Текст книги "Лекции по истории позднего Средневековья"

Лекция 21

Предметом нынешнего чтения будет империя Карла Великого и его династии. В 771 г. Карл Великий один стал во главу наследованного от Пипина королевства вследствие смерти брата своего Карломана. Известно, какою славою он пользуется, как высоко стоит он между великими людьми Запада. Но эта высокая слава не осталась без возражений и нападений. Еще в XVIII ст. некоторые ученые подвергли заслуги Карла Великого сомнениям. В трех родах деятельности приобрел он себе славу – завоеватель, законодатель и просветитель Западной Европы, но завоевания Карла Великого, его империя, сложенная из этих завоеваний, разложилась уже при ближайших его преемниках; законодательство его не долго оставалось в употреблении; наконец, меры, принятые им для образования и просвещения своей монархии, по-видимому, оказались бесплодными, ибо X столетие столь невежественно, как и предшествовавшее Карлу Великому. Следовательно, говорят противники, из всех подвигов этого человека не осталось никаких результатов и плодов. Эти возражения, дельные только с виду, блистательным образом опровергнуты всеми исследованиями современной науки. Мы поймем это, рассмотрев деятельность Карла Великого; начнем по порядку.

В «Истории цивилизации» Гизо мы найдем таблицу походов Карла Великого. От вступления его на престол в 768 г. До конца правления, 814 г., император сам, или главное войско под предводительством старших полководцев, совершил 53 похода, больших экспедиций, не считая мелких, и в большей части этих предприятий участвовал сам Карл. Могло быть, что эти военные предприятия были просто военные движения, без дальнейшей цели, кроме грабежа и темного стремления к славе, что они не несли в себе какой-либо государственной мысли. Но рассматривая внимательно эти походы, мы видим, что ни один из них не был предпринят без глубоко обдуманной цели. Войны эти положили конец переселению народов. Мы знаем, как двигались до Карла Великого народы; германцы и славяне – на Север и Запад, мавры на Юге. Во все продвижения своего правления Пипин Короткий отбивал только натиски саксов и фризов и боролся с мятежами внутри государства, сломив оппозицию отдельных национальностей в государстве Меровингов. Теперь мы видим, все эти племена, с которыми бился Пипин, вошли в состав Римской Империи Карла Великого Для достижения этих целей недовольно было одних оборонительных войн Пипина. Карл действовал наступательно. Он соединил под своею властью все племена тогдашней Европы, исключая Британию и Скандинавию, Россию, Византию. Уже в 772 г. предпринимает он успешный поход против саксов, кончившийся завоеванием твердыни Эресбурга, недалеко от нынешнего Падерборна, и разорением знаменитого святилища саксов, где находилась пресловутая статуя Арминия – священнейший кумир народа (что это такое было, мы не знаем положительно; изображении, о статуе, о столбе, перешедшие в новейшие сочинения, возникли не ранее XV и XVI ст. Главное исследование об этом предмете в Deutsche Mythologie von I. Grimm). Но этот поход, несмотря на блестящие успехи в самом начале, не принес ожидаемых плодов. Карл был отвлечен войной с лангобардами. Нам известны отношения лангобардов к папам; но вскоре они получили новые, особенные отношения и к галлам, франкам. Карл вступил в брак с дочерью Дезидерия, лангобардского конунга, преемника Айстульфа, по через год развелся с нею из-за ее бесплодия и отослал ее к отцу. Дезидерий принял вдову и спешил мстить. Он приступил к паце Адриану I (772–795), преемнику Стефана III, с требованиями, чтоб тот венчал на царство детей Карломана, живших при Лангобардском дворе, и эти требования спешил подтвердить нападениями и военными действиями в Италии. Карл был призван на помощь. Война, начатая в 772 г., кончилась в 774 г. падением Лалгобардского государства, взятием Дезидерия в плен и пострижением его в монахи (в монастыре Корвей) и завоеванием упорно сопротивлявшейся Павии. В Лангобардии явились герцогства, герцоги сделались вассалами Карла. В 776 г. один из герцогов лангобардских, Ротгаут Фриульский, покорившийся прежде Карлу и получивший надзор над северо-восточными границами, восстал в соединении с сыновьями сверженного лангобардского Конунга, герцогами Бепевептским и Сполетоким, и собрал значительную армию.

