Текст книги "Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы"

Глава 31

Медбрат Кевин Восс сидел в кафе реабилитационной клиники и барабанил пальцами по пластиковой поверхности стола. Время шло очень медленно.

Детектив Уильямс просил встретиться с ним в шесть утра, однако на часах уже было шесть десять. Минуты текли, а гостя все не было. Кевин с досадой думал о том, что плакали его денежки. Не так уж часто тебя находит частный детектив и предлагает пару сотен за любую информацию о докторе Робертсе и его девчонке. По правде говоря, Кевин не так уж много и знал. Так, пару грязных сплетен от медсестер, большинство из которых и сами были бы не прочь замутить с руководителем клиники роман. А вот долгов у Кевина было немало. Налоги, кредит… да еще бывший парень, Энцо, смылся, прихватив все скудные накопления.

– Кевин?

Пузатый мужчина в широкой толстовке протянул пухлую руку для пожатия. Хорошо, что народу в этот час в кафе не было, а то, чего доброго, Кевину начали бы задавать вопросы.

Медбрат воровато огляделся и коротко пожал руку Уильямсу.

– Есть тут что-нибудь пожевать? – спросил детектив. – Я еще не завтракал.

Кевин почти с отвращением посмотрел на пятна пота под мышками Уильямса.

– Вы сказали, что хотите поговорить, – приглушенно сказал он.

– Так мы этим и заняты, – ухмыльнулся его собеседник.

Уильямс прошел к прилавку и вернулся за столик с двумя маффинами и чашкой капучино.

– Расслабься! Всем плевать, с кем ты завтракаешь. Мы же не делаем ничего противозаконного, просто болтаем об одном общем знакомом. Что в этом страшного?

– Ничего, пожалуй, – с вялой улыбкой выдавил Кевин. Вряд ли доктор Робертс назвал бы медбрата своим знакомым, но ведь доктор Робертс мертв. А ему, Кевину Воссу, очень нужны деньги. – Правда, мы с доктором Дугласом особо не общались, хотя и работали порой в одну смену. Знаете, он мне нравился. Он почти всем нравился, такой уж был человек.

– Почти всем? А кому не нравился? – спросил Дерек, сделав большой глоток кофе.

– В каком смысле?

– Ты сказал, что он почти всем нравился. А «почти всем» означает «не всем». Вот я и спрашиваю, кому он не нравился.

Кевин Восс вздохнул.

– Я неверно выразился. Но доктор Робертс изменился в последний год. Встретил ту женщину и изменился. Возможно, она была из России. Он здорово поменялся, наш док.

– Возможно, из России, говоришь? Но не наверняка?

– Имя было славянское. Не помню точно. Вроде бы жила в Москве. Но так не скажешь, она отлично говорила по-английски, без акцента. – Кевин покачал головой. – Уж не знаю, кто она такая была, но доктор Робертс словно попал под ее чары. Не знаю, как объяснить. Это все видели и не понимали причин. Она была совсем не красавица. Иногда мне вообще казалось, что она одержима. То порхает как бабочка, молодая, свежая, а потом – хоп! – и словно состарилась, такая усталая женщина с грузом проблем. Кстати, очень высокая была, – внезапно добавил парнишка. – Но так-то ничего в ней особенного не было. А уж по сравнению с женой доктора Робертса так и вообще страшилище.

Уильямс кивнул, вспомнив несколько снимков Ленки Гордиевски. Скучного вида брюнетка, чуть моложе Никки Робертс, однако самая обычная, пусть даже с приличными формами. Носила дорогие вещи и казалась ухоженной, однако ее образ был далек от стандартного представления о русской любовнице – длинноногой блондинке с шикарным бюстом.

К сожалению, владелец квартиры, которую снимала Ленка, оказался весьма скудным информатором. Соседи о ней даже не слышали. В архивах об эмигрантке не было ни слова. Женщина-призрак.

– То есть ты встречал ее? – спросил он Кевина.

Тот кивнул.

– Да, несколько раз. Она часто здесь бывала. Обычно они с доком вместе обедали. Прямо тут. Странная пара, знаете. Они не скрывали, что встречаются. Мне кажется, это удивляло доктора Дефо. Незадолго до катастрофы они с доком Робертсом даже поругались. Уверен, что из-за этой девицы. Ленка, вот как ее звали.

