Текст книги "Лекции по истории позднего Средневековья"

Вальснгам, Бурлей и Бэкон принадлежали к числу главных ее советников, поэтами ее царствования были Шекспир и Спенсер. О мореплавании мы уже говорили. Сверх того, в сфере торговли явились великие граждане: стоит только упомянуть о Грешеме, основателе Лондонской биржи в 1567 г. В 1600 г. была основана Ост-Индская компания, соединившая под своим владычеством более подданных, чем все королевство Англии. Королева сверх того имела своих любимцев, обязанных своим высоким положением не личным талантам, но достоинствам царедворцев: граф Лейчестер и пасынок его граф Эссекс, из которых последний имел, впрочем, некоторые дарования и таланты. Тщеславная и малодушная, когда дело шло о женских отношениях, Елизавета умела, однако, устранять их влияние на государство.

С парламентом она обходилась хорошо, но не допускала его вмешательства в свои дела и довольствовалась получаемыми от него 560 000 фунтов стерлингов на покрытие издержек. Оратор парламента…[273]273
  Далее пропуск в рукописи.


[Закрыть] был арестован за то, что подал смелый билль о пуританах. Но где были границы действий парламента, она не показывала.

Елизавета умерла в 1603 году, оставив Англию на высоте могущества. Преемником ее был назначенный ею сын Марии Стюарт Яков VI.

Лекция 44. 30 марта

Предметом настоящего чтения будет в кратких указаниях история Германии со времени отречения от престола Карла V. Этот период германской истории замечателен тем, что господствующими двигателями событий были здесь вопросы религиозные. Германия, вследствие своего положения и этих религиозных вопросов, сделалась в XVI столетии средоточием европейской политики: отсюда сообщалось движение остальным странам Европы и здесь отражалось.

Но трудно представить что-либо запутаннее и сложнее тогдашнего состояния Германии. Мы видели, какие религиозные мнения господствовали здесь после Аугсбургского мира[274]274
  Об отречении Карла V от престола и Аугсбургском религиозном мире 1555 г. Грановский рассказывал в лекции 27.


[Закрыть] с одной стороны, католичество реорганизованное, возобновленное Тридентским собором, удержало за собой часть земель и выговорило в свою пользу,[275]275
  Право на сохранение церковных владений (лат.).


[Закрыть] которым лишило протестантских сановников права отнимать у католической церкви земли, ей принадлежащие.

С другой стороны, стояли во всем разгаре молодого мнения два большие отдела протестантизма – кальвинисты и лютеране. Обстоятельства благоприятствовали им после отречения Карла V. Первые преемники его, Фердинанд I и Максимилиан II, были люди отменно умные, но кроткие и умеренные, особенно Максимилиан.

Фердинанд, несмотря на свое убеждение в истинности католицизма, был слишком дальновидный политик, чтобы противопоставить другой оплот против распространения протестантизма, кроме мер благоразумия и умеренности. Он принял протестантизм уже как факт, вошедший в действительность. Его деятельность обращена была в другую сторону: он старался поднять чины к борьбе с турками, которые никогда не были так опасны после Магомета II, как теперь.

Внутреннее разложение Турецкой империи не могло быть заметно современникам, она стояла на высочайшей степени своего величия: янычарская пехота была стройна и крепка по-прежнему, состоя из крови и плоти христианской; турецкая конница превосходила числом всю конницу европейских держав вместе. Это сильное государство было послушным орудием в руках одного властителя столько замечательного дарованиями, как Сулеймана II. Империя заключала в себе, кроме Византии и славянских государств, Малую Азию, Египет, значительную часть Венгрии до Офена и восточную часть персидских областей. Турки охотно вмешивались в распри между Габсбургским домом и Венгрией; когда возник спор между Фердинандом и Запольей (Johann Zapolija), они приняли сторону последнего. Но помощь, оказанная ими, была корыстна: они дошли до Офена, заняли все южные области Венгрии и оставили Заполье один королевский титул. Потому Фердинанд I старался также о примирении религиозных партий, чтобы противопоставить соединенные силы против общего врага, турок. К счастью, внимание султана было беспрерывно отвлекаемо распрями с новою династией Сефи: на престоле персидском. Здесь вопрос шел не об одних границах а также о религии: известно, что турки по вероисповеданию своему – сунниты, персы – шииты; ненависть между этими двумя подразделениями исламизма, обвинявшими взаимно друг друга в расколе, приняла характер самого жестокого фанатизма. Турки не раз проникали в глубину персидских владений, но не могли удержаться там. Сулейман лично предводительствовал туда тремя походами; в один из них взят был даже Таврис – столица Персии.

