Текст книги "Наследие Уилта"

Глава двадцать пятая

Уилту казалось, что он уже целый день шастает по лесу. Смена тактики (от брани и угроз к посулам) выявила свою бесплодность – четверня не материализовалась. Когда на берегу пруда он нашел одну кофту и пару носков, мелькнула мысль, не стряслось ли чего. Невероятно, чтоб вся четверня разом утонула, хотя с нее станется. Но скорее всего, доченьки инсценировали собственную гибель и теперь хихикают, подглядывая из укромного уголка. Прием внезапного оборачиванья не дал иных результатов, кроме изумленных взглядов маркитантов, паковавших провизию.

Уилт не на шутку встревожился, когда услышал далекую стрельбу и приглушенный визг. Однако вскоре все стихло, позволив предположить, что Эдвард уложил очередную невезучую животину.

Совершая уже пятый или шестой круг по угодьям, Уилт вдруг наткнулся на замаскированный фургон. Маловероятно, что в нем спряталась четверня, но проверить стоило. Странно, фургон раскачивался, отчего вздрагивали укрывавшие его ветки.

– Это они, точно, – прошептал Уилт, подкрадываясь к окошку, чтобы устроить дочуркам хорошую встряску. Однако весьма ощутимую встряску получил сам, когда увидел голый зад сэра Джорджа, ритмично подпрыгивавший над распростертой нарушительницей частных владений.

К счастью, увлеченная делом пара не заметила соглядатая в окошке. Уилт поспешно отступил, решив, что лучше вернуться в дом.

Миссис Бейл встретила его на заднем крыльце:

– Слава богу, вы здесь! Ваша жена не в себе!

– Это ее обычное состояние. Что на сей раз? Если речь о треклятых девчонках, передайте, я с ног сбился, их разыскивая. Все напрасно – бесследно сгинули.

– Да нет, речь о дядюшке. Это он сгинул!

– Я знаю и весьма сочувствую бедолаге. Но при чем тут мы с Евой?

– Он пропал! В смысле, его труп. Исчез. Канул. Улетучился. Миссис Уилт пережила страшное потрясение и теперь не знает, как уведомить миледи.

Миссис Бейл кинулась в кухню, откуда слышались истерические рыдания. Уилт вошел следом. Все же первое впечатление его не обмануло: сумасшедший дом!

Пока он успокаивал Еву, в кухне появилась четверня, которая якобы опять была на пляже и не понимала, из-за чего весь сыр-бор. Виноватые рожицы и перепачканная хвоей и землей одежда выдавали лгуний с головой, однако ради жены Уилт промолчал. Он хотел лишь спросить о стрельбе в лесу, но тут из судейского кабинета донесся рев. Сэр Джордж вернулся явно не в духе. Миссис Бейл метнулась прочь из кухни, решив, что лучше побудет с леди Клариссой. Уилт закрыл дверь и вновь подсел к жене, не интересуясь причиной очередного скандала.

Сестрички же, будучи в курсе событий, выскользнули в коридор подслушивать и вскоре поняли, что тела еще не обнаружены. Сэр Джордж вел яростную перепалку с суперинтендантом – мол, только сумасшедший обвинит его в том, что он подложил корягу в гроб.

– На черта мне это надо? – заходился судья. – Наглое вранье! Вон из моего дома!

В возникшей паузе четверня прошмыгнула в библиотеку, через щель приотворенной двери которой было прекрасно слышно все, что говорилось и оралось в кабинете.

– Если вам интересно, корягу обнаружил викарий, открывший гроб, – сообщил полицейский.

– И вы поверили старому ослу? Он выжил из ума! Коряга в гробу! Полный абсурд!

– Возможно. Однако есть свидетели.

– Почему вы решили, что корягу... или что там... подложили именно здесь?

– Потому что отсюда доставили гроб в сопровождении дамы, заявившей, что все лето она проведет в имении.

– Уилтова стерва!

– К вам еще вопрос, сэр Джордж. Оружейный шкаф всегда заперт?

– Разумеется! А вам какое дело?

– Тогда почему он был открыт, когда в ваше отсутствие меня препроводили в кабинет? Это грубейшее нарушение правил. Полагаю, у вас имеется разрешение на оружие?

– Естественно, – буркнул судья, из ящика стола достав лицензию. Его уже слегка тревожило спокойствие этого полицейского в штатском, не обращавшего внимания на крики и требование убраться вон. Следующий вопрос еще больше его насторожил.

– Сколько лет вашему пасынку?

