и ты поймешь, что все совсем не так. Что влюбленность ушла, уступив место настоящему чувству, – уверенно произнёс Питер.

– К тебе? – насмешливо уточнила я.

Мужчина смутился, но сдаваться не собирался.

– Ты же сама не хочешь этого.

– Не хочу чего?

– Идти на поводу у главы, выполнять приказы, которые противоречат твоим желаниям. Ты и раньше этого не хотела, а теперь, когда узнала Хоторна лучше, все стало еще сложнее, не так ли? Ты же не убийца, Айрин. И никогда ею не была.

Нет, я не стала говорить, что Финис Монрей сейчас требовал от меня совершенно иного. Питеру не стоило это знать хотя бы из соображения безопасности. Дядя точно не обрадуется этому.

– Я же тебе сказала, что выбора нет, – упрямо повторила я.

– Есть, мы сбежим от них и будем жить вдвоем, – горячо и уверенно произнёс он. – Ты и я. Я не стану принуждать тебя к близким отношениям и торопить. Дам столько времени, сколько захочешь. Когда над нами не будет довлеть тень главы и Хоторнов, мы сможем узнать друг друга лучше.

– И куда же ты хочешь сбежать? Где же это волшебное место, где нас не достанет рука Императора?

Питер запнулся. Такого вопроса он явно не ожидал.

– Ты забыл про него? – понимающе кивнула я. – Ладно, предположим, мы еще сможем укрыться от родного семьи и от Хоторнов. У тех же степняков. Они скроют нас от чужих глаз. Но кто рискнет своей жизнью, чтобы пойти против Императора? А он точно не простит нам этого побега.

– Ты не знаешь…

– Знаю. Ты уже высказался, теперь пришла моя очередь. Пять лет назад Император настоял на этом браке. И он же благословил союз Лирин Монрей с Коннором Хоторном. А ты хочешь разрушить все его планы.

– Он простит. Мы упадем в ноги, будем молить о прощении, расскажем о своих чувствах.

«Как красиво он говорит. Жаль, что это не имеет ничего общего с действительностью!»

– Которых пока нет.

– Есть. У меня! А потом и ты меня полюбишь. Я уверен, – упрямо произнёс Питер. – Пройдет время, и он простит нас и благословит.

– Но я всё равно останусь женой Хоторна, – напомнила ему. – Состоится завтра эта свадьба или нет. Я – жена Коннора Хоторна. Перед ликами богов! Завтрашняя церемония лишь фарс, устраиваемый дядей.

Но у Питера и на это нашелся ответ.

– Тебе тогда было всего тринадцать. Брак можно аннулировать. И Финис Монрей ничего не сделает нам. Он не станет рассказывать правду, так как она уничтожит его.

– И весь мир, – пробормотала я, отступая от кресла и поворачиваясь к окну. – Я не могу…

– Айрин, послушай…

– Может, ты и прав. Все мои чувства к Коннору – лишь восторг глупой девчонки или последствие привязки. Они могут пройти, а могут не пройти. Допустим, Император нас простит и брак удастся расторгнуть… Но я не могу.

– Почему?

– Мы, может, и сбежим от гнева Финиса Монрей, но не моя семья. Да и у тебя есть родители и сестра. О них ты подумал? Он же отыграется на наших близких.

– Он не станет, – неуверенно произнёс Питер.

– Станет, – повернувшись, ответила ему. – Еще как станет. Он мне сам сказал об этом. Если я попробую сбежать или отказаться от плана, решив жить долго и счастливо, глава уничтожит мою семью.

– Есения его сестра.

– О да, – нервно рассмеялась я. – Он об этом помнит. Но мама сама виновата, что не смогла достойно воспитать свою дочь.

– Значит, нет?

– Мне очень жаль, но нет. Спасибо тебе за помощь, за жертвы, но будет лучше, если ты забудешь меня и начнёшь жить дальше.

Мужчина взглянул на меня пустым, лишенным жизни взглядом, от которого сжалось сердце.

– Думаешь, я не пытался? Все эти месяцы? Думаешь, я не хотел забыть тебя, Айрин? Хотел. Очень хотел. Старался жить дальше, даже начал обсуждать со священнослужителями кандидатуры на роль жены. Встретился с двумя или тремя, уже не помню. Но ни одна из них не смогла вытеснить твой образ из жизни.

Я отвернулась.

– Прости…

– Я останусь на церемонию, Айрин. До конца. Если ты вдруг передумаешь, то только дай знать, – тихо произнёс Питер.

– Хорошо.

Но он не спешил уходить.

– С днем рождения, Айрин, – вдруг произнёс мужчина.

Я обернулась, удивленно на него взглянув:

– Ты знаешь?

– Я знаю всё, что связано с тобой, – мягко улыбнувшись, ответил Питер и протянул мне небольшую деревянную коробочку. – Это тебе.

