Текст книги "Женаты против воли"

Сбежать? Нет, подставлять спину дяде я не собиралась. Значит, пока остаётся тянуть время. Поджечь себя? Меня передёрнуло. Не уверена, что смогу.

Мы снова сошлись в драке.

Никаких честных приёмов.

Улучив момент, мужчина с силой пнул меня в колено, отчего нога подогнулась и я со слабым криком упала.

Атаки я отбивала, но подняться уж не смогла.

Остались последние секунды, а выхода всё не найти.

«Коннор…» – пронеслось в голове.

Я не собиралась его звать на помощь. Может, хотела попрощаться – не знаю.

Но в тот момент, когда дядя поднял мечи для очередного удара, который у меня отбить уже не получилось бы, за его спиной вдруг возникла огромная тёмная тень.

Нет, не Коннор.

Эфир.

Огромная тёмная тварь бесшумно материализовалась из воздуха, заняв собой четверть комнаты. Огромный, крылатый, с острыми зубами и узкой мордой.

Мужчина заметил удивление в моих глазах, но не поверил.

– Не выйдет! – рыкнул он, решив, что я пытаюсь обмануть его, чтобы избежать расправы.

Но нанести удар уже не смог.

Когтистая лапа мощным ударом в голову отбросила его в сторону. Дядя безвольной куклой отлетел в стене и затих, не подавая признаков жизни. А Эфир уставился на меня.

– Спасибо, – прошептала я, с трудом поднимаясь.

Монстр замер, напряженно следя за мной красными глазами.

– Мне надо к Коннору, – зачем-то произнесла я, бросив в сторону дяди короткий взгляд.

Лужа крови, растекающаяся рядом с ним, оптимизма не внушала.

Несмотря ни на что, мне даже стало его жалко.

Столько лет Финис Монрей был слеп и отказывался верить в будущее. Вместо этого всё время плел какие-то интриги, строил планы по убийству врагов.

Ради всеобщего мира или всё-таки ради себя?

Под пристальным взглядом Эфира я подошла к стене и провела по ней красными от крови руками. Стена задрожала и начала медленно отъезжать в сторону. Всего на пару десятков сантиметров. А потом вдруг застыла, заскрипела, несколько раз дернулась и замерла.

Провисший потолок и часть балки перекрыли путь, и шире раскрыться проход не мог. Значит, мне придется как-то протискиваться.

Если бы стена была узкой, то, может, всё прошло бы быстро и легко, но перегородка оказалась длиной более метра.

– Бездна, – выдохнула я, отчаянно пытаясь протиснуться боком.

Грудь, спину и живот сдавило так, что дышать было больно; руки, мокрые от крови, скользили по камню. И вместо того, чтобы продвигаться, я поняла, что застряла.

Всё. Это конец. Ни вперед, ни назад я продвинуться не могла, оказавшись ровно посередине прохода.

– Ну же, ну же, – простонала я, бессильно стуча ладонями по камню, пытаясь хоть как-то увеличить проём.

Толкала, пинала как могла, почти ничего не видя от слез, застивших глаза.

Столько терпела, столько сражалась, и всё ради чего?

Чтобы вот так глупо застрять и погибнуть погребенной под обломками! Это же нечестно.

– Ну пожалуйста, – взмолилась я, ни к кому конкретно не обращаясь.

А может, вспомнила о Богах или древних духах, которые так много знали обо мне, как утверждала знахарка.

– Пожалуйста, помогите, в последний раз…

Но проём оставался всё таким же узким, и дышать становилось всё труднее. Еще немного, и задохнусь, потеряю сознание, проиграв эту битву с камнем и жизнью, которая вновь и вновь пинала меня.

Шум в ушах становился всё оглушительнее, легкие горели огнём, а сознание путалось.

И где-то в этой темноте и грохоте вдруг послышалось собственное имя.

– Айрин? Айрин! Держись!

Сначала мне показалось, что это галлюцинации. Что, едва живая и уставшая, я просто принимаю желаемое за действительное. А на самом деле никого здесь нет. Только я и каменный мешок, ставший моей могилой.

– Айрин! Айрин, не молчи же!

Голос становился всё громче, всё навязчивее.

И, кажется, меня кто-то коснулся, толкнул в плечо.

– Подожди! Потерпи немного, я сейчас. Сейчас помогу!