Но Карл скоро явился в Лангобардии, разбил мятежников, казнил главного виновника и тогда, после 200-летнего существования, Лангобардское государство разделилось на графства, подчиненные отдельным графам большей частью галльского происхождения; только одно Беневептское герцогство не было разделено на графства.

Но самая главная война Карла была в Саксонии. Эта война подробности коей мы не будем упоминать, продолжалась до 803 г. Не должно думать, чтобы она ознаменована была великими битвами и переворотом: это была война национальная и религиозная. Франкские дружины беспрестанно должны были подавлять новые восстания; можно сказать, что война кончилась тогда, когда вымерло поколение саксов, свободных и суровых. Окончательными битвами были битвы при Гане нынешнем Оснабрюке, и Детмольде, 783 г. Вообще война эта была вроде войны гверильясов против Наполеона, который покорил Испанию, но не покорил Пиренеи, где все скрывались горцы и беспрестанно делали нападения, – тут происходили только частные битвы и сшибки. Саксы разделялись в то время на три большие отдела: – вестфалов – на Западе от Рейна, энгров – от Везера по Эльбе к Кёльну, саксов восточных, остфалов или остсаксов – йа Северо-Востоке до Бельгии. Особенно упорно было сопротивление со стороны вестфалов, в числе которых стояли гениальные предводители Витекинд и Альбион. В 785 г. Витекинд явился с повинной головой к Карлу, принял Кристианскую веру, за ним последовали другие; и с этих пор сопротивление сделалось гораздо слабее, и мы не видим уже значительных попыток восстановить независимость, хотя долго еще проявлялась от времени до времени вражда саксонской нации к франкам. Таким образом, война эта была вторым военным предприятием Карла, цель которого нетрудно понять и оцепить.

Во время войны с саксами Карл пришел в соприкосновение с их восточными соседями – славянами. Речка Эйдер отделяла саксов от скандинавов; Эльба, Сала и Гавель – от славян, живших по ту сторону этих рек, оботритов, сербов, чехов и т. д. Со всеми этими племенами вел Карл В. войны, ибо эти племена много помогали саксам. Оботриты в самом начале явились усердными союзниками Карла. Пограничные славянские племена, не вступившие в состав империи Карла, платили ему, однако же, дань. Последняя из славянских земель, которая покорилась Карлу, была Чехия: еще в 805 г. предпринимали сюда поход сыновья Карла, поход, конечно, неокончательно успешный, ибо они воспользовались только весьма скудною данью, именно 120 волами и небольшим количеством серебра, но по крайней мере после этого они не опасались отсюда неприязненных действий. Несравненно важнее были другие враги, более дикие и жестокие, жившие в самой средине франкских владений на Востоке, – авары, называемые тогдашними историками гуннами, по всему вероятию, турецкое или монгольское племя.[305]305
  Вопросу о происхождении гуннов Грановский посвятил специальную лекцию (13) данного курса. Здесь он, споря с известным славистом Юрием Венелиным, который ошибочно видел в гуннах народ славянского происхождения, доказывал их азиатское, а именно монгольское, происхождение. В этой связи Грановский поднимал вопрос и о происхождении аварского племени. «Молодым русским ученым, – говорил он, – предстоит богатое поприще – исследование остатков тех племен, которые участвовали в переселении пародов, тли с Востока на Запад и, отброшенные, часто возвращались в пройденные страны; эти остатки существуют на Кавказе; там много племен, еще не подвергнувшихся исследованию. Так, например, в истории было много споров об аварах; у нас есть ханство аварское: не те же ли это народы, которые так грозно воевали некогда по Дунаю? Далее мы знаем, что отраженные гунны обратились на Восток и жили при Каспийском море; по свидетельству Иордана, мы знаем название гуннской реки Вар, а на языке лезгинском вар – значит река. Все это представляет богатое поприще для исследований русского».


