Текст книги "Шагающая смерть"

Глава 32

Когда вы применяете против соперника прием, и он не срабатывает в первый раз, не стоит пытаться применить его снова. Резко измените тактику, сделайте что-нибудь совершенно другое. В случае неудачи, попробуйте что-то еще.

Наука о воинском искусстве учит «быть как море, когда враг подобен скале, и быть скалой, когда враг подобен морю». Это требует тщательного рассмотрения.

«Огненный свиток», Книга о пяти сферах, Миямото Мусаши, XVII век

Гегемонийские страйдеры двинулись вверх по склону холма. Им предстояло пройти 700 метров под шквалом огня обороняющихся сил повстанцев, которые пустили в ход все, что имели: лазеры, пушки, плазменные винтовки. Шквал смерти захлестнул наступающих, заставил их рассеяться, сломал ровные шеренги. Первой своей целью Катя выбрала «Бога войны» – тяжелый, с надежной броней и спаренными протонно-электронными пушками «Ишикавадзима». Три выстрела, три попадания, но огромная машина неумолимо наступала, лишь из спинной башни потянулся дымок, а рваный шрам засвидетельствовал, что здесь броня уступила снаряду.

– Цель! – закричал Липински. – Слева!

Катя выпустила еще один заряд в RS-64, и тут их машину качнуло, удар пришелся в правое плечо. Она вновь прицелилась в надвигающегося гиганта. Наиболее уязвимые места – соединительные узлы бедренной части. «Призрак» вздрогнул, его левый 70-киловаттный агрегат выбросил длинную очередь ракет с лазерным наведением. Одна за другой они метнулись к цели, простучали по броне гиганта, покрыв его цепочкой вспышек. Раскаленные куски металла брызнули во все стороны, «Бог войны» накренился, сделал еще два-три неуверенных шага и завалился на левый бок, раскинув дюраллоевые ноги.

Не успела еще Катя почувствовать радость победы, как «Призрак» пошатнулся, перед глазами побежали строчки информации: «огонь в секции пять… падение давления в кожухе сердечника».

Наклонившись, она повернулась влево, пытаясь определить обидчика. Вот он… «Манта»… тяжело поднимающаяся по склону имперская машина KR-9. Это она только что разрядила в корпус «Призрака» свой 100-мегаваттный лазер, заряд которого прожег броню и пробил энергоустановку.

Лазер в нефункциональном состоянии…

Вооружение…

Рекомендуется режим полной остановки…

К черту! Они же еще живы!

– Георг! Как насчет пятой секции? Ты можешь погасить огонь?

Именно там таилась главная угроза. Учитывая утечку кислорода из резервуаров системы жизнеобеспечения, пожар мог дойти до главной распределительной цепи и даже вывести из строя бортовой компьютер.

– Пытаюсь!

– И переключи Kv-70 на вторичный источник питания!

– Готово!

Красный огонек мигнул и погас, сменившись зеленым. Теперь у нее оставалась только одна работающая установка, и пять ракет 490 в левой кассете. Химический флеймер заряжен полностью, но это оружие ближнего боя с радиусом действия – 10 метров, предназначенное для поражения живой силы, а Катю пока окружали свои.

– Цель!

«Манта» подошла ближе, ее отделяло от «Призрака» 40 метров. Не обращая внимания на град ракет и разрывных снарядов, бьющих по его плоскому корпусу, имперский уорстрайдер продвигался вверх по склону с угрюмой решительностью. Разорванная в клочья, растоптанная тяжелыми ребристыми ногами, пережеванная и опаленная земля, казалось, уже никогда не станет прежней, оставшись вечным памятником человеческой ненависти и злобы.

– Огонь!

Без лазера Катя не могла навести ракеты точно на нужный участок, но с 40 метров промахнуться практически невозможно. Четыре из пяти ракет легли в цель, «рог» лазера «Манты» загнулся назад, броня треснула.

– О'кей, босс! Пожар потушен!

Температура в пятой секции упала. Лазер ожил, хотя для его полной зарядки требовалось еще несколько драгоценных секунд. В тридцати метрах вниз по склону, мимо приостановившейся «Манты» пробежал «Скороход». По пути страйдер наступил на наспех вырытую траншею, и Катя увидела, как разбегаются пехотинцы из-под ног 12-тонной машины.