Питер!

С трудом приоткрыв глаза, я повернула голову, разглядывая в полумраке перепачканное и взволнованное лицо друга.

– Айрин! Дыши! Я сейчас! – кричал он, подпирая плечом каменную дверь и пытаясь её хоть немного оттянуть в сторону. – Иди сюда! Давай.

Питер вновь потянулся, пытаясь схватить меня за руку и оттащить к себе

– Нет, – отозвалась я тихо.

Стена вновь заскрипела и неожиданно поддалась. Совсем немного, но давление на грудь спало. А я, воспользовавшись ситуацией, медленно поползла в противоположную сторону.

– Айрин, ты что творишь?

Обернувшись, я бросила виноватый взгляд на друга.

Питер упирался ногой и руками, в которых горели тусклые светлые огоньки, в стену, которая продолжала медленно отодвигаться в сторону, и пораженно смотрел на меня.

– Сюда иди.

– Прости, – прохрипела я, по сантиметру продвигаясь к Коннору, – но я должна…

– Ничего ты не должна. Купол почти рухнул. Хоторн его уничтожил, а новый еще не образовался. Шансов почти нет.

– Будет. – Я с трудом улыбнулась ему. – Спасибо тебе. За всё спасибо.

– Айрин, не дури! Я долго не смогу удерживать стену! Потолок вот-вот обрушится! Айрин!

А вот и выход.

Вцепившись в край проёма, я буквально вытащила себя наружу, царапая кожу о шершавый камень.

Только я это сделала, как дверь снова заскрипела и плавно закрылась, отрубая меня от всего мира и от Питера, который пытался еще что-то кричать.

Глава тридцать четвёртая

Первое, что я сделала, – это рухнула на колени, опираясь руками о пыльную землю, и раскашлялась, вдыхая воздух полной грудью. И только потом огляделась.

Круглый зал, украшенный фресками и барельефами, которые от времени покрылись грязью и паутиной, потрескались, а кое-где и вовсе выпали. Не знаю, что на них было изображено. Наверное, нечто героическое, какие-нибудь моменты из славного прошлого предков до первого прорыва.

В центре, в окружении пяти белых колонн, небольшой пьедестал из темного камня, из которого вверх в потолок бил луч яркого голубого света. Именно на этом пьедестале и лежал Коннор.

Не знаю, откуда взялись силы.

Только едва дышала, а тут раз – и встала. И даже побежала прямо к нему, забыв об усталости, боли. Обо всем.

– Коннор! Коннор!

Только оказавшись рядом, я смогла разглядеть, как из его ран на руках течет кровь, которая словно впитывалась в этот пьедестал, давая энергию световому столбу.

– Коннор!

Упав рядом с ним на колени, я оказалась в этом свете, который затрепетал, задергался и внезапно загорелся еще ярче!

«Еще бы, получил новую порцию крови, вот и радуется».

С трудом перевернув мужа на спину, я взглянула в его бледное лицо и попыталась нащупать пульс.

– Он еще жив, – раздался голос совсем рядом.

Резко обернувшись, я увидела знакомую старушку с кривой клюкой, на которую она тяжело опиралась.

Честно говоря, её появление не сильно меня удивило. Я давно подозревала, что эта знахарка из лесной деревушки не так проста, как хочет показаться. И про духов мне не просто так рассказывала. Может, я вообще не случайно оказалась именно там и именно тогда.

– Ты успела, – продолжила старушка.

– Что мне делать?

– Разделить его участь. Если ты, кончено, хочешь его спасти.

– Хочу.

Я снова взглянула на Коннора, провела пальцами по его впалым щекам, коснулась бледных губ.

– Тогда действуй.

Первое, что я сделала, – это разорвала подол юбки и перевязала получившимися лоскутами раны на руках мужчины. Затем кое-как спихнула его с пьедестала подальше от яркого света, в котором оказалась сама.

– Он будет жить? – прошептала я, обернувшись к старушке.

Страшная усталость навалилась на плечи, словно на меня разом водрузили десяток мешков с мукой. Теперь я понимала, что означает отдать не только кровь, но и свою силу. Я чувствовала, как сама жизнь вытекала из меня через капельки крови, которые бежали из открывшихся ран. Всё быстрее и быстрее.

– А о себе не волнуешься?

