Текст книги "Всё или ничего"

Семнадцать лет назад Ингерда ди Эроен, младшая дочь Бьерна Торлейвссона, ярла Высокого дома ди Эроен, вследствие громкого скандала порвала все отношения с семьей. О чем, честно говоря, она не жалела и по сей день, справедливо полагая, что приобрела куда больше, чем потеряла.

Итак, госпожа демонолог изящно просочилась сквозь дверь в прихожую своей квартиры, занимавшей весь второй этаж старого двухэтажного дома в центре Вены. Ингерда облегченно швырнула походную сумку под полку для обуви и, отстегнув заспинные ножны с клинком работы толедских мастеров, небрежно сунула меч в подставку для зонтов.

– Хильд, мама вернулась! – Из комнаты в прихожую выбежал темноволосый кареглазый мальчишка лет десяти.

Ингерда, смеясь, обняла сына:

– Как ты здесь поживал без меня, а, Хельги Вилдарссон?

– Хорошо! – Мальчишка непоседливо вывернулся из ее рук. – Мам, смотри, как я умею! – Хельги оттолкнулся от пола и пролевитировал по прихожей, исполнив замысловатый кувырок.

– Вот-вот, два дня так прыгал, чуть шею себе не сломал!.. – донесся из комнаты возмущенный старчески-надтреснутый голос.

В прихожую выглянула Хильд – старая троллиха, темная и морщинистая, как усохшее яблоко.

Ингерда наконец выбралась из сапог и прошла в комнату. Хельги с важным видом пролевитировал перед ней. Ди Эроен скользнула по нему обожающим взглядом, удовлетворенно отметив, что по-прежнему не может «прочитать» сына.

Помимо всего прочего, госпожа демонолог являлась абсолютным телепатом, способным читать окружавших ее людей, словно открытые книги, и не прилагающим к этому никаких усилий. Наоборот, чтобы избавиться от порядком раздражающего шепотка чужих мыслей, ей самой пришлось научиться полностью экранироваться от окружающих. За свою жизнь Ингерда не смогла «прочитать» лишь двоих человек: Хельги и его отца. И демонолог была несказанно этому рада.

Троллиха, низкорослая и кривобокая, ростом едва ли выше Хельги, вновь опустилась в кресло и разложила на коленях вязанье.

– Вам сообщение от профессора, leri, – скрипуче доложила она, не дожидаясь, пока госпожа спросит о последних новостях.

– От Криэ? – уточнила Ингерда.

– Вы знаете другого профессора, который имеет привычку слать деловые сообщения на этот адрес? – ворчливо осведомилась троллиха.

Женщина усмехнулась. Хильд недолюбливала Криэ за то, что тот постоянно обыгрывал троллиху в покер.

Ди Эроен вскрыла плотный конверт, быстро пробежала глазами письмо и посерьезнела.

– Хильд, думаю, мне придется уехать завтра, – произнесла она.

– Что? Leri, как можно! Вы же только что вернулись! Подумайте хотя бы о маленьком ярле!

– Хильд! – Глаза ди Эроен холодно блеснули. – Прикуси свой болтливый язык! Чтобы я больше не слышала, как ты называешь Хельги ярлом! Хвала богам, мой сын не принадлежит к дому ди Эроен!

Мало того что Ингерда не могла «читать» мальчика, она еще и испытывала несказанную радость из-за отсутствия у него фамильных черт клана ди Эроен. Мальчишка внешне сильно походил на отца, а магический дар унаследовал от нее. К счастью, это был дар заклинателя и телепата, настолько редкий в семье ярлов ди Эроен, повелевавших льдом и морем, что никак не мог считаться основным.

Неожиданно зазвонил телефон. Госпожа ди Эроен сняла трубку:

– Да?

Звонили с кафедры. Похоже, поездка в Будапешт откладывается на несколько дней. Хильд и Хельги, несомненно, обрадуются. Женщина положила трубку на рычаг. Что ж, все, что ни делается, все к лучшему…

Радислава сидела на ступеньках деревянной лестницы, ведущей в комнатку над гаражом, и задумчиво перебирала струны гитары, тщетно пытаясь свести в единое целое обрывки пришедшей к ней мелодии. Не прерывая игры, она сверилась с записями в потрепанной тетради, которую забрала из коробки с хламом в комнате байкера. Человек, написавший эти стихи, явно не был обделен Одином, когда тот раздавал мед. И теперь оборотничка пыталась превратить некоторые из его стихов в песни. Они того стоили!