– А где Дуглас Робертс вообще с ней познакомился?

– Кажется, в Нью-Йорке. Не знаю точно. Вроде на каком-то благотворительном мероприятии.

– А ты не знаешь, чем эта Ленка занималась?

– Нет, – вздохнул Кевин. Он понимал, что не слишком полезен детективу, и оттого опасался, что не получит обещанные двести долларов. – Но деньги у нее водились. Знаете, такие дамочки ходят в жемчугах и бриллиантах. У нее были часы «шоппард»! А они стоят пятнадцать-двадцать тысяч. И сумочка от «Эрмес». А один раз она пришла в прекрасном пиджаке песочного цвета от «Фенди». Я помню тот день, потому что они с доком поругались. Он еще такую странную вещь сказал…

– Какую?

– «Хочешь ты свалить или нет, никогда больше не носи эту гадость». Он прямо накричал на нее.

– И какова была ее реакция? – заинтересовался Уильямс.

– Она расплакалась, – пожал плечами Кевин. – Ну, после этого он сразу размяк. Док всегда был мягкосердечным.

– А у него были другие любовницы?

Кевин качнул головой.

– Вряд ли. Нет, точно нет. До Ленки он всегда был только с женой. Но вы же знаете, она тоже врач, очень уверенная в себе. Такие, как она, крайне независимы. Она не нуждалась в нем так, как та русская.

Уильямс хмыкнул и сделал пометку в блокноте.

– А еще я слыхал, что Ленка дружила с нехорошими людьми, – внезапно произнес Кевин шепотом. – С влиятельными людьми.

– Это с какими? – нахмурился Дерек.

– Вот уж не знаю. И не знаю, имел ли к этому отношение доктор Робертс. Может, и не имел. Но как я понял, друзья этой Ленки имели вес в местных органах власти. Об этом говорили другие хирурги. То ли с договорами что-то мутили, то ли что другое, не знаю.

Уильямс смотрел скептически.

– Ладно, Кевин, спасибо за помощь. – Он встал и положил на стол пару стодолларовых банкнот.

– Две сотни, – сказал медбрат, удовлетворенный и одновременно расстроенный. Он был бы рад рассказать что-нибудь еще и подзаработать больше, но у него не было других сведений.

– Маловато информации, – заметил Уильямс. – Немного слухов и марка часов? Скудный улов.

– Это не слухи. Могу дать наводку, с кем еще поговорить, – предложил Кевин.

Уильямс посмотрел недоверчиво.

– Ну, давай, удиви меня.

Кевин откинулся на спинку стула.

– Это будет стоить еще три сотни.

Дерек хмыкнул и отвернулся.

– Две! Две сотни! – торопливо поправился парнишка. – Я могу помочь, мистер Уильямс. Она точно знает побольше моего!

Уильямс вернулся за стол и выложил еще две сотни. Кевин протянул руку, но детектив накрыл купюры ладонью.

– Имя. Адрес. И номер телефона, – перечислил он медленно. – И позаботься о том, чтобы это была стоящая информация.

Итак, Эдриан Вашингтон. Занимала должность секретаря в мэрии, однако полгода назад ее уволили и теперь она работала личным ассистентом частного предпринимателя.

– Когда меня уволили из мэрии, это было самое лучшее событие в моей жизни, – сказала она Уильямсу, поедая суши в японском ресторанчике. – Работа там – настоящий ад. Ад, понимаете! Такое унижение и столько бумажек. А теперь я работаю на Майкла, и поверьте, у меня лучший босс на свете. Да и зарплата в два раза выше.

Уильямс слушал болтовню Эдриан и искренне удивлялся такому сочетанию красоты и очевидной глупости. Длинные ноги, тонкая талия, густая копна блестящих рыжих волос – диснеевская Русалочка, ни дать ни взять! Однако ее рассуждения, наивные, но полные уверенности, поражали. У Дерека не было ни тени сомнения, за какие конкретно заслуги получила работу мисс Вашингтон. Впрочем, она говорила весьма откровенно, а это было на руку детективу Уильямсу.

– Сначала я, типа, решила, будто мэр Фуэнтес уволил меня за то, что я отказалась с ним переспать, – призналась она, широко распахнув синие глаза и посасывая клубничный коктейль через трубочку. – Он… это… типа, давал ход рукам, если вы понимаете, о чем я говорю. Он был, типа, женат, конечно же! Пятидесятилетний старик, а все туда же!