– Нет.

– Вот и он такой же. Всё тебя спасти хотел. Ведь сразу понял, что будет, когда шкатулку открыл. А всё скрывал, тебя защищал.

– Передайте ему, что я его люблю! И всегда любила! – попросила я, уже не в силах бороться с усталостью

Веки закрылись сами собой, и я легла на влажный от крови пьедестал, готовясь отдать всю себя этому миру.

Но прежде, чем я провалилась в пустоту, успела услышать ворчливое:

– Ох уж эти смертные. Всё они любят жизнью рисковать, собой жертвовать. Никакого чувства самосохранения. Сама всё расскажешь, глупая.

Темнота была колючей, острой, болезненной и такой холодной. Я барахталась в ней, пытаясь вырваться и не утонуть, не потерять себя.

Но постепенно холод стал отступать… медленно, будто нехотя. То наваливаясь всей тушей, то схлынув, уступая место неожиданному теплу и свету.

Словно солнышко выглянуло из-за туч, лаская израненное тело и душу теплыми лучами.

– Рин… моя Рин…

Тихий шепот появился ниоткуда вместе с солнцем. Я тянулась к нему, пытаясь найти, рассмотреть сквозь призму яркого слепящего света.

– Айрин…

Мне хотелось крикнуть: «Я здесь! Здесь!»

Но не могла произнести и звука.

– Открой же глаза. Я не позволю тебе уйти! Слышишь? Не дам!

Я и сама не хотела.

Свет внезапно стал темнеть и медленно гаснуть, вызывая у меня панику.

«Нет! Нет! Не надо!»

Я не хотела назад в темноту!

«Пожалуйста».

Следом исчезла и легкость в теле, которое внезапно стало таким тяжелым, неповоротливым и болезненным. Я чувствовала, как ноет каждая мышца, как горят раны на коже, как тяжело бьется собственное сердце, перегоняя кровь по сосудам.

«Неужели она, эта кровь, во мне еще осталась?»

– Ну вот и умница, – прошептал совсем рядом такой родной и близкий голос.

Открыв глаза, я сначала решила, что ослепла. Вокруг такая темнота, что ничего не разглядеть. Лишь потом начали проявляться какие-то контуры, тени, силуэт склонившегося надо мной мужчины с теплыми темными глазами.

– Кон-н-нор.

Не шептала – хрипела, с трудом выговаривая буквы.

– Отшлёпать бы тебя, – неожиданно произнёс он, проведя шершавой ладонью по моим волосам.

Но в голосе мужа не было ни угроз, ни злости, поэтому мне было совсем не страшно. Я потянулась к его ласке, поворачивая голову и подставляя её для нового касания, которое тут же последовало.

И не только это. Мгновение, и я ощутила прикосновение горячих и сухих губ к своим губам. Поцелуй короткий, но такой необходимый, как глоток чистого воздуха.

Протестующий стон сорвался с губ, когда Коннор вдруг отдалился, чтобы обнять меня и прижать к себе так сильно, что кости затрещали.

– Что ж ты делаешь, глупая?

Он не ждал ответа, но я всё равно произнесла:

– Тебя спасала.

– И сама едва не погибла.

– Сам виноват. Зачем один пошел?

Темнота над нами слегка шевелилась, смотря красными глазами. И я вдруг поняла, что это не потолок, а Эфир. Это тёмное создание нависло над нами, укрывая, словно пологом.

– Чтобы ты не погибла, – возвращая меня на камень, отозвался Коннор.

– Пойми же, что куда ты, туда и я, – решительно произнесла и осмотрелась. – Где мы?

– Всё еще в подвале.

– А почему Эфир над нами?

– Потолок почти полностью рухнул. Он защищает нас.

Я кивнула, смотря в умные красные глаза. Монстр бездны, который внезапно стал другом. Каких только чудес не бывает.

– Ты знаешь, он спас меня.

– Спас?

– Да. От дяди. Я уже думала, что мне конец, а Эфир появился и спас.

– Финис Монрей. Он здесь? – рыкнул Коннор.

– Да. Был.

Говорить о дяде было больно и тяжело, поэтому я быстро перевела разговор.

– Как ты думаешь, у нас получилось?

– Думаю, что да.