Дело, однако ж, кончилось миром, по которому турки отдали Персии Багдад и обещали не вмешиваться в дела ее. Как бы то ни было, но эта война была полезна для Европы, отвлекая внимание султана. Император Фердинанд I умер в 1564 г., не достигнув своих целей: он оказал плохую помощь Европе против магометан, не вступился за владения Венгрии по смерти Запольи и даже обязался еще платить туркам значительную дань.

Место Фердинанда занял Максимилиан II. Он принадлежал к числу тех благородных умов и характеров, которые не часто встречаются в век, волнуемый религиозными страстями и фанатизмом. По образу мыслей своих он стоял выше современников, равно чуждый и католического фанатизма, и протестантских увлечений, хотя при этом был человеком глубоких религиозных чувств. Он думал водворить спокойствие уступками протестантам. С этой целью он разрешил дворянам свободу отправлять протестантское богослужение в их городах, деревнях и домах; в городах же, принадлежавших правительству, совершалось только католическое богослужение. Недовольные этими уступками дворяне прибегали к такому средству: они покупали в государственных городах дома, переписывали чужие дома на свое имя, надеясь беспрепятственно отправлять свое богослужение, несмотря на частые замечания императора. Вообще если взять сумму явлений, характеризующих тогдашнюю религиозную жизнь Германии, то мы увидим, что в течение времени от Аугсбургского мира до Максимилиана II успех был на стороне протестантов.

Надо сказать в оправдание католицизма, употребившего прежде всего свое преимущество, что и протестантизм не совсем честно воспользовался своим перевесом. Так, по смерти наумбургского епископа, знаменитого богослова Пфлуга, на его место был избран протестант, и капитул сделан также протестантским. Та же участь постигла чрезвычайно важное архиепископство магдебургское, где сделан был архиепископом принц бранденбургский; наконец, то же самое имело место в Гальберштадте и некоторых других, наконец, в значительной части аббатств в Саксонии. И замечательно, что это движение совпадало везде с интересами княжеских династий: на место аббатов протестантские князья садились сами или сажали своих родственников, не заботясь о соблюдении reservatum ecclesiasticum.

В разборе этих злоупотреблений Максимилиан не хотел доводить дело до войны, ограничиваясь одними увещаниями. О тревожном состоянии тогдашней Германии дает ясное понятие состояние, известное под именем die Grumbachische Handel.[276]276
  Грумбаховская распря (нем.).


[Закрыть] Некто рыцарь Грумбах поссорился с вюрцбургским епископом Мельхиором Цобель; у них завязался процесс: суд решил в пользу Грумбаха, но епископ отказался исполнить решение суда. Грумбах решился действовать силою, напал на Мельхиора, но дело приняло трагический оборот: в схватке епископ был убит. Этого Грумбах не ожидал. Родственники убитого вступились в дело; между обеими сторонами разгорелась продолжительная вражда, но скоро эта частная война приняла характер очень опасный и более общий. Грумбах был человек недюжинный: он понял, что с этой войной можно соединить более обширные замыслы. Известна участь, постигшая Иоанна Фридриха, курфюрста саксонского, после проигранной им битвы; его курфюршество перешло к Морицу Саксонскому, и детям досталась только часть тюрингских владений. Университет Виттенбергский перешел также в линию Морица, во главе которой стоял принц Август, весьма умный и деятельный. Но дети бывшего курфюрста Иоанна Фридриха смотрели, разумеется, с негодованием на своих родственников, занявших их владения, и вообще на порядок вещей, данный Карлом V Германии. Чтобы дать этой вражде религиозное значение, они основали университет Иенский в противность Виттенбергскому.

Между обоими университетами развилась резкая противоположность. Виттенбергцев, во главе которых стоял Меланхтон, подозревали в не совсем последовательном лютеранизме, в изменении чистоты последнего и в криптокальвинизме.[277]277
  Криптокальвинистами (от греч. – тайный) ортодоксальные лютеране называли приверженцев меланхтоновской школы, которые после смерти Лютера толковали учение о причастии в духе Кальвина.


[Закрыть] И в самом деле, некоторые протестантские учения развиты здесь были иначе, нежели в Иене. Виттенбергцы допускали участие благих дел и воли человека в искуплении; в учении о причастии они ближе подходили к кальвинистам; во мнениях о благодати и предопределении были также несогласия между ними и иенцами.

Следовательно, не только между католиками, лютеранами и кальвинистами, но и между самими лютеранами развились две враждебные партии. К сыну бывшего и сверженного курфюрста саксонского, по имени также Иоанн Фридрих, прибегнул Грумбах со своим делом и овладел совершенно умом и волею этого недальновидного самого по себе князя: он дал ему мысль возвратить владения отца и стать во главе политики. Уверения свои он простер еще далее (монография об этих событиях Raumer’a)[278]278
  Речь, по-видимому, идет о 3-м томе монографии Раумера, который посвящен главным образом истории Германии с 1558 по 1648 г.