«Придется все же расспросить этого типа о том, чьи это записи…» – подумала Радислава.

Оторвавшись от игры, менестрель задумчиво глядела в пространство. Город призвал ее к себе и взял в плен… Зачем? Одному лишь Одину известно. Оборотничка уже неоднократно задавалась этим вопросом, но город упорно молчал. Радислава вдруг поймала себя на противоречивой мысли, что все происходящее начинает ей нравиться. По крайней мере, она уже не столь резко реагировала на окружающих ее людей, хотя по-прежнему пребывала в убеждении, что все сотрудники этого странного отдела – ненормальны. Особенно этот… этот странный черноволосый тип, из-за которого она тут застряла! Вопреки своему желанию – и все-таки согласно ему… Менестрель гневно закусила губу, осознав, что злится скорее на себя, чем на него. Поэтому она и совершает столь глупые поступки: ругается, конфликтует, мечется. Человек же, наоборот, старался сгладить все острые углы в их отношениях. Как только его раны полностью затянулись, байкер перебрался ночевать в гараж, предоставив комнату в ее полное распоряжение. Юморил, парируя Радиславины подколки, временами достаточно бестактные и обидные. И при этом с абсолютно серьезным видом мог задавать совершенно идиотские вопросы. Радиславе иногда представлялось, что ей легче просчитать траекторию полета молекулы, чем действия этого несносного человека, будь он трижды неладен! Но именно из-за этого он ей и нравился, черт побери!

Оборотничка в сердцах треснула кулаком по ступеньке – на доске образовалась вмятина. О чем она вообще думает?! Менестрель все больше злилась на себя, но доставалось всегда хозяину комнаты…

– Привет! – внезапно раздалось у нее над ухом.

Радислава едва не подскочила от возмущения. Как назло, этот несносный человек еще и двигался почти так же беззвучно, как оборотень, уже не в первый раз заставая ее врасплох и заставляя вздрагивать от неожиданности.

Но, увы, справедливому негодованию, так и клокотавшему внутри оборотнички, не было суждено выплеснуться на нерадивую головушку виновника сих чувств. Менестрель удивленно воззрилась на розы, возникшие перед ее носом.

– Это что? – неуверенно осведомилась она, продолжая рассматривать темно-красные и уже полностью раскрывшиеся бутоны.

– Цветы, что же еще.

– Я вижу. Мне просто интересно, в какой овощной лавке ты стянул этот вялый веник? – саркастично поинтересовалась менестрель, понимая, что этого-то как раз говорить и не следовало. Букет оказался воистину шикарен и, судя по сорту роз, стоил довольно дорого.

Но человек, похоже, решил пропустить шпильку мимо ушей.

– Я не знаю, как там насчет лавки, – вальяжно отозвался он, – но если бы хозяин дома застукал меня на своем балконе, то отделу прибавилось бы работы. Эльфы, знаешь ли, очень не любят, когда всякие гуманоидные вандалы покушаются на их растительность.

– Эльфы? – шокированно переспросила Радислава, понимая: кто-то из них двоих в данный момент явно пребывает не в себе.

– Ну да, это такие остроухие снобы, страдающие манией величия, – снисходительно пояснил Виктор, откровенно забавляясь растерянностью, написанной на симпатичном лице оборотнички.

– Я знаю, кто такие эльфы! – обиженно огрызнулась Радислава.

– Угу. Они тут поблизости целый квартал занимают, – шутливо продолжил мужчина. – Наверное, чтобы с жалобами далеко не бегать.

Менестрель уставилась на него уже с явным недоумением:

– Подожди, ты хочешь сказать, что влез на балкон эльфийского дома, дабы срезать там этот веник? Ты либо герой, либо идиот… Хотя в твоем случае это слова-синонимы, – убежденно пробормотала она себе под нос и осведомилась уже в полный голос: – И как, по-твоему, я должна это расценивать?