[Закрыть] Они поселились на местах, оставленных гуннами в нынешней Паннонии, и отсюда делали частые набеги. Византийские и западные летописцы одинаково изображают их жестоким и диким племенем, которому было подчинено много славянских племен. В 791 г. Карл начал против них военные действия. Он напал на них с трех сторон: с юга действовали лангобарды, с севера – саксы, с запада – франки. Но борьба была упорная, тем более что авары нашли союзника в Тассилоне, герцоге Баварском (788). Карл сокрушил самостоятельность баварского герцогства, судил Тассилона и заключил его в монастырь. Через несколько лет (почти около 798 г.) он положил конец государству аваров: имя их с тех пор исчезло в тех странах, они были истреблены франками, слились с другими племенами или переселились в другие земли. Покорение это было опять одной из величайших заслуг Карла Великого европейской цивилизации.

Наконец, коснемся еще одного военного предприятия Карла, важного во многих отношениях, – его похода против испанских мавров. В 777 г. Карл Великий находился в Падерборне в Вестфалии и держал там сейм свои. Сюда является посольство от испанских мавров, недовольных Абдеррахманом, и просит против его помощи.

Карл охотно принял предложение и обещал помощь. В 778 г. Он явился в Пиренеях, почти без сопротивления дошел до Эбро. Сопротивление встретило его у стен Сарагосы, но здесь союзники изменили ему, со всех сторон поднялось на него мусульманское народонаселение, он должен был отступить. Здесь-то, в долине Ронсевальской, в ущелье Пиренеев, задний отряд его был разбит горцами и здесь-то погиб известный в поэзии Средних веков Роланд. Летопись говорит о нем просто: «пал Rohlandus, comes littoris Britanniae».[306]306
  Роланд, граф побережья Британии (лат.).


[Закрыть] Более подробных и положительных исторических сведений нет никаких, но Роландом овладела народная поэзия, и имя его гремело в западной эпопее. Вообще, этот поход Карла Великого, несмотря на несчастливый конец свой, имел много результатов. Во-первых, за Францией после этого похода осталась северо-восточная часть Испании, Каталония, где впоследствии устроена была Марка Испанская; здесь стихии – германо-римская и маврская – слились в одну особую цивилизацию, резко и ярко отразившуюся в поэзии Прованса. Во-вторых, поход Карла против арабов получил священное, великое значение; если Карлом в этом случае руководили виды политические, то народная фантазия разыгралась на эту тему религиозным образом, создала здесь религиозные идеалы, а поэтому в начале крестовых походов мы видим целый ряд эпопей, возникших из этих воспоминаний.

Таковы были военные труды Карла Великого, он не уклонялся от них до самой преклонной старости. Только в последние годы своей жизни он жил обыкновенно в своем любимом городе Аахене, посылая дружины свои под начальством трех сыновей своих, даровитых юношей, из которых, однако же, двоих, самых лучших, отняла у него смерть еще при его жизни. Следствием этих войн было соединение всех германских племен под одним владычеством. Переселение народов остановилось; Карл положил конец этому движению и дал возможность развиваться новому порядку вещей. Он обвел свое государство марками – limes; это были пограничные области, состоявшие на особенных правах; они шли от Адриатического моря вверх по краям жилищ лангобардов, баваров, франков, турингов, саксов до Эйдера; начиная с марки испанской – марка восточная аварская, из которой впоследствии образовалась Австрия и другие, наконец, вдоль по Эльбе и Сале до Эйдера – марка франкская. Во главе марки стояли маркграфы. Здесь построены были крепости стояли значительные дружины. Это была, так сказать, стена, укрепление империи. И если впоследствии монархия Карла разложилась, то она разложилась в этих пределах, назначенных Карлом, следовательно, дело его не было бесплодно. Здесь-то, в этих пределах дал он возможность развиться тому образованию, которое мы называем европейским.

Посмотрим на деятельность Карла как на законодателя. Мы видели, что еще Меровинги, особенно первые, стремились к водворению порядка в хаотическом обществе, подчиненном им, и погибли в борьбе за этот порядок против анархических элементов, не хотевших ему покориться. Отдельные палатные мэры, предпринимавшие продолжение дела Меровингов, испытывали ту же участь; они не имели много времени обратить особенно много внимания на внутренний порядок: их жизнь прошла в борьбе с врагами внешними.