– Понятия не имею. Терпеть не могу гаденыша!

– Часто ли он стреляет? В смысле, у него есть собственное ружье?

– Не замечал, – помешкав, ответил сэр Джордж. – А почему вы спрашиваете?

– В упомянутой коряге имеется след от пули, и мне подумалось, что это может быть как-то связано с вашим пасынком. Вдруг вы «не заметили» пропажу одного из ваших ружей, а? Это не шутка, когда подросток, не имея лицензии, забавляется с огнестрельным оружием.

Судья взмок. Дело приняло неожиданный оборот.

– Не понимаю, о чем вы. Здесь не предполагалось никаких похорон, так что зачем нам гроб? В имении хоронили только членов семьи, но последний раз это было сто лет назад. Полагаю, викарий вас просветил.

– Да, вы не ошиблись. Но мы снеслись с окрестными гробовщиками и выяснили, что на подъезде к имению был замечен катафалк с ипфордскими номерами. Разумеется, местных задело, что их обошли заказом.

– Здесь какая-то ошибка. Никто не умер. А теперь убирайтесь!

– Есть катафалк, есть гроб, но нет покойника, что мне очень не нравится. Посему желательно осмотреть имение.

Судья понимал, что надо сдержаться, но не смог:

– Что?! Черта с два! Будь я проклят, если позволю вам здесь рыскать!

– Всего лишь пара-тройка полицейских и собаки. Ищейки. Если труп в имении, они его отыщут, – улыбнулся суперинтендант. – У них осечек не бывает.

– К бесу ваших ищеек! Это частная собственность, и вы сюда носа не сунете!

– Коль так, придется взять ордер на обыск, – пожал плечами суперинтендант. – Утром вернусь.

Через парадную дверь он прошел к своей машине.

Глава двадцать шестая

Через черный ход кухни сестры выскочили на лужайку. Не вписавшись в первый же кошмарный поворот, полицейская машина чиркнула зеркалом по дереву. Эммелина громко рассмеялась и, заработав хмурый взгляд водителя, подсела к сестрам, расположившимся на травке.

– Ищейки! И чего теперь делать? – спросила Джозефина. – Вдруг нас обнюхают? Мы же насквозь провоняли, пока туда-сюда таскали мертвяков.

– Подумают, просто давно не мылись, – обнадежила Эммелина.

– Наверняка собаки учуют покойников.

– Как пить дать, – согласилась Пенелопа. – А если еще найдут медали и шмотки? Голову сломают, на фига парень их закопал.

– Шмотье не отыщут, дура! Так и сгниет.

– Не скажи! – задумалась Саманта. – Помнишь, по телику была передача, как собачья свора искала лису по запаху тряпки, в которую та была замотана.

– Лисья охота запрещена, ты че?

– Нельзя убивать, а травить можно.

– Эй, заткнитесь, а? На кой сдалась эта лисья охота! Нам-то как быть? Дело не в том, найдут мертвяков и шмотки или нет. Главное, чтоб поверили: все натворил парень, а мы ни сном ни духом.

Помолчали.

– Если жмуриков не сразу найдут, есть шанс, что улик не останется, – сказала Эммелина.

– Каких улик?

– Ну, всякой хрени, доказывающей, что и мы там были.

– Надо оставить побольше ложных следов, тогда никто ничего не докажет, – выступила Джозефина.

– Как это?

– Раз приведут собак, умеющих находить трупы и вещи, надо их запутать. Разбросаем по лесу полковничью одежду и медали, и тогда ищейки потеряют след.

– Я сама уже запуталась, – призналась Пенелопа. – Может, к черту ищеек, а подумаем о своем алиби?

– Точно! Без него никак! Наверняка папаша подтвердит, что мы были с ним.

– Хм! А на кой ему это? Для него лучше, если нас посадят, – никаких хлопот. Как-то раз он сказал мамаше, что мы юные психопатки, которые рано или поздно окажутся за решеткой.

– Тогда пригрозим, что наябедничаем маме, будто он и вправду спал с леди Клариссой. Вроде сами видели.

– Так мы ж ничего не видели. И он с ней не спал, верно?

– Да, но он-то знает, что ему никогда не поверят.

Довольная разработанным планом, малолетняя компания вернулась в дом, где им сказали, что все семейство заночует в имении. Ева и девочки разместятся в коттедже, Уилт займет свою прежнюю комнату. Как ни странно, чета Гэдсли уже улеглась, однако на предположение четверни, что супруги вознамерились пошалить в постели, миссис Бейл ответила: скорее рак на горе свистнет.