Коннор осторожно приподнял меня и прижал к себе, кладя голову себе на грудь. Тело еще плохо слушалось, поэтому я с благодарностью улыбнулась, прильнув к нему сильнее.

– Не могу поверить, что всё кончилось, – прошептала я, проведя ладонью по его груди, вслушиваясь в сердце, которое билось только для меня.

– Всё только началось, – целуя меня в макушку, сообщил Коннор. – Для нас.

Ладонь нащупала камень на его груди.

Я осторожно коснулась, раз, другой, словно боялась, что это повлечет какую-то реакцию. Но ничего не происходило. Просто камень, только форма у него какая-то странная.

– Это твой магический амулет? Как и у светлых?

Неизвестно сколько еще мы здесь просидим под землёй. Я решила воспользоваться моментом и задавать вопросы, которые до сих пор были без ответов.

– Магический, только немного не такой. Это сердце Эфира.

Я тут же одернула руку, словно шпарившись, и недоверчиво переспросила:

– Сердце Эфира?

– Да. Это та самая тайна, которую тёмные так тщательно скрывали. Обряд в лабиринте, который дают нам силу и власть… Это попытка добыть сердце своего монстра и не умереть при этом.

– Но это же опасно! А если монстр победил бы? Если бы он оказался сильнее?

– Каждое создание подбирают по силе и выносливости. Кроме того, на защите всего стоят тёмные, готовые прийти на помощь.

– Но ведь Эфира ты поймал не в лабиринте, а во время боя у Котлована Духов, – пробормотала я. – Или это обман?

– Нет. Поймал там, а приручил в лабиринте. Отец тогда до последнего отказывался его выпускать на бой со мной.

– Но ты рискнул и смог.

Я теснее прижалась к мужу.

– Просто почувствовал, что так и должно быть. Как и с тобой. С самого первого мгновения.

– Не обманывай, – проворчала я. – Ты на меня на свадьбе даже не смотрел.

– Смотрел, – не согласился Коннор. – И видел перед собой маленькую, но решительную девочку, которая боялась меня, но всеми силами старалась этого не показать. Кто бы мог подумать, что эта малышка вырастет и станет такой умницей и красавицей.

– Ты ведь совсем меня не знаешь, – пробормотала я, продолжая удерживать ладонь у его груди и вслушиваться в сердце. – Если бы не привязка…

– Думаешь она всему причина?

– Не знаю. А что будет, если она исчезнет?

Мне так не кстати вспомнились слова Питера.

Коннор неожиданно тихо рассмеялся, совершенно не рассердившись.

– Ты разве не чувствуешь? – спросил он.

– Не чувствую, что?

– Её больше нет. Этой привязки.

Я опешила от неожиданности и сразу не поверила.

– Как нет?

– А вот так. Не знаю, как это произошло, но привязки нет. Нас больше ничто насильно не удерживает.

– Но… но…

Я старательно прислушивалась к себе, пытаясь понять правду ли муж говорит или нет. А ведь действительно тяжесть, которая так давила на грудь, ушла. Но ведь чувства остались. Настоящие, яркие… живые.

– Ты же сказал, что снять привязку невозможно.

– Невозможно, – согласился Коннор. – Но её нет.

Я вспомнила старушку с клюкой.

«Неужели это её рук дело?»

– Ну так что? – спросил муж, целуя меня в висок. – Чувства ушли?

Он хоть и старался выглядеть расслабленным и уверенным, но я уловила нотки беспокойства в голосе.

– Нет. Я люблю тебя. И никакая привязка или её отсутствие этого не изменит.

– А я люблю тебя.

Я сама потянулась к его губам, не в силах удержаться.

Так прошло еще минут десять.

– И мы создали новый купол? – прошептала я, всё еще боясь поверить в произошедшее.

– Создали, – баюкая меня в своих руках, кивнул Коннор.

– И теперь прорывов больше не будет?

– Не знаю, но очень хочу верить, что нет.

Я замолкла, закрыв глаза и вслушиваясь в биение его сердца у себя под ухом.

Всю жизнь бы так пролежать.

– Ты так меня испугала.

Коннор наклонился и невесомо поцеловал меня в висок. Раз, второй, третий. Согревая и щекоча горячим дыханием. И я сильнее зажмурилась от удовольствия, поймав себя на мысли, что совершенно не хочу подниматься наверх. Что здесь под защитой Эфира так легко, свободно и хорошо.