В ее речи было столько бессмысленных «типа», что Уильямс с трудом сдерживался – так ему хотелось сделать замечание. Лично он уволил бы Эдриан только за это.

– А потом, типа, я все поняла, – продолжила болтать девушка. – Меня уволили за то, что я, типа, в курсе.

– В курсе чего, Эдриан?

– Ну, это… в смысле? То, что мэр, типа, берет деньги у русских, – сказала она капризно. – Взятки и всякое. Я слышала, как мой босс, миссис Дрейтон, говорит по телефону с каким-то типом, типа, репортером.

– Ты в этом уверена, милая? – уточнил Уильямс. – Это серьезное обвинение. А я никогда не слышал, чтобы мэра подозревали в коррупции.

– В смысле? Я никого не обвиняю! – Лицо Эдриан приняло удивленное выражение. – Говорю что слышала. Я и мэру это, типа, сказала. А потом – хоп! – меня увольняют. Вот я и думаю, может это, типа, связано? Может, не в сексе дело? Миссис Дрейтон тоже уволили. Это ж не из-за секса? Уж слишком она страшная, чтоб тащить ее в постель, ага. А мой новый босс Майкл, когда я ему рассказала, типа, сразу же…

Уильямсу потребовалось добрых минут двадцать, чтобы понять – никакой другой информации о таинственных русских у рыжей дурехи не было. О Ленке Гордиевски она тоже не имела понятия.

Еще четыре чеса понадобилось, чтобы разыскать Тину Дрейтон, бывшего босса Эдриан. Женщина жила в западной части Голливуда.

– Да? – Она приоткрыла дверь буквально на пару сантиметров.

Уильямс заметил толстую цепочку. Бледная женщина средних лет смотрела очень беспокойно, и становилось понятно, что тревожное ожидание давно стало частью ее жизни.

– Меня зовут Дерек Уильямс, миссис Дрейтон. Я частный детектив. Можно войти?

После короткого колебания женщина покачала головой.

– Простите, это не лучшее время.

Она собиралась закрыть дверь, и Дерек торопливо выпалил:

– Я узнал ваше имя от Эдриан Вашингтон, она волновалась за вас.

– Эдриан? – Миссис Дрейтон скривилась. – Эта дура! Она никогда не научится держать язык за зубами! Она мне нравилась, но именно ее болтливость привела к тому, что мы обе остались без работы. Она не понимает, что рискует, мистер… простите, запамятовала имя.

– Уильямс. – Детектив просунул в щель визитку. – Зовите меня Дерек. Понимаю ваши колебания, мэм. Эдриан действительно болтает без умолку. Боюсь, это не приведет к добру. Мне очень нужно поговорить с вами. Уделите пару минут.

Миссис Дрейтон продолжала колебаться.

– Погодите.

Дверь захлопнулась. Какое-то время стояла тишина, и Дерек почти потерял надежду, когда услышал звук снимаемой цепочки. Дверь распахнулась.

– Проходите, – тяжело вздохнула миссис Дрейтон. – Зовите меня Тина. Долго говорить не могу. Признаться, я очень боюсь. Сегодня я снова меняю квартиру. Вы сказали, что частный детектив?

– Совершенно верно.

Уильямс прошел в маленькую гостиную и сел в кресло, накрытое пленкой. Никаких фотографий, личных вещей, милых безделушек… Он сразу понял, что это временное жилье.

– Могу я поинтересоваться, кто вас нанял? – спросила миссис Дрейтон.

– Я не могу назвать имя клиента, пока не пойму, что мы играем на одной стороне. Конфиденциальность – один из главных принципов моего бизнеса. Скажем так, меня наняла женщина, которой угрожают некие люди. Предполагаю, что они могут быть связаны с теми, из-за кого вас уволили. Моему клиенту нужны ответы, Тина. Так же как и вам.

Миссис Дрейтон закатила глаза.

– Да не нужны мне ответы, детектив! Мне нужна моя жизнь. Спокойная и безопасная жизнь.

Она была слишком бледна от волнения, губы поджаты, и виной тому страх.

– И часто вы переезжаете? – спросил Дерек, уже зная ответ.

– Теперь да. Я боюсь оставаться подолгу на одном месте.