– Спасибо, – пробормотала я, принимая подарок. – А что там?

– Потом откроешь. Еще раз с днем рождения. И будь счастлива.

– Большое спасибо. Я думала, что никто не вспомнит.

Улыбка сама собой расцвела на моём лице.

– Надеюсь, тебе понравится.

Он ушел, едва слышно прикрыв за собой дверь.

И только тогда я решилась открыть подарок.

Внутри был небольшой золотой медальон в форме капли, украшенный какими-то символами и рисунками. Кажется, это древний язык.

Медальон был крупный и довольно тяжелый. Уверена, внутри что-то обязательно должно быть, какой-то секрет. Но как я ни старалась открыть его, так и не получилось.

Оставив бесполезные попытки, я положила подарок в верхний ящик прикроватной тумбочки, решив после с ним разобраться.

И это было лишь началом моих испытаний.

Через два часа прибыл дядя и тут же потребовал срочно явиться в его комнату. Судя по довольному взгляду охранника, меня ждала новая взбучка.

Воспротивиться я не посмела.

– Вы вызывали меня? – спросила я, входя в комнату, и, склонив голову, застыла в дверях.

Дядя сидел в кресле, вытянув ноги и держа в руке бокал с рубиново-красным вином, которое очень сильно напоминало кровь.

– Заходи, Лирин. И не надо изображать из себя смиренность. Мы оба знаем, что это не так. Ты не смирилась со своим положением. А жаль, так было бы легче.

Я молча подчинилась, выйдя на середину комнаты и стойко встретив проницательный взгляд дяди.

– Вам легче?

– Тебе.

Я лишь пожала плечами, давая понять, что думаю иначе.

– Бежать надумала? – без всяких предисловий вдруг резко спросил он.

«Да, умен Финис Монрей. Сразу догадался, зачем приехал Питер».

– Нет.

– А то я не знаю, зачем сюда явился твой бывший жених. Всё никак не успокоится. Надо же, как ты, оказывается, действуешь на мужчин, – склонив голову набок, заметил дядя с неприятной улыбкой на губах. – Хоторн, Питер. Они на многое готовы пойти ради тебя. Может, и Императора с наследником очаруешь?

Удержать равнодушное лицо больше не получалось.

То, на что он сейчас намекал, было не просто ужасно, а по-настоящему омерзительно.

– Что вам нужно? – холодно спросила я. – Как еще вы хотите унизить меня?

– Хочу напомнить тебе о твоем долге, о твоей семье. Не забыла о родителях-то, о братьях? О том, как много зависит от тебя? – спросил глава и сделал глоток.

– Не забыла.

– Вот и хорошо. А Питера надо проучить. Слишком много возомнил о себе герой. Пошел против приказа своего главы, явился сюда. Непорядок. Глядишь, и другие решат, что могут делать всё, что захотят. А нам только смуты не хватало.

– Не надо, – вырвалось у меня. Пришлось продолжать: – Питер не виноват, и сбегать с ним я не стану.

– Это хорошо, но моего решения это не изменит. С Хоторном виделась?

– Вы же знаете, что да.

– Хорошо, – довольно закивал Финис Монрей, потирая руки. – Все складывается просто замечательно.

– Вам виднее.

Мужчина вдруг вскочил с кресла, отставив бокал в сторону, и оказался рядом, хватая меня за подбородок и заставляя смотреть прямо в глаза.

– Не играй со мной, девочка.

– Даже не думала.

Он еще некоторое время смотрел на меня, а потом отпустил.

– Иди. До свадьбы из комнаты не выходить. Еду тебе будут приносить. Охрану я поставлю у дверей и под окнами. На всякий случай. И больше никаких встреч, Лирин. Поняла меня?

Я лишь кивнула.

Дядя выполнил свою угрозу. Следующие сутки я провела в своей комнате, в одиночестве и взаперти. Зато это дало отличную возможность все хорошенько обдумать и принять решение, которое я всё это время гнала от себя.

Поздно вечером, лежа в постели, я достала из ящика медальон и принялась его рассматривать в тусклом свете ламп, проводя подушечками пальцев по красивой гравировке.

«Интересно, почему Питер подарил его мне? Что это может значить? Ведь какой-то смысл в этом обязательно должен был быть».

Я вновь попыталась открыть медальон, но ничего не вышло.

«Может, для этого нужен ключик?»

Вот только у меня его не было.

Убрав медальон, я выключила лампу и легла спать.

На следующее утро меня разбудили задолго до рассвета.

С шумом и громкими разговорами в комнату вошли пять дам, которым и предстояло подготовить меня к церемонии.

На этот раз все было иначе.