Лишь поздним вечером, когда Ева поделилась своими страхами (не дай бог, опять обстреляют!), домоправительница сообразила, что целый день не видела Эдварда. В потемках проведя лишь беглый осмотр угодий, миссис Бейл рассудила, что парень шляется где-то на стороне, и отправилась в постель.

До глубокой ночи четверня придумывала запасные алиби, но взбудораженный шепот не тревожил Еву, которая, приняв снотворное, звучно храпела. А вот Уилт спал урывками. Из головы не шел разъяренный вопль сэра Джорджа в ответ на спокойный вопрошающий голос суперинтенданта. Неотвязно преследовала мысль, что ненаглядные дочки как-то замешаны в истории с корягой... Нет, пожалуй, даже его оторвы не рискнули б вытащить покойника из гроба... Как-то откликнется леди Кларисса, поутру узнав, что дядюшка исчез, а замещает его коряга?.. Едва удалось избавиться от мыслей о причастности четверни к пропаже мертвеца, как насели думы о сгинувшем ученике. Конечно, Ева захочет, чтобы Уилт и дальше гробил свое время, но ведь уже ясно, что все попытки чему-то обучить придурка – дохлый номер.

Мысли бегали по кругу: никчемный юнец... виноватые рожицы четверни... пропавший покойник... рык из кабинета...

Сэр Джордж чертовски опасен, что доказано его оружейной коллекцией и безудержным нравом. Поди знай, как он себя поведет, если проведает о свидетеле своих забав в фургоне. Наверное, пристрелит непрошеного зрителя.

В пятом часу утра Уилт оставил попытки заснуть и решил прогуляться. Если вдруг Эдвард опять упражняется в ночной стрельбе, безопаснее пойти окольной дорогой – лесок и высокий забор будут хорошим прикрытием с обеих сторон. Хотя со вчерашнего дня пальбы не слышно. Однако, помня судейское предостережение – малый стреляет во все, что шевелится, – Уилт рыскал взглядом по густым лесным зарослям. Пожалуй, с забора придурок огонь не откроет, там он слишком заметен.

Вскоре Уилт подошел к высокой изгороди, за которой раньше прятался фургон. Но теперь он исчез, а замок на воротах явно был отстрелен. Правее виднелся вход на родовое кладбище. Перебежкой Уилт одолел открытое пространство и облегченно вздохнул, оказавшись под защитой склона, поросшего густым сосняком. Он зашагал вверх по тропке, не ведая, что неподалеку у дерева притулился труп полковника, а в папоротнике ничком лежит Эдвард.

Уилт вышел к краю неглубокой ложбины, откуда чуть просматривалась крыша часовни. Пейзаж дышал желанным покоем. Преисполненный умиротворения, Генри поднялся на взгорок и присел передохнуть на сосновой опушке.

Он размышлял о недавних событиях, и мысли его неизменно возвращались к загадочному исчезновению покойника. Похоже, это превращалось в навязчивую идею. Чем больше он думал, тем крепче становилось беспочвенное убеждение, что усопший покоится где-то в здешнем лесу. Единственным основанием для подобного заключения была интуиция, говорившая, что у истоков любого кавардака стоят его наследницы.

Впереди маячило безрадостное будущее. Еще не скоро он избавится от четверни. С его счастьем, дочурки, конечно же, захотят учиться в Фенландском университете, ибо жизнь дома выйдет гораздо дешевле. Даже подумать страшно!

Привалившись к дереву, вконец расстроенный Уилт смотрел в лощину, где над макушками сосен медленно всплывало солнце.

Глава двадцать седьмая

В кабинете чета Гэдсли схлестнулась в злобной сваре, которую за завтраком начала леди Кларисса. Опешившая миссис Бейл только и успела сказать, что Эдвард до сих пор не объявился.

– Мальчик сбежал из-за твоей ненависти! – выкрикнула Кларисса в лицо мужу. – Не ищи отговорок, ты его ненавидишь! Твоя вина, что он увлекся оружием! Вечно ты его подстрекал!

– Ничего подобного! Наглая ложь, и ты прекрасно это знаешь!

– Не смей обвинять меня во лжи! – взбеленилась леди Кларисса. – Уж кто бы говорил! Вчера я слышала твои ответы полицейскому, чей визит ты не удосужился объяснить. Когда он вернется, я скажу, что ты нарочно оставляешь оружейный шкаф открытым. Вот почему Эдварду так легко взять ружье! О, ты весь светился ненавистью, когда мальчик шел пострелять. Господи, зачем только я стала твоей женой!