– Я больше никогда не позволю тебе так рисковать. Запру в крепости и не буду выпускать из комнаты… а еще лучше из постели.

Мурашки от его дыхания и слов побежали по коже, разнося спасительное тепло, которое скручивалось болезненным узлом в животе. Это чувство было незнакомым, но не неприятным, а даже наоборот.

– Но сначала свадьба, – вдруг заявил Коннор.

– Но мы же женаты, – отозвалась я. – Почти два раза.

– Женаты, – согласился он. – Но против воли. А теперь всё будет по-настоящему.

– Это как?

– Мы возобновим наши клятвы. Без принуждения, под своими именами, по своему желанию. Как ты на это смотришь?

– Твой отец не согласится.

– Согласится. Мы же теперь герои. – Коннор теснее прижал меня к себе, баюкая, как ребенка. – И просто обязаны быть вместе.

Радость как-то разом потухла, да и жар ушел.

– Обязаны? – переспросила я, глотая ком у горла. – Ты из-за этого…

– Глупая! – он рассмеялся, быстро целуя меня в нос, губы, щеки, лоб и снова в губы. – Я люблю тебя! Всегда любил, только не понимал этого. И теперь никому тебя не отдам. Слышишь?

– И простил?

Мне очень важно было услышать ответ на этот вопрос.

– Давно уже. И забыл. Одна мысль, что я могу тебя потерять, уничтожила проклятую гордость и остатки сомнений. Я не смогу без тебя жить, Айрин Монрей Хоторн. Ни сейчас, ни потом. Так что ты скажешь? Согласна ли ты снова стать моей женой? Только на этот раз настоящей.

Я тут же ответила, ни на секунду не задумываясь:

– Да! Сто тысяч раз – да!

Коннор вновь поцеловал меня.

На этот сильнее, жарче, не скрывая своих чувств.

И я ответила со всем пылом, на которой была способна.

А над нами уже трещали завалы, которые пытались разобрать маги.

До нашего спасения остались считаные минуты.

А впереди новый мир! Мир, который мы создадим сами!

ЭПИЛОГ

Наша третья свадьба состоялась через два месяца.

Как Коннор ни старался сократить это время хотя бы раза в два, у него ничего не получилось.

– Это не просто свадьба двух представителей древнейших родов. Вы наши герои! – пафосно заявил первый министр Императора, принимая нас в своем кабинете с выходом на центральную площадь.

Герои!

Мы?!

Я до сих пор не могла поверить.

Но купол… новый, яркий, сияющий голубым пламенем, так горел над нашими головами, на столетия обеспечивая защиту мира от монстров Бездны.

Вот только не все были рады и довольны переменами.

Сколько проклятий в свой адрес и угроз пришлось выслушать, сколько оскорблений проглотить от тех, чьи родные и близкие погибли в тот небольшой, но такой трагический промежуток времени между двумя куполами.

Всего пятнадцать минут…

Пятнадцать минут, когда армады тварей всех мастей и размеров бесчинствовали по всей Империи. Кристаллы спасали и удерживали. Но сколько было тех, кто не успел спрятаться. Сколько Светлых, Тёмных и обычных магов погибло, пытаясь спасти других?

И в этом, конечно же, обвиняли нас.

Я не могла их винить за эту ненависть, причины которой прекрасно понимала.

– Герои очень хотят свою награду, – прорычал Коннор, с трудом сдерживаясь, чтобы не наорать на бедного лысого старикашку с пышными седыми бакенбардами. – Неужели мы не заслужили своё долго и счастливо?

– Конечно, заслужили. И мы устроим всё первоклассно. Вы только представьте: главный храм в центре столицы…

– Нас вполне устроит тот храм, в котором мы венчались в первый раз, – заявил муж, резко перебив министра.

– Он не вместит столько гостей! – ахнул старичок, всплеснув руками.

– А мы обойдемся без гостей, – тихо, но весьма зловеще отозвался Коннор. – Мне вполне достаточно моей жены и священнослужителя. А тебе, Айрин?

– И мне, – кивнула я, впервые подав голос.

– Вас будет венчать главный епископ страны!

– Мы уже венчаны. Хотим просто обновить клятвы. Можно без свидетелей. Совсем! А вы нам навязываете не пойми что!

