Текст книги "Под знаком зверя. Восход луны"

16

Смотрящая не могла оторвать взгляд от котла, видения захватывали всё её сознание, порабощали, заставляя смотреть и смотреть, не отрываясь, не останавливаясь. Глаза вновь стали кровоточить, две бордовые струйки устремились к подбородку, стекая по нему вниз. Кровь, смешиваясь с зелёной жидкостью котла, вызывала ещё более ясные ведения.

Смотрящая посвятила этому все свои бесконечно долгие годы, отказавшись от прочих мирских благ для того, чтобы видеть. Видеть происходящее, знать и порой даже чувствовать. О, какое это блаженство – ощущать чужую боль и радость, видеть, как утекает и вновь зарождается жизнь. Быть частью всего и ничем в огромном мире. Знать все тайны, плыть сквозь них невидимой спутницей разума во мраке потерянных душ. Она была так увлечена процессом, что, казалось, не заметила присутствия постороннего. Бесшумной тенью нарушитель границы прокрался за её спину.

– Ты думаешь, что двигаешься тихо, но твои страхи пчелиным роем гудят в моей голове.

– Если это действительно так, то почему позволила мне подойти так близко?

– Я не вправе менять предначертанное, Богард. Я могу лишь наблюдать, лишь связывать мой удел.

– Но ты помогаешь ему! Зачем?

– Сложно назвать это помощью. Отправиться туда – это подписать самому себе смертный приговор, не более того.

– Он вернётся, мы оба это знаем.

Смотрящая повернулась к Богарду.

– Конечно, иначе просто и не может быть. Но ты ведь не поэтому здесь.

Богард подошёл к ней вплотную.

– Не лезь в мою голову или поплатишься за это!

– Есть вещи, исход которых предрешён задолго до их свершения. Весь мир не изменишь, не поработишь – он слишком велик и не предсказуем. Его можно уничтожить, но сломить волю тех, кто в него верит, не удастся. Ты слишком глуп, чтобы это понять.

– Я могу убить тебя одним взмахом руки, стерва!

– Разве можно убить того, кто не живёт?! А, впрочем, я видела собственную смерть, если можно это так назвать, видела много раз.

– Тогда ты знаешь, чем закончится наша встреча.

– Крови которую так жаждет твоё сердце, однажды, будет слишком много, ты захлебнёшься ей утолив свою потребность до конца.

Смотрящая отвела голову от Бограда, принимаясь за любимое дело, от которого её оторвали. Всё так же плавно, украдкой, с присущим ей интересом, она отправилась в мир снов. Из глаз потекли две струйки крови, как слёзы невинной девы.

Клинок мелькнул, как взмах крыльев бабочки, озаряемый солнечным утренним светом и от того едва заметный для взора. Голова Смотрящей скатилась в зелёную жидкость, усиливая там бурление, а тело склонилось к котлу, словно вторгаясь в ещё одно видение, и теперь уже навсегда.

– Передавай привет мёртвым! – Богард оскалился, облизывая клинок, но его глаза выдавали сильнейшее удивление: Смотрящая, похоже и вправду жила без боязни смерти и не имела страха до самого последнего момента.

Рошах первым вошёл в золотою пещеру, его ждало разочарование. Рядом с котлом лежало обезглавленное тело Смотрящей. Её руки всё так же сжимали черпак. Иссохшее, мёртвое тело ужасало, даже на месте среза не осталось крови – похоже она выжала себя до остатка, проведя всю жизнь в наблюдении за другими и от того не живя сама ни единого дня. Он поднял труп и плавно опустил его в котёл, глядя, как жидкость жадно поглощает останки.

– Отправляйся в мир иллюзий, туда, где ты всегда хотела быть. Пусть он примет тебя в свою безмятежную обитель.

Из зелёного тумана образовался силуэт красивой девушки, она провела рукой по щеке Рошаха и, улыбаясь, растворилась в воздухе.

– Это было у входа. – Рошах протянул руку Хельге, боявшейся проронить хоть слово

– Что это? Сухая ветка?! – Она непонимающе уставилась на странный предмет.

– Да, но это из рощи тысячелетних каменных деревьев. Это послание для меня. Вызов брошен, и я его принимаю.