– Как приглашение, – усмехнулся Виктор.

– Приглашение?

– Да. На свидание.

– Ага. На свидание, значит… – Оборотничка смерила его изучающим взглядом снизу вверх. – И как ты себе это представляешь, человек?

– Что значит «как»? – слегка удивился байкер. – Как самое банальное свидание, какое положено всем уважающим себя людям и оборотням.

– Для начала смею заметить: ни один уважающий себя оборотень не пойдет на свидание с таким ненормальным человеком, как ты, – желчно заявила менестрель.

– Для начала смею заметить: ни один нормальный человек не пригласит на свидание оборотня, – ответно усмехнулся Виктор. – Даже такого симпатичного, как ты.

Радислава задумчиво окинула его еще более внимательным взглядом.

– Допустим, ты получил мое согласие. Что дальше?

– Увидишь.

– Ладно, – согласно тряхнула головой менестрель. – Попробуй меня удивить!

– Значит, свидание? – уточнил Виктор.

– Да. Самое банальное, – подтвердила Радислава.

– Самое банальное, какое только может быть у ненормальных людей и не уважающих себя оборотней, – расшифровал ее слова потенциальный кавалер.

– Но учти, человек, если мне не понравится, то я имею право потребовать возмещение морального ущерба, – предупредила оборотничка.

– Договорились. – Байкер помог ей подняться. – Но тебе понравится, я уверен.

– Ну-ну… – Радислава одарила наглеца уже третьим взглядом, на сей раз куда более скептичным. – Посмотрим!

Глава 2

Госпожа кардинал Злата Пшертневская задумчиво просматривала материалы, касающиеся нового задания, буквально свалившегося на ее плечи. Следовало признать: это задание поступило весьма кстати, так как давало возможность потянуть тот скудный срок, что был отпущен кардиналом Дэпле на существование отдела Хотя разве перед смертью надышишься?

То, что произошло во время последней поездки княжны ди Таэ и отца Рида, вновь вызвало у главы корпуса волну недовольства. В очередной раз почтеннейший господин Дэпле вылил на сотрудников отдела поток грязных инсинуаций. Оправданий Злата не нашла, и поэтому пришлось молча краснеть, сжимая зубы от негодования. Да, к ним придираются. Да, обвинения начальства несправедливы. Но суть этих притязаний предельно ясна: еще одна подобная выволочка – и на отделе можно будет ставить большой жирный крест…

«Надгробный…» – мрачно додумала Пшертневская, заканчивая просматривать материалы нового дела. Она никогда не понимала, что именно заставляет людей делать пакости своим ближним? Особенно в том случае, если эти ближние относятся к древним расам и способны стократ сильнее напакостить в ответ. Возможно, людьми движет инстинктивный страх перед теми, кто отличается от них, или, еще вероятнее, их моральная убогость, а иногда таким образом проявляется банальная жадность… Но чем конкретно руководствовались те, кто разграбил подводный храм ихтианов в Одессе, госпожа кардинал так и не уяснила. В полученных материалах значилось одно сплошное «а может быть», и подспудно у Пшертневской зрела мысль, что все это дело – не что иное, как тщательно продуманный шаг на пути к роспуску ее отдела.

Скрипнула дверь. Женщина оторвалась от бумаг. Лицо госпожи кардинала мгновенно приобрело выражение гипсовой маски, ибо в кабинет входил его святость великий инквизитор Нейтральной зоны досточтимый Христобаль Саграда.

Следовало признать, в последнее время команданте нечасто удостаивал визитом главу специального отдела Дипломатического корпуса, и Пшертневская уже начала тешить себя мыслью, что Саграда вообще позабыл сюда дорогу, но… Сеньор инквизитор сдержанно кивнул в знак приветствия. Госпожа кардинал предпочла прослыть невежливой и приветствие проигнорировала, продолжая сверлить Саграду не слишком-то дружелюбным взглядом.

– Что вам нужно? – сухо осведомилась она.

– Поразительная удача застать вас в одиночестве, – пропустив вопрос мимо ушей, съехидничал Саграда. – Я слышал, у вас возникли проблемы с жильем? Право, какая жалость…

– Что я не сгорела вместе с домом? Да? – желчно парировала Пшертневская. – Ведь вы рассчитывали именно на это?

