Текст книги "Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы"

Телохранитель ринулся на него, но Родригес жестом остановил его. Огромное накачанное тело замерло.

– Шарлотта? – переспросил Родригес. – Так звали и мою сестру… – Прищурившись, он изучал стоявшего напротив детектива. – Вы сказали: один из моих партнеров. Кто же?

– Не знаю точно. Американец, адвокат или банкир. Водит старинный зеленый «ягуар».

Родригес нахмурился.

– Не припоминаю такого. Но я работаю со многими людьми, мистер…

– Уильямс. Дерек Уильямс.

Они молча пожали друг другу руки.

– Вот что я вам скажу, мистер Уильямс. Приезжайте сегодня к шести в мой офис в Колониа-дель-Валле. Я предупрежу секретаря. Может быть, мы сможем разобраться, кто этот ваш американец на «ягуаре».

– Благодарю, мистер Родригес, – с чувством произнес Дерек. – Я обязательно приеду.

В шесть часов – минута в минуту! – Уильямс прибыл в офис Родригеса и подошел к стойке ресепшена. Он был вымыт, выбрит и одет в новую льняную рубашку.

Но даже такая подготовка не лишила его робости – уж слишком роскошным был холл здания, в котором его ожидали.

Дерек возлагал большие надежды на помощь Луиса Родригеса, обладавшего всеми необходимыми ресурсами: деньгами, влиянием и, возможно, верой в справедливость. Расследованию давно пора было сдвинуться с мертвой точки. Детектив хотел вернуться к родителям девочки с новостями. И даже если эти новости окажутся трагичными, известие о смерти лучше бесконечного неведения.

– Я приехал на встречу с Луисом Родригесом. – Дерек протянул секретарю визитку. – Меня ожидают.

Девушка улыбнулась, сняла трубку телефона и после короткой беседы на испанском обратилась к Уильямсу:

– Боюсь, вам не назначено, мистер Уильямс. Вы уверены, что речь о сегодняшнем дне?

Уильямс застыл на месте.

«Началось…»

– Да, я уверен. Я говорил с мистером Родригесом сегодня утром, и он попросил меня подъехать к шести в этот офис. И я…

Прежде чем Дерек договорил, с обеих от него сторон возникли двое вооруженных полицейских.

– Дерек Уильямс?

– Да? – Он смотрел в изумлении – и не потому, что они появились так неожиданно, а потому, что знали его имя.

– Мистер Уильямс, вы арестованы.

Не успел он возразить, как его схватили под локти и грубо вытащили из здания через ту же дверь, через которую он совсем недавно с таким пафосом вошел.

– Арестован? За что? – воскликнул Дерек. – Это ошибка!

– За нарушение визового режима, – ответил один из копов, а второй несильно, но болезненно ткнул Дерека под ребра. – Мы вынуждены немедленно вас депортировать.

– Депортировать? Что? Да это бред! Мне не требуется виза, я турист и приехал…

Жесткий удар в челюсть заставил его заткнуться. Второй угодил в нос: раздался хруст ломающейся перегородки. Кровь хлынула по лицу Дерека, заливая новую льняную рубашку. Возможно, ему было больно, но он не чувствовал этого – так велико оказалось изумление. Дерек попытался освободиться из цепкой хватки полицейских, но его очень быстро затолкали в раздолбанный фургон и принялись избивать.

Возможно, Дерек и был в сознании, когда его посадили в самолет, но он не запомнил ни регистрацию, ни прохождение таможни. В памяти отчетливо отпечаталось, как он идет по бесконечно длинному коридору, и при каждом шаге ломит бедра и колени, а затем лежит на белой кушетке в белом кабинете, и мужчина в белом халате делает ему укол. Детектив пришел себя, только когда шасси самолета коснулись асфальта в аэропорту Лос-Анджелеса. Оба сиденья рядом с ним были пусты.

В зале прилетов Дерека встречала жена. В ее глазах застыл ужас.

– Мне позвонил какой-то хам, назвавшийся представителем консульства в Мехико-Сити, и сказал, что тебя загрузили на борт. Я даже не сразу поняла! Что значит – загрузили? Я думала, это розыгрыш. Господь милосердный, что с тобой случилось?