Головной лазер. Потеря мощности 25 процентов.

Ничего, должно хватить и этого. Система наведения уже выхватила цель: Катя хорошо знала, куда надо бить – горб на спине, защищающий пилота. Обычно именно кабина джекера представляла собой самую надежную часть уорстрайдера, но LaG-17 вообще был легкой машиной…

Броня «Скорохода» взорвалась, страйдер сделал еще два неуклюжих шага, замер, подогнув ногу, и с грохотом рухнул на землю, зарывшись носом в склон холма.

Катя развернула башню, приготовившись выстрелить в «Манту»… и увидела, что имперская машина отходит, отступает… как, впрочем, и другие гегемонийские и имперские уорстрайдеры. Но не все. Восемь машин остались лежать на склоне с развороченными корпусами, из которых тянулись вверх тонкие струйки дыма.

– Отбили! – закричал кто-то. – Отступают!

Несколько машин повстанцев устремились вдогонку, осыпая снарядами отступающего врага.

– Не покидать позиций! – заревел Синклер. – Стоять!

Проклятие! Стоит противнику заманить их в джунгли, и там повстанцев разобьют поодиночке.

– Всем подразделениям! Доложить о потерях!

Из 33 уорстрайдеров три погибли. Еще два, хотя и серьезно поврежденные, остались на поле боя. В сражении полегло 28 пехотинцев. Что касается противной стороны, то данные по пехоте отсутствовали, а страйдеров враг потерял 8, да еще несколько машин с трудом, но все же ушли в лес.

– Неплохо, ребята! – Голос Синклера прозвучал спокойно, уверенно. – Мы удержались.

– Впереди отмечено какое-то движение, расстояние – 700 метров.

Да, враг снова наступал. Собрав все свои силы, включая и поврежденные машины, он выходил из леса. Конечно, это была уже не та уверенная в себе армада – некоторые страйдеры хромали, у других из корпуса вился дымок, – но все же…

Катя чувствовала себя такой уставшей, что просто дрожала от слабости, хотя, конечно, это ничуть не отразилось на «Призраке», – тот по-прежнему молниеносно реагировал на ее команды и не потерял четкости движений. Ракет у нее больше не оставалось, так что приходилось рассчитывать только на лазер да еще 20 бронебойных гранат, более подходящих для борьбы с пехотой.

Судя по всему, правительственные войска вовсе не собирались уступать. Мысленно сжав зубы, Катя направила лазер на прихрамывающий «Калиопед»:

– Огонь!..

– Тормозят… должно быть 3g, – предупредила Беверли Шнайдер. – Должно быть хотят ударить наверняка.

Дэв изменил положение обзора, теперь он видел и «Токитукадзе», и оба фрегата, и Эриду, и Вавилонскую Башню, да еще вдобавок и слегка изогнутые радиальные линии, обозначающие векторы кораблей и орбиты. Преследователи выпустили вслед эсминцу несколько ракет, которые сейчас пересекали все более сужающееся пространство, отделяющее их от добычи. Слегка сдвинув перспективу, Дэв смог заглянуть за облако ракет и хорошенько изучить положение самих фрегатов. Судя по информации, они действительно повернулись на 180 градусов и сейчас резко тормозили, выбрасывая столбы плазмы. Бев не ошиблась. В подобных ситуациях существовало две возможности: промчаться мимо противника на высокой скорости, попытавшись нанести ему при этом возможно больший урон, или идти параллельным курсом и с той же скоростью, т. е. фактически остановиться, обрушив на врага всю мощь лучевого оружия, плазменных пушек и ракет. В этом случае бой продолжается до тех пор, пока одна из сторон не сдается или не погибает. Судя по всему, командир имперской флотилии выбрал последний вариант.

Из боевого журнала Дэв узнал, что фрегат класса «Кумано» имеет команду из 130 человек и дополнительно 20 морских пехотинцев. Последние использовались при высадке десанта как передовые отряды, а также обеспечивали безопасность на самом корабле. Однако теперь, после столь необычного захвата повстанцами «Токитукадзе», не исключено, что они тоже увидят новые возможности и постараются, например, пробраться на эсминец и вернуть его под знамена Империи. Можно предположить, что они уже связались с ВОКОГом и знают, что противник малочисленен. Нетрудно будет догадаться и о наличии на борту остатков прежней команды.