[Закрыть]; из дошедших до нас известий видно, что Иоанн Фридрих был человек ограниченного ума, ибо Грумбах успел уверить его, что Елизавета Английская заочно влюблена в него и не преминет помочь ему, а также уверил его в содействии со стороны Франции, Нидерландов и т. д. Заодно с Грумбахом действовал и канцлер герцога Брюк (Bruck). Задушевные и тайные планы их нам не совсем известны, и потому, вероятно, также многие обвинения, на них взносимые, не все справедливы; но что они хотели ниспровергнуть и преобразовать тогдашнее устройство Германии, это несомненно. Началась война; курфюрст саксонский Август собрал значительные силы, Иоанн Фридрих был разбит, взят в плен и отвезен в Вену, где и умер; земли его достались его брату. Но Грумбах и Брюк были жестоко пытаны и потом четвертованы. Император Максимилиан публично выразил свое сожаление о судьбе их: «Лечение было хуже болезни», – сказал он. Дело Грумбаха показывало, с одной стороны, в каком беспорядке было тогдашнее положение общества в Германии, с другой – показывает, что этот порядок вещей не находил общего признания и мог бы быть ниспровергнут и заменен другим. Можно сказать без преувеличения, что если бы между протестантами было тогда полное и общее согласие, то Германия могла бы вся сделаться протестантской.

Но в 1563 году западная вестфальская Германия отделилась принятием кальвинизма и составила особый, Гейдельбергский катехизис. Между лютеранами и кальвинистами вражда была, можно сказать, сильнее, нежели лютеранами и католиками; потом возникли раздоры между лютеранами и криптокальвинистами и между последними и кальвинистами. Попытка восстановить единство между лютеранами изданием (в Торгау, 1576 г.) Concordien, или Einigungs formel[279]279
  Согласие; форма согласия (нем.).


[Закрыть], на основе большого и малого катехизиса Лютера, Шмалькальденских статей и некоторых толкований. Попытка дела осталась неудачной вследствие несогласия некоторых лютеранских богословов: они продолжали спорить между собой и дали возможность католицизму возвратить утраченное.

В год составления упомянутой формы согласия умер Максимилиан, оставив преемником сына своего Рудольфа II, выбранного еще при жизни отца имперскими чинами. Но Рудольф был не в уровень с обстоятельствами. Он был человек высокого образования, глубокий знаток химии, приверженец астрологии, но при всем том бессильный и слабый характером, воспитанник иезуитов, которые убили в нем последнюю волю. Ему-то пришлось стоять во главе Германии в то время, когда боролись в ней три разнородные партии. Между самим Габсбургским домом не было полного согласия в действиях, они были разделены на линии. От Фердинанда I осталось три сына; Максимилиан II получил австрийские земли и императорский титул, второй сын, Фердинанд, получил Тироль, третий, Карл, – Штирию и передовые австрийские земли. Но род Фердинанда пресекся с его смертью, и владения должны были перейти впоследствии к потомству Карла. Но правление Карла в Штирии было неудачным; вдесь было много протестантов; не только дворяне, но городское и сельское сословия охотно переходили к протестантизму. Карл умер в горе, видя невозможность удержать распространение грешного, по его мнению, учения. После него остался сын, известный впоследствии Фердинанд II. Опекунами его были Рудольф и герцог Баварский Вильгельм. Последний дал Фердинанду воспитание вместе с сыном своим Максимилианом под надзором иезуитов. Мы увидим, до какой степени дошло их влияние в Германии под правлением этих двух юношей. Они сообщили им прекрасное образование, Фердинанд и Максимилиан могли стать наряду с самыми образованными современниками; но они сообщили им и страшные понятия, впоследствии приложенные к делу. Когда Фердинанд вступил в совершеннолетие, он прежде всего отказался от присяги, данной прежде чинам, защищать все верования в своих владениях, говоря, что присяга против религии не может быть обязательна. В 1526 г. вступил он на престол, а в 1528 г. велел закрыть все протестантские церкви, сжечь все немецкие переводы Библии и протестантские книги и выгнать пасторов и учителей протестантских. Народное восстание по этому случаю было подавлено силою. Тогда народ толпами бежал из земель молодого и энергического, но жестокого князя. Отобранные экземпляры переведенной Библии и протестантские сочинения были сожжены, а на месте их сожжения построен монастырь капуцинов, ревностно участвовавших в этом деле. Максимилиан не имел надобности прибегать к таким мерам в своих баварских владениях, ибо там с самого начала протестантизму не было дано большого ходу. Но он отличался глубоким пониманием государственных отношений; он поставил Баварию на такую ступень политического значения, на какой она не стояла ни прежде, ни после. Таким образом, во главе католической партии в Германии стали двое молодых, образованных и решительных князей, готовых на все средства для своих целей.