– Точно и не скажу, – промямлил Дерек. Его распухшие губы с трудом разлипались. – Минуту назад я ждал встречи с мексиканской шишкой, и вот уже два придурка дубасят меня по ребрам и депортируют из страны.

– Тебе надо к врачу, – простонала Лорейн. – Давай заедем в ту клинику на Пико. И нужно подать заявление в полицию. Что ты трясешь головой, Дерек! Ты американский гражданин, в конце концов! У тебя есть права!

– Никакой полиции, – оборвал ее Уильямс. – И доктор мне без надобности.

– Что значит – без надобности? С ума сошел?

– Я сказал: нет, – повторил он громче. – Прости, милая. Давай просто поедем домой. Я лягу спать, а завтра позвоню родителям Шарлотты.

– Да как вы смеете! – Угрожающе размахивая кулаками, Такер Клэнси перешел на крик, и Уильямс поморщился: голова раскалывалась. – Мы отправили вас в Мехико, чтобы узнать, что случилось с дочерью, а не затем, чтобы вы вернулись с этими гадкими сплетнями. Да вы вымазали ее имя в грязи! Если вы скажете про Шарлотту еще хоть слово, я, клянусь Богом, вытрясу из вас назад все заплаченные деньги, до последнего цента!

– Это не сплетни, мистер Клэнси, – упрямо повторял Дерек. – Судите сами: зачем мне порочить честное имя вашей дочери? Если правда смущает вас, она останется между нами. Даю вам слово детектива, ведь вы мои клиенты.

– Бывшие клиенты! – рявкнул Такер Клэнси.

– Сэр, все, что мне нужно, это справедливость. Я далеко продвинулся в расследовании. И то, что со мной произошло, лишний раз доказывает, что я на верном пути. Я явно сел на хвост каким-то очень влиятельным людям.

– Вы все выдумали, – прорычал Такер, буравя детектива ненавидящим взглядом.

– А вы знали, что фонд пропавших без вести тайно вел расследование, не ставя вас в известность? – спросил Дерек, резко меняя тему.

– Что вы несете? – прищурился Такер.

– Фредерику Зидан, подругу вашей дочери, уже навещали люди из фонда Валентины Баден и задавали ей вопросы, но по какой-то причине миссис Баден решила скрыть от вас столь важную информацию.

Мэри Клэнси и ее муж обменялись растерянными взглядами.

– Но я точно знаю, что эта ваша Фредерика или кто там еще врет про нашу Шарлотту! – фыркнул раздраженный Такер. – Моя девочка никогда не стала бы крутить шашни с женатым мужчиной. Шарлотте исполнилось всего восемнадцать. Да она была девственницей!

– Такер, – протянула Мэри, закатив глаза. – Прекращай!

– Что прекращать?

– Шарлотта не была девственницей, она целый год встречалась с Тодом.

– Встречалась. Но это вовсе не значит… – Такер Клэнси беспомощно посмотрел на жену.

– Это не такой уж и грех, милый. Ты придрался к подаче фактов, не разглядев самих фактов. Если мистер Уильямс нашел подозреваемого, это уже большой прогресс. И расследование фонда миссис Баден, проводившееся без нашего ведома, странный знак.

– Да что это за прогресс такой? – Такер стукнул кулаком по столу. – Это просто догадки. Вы уволены, мистер Уильямс, – бросил он гневно. – Ваша работа закончена. Расходы за прошлую неделю вам придется вернуть. Мне плевать, что вас депортировали из Мексики, это ваши проблемы. Мэри, пошли отсюда.

С видом мученицы его жена поднялась и последовала за ним.

Пару минут спустя в кабинет вошла Лорейн. Ее крутые бедра были обтянуты узкими брючками, желтая кофточка подчеркивала высокую грудь.

Дерек не без удовольствия осмотрел ее ладную фигурку. Как же здорово, что он женился на Лорейн! В такие моменты, когда у тебя все валится из рук, приятно иметь прикрытый тыл, поддержку близкого человека, который обладает к тому же столь впечатляющими внешними данными.