– Запамятовала? – побагровел сэр Джордж. – Из-за денег! Позарилась на мое состояние, а я, слепец, вдруг счел тебя очаровашкой, обручился, да еще назначил щедрое содержание, которое ты спускала на нищебродского дядюшку и молодчиков, что тебя драли! По сути, на мои деньги покупала любовников! Знай я, какая ты шлюха, на пушечный выстрел не подошел бы! Потаскуха базарная!

– Подонок! – взвизгнула Кларисса. – Только что я потеряла единственного дядю, и вот твое сочувствие! Не дал похоронить несчастного старика на семейном кладбище, и теперь всякий раз надо мотаться в поселок, чтоб проведать могилку! Но ты поплатишься, чего бы мне это ни стоило! Не думай, я сумею тебя уничтожить! Я знаю про все твои аферы, не говоря уж о пакостных грешках! И я не одинока в своем отвращении – ты мерзок всем твоим подчиненным и даже сельчанам!

К прибытии полиции свара еще не угасла. Из фургона вылезли два проводника с ищейками и вооруженный констебль. Следом подъехала машина суперинтенданта, который, перейдя через подъемный мост, едва не столкнулся с четверней, еще до звонка распахнувшей парадную дверь.

– Черт бы побрал легавых! – глядя в окно, прорычал сэр Джордж, за спиной которого леди Кларисса причитала об исчезнувшем сыне.

Она вышла из кабинета, когда на пороге возник суперинтендант с эскортом из миссис Бейл, четверни и Евы, пожелавшей узнать, в чем дело.

– Сэр Джордж?

Старик хмуро кивнул.

– Как судья вы должны понимать суть происходящего. – Тон полицейского не утратил давешней спокойной уверенности. – Вот ордер на обыск имения и собственно усадьбы. По наведенным справкам, из Ипфорда вам было отправлено тело умершего, состоявшего с вами в родственной связи.

– Никакой он не родственник! – проскрежетал сэр Джордж.

– Пусть так, сэр, но мы раздобыли одежду усопшего и вскоре выясним, здесь ли его тело.

– Не смешите! Разумеется, здесь его нет, болван! Вы хоть понимаете, с кем связались? Стоит мне позвонить вашему начальству, и вас разжалуют в околоточные! Ох, доиграетесь!

– Вы угрожаете? – Суперинтенданту уже надоела эта злобная напыщенность. – Уведомляю вас о препятствии расследованию. Полагаю, возникнут и другие обвинения.

Четверня просто млела от спектакля, уже превзошедшего все ожидания. Боясь пропустить самое интересное, сестры разрывались между кабинетом и двором, где заливисто лаяли собаки, а миссис Бейл предлагала проводникам чашечку чая. В конце концов они разбились на пары: Джозефина с Пенелопой выскочили к собакам, которые, понюхав полковничью одежду, повизгивали от нетерпения и рвались с поводков, готовые пуститься по следу.

В кабинете суперинтендант продолжал уведомлять:

– Нам необходимо переговорить с вашим пасынком. Мы располагаем его свидетельством о рождении, из коего следует, что он еще не имеет права владеть огнестрельным оружием. Наши эксперты работали ночь напролет и установили, что пуля, застрявшая в коряге, выпущена из карабина времен Второй мировой войны...

– Ну и что? – перебил сэр Джордж. – Мой отец сохранил его как сувенир.

– Значит, вы признаете, что стреляли из вашего оружия? И вероятно, стрелял ваш пасынок?

– Да, признаю. Видимо, дебил упражнялся в лесу. Вот его и арестуйте, я-то при чем? Он без спросу взял ружье.

– Из шкафа, который ты постоянно оставляешь открытым? – Леди Кларисса появилась в кабинете именно в ту минуту, когда супруг отстаивал свою невиновность. – И ты же подстрекал его к стрельбе по прохожим и машинам, что я охотно засвидетельствую в суде.

– Заткнись, идиотка! Вот, глядите, – он просто украл ружье! – Сэр Джордж распахнул дверцы шкафа, демонстрируя стойку с пустой нишей. – Полагаю, в лесу он устроил пальбу, прострелил этот чертов сук и сбежал, намереваясь завербоваться в солдаты.