– Рошах, подумай – вдруг тебя ждёт засада? У меня не было раньше друзей, я боюсь потерять тебя

– Жди на главной дороге у поворота на Элдур. Завтра к вечеру я буду там.

17

Небо упало на землю, растекаясь по ней скопищем непроглядных дождевых туч. Деревья скрипели, клонясь к земле под напором ветра, срывающего с них всё до основания, их голые кривые ветви качались в безумном танце. На поляне, меж тысячелетних каменных деревьев, стояла фигура. Неподвижный мощный силуэт высился сродни величественным статуям, воздвигнутых веками позже для восхваления героев минувших дней. С другой стороны, там, где лучи солнца едва сумели пробиться сквозь тяжесть туч, стоял тот, кто щедрой рукой сеял смерть, не ведая ни жалости, ни сожалений.

– Как тебе моё послание? – обратилась фигура, освещённая лучами солнца. – Я знал, ты явишься сюда, жажда мести всегда управляла тобой

– Смотрящая должна была жить дальше, ты знал это. Видимо, правила о чести, прописанные Кьёши, уже совсем позабыты. – Рошах вертел в руках ту самую веточку. – Но я пришёл не ради мести

– Тогда зачем?

– Пришёл посмотреть на твою смерть.

Рошах метнул топор, оружие со свистом летящей стрелы разрезало воздух. Богард, благодаря нечеловеческой реакции, сумел увернуться, кидаясь вперёд. Так сошлись в смертельной схватке двое. Рошах наносил удары с невероятной силой, каждый удар был точен и выверен. Богард, не растерявшийся под натиском, успешно контратаковал. На их телах вскоре появились раны, разрезанная плоть питала землю свежей кровью. Богард постепенно перенял инициативу и начал наседать, его глаза пылали яростью. Рошах, сумел сохранить холоднокровие, не позволил злости задушить разум. Это дало ему преимущество – в конце концов, он выбил клинок из руки ассасина и отправил пинком в грязь. Богард начал истерично смеяться.

– Ты всегда был у Кьеши фаворитом, всегда был самым лучшим. Он даже хотел сделать тебя своим приёмником.

– Наши пути разошлись. Давно ли ты стал адептом демонического культа?

– Ты знаешь?!

– Твои глаза выдают тебя, в них ничего не осталось от человека, которого я знал.

– Позволь продемонстрировать, насколько ты прав.

Богард поднялся, его стало кидать из стороны в сторону. Рёбра с хрустом начали расходиться вширь, руки вытянулись и раздвоились. Кожа посинела, а мышцы заиграли под ней, напоминая живых существ. Глаза демона загорелись чёрным цветом. Он с наслаждением наблюдал за тем, как меняется его тело.

Рошах отбросил клинки в сторону. Богард в демоническом обличии набросился на него, пытаясь схватить за горло и поднять над землёй. Демон занёс руку для удара, обнажая острые когти. Рошах увернулся от демонической хватки, направив атаку мимо. Богард пошатнулся, растерявшись от неожиданности он потерял из виду свою цель. Демон начал вертеть головой в поисках Рошаха, пока его взгляд не остановился на тёмном углу меж двух огромных каменных деревьев. Его глаза округлились, не скрывая удивления. Из темноты на демона набросился чёрный оборотень. Богард в свою очередь попытался избежать столкновения и увернуться от атаки, но было уже слишком поздно – оборотень вцепился в него, разрывая на куски ещё до того, как враг успел что-то сделать. Кровь фонтаном полилась из страшных, открытых ран. Богард нанёс ответный удар, в который вложил все свои силы, Рошах увернулся, перескакивая через него. Демон резко повернулся, их глаза встретились. Взгляд Богарда выражал то, что обычно испытывали его жертвы – страх. В тот момент, когда он понял, что для него всё кончено, оборотень резким и точным ударом лапы оторвал демону нижнюю челюсть. Богард попытался сделать ещё хоть одно движение, но силы покинули его, и он упал замертво. Тучи расступились, и солнце залило поляну, на которой остался только один.