У меня было красивое белое платье, которое отлично село по фигуре, подчеркивая все изгибы и делая талию еще тоньше, а грудь больше. Тончайшее кружево украшало плечи и длинные рукава, лиф плотно обтягивал грудь и талию, а длинная юбка с небольшим шлейфом красивыми складками падала вниз.

Волосы долго расчесывали, а затем заплели в свободную косу, которую украсили жемчужными нитями и живыми цветами, оставив пару прядей у лица.

Дальше был легкий макияж. Мне нанесли тени на глаза, сделав их еще более выразительными, покрыли легким блеском губы.

Я молчала, позволяя делать с собой всё что угодно, и беспрекословно выполняла все приказы и распоряжения, погрузившись в свои мысли.

– Все готово! – гордо заявила старшая дама, подведя меня к зеркалу.

Свое отражение я изучала равнодушно.

Да, красиво, намного лучше, чем тогда, пять лет назад, в мою первую свадьбу. Но разве это что-то меняло?

Прежде чем уйти, я вытащила из ящика медальон и спрятала его в потайном кармашке.

Небольшую часовню всего за сутки красиво украсили живыми цветами и белыми лентами.

Две семьи, как и раньше, сидели по разные стороны. Где-то среди них были Мелисса, Дик и Рейн. Не забыла я о главе Хоторнов и о Питере с дядей. Они внимательно наблюдали за мной и молчали.

Но это сейчас мало волновало. Ведь там, в конце прохода, у большого каменного алтаря ждал Коннор.

Темноволосый, красивый, с улыбкой на губах и счастьем, затаившимся в глубине черных глаз.

Он ждал меня. Действительно ждал, любил и хотел взять в жены.

Я смотрела лишь на него, когда шла по узкому проходу. Больше ничего не видя и не слыша, наслаждаясь последними мгновениями перед крахом.

«Прости меня. Прости меня. ПРОСТИ МЕНЯ!»

Коннор вышел вперёд, беря меня за руку и помогая встать рядом с ним.

Его ладонь была горячей и сухой. Мужчина слегка сжал её, пытаясь ободрить меня.

Да, Коннор чувствовал мой страх и сомнения, но не понимал их значения.

Это хорошо.

Я повернулась к священнослужителю и стала ждать начала моего падения.

Дальше все было так, как и пять лет назад. Слова древней клятвы, алая лента, связавшая наши запястья, и тяжелый кубок со священным вином, которое мы пригубили по очереди.

Всю церемонию я не смотрела на Коннора, боясь, что это собьет меня, лишит сил и не позволит совершить задуманное.

– Согласен ли ты, Коннор Хоторн, взять в жены Лирин Монрей, чтобы любить, беречь и защищать её?

А вот и оно.

Я задержала дыхание и закрыла глаза, наслаждаясь последними мгновениями покоя.

– Да, – громко, четко и уверенно произнёс мой муж.

– A вы, Лирин Монрей, берете ли в мужья Коннора Хоторна, чтобы любить, почитать и уважать его отныне и вовек?

«ПРОСТИ МЕНЯ!»

Я медленно повернулась к Хоторну, после чего громко и четко произнесла:

– Нет!

Глава двадцать пятая

– Нет!

Это было невыносимо тяжело и больно.

Смотреть в темные глаза любимого (давно пора в этом признаться хотя бы самой себе) мужчины и отказываться от него, от будущего, которое могло у нас быть. Видеть, как счастье медленно угасает, уступая место растерянности, непониманию, потрясению и решимости.

Коннор не собирался просто так меня отпускать. Я отчетливо видела это в его глазах.

Битва только началась.

«Да помогут мне Боги!»

Тишина.

Мне кажется, в этот момент все задержали дыхание и мало кто верил в то, что я натворила. Я и сама с трудом в это верила.

– Прошу прощения, – залепетал священник, вымученно улыбаясь и выпучив круглые глаза. – Мне послышалось…

– Не послышалось, – перебила его я и, набрав в грудь воздуха, снова произнесла: – Нет. Я не согласна!

Как же много мне хотелось сказать Хоторну, извиниться, объяснить, но нельзя. Пусть лучше так, резко и болезненно, чтобы у него не оставалось надежды на то, что я передумаю и есть какой-то шанс.

– Рин, – прорычал муж, хватая меня за руку. – Что происходит?

– Ничего. Я не люблю тебя.

– Лжешь, – прошипел он. – Мы оба знаем, что ты лжешь.

– Я не люблю тебя. Ты принял желаемое за действительное. Меня заставили. Против воли. Думала, что смогу, но нет. Это выше моих сил, – произнесла я в абсолютной тишине.

Задержав дыхание, приготовилась, чтобы нанести новый удар, самый главный. Самый болезненный.

– Ты Тёмный… мне неприятна… противна сама мысль быть рядом с тобой.

Мужчина дернулся так резко, что ленточка, связывающая нас, болезненно натянулась и лопнула.