– Как можно, госпожа кардинал, как можно! – Сеньор Христобаль изобразил притворное возмущение. – Я все еще тешу себя надеждой лично привязать вас к столбу для аутодафе…

– Так что же все-таки вам нужно? – с нажимом произнесла Злата, решив прервать столь яркий обмен любезностями.

– Информация, госпожа кардинал, всего лишь информация. Скудная, но способная либо подтвердить мои подозрения, либо их опровергнуть.

– Ну? – Злата усердно размышляла, чем бы таким тяжелым запустить в этого надоедливого субъекта, раздражавшего ее до колик в желудке.

– Не так давно в городе появилась женщина-менестрель. У меня имеются веские основания полагать, что она нашла приют у вас в отделе.

– Саграда, вам больше заняться нечем, кроме как ловить бродячих певцов? – издевательски усмехнулась госпожа Пшертневская.

– По всем признакам она – истинный оборотень, и она опасна…

– Могу вас заверить, сеньор Христобаль, что ни менестрелей, ни тем более оборотней здесь нет! – резко оборвала его Злата. – Смею также напомнить вам о том, что мы являемся представительством Дипломатического корпуса, а не скоморошьим балаганом.

– И все же я смею рассчитывать на сотрудничество. Этот оборотень – одиночка, ей некуда податься в нашем городе. Наверняка рано или поздно вы выйдете на ее след и, надеюсь, сообщите об этом мне.

Засим почтеннейший сеньор Саграда изволил иронично откланяться, уже от двери бросив через плечо:

– Да, и передайте мои соболезнования князю ди Таэ. Я слышал, погибла его ученица…

Едва инквизитор ушел, как воздух пошел рябью и в кабинете Пшертневской эффектно материализовался сам вышеупомянутый князь ди Таэ.

– Чтоб ты подавился своими лживыми соболезнованиям, вобла сушеная! – буркнул маг в сторону затворившейся двери. Эрик, скрытый пологом невидимости, находился в комнате с того самого момента, когда туда вошел Саграда.

– Ты знаешь, что подслушивать нехорошо? – назидательным тоном напомнила Злата.

– Знаю, – невозмутимо откликнулся чародей. – Но я также знаю, что подслушивание может оказаться весьма полезным для здоровья, особенно когда один из подслушиваемых – наш досточтимый инквизитор, а другой – моя жена, которую он не так давно пытался убить. Кстати, с чего это он такой вежливый сегодня?

– Не знаю, – вздохнула госпожа кардинал. – Тут не угадаешь.

Дверь вновь скрипнула, и на пороге возник Профессор. Натолкнулся на не совсем дружелюбный взгляд Эрика и невольно отступил назад.

– Я вижу, вы не слишком-то рады меня видеть, – озадаченно пробормотал он.

Князь ди Таэ спохватился и наконец сменил выражение лица.

– Извините, – виновато вздохнул маг. – Это прожигание взглядом предназначалось Саграде, вы здесь ни при чем. Вас мы всегда рады видеть.

– Ну раз так, то рискну остаться, – ответил Криэ. – К тому же меня разбирает любопытство, что за гадостный скандальчик подкинул нам Дэпле в этот раз?

– Ихтианы. – Злата сверилась с бумагами. – Прибрежный клан Одессы. От них поступила жалоба на людей: дескать, те осквернили их храм. Теперь ихтианы грозятся разорвать все отношения с городом и близлежащими поселениями. Обещают перекрыть доступ к морю, если им не вернут похищенные реликвии.

– Никогда не встречался с ихтианами, – почти пожаловался не в меру любознательный Профессор. – Вот с русалками – доводилось.

– Ну этих и у нас в Будапеште полно, – игриво хмыкнул князь.

– Что? – не понял его юмора Криэ.

– Эрик хочет сказать, что русалка – это девушка, которая в детстве злоупотребляла сладким, – иронично пояснила госпожа кардинал. – По части шуточек князь вечно соперничает с Виктором. И к месту, и не к месту…

Только сейчас до Криэ дошел смысл того, на что намекал князь. Профессор прикусил губу, пытаясь не рассмеяться.