Во всяком случае, гораздо разумнее перезахватить эсминец, чем превратить его в облако радиоактивного газа. Мертвые, повстанцы предстанут в глазах всего населения мучениками за свободу; живые станут всего лишь пленниками… а их миссия так и так потерпит полный крах.

Но еще более важным был, возможно, вопрос о као, сохранении лица, престижа. Имперский флот утратил престиж, потерял лицо, когда позволил противнику так легко захватить «Токитукадзе». Уничтожив эсминец, они частично его восстановят; ну, а для полной реабилитации нужно вернуть корабль под флаг Империи.

Похоже, именно эту цель и поставили перед собой два фрегата, приближающиеся сейчас к эсминцу. Что могли противопоставить им повстанцы? С учетом всех имеющихся повреждений, при наличии только четырех человек, управляющих вспомогательными двигателями, «Токитукадзе» просто не был способен осуществлять сложные маневры. Оставалось только надеяться, что для решения своей задачи фрегаты подойдут достаточно близко.

Можно только благодарить судьбу за то, что они не воспользовались ядерными ракетами. Немаловажно для успеха предстоящей операции и то, что «Токитукадзе» способен выдержать любой обстрел с дальних и средних дистанций.

Предупредив всех, кто не находился в линк-камерах, о предстоящем маневре, Дэв включил двигатели. Некоторое время корабль еще двигался по инерции, но затем постепенно стал ускоряться, направляясь к Эриду. Теперь преследователям не составляло труда уравнять скорости и продублировать курс. Дэв как бы приглашал их: «Вот мы. Придите и возьмите».

И охотники клюнули на приманку. Обладая гораздо большей скоростью и маневренностью, они устремились за добычей.

– Какие будут распоряжения, капитан? – нервно спросил Торольф.

– Пусть подойдут. Переиграть их за счет маневра мы все равно не сможем.

– Я получила на них расшифровку, капитан, – сказала Симона. – Теперь уже точно, фрегаты класса «Кумано» – «Шусуи» и «Гекко».

– "Удар меча" и «Лунный свет», да? – отозвался Кенич. – Веселенькие названия.

– Весьма опасны, – заметил Дэв. – Если они начнут бомбардировку с орбиты, у Синклера не будет от них защиты.

Времени для анализа уже не оставалось. Противник начал атаку – 27 ракет уже мчались к «Токитукадзе». Дэв приказал перевести противоракетную лазерную систему под контроль бортового ИИ. Управляющий всеми функциональными системами Искусственный Интеллект действовал и реагировал быстрее любого оператора, и, конечно, с гораздо большей точностью.

Первую фазу атаки они едва заметили. Восемь ракет были уничтожены мгновенно, едва войдя в зону действия лазеров. Еще столько же испарились спустя полсекунды, а семь других оказались замкнутыми накоротко и взорвались.

Оставалось четыре ракеты. Оснащенные радарной системой наведения, они подошли к цели так быстро, что даже ИИ не успел среагировать на них. Правда, благодаря созданным на всех частотах помехам, одна ракета промахнулась, но другие три, поймав отраженный сигнал, вышли к кораблю.

Все три ударили в борт «Токитукадзе», туда, где еще виднелись останки «шаттла». Взрывы последовали один за другим с промежутком в две секунды, разбросав на сотни метров куски корпуса эсминца и «челнока». В своей линк-кабине Дэв не почувствовал ударов, но по сплошному миганию красных огоньков, сигнализирующих о выходе из строя той или иной системы, понял, что в них попали, и повреждения достаточно серьезны.

На вторую волну ракет он не обратил внимания, сосредоточившись на фрегатах. Оба уже вошли в зону действия гигаваттного лазера, и система наведения отреагировала незамедлительно: тонкий пучок света пронзил пространство между эсминцем и его преследователями, отразился и уже мерцающей рассеянной сферой устремился к «Токитукадзе» со скоростью несколько километров в секунду.

– Главные двигатели, полный вперед!

Эсминец дернулся, медленно разгоняясь. Дэв внимательно следил за тем, как меняется взаиморасположение трех кораблей и экранного облака, выбирая наилучшую позицию для ответного удара. У него сложилось впечатление, что фрегаты поторопились открыть огонь.

Так оно и оказалось, вдобавок преследователи слишком задержались за прикрытием. «Токитукадзе» нехотя наращивал скорость, фрегаты же оставались на прежних позициях… и вот они уже мелькнули в тени облака. Из трех башен гигаваттного лазера две еще функционировали.

– Огонь!

Невидимый и беззвучный поток энергии хлынул через вакуум космоса, и за долю секунды «Шусуи» вспыхнул ярче солнца.

– Есть! – крикнул Деврейс, и в это время спохватившийся «Гекко» рванулся из-за прикрытия и в упор расстрелял покалеченный эсминец из лазера.

ИИ успел отдать приказ башням развернуться против «Гекко» и дать залп, но одновременно с этим огромный, в несколько тонн, участок дюралоевой брони «Токитукадзе» вскипел, резервуар с криоводородом лопнул, а лазерный луч взрезал внутренности корабля подобно мечу, рассекающему живот. Долю мгновения эсминец еще держался, поливая врага смертоносной энергией, но затем как будто споткнулся и кувыркнулся через голову, полностью потеряв управление. Криоводород перегрелся и хлестал из корпуса, напоминая реактивную струю маневрового двигателя.

– Положение! – крикнул Дэв. В голове калейдоскопом вертелись звезды, совершая полный оборот за несколько секунд.

– Главные двигатели заглохли, вряд ли мы их вообще включим, – доложил Лэнгли. – Маневровые функционируют. Криоводорода хватит. Гомес и Тавери пытаются остановить вращение. Возможно, им это удастся. Утечка воздуха из кормовой секции; для нас это пустяки, но вот импи… Вооружение не пострадало. Самая плохая новость – это то, что мы потеряли основные двигатели. Маневрировать можем, но максимально возможное ускорение составит лишь несколько метров в секунду. Сейчас мы дрейфуем в общем направлении к Эриду. Делайте ставки, предлагаю на выбор: мы пройдем мимо планеты, не заденем атмосферы, выроем глубокую яму?

– А что наши охотники? – Дэв взглянул на небо. Они должны быть где-то рядом… да, вот они.

– Кажется, мы их достали, капитан, – сказала Бев Шнайдер. – Ни на одном никаких признаков жизни.

– Это вовсе не значит, что все погибли, – возразил Николсон. – Им тоже досталось как надо. Возможно, они лишились радиомачты и антенн, потеряли вооружение.

– Так или иначе, похоже, мы от них избавились, – подвел итог Дэв, – да и своим друзьям на Эриду они уже не помогут. Лара! Что можно сделать с системой управления положением корабля?

– Постоянно уменьшаем вращение, капитан, – ответила Андерс. – В средней части корабля возникло большое напряжение, и я не хочу, чтобы мы развалились на кусочки. Так что не надо резких движений.

– Правильно мыслишь.

– Поздравляю, капитан, – это Симона. Он представил, как она сейчас улыбается. – Образец тактического боя. Так что, даже если мы и не доберемся до планеты, вам есть чем гордиться!

– Давайте подождем радоваться. Сначала надо стабилизировать положение корабля, – сказал Дэв. Но он уже заметил, что вращение звезд замедлилось. Эриду еще плыла некоторое время по небу, затем остановилась, слегка подрагивая. Индикаторы подтвердили слова Лэнгли. «Токитукадзе» падал на планету, хотя, по всей вероятности, столкновения удастся избежать. Оставалось только совершить при необходимости несложный маневр, чтобы не врезаться в небесный лифт. Так что для эсминца боевые действия завершались.

А вот на земле дело, должно быть, принимает другой оборот. Как хотел бы Дэв быть сейчас с Катей, Хаганом и остальными! Хотя бы связаться с ними, узнать, что там творится, сообщить о себе. Вероятно, именно сейчас битва вступает в решающую стадию.

– Послушайте-ка, ребята! – неожиданно сказал он. – Инженерная рубка, мне нужны кой-какие данные!

– Что? – спросил Деврейс. – Появилась идея?

– Может быть, – ответил Дэв. – Как насчет.

В третий раз шеренга гегемонийских уорстрайдеров появилась из леса и стала медленно подниматься по истерзанному склону к оборонительным позициям повстанцев. Две предыдущие попытки закончились для наступающих неудачно. Они доходили до середины склона, но ураган смертоносного огня и понимание того, что продолжение наступления неминуемо приведет к полному их истреблению, заставляли правительственные войска отступить. Местность была устлана останками боевых машин, трупами пехотинцев с обеих сторон. Катя быстро подсчитала: у Синклера оставалось 12 уорстрайдеров. 15 с учетом трех, которые, лишившись возможности передвигаться, тем не менее, остались на поле боя и продолжали вести огонь.

Пятьдесят процентов потерь. Большего от них нельзя было и требовать, но все же они держались. Ее переполняло чувство гордости за них. К гордости примешивалось и другое, более личное ощущение своей причастности к общему делу: ведь это она и другие Торхаммеры сделали из «зеленых» ребят опытных, стойких бойцов.

Но вот какие чувства будут владеть ею после сражения? Исход его, похоже, ясен всем. Отвага, стойкость, мастерство позволили им продержаться довольно долго, но численный перевес противника перевешивал эти качества. Что ждет ее: смерть или плен?

Как там Дэв? Небо молчало, с него не обрушился на повстанцев поток огня, так что, вероятно, им удалось осуществить свой план и вывести «Токитукадзе» из строя. Еще до начала сражения до повстанцев доползли приглушенные слухи, согласно которым эсминец покидал Шиппурпорт, а на помощь ему идут имперские фрегаты. И с тех пор ничего.

Оставалось только ждать. Впрочем, как не смотри, выбор невелик. Да и что они могут предпринять?

Она снова вспомнила о ксенофобах. Чтобы случилось, если бы сейчас из-под земли вынырнули эти монстры? Катя поежилась и постаралась отогнать неприятные мысли. Ксенофобы, здесь…

Вот уж чего ей совершенно не хотелось… она просто не перенесла бы еще одной встречи. Похоже, темные монстры подземного кошмара изгнали из ее сознания привычные страхи перед замкнутым пространством. Да что думать о них… Пока, по крайней мере, ксены не появились, а значит Сам еще ждет тот специфический и так легко узнаваемый сигнал. Не дождется и… огорчится? Доступны ли ему такие чувства и понятия?

– Внимание!

Это Дарси, справа от нее.

– Наблюдаю какое-то движение!

– Что ты видишь?

– Аэрокосмолет идет на большой скорости, пять… шесть… нет, восемь аэрокосмолетов, пеленг 1-8-9… удаление два-пять…

– Приготовиться! – проскрежетал Синклер. – Хотят угостить нас чем-то новеньким.

Кто-то рассмеялся, но смех прозвучал невесело. Все прекрасно понимали, что силы повстанцев на исходе, и достаточно небольшого усилия, чтобы линия обороны не выдержала. Их осталось так мало.

Сверкая крыльями, аэрокосмолет резко пошел вниз. Залп… и RLN-90 Чунга пошатнулся и завалился на бок. За первой атакой последовала другая.

– Огонь! – закричал Синклер. – Все! Огонь!

Но силы были явно не равны, а гегемонийские страйдеры, воодушевленные воздушной поддержкой, с энтузиазмом шли на последний, как они надеялись, штурм.

Катя видела, как на правом фланге, к западу от монорельсовой дороги, приземлились несколько транспортных аэрокосмолетов, из их слотов упали черные блестящие уорстрайдеры и сразу же присоединились к наступающим правительственным войскам.

– Справа! – крикнула Катя. – Имперские страйдеры справа!

И только тут она поняла, что все это значит. Да это же ловушка! Они попали в ловушку! Гегемонийские войска, имперские страйдеры, город и скалы окружали их с четырех сторон. Повстанцы еще могли отступить в город, но поступить так означало бы обречь на гибель гражданское население Библа.

«Торопыга» Дарси устремился на правый фланг, чтобы блокировать наступающих на этом участке, но наткнулся на пару огромных, тяжелых «Катан», встретивших его одновременными залпами плазменных пушек. Выйдя из-за монорельса, великаны двинулись в направлении Кати со скоростью бегущего человека. Она повернулась к ним и выстрелила из лазера. Черная броня приняла луч, поглотила его, рассеяла и… имперский монстр продолжал тяжело надвигаться на нее.

Ловушка захлопнулась. Все было кончено.

Глава 33

На войне численное превосходство само по себе не дает преимущества. Не предпринимайте наступления, полагаясь только на военную мощь.

Искусство войны, Сун Ну, III век до н. э.

За последние полчаса «Токитукадзе» несколько раз сменил курс, все это время приближаясь к Эриду. При своем первоначальном курсе они прошли бы мимо планеты на расстоянии почти 50 тысяч километров, что больше протяженности небесного лифта, а потом вышли бы на орбиту.

Нынешний курс позволял подойти поближе благодаря коррекции, которую им удалось осуществить, несмотря на то, что основной двигатель вышел из строя. Бортовой ИИ «Токитукадзе» представил точную голографическую картину предстоящей встречи. Сбросив скорость – с тем, чтобы планета повернулась за это время чуть больше, – они могли бы, еще раз скорректировав курс, сдвинуть точку перигея чуть южнее небесного лифта и понизить ее до высоты 100–500 километров. В этом случае эсминец войдет в атмосферу Эриду с юго-запада, минует Вавилонскую Башню на расстоянии от 30 до 80 километров, пересечет экватор над Морем Утреннего Грома и перейдет на высокую эллиптическую орбиту с апогеем примерно 60 тысяч километров.

Неопределенность в расчетных цифрах объяснялась тем простым фактом, что сам «Токитукадзе» оказался весьма непредсказуемым космическим аппаратом. Так, бортовой ИИ затруднялся определить его нынешнюю точную массу, ведь в результате штурма она значительно изменилась. А уж после вхождения корабля в атмосферу его поведение вообще могло преподнести сюрприз. ИИ предусматривал, что они лишь зацепят верхние слои, примерно на высоте 200 километров, но зато мог дать гарантию, что они не пройдут выше или не нырнут глубже.

Так или иначе, у них будет несколько секунд, чтобы рассмотреть, что происходит на подступах к Тауэрдауну. Если битва еще не закончится, то «Токитукадзе» смог бы помочь повстанцам своей огневой мощью.

– Капитан?

– В чем дело, Симона?

– Мы приняли сигнал передачи и автоматические позывные нескольких подразделений возле Тауэрдауна, – сказала она. – Все идет через ИИ и, если хотите, я могу подключить вас к ним напрямую.

Дев задумался. Сколько времени они будут находиться над вражескими позициями? Несколько секунд. Ни один человек не в состоянии оценить положение, прицелиться и нанести удар с достаточной точностью за столь короткий промежуток времени, даже с учетом обостренности рефлексов за счет цефлинка. Проглотить и переварить количество информации способны только сверхбыстрые оптические приборы и электроника ИИ.

– Секунду, – попросил Дэв. Он ждал, пока истекут последние мгновения до последнего изменения курса. 3… 2… 1…

Вот оно! Невидимые и неслышимые плазменные струи ударили в пространство под точно рассчитанным утлом. «Токитукадзе» слегка замедлил ход, повернулся в сторону цели, причем два из трех его лазеров оказались сориентированы на планету.

Маневр завершен…

До выхода в точку перигея оставалось 12 минут. Эриду заполнила весь экран – огромный золотисто-красный шар. Дэв уже различал береговую линию Моря Утреннего Грома. Очень плотная облачность. Об этом он как-то не подумал. Смогут ли они вообще рассмотреть поле битвы? Что это за блеск? Небесный лифт? Да… это он.

Падающий корабль вздрогнул, коснувшись первых плотных слоев атмосферы. При таком кувыркании навести оружие на цель будет нелегко, может быть, даже невозможно.

– Симона? Дай мне полную тактическую информацию. И переведи все вооружение под контроль ИИ.