– А мне сдается, что в нарушение правил вы допускали пасынка к опасному оружию. Вот вам первое обвинение. А вот второе: есть свидетели того, что из ваших так называемых частных владений он стрелял через дорогу, каковая являет собой общественное достояние. И еще не забудем ваши угрозы в мой адрес, что суть не менее серьезный проступок. Итого обвинение по трем пунктам. Пока.

Смерив взглядом побледневшего судью, суперинтендант приказал сержанту пускать собак и продолжил:

– Мы непременно отыщем полковника, будь то в имении или его окрестностях. Здесь явно что-то нечисто и даже попахивает убийством. В крайнем случае, привлечем вас за погребение в неосвященной земле.

Кларисса, пребывавшая в полной уверенности, что дядюшка мирно покоится на церковном погосте, ничего не поняла.

– Я ни в чем не замешан! – заорал судья. – Сволочной гроб был отправлен в поселок! На семейном кладбище мы хороним только родственников!

– Что происходит, Джордж? Где дядя?

– Похоже, от вас ждут объяснений, сэр Джордж. Не стану вам мешать... до поры. Дом осмотрим в последнюю очередь.

В сопровождении двух сестер, следовавших за ним по пятам, суперинтендант вышел во двор, где рвались в бой ищейки – обе нечистокровные колли, способные отыскать труп в радиусе двадцати миль. Однако сейчас они сделали по двору пару кругов, после чего одна собака встала перед сестрами, а другая устремилась в лесок. Проводник первой собаки растерянно потоптался и, оттащив свою подопечную от девчонок, побежал вслед за напарником. Оправившись от потрясения, четверня кинулась вдогонку.

В кабинете леди Кларисса наседала на мужа:

– Что за разговоры о начиненной пулями коряге в гробу? Почему полицейский тебя обвиняет? Ты что-то сделал с дядей?

Судья молча рухнул в кресло. Черт его знает, что происходит, ясно лишь одно: неопровержимые факты против него и он по уши в дерьме.

* * *

Привалившись к дереву, Уилт вспоминал вчерашний разговор с миссис Бейл. Секретарь поведала, в какую ярость впал ее хозяин от перспективы обыска в имении.

– Тот, кто подложил деревяшку в гроб, действовал не наобум, – сказала она. – Леди Кларисса взбесится, когда обо всем узнает.

– Полагаю, исчезновение покойника ее сильно расстроит.

– Ничуть! Ее больше расстроит шанс лишиться денег, если гадский Гэдсли подаст на развод. За завтраком они ужасно полаялись. Я, конечно, старалась ничего не слышать, но судья уж очень громко орал, что урежет ее содержание и обвинит в неверности. Исполнить свою угрозу ему раз плюнуть, поскольку еженедельные поездки в Ипфорд были вовсе не ради дядюшки, которого она, к слову сказать, не шибко-то любила.

Миссис Бейл занялась чаем, но Уилт нарушил молчание:

– По-моему, сэр Джордж страшный человек. Еще ни в ком я не видел столько затаенной жестокости. Представляю, какой он судья! Не дай бог к такому попасть.

– Теперь понимаете, отчего все его ненавидят? Он чудовище, – согласилась домоправительница, подавая Уилту чай. – Хотя, по правде сказать, они с женой два сапога пара.

– Когда же он сообщит Клариссе, что покойник исчез?

– Если хватит мозгов, никогда. Будем жить надеждой, что усопший как-то объявится, прежде чем все станет хуже некуда.

«Да куда уж хуже, – мысленно вздохнул Уилт. – Кое-кому суждено до конца дней изнывать под игом четырех сорвиголов, с коими не разведешься».

Сейчас, сидя под деревом, он в несчетный раз покаялся в своей женитьбе, одарившей бесовским приплодом. Помнится, с его стороны не было даже формального предложения – Ева сама его окрутила, когда он, пьяный, не сознавал, что делает. Теперь-то осознал.

Его меланхолическую задумчивость грубо нарушил заливистый собачий лай. Вслед за лаем на извилистой тропе появилась ищейка, за собакой одышливо трусили трое полицейских в штатском. Прежде чем Уилт сообразил, что происходит, собака юркнула в сосновую чащу.

– Валяйте за ней, а я вот мужика поспрошаю – может, чего знает, – пропыхтел констебль, доставая блокнот. – Извольте сообщить ваше имя и адрес, сэр.

– Уилт... Генри Уилт... Гощу в имении... Сэр Джордж подтвердит...

– Как пишется ваша фамилия?

Едва Уилт стал представляться по буквам, как из сосняка раздался крик:

– Есть! Голый труп на протезе!.. Валим отсюда!