Рудольф играет в этом движении страдательную и слабую роль; хотя в душе своей он был ревностный католик, но он не пользовался уважением ни той, ни другой стороны из боровшихся партий. Между тем до какой степени были тогда натянуты и напряжены отношения, до какой степени доходило извращение понятий, это обнаружилось по поводу введения календаря. В 1582 г. изменен был Юлианский календарь по повелению Григория XIII на том основании, что в течение 16 веков по 6 часов накопилось лишних 10 дней в году. В 1583 г. католики держали уже новое летоисчисление, принятое с 15 октября, но протестанты в этом простом и ясном деле видели нарушение имперских прав. Забавнее всего их доказательство в пользу своего мнения: они говорили, что прежний календарь введен Юлием Цезарем, признан императором Константином и потом Карлом Великим и, следовательно, папа не имеет никакого права изменять его.[280]280
  В протестантских княжествах Германии григорианский календарь был введен лишь в 1700 г., с 1 марта.


[Закрыть] Таковы были обстоятельства, готовившие в Германии Тридцатилетнюю войну.

После торжества Фердинанда II все силы были, собственно, на стороне лиги, и видно, что Фердинанд неохотно уступал Максимилиану титул курфюрста Пфальцского; Англия изъявила готовность помогать протестантам (Фридрих V был женат на сестре Якова VI),[281]281
  Речь идет о шотландском короле Якове VI, сыне Марии Стюарт, который с 1603 г. является английским королем Яковом I. См. о нем ниже, лекция 46.


[Закрыть] вступив в отношения с королем датским; также Нидерланды, угрожаемые испанцами.

Кристиан, не успевший соединиться с маркграфом Баденским, который поэтому был разбит, в ошибке упал с лошади и дал время неприятелям усилиться. Фердинанд боялся лиги: он вызвал на сцену Валленштейна.[282]282
  В архиве Щепкиных составителем был обнаружен автограф незаконченной статьи Т. Н. Грановского о Валленштейне, ниже мы приводим его текст; зачеркнутые слова и фразы опускаются. «История 30-летней войны, – писал Грановский, – сделалась в наше время одним из любимых предметов разысканий для немецких ученых. С вопросами науки соединились другие – национального и политического содержания. Доселе бывшие в ходу мнения о главных лицах и событиях той эпохи вытеснены новыми или, по крайней мере, сильно потрясены в своих основах. Не только католические, но очень известные протестантские историки являются противниками Густава Адольфа и принимают сторону императора Фердинанда, бывшего, по их словам представителем политического единства и независимости Германии. Немецкие и иностранные архивы подверглись тщательным и богатым находкам, обыскам. Но нельзя сказать, чтобы в уровень с приращением материалов шла их отделка. Большая часть новых сочинений о 30-летней войне носит полемический характер, отражает современные тревоги Германии. Почти во всех сочинениях вопрос религиозный слишком подчинен государственному, и пристрастием подали повод к столь жарким спорам. Между лицами таким образом снова вызванными к суду истории, немногие возбуждаю участие наравне с Валленштейном, Его влияние на ход событий, от которых зависела участь Европы, загадочные замыслы, трагический исход, заставили внимательно рассмотреть обвинения, на которых был основан приговор Венского двора, исполненный в Эгере. До нашего времени весьма немногие сомневались в измене Фридландского герцога. Это было общее, можно сказать, народное убеждение в Германии, и подкреплению которого значительно содействовала трилогия Шиллера. Валленштейн является в ней изменником Фердинанда II. Молве, которой человеку следовало бы справляться с историей, на слово поверили поэту. Но между теми немногими, для которых вина Валленштейна оставалась неразрешимою загадкою, были люди, по положению своему стоявшие ближе других к источникам истины. При дворе Фердинанда мнения были разделены. Сам император высказал однажды, что вина герцога не так велика, как говорят его злые враги. Шведский канцлер Оксенштирна, причастный всему делу, до конца не верил искреннему желанию Валленштейна подать руку шведам. В 1676 внук Фердинанда Леопольд I смотрел дворец Валленштейна в Праге. Один из бывших при нем министров назвал прежнего хозяина мятежником. А есть у Вас прямые доказательства его измены? Убеждены Вы в ней, – спросил император. В 1828–1829 г. Фридрих Форстер издал переписку Валленштейна. Эти письма, найденные большей частью в семейном архиве известной фамилии Арним, не решили вопроса об измене, но дали много новых доводов защитникам убитого в Эгере австрийского генералиссимуса. Форстер, его пламенный поклонник, напечатал несколько статей и подробную биографию или, лучше сказать, апологию своего героя. Наследники Валленштейна воспользовались возникшими сомнениями и предъявили свои права на имения, неправедно конфискованные у их предка. Исторические исследования по этому предмету приняли частью характер юридических актов. Форстеру возражали граф Майлат в 3-м томе Истории Австрии и барон Аретин в своих сочинениях – о внешних отношениях Баварии и другом, исключительно посвященном разбору характера и действий Фридландского герцога. Свод и поверку всех этих толков можно найти в статье Репеля, напечатанной в Историческом альманахе Раумера за 1845 год. Наконец, в новом издании «Жизнь Густава Адольфа» Гфререр представил свое мнение о Валленштейне, едва ли не самое верное из всех прежде высказанных. Цель нашей статьи познакомить русских читателей с выводами немецких разысканий о причинах гибели и замыслах Валленштейна. Политическая роль Валленштейна начинается собственно с чешского восстания в 1618 г. Ему было тогда 35 лет. Не считаю нужным повторять известные подробности о годах его молодости, тем более что Палацкий доказал, как мало достоверного во всех этих рассказах. Заслуги, оказанные им в войнах против Турции и Венеции, доставили ему сверх личной благосклонности императора Матвея и «его преемника Фердинанда II графский титул, звание камергера и начальство над полком земской рати моравской. Полк его стоял в Олмюце. При дворе у него были большие связи, составленные чрез женитьбу на дочери Фердинандова любимца графине Изабелле Гаррах и чрез иезуитов, которых влияние было всегда сильно в Вене. Чешские смуты открыли ему новые пути к почестям. которых ни прежде, ни после не достигал австрийский подданный. Полковник Валленштейн был родом чистый чех; отец и мать его были утраквисты и воспитали его в этом исповедании, от которого отвлекли его впоследствии иезуиты. Тем не менее он стал на стороне императора и католицизма. Усердие свое он заявил смелыми поступками, не принимал приказаний от временного правительства возмутившихся областей, писал угрозы к своим родственникам, служившим в чешском войске, и, наконец, сделал попытку перехватить на дороге ехавших в Брюкк членов моравского сейма. Предприятие это не удалось, и дальнейшее пребывание в Олмюце сделалось Валленштейну невозможным. Он бежал в Вену и увез с собой земскую казну, в которой было до 100 000 талеров». (Далее текст рукописи обрывается).