Карл нашел время для того и другого. Подобно всем великим людям того времени, он был глубоко проникнут римскими элементами; римские идеи стояли для него гораздо выше других. Но он умел приноравливать римские предания к потребностям современным и местным. В законодательной деятельности Карла Великого мы различаем два периода: один прежде, а другой после принятия императорского титула. Собственно, с этим принятием ничего не изменилось: только прежний Конунг стал называться императором, и титул не прибавил ничего в отношении его к подданным. Тем не менее это имело огромное значение. До сих пор все народы, входившие в состав Франкской монархии, были соединены актом насилия. Но воспоминания Империи жили еще в римских городах, там помнили еще о когда-то совершенных завоеваниях у варваров, о правах на обладание римскими огромными провинциями. Воспользоваться этими правами, придать законность владычеству над различными соединенными народами Карл мог, только приняв титул римского императора. Поводом прибытия Карла в Рим в 800 г. было восстание римлян против папы. Это восстание заставило папу Леона III (преемника Адриана I) бежать из Италии й искать покровительства и защиты у Карла. Карл повелел нескольким епископам исследовать дело – факт, свидетельствующий о зависимости папского престола от франкского Конунга. Потом он явился сам лично в Рим и нарядил суд епископов над папою и противниками; этот суд объявил, что он не считает себя вправе прощать или произносить приговор над главою церкви, – мысль, глубоко впоследствии пустившая корни. Папа был совершенно оправдан Карлом, противники его заслужили наказание. 25 декабря в день рождества и нового года Карл присутствовал в храме Св. Петра для слушания ночной службы; во время этой службы папа надел на него императорский венец и провозгласил его Августом при громких криках народа. У Эйнхарда найдем любопытное и довольно странное свидетельство о том, что Карл не знал намерения папы венчать его короной) Карл будто бы говорил Эйнхарду, что если б он знал это, то не пришел бы в церковь. Но есть другое свидетельство в биографии Алкуина, друга императора, из которого видно, что Карл, отправляясь в Рим, имел уже в виду императорство, стало быть, могли думать некоторые, Карл не был откровенен с Эйнхардом или просто солгал ему. Но мы не имеем права делать таких заключений, ни обвинять Карла или Эйнхарда во лжи. Можно примирить и то и другое противоречие. Карл, по всему вероятию, не знал о дне венчания, и торжество это застало его неподготовленным, встревожив его: тем не менее он уже имел в голове эту мысль. Немедленно по принятии императорского титула Карл потребовал новой присяги от подданных. Римская империя во всем блеске самодержавной власти предстала перед ним, как возвышенная идея. С тех пор законодательство его получило другой, более повелительный, властительский характер. Приведем отдельные черты этого законодательства.

Мы видели, что многочисленные племена, соединенные под владычество Меровингов, имели каждое свое право. Франки салнйскио имели свое законодательство; редакция права принадлежит временам, предшествовавшим Хлодвигу, точно так же аллеманы, швабы, баварцы, наконец, римские горожане и церковь. К этим племенам присоединились еще другие, завоеванные Карлом В., – фризы, саксы, лангобарды, туринги. При Карле Великом явились новые законодательства: лангобардов, фризов, франков, – или, лучше, новые редакции этих законов. Кроме того, из частных прав образуется еще другое, высшее и общее право, скрепляющее союз отдельных племен, – это, было право, изложенное в капитуляриях. Не должно думать, что постановления, заключающиеся в капитуляриях, явились только при Карле Великом, они были еще и до него: это были постановления на разные случаи гражданской администрации; при нем они получили только новый вид и собраны сообразно известным вопросам. Название это законодательство получило от capita[307]307
  Голова; глава, раздел (лат.).


[Закрыть], ибо делилось на многие десятки глав. Здесь нет единства и строгости нынешних законодательных актов, они составлялись следующим образом: Карл собирал ежегодно два сейма, первый из них был в мае. Каждый воин собирался около вождя своего и здесь рассуждал о походах, замышляемых в течение лета. Собрание это сначала собиралось в марте, откуда назвали его campus Martii[308]308
  Мартовские поля (лат.).


[Закрыть]; но при Меровингах по причине препятствий – разлитие рек совершалось обыкновенно в это время – сейм был перенесен на май месяц. После этого собрания некоторые его члены иногда с течением времени передумывали свои планы и не шли после на войну.

Пипин Короткий и Карл Мартелл придумали другое средство: собирая дружины в мае, они прямо с места совещания отправлялись в поход. В мае съезжались со всех сторон империи ее вассалы, графы, епископы и другие знатные лица и составляли сейм. Светское и духовное сословия заседали отдельно и отдельно решали дела свои. Тогда каждый из этих лиц сообщал о потребностях своего края, предлагал свои мнения для его устройства и советовался с другими об общем гражданском порядке. Составлялись из всего этого capitularia, имевшие форму только предложений или прошений предлагаемое.

Для лучшего знакомства с памятниками такого рода вообще хорошо просмотреть из них один-два. Capitularia относились ко всем частям гражданской администрации, без строгой определенности и разграничения, даже касались церковного права. Есть из них такой, который трудно было бы подвести под какую-нибудь юридическую рубрику: таков, например, капитулярий de villis[309]309
  «Капитулярий о поместьях», или «Городской капитулярий»


[Закрыть] об управлении государевыми поместьями, который, с одной стороны, представляет нам очень важный статистический документ тогдашней Франции, с другой стороны, содержит в себе разнообразнейшие предписания об управлении этими землями и входит здесь часто в мельчайшие подробности, толкуя, например, о продаже домашних птиц, даже яиц. Но из этого капитулярия можно усмотреть, какими средствами могла тогда располагать империя.

Средства эти состояли, во-первых, из доходов с (поместий, рассеянных по всей) империи, во-вторых, из даней, собиравшихся с подвластных племен, добровольных даров, но в самом деле невольных, но которым те племена были обязаны; наконец, в-третьих, из значительных пеней, собиравшихся в пользу сановников государства. Второй сейм держан был обыкновенно осенью, по окончании походов, в октябре или ноябре. Здесь участвовали только знатнейшие лица, служившие в качестве придворных; здесь составлялись проекты тех законов, о которых предстояло рассуждать на большом сейме (в мае), хотя эти приготовления на самом деле были гораздо важнее по своему значению, они впоследствии утратили свою силу. Письменные законы, на которых они основывались, не были еще настоящим образом изданы и приведены в порядок, но только переправлялись, переводились или дополнялись в капитуляриях. Но результаты этой деятельности тем не менее не погибли. Своими капитуляриями Карл связал европейское общество некоторыми общими учреждениями, как марками. В этом-то последнем отношении capitularia Карла Великого имеют огромное, досель еще вполне не определенное значение.

Перейдем теперь к деятельности Карла Великого в делах народного образования. Мы говорили уже об упадке образования в VI, VII и VIII ст. Церковь с прежнего своего высокого поприща сошла в ряды феодализма и приняла полное участие в делах светского общества. Исключение составляли только англо-саксонские проповедники. Но франкское духовенство вообще одичало среди окружившего его общества – анархического. Попытки Бонифация возвратить духовенство на прежнюю его степень не принесли надлежащего плода. Когда Карл вошел на престол, он нашел, таким образом, церковь в печальном состоянии. Лучшим доказательством упадка служат некоторые постановления Карла, в которых запрещаемы были духовенству некоторые преступления, как, например, мы здесь находим особые статьи, коими запрещается епископам увечить подчиненных им священников, посещать питейные дома, употреблять оружие. Часто законодательство здесь действует намеком, с заднею хитрою мыслью. Например, значительная часть франкского духовенства предавалась страстно охоте; Карл Великий, находя это занятие несовместимым с их чином, в законодательстве прибегает, между прочим, к следующему постановлению: «Так как духовенство слишком много занимается охотою, а занятие это не совместно с его обязанностями, но может быть иногда и полезно, выгодно, то аббатам и другим духовным лицам и епископам позволяется убивать лишь столько зверей, сколько нужно шкур для переплета их книг». Само собой разумеется, что это заставило многих духовных собирать значительные библиотеки. В 787 г. Карл издал знаменитое свое предписание о заведении школ при монастырях. В этой капитуляции есть какой-то особенный, отличный от других язык, ясно проглядывает здесь какая-то нетерпеливость, тревожность чувства: император молит епископов употреблять там, где недостаточны их увещания, пасторский жезл против ленивых священников.