Дерек даже подумал, что поехать на осмотр в клинику не такая плохая идея. Ему пропишут какие-нибудь таблетки и мази, а Лорейн будет смазывать ссадины и синяки, показывая, как сильно она его любит.

– Какого черта, Дерек? – Резкий тон развеял его фантазии. – Тебя уволили! Нам нужны деньги! Ты хотя бы представляешь, сколько заказчиков я развернула на пороге, пока ты прохлаждался в Мексике, а? А теперь выясняется, что тебя уволили!

Звучало так, словно только Дерек был во всем виноват.

– Я не прохлаждался, я пахал, – раздраженно фыркнул он. – Так сложно поддержать меня? Я и без того пострадал. – Он показал на заплывший глаз и опухшую скулу.

Лорейн передернула плечами.

– Я тебе сразу сказала, что это дело не выгорит, а ты вцепился как идиот.

– Да что ты? Очень жаль, потому что дело не окончено, – рявкнул Дерек, выходя из себя. – Я не оставлю это расследование, даже если оно будет стоить мне всех клиентов на свете. Кто бы ни встречался с Шарлоттой Клэнси, он явно богат и влиятелен и думает, что победил. Но это временно. И у меня есть еще одна ниточка: фонд Валентины Баден.

– Ого, так это теперь дело чести? Вот что я тебе скажу, Дерек Уильямс. Если ты думаешь, что я буду верной женой человека, который ради собственного эгоизма готов забыть о своем супружеском долге, то очень заблуждаешься. Оставайся и хорошенько подумай о своем выборе!

С этими словами она выбежала из кабинета.

После шести пинт пива женщина-бармен смягчилась и перешла на сторону Дерека.

– Думаю, это прекрасно, что ты волнуешься за судьбу пропавшей девочки. Ты добрый.

– Если не я, то кто? – пьяно тянул Уильямс, украдкой наблюдая, как вздымается ее грудь. – Отец Шарлотты явно пребывает в иллюзиях. Ид-диот. Правда ему колет… эти… глаза.

– Мне ничего не колет, – заверила барменша, наливая свежего пива.

– А моя жена… ты прикинь, какая стерва! Ей нужны только деньги. Я думал о ней… – ик! – иначе.

– Бедненький.

Уильямс уныло посмотрел в свою кружку. Он находился в той стадии опьянения, когда уже неважно, сколько выпито и куда податься, а потому не мог уверенно сказать, в какой именно момент рыжий мужчина присел за стойку рядом с ним и вступил в разговор. Однако спустя непродолжительное время Дерек понял, что мужчина держит его за плечи и весьма ощутимо трясет. Лицо у него пылало гневом.

– Слушай сюда, жирдяй! Забудь о деле Клэнси, иначе пожалеешь!

Уильям отпихнул его и неловко отскочил назад, ставя руками блок. Ему не хотелось, чтобы лицо снова превратилось в кашу.

– Пожалею? И кто же это мне угрожает, а?

– Те, кому не стоит перечить, идиот! – Рыжий достал пистолет и значок.

– У, ФБР, – пьяно протянул Уильямс. – А что, с ФБР никто никогда не спорит? А-ха-ха!

– Я серьезно, Уильямс. Ты обычный любитель, а влез в игру для профессионалов. Ты и сам не знаешь, что творишь.

– Неужто? Зато я знаю, что делаете вы, парни. – Дерек икнул. – Вы ни черта не делаете! Шарлотта Клэнси пропала без вести, а вы вместо поисков протираете портки!

– Это лишь потому, что Шарлотта Клэнси была малолетней шлюшкой, которая связалась с местным толкалой.

– Вам-то откуда знать, с кем она там связалась?

– Ну, как ни странно, нам это известно. Бросай это дело. И прекращай лезть к Баденам и Луису Родригесу.

– Что? Я к ним лезу? Что ты несешь?

– Родригес – хороший человек. Он поддерживает страну и не совершил ничего плохого.

– А кто утверждал другое?

– Смейся, смейся, толстяк. Ты туфли его чистить не достоин.