– Н-да, шутки в сторону, ибо конфликт с подводными жителями – это серьезно, – печально пробормотал целитель, вспоминая всю известную ему информацию, связанную с этими древними. Самому князю лично приходилось сталкиваться только с дунайскими берегинями, и нужно признать – особой радости от этой встречи он не испытал. Но это пресноводные… А ихтианы и атлантисы – куда более коварные и опасные расы. И если берегини или русалки могут просто утащить под воду одного зазевавшегося пловца либо опрокинуть из вредности легкую лодку-плоскодонку, то ихтианам вполне под силу перевернуть средних размеров крейсер, а атлантисы без проблем топили во время войны даже океанические подводные лодки. Да, с этим народом следует держать ухо востро!

Профессор, дотошно изучавший материалы дела, наконец-то оторвался от бумаг:

– Вот что я вам скажу, господа хорошие, более глупого способа спровоцировать ссору с древними я еще не встречал.

– Глупый он или не глупый, это результата не меняет, – вздохнула Злата. – Дело осложняется еще и тем, что Одесса – это вещь сама в себе, несмотря на то что официально она относится к Нейтральной зоне. Я даже затрудняюсь решить, кого туда направить. Идеальным вариантом стали бы отец Рид и Виктор. Но Рид еще не совсем пришел в себя после прошлого задания, а о том, чтобы отправить туда Анну, даже и говорить бессмысленно. Ихтианы не жалуют человеческих магов и могут вообще не пойти на контакт. Хьюго вернется только через несколько дней… Кстати, как он там? – обратилась она к Профессору.

– Когда я в последний раз с ним связывался, все шло нормально, – охотно откликнулся Криэ. – Сами знаете, Трансильвания никогда не слыла самым спокойным местом Румынии. Но скажите, почему бы не отправить в Одессу одного Виктора? – осведомился он в свою очередь. – Кипелов, конечно, шут и раздолбай, но при необходимости сумеет договориться даже с чертом. К тому же он ведь уже имел дело с ихтианами. В Прибалтике, кажется.

– Да, но тогда его сопровождал отец Рид, – возразила госпожа кардинал.

– Если мне не изменяет память, Рид тогда простудился и все задание провалялся в постели, спихнув все проблемы на Виктора, – заметил Профессор. – Более того, Виктор ведь родом из тех краев…

– Не совсем, – вмешался Эрик. – Виктор родом из Санкт-Петербурга.

– Язык-то все равно один, русский, – резонно парировал Криэ. – И наш механик – единственный, кто говорит на нем без акцента.

– А что… – Пшертневская задумчиво покусывала колпачок от ручки. – Почему бы и нет, если заодно мы решим и проблему с той оборотничкой, как бишь там ее…

– Радислава, – подсказал маг.

– Да, – кивнула Злата. – Сегодня здесь побывал сеньор Саграда и недвусмысленно дал мне понять: он отлично осведомлен о том, что некая оборотничка находится на территории нашего отдела.

– Что ж, похоже, придется отправить ее с Виктором, это сейчас самый удачный вариант, – согласился ди Таэ, правда имея в виду совсем иные причины, нежели визит инквизитора.

– Профессор, а как решается вопрос с приездом вашего знакомого демонолога? – в свою очередь спросил князь. – Вы связались с ним?

– Связался, только не с ним, а с ней, – ответственно кивнул Криэ. – Ингерда ди Эроен лучший специалист в этой области. Думаю, в скором времени мы получим от нее самую исчерпывающую консультацию.

«Ди Эроен, ди Эроен…» – задумчиво потер подбородок маг, вспоминая, где и в каком контексте он уже слышал это имя. Ведь произошло же нечто эдакое скандальное, поставившее на уши все магическое сообщество… Впрочем, это случилось довольно давно… около десяти лет назад, кажется. Но эта история до сих пор продолжает упоминаться и среди более свежих светских сплетен… «А, не суть важно», – решил Эрик, отметая, словно ненужный сор, настойчиво вертевшееся в мозгу имя…

Радислава уже не единожды успела проклясть тот момент, когда согласилась на это идиотское свидание. На мотоцикл она сегодня села впервые в жизни, но уже через пять минут горела неуемным желанием с особой жестокостью расправиться как с данным средством передвижения, так и с его владельцем. И причины на то имелись.

От бьющего в лицо ветра девушку более-менее защищала широкая спина байкера, в которую оборотничка вцепилась, словно клещ, едва удерживаясь от того, чтобы поглубже всадить когти в кожаную куртку, а может, и не только в куртку. Мотоцикл безбожно вихлял на ухабах, его шатко бросало из стороны в сторону, что вынуждало несчастную оборотничку ежесекундно сглатывать наполняющую рот слюну, борясь с подкатывающей к горлу тошнотой. Голова кружилась, в ушах свистело, а саму Радиславу подбрасывало так, что у нее клацали зубы. Сильно ныл неловко прикушенный язык… В общем, поездка на этом двухколесном орудии пытки оказалась тем еще удовольствием…

– Мы едем куда-то конкретно или просто так? – раздраженно осведомилась менестрель, перекрикивая свист ветра и рев мотора.

– Мы конкретно едем просто так! – с усмешкой откликнулся Виктор, сворачивая с дороги и притормаживая у самых деревьев.

Радислава поспешила спрыгнуть с этого ужасного двухколесного чудовища, готовая костерить байкера на чем свет стоит.

– Ша, не кипишуй, – осадил ее Виктор, продолжая довольно скалиться. – Еще даже ничего не начиналось. Поездка – это так, маленькое техническое неудобство.

– Ничего себе «маленькое»! – хмуро буркнула оборотничка. – Я до сих пор ничего не слышу – звон в ушах стоит, как на колокольне в разгар набата. Учти, человек, если и дальше все так пойдет…

– Я же сказал – не кипишуй, – миролюбиво уговаривал байкер, – все будет пучком. Тебе понравится. – Виктор закончил маскировать мотоцикл в густом подлеске. – Дальше пойдем пешком! Обещаю, ты не пожалеешь.

– Ты слишком самоуверен!

– На том и стоим, – подтверждающе ухмыльнулся мужчина.

– Я готова поспорить с тобой на что угодно, но уверена – мне не понравится! – выпалила разгоряченная Радислава.

– Значит, поспорить… – Глаза Виктора хитро блеснули.

– Да, поспорить!

– Хорошо. Если тебе не понравится, я готов отказаться от всяческих притязаний, – согласно кивнул байкер.

– Отлично! – воскликнула менестрель.

– Но, – продолжил мужчина, – если тебе понравится, то я получаю право… мм… на еще одно свидание и… И ты извиняешься за цветы. По рукам?

«Все-таки обиделся, – досадливо подумала Радислава. – И кто меня тогда за язык тянул?..»

– Ладно, – примирительно проворчала она, – по рукам. Показывай, зачем ты притащил меня в эти дремучие кущи?

Поплутав немного по лесу, они вышли к окруженной буреломом поляне. Виктор забрался на одно из поваленных деревьев и помог Радиславе устроиться рядом с собой. Сумерки тем временем уже окончательно уплотнились, превратившись в ночь.

– И что дальше? – скептически осведомилась оборотничка, заинтригованно рассматривая заросшую клевером поляну.

– Ничего, – с лукавым смешком пояснил Виктор. – Просто молчи и смотри, сейчас начнется…

– Что нач… – Девушка не успела договорить.

На поляну вдруг вышел приземистый бородатый лесовик, а следом за ним вылетела стайка фей. Появились несколько мавок, заплутней, и шумно вывалилась из бурелома толпа еще какой-то трудноопределимой лесной нечисти. Вся эта разношерстная компания весело суетилась на поляне, ловя светляков в прозрачные пузыри, расставляя светящиеся грибы в колодах и настраивая странные на вид музыкальные инструменты.

«Здесь готовится пляска фей! – внезапно поняла оборотничка. – Кто бы мог подумать!» Радислава не отрываясь как завороженная следила за разворачивающимся перед ней действом. Вряд ли ей когда-либо доведется наблюдать подобное еще раз: лесные жители не очень-то любят пришлецов из внешнего мира и тем более не допускают их на подобные развлечения.