– Утомительно, должно быть. Да и недешево, – осторожно добавил он. – Мой клиент будет рад заплатить вам в обмен на сведения.

Миссис Дрейтон махнула рукой.

– Благодарю вас, но я не привыкла брать деньги за правду. Вы кажетесь мне приятным человеком, и я надеюсь, что ваш клиент – тоже. Я готова поделиться с вами той информацией, которой владею.

– Весьма вам признателен.

– Однако смею предположить, что вряд ли вы оба знаете, во что ввязались. Если вы говорите о тех же людях, что и я…

– Русских, – подсказал Уильямс.

От одного этого слова лицо миссис Дрейтон вспыхнуло.

– …то вам надо предупредить вашу клиентку, что самое время отступить.

Дерек подумал о Никки и улыбнулся.

– Не уверен, что она послушается вашего совета. Она очень настойчивая и смелая.

– Но это совсем не игра! – раздраженно бросила миссис Дрейтон. – Я говорила с репортером из местного «Тайм». Робин Санфорд, слыхали? Он погиб!

Уильямс достал блокнот и сделал пометку.

– Медики сказали: сердечный приступ, – но Робину было тридцать три года, он всю жизнь занимался спортом и был здоров как бык.

– И люди продолжают погибать, Тина, – сказал Уильямс. – Именно поэтому я здесь.

Он рассказал об убийствах Лизы Флэннаган и Трея Реймондса, их связи с Никки Робертс и ее мужем Дугласом. Затем поведал о разборках между мексиканскими и русскими наркоторговцами за местные рынки сбыта.

– Дуглас Робертс погиб в прошлом году. Официальная версия – несчастный случай, авария. С ним погибла русская женщина, которая, возможно, связана с людьми, о которых мы сейчас говорим. С теми, кто давал взятки.

– Взятки? Это Эдриан сказала?

Уильямс кивнул.

– Боже мой! – охнула миссис Дрейтон. – Однажды эту дуреху застрелят в темном переулке. Самое смешное, что на деле она ничего не знает, однако по ее глупым заявлениям кое-кто может решить иначе.

– Это точно, – согласился Уильямс. – Я решил, что Эдриан что-то знает.

– Честно говоря, у меня нет твердой уверенности, что именно Фуэнтес берет взятки. Знаю лишь, что ему или кому-то из мэрии поступали странные платежи, и поступали от русских. Речь идет о крупных суммах.

– Насколько крупных?

– Суммы бывали разные. Пятьсот тысяч, сто тысяч… один раз миллион долларов. Каждые четыре-шесть недель поступал новый платеж. В общей сложности за последнее время поступило примерно миллиона три, точней не скажу.

– И платили русские? Имена у вас есть?

– Нет, – пробормотала миссис Дрейтон, опуская глаза.

Уильямс почти физически ощутил, как в гостиной сгустилась атмосфера страха.

– А вы видели кого-нибудь из них? Сможете описать?

– Простите, я не могу. – Она закусила губу.

– А имя Ленка Гордиевски вам знакомо? – Уильямс показал фото на экране телефона: тот же снимок с мероприятия в Нью-Йорке, где Ленка стояла рядом с Дугласом Робертсом.

Миссис Дрейтон уставилась на фото, и Дерек отчетливо прочел в ее глазах узнавание.

– Я не могу об этом говорить, мистер Уильямс, и так сказала слишком много.

– Дайте хотя бы название компании! Что-то, чего я не знал до встречи с вами. Скажите хотя бы, что именно вы рассказали Робину Санфорду.

Миссис Дрейтон перевела на него затравленный взгляд.

– Они меня убьют!

– Может, так оно и будет. – Уильямс пристально посмотрел на нее. – Может, нас обоих убьют. Они и сейчас убивают невинных людей, пока мы храним свои секреты. А что, если единственный метод избавиться от насилия – это вывести их на чистую воду? Ведь вы на это надеялись, когда звонили своему другу журналисту, не так ли?

– Так, – подтвердила миссис Дрейтон. Ее руки, лежавшие на коленях, дрожали.

– Я знаю, что вы боитесь, Тина. Мне тоже страшно. Но если мы не расскажем правду, кто будет бороться со злом?

Дерек видел, какую мучительную внутреннюю борьбу ведет Тина Дрейтон. Она была смелой женщиной, иначе никогда не обратилась бы к журналисту с просьбой помочь. Именно на это сделал ставку Уильямс.