Коннор не выдержал и вскочил с кресла, стремительно зашагав по комнате.

Сильный, стремительный, такой красивый, что аж дух захватывало. Никогда не думала, что могу любить его сильнее, а вижу и понимаю, что могу. Каждый раз всё больше. И это чувство не вытравить, не уничтожить. Оно лишь будет расти.

– Это приказ Императора! Он тоже будет присутствовать.

Император, свита, придворные, первые лица страны, представители великих семей и народов…

Меня даже затошнило от масштабов этого события.

Разве об этом мы мечтали, находясь под развалинами?

Муж промолчал, хотя, судя по заходившим на лице желвакам, сказать он хотел много, но благоразумно решил оставлять свои мысли при себя.

– Это будет свадьба десятилетия! Нет! Столетия! Платье невесты будет шить королевская портниха. Драгоценности достанут из королевской сокровищницы. Всё, что захотите. Император пообещал часть в качестве свадебного подарка.

Я нервно хихикнула. И тут же нарвалась на пылающий взгляд Коннора, которому было совсем не весело.

Не скажешь же этому министру, что муж больше всего мечтает меня увидеть в своей постели с минимальным количеством одежды, а лучше вообще без неё! И как можно быстрее.

Когда нас вытаскивали из-под завалов, то он весьма опрометчиво пообещал мне, что первая брачная ночь у нас будет после свадьбы. И я согласилась.

Мы уже были уверены, что обновим клятву в ближайшие дни. А тут два месяца. Вот нервы мужа и не выдержали.

– Украсим храм цветами и лентами. А какой будет банкет! С пятью сменами блюд. Королевский кондитер испечет трёхъярусный торт, украшенный сахарными цветами. Нет! Лучше пятиярусный!

– Что ж не десяти?! – съязвил Коннор, встав у моего кресла.

Я осторожно взяла его за руку, пытаясь хоть немного успокоить.

Есть вещи, с которым нам придется смириться. Хотим мы этого или нет.

– Можно и десять, – тут же обрадовался министр, потирая ладошки. – Но времени на подготовку понадобится больше. Месяца три.

– Два! – рявкнул Коннор. – А еще лучше один!

– Я же объясняю: это невозможно! Ваша свадьба – дело государственной важности. Тем более что мы не можем устроить её до проведения суда над бывшим главой рода Монрей.

Дядя выжил.

Его вытащил на поверхность Питер, не дав погибнуть под завалами.

Дик, как узнал, сплюнул и сказал, что таким всегда везет.

Команда Коннора тогда лишь чудом выжила. Такой силы был натиск тварей, которые стремились добраться до нас и помешать создать новый купол.

Стоило закрыть глаза, как я вновь видела их перед собой. Измученных, покрытых копотью, пеплом и кровью. Выстоявших и не сломленных. Хотя Мел крепко досталось, она до сих пор лежала в лазарете, восстанавливаясь после многочисленных ран и переломов.

Да, дяде всегда везло. До этого момента. Потому что Император многое мог простить и на многое мог закрыть глаза. Но не на такую явную ложь и предательство. Дяде, а также его приспешникам предстояло ответить за всё.

Но Финис Монрей уже сдался. От того сильного, уверенного мужчины, которого мы все знали и так боялись, не осталось и следа. Сутулый, жалкий, полуслепой и искалеченный.

Эфир нанес точный удар, выбив дяде правый глаз и изуродовав половину лица страшными шрамами, которые не извести никакой магией.

Не знаю, понял ли Финис Монрей свои ошибки, осознал ли, как сильно ошибался. Мы с ним так и не поговорили. Коннор просил этого не делать.

– Пойми, этот разговор ни к чему не приведет, а ты лишь расстроишься, – уговаривал меня муж. – Тебе не нужно его прощение и понимание. Мы все сделали правильно. А что думает об этом бывший глава рода, уже никого не интересует. У него будет время высказаться на суде.

И я подчинилась…

– Это еще почему? Мы можем обновить наши клятвы в день суда, – произнёс Коннор, вырывая меня из не слишком радостных воспоминаний.

Министр лишь беспомощно развел руками.

– Мне жаль…

– Издевательство какое-то! – выдал Коннор и снова зашагал по кабинету, потирая затылок.

– Поймите, у вас же еще поездка по Империи.