Хельга заметно нервничала, Рошах должен был уже вернуться, но его всё не было. День близился к концу, и ей никак не хотелось оставаться одной ночью у дороги, она слышала многочисленные рассказы о том, что бывало с путниками в подобных ситуациях. Идти в Элдур или остаться ждать – этот вопрос не давал ей покоя. Хельга погрузилась в раздумья, не замечая показавшегося впереди Рошаха. Он шёл, слегка покачиваясь.

– Всё в порядке? – бросилась она к нему

– Да, я просто сильно устал.

– С Богардом покончено?

– Он больше не проблема.

– Ты странно выглядишь, не хочешь рассказать?

– Нечего рассказывать, с каждым разом мне всё сложнее с собой совладать, сложнее контролировать себя. Дух волка отравляет меня или, наоборот, приживается во мне, я не знаю. В любом случае, если заметишь что-то подозрительное, старайся держаться подальше. А сейчас, мне нужно повидать старых друзей.

18

Златовласая смотрела вдаль, туда, где кончались их границы. Лес был для них домом, единственным местом, где себя можно ощущать в безопасности, но он же был и тюрьмой, за пределами которой находилась другая жизнь, полная тайн, полная открытий и от того столь желанная. Каждый день она пристально следила за горизонтом, ожидая увидеть там знакомый силуэт.

– У нас гости, тебе будет интересно это увидеть, – раздался голос.

Рядом встала высокая, крепко сложённая амазонка. Разделённые на три ряда волосы, свисали с правого плеча, лицо рассекал шрам, проходящий наискось слева направо, делающий её вид ещё более воинственным.

– Акира, ты давно здесь? – Стараясь не выдавать своих чувств, Златовласая попыталась улыбнуться.

– Кажется, со вчерашнего дня. – По лице амазонки поплыла улыбка.

– Ладно тебе, всё не настолько серьёзно, – улыбнулась Златовласая в ответ.

– Честно говоря, ты стала рассеянной в последнее время: где это видано, чтобы к одной из лучших среди нас воительниц, можно было вот так подкрасться.

– Я слышала тебя ещё до того, как ты подошла на расстояние видимости.

– Правда? С какой стороны я пришла?

Златовласая замялась с ответом, отчего вызвала ещё одну улыбку подруги.

– Хорошо, ты победила, что там у тебя?

– Думала, ты уже не спросишь! Ну, если коротко, то тебе нужно самой взглянуть.

– Это не может подождать?

– Вот сама и ответишь.

Рошах шёл, пытаясь сосредоточиться над предстоящим разговором, мысли не хотели лезть в голову; может быть сказывалась усталость, или на него так влияло это место. А Хельга полностью погрузилась в созерцание величия заколдованного леса. Она много слышала о нём, но не имела понятия, каково это оказаться здесь. Где ещё можно почувствовать себя маленькой песчинкой, растворившейся во времени, как не возле громадных, бессмертных деревьев, уводящих свои кроны в небо? Её рот невольно открылся от изумления, придавая забавный, смешной вид.

Возле ног в землю вонзилась стрела, возвращая девушку в реальный мир. Она вырвала стрелу и протянула Рошаху.

– Думала, мы идём к друзьям.

– Так и есть, вот только дальше я пойду один, а тебе лучше остаться здесь.

На опушке леса стояла Златовласая, всё такая же сильная, красивая и неприступная. Он знал, остальные прячутся поблизости, а открытая местность делает из него лёгкую мишень.

– Я боялась больше тебя не увидеть.

– В этой или в следующей жизни, помнишь?

– Лучше в этой, я не готова так много ждать, учти! Ты всегда уходил, когда хотел, ничего не сказав. Просыпаешься утром – а тебя уже нет.

– Но я всегда возвращался!

– Да, чтобы снова уйти. – Она посмотрела за его спину. – Кто это с тобой?

– Друг. – Рошах обернулся на Хельгу, та смущённо махнула рукой.

– Женщина?

– Разве друзьями бывают только мужчины?

– Это не имеет значения, я рада вновь увидеть тебя.