– Хорошо, – наконец произнесла она. – Я все вам расскажу, если вы пообещаете больше никогда не пересекаться со мной. Никогда, слышите!

Уильямс вновь открыл блокнот и приготовился слушать.

– Даю вам слово.

Глава 32

Гретхен Адлер опустилась в теплую бурлящую воду, желая смыть усталость дня.

Спа-центр «Хот спрингс» они с Никки открыли для себя еще в студенческие времена и бегали сюда поплавать в бассейне или попариться в сауне. Центр работал только для женщин, и здесь было принято купаться нагишом. В юном возрасте, когда их тела были упруги и подтянуты, Гретхен и Никки стеснялись своей наготы. Теперь же, когда возраст брал свое, а кожа теряла тонус, Гретхен стало совершенно плевать на тех, кто видит ее голой. Маленькие девочки и сморщенные старушки, пухлые толстухи и настоящие супермодели плескались в прохладной воде, не обращая друг на друга никакого внимания.

Подогретая минеральная вода, наполненная пузырьками воздуха, приняла усталое тело. Гретхен нравилось джакузи. Пусть ее тело не столь совершенно, как у подруги, в таком месте это неважно. Она не завидовала плоскому животу и отсутствию целлюлита на бедрах, и ей даже нравилось смотреть, как сбегает вода по груди и соскам Никки, словно по двум трамплинам. Собственный бюст Гретхен, некогда пышный, а теперь сильно обвисший, был далек от совершенства, но она родила и выкормила троих детей. Гретхен состояла в счастливом браке с весьма успешным продюсером. Это бедняжке Никки можно было посочувствовать: несчастная бездетная вдова.

Торопливо спустившись по ступенькам в бурлящую воду, Никки выпалила:

– Хеддон Дефо пытался меня соблазнить!

У Гретхен вполне мультяшно отвисла челюсть.

– Что? Не может быть!

– А вот и может. Прямо на благотворительном вечере. Мы вышли на воздух, говорили про Дугласа и про то, как мне его не хватает. Тут вдруг все и случилось! Он принялся меня целовать и нес что-то про любовь, говорил, что Дуглас не заслуживал меня… в общем, вел себя весьма нагло!

– Нагло? – изумилась Гретхен. Лет десять она знала Хеддона как близкого друга Робертсов и не могла представить, чтобы он домогался Никки. – И как тебе его… наглость?

– Нет, только не он! Брр… – Никки покраснела. – Это же Хеддон!

– Да уж, неожиданность.

– Честное слово, я ничего не знала о его чувствах: может потому, что он никогда не привлекал меня как мужчина. Короче, я была в шоке.

– А в этом что-то есть, – заметила Гретхен. – В старину, кажется, было принято жениться на вдовах братьев.

– Сказать по правде, в тот вечер я в очередной раз убедилась, что совершенно не готова к чему-то новому. Я все еще тоскую по Дугласу. – Никки погрузилась под воду с головой, а когда вынырнула, заметила: – Не знаю, лечится ли это.

– Все лечится, – убежденно произнесла Гретхен. – Ты молода и хороша собой. Просто еще не встретила того, кто покажется тебе привлекательным и вытеснит Дугласа из твоей жизни. К чести Хеддона, скажу, что у него отличная задница. Точно получше, чем у Адама.

– Не наговаривай на Адама! – воскликнула Никки.

Адам Адлер, заботливый муж Гретхен, нежный отец троих детей и талантливый продюсер, был прекрасным человеком. Да, на Джонни Деппа он, конечно, не тянул, однако обладал легким нравом и хорошим чувством юмора. Они с Гретхен души друг в друге не чаяли. До смерти Дугласа и известий о романе с русской Ленкой то же самое Никки думала о собственном браке. Робертсы и Адлеры даже ездили вместе в отпуск. Кажется, это было миллион лет назад…

– Ну, порой мужчины кажутся мне вполне привлекательными, – заметила Никки. – Я же не слепая.

– Погоди, погоди, и кто это в последний раз казался тебе привлекательным?

Никки отмахнулась.

– Да это неважно. Все равно ничем не кончилось.

– Что? – поразилась Гретхен.

На лице Никки мелькнула смущенная улыбка человека, сболтнувшего лишнее.