Муж заскрипел зубами от досады.

– Она как раз займет эти два месяца. Вернетесь, а в столице все для свадьбы готово! – продолжал убеждать министр.

Да, поездка по империи. Её отложить было нельзя. Нам предстояло посетить все крупные города во всех частях Империи, чтобы рассказать о новом куполе. О том, как теперь будем жить и по каким правилам.

Коннор – представитель семейства Хоторнов. Я – Монрей.

Мы готовы были к этому путешествию. Но в статусе женатой пары.

А теперь выходило, что вроде муж и жена, а всё равно порознь.

С главами рода всё тоже было неспокойно.

Хоторнами продолжал управлять Салах. Свекор ничего не сказал о том, что я солгала ему и Коннору, и при встрече был по-прежнему любезен и сосредоточен.

Не знаю, чего я ждала, может, обвинений, угроз или требований извинений. Но это молчание настораживало. Я по-настоящему боялась, что стоит отвернуться, как Салах нанесет удар, от которого уже не оправиться.

– Ты зря волнуешься, – заверил меня Коннор, когда я поделилась с ним своими подозрениями. – Ничего не будет. Отцу выгоден этот брак.

– Думаешь?

– Конечно.

– Но я лгала ему и тебе. Была заодно с дядей, хотела тебя убить.

– Скажем так, моего отца больше интересует конечный вариант. А он в любом случае оказался в выигрыше.

– Всё равно странно, – вздохнула я.

– Он умнее меня, – со вздохом признался Коннор. – Отец ведь быстро понял, кто ты на самом деле.

– Насколько быстро? – тут же насторожилась я.

– Наверное, когда ты сама явилась в крепость. Может чуть позже.

Я вспомнила взгляды, которыми меня одаривал глава тёмных.

«Вот это выдержка. Знать, что в его доме находится обманщица и предательница и молчать. Так не каждый сможет».

– Думаешь?

– Уверен.

– И молчал?

– Говорю же, у него своя выгода.

После этого я продолжала бояться свёкра еще больше. Зато с мамой Коннора мы сразу нашли общий язык.

Госпожа Илара оказалась удивительно похожа на мой маму. Такая же добрая, стойкая и болтливая, готовая на всё ради своих близких. А еще она, в отличие, от мамы не боялась высказывать своё мнение и даже спорить.

– Коннор тебя любит, – заявила она при первой встрече.

– А я люблю его.

– Вот этого мне хватит. С остальным вы разберётесь сами.

Удивительно отношение.

Новым главой рода Монрей стал Питер.

Когда Император во время нашей первой встречи спросил меня, кого бы мне хотелось видеть на должности главы рода, я сразу же назвала Питера. И Коннор полностью меня поддержал.

И дело не в том, что мужчина был моим другом, помощником и советником всё это время, что он единственный, кто не отвернулся от меня. Нет, я действительно считала, что Питер отлично справится с этой ролью и наведет порядок в семье.

Не скажу, что он обрадовался такой новости, скорее наоборот. Но это было предложение, от которого ему не позволили бы отказаться, как и нам.

– Глупости. Какой из меня глава, Айрин? – с досадой произнёс Питер, когда я сообщила ему о разговоре с Императором.

– Самый лучший.

– Я воин. Всегда был и всегда буду. Все эти интриги, закулисные игры и козни точно не для меня.

– Вот именно. Не надо больше интриг. Семья Монрей нуждается в другой жизни. И ты как никто это знаешь.

Питер с досадой взглянул на меня, явно готовясь возразить.

– Послушай. – Я встала с кресла и шагнула к нему, осторожно касаясь плеча и заглядывая в глаза. – Ты же сам понимаешь, что новый купол – это лишь начало. Впереди много работы. Изменения, которые не каждый сможет и готов будет принять. Например, обучение девушек. Возможность выйти замуж за тёмного или любого другого мужчину.

– О да, советники Монрей взбунтуются, – кисло усмехнулся Питер.

– Так набери новых. Тех, кому будешь доверять, мнение которых готов услышать.

– Отчего же ты сама не встанешь во главе?

– Тебя они еще примут, а меня – точно нет. Я женщина.

Моя ладонь скользнула по его плечу, но Питер успел её поймать и сжать в руке, поднося к своим губам.