Златовласая кинулась ему на шею, вдыхая запах своего мужчины. Рошаха часто удивляло, как такая сильная, холодная и неприступная воительница, может быть такой ласковой и нежной. Эту ночь они провели за разговором под звёздным небом. Ночной ветер трепал волосы Златовласой, а Рошах сидел и думал о том, чтобы этот миг не заканчивался никогда. Он рассказал ей всё как есть, и она поняла, потому как, не могла не понять. Когда слова закончились, они любили друг друга долго и страстно, будто это было в первый и последний раз. Утро застало врасплох так скоро, заставляя попрощаться, возможно, навсегда.

– Я хочу пойти с тобой. – Златовласая встала напротив солнечного света.

Рошах в который раз залюбовался её фигурой.

– Мы же уже всё обсудили. – Он подошёл, обнял её горячее тело и прошептал на ухо: – Ты – единственное дорогое, что осталось для меня в этом мире, не заставляй меня терять это.

– Ты вернёшься? – Она положила палец на его губы, предотвращая ответ. – Просто обещай вернуться – и ничего больше.

Вместо ответа они слились в долгом поцелуе. Он дарил надежду, заставляя сердце биться с каждым мгновением сильней.

– В этой или следующей жизни, – сказал Рошах, уходя.

– В этой или следующей, – шепнула Златовласая в ответ.

Хельга взволнованно смотрела на непроглядные лесные заросли, она не могла решить для себя, хватило бы у неё смелости нарушить границы этого места. С одной стороны, её распирал интерес, причём так сильно что аж зудела кожа, с другой, врождённый инстинкт выживания не давал приблизиться даже на шаг. Также, она думала о Рошахе. С тех самых пор, как она его повстречала, началась чреда удивительных, пугающих и значимых событий, из-за чего девушка никак не могла решить для себя, есть ли ей место в этой истории. Может она лезет не в свои дела, лишаясь собственной судьбы?..

Из раздумий её вывел Рошах, быстрым шагом прошедший мимо, он мотнул головой, не сбавляя шага. Хельга схватила вещи, отправляясь следом.

– Ты один? Но почему? Мне казалось мы пришли за помощью друзей, – недоумевала она.

– Всё верно, мы пришли к друзьям, но это не их война.

– Как это? Если слухи об амазонках хоть частично правдивы, то кто, кроме них, справиться лучше?

Рошах резко остановился.

– Слухи не передают половины могущества лесных воительниц, yj ты должна понять: я не могу потерять их, потерять её. В детстве отец рассказывал мне об этом месте, о его величии. Он также, любил говаривать, что мир, который мы знаем и любим, существует до тех пор, пока в нём есть подобные места. Буду надеяться, он был прав, хоть от части.

– Как скажешь. Я, кажется, поняла. Куда теперь?

– Пойдём через Разрез, в земли Крабо

19

Разрезом назывался узкий проход, тянущийся сквозь сплошную, непроходимую скальную местность. Рошах хорошо знал это место – его идеально ровные скосы и прямой ход и вправду походили на разрез, оставленный в куске масла острым ножом. Из-за неудобного положения для засады многие путники считали Разрез безопасным, за что часто платили собственными жизнями. Действительно, в самом проходе не было никакой опасности – она подстерегала с обеих сторон пути. Как только туда заходили люди, вслед за ними следовали прячущиеся неподалёку разбойники. Одни шли следом, другие навстречу, отрезая жертва как путь к бегству, так и к отступлению. Лёгкий на первый взгляд переход оказывался проклятьем, кошмаром из которого не было шанса выбраться.

Рошах вздохнул: земли Крабо находились с другой стороны. Он осмотрелся по сторонам – безмятежно колышущаяся на лёгком ветру растительность, не вызывала никаких подозрений. Где-то вдали дятел добывал пропитание своему потомству. Удары клюва гулко отзывались глубоко в ущелье.

– Всё в порядке? – Хельгу несколько озадачила заминка Рошаха.

– Да, идём.

– Чем так знаменит этот Разрез? Как по мне, здесь вполне безопасно.

– Как раз этим.

Они пошли, старясь оказаться на другом конце как можно скорее. На каком-то моменте Рошах выхватил кинжал, метнув тот с разворота. Сокол упал им под ноги, пробитый лезвием насквозь.

– Как это понимать? – Хельга насторожилась.

– Мы здесь не одни: птица – это вестник для тех, кто ждёт впереди.

– Пойдём обратно?

– Нет, теперь они не оповещены, волноваться не о чём.

Стены Разреза поражали своими идеально гладкими краями, если это было дело рук человека, то ему явно посвятили всю свою жизнь. Хельга обрадовалась, увидев приближающийся выход. Серая сухая земля местами сильно заросшая колючими кустарниками, меж которых изредка росли большие гладкоствольные деревья, имеющие листву, напоминающие гриву льва. Девушка успела расслабиться, и не ожидала увидеть несколько десятков вооружённых мужчин. Лицо Рошаха изобразило недобрую улыбку.

– Первый сокол пролетел ещё до того, как мы вошли?

– Какой находчивый! – толпа засмеялась, из неё протиснулся бородатый плечистый коротышка, – Ты перебил банду Ласло?

– Значит не перебил, иначе откуда бы тебе знать?

– И то верно, не всех. Ну да ладно. Ласло был позором нашего не самого благородного дела.

Рошах засмеялся:

– У тебя, надо полагать, есть кодекс чести?

– Полагай, коли хочешь! Мы не грабим женщин и стариков. А если кто хочет силой выстоять, то всё по-честному. Джианг меня зовут.

Коротышка отвесил поклон Хельге во весь свой незначительный рост.

– Тебя, здоровяк, представлять не надо, каждый знает кто такой Рошах из Бельхвуста. – По толпе разбойников прокатился гомон. – К слову, скорблю о том месте, слышал хорошие люди там жили. – Напряжение стало постепенно спадать.

– Вы, если не торопитесь, то пожалуйте к нашему вечернему костру.

– Торопимся, да и вечер ещё не скоро, до захода солнца нам надо покинуть эти земли, – попытался отрезать Рошах.

– Так и костра ещё нет, – расплылся в улыбке Джианг.

Его рот, кажется, тянулся от уха до уха и насчитывал по меньшей мере в два раза больше зубов, чем у обычного человека. Рошах посмотрел на Хельгу, та пребывала в явном смятении.

– Не пренебрегай чужим гостеприимством, Рошах, проведи эту ночь в моей компании.

Рошах смотрел в неморгающие глаза Джианга – было в них что-то от побитой собаки, что-то болезненное. Он вспомнил, как видел подобное в собственном отражении, во времена, когда волк одиночка нашёл дом. Возможно, именно таким же взглядом он смотрел на Златовласую в день их первой встречи. На миг он перенёсся в заколдованный лес много лет назад. Его гнала молодая бурлящая кровь. Его гнала жажда приключений, стремление быть первым.

– Твоя взяла Джианг, вечер этот мы проведём с вами, но хочу сразу предупредить….

– Не стоит, – прервал его разбойник, – я лично видел убитых людей Ласло. Так что, считай, я уже предупреждён.

Вечер постепенно наступил, к тому времени был готов большой костёр, у которого жарился дикий кабан. Рошах часто ловил на себе взгляды разбойников, одни смотрели с явным восхищением, другие проявляли неподдельный интерес, но были и те, кто всячески избегал с ним встречи. Джианг уселся рядом, он почти всегда улыбался, от чего казалось, что ему просто не хватает кожи чтобы держать рот закрытым.

– Мы не всегда были такими, – процедил он сквозь зубастый рот, – я не всегда был такой. – Ударив кулаком в мощную грудь, предводитель бандитов уставился на Рошаха, ожидая реакции.

– Если ты ждёшь одобрения, то его не будет – я и сам не кладезь благих поступков.

– Всю мою жизнь меня учили убивать, учили не чувствовать при этом ни боли, ни сожаления. Вот, во что можно превратить человека, в зверя – дикого, раненного зверя.

В голосе Джианга чувствовалась печаль, похожая на изжогу, отравляющую вкус жизни.

– Мы все по-разному заживляем свои раны, многие из них не перестают кровоточить по сей день.

– Рошах, ты понял, почему я позвал тебя к моему костру?

– Догадываюсь.

– Поэтому согласился? – Лицо Джианга перекосила горькая гримаса, впервые с момента встречи он не улыбался

– Я не тот, кто тебе нужен. – Рошах бросил в огонь обглоданную кость, глядя на то, как пламя пожирает остатки мяса.

Хельга внимательно следила за обоими. Не понимая происходящего, она так же заметила людей Джианга, взявших поляну плотным кругом, они стояли со смиренными лицами, словно, ожидая приговора.

– Ты подаришь мне братскую смерть, смерть достойную, имеющую смысл!

– Нет, нет ничего достойного в покорном упокоении, жизнь не для этого дана. – Рошах встал, окидывая взглядом всех присутствующих. – Если ты хочешь славной смерти, которую запомнят, проживи остаток дней достойно воина. Кто знает, быть может тогда твоя душа обретёт покой. А мы, – он взял Хельгу за руку, – мы уходим!

Бандиты покорно разошлись в стороны, уступая дорогу.

– Мы ещё увидимся? – спросил Джианг вслед.

– Надеюсь, что нет.

– Ты не чтишь кодекс, Рошах?

– Кодекс больше никто не чтит. Я уже не наёмник, как и ты.

Земли Крабо начинались уже совсем близко. Рошах оставил Хельгу на границе – идти дальше вместе могло оказаться слишком опасно для неё. Он рассчитывал уложиться в несколько дней, и одному это было сделать гораздо проще.

Каменистая почва сменилась высокой травой, местами превышающей его собственный рост. Насыщенный зелёный цвет здесь не менял свежести на протяжении всего года. Трава имела форму клинка и зачастую была не менее острой. Её изображали на своих доспехах воины племени Крабо, облюбовавшие эти места многие века назад. Суровые жители вечно цветущей земли., они являлись независимым народом, славившимся жёстким нравом и сокрушительной боевой мощью, не знающей себе равных.

Рошах забрался на крупный камень, осматриваясь вокруг. Мир утопал в зелени, которой было так много, что она сливалась в единый зелёный ковёр. Вдали виднелось несколько струек дыма, указывая дальнейший путь. Пробираться сквозь живую изгородь острой травы являлось задача не из лёгких, но к концу дня Рошах рассчитывал добраться до нужного места. К счастью, ближе к деревне, когда день стремился к закату, трава стала менее густой, а после пропала вовсе. Взору Рошаха открылась деревня Крабо во всей её первозданной красе.

Большие просторные хижины состояли из плотно сложенных брёвен. Вход в каждую украшали рога шерстистых носорогов. Рошаху преградили путь два огромных носорога на каждом из которых сидела стража. Животные фыркали, роя ногами землю. Их небольшие глазки пылали необузданной яростью. Страж слёз, выставляя вперёд огромное копьё, которое держала мускулистая рука, принадлежащая мощному телу. Скуластое лицо растянулось в надменной улыбке.

– Ты разве не знаешь? Земли Крабо под запертом для всех из внешнего мира. Мы не трогаем вас, вы – нас.

Воин, сидящий на животном, угрожающе, приготовил оружие к бою.

– Я пришёл с миром, и о мире прошу смелых сынов гордого племени. Не наглость привела меня в ваш дом.

– Тогда что? – спросил нетерпеливо страж, расхаживая мимо Рошаха.

Он тяжело дышал, а гребень-ирокез колыхался в такт движениям.

– Мне нужно увидеть Серую Гриву!

Страж громко засмеялся.

– Вождя впечатлил твой проход сквозь густую траву, это сложное испытание, и на моей памяти, ты первый кому это удалось, только поэтому он примет тебя.

Воин ударил себя кулаком в грудь, та отозвалась барабанным гулом:

– Мы, Крабо, любим силу. Перед вашей встречей вождь велел тебе кое-что показать, идём!

Страж деревни махнул рукой вперёд и пошёл, не поворачивая головы, его ирокез всё так же раскачивался при ходьбе. Сидящий на носороге, проводил их суровым взглядом.

Большинство Крабо были даже выше и массивнее Рошаха, почти все вышли из своих жилищ посмотреть на чужеземца. Ими двигал лишь интерес, никто не выказывал агрессии или презрения. Рошаху показалось, что многие его вроде бы как узнали, и само по себе это выглядело довольно странно.