– Ох, да отвали ты, – устало отмахнулся Дерек. Ему не хотелось спорить с этим идиотом.

Фэбээровец пожал плечами и направился к выходу.

– Считай это дружеским предупреждением, – бросил он на прощание. – Следующее будет не столь вежливым.

Глава 23

Наши дни

– Ах, Луис, да, да, да!

Луис Родригес закрыл глаза, пытаясь отключиться от сладких стонов девки под ним. Он видел ее насквозь. И зачем они изображают наслаждение? Уж лучше бы просто сопели, это было бы не так фальшиво. Ему все равно плевать, нравится им процесс или нет.

С женой – бывшей женой – все было иначе. С ней он занимался любовью. Это было по-настоящему, совсем не так. А двадцатилетние соплюшки – актрисы, модели и прочие шлюшки – ни черта для него не значили. После того как жена его бросила, они регулярно оказывались в постели Родригеса и, возможно, надеялись, что займут место в его жизни и получат кучу денег. Идиотки!

– Оооох, – простонал Луис Родригес и извергся внутрь юной девицы.

Анабелла? Или Изабелла?

Они трахались в его офисе после затянувшегося ланча. Сначала Родригес насладился прекрасной едой и завистливыми взглядами знакомых из-за соседних столиков, а затем отличным сексом. Девчонка весьма преуспела в йоге и показала ему пару асан, за что получила браслетик от «Тиффани».

– Это было великолепно, – томно прошептала она, торопливо натягивая трусики и платье.

Луис уже сидел за рабочим столом и загружал ноутбук, не обращая на нее ни малейшего внимания. Крупная сделка с Уильямом Баденом подходила к завершению, но еще предстояло подготовить серьезный контракт до того, как частный самолет унесет владельца «Лос-Анджелес Рэмс» в Штаты.

Общение с Баденом шло не так гладко, как рассчитывал Родригес. С Уиллом его познакомила жена бизнесмена, Валентина. Она выросла в Мехико-Сити, и они встречались в организациях, занимавшихся благотворительностью. В прошлом у обоих была личная трагедия: сестра Валентины бесследно пропала в подростковом возрасте, примерно в то же самое время сестричка Луиса скончалась от передозировки. На этой почве они и сошлись, а чуть позже Луис согласился посотрудничать с Уиллом. Однако муж Валентины оказался слабаком. Когда доходило до дела, ни у кого из партнеров Луиса не оказывалось более крепких яиц, чем у него самого, но такого малодушия Родригес не встречал уже давно. А ведь Луис не всегда играл жестко, предпочитая дипломатичные способы решения проблем. Пожалуй, именно за это он и снискал славу самого добродетельного и великодушного бизнесмена Мехико-Сити. Слабак Баден был Луису на один зубок…

И все же ему не слишком нравилась идея лететь в Лос-Анджелес. Этот американский город принадлежал Уиллу Бадену, а не Луису. Там действовали другие правила, в которых его партнер разбирался куда лучше.

Луис Родригес нервничал. Наверное, именно потому он решил отвлечься на случайный секс с малолетней Изабеллой, или как ее там…

Он попытался понять, что чувствует. Конечно, дело было в Бадене. Его связи открывали для Луиса двери на американский рынок, а это был серьезный рывок вперед. И все же время для дерзких сделок выбрано не самое подходящее. Политическая ситуация между двумя странами была напряженная, Вашингтон ждал любого повода, чтобы начать диктовать Мексике свои права. И потому выход на авансцену богатого мексиканского бизнесмена, да еще известного ФБР, был весьма рискованным. Сколько бы клиник по реабилитации зависимых подростков Луис ни открывал, какими бы благородными поступками ни прославился, американскому правительству было наплевать на его добродетели. Для них Луис Родригес был очередным мексиканским дельцом, чьи денежки дурно попахивают.

Чертовы ублюдки! Почему эта проклятая нация вечно возносит себя выше всех остальных? Почему они смотрят свысока на всех, кто сумел встать на ноги и добиться целей не под их звездно-полосатым знаком? Луис Родригес пахал много лет, чтобы стать тем, кем стал. Он поднялся из такой нищеты, что зажравшимся американцам и представить сложно. Его единственным преступлением был успех на выбранном пути. Родригесу принадлежала почти половина города, и он не собирался останавливаться.

– Ты так напряжен, милый. – Девица подошла к нему сзади. – Позволь, я немного помогу. – Она принялась массировать тонкими костлявыми пальчиками его мощные плечи. От нее пахло тяжелыми мускусными духами и сексом.

«Словно рыба, политая маслом пачули».

Луис почувствовал, что его затошнило. Теперь он даже не понимал, как мог ее хотеть несколько минут назад. Лобстер, съеденный на обед, отчаянно прыгнул в желудке.

– Тебе пора, – сказал он сдержанно. – Мне надо поработать.

– Ты серьезно? – возмутилась «Изабелла», но, перехватив его взгляд, тотчас осеклась и потупила глаза. – Как скажешь, милый. У тебя есть мой номер. Увидимся.

Тупая сучка! Как же ему не хватало бывшей жены! В мыслях он тянулся к ней, как брошенный ребенок тянется к матери. Когда жена ушла, его жизнь покатилась вниз.

Стоило девке уйти, как в дверь просунулась прилизанная голова секретарши Марисоль.

– К вам прибыла делегация из Колумбии, мистер Родригес. Пригласить? Или вам надо пару минут?

Луис улыбнулся. Марисоль всегда была тактична и очень дисциплинированна. Он щедро платил ей за преданность и способность отлично организовать его дела, однако понимал, что преданность Марисоль зиждется не только на солидном окладе.

– Проводи их в синюю комнату, предложи кофе, а я сейчас приду.

Он взглянул на часы. Через четыре часа ему надо быть в аэропорту, через семь – в Лос-Анджелесе, в самом логове льва. Родригес и сам не верил, что столь важный день все же настал.

Для Луиса Родригеса Лос-Анджелес означал опасность и риск. Однако вслед за риском должны были прийти несметные барыши, новый рынок сбыта, новые возможности. Он шел на войну с намерением выиграть.

Прикрыв глаза, Родригес закрыл ноутбук и вынул из кармана мамины четки. Три косточки за маму, три – за жену, три – за Деву Марию.

Постепенно он успокаивался. Еще одна молитва – и Луис будет готов ко встрече с колумбийцами. А там и до Уилла Бадена дойдет.

Он вспомнил любимую поговорку матери: «Бог любит тебя, Луис, Бог всегда на твоей стороне».

– И долго еще?

Пилот Андрес Мальвино почувствовал стеснение в груди. Ему хотелось ослабить галстук, но он понимал, что этот простой жест покажет боссу его безвольность, а потому сдержался.

– Несколько минут, – проговорил он торопливо. – Диспетчеры говорят, мы вторые в очереди.

Андрес работал на Луиса Родригеса уже восемь лет и за это время стал весьма уважаемым человеком во всех аэропортах Мексики. Но за солидное положение приходилось платить километрами потраченных нервов. Сеньор Родригес не любил, когда его разочаровывали, и придерживался правила: за дурные вести первый кнут – гонцу.

– Уж поторапливались бы, – процедил Луис и хмуро оглядел взлетную полосу в иллюминатор.

Паола, невероятно сексуальная стюардесса, положила изящную ладонь пилоту на плечо и тихо сказала:

– Не переживай так. Дело не в тебе и не в диспетчерах.

Андрес пожал плечами. Это было неважно. Гнев хозяина мог пролиться на кого угодно независимо от степени вины.

– Думаю, он скучает по бывшей жене.

Еще хуже!

Мысли о бывшей жене могли, как ничто другое, привести Луиса Родригеса в дурное настроение. Андрес несколько раз летал с Анной Бейтман, и эта женщина ему нравилась. Пожалуй, они представляли собой странную пару. Луис – бизнесмен от Бога, влиятельный человек и щедрый спонсор, которого знало полстраны. Его жена, напротив, сама застенчивость. Миловидная, но совсем не красотка, она следовала за ним тенью и частенько извинялась за его резкий нрав. Андрес нередко задумывался, что же ее держало рядом с таким сложным и властным человеком.