– Ты счастлива, Айрин? – тихо спросил мужчина, глядя меня в глаза.

– Да, – честно призналась ему. – И хочу, чтобы и ты был счастлив.

Питер отпустил мою руку и отвернулся.

– У тебя странные представления о моём счастье. Но хорошо, я подумаю над предложением Императора.

– Спасибо.

Свадьбу перенести нам так и не позволили.

Несмотря на нетерпение Коннора и его стремление как можно быстрее возобновить клятвы, первой не выдержала я.

Те минуты, которые я провела в небытии, на грани жизни и смерти, когда отдавала свою жизнь, силы и кровь, не прошли даром.

Если днём еще как-то удавалось держаться, не вспоминая о страшной темноте и жутком холоде, пробирающем до костей, то, когда наступала ночь, кошмар возвращался.

Я спала под двумя одеялами, накрывшись сверху еще и покрывалом, с камином, в котором никогда не гас огонь, и светильником, который всегда горел, рассеивая темноту ночи.

Но это всё равно не помогало. Я мерзла, дрожала и засыпала лишь под утро.

Единственным моим спасением был Коннор. Именно в его руках я умудрялась дремать днём во время поездок. Лишь рядом с ним чувствовала себя спокойно и расслабленно.

Шла третья неделя нашего путешествия.

Той ночью мы объезжали северные земли. Совсем недалеко был тот самый городок, в котором я целый месяц работала магичкой в отеле. Размышляя о том, что надо обязательно навестить Нину, я лежала, глядя в потолок, и мерзла.

А сон всё не шел.

Единственным моим желанием было, чтобы поскорее наступило утро. Я могла прижаться к Коннору и раствориться в нём, забывая обо всём на свете, прогоняя кошмары прошлого, которые никак не желали отпускать.

Если бы не Император… мы бы уже давно были вместе. Как законные муж и жена, которыми и являемся.

Решение пришло неожиданно.

Сев в постели, я удивлялась своей глупости. Ведь это так просто!

Мы же муж и жена! Уже пять лет! Перед богами и людьми. А этот брак лишь картинка для всех, подтверждение союза, который давно был заключен.

«Тогда чего я теряюсь? Чего жду? А Коннор? Ладно я, дурочка неопытная, но почему он ничего не делает?!»

Отшвырнув в сторону одеяла, я вскочила с постели, накинула теплый халат и прямо босиком выскользнула в коридор, стараясь не создавать лишнего шума.

Где была комната Коннора, я не знала, но была уверенна, что смогу найти, почувствую.

Свернув за угол, я прокралась дальше. Охраны на этаже не было, что значительно облегчало мне задачу.

Раз, два, три…

Третья дверь справа.

Сердце влекло меня именно туда.

Не сомневаясь ни секунды, я открыла дверь и вошла в комнату, плотно закрыв её за собой.

И тут же попала в плен черных глаз.

Коннор не спал, как и я.

Мужчина стоял у окна, в штанах и рубашке навыпуск, расстёгнутой на все пуговицы. В камине горел огонь, отбрасывая причудливые тени и краски на мужа.

Стоило мне войти, как он тут же обернулся.

– Айрин?

В голосе слышалось удивление.

– Мне холодно, – тихо, но решительно произнесла я, делая шаг вперед. – Всё время холодно. Я никак не могу согреться и уснуть.

– Кошмары?

Он быстро подошел ко мне, нежно обнимая и делясь своим теплом, которое сейчас было так необходимо.

– Так и не отпускают? – прошептал муж мне на ушко, баюкая меня, словно ребёнка.

– Нет, – прижимаясь к нему как можно теснее, отозвалась я.

– Ложись, я побуду рядом.

Коннор уложил меня на кровать, укутал, а сам лег сбоку, прямо поверх одеяла, крепко обнимая.

«М-да, не этого я ожидала, когда шла сюда».

– А тебе не холодно? – осторожно спросила я, взглянув на мужа.

– Нет, – улыбнулся он, целуя мне в лоб. – Спи. Я буду рядом. И никому не позволю тебя обидеть.

«Это всё, кончено, хорошо. Но совсем не то».

– Может, всё-таки укроешься?

Коннор ответил не сразу. Как-то странно кашлянул, поправляя одеяло у моего горла, ласково коснулся волос, и только потом тихо произнёс: