Текст книги "Без жалости"

– В обмен я согласен обдумать вашу просьбу. – Волошин повернулся и без единого слова пошел к выходу.

Все, накрыл тебя! подумал Риттер, направляясь к месту, где стоял его автомобиль. Он сумел провести тщательно подготовленную и скрупулезно осуществленную операцию. Сведения о «Зеленом самшите» могли просочиться из трех источников. Риттер посетил каждый из них. В одном он сказал, что они действительно захватили русского офицера, но он умер от полученных ран. В другом объяснил, что русский тяжело ранен и его положение критическое. Но самую привлекательную наживку Риттер сберег для того места, которое считал наиболее вероятным. И теперь все стало для него ясно. Источником утечки информации могли быть лишь четыре человека. Это Роджер Макензи, его помощник, не сумевший сделать политическую карьеру, и две секретарши. Вообще-то такой работой должно заниматься ФБР, но Риттер стремился избежать лишних осложнений, а расследование шпионской деятельности в аппарате президента Соединенных Штатов могло оказаться в высшей степени затруднительным. Уже сидя в машине, Риттер решил встретиться с приятелем из Управления науки и техники. Как профессионал он испытывал немалое уважение к Волошину. Умный и осторожный сотрудник КГБ, прежде чем стать начальником резидентуры в Вашингтоне, руководил всей агентурной сетью в Европе. Он, несомненно, сдержит свое слово и, чтобы сделать все возможное с целью избежать неприятностей, будет действовать в точном соответствии с правилами своего комитета, являющимися исключительно строгими. Именно на это и сделал ставку Риттер. Если ему удастся добиться успеха в этой операции вдобавок к той, которая уже осуществлялась, кто знает, как высоко он поднимется? Но еще лучше то, что он заслужил право на высокий пост не из-за каких-то политических связей, а только благодаря собственным способностям. Он, сын техасского рейнджера, работавший официантом, чтобы платить за обучение в Бейлорском колледже и получить степень бакалавра. Это понравилось бы Сергею, подумал Риттер, выезжая на Коннектикут-авеню. Мальчишка из рабочих низов сумел пробиться к самой вершине. Точно соответствует духу марксистско-ленинской теории.

* * *

Ему еще никогда не приходилось собирать информацию таким способом, сказал себе Келли. Необычный метод, причем настолько приятный, что к нему даже легко привыкнуть. Он сидел в угловой кабинке ресторана «Мама миа», медленно доедая второе блюдо. Когда ему предложили итальянское вино, Келли вежливо ответил – нет, спасибо, за рулем. Одетый в свой лучший костюм – «костюм ЦРУ», как называл его Келли, – гладко выбритый, с новой прической бизнесмена, он привлекал взгляды нескольких женщин, сидевших в ресторане без сопровождения мужчин, а обслуживающая его официантка просто влюбилась в него, особенно привлеченная его хорошими манерами и воспитанностью. То обстоятельство, что ресторан был переполнен, объяснялось в первую очередь великолепной кухней, и это же делало его удобным местом для встречи Тони Пиаджи и Генри Таккера. Майк Аелло объяснил ему все это. «Мама миа» принадлежал вообще-то семье Пиаджи в третьем поколении, и здесь посетителей обеспечивали отлично приготовленной пищей и другими, менее законными, услугами еще с тех пор, как продажа спиртного в Америке была запрещена. Хозяин ресторана, жуир и весельчак, лично встречал знакомых посетителей и провожал их к столам с гостеприимством и радушием Старого света. Не только жуир, но и щеголь, заметил Келли, регистрируя в памяти его лицо и фигуру, жесты и характерные манеры, причем сам старался не смотреть по сторонам, сидя над блюдом равиоли. В ресторан вошел чернокожий мужчина в отлично сшитом костюме. Судя по его поведению, он бывал здесь и раньше, улыбался официанткам и не торопился пройти дальше, что оказалось на руку Келли.

Пиаджи поднял голову, увидел его и поспешил навстречу, остановившись лишь на мгновение, чтобы обменяться с кем-то рукопожатием. Он подошел к чернокожему мужчине, пожал ему руку, затем провел мимо столика Келли вверх по лестнице, где находились отдельные кабинеты. Никто не обратил на них особого внимания. В ресторане были и другие чернокожие, и с ними обходились точно так же, как и со всеми остальными посетителями. Однако остальные честно трудились, в этом Келли не сомневался. Он заставил себя сосредоточиться на главном. Значит, это и есть Генри Таккер. Тот самый, кто убил Пэм. Он не походил на чудовище. Впрочем, в жизни так редко бывает. В глазах Келли он был всего лишь целью и отложился в его памяти рядом с Тони Пиаджи. Ну что ж, теперь все. Келли с удивлением посмотрел на погнутую вилку в своей руке. Он даже не заметил, как сжал ее.

* * *

– У тебя неприятности? – спросил Пиаджи, когда они оказались в отдельном кабинете на втором этаже. Он налил гостю и себе по бокалу «кьянти», как и подобает гостеприимному хозяину, но, едва дверь закрылась, ему стало ясно по выражению на лице Генри, что произошло нечто серьезное.

– Они не вернулись.

– Фил, Майк и Берт?

– Да! – буркнул Генри, имея в виду, что «нет, не вернулись».

– Ну хорошо, успокойся. Сколько было у них товара?

– Двадцать кило чистого героина, приятель. После обработки этого надолго хватило бы и мне, и Нью-Йорку, и Филли.

– Да, это очень много, – кивнул Тони. – Может быть, они просто не успели закончить работу?

– Все равно должны были вернуться.

– Послушай, Генри, Фил и Майк – новички в этом деле, наверно, еще не освоились. Вспомни, как работали мы с Эдди в первый раз – а ведь тогда у нас было всего пять кило.

– Я уже принял это во внимание, – ответил Генри, начиная сомневаться, стоило ли поднимать тревогу.

– Генри, – произнес Тони, делая глоток вина и стараясь казаться спокойным и рассудительным, – стоит ли так волноваться? Мы ведь решили все наши проблемы, правда?

– Что-то здесь не так, приятель.

– Что именно?

– Не знаю.

– Хочешь взять катер, съездить туда и проверить? Таккер отрицательно покачал головой:

– Слишком долго.

– Встреча с парнями состоится только через три дня. Не волнуйся. Наверно, ребята возвращаются сейчас обратно.

Пиаджи показалось, что он понял причину беспокойства Генри. Теперь они вышли в высшую лигу поставщиков наркотиков. Двадцать килограммов чистого героина, подготовленного для розничной торговли, представляли собой огромное количество продукта, а то, что они с Генри поставляли его в уже обработанном виде, в пакетах, готовых для продажи, было весьма удобно для оптового покупателя, готового платить самую высокую цену. Именно к этой цели стремился Таккер на протяжении нескольких лет. Даже собрать столько наличных денег, чтобы расплатиться за такое количество товара, и то непросто, так что беспокойство Таккера вполне понятно.

– Послушай, Тони, а вдруг дело вовсе не в Эдди?

– Но ведь ты сам убеждал меня... – раздраженно ответил Пиаджи.

Таккер не стал развивать эту тему дальше. Ему всего лишь требовался предлог, чтобы избавиться от Эдди Морелло как от лишнего звена в цепи, вот и все. Его беспокойство отчасти объяснялось тем, о чем думал Тони, но только отчасти. Здесь была еще одна причина – события, которые произошли в начале лета и начались, казалось бы, без всяких видимых причин, а затем внезапно прекратились. Он сказал себе, что это дело рук Эдди Морелло. Ему даже удалось убедить себя в этом, но всего лишь потому, что ему этого хотелось. Где-то глубоко внутри слабый голос, сумевший помочь Таккеру продвинуться так далеко, говорил, что все обстоит по-другому, и вот теперь этот голос заговорил снова, а Эдди, на котором можно было бы сорвать свое беспокойство и свою ярость, больше не было. Выросший и воспитанный на улице, продвинувшийся так далеко и достигший таких успехов благодаря редкому сочетанию ума, смелости и инстинкта, Генри больше всего доверял этому голосу. Теперь этот голос говорил ему о вещах, которые он не понимал и в которых не мог разобраться. Тони прав. Опоздание объясняется всего лишь отсутствием опыта, недостаточной квалификацией при обработке товара. Вот по этой-то причине они и организовали свою лабораторию в восточной части Балтимора. Теперь они могли позволить себе это, накопив опыт и получив возможность создать жизнеспособное коммерческое предприятие под вымышленной вывеской, начинающее работать на будущей неделе. Так что Таккер выпил бокал вина и успокоился, позволив густому красному зелью расслабить его нервную систему, едва не вышедшую из-под контроля.

– Дадим им еще время. До завтра.

* * *

– Ну и что ты обнаружил? – спросил моряк, что стоял у штурвала. Теперь, в часе плаванья к северу от Бладсуорт-Айленда, он решил, что достаточно выждал, чтобы расспросить молча стоящего рядом старшину береговой охраны. В конце концов, они тоже стояли и ждали.

– Эти мудаки скормили парня сраным крабам! – сообщил им Ореза. – Представляете, взяли два квадратных ярда нейлоновой сети, завернули его, привязали бетонные блоки и бросили в воду! От него не осталось практически ничего – одни кости! – Сотрудники полицейской лаборатории все еще не решили, как извлечь эти останки со дна залива. Ореза знал, что пройдут годы, прежде чем ему удастся забыть ужасное зрелище – лежащий на песке череп, все еще одетые кости, шевелящиеся от приливного течения.., или, может быть, от прячущихся внутри крабов. Старшина не присматривался особенно внимательно.

– Боже милосердный! – согласился с ним рулевой.

– А ты знаешь, кто это был?

– Что ты имеешь в виду. Португалец?

– Помнишь, еще в мае, когда у нас на борту был этот полицейский, лейтенант Шарон, – так вот, я уверен, что то, что осталось от трупа на дне залива, это и есть тот самый яхтсмен на швертботе с яркими полосатыми парусами, как на карамели. Готов поспорить.

– Да, верно. Пожалуй, босс, ты и прав.

Они позволили ему все увидеть просто из любезности. Теперь Ореза пришел к выводу, что вполне обошелся бы без такой любезности, но тогда было невозможно уклониться. Он никак не мог струсить перед полицейскими – в конце концов, он тоже нечто вроде полицейского. Вот он и взобрался по веревочной лестнице, сообщив об останках, обнаруженных им всего в пятидесяти ярдах от полуразрушенного корпуса судна, и увидел еще три мертвых тела, лежащие на палубе того, что раньше было, по-видимому, офицерской кают-компанией, все трое лицом вниз, все убитые выстрелами в затылок, причем раны оказались уже расклеванными птицами. Заметив это, Ореза с трудом сохранил самообладание. Впрочем, у птиц хватило здравого смысла не трогать наркотики.

– Там было двадцать килограммов чистого героина – это сорок четыре фунта белой отравы – по крайней мере так говорили полицейские. Это стоит миллионы баксов, – закончил старшина.

– Мне всегда казалось, что я занимаюсь недостаточно прибыльным делом.

– Господи, у этих полицейских прямо-таки слюнки текли, особенно у капитана. Они, наверно, останутся там на всю ночь, судя по проявленному ими восторгу.

* * *

– Привет, Уолли.

Магнитофонная запись была разочаровывающе низкокачественной. Техник объяснил, что причиной является плохое состояние линий телефонной связи и сделать что-нибудь он не в силах. Коммутатор в здании установили еще в те времена, когда Александер Грейам Белл занимался изготовлением слуховых аппаратов[11]11
  Александер Грейам Белл (1847 – 1922) – американский инженер, шотландец по происхождению, один из изобретателей телефона В 1876 г получил патент на первый практически пригодный телефон.


[Закрыть].

– Да, кто это? – ответил неровный голос.