Впереди возвышалось громадное сооружение, выполненное из подогнанных друг к другу валунов, вкопанных глубоко в землю. На них размещались несколько рядов трибун, к которым вели раскачивающиеся лестницы. На арене готовилось действо, и народ оживлённо собирался, занимая места. Ни женщин, ни детей, ни даже стариков – только молодые, сильные мужчины. В центре арены, широко раскинув руки, под восторженный гул толпы стоял воин. Его мощные мышцы, покрытые потом, отливали в лучах заходящего солнца. Он был стар, но не немощен, напротив, сила всё ещё бурлила в его венах, наполняя те до краёв.

– Чем он так знаменит? – осведомился Рошах.

– Он не проиграл ни одной схватки с тех самых пор, как я впервые увидел солнце. – В словах воина чувствовалось огромное уважение, смешенное с неподдельным восторгом.

Рошах принялся внимательно наблюдать за происходящим. С другой стороны, на арене появился молодой воин, его мышцы были свежи, а разум затуманен яростью встречи. Он волновался, о чём говорила часто вздымающаяся грудная клетка. По всей видимости, воин пытался заставить себя успокоиться, но предстоящий бой лишал его самообладания.

Прозвучали гулкие и редкие удары в барабаны, похожие на раскаты грома, назревающей в дали грозы. Соперники принялись ходить по кругу, пристально следя за каждым движением друг друга. Напряжение росло, а вместе с ним нарастали удары в барабаны, разносясь грохотом по округе. Никто не спешил делать первый шаг, выжидая нужный момент. Старый воин сделал обманный выпад вперёд, спровоцировав нападение со стороны менее опытного соперника. Молодой кинулся, вложив в удар все свои силы. Не мудрено, что получив подсечку, он пробороздил два своих роста по земле на животе. Вскочив, как дикий кот, молодой кинулся обратно, результатом чего стал ещё один позорный полёт по арене. Старый воин не спешил, экономя силы. Когда его соперник встал на ноги, он сам кинулся на него с невероятной скоростью, нанося удар открытой ладонью в челюсть. Шлепок оказался слышен даже за пределами арены. Молодой воин ещё немного постоял, его лицо выражало неподдельное удивление, после, он упал без сознания. Старый воин по-отечески проверил его дыхание, поднял победоносно руку, удаляясь под гром барабанов и рёв толпы.

– На этом всё? – удивился Рошах.

– Да, суть боя в скорейшем его завершении. Это не смертельная схватка, а проверка умений друг друга. Мы не враги друг другу, смерть на арене – большая редкость.

Тем временем, старый воин поднялся на трибуны, получая щедрые поздравления; при этом он не сводил взгляда с Рошаха. Когда со сбором лавров было покончено, воин направился к чужеземцу. Ирокез поклонился, отходя назад.

– Приветствую тебя, Рошах, в наших землях. Я не ошибусь, если назову тебя этим именем?

– Не ошибёшься, но откуда…

– Откуда я знаю? Здесь многие тебя знают, хоть это может показаться странно. Мы наблюдаем за внешним миром, поскольку являемся его неотъемлемой частью, как и всё вокруг, – произнося это воин развёл руки в стороны – Что тебя привело к нам?

– Долгий путь вёл меня сюда в поисках повелителя кланов погонщиков носорогов. В поисках Серой гривы.

– Она давно уже стала белой. Воин снял шлем, белые длинные локоны упали на его плечи.

Рошах поклонился легендарному вождю.

– Не ожидал тебя увидеть здесь.

– Ты думал, я сижу на троне и раздаю приказы? Так и есть обычно, но Крабо ценят силу, и её необходимо периодически показывать. Раз в полгода мне может бросить вызов любой желающий, достигший возраста воина. По исходу боя становится ясно, достоин вождь носить свой титул или уже пора искать преемника. Нельзя допускать, чтобы над молодыми сильными войнами главенствовал немощный старик. – Серая Грива вздохнули продолжал: – Солнце садится, пройдём в мою хижину, отведаем ужин, а заодно расскажешь мне цель своего визита.

Жильё вождя мало чем отличалось от прочих. Оно было чуть больше размером, имело сложную символику у входа, обозначающую владыку кланов. На этом отличия заканчивались. Внутри пахло горящими расслабляющими травами. Рошах уставился на шкуру носорога, висящую в центре.