Менестрель внимательно всматривалась в эту отлично спланированную суматоху, пытаясь запомнить каждую мелочь, каждое движение, каждый звук дивной мелодии, создаваемой лесными жителями. Оборотничка с сожалением осознала, что вряд ли сможет воссоздать этот чарующий напев, но попытается – это уж точно. Такое зрелище действительно стоит того, чтобы о нем спеть.

Виктор осторожно тронул ее за руку, отвлекая от яркой круговерти.

– Пора уходить, – одними губами произнес он.

Оборотничка машинально кивнула.

Убравшись с поляны, они некоторое время шли молча, но потом Радиславу словно прорвало:

– Это же… Это невероятно! Пляска фей!.. Откуда ты знал, человек?! Они же… Они же никого не допускают, а это… Это невероятно…

– Вижу, тебе понравилось, – довольно усмехнулся Виктор.

Менестрель, уже готовая по привычке возразить, вовремя прикусила язык. А ведь ей действительно понравилось! И сейчас не время потакать своему дурному характеру.

– Ты прав, человек, понравилось, – со вздохом призналась Радислава. – Просто… Скажи, ты специально это сделал, чтобы поставить меня на место?

Байкер удивленно вытаращился на нее.

– Ну что за бред ты несешь?! – Он ласково взял девушку за плечи. – Почему ты все время ожидаешь подвоха и в каждом поступке ищешь двойное дно? А? Я сделал то, что сделал, лишь ради того, чтобы доставить приятное одному крайне симпатичному мне оборотню. А в этот, с позволения сказать, волшебный театр у меня давно бесплатный абонемент, – усмехнулся Виктор. – Несколько лет назад отдел помогал лесным жителям уладить конфликт с людьми, ну и возникло у нас с ними нечто вроде дружбы.

– И… извини… – Оборотничка подняла на него огромные глаза, наполненные искренней симпатией. – И за цветы тоже извини…

– Да ладно тебе, – смутился Виктор, с трудом отводя взгляд от янтарных глаз Радиславы. – Давай-ка двигать домой. А то дело к полуночи близится.

– Ну кажется, культурная программа на сегодня выполнена, – с усмешкой подытожил Виктор, когда они добрались до отдела. – Выгулял девушку, до дома довел – пора и честь знать.

– Что, даже на кофе не зайдешь? – нагловато уточнила менестрель.

– Поразительно! Меня в мою же комнату приглашает на кофе один нелегально прописавшийся там оборотень! Каково?

– Который, заметь, предлагает тебе твой же кофе, – подначивающе фыркнула Радислава, проходя в комнатку над гаражом и зажигая свет.

Жестянка с кофе хранилась на второй полке жутко расхлябанного настенного шкафчика, и оборотничке пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до нее. Виктор, стоявший рядом, завладел банкой на секунду раньше.

– Эй, я тебя не просила!.. – возмутилась менестрель. – Я вполне могла достать ее сама!

– Да? Ну ладно… – Байкер пожал плечами и демонстративно водрузил банку ровно полкой выше, нежели та, на коей она базировалась до этого момента. Теперь дотянуться до нее Радислава уже не могла при всем желании.

– Эй, ты что, специально? – обиженно воскликнула она.

– А как ты думаешь? – ехидно хихикая, осведомился байкер.

– Ты! Несносный тип! – Менестрель честно попыталась отвесить мужчине оплеуху. Завязалась шуточная потасовка, перешедшая в целенаправленную возню, когда кто-то из них случайно задел выключатель, гася одинокую лампочку под потолком…

Радислава тщетно пыталась стянуть с байкера уже расстегнутую рубашку. Тот в свою очередь застопорился на застежке верхней части нижнего белья подруги. В конце концов строптивая застежка таки поддалась, а менестрель почти совладала с рубашкой, но тут их интимное шуршание прервал противный скрежет чего-то острого по металлу крыши.

– Что это? – мгновенно насторожился Виктор.

– Мр-р, не отвлекайся… – промурлыкала уже почти впавшая в экстаз оборотничка, цапнув мужчину за воротник и требовательно потянув на себя.

Звук повторился, но был уже значительно громче и пронзительнее, что окончательно перебило лирический настрой парочки.

– Кажется, там какие-то твари… – побелевшими губами прошептала менестрель. – Трое… нет, четверо… на крыше.

– Черт! – прошипел байкер, стягивая свою рубашку и накидывая на плечи полуголой девушки: искать ее вещи в темноте становилось не столько бесполезно, сколько опасно. – Марш в дальний угол, быстро, там лестница! – приказал он.

Байкер запустил руку в щель между стеной и кроватью, вытащил средних размеров двухзарядный арбалет и взвел дугу. Он проделал это как раз вовремя. В комнату ввалились сразу две твари. Влюбленные едва успели разглядеть их уродливые рогатые головы и волосатые, ненормально сгорбленные спины. Одно чудовище снесло дверь, а второе расколотило окно. Виктор поочередно разрядил арбалет. Тяжелые болты с громким «чваком» прошили обоих существ. Не дожидаясь, пока в комнате появятся очередные «гости», байкер метнулся к Радиславе:

– Вниз, быстро!

Они кубарем скатились по лестнице, ведущей в душ. Мужчина спешно захлопнул деревянную крышку, закрывая ход. Было слышно, как в комнате возится еще одна тварь.

– Что дальше? – взволнованно выдохнула менестрель, доверчиво прижимаясь к байкеру.

– Убираемся отсюда, – скомандовал Виктор, откладывая бесполезный теперь арбалет. – О! Ты забрала мои ножи! Молодец! – Байкер спешно вооружился, защелкнув пояс с клинками у себя на талии.

Они выскользнули в гараж.

Оборотничка принюхалась и смешно сморщила нос:

– Как ты здесь ночуешь… Бензином разит, словно в цистерне!

– Что-то еще?

– Если ты о тварях, то здесь их нет. Ты что, хочешь выбраться наружу?

– А ты нет? – Виктор осторожно приоткрыл дверь гаража, выглядывая на улицу.

– Там еще минимум две твари притаились, если ты забыл.

– Ничего я не за… Черт! – Байкер резко шарахнулся назад, захлопывая дверь и задвигая засов. Снаружи в створки тут же ударило что-то тяжелое, вновь раздался противный скрежет когтей по металлу.

– И что теперь? – раздраженно спросила оборотничка, нервно теребя полы рубашки, узлом завязанные у нее на животе.

Виктор понял, что она боится. Нужно было срочно предпринять нечто действенное – это место очень скоро могло оказаться ловушкой.

– Держись за мной, – приказал он, осторожно отодвигая засов и вытаскивая нож.

– Ты ненормальный, – сердито пробормотала Радислава, сообразив, что именно он собирается сделать.

Не ответив, байкер с силой толкнул створки двери наружу и быстрым шагом вышел во двор. Результат сего поступка не заставил себя ждать. Притаившаяся в тени стены тварь распласталась в длинном прыжке, бросившись на них. Виктор и оборотничка кинулись в разные стороны. Байкер, перекувыркнувшись, метнул нож в монстра. Тот противно взвизгнул и растянулся на плитах, конвульсивно дергаясь и булькая пробитым горлом. В следующий момент Виктор покатился по земле, сбитый последней, прыгнувшей ему на спину тварью. Мужчина едва успел перехватить когтистую лапу, нацеленную в шею. Воздух вздрогнул, рассекаемый лезвием летящего в замахе уруми. Тварь дернулась и обмякла. Байкер почувствовал, как по его руке растекается что-то липкое, и с отвращением спихнул с себя монстра. В двух метрах от него, все еще сжимая в руке свое странное оружие, стояла Радислава.

– Эй… Ты как? – срывающимся от беспокойства голосом спросила менестрель, медленно приближаясь к байкеру.

– Нормально, – откликнулся Виктор, поднимаясь на ноги.

– У тебя… кровь…

– А, это… Слава богу, не моя. Идем отсюда, мышка… – Байкер обнял ее за плечи.

– Чародеям своим позвонишь? – предположила менестрель, когда они очутились в здании отдела.

– А смысл? Сейчас три часа ночи, пожалей заспанных людей, – попрекнул ее Виктор. – Через несколько часов и так все здесь соберутся, а трупы никуда не убегут. К тому же я хочу хотя бы остаток ночи провести в мире и покое, – закончил он, вытягиваясь на диване в приемной.