– Та договоренность, которой они достигли относительно вьетнамского офицера. Ты уверен в этом?

– Так сказал мне Роджер. – В самую точку! – подумал Риттер.

– Где они прячут его?

– Думаю, в Винчестере вместе с русским.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Меня это тоже удивило.

– Мне просто хотелось проверить, перед тем как – ну, ты понимаешь.

– Разумеется, дружище. – Связь прервалась.

– Кто это? – спросил Грир.

– Уолтер Хикс, Джеймс. Выпускник всех лучших школ – Эндовера и Брауна. Его отец известный банкир, занимается инвестициями. Он потянул политические нити, и только посмотри, куда попал маленький Уолли. – Риттер сжал руку в кулак. – Ты интересовался, почему наши офицеры все еще находятся в «Сендер грин»? Вот ответ на твой вопрос.

– Что ты собираешься предпринять?

– Еще не знаю. – Но Риттер понимал, что не сможет обратиться в суд. Телефон Хикса прослушивался без разрешения судебных инстанций.

– Только тщательно все обдумай. Боб, – предостерег его Грир. – Я ведь тоже был там вместе с вами, помнишь?

– Что, если Сергей не успеет сделать то, что обещал, достаточно быстро? Тогда этот маленький говнюк будет виновен в смерти двадцати наших военнопленных!

– Мне это тоже не нравится.

– А у меня он вызывает отвращение!

– Государственная измена все еще карается смертной казнью, Боб.

Риттер поднял голову:

– Это верно. Такой закон действительно существует.

* * *

Еще один длинный день. Ореза внезапно подумал, что завидует тому парню, который присматривает за маяком на мысе Коув-Пойнт. По крайней мере он всегда рядом с семьей. А вот у него дочка – самая сообразительная девчурка в детском саду, и он почти не видит ее. Пожалуй, следует согласиться на предложение стать преподавателем в Нью-Лондоне, подумал Португалец. Тогда он годик-другой сможет вести нормальную семейную жизнь. Это означало, что ему придется иметь дело с парнями, готовящимися стать когда-нибудь офицерами, но зато они хорошо овладеют основами морского дела.

Большей частью Ореза оставался наедине с собственными мыслями. Его команда сейчас располагалась на отдых в казарме. Ему тоже надо бы поспать, но картины увиденного преследовали его. Человеческий остов и расклеванные птицами затылки не дадут ему спать всю ночь, если только он не избавится от этого каким-то образом.., а ведь у него есть предлог на то, правда? Ореза пошарил по столу и нашел карточку с записанным на ней номером телефона.

– Алло?

– Лейтенант Шарон? Это говорит главный старшина береговой охраны Ореза со станции Томас-Пойнт.

– Поздновато звоните, старшина, – напомнил ему Шарон. Он шел в спальню.

– Помните, в мае вы искали парусную яхту?

– Ну и что?

– Мне кажется, мы нашли того парня, сэр. – У Орезы создалось впечатление, что он слышит, как хлопнули широко открывшиеся глаза лейтенанта.

– Расскажите подробнее.

Португалец рассказал все, не упуская никаких деталей, и с каждым сказанным словом ужас покидал его, словно перетекал по телефонному проводу. Он не знал, что происходит именно это в самом буквальном смысле.

– Как зовут капитана, руководящего расследованием?

– Капитан Джой, сэр, из графства Сомерсет. Вы знаете его?

– Нет, не знаю.

– Ах да, вот что еще, – вспомнил Ореза.

– Что? – Шарон лихорадочно записывал.

– Вы знакомы с лейтенантом Райаном?

– Да, он тоже работает в центральном департаменте.

– Лейтенант попросил меня разыскать одного парня по имени Келли. Ну конечно! Вы ведь видели его, помните?

– Что вы хотите этим сказать?