В наушниках раздался шорох.

– Борт сто семьдесят пять, есть разрешение на взлет. Готовность три минуты, как слышно?

– Наконец-то, – с облегчением выдохнула Паола и обратилась к Луису Родригесу: – Мы вылетаем, сэр.

Тот кивнул, откинулся в удобном кожаном кресле и закрыл глаза. Самолет катился по взлетной полосе, гул винтов нарастал. Разгон, отрыв шасси от асфальта, и самолет взмыл в безоблачное небо.

Только теперь Луис Родригес почувствовал, как напряжен. Встреча с колумбийцами прошла без сучка без задоринки, оставалось лишь закончить дела с Валентиной Баден. Какую бы огромную корону ни носил ее муж, Луис знал наверняка, кто именно рулит бизнесом. В руках жен зачастую сосредоточено куда больше власти, чем кажется со стороны.

«Надо сосредоточиться на предстоящей встрече и перестать думать о ней!»

Да, он был жестким и самоуверенным, внушал ужас врагам и трепет союзникам, но именно эта сила, эта невероятная харизма и привлекли его жену. Он должен завоевать ее снова! Но для этого надо вновь обрести уверенность и силу.

Никакой слабости!

Отложив ноутбук, Луис обратил внимание на кипу журналов, которые принесла стюардесса. Открыл один наугад – им оказался «Тайм», – и сразу его внимание привлекло фото в центре.

Майкл Маркс – новый лидер партии республиканцев, твердолобый политикан, разработавший и утвердивший ряд любопытных законопроектов, – не нравился Родригесу: напоминал школьного учителя, который дорвался до власти, но притащил с собой в политику все замшелые теории из школьной библиотеки. Маркс настолько испортил отношения Штатов с Мексикой, что даже бывалые политики давались диву. Главным врагом государства Маркс объявил наркоторговлю и обещал свергнуть «власть опиитов» в кратчайшие сроки. Цель, безусловно, благородная, однако выбранные для борьбы методы были далеки от совершенства.

Статья в «Тайм» начиналась интервью с Ричардом Гриром, предполагаемым наркобароном, который откровенно делился сведениями о роли американского рынка сбыта в получении доходов мексиканскими производителями. Приводилась жуткая статистика смертности от нового наркотика «крокодил», разработанного русскими, ниже шли снимки погибших от передозирки наркоманов, тела которых были покрыты страшными язвами и струпьями. У Луиса Родригеса дернулся желудок. За два года на рынке «крокодил» почти догнал по объемам потребления метамфетамин, а через год, по прогнозам, должен был и вовсе перегнать мет, героин и крэк вместе взятые. По данным журналиста, русский наркотик грозил вытеснить с американского рынка почти все мексиканские наркокартели. Более отдаленные прогнозы говорили, что и русские не задержатся, поскольку «крокодил» в отличие от кристаллического мета можно было произвести в кустарных условиях, даже дома.

Далее шло сравнение рынка наркотиков с рынком звукозаписи. Как только потребитель находит возможность с легкостью воспроизвести мелодию дома, он перестает быть потребителем, превращаясь в частного производителя. Какой смысл покупать студийный альбом Бейонсе, если все ее песни можно скачать в Интернете?

«Какой интересный ракурс обретает проблема», – подумал Родригес и надиктовал в телефон заметку: «Пусть Марисоль найдет все благотворительные клиники, которые лечат зависимость от «крокодила».

Пожалуй, пора прикинуть, как именно разбить средства, которые он ежегодно выделял на благотворительность. Борьба с новым наркотиком вполне отвечала его запросам. Фотографии погибших произвели на Родригеса гнетущее впечатление. Наверняка статья в «Тайм» наделает много шума. Вложения Луиса снова принесут ему славу щедрого и неравнодушного человека. Возможно, его отметят в Вашингтоне и в администрации Майкла Маркса. К тому же красивый жест впечатлит бывшую жену.

«Просто удивительно, что все в этом мире постоянно начинается и заканчивается ей».