– Да есть один парень. Его зовут Лу Гудман. Это детектив, который ведет дело.

Гретхен зажала рот рукой, чтобы не расхохотаться.

– Горячий коп! – пискнула она, еле сдерживаясь. – Ты запала на горячего копа! Боже, Никки!

Неожиданно для себя самой Никки тоже рассмеялась. Как же легко болтать с подругой обо всяких глупостях! Словно мир вокруг вовсе не сошел с ума. Словно все было в порядке.

– Погоди, а разве не он считал, что ты – главный подозреваемый в деле об убийстве Лизы Флэннаган?

– Это его напарник, Джонсон. Ужасный хам! – воскликнула Никки. – Ни одна женщина в здравом уме не западет на Мика Джонсона.

– А на Лу Гудмана, выходит, западет? И что, нравится тебе этот Лу?

– Ну, не совсем. Вернее, не всегда. Он умен и обходителен. И поверь, выглядит супер. Но это ничего не значит, и порой я совершенно ничего не чувствую, когда он рядом. Однажды мы напились, пока обсуждали детали дела, и я едва не… ну, ты понимаешь.

– Он женат?

– С ума сошла. Я бы не стала связываться с женатым! – возмутилась Никки. – Особенно помня о том, что натворил Дуглас.

Внезапно атмосфера изменилась. Лицо Никки помрачнело, как и всегда, когда речь заходила о покойном муже и его интрижке. Гретхен молча ждала, когда буря утихнет. Она старалась не лезть Никки в душу, чтобы не бередить рану. Они с Адамом были теми немногими, кому подруга поведала о романе Дугласа, и видели, как сильно она изменилась. Не столько скорбь, сколько тщательно скрываемый гнев сжигал ее изнутри.

– Быть может, со мной что-то не так, – внезапно сказала Никки.

– Что же именно? Ты стыдишься своего интереса к другому мужчине?

– Нет, не в этом дело.

– Прекрати, Никки, все с тобой нормально.

– Меня переполняют эмоции.

– Ты тоскуешь по мужу.

– Да, но прошел уже год.

– Год не такой уж большой срок. Прибавь к этому убийства и прочие переживания. Тут и у более спокойного человека сдадут нервы.

– Речь о совершенно разных и несвойственных мне чувствах. Дело не только в печали по мужу и интересу к Лу Гудману. У меня также сильные чувства к одному пациенту. К женщине.

Никки с вызовом смотрела на Гретхен, пытаясь прочесть неодобрение в ее глазах, но подруга была просто заинтригована.

– Серьезно? Расскажи-ка подробней!

– Она моложе меня. Некоторое время назад ушла от мужа. Одного этого было бы достаточно для запутанной сложной истории, но мой частный детектив выяснил, что ее бывший муж как-то связан с убийствами.

– А ты прежде пробовала… ну, с женщинами? – перебила ее Гретхен. Похоже, расследования детектива интересовали ее в последнюю очередь.

– Нет.

– Даже в колледже?

– Ты бы первая узнала.

– Что ж, возможно. – Гретхен пожала плечами. – И что за сильные чувства? Ты на что-то уже решилась?

– Что ты! И в мыслях не было. Она моя пациентка! Честно говоря, я считаю, что это кризис среднего возраста, наложившийся на депрессию. В общем, забудь!

Темное облако вернулось, и в этот раз Гретхен предпочла сменить тему, начав рассказывать что-то про своих детишек, их последнюю школьную постановку и про новый проект мужа. Затем она потащила Никки в сауну, где они намазались глиной, а потом, уже в парной, корейские девушки долго терли их жесткими мочалками из люфы и мазали маслами.

После спа-центра подруги направились в любимый японский ресторанчик, и только когда сделали заказ, Гретхен вернулась к прежней теме разговора.

– Ты сказала, что наняла сыщика.

– Дерека Уильямса, – кивнула Никки, перемешивая палочками салат из водорослей и крошечных осьминогов. – Хороший парень.

– Как ты его нашла?

– Через Интернет, – отмахнулась Никки. – Просто набрала запрос в поисковике и выбрала подходящий, как мне показалось, вариант. Все вышло почти случайно. И угадай, какое дело он расследовал десять лет назад?

Гретхен засмеялась.

– Да откуда же мне знать?