– Той ночью, когда мы охотились за парусным швертботом, мимо нас перед самым рассветом прошла большая яхта, и Келли был за штурвалом. Он живет на острове, недалеко от Бладсуорта. Короче говоря, этот ваш Райан хотел, чтобы я нашел его, понимаете? Так вот, сэр, Келли вернулся и сейчас, наверно, в Балтиморе. Я пытался дозвониться до Райана, но не смог его застать, а я был занят все остальное время. Вы не могли бы передать ему то, что я вам сказал, сэр?

– Обязательно передам, – пообещал Шарон. Он забыл о сне, его мозг работал сейчас со скоростью компьютера.

Глава 35
Процедура посвящения

Марк Шарон оказался в щекотливом положении. Несмотря на свою коррумпированность, он вовсе не был глупым полицейским. Как раз наоборот, он обладал блестящим аналитическим умом и тщательно обдумывал каждый шаг. Ему доводилось делать ошибки, но он учился на них. Именно об этом он и думал сейчас, лежа один в постели после разговора со старшиной береговой охраны. Его первым деловым соображением было то, что Генри отнюдь не понравится, что разгромлена его лаборатория и убиты трое его людей. Потеря огромного количества наркотиков нанесет Таккеру еще более тяжелый удар, потому что даже у него запас героина не бесконечен. Но хуже всего было то, что человек – один или несколько, – ответственный за все это, по-прежнему был неизвестен и оставался на свободе, занимаясь сейчас – чем?

Шарон знал про Келли. Он сумел воссоздать прошлые события и пришел к потрясающему заключению: именно Келли совершенно случайно подобрал на улице Памелу Мэдден в тот самый день, когда устранили Анджело Ворано, и той темной ночью она действительно находилась на борту его яхты, прошедшей в двадцати футах мимо катера береговой охраны. Шарон вспомнил яхту, волны на море и качку, от которой его выворачивало наизнанку. Теперь о существовании Келли знали также Эм Райан и Том Дуглас, сделавшие поразительный шаг, – они попросили охрану проверить, находится ли Келли у себя на острове. Почему? Обычно вполне хватало получить свидетельские показания по телефону, если сам свидетель находился за пределами города. Эм и Том занимались расследованием убийства у фонтана, а также всеми остальными преступлениями, происшедшими несколько недель назад. «Богатый парень, живет в уединении, на острове», – сказал о нем Марк Шарон в разговоре с Генри. А вот теперь лучшая пара следователей полицейского департамента заинтересовалась Келли. К тому же Келли был непосредственно связан с одной из девушек, попытавшихся покинуть организацию Генри, у него есть яхта, и он живет не так уж далеко от лаборатории по обработке героина, которой по-прежнему пользовался Генри, несмотря на предостережения. Это была удивительно длинная и крайне маловероятная цепь совпадений, но еще более тревожным являлось то обстоятельство, что Шарон уже не был просто полицейским, расследующим преступления, а сам был преступником, и расследованием его деяний занимались сейчас Райан и Дуглас.

Лежа в своей постели, лейтенант лишь сейчас по-настоящему осознал это. По какой-то причине раньше он так не думал о себе. Шарону казалось, что он как бы по-над всем происходящим вокруг, ну, иногда принимает участие, но вообще-то не является преступником и его не касается все, что развертывалось где-то внизу. В конце концов, именно ему принадлежала заслуга в целой череде успешных арестов дельцов наркобизнеса, в завершении которой он лично ликвидировал Эдди Морелло, совершив самый искусный поступок в своей профессиональной деятельности. Причем Шарон не только убил настоящего крупного дельца наркобизнеса на глазах у шести полицейских и объявил это заранее обдуманное и тщательно подготовленное убийство актом законного противодействия офицера полиции попытке преступника защищаться с оружием в руках, но и получил оплаченный отпуск вдобавок к тому вознаграждению, которое выдал ему Генри. Все это каким-то образом казалось Шарону исключительно увлекательной игрой, мало отличающейся от тех действий, за которые ему платили жители города. Люди живут, руководствуясь собственными иллюзиями, и лейтенант Марк Шарон мало отличался от остальных. Не то чтобы он убедил себя, что превосходно справляется со своими обязанностями, нет, он просто полностью сосредоточился на тех наводках, которые получал от Генри, и таким образом устранял всех поставщиков наркотиков, угрожавших дальнейшему распространению влияния империи Таккера. Шарон легко "контролировал все расследования, ведущиеся подчиненными ему детективами, и потому без труда отдал весь рынок наркотиков одному поставщику, тому самому, о котором в полицейском архиве не имелось никакой информации. Это предоставило Генри возможность расширить свои операции, привлечь внимание Тони Пиаджи и использовать его контакт на Восточном побережье Америки. Скоро – и лейтенант предупредил об этом Генри – ему придется разрешить своим детективам начать пощипывать края развернутой сети самого Таккера. Генри понял необходимость этого, несомненно, после консультации с Пиаджи, который хорошо понимал все тонкости этой игры.

Но сейчас кто-то бросил зажженную спичку в эту крайне взрывоопасную смесь. Сведения, полученные Шароном, вели только в одном направлении, но не были достаточно полными. Значит, нужно узнать что-то еще, верно? Шарон на мгновение задумался и затем поднял телефонную трубку. Ему понадобилось сделать три звонка, чтобы получить нужный номер телефона.

– Полиция штата Коннектикут.

– Говорит лейтенант Шарон из полицейского Департамента Балтимора. Мне нужно поговорить с капитаном Джоем.

– Вам повезло, сэр. Он только что вернулся. Побудьте у телефона. – Прошло несколько секунд, и Шарон услышал чей-то усталый голос.

– Капитан Джой.

– Здравствуйте, капитан. Это лейтенант Шарон. Марк Шарон, департамент полиции города Балтимора. Я руковожу подразделением по борьбе с наркотиками. Мне сообщили, что вы сумели раскрыть что-то очень крупное.

– Да, похоже на то. – Шарон слышал, как его собеседник садится в кресло со вздохом удовлетворения и усталости.

– Вы не могли бы кратко сообщить мне подробности? Возможно, имеющиеся у меня сведения связаны с вашим делом.

– А кто рассказал вам об этом?

– Старшина береговой охраны, который доставил вас на корабль, – Ореза. Мне довелось работать вместе с ним два или три раза. Помните, как была захвачена крупная партия марихуаны, которую перевозили с фермы в графстве Тэлбот?

– Так это были вы? Мне казалось, что заслуга принадлежит береговой охране.

– Мне пришлось пойти на это, чтобы скрыть источник полученной информации. Если хотите, можете проверить. Я дам вам номер телефона поста береговой охраны, начальником его является Пол Инглиш.

– Ну хорошо, Шарон, вы убедили меня.

– В мае я провел сутки на борту их катера, мы искали парня, который сумел от нас ускользнуть. Нам так и не удалось найти его, так же как и его швертбот. Ореза говорит...

– Останки трупа, съеденного крабами, – выдохнул Джой. – Его сбросили в воду. Судя по всему, он лежал на дне несколько месяцев. Вы что-нибудь о нем знаете?

– Зовут его, наверно, Анджело Ворано. Жил в городе, занимался торговлей наркотиками – так, по мелочам, но стремился пробиться в высшую лигу. – Шарон описал его.

– Рост действительно похож. Ладно, мы проверим зубы для точного опознания и сравним их с картой его дантиста. Спасибо, лейтенант, благодарю за помощь. Что вас интересует?

– Расскажите мне некоторые подробности, – попросил Шарон и в течение нескольких минут вел записи. – Как вы собираетесь поступить с Ксантой?

– Пока держим ее у себя под охраной как важного свидетеля. Мы получили согласие ее адвоката. Нам придется позаботиться об этой девушке. У меня создалось впечатление, что мы имеем дело с особенно жестокой и хорошо организованной бандой.

– Согласен с вами, капитан, – ответил Шарон. – Ну хорошо, посмотрим, что удастся мне выяснить у себя в городе.

– Еще раз спасибо за помощь.

– Боже мой, – прошептал Шарон, положив трубку. Белый парень.., большая белая яхта. Берт и те двое, что, по-видимому, прислал Тони для помощи, убиты выстрелами в затылок из пистолета 45-го калибра. Хладнокровные убийства, похожие на исполнение смертного приговора, еще не распространились на наркобизнес, и от ледяного отсутствия даже признаков жалости у убийцы струйки холодного пота побежали по спине лейтенанта. Но ведь это не столько хладнокровные убийства, сколько профессиональные, верно? Подобные тому, как ликвидировали торговцев наркотиками. Над расследованием этих убийств работают сейчас Эм Райан и сержант Дуглас, и они разыскивают этого Келли, а ведь он – белый парень с большой белой яхты, да и живет на острове недалеко от остова корабля, где находилась лаборатория Генри. Слишком много совпадений.

Единственной хорошей новостью было то, что лейтенант Шарон мог звонить Генри, не опасаясь подслушивания. Ему были известны все установленные в городе подслушивающие устройства, подсоединенные к телефонным аппаратам людей, подозреваемых в торговле наркотиками, и ни один из телефонов организации Таккера не прослушивался.

– Да?

– Берт и его друзья убиты, – сообщил Шарон.

– То есть как?

– Ты ведь слышал меня. Полицейский округ в Сомерсете обнаружил их трупы. Найдены останки Анджело. Лаборатория ликвидирована, Генри. Конфискованы наркотики, а Ксанта находится под охраной в местной тюрьме. – Лейтенант испытывал даже некоторое удовлетворение, сообщая о случившемся. Шарон по-прежнему оставался полицейским, и развал преступной операции все еще не вызывал у него особого горя.

– Так что же на самом деле происходит, черт побери?! – услышал он крик, переходящий в стон.

– Думаю, что смогу кое-что тебе посоветовать. Нам нужно встретиться.

* * *

Проезжая в своем арендованном «жуке» в сторону квартиры, Келли еще раз взглянул на свой наблюдательный пост. Он устал, хотя и ощущал удовольствие от отличного ужина. Послеобеденный сон восстановил силы, и теперь он мог работать еще долго, и, возвращаясь из ресторана, решил прокатиться по городу. Для него это был испытанный способ успокоить накопившуюся ярость. Теперь он видел Таккера собственными глазами. Того самого Генри, который после всех пыток убил Памелу, задушив ее шнурком. Келли знал, что мог бы без особого труда прикончить его прямо в ресторане. Еще никогда ему не доводилось убивать людей голыми руками, но его научили этому. Много опытнейших профессионалов провели массу времени в Коронадо, Калифорния, обучая его всем тонкостям своего ремесла, и теперь он владел этим искусством настолько, что, глядя на человека, рассматривал его как объект для применения того, чему научился, – вот это место для такого приема, а это – для другого. Да, он недаром учился этому, все усилия и все опасности принесли плоды.., это, однако, не означало, что следует обязательно прибегнуть к ним, поскольку он не собирался так глупо расставаться со своей жизнью. Такова была другая сторона медали.

Но теперь Келли видел конечную цель операции и знал, что нужно готовиться к тому, что произойдет после ее завершения. Ему следует проявлять еще большую осторожность. Ну хорошо, пусть полицейским известно, кто он, но Келли не сомневался, что у них нет никаких доказательств. Даже если эта девушка, Ксанта, захочет рассказать обо всем полиции, она не видела его лица – оно было покрыто слоем маскировочной краски. Единственная опасность заключалась в том, что она могла запомнить регистрационный номер яхты, когда Келли отходил от причала, но и об этом особенно беспокоиться не приходилось. Не имея вещественных доказательств, они не смогут подкрепить свои обвинения в суде. Пусть им известно, что кое-кто ему не нравится, – превосходно. Полиция может даже выяснить, что он обладает профессиональной подготовкой, – отлично. Келли действовал в соответствии со своими правилами игры, а полицейским приходилось исходить из своих. В конечном счете правила действовали в его пользу, а не в их.

Келли посмотрел в окно автомобиля, прикидывая угол и расстояние, составляя предварительный план и разрабатывая возможные варианты. Они выбрали место, где редко проезжают полицейские патрули, а вокруг – открытое пространство. Никто не сможет приблизиться к зданию незамеченным.., скорее всего это потребовалось для того, чтобы успеть в случае необходимости уничтожить компрометирующие улики. Правильный логичный подход к их тактической проблеме – за одним исключением. Они не приняли во внимание существование комплекса других тактических правил.

Это их проблема, подумал Келли, направляя машину к своей квартире.

* * *

– Боже милосердный... – Роджер Макензи побледнел и почувствовал приступ тошноты. Они сидели на открытой веранде его дома в северо-западном пригороде Вашингтона. Жена и дочь Макензи отправились за покупками в Нью-Йорк, готовясь к осеннему сезону. Риттер приехал без предупреждения в четверть седьмого утра, хорошо одетый и мрачный, он внес своим появлением ноту тревоги в прохладу мирной атмосферы. – Я знаю его отца вот уже тридцать лет.

Риттер отпил апельсинового сока, хотя содержащаяся в нем кислота плохо влияла на его желудок. Они имели дело с государственной изменой, причем самой отвратительной. Хикс знал – не мог не знать, – что его действия ведут к гибели соотечественников, причем одного из них он знал по имени. Риттер уже принял решение, но Роджеру требовалось время, чтобы примириться с мыслью.

– Мы вместе учились в Рэндолфе, служили в одной бомбардировочной эскадрилье, – продолжал Макензи. Риттер решил, что даст ему выговориться, хотя на это может потребоваться время. – Мы заключали с ним деловые соглашения... – закончил помощник президента по национальной безопасности, глядя на стол, где стоял нетронутый завтрак.

– Роджер, тебя никто не обвиняет в том, что ты взял его к себе в помощники, но парень виновен в шпионаже.

– Что ты намерен предпринять?

– Это уголовное преступление, – напомнил ему Риттер.

– Скоро я оставляю свою должность. Меня включают в группу по подготовке к перевыборам президента, хотят, чтобы я возглавил весь северо-восток.

– Так рано?

– Джефф Хикс будет руководить кампанией в Массачусетсе, Боб. Мне придется работать с ним рука об руку. – Макензи посмотрел на сотрудника ЦРУ, произнося фразы, едва связанные между собой. – Боб, расследование шпионажа в аппарате Совета по национальной безопасности – это может все подорвать. Если то, что мы предприняли, если ваша операция станет достоянием общественности – я хочу сказать, как все произошло и почему она потерпела неудачу...

– Мне очень жаль, Роджер, но этот маленький ублюдок предал свою страну.

– Я мог бы лишить его допуска к секретным документам, выгнать...

– Этого недостаточно, Роджер, – холодно прервал его Риттер. – Из-за него могут погибнуть военнопленные американские офицеры. Он не может остаться безнаказанным.

– Но если мы отдадим вам приказ...

– Хотите воспрепятствовать осуществлению правосудия? – заметил Риттер. – Такие действия преступны.

– Ты не имел права прослушивать его телефон, это незаконно.

– Нами велось расследование нарушения национальной безопасности – сейчас идет война, ты не забыл этого? – в соответствии с несколько иными правилами, и к тому же, стоит ему только выслушать магнитофонную запись, и он тут же расколется. – Риттер не сомневался в этом.

– И подвергнуть риску судьбу президента? Сейчас? В такой момент? Неужели ты считаешь, что это пойдет на благо нашей стране? А как относительно наших контактов с русскими? Наступил критический момент в истории мира. Боб. – С другой стороны, любой момент является критически важным для истории, хотел добавить Риттер, но сдержался.

– Видишь ли, Роджер, вообще-то я обратился к тебе за советом, – произнес он и тут же получил этот совет, хотя и в несколько своеобразной форме.

– Мы не можем позволить себе провести расследование, которое завершится судебным процессом. С политической точки зрения, это неприемлемо. – Макензи надеялся, что этого будет достаточно.