И в 789 г. Он издал знаменитый свой капитулярий об учреждении народных школ – эту великую хартию европейской цивилизации. Школы эти учреждались при церквах: священники безвозмездно обязывались учить в них народ legere et cantare[310]310
  Читать и петь (лат.).


[Закрыть]. Замечательна эта последняя эстетическая сторона образования, на которую Карл обратил также большое внимание. С этой целью выписал он двух знаменитых певцов и под их ведение отдал образование народа в пении, завел при дворе своем знаменитую певческую и вообще не щадил ничего, чтоб образовать еще при себе деятельных сподвижников цивилизации и образования. Большая часть этих сподвижников Карла состояла из итальянцев и англосаксов. Первое место занимает здесь просвещеннейший член того времени монах Алкуин, англичанин, воспитанный в Йорке и вызванный Карлом для устройства всего, касавшегося образования (735–804). Что касается до самого Карла, то он не имел высокого образования, но имел, сколько ему было нужно; Эйнхард говорил, что он свободно знал по-латыни и говорил по-гречески. Этого было очень достаточно в то время. При дворе Карла образовалось также ученое общество, род академии, состоявшее из образованных членов духовенства, иностранцев, юношей, взросших и воспитанных под надзором самого императора: таковы были Эйнхард,[311]311
  В конце лекции 20 Грановский говорил об источниках эпохи Карла Великого и, в частности, о биографии Карла Великого, написанной Эйнхардом, между прочим, он сообщал здесь, что по преданию Эйнхард был женат на дочери Карла Эмме.


[Закрыть] Ангильберт, даровитый юноша, женившийся также на дочери Карла Берте. Эта Schola Palatina[312]312
  Школа при дворе; дворцовая школа (лат.).


[Закрыть] подала повод некоторым к несправедливому мнению, будто бы Карл был основателем Парижского университета.

Во-первых, Карл не жил в Париже, который тогда был вовсе незначительным местом, во-вторых, университет возник не ранее XI ст., когда в нем стали преподавать отдельно от церковных школ, устроенных Карлом Великим. Что же касается до Schola Palatina, то ее следы можно еще найти при Меровингах, ибо тогда уже юноши воспитывались при дворе. Карл сам принимал деятельное участие в трудах ученых, его окружавших, и показал здесь, какое понятие имел он о науке. Он поручил составить грамматику туземного германского языка, мысль высокая, ибо ученые его времени считали обыкновенно другие языки, кроме латинского, варварскими; мы видим, что Карл Великий думал не так, хотя по планам его грамматика и не была составлена. Он приискал немецкие названия для означения ветров, месяцев и т. д. Он поручил составить, и сам ревностно занимался этим, правильный текст Св. писания: с этой целью он выписал много рукописей с Востока. Наконец, он занимался собранием древнейших германских преданий и песен: по крайней мере известный отрывок о Гильдебранте принадлежит этому потерянному собранию. Умел ли Карл В. писать – об этом часто поднимались споры. Эйнхард говорил, что он уже в преклонных летах учился писать; но здесь надобно заметить, что в средние века, когда все сохранялось в рукописях, было два манера писать – просто и каллиграфически; нельзя допустить неуменья Карлова в первом отношении по его образованию; но, вероятно, неутомимый, он хотел приобрести некоторое искусство и в последнем роде письма. Наконец, есть еще одна частная, но характеристическая черта, полагающая сходство между Карлом и Петром:[313]313
  Имеется в виду русский император Петр I.


[Закрыть] это– непризнание того и другого современниками.

За исключением великих умов, окружавших Карла, большинство франкской аристократии ненавидело его, и в летописях мы встречаем намеки о покушениях даже на его жизнь. Эта ненависть пережила Карла и сохранилась в различных клеветах и обвинениях против него.

Двор Карла Великого отличался блеском, конечно, несколько грубым, но сообразным с тогдашними понятиями; ежедневно при дворе угощалось несколько тысяч гостей. Сам Карл был очень умерен в своей жизни, исключая одно – он очень любил и держал много наложниц. Во всем прочем он соблюдал простоту. Любимым отдохновением были чтение и охота. Он также очень любил свое семейство, хотя не был в нем счастлив: дочери его не отличались нравственностью, по свидетельству Эйнхарда. Слава его еще при жизни разнеслась далеко. Не говоря о мелких владетелях Европы, признавших его главным государем, например, на северо-западной части Пиренейского полуострова и у англосаксов, к нему шло много важных посольств, например знаменитого Гарун-аль-Раптада; известно, что это последнее посольство принесло ему богатые дары; между прочим, ему подарено было то место, где находится гроб господень в Иерусалиме; здесь было намерение воздвигнуть странноприимный дом.

Остается прибавить здесь несколько слов о разделении государства и его администрации, наследованных Карлом большей частью от предшественников; учреждения эти, следовательно, нельзя считать его собственными нововведениями. На всем пространстве империи видим мы графства. Во главе каждой такой области стоит граф – судья в мирное время, военачальник – в военное. Свободные жители графств составляют ополчение. Ополчение это может выступать в известные времена года, но только для защиты собственных стран или пределов. Графства, в свою очередь, разделяются на большие или меньшие округа, во главе которых стоят centenarii, vicarii, vicedomini[314]314
  Цептенарии, викарип, наместники (лат.).


[Закрыть]. На границах империи – маркграфы: вообще Карл не любил управление нескольких графств вверять одному какому-нибудь герцогу. Но между графами и подчиненными беспрерывно возникали споры. Это было уже начало феодализма, и направление к этому порядку вещей становится уже заметным.

Графы, получая в управление земли, заставали здесь порядок вещей неопределенным, распоряжались здесь по произволу и, принимая здесь характер вассала относительно императора, старались приобрести более силы и выгод в своих подчиненных областях, старались обратить здесь свободных людей в рабство, заставляли их предпринимать трудные ополчения, чтобы после поставить их по бедности в более зависимое положение, одним словом, заботились более о личных своих интересах. Дабы прекратить подобные злоупотребления, Карл разделял иногда земли на большие округи и заводил здесь особенные постановления missaticum. В определенные сроки посылались от него missi dominici[315]315
  Королевские посланники (лат.).


[Закрыть], графы и епископы, которые принимали апелляции на местных графов, доносили императору, а иногда имели власть распоряжаться и сами. Сверх этих missi dominici были еще особые missifiscalini[316]316
  Представители королевского фиска (лат.).


[Закрыть], которым поручалось обозревать государственные поместья, доносить об их управлении, доходах и расходах. Многие факты этого времени свидетельствуют уже о появлении нового, феодального начала в жизни: это именно уменьшение числа свободных и полноправных людей.

Излагая первоначально быт германцев, мы говорили, что для суда собирались тогда все полноправные члены общества, но теперь мы не видим этого: судит граф, но только не со всеми, а с выборными, числом 7, которых выбирал сам граф, sacebarones[317]317
  Сацебароны (лат.) – агенты короля, помощники графа.


[Закрыть]. Отчасти народ был доволен этим, ибо это освобождало его от тяжкой необходимости приходить часто из далеких мест, но вместе с тем он здесь терял привычку принимать участие в делах общественных.

Начинался новый порядок вещей. В 814 г. умер Карл Великий, похоронив прежде всех сыновей своих, кроме младшего Людовика, воспитанного в Аквитании под влиянием галльского духовенства; 813 г. ноября 16 Карл венчал его на царство в Аахене, повелев ему после долгих публичных наставлений самому возложить на себя корону; января 28 814 г. Карла не стало. Везде по себе оставил он живые следы не в одних учреждениях, но и в произведениях искусства, в зданиях, для которых он выписывал не только зодчих, но и самый материал из Италии; он погребен был в церкви Св. Марии, созданной им в Аахене. Об нем ходило много преданий.[318]318
  Грановским был сделан перевод некоторых преданий о Карле Великом из собрания Гриммов.


[Закрыть] Говорят, что незадолго до своей смерти был он в Южной Галлии. Во время обеда донесли ему, что незнакомые разбойничьи суда отогнали несколько кораблей на море. Карл заплакал, и, когда его спрашивали о причинах слез, он отвечал: «Что же будет после меня, если при мне уже грабят норманны?» в самом деле, только лишь опустили Карла в могилу, как на всех берегах его владений появились эти грабители.