– Почему?

– Вонища несусветная, вот почему!

Через минуту побелевшие проводники выскочили из сосняка, платками зажимая носы.

– Зараза! Там их двое!

– Кого?

– Мертвяков! Один уткнулся в землю, другой привалился к дереву. Кажись, искали-то одного?

– Вроде одного. Ладно, пускай начальник радуется – приказ выполнен и даже перевыполнен. Гд е собака-то?

– Наверное, блюет. Еще немного, и меня б самого вывернуло наизнанку... А мужик куда делся?

Воспользовавшись суматохой, Уилт рванул к кладбищу и в часовне спрятался за алтарем. Слишком уж часто на его пути встречались фараоны, желавшие пришить ему то, чего он вовек не совершал. Сообщения о втором трупе он уже не слышал, как не видел прибытия запыхавшихся дочурок, которых неотступно сопровождала еще одна ищейка.

Через три четверти часа совершенно затекший Уилт вылез из своего укрытия и поспешил прочь. Пробираясь вдоль забора, он достиг задних ворот и шмыгнул на парковку, где впервые за все утро почувствовал себя неуязвимым для стрелков и полицейских. Переведя дух, Уилт бегом пересек двор и влетел в кухню. Как обычно, миссис Бейл чаевничала.

– Сдается, и вам чашечка не повредит, – сказала она. – Ну и видок! Гд е это вас носило? В хвойных джунглях, что ли?

– Про джунгли верно, чаю охотно, – прохрипел Генри. – Полиция нашла совершенно голый труп полковника, смердевший аж до небес. Точнее, до пекла.

– Ничего удивительного, – поежилась миссис Бейл. – Но раздевать-то зачем? Не меньшая дурь, чем прятать в лесу. И зачем коряга в гробу?

– Не постигаю, – пожал плечами Уилт. – Видимо, кто-то свихнулся. А что думает сэр Джордж?

Секретарь помешкала, но все же ответила:

– Он, знаете ли, считает, что покойника сперли вы либо Эдвард.

– Чушь!

– Я лишь повторяю его слова. Кстати, труп-то полковничий? Одноногий?

– А чей же еще? Констебль крикнул «труп на протезе», я слышал.

– Значит, полковничий. Леди Кларисса будет вне себя, но хоть нашли, и то ладно. Сил уж нет смотреть, как она квасит.

– Сильно убивается?

– Да ну! Сдался ей старый хрыч! – хмыкнула миссис Бейл. – Просто нет повода отъехать в Ипфорд, чтоб покувыркаться с шофером!

Уилт стушевался, вновь услышав о постельных утехах миледи.

– Пойду-ка извещу хозяев, что тело нашли, – дипломатично увильнул он от щекотливой темы.

Однако его опередили: в кабинете он застал суперинтенданта, судью и леди Клариссу, исступленно рыдавшую.

– Куда это вы пропали? – подозрительно сощурился суперинтендант. – И вообще, что делали рядом с трупами? По докладу моих людей, вы сидели ярдах в сорока от мертвецов.

Генри невольно отметил его склонность к приумножению. «Наверное, хочет впечатлить судью, – подумал он, покосившись на Клариссу. – И чего так голосить-то? Ведь тело отыскалось».

– А что такого? – сказал он вслух. – Откуда мне знать, что там могила? Я уже объяснил вашим подчиненным, что совершал утреннюю прогулку, подальше от недоумка-ученика. Возможно, вы не в курсе, но свой досуг он проводит, развлекаясь стрельбой. Вот почему я могу гулять только на рассвете. По той же причине с четверней уехала моя жена.

– С кем уехала?

– С нашими четырьмя дочерьми, родившимися одновременно. Четверня – это четверо близнецов, – пытался втолковать Генри, перекрывая вопли Клариссы, ставшие громче.

– А запах? – сменил тактику суперинтендант. – Оперативники утверждают, там стояла нестерпимая вонь. Интересно, как вы сумели разнежиться в этаком месте? Всего сорок ярдов – и не слышать зловония? Собака тотчас учуяла.

– Я не собака. Просто сидел и любовался видом. И потом, дул ветер, который, видимо, относил запах. Если б смрад был настолько силен, ваши люди почуяли бы его еще на опушке и не сунулись в лесок, откуда пулей вылетели обратно.

– Верно, – нехотя признал полицейский. У хмыря на все готов логичный ответ. – Хорошо. – Сыщик сузил глаза, точно прожженный профи. – А что скажете о втором, не смердевшем трупе?