– Дело о пропавшей без вести Шарлотте Клэнси! – торжествующе воскликнула Никки. – Помнишь, ты рассказывала о ней в нашу прошлую встречу?

– А-а, пропавшая дочь пожарного! Точно!

– Его звали Такер. Он нанял Уильямса для поисков дочери десять лет назад. Как тебе такое совпадение?

– С ума сойти! И чем кончилось расследование?

– Да ничем.

– В каком смысле?

– В прямом. Уильямса уволили.

– За что?

– Дерек говорит, что Шарлотта встречалась с женатым мужчиной, американским банкиром, а ее отец и слышать об этом не желал, считая все ложью. Как бы то ни было, Шарлотта Клэнси оказалась отнюдь не столь невинной девочкой, как думали родители. Она носилась по Мехико-Сити, мутила романы с женатыми, разбивала семьи. Быть может, она заслужила такую участь.

Гретхен поперхнулась.

– Ты же это несерьезно, Никки! Ты же не считаешь, что люди заслуживают смерти за интрижку?

– Несерьезно? – Глаза Никки гневно блеснули. – А ты вообрази на секунду, что однажды вечером хочешь поставить сыну мультики на семейном планшете и находишь там фотографии своего Адама в объятиях какой-нибудь малолетней шлюхи.

– О, это было бы ужасно, – согласилась Гретхен. – Но я бы не пожелала…

– А если бы эта шлюха залетела? – резко спросила Никки, повышая голос. Люди за соседним столиком обернулись. – Представь, ты годами пытаешься зачать ребенка, а муж за твоей спиной встречается с какой-то беременной девкой. А потом она отправляет тебе сообщение с совместной фотографией! Бум! Вся твоя жизнь летит под откос! – Теперь ее трясло от бешенства, лицо было искажено от гнева.

Гретхен почувствовала, как от отвращения сжался желудок. Когда она заговорила, в ее голосе звучал ужас:

– Ленка была беременна?

Никки таращила на нее пустые глаза и молчала.

– Ты же сказала, что не знала о романе Дугласа до самой его смерти!

Никки часто заморгала и помотала головой, словно выходя из транса.

– Так ты знала? Ты видела фотографии? Боже, Никки!

Теперь затрясло Гретхен.

Что, если подруга была как-то причастна к аварии «теслы»?

Гретхен вцепилась в сумочку, готовая в любой момент встать и уйти.

– Я любила Дугласа, – глухо произнесла Никки, очевидно осознавая, какое впечатление произвели на Гретхен ее слова. – Любила тогда и люблю сейчас. Я бы никогда ничем ему не навредила. А вот он причинил мне море боли, уж можешь поверить, – добавила она горько.

– Ладно. – Гретхен выпустила сумочку из рук. – Так ты знала о любовнице?

Никки кивнула, не глядя на подругу.

– Знала до аварии?

– Да. – Голос Никки был едва слышен. – Я знала целый месяц. Она отправляла ему фотографии.

– И действительно была беременна?

Никки опять кивнула, а затем начала плакать. Гретхен вскочила, чтобы обнять ее за плечи.

– Но почему ты это скрыла?

– Я не знала, что делать! Я была потеряна.

– Ты объяснилась с Дугласом?

Никки закусила губу почти до крови.

– Нет. Знаю, это странно, но я просто не могла говорить об этом. Наверное, стоило выгнать его из дома, порвать с ним, но я не могла! Я сделала вид, что ничего не знаю: может, надеялась, что он одумается. – Она подняла воспаленные глаза на Гретхен. – В нем была вся моя жизнь!

– А что ребенок?

– Не знаю. – Никки жалобно всхлипнула. – Я была неспособна мыслить здраво и не думала о будущем. А потом он погиб. Дуглас погиб, и ничего теперь не исправить.

Они проговорили еще час. Гретхен была рада, что подруга все ей рассказала. Страшная тайна отравляла Никки жизнь.

– Тебе надо пойти к психотерапевту, милая, – сказала Гретхен. – Я не шучу. Обещай, что пойдешь!

– Обещаю.

– Твой жгучий гнев и эти слова про то, что женщины заслуживают смерти, если заводят романы с женатыми мужчинами, – дурной знак. Тебе нужна помощь.

Никки кивнула.

– А ты не думала переехать?

– Переехать? Куда? – удивилась Никки, поправляя волосы. Теперь лучшая подруга знала правду, но Никки не понимала, рада этому или нет.

– Да куда угодно – в Нью-Йорк, например. Начала бы все с самого начала. Продай дом и уезжай; тебя здесь ничто не держит, кроме дурных воспоминаний.

Никки была вынуждена признать, что идея не так уж плоха, но на деле все оказывалось не просто. Воспоминания не знают географии. К тому же в Лос-Анджелесе у нее были работа и имя.

– Что я буду делать в Нью-Йорке? – спросила она. – Возможно, у меня появится клиентура, но на это потребуется немало времени.

– Все верно. Но с твоими нынешними пациентами сплошные проблемы. К одной тебя тянет. Вторую убили. Третий одержим дикой историей с убийством. Да еще смерть Трея. Я вообще не понимаю, как ты можешь ходить на работу!

По пути в Брентвуд Никки размышляла над словами Гретхен. До этого ей даже не приходила мысль покинуть Лос-Анджелес, а теперь как истинный психотерапевт она принялась взвешивать все «за» и «против». Что ее держало в этом городе? Или, говоря начистоту, за что она сама держалась?

Ответ лежал на поверхности, его даже не требовалось искать.

«Мой гнев, вот что меня держит. Мой яростный гнев на Дугласа и на его предательство. Я боюсь отпустить свой гнев, потому что только он держит меня на плаву».

На часах высветился номер Дерека Уильямса. Никки сбросила скорость и остановилась под пышной акацией, ронявшей на землю мелкие белые цветы. Сейчас она ощущала почти облегчение. Уехать в Нью-Йорк и начать все сначала! Какой простой и правильный выход из тупика.

Никки ответила на звонок.

– Дерек, привет! Спасибо за сообщение после вечера. Простите, что не позвонила раньше, но я…

– Никки, нам надо срочно встретиться. Прямо сейчас!

Впервые с момента их знакомства Никки услышала нотки паники в его голосе.

За кого он волновался – за нее или за себя?

– Что случилось? Вы в порядке?

– Со мной все нормально. Эти разборки за рынки сбыта, в которых участвует наш большой человек из Мексики, куда шире и масштабнее, чем мы думали, – торопливо проговорил Уильямс. – Этих дельцов крышуют власти. Весь город заражен. И говоря «весь город», я не преувеличиваю. Банки, благотворительные фонды, полицейское управление – все в деле.

– Что? – изумилась Никки.

– Спросите, на какие средства устраивался благотворительный ужин? Господи, это те же грязные деньги! Город тонет, его уже не спасти!

Дерек тараторил, задыхался, ловил воздух ртом. Это было так на него непохоже!

– Тихо, тихо, – проговорила Никки. Тон детектива встревожил ее даже больше, чем слова. – Вы нашли связь между картелями и убийствами? Или мной?

– Возможно.

– Что это значит? У вас есть подозреваемые?

– Не по телефону, – почти взвизгнул Уильямс. – Поговорим в каком-нибудь нейтральном месте.

Они условились встретиться в отеле.

– А что же Ленка? – не выдержала Никки. – Вы хоть что-нибудь про нее узнали?

– К несчастью, узнал, – выдохнул Дерек. – Но все потом, не по телефону. Между всеми фигурантами есть связь.

– Скажите сейчас! – Каждая минута неведения была для Никки пыткой.

– Нет, сейчас не могу, – твердо сказал Уильямс. – В отеле, ровно в семь.

– Но поче…

– Потому что сейчас я собираюсь паковать сумку. Вам рекомендую сделать то же самое. Наша безопасность под угрозой. После нашей встречи вам лучше уехать, и как можно дальше. Залечь на дно. Я серьезно.

Сотни вопросов роились в голове Никки, но Уильямс повесил трубку прежде, чем она успела задать хотя бы один. Его паранойя пугала, потому что до этого момента Дерек не производил впечатления паникера.

И все же Никки была куда больше взволнована, чем напугана. Всего пара часов – и она получит информацию о любовнице Дугласа!

«И тогда я смогу отпустить ситуацию, унять свой гнев. Я смогу. Я узнаю правду, и все кончится».

Телефон снова зазвонил. Номер не определился. Похоже, детектив предпочел закрытую линию.

– Дерек? – спросила Никки, приняв вызов.

Но это был не он.