[Закрыть] Он был чех, родители, рано умершие, были протестанты; он был воспитан дядей-католиком под руководством иезуитов. Он был отлично образован, много путешествовал, воевал с турками и венграми; во время мятежа в Чехии стал в стороне, бежал с кассою к императору, награжден, женился на богатой вдове и скупил много поместий, делал фальшивую монету и был первым землевладельцем в Германии. Он был любимец войска, при дворе поддерживался фамильными связями.

В три месяца по требованию императора он поставил 50 000 удальцов, походивших более на разбойников: он отлично подчинил их дисциплине. После того двинулся он на север Германии для соединения с Тилли, разбившим Кристиана, и при Дессау разбил Мансфельда, который хотел пробраться к границам Венгрии и умер в одном местечке Далмации. Протестанты были подавлены. Валленштейн и Тилли страшно разорили Ютландию. Северная Германия потерпела все ужасы от солдат его. Ныне не подлежит сомнению, что Валленштейн хотел утвердить самодержавие Габсбургского дома, изгнав князей и заменив их новой аристократией. Сам он был сделан герцогом Фридландским, Мекленбургским, генералиссимусом. Его начали бояться императоры, особенно Максимилиан. Он хотел уступить протестантам, выгнать иезуитов, грозился разграбить Рим.

В это время Штральзунд отдался под покровительство Швеции на 20 лет, Густава Адольфа, заключившего союз с Данией. В это время Фердинанд в 1629 г. издал эдикт возвращения,[283]283
  Речь идет о так называемом Реституционном эдикте (Restitutionsedikt) 1629 г., согласно которому все секуляризованные после 1552 г. владения католических монастырей, аббатств и духовных княжеств подлежали возврату духовенству.


[Закрыть] который отодвигал на целое столетие все права протестантов; они должны были возвратить три архиепископства, 15 епископств; кальвинисты лишены были свободы богослужения. Валленштейн противился изданию этого эдикта. В 1630 г. по случаю избрания Фердинанда III собрался сейм в Регенсбурге. Максимилиан и князья соглашались на все с условием отдаления Валленштейна, а Валленштейн советовал прямо захватить здесь князей. Император послал приказ Валленштейну: он спокойно оставил войско и ушел в свои чешские владения.

Густав Адольф воевал в это время с Польшею; Ришелье склонил Польшу к перемирию, а его – к помощи протестантам; шведский сейм согласился с радостью. Война была, собственно, не по силам Швеции: Франция не выставила войска, но только давала денежную помощь. В 1630 г. Густав Адольф высадился в Померании с 6000 ветеранов. Но в Германии ни один князь не двинулся к нему на помощь. Почти силою он занял Померанию и склонил курфюрста Бранденбургского присоединиться. В это время Иоанн Георг Саксонский хотел устроить три партии, которые бы противились эдикту и иностранцам. Тилли спешил отнять у Швеции точки опоры, особенно важно было разорение Магдебурга. Теснимые саксонцы соединились со шведами, встретились с императорскими войсками при Лейпциге, и Густав Адольф одержал первую победу. Он прошел до Рейна (саксонцы между тем до Богемии), потом поворотил к Дунаю; Тилли, разбитый еще раз, умер. Бавария была занята, Максимилиан ушел в Регенсбург: тогда начали говорить, что Густав Адольф, как Мориц, хочет провозгласить себя протестантским государем. Стесненный император обратился к Валленштейну: Валленштейн согласился на условиях почти самодержавной власти. В 1632 г. он двинулся и два месяца стоял у Нюрнберга против Густава Адольфа; голод заставил их отступать; они шли рядами, наблюдая друг друга. Валленштейн занял Саксонию на зимние квартиры, а Панкенгейма послал в Северную Германию. Шведы его захватили, произошла битва при Люцене. В самом ее начале Густав Адольф, заехавший далеко при осмотре страны, был убит австрийским полковником Фалькенсбергом, но Панкенгейм погиб, весь обоз достался шведам. Начальство принял Бернгард Саксен-Веймарскип.

В Мадриде и в Вене доныне празднуется день погибели Густава Адольфа. Валленштейн не смутился, однако, и готовился к новым действиям.

Обвинения и заслуги Густава Адольфа.[284]284
  Видимо, лекция 44 не завершена.


[Закрыть]

Лекция 45. 6 апреля

Мы остановились на смерти Густава Адольфа, мы видели последствия Люценской битвы для обеих партий. Победа шведов не вознаградила им смерть короля, зато в столице католического мира смерть короля произвела радостное впечатление и заставила забыть о поражении. Место Густава в шведском лагере занял шведский канцлер Аксель Оксенштирп. Он не был полководец, но великий государственный муж. Так как наследницей осталась дочь Адольфа, Христина, то на время ее малолетства составился государственный совет, порученный управлению Оксенштирна. В Южной Германии он тотчас составил Гейльбронский союз 1633 г., во главе которого назначен был директором. Ему вверен был главный надзор за делами протестантов; в решительных случаях он был ограничен шестью советниками.

Но к этому лагерю пристали только южные княжества, Бранденбург и Саксония остались вне союза. Начальниками войска был поставлен Бернгард Саксен-Веймарский, предводитель немецких отрядов, и Горн, командовавший шведами. В 1633 г. этот союз составился при содействии Франции. Но военные действия скоро восстановились; внимание всех привлечено теперь было таинственным поведением Валленштейна. Он в Богемии привел в порядок войска и в 1633 году был еще сильнее прежнего. Нетерпеливые католики ждали, что он одним ударом разобьет врагов, но Валленштейн не двигался. Он дал время шведам покорить Баварию, что могло еще быть объяснено из личной ненависти его к курфюрсту Баварскому, бывшему причиной его увольнения в первый раз. Только тогда он воспрянул из праздности, когда шведское и протестантское войска хотели один раз обойти его при Штейнау. Ловким и быстрым движением он обошел их и захватил многих в плен. Граф Турн был в числе их; его с нетерпением ждали в Вене, но Валленштейн отпустил его, говоря, что, пока такие полководцы будут врагами короля, ему нечего бояться. Это возбудило опасения. Но эти опасения еще увеличились, когда узнали его сношения с Французским двором. Посланник французский, маркиз, часто посещал Валленштейна. Чех, родственник его, граф Канский также часто ездил от Валленштейна к шведам. Между тем Валленштейн жаловался на происки врагов; ему предложили оставить начальство, он отказался; ему предложили в товарищи взять сына Фердинандова – он также отказался.

В январе 1634 г. он собрал офицеров своей армии и предложил подписать бумагу, что они будут служить ему всегда, везде и против всех, кроме императора. Говорят, будто были две бумаги; в другой, поданной к подписи, не было оговорки. Мы знаем это из изданных ныне фактов процесса между Валленштейном и Габсбургским домом (особенно важна переписка Валленштейна, изданная Форстером, Gfrorer история Густава Адольфа и в Истории Австрии Mailath’a; результаты же этих исследований – в краткой статье Реппеля в Раумеровом альманахе). Как бы то ни было, враги Валленштейна предупредили его при дворе; прежде чем ему самому дано было знать и даны были ему запросы, он объявлен изменником; за голову его назначена цена, имения конфискованы и обещаны другим генералам – Пикколомини, Галласу и др. В 1634 г. большая часть армии отложилась от него, принужденная начальниками. Он увидал опасность, он отправился к крепкому замку – Eger, где надеялся соединиться со шведами. Но он не был таким человеком, который мог бы явиться беглецом к шведам; он мог составить крепкую армию для шведов, но он не был допущен к соединению с ними. Несколько офицеров убили его: все шотландцы и ирландцы, итальянец был один, немцев и чехов не было. Обвинением было то, что он хотел соединиться с Францией и Швецией, возложить на себя титул короля чешского и утвердиться самостоятельно.

Мы не имеем на это твердых доказательств, сам Фердинанд не был уверен в его вине, но смертью его он был смущен, велел служить панихиду. В Габсбургском доме сохранилось предание о его невиновности: Леопольд после обратился с укором к показавшему на дом Валленштейна как на изменника. Наконец, Ришелье, ведший с ним переговоры, отозвался о нем как о жертве неблагодарности князя, которому он служил. Но что в характере его было много загадочного, темного, таинственного – это несомненно. Он любил звездочетство, он высказывал мысль, что, выгнав шведов и утвердив Австрийский дом, он обратится против турок и выгонит их из Европы.

Смерть его отдала опять в руки императора войско, которое более зависело от полководцев. Начальником назначен был сын Фердинанда, советниками его были верные генералы Пикколомини и Галлас. Действия нового главнокомандующего увенчались успехами, которыми он, впрочем, обязан оплошности Бернгарда. Шведы взяли было важный пункт Регенсбург, но он взят опять католиками.

Бернгард при неблагоприятных обстоятельствах дал битву при Нордлинген, 1634 г. Они потеряли пропасть убитыми, сам Бернгард едва ускакал.

Горн был взят в плен. Шведам не было тогда возможности удержаться в Германии, особенно когда курфюрст Саксонский перешел на сторону Австрийского дома. Император не думал настаивать, и осенью он составил прожект мира между курфюрстом Саксонским, некоторыми князьями и Австрийским домом в Праге.

Все земли протестантов до 1627 г. остались за ними на 40 лет до дальнейшего исследования; курфюрст Саксонский получил часть Лузации и обещание Померании; на стороне шведов остался Гессен-Кассель, Виттенберг, Баден и Бернгард Саксен-Веймарский, у которого было большое наемное войско.

Если бы не Франция, дело шведов погибло бы, но кардинал Ришелье принял армию Бернгарда во французскую службу, поддержал членов союза обещаниями, и началась война с новым жаром. Место Горна занял Баннер, одержавший значительную победу при Витштоке. Отсюда (от 1636–1638 гг. до заключения) война ведется с постоянным успехом на стороне шведов, но силы их были не равны с противниками, и потому они не могли воспользоваться вполне успехом.

Наиболее обращал на себя внимание Бернгард. У него было свое войско наемников, находившееся на службе Франции, хотя в сущности он действовал самостоятельно. Он занял Эльзас и на берегах Рейна, близ Франции, думал основать самостоятельное государство, надеясь присоединить земли гессенские посредством брака с Амалией. Он был молод, необычайно талантлив, смел и внушал равные опасения и императору и Франции, но в 1639 г. он скоропостижно умер – пронесся слух об отравлении, впрочем недоказанный.

В армии его, оставленной без начальника, явились агенты от Австрии и Франции, торговавшиеся с полковниками; Франция пересилила, они перешли к ней, отдав войска и завоеванный Бернгардом Эльзас. С той поры он остался за Францией. За три года до Бернгарда сошел в могилу Фердинанд II. Некоторые хотели видеть в нем защитника германского единства; не такова была роль его, не такую память он оставил. Жестокий защитник католицизма, он с неумолимой ревностью гнал всех иноверцев; ему нельзя только отказать в некоторой твердости. Преемник его, Фердинанд III, был мягкий и образованный, но без особенных качеств.

Сначала полководцами были на театре действий Галлас и др., потом – Конде и Тюрень. Здесь-то они составили себе громкую славу. По смерти Баннера место его занял самый талантливый полководец Торстенсон; он был физически слабый человек, его носили на носилках, но он напомнил Австрии времена Густава Адольфа; прорвался в Богемию, завоевал Силезию, грозил Вене, потом, назад обернувшись, разбил еще австрийцев и занял южные земли датские под предлогом, что Дания вошла в сношения с Австрией. Здесь они хотели найти обильные запасы и не обманулись. В продолжение трех лет он три раза грозил Вене, болезнь наконец заставила его сместить начальство; преемником его был в 1646 году Врангель.

Но силы Германии были истощены. Самые начинатели 30-летней войны желали ей конца, так, например, курфюрст Максимилиан Баварский; он снова пристает к императору Австрийскому. Ручательства за верность войск не было, они переходили от одного государя к другому; полководец Максимилиан ушел было с целой армией баварской к императору. Деморализация была совершенная. Между тем переговоры о мире шли пять лет. В 1643 г. начались уже они в Вестфалии, в Оснабрюке и Мюнстере. Переговоры эти кончились в 1648 г. Вестфальским миром. Этот мир, упрочивший 150-летний мир[285]285
  Грановский, видимо, имел здесь в виду то обстоятельство, что границы европейских государств, установленные Вестфальским миром 1648 г., сохранились в основном в течение всего последующего столетия; существенно изменили их так называемые Наполеоновские войны, начатые в 1799 г.


[Закрыть] Европы, замкнул одну из самых страшных эпох.

Франция удержала Эльзас и некоторые имперские города, право держать гарнизон в Филиппсбурге, но не вошла в состав немецких княжеств, немецкий союз.[286]286
  Это замечание Т. Н. Грановского станет яснее, если сравнить постановления Вестфальского мира, касавшиеся держав-победительниц – Франции и Швеции, ибо последняя была принята формально в состав империи с правом посылки своих депутатов на имперские сеймы.


[Закрыть] Швеция получила всю переднюю Померанию и часть задней с Штеттином, сверх того Висмар, Бремен. В вознаграждение уступки Мекленбурга Мекленбургский герцог получил епископство Шверинское. Замечательно, что вознаграждения эти преимущественно даются духовными имениями; большими воспользовался наградами менее всех действовавший бранденбургский курфюрст Фридрих, названный Великим. Он занял нейтральное положение и потому получил епископства Магдебургское, Гальбёрштадское в вознаграждение, как говорили, отказа его от Померании.

Князья немецкие окончательно получили право земского державства, власть императора окончательно сокрушилась. Прежние земские привилегии чинов пали; таким образом, князья освободились от императорской опеки и, с другой стороны, от оппозиции собственных чинов своих. Общие дела решались на сейме, который с 1663 г. съезжается в Регенсбурге, 240 голосов, три камеры, одна – курфюрстская, вторая – духовные и светских чинов, третья – городов; сюда присылаются поверенные, не сами князья. Допущены кальвинисты к правам лютеран, и принят нормальным годом относительно имений церковных 1624 г. Сын курфюрста Пфальцского получил Нижний Пфальц, но зато курфюрстский титул; так что в Германии являются восемь курфюрстов.

Может быть, ни одна война не имела таких гибельных влияний. Целые земли опустели; в одном Гессене исчезло совершенно 17 городов и 300 сел без следа. В Богемии осталось из 3 000 000–800 000. Образование упало, села остались без учителей. Большая часть деревень осталась без священников. Пасторы должны были заниматься другими ремеслами; они шили сапоги, делались портными. Бедность была несказанная. К этому присоединился совершенный упадок религиозного духа, народ одичал во время ужасной войны наемников.

Доказательство – литература, в которой образовался безобразный язык из смеси немецкого, французского и латинского языков.[287]287
  Еще в одном из своих первых курсов по истории позднего средневековья (запись А. Дмитриева 1841 г.) Грановский отмечал, что в результате Тридцатилетней войны Германия превратилась «в пустыню… бедность стала общею, нравственность упала. В Виттенберге не осталось ни одной школы». Далее он говорил, что самое верное представление дает современный той эпохе роман «Симплициссимус», в котором отражены факты одичания войск, даже войска Густава Адольфа.


[Закрыть] Тогда-то образовалось и странное педантство в немецком характере после 30-летней войны, в эпоху упадка нравственных и умственных сил народа. Выиграли одни князья, но не на благо народа; они брали образцы с Людовика XIV, занимая не изящные формы двора, но нечто худшее. Чтобы дать понять о характере того времени, можно указать на придворную инструкцию членам двора одного графа Гарденберга в 1666 г.: при таких-то княжествах воспитался тот мелкий и узкий взгляд на жизнь, который остался долго и который едва мог быть снят великим движением литературы XVIII столетия.