– Мы ценим наших друзей, – ответил вождь на немой вопрос, – шерстистые носороги наши братья по оружию – это очень строптивые животные, но умные и верные, как никто другой. Если ты выберешь его, а он тебя, то носорог пойдёт за равным себе, хоть на край света. – Серая грива подошёл к шкуре и аккуратно провёл по ней рукой. – Шкура моего первого, как память об утраченных годах, полных славных сражений, лишений и большой дружбы. Сколько битв мы вместе прошли, сколько испытаний пережили, сейчас уже не вспомнить. – Вождь сел на пол. – Раньше Крабо жили разрозненно, жили как дикари, уничтожая друг друга. Я объединил их, сделал разумными. Мой друг всегда был со мной. Но время никого не щадит, – вздохнул вождь и продолжал: – Ладно, зачем ты зашёл так далеко?

Рошах сел напротив, в хижине стало уже почти темно, но его зрение позволяло видеть всё отчётливо.

– Я пришёл просить о помощи…

Серая Грива остановил его жестом.

– Понимаю, не продолжай пока! Близиться ночь, не время для подобных просьб. Будь моим гостем сегодня, а завтра я выслушаю тебя.

Рошах согласился, понимая, что вождь специально тянет время. Остаток вечера они провели в беседах, поедая вкусную дичь. После был долгий, глубокий сон. На утро Рошах почувствовал прилив сил – он давно так хорошо не высыпался, и тело отзывалось на это благодарностью. Бодрость и лёгкость, казалось били через край.

Серая Грива встретил Рошаха на пороге хижины.

– Вижу, ты выспался, – приветливо улыбаясь, сказал он.

– Никогда ещё так не спал!

– Это хорошо! – молвил вождь. – А теперь идём!

– Куда?

– Скоро увидишь.

По дороге Рошах ловил на себе любопытные взгляды жителей, не понимавших до конца сути происходящего. Они свернули за угол, минуя ряд одинаковых хижин.

– Послушай, вождь, насчёт нашего разговора…

Серая Грива остановил его вскинутой рукой:

– Слишком полна чаша твоих чаяний, слишком торопишься. Но мы уже пришли.

Они остановились. Перед ними раскинулся обширный загон – забор из мощных брёвен скрывал от глаз то, что находится за ним.

– Ты, чужеземец, пришедший издалека. Чужеземец, проведший ночь у нас, как гость. Пришедший просить о помощи тех, кто ему ничего не должен. Но прежде, чем я буду тебя слушать, ты должен пройти обряд посвящения.

– Посвящения в кого?

– В воина Крабо. – Вождь улыбнулся. – Только после этого ты можешь просить о чём-то наше племя. Наши воины готовятся к этому с детства, но как ты сам сказал, времени мало, нет смысла ждать.

– Коли так, вождь, то я готов! Что надо делать?

– Сколько решительности, слишком полная чаша… Нужно не умереть и приручить смерть, а заодно, может приручить и себя?! Почему-то мне кажется, что это тебе очень поможет.

Рошах зашёл в загон. Он знал: за ним наблюдают, но не стал смотреть по сторонам – только перед собой. А перед ним стоял явно один из красивейших представителей своего вида – чёрный шерстистый носорог. Он ковырял ногой землю, из ноздрей вырывались струи настолько горячего дыхания, что в прохладном утреннем воздухе они обращались в пар. Животное выглядело воплощением изначальной первобытной силы.

Шумно выдохнув, зверь кинулся вперёд, земля задрожала от ударов мощных ног. Рошах увернулся в самый последний момент, перепрыгнув через исполина. Носорог остановился, мотнул головой, кидаясь вновь. Рошах изловчился, схватив его за рог, мышцы неистово напряглись, вены ходуном заходили под кожей. Упираясь ногами, он сумел остановить носорога, вспахав ногами землю, словно, плугом. За оградой послышались возгласы негодования. Животное, на миг растерявшее свою ярость, рвануло с новыми усилиями, перекидывая соперника через себя. Изловчившись, Рошах сумел не удариться о забор и, приземляясь на ноги, он сохранил равновесие, упёршись одной рукой о поверхность загона.