Дэв попробовал сконцентрировать внимание, но поток данных, хлынувший через цефлинк, оказался ему не по силам, затопил. Схемы, линии, математические формулы перекрыли все визуальное поле. Они мигали, ползли, бежали и исчезали в глубинах его виртуального мира. Эриду была там… ее гравитационное поле…

В этом другом мире Дэв видел все, происходящее внизу: каждое подразделение – имперское, гегемонийское, повстанческое, – они представали в виде цветных масс; он видел каждый отдельный уорстрайдер – крошечную фигурку на темном обожженном войной фоне земли. Боже, неужто они опоздали? Похоже, что штурмовая группа имперской морской пехоты только что вышла на фланг обороны повстанцев и продолжает наступление. Дэв насчитал лишь с десяток целых машин у обороняющихся… да нет, уже меньше. И при том положении, когда противники сошлись так близко, будет чертовски трудно нанести удар по противнику, не задев своих.

Перед ним бежали строчки: траектория движения «Токитукадзе» над полем боя, скорость, высота, радиус действия ракет, пушек, лазеров – все это скорее ощущалось, чем воспринималось зрением, постоянно меняющееся взаимодействие математических расчетов. Где-то за пределами своего мозга он ощущал напряженную работу ИИ, воспринимаемую как сливающееся в одну сверхсветовую линию мелькание его мыслительных операций. Прямая цефлинковая связь с компьютером сделала этот компьютер как бы частью его мозга. Не требовалось ни объяснений, ни расчетов. Он только принимал готовые образы-решения. Нужно ударить здесь… здесь… здесь… но только не слишком близко, чтобы не попасть туда…

…а Искусственный Интеллект корабля уже рассчитывал наилучший вариант, чтобы предоставить Дэву то, что требовалось.

Семь минут.

– Нужно сообщить им, что мы подходим, – предложил Торольф. Все они видели то же, что видел и сам Дэв, воспринимая информацию от него, являясь частью этого огромного нечеловеческого мозга, хотя и не принимали участия в расчетах.

– Кому? – спросила Бев. – Нашим парням?

– И тем, и другим. Может, это как-то подействует.

– А если импи нас подстрелят? – высказал опасение Тевари.

– Сомневаюсь, что это им по силам, – сказал Дэв. Слова его прозвучали как-то странно далеко, как будто говорил кто-то другой. – В любом случае их радары ведут нас по меньшей мере в течение часа.

Он помолчал, обдумывая пришедшую внезапно мысль.

– А что если мы официально объявим себя первым подразделением нового Флота Конфедерации?

Все горячо поддержали это предложение.

– Знаете, – сказал Кенич, – нам просто необходимо дать этому корыту другое имя. А то «эсминец Конфедерации „Токитукадзе“» как-то не звучит.

– А что означает «Токитукадзе»? – спросил Торольф. – А… да, «свежий ветер». Неплохо, как мне кажется.

Но Дэву вспомнилась первая ночь в лагере повстанцев после вызволения из тюрьмы. Он знал, какое имя нужно дать кораблю, но вслух ничего не сказал. Вместо этого он приказал Симоне открыть общий канал связи ВОКОГа. Если передать сообщение открытым текстом, то все воинские части на Эриду, как правительственные, так и повстанческие услышат его.

– Внимание! Говорит эсминец «Орел», – объявил он. – Имперский Флот в Ши Драконис уничтожен.

Да, некоторое преувеличение, конечно. «Шусуи» сейчас падает в неизвестность, но вот «Гекко», очевидно, оправился и идет сейчас к Вавилону. Хотя вряд ли этот фрегат представляет серьезную опасность. По мнению Дэва, имперский корабль лишился как вооружения, так и системы наведения.

– Для предотвращения дальнейшего кровопролития, – продолжал он, – мы предлагаем всем правительственным войскам прекратить наступательные операции и начать переговоры с силами Конфедерации.

В голове его рефреном звучала песня Лориты:

 
Орел прилетел, вернулся домой,
И надежда зажгла сердца…
 

Тоже не совсем верно. «Орел» не мог вернуться домой, да и прилетел ненадолго. Дэв внимательно изучил цветные схемы, которые подавал на его цефлинк компьютер. Вот небесный лифт, впереди и чуть слева. Они пройдут ниже, чем он предполагал. Похоже, перигей будет около 90 километров.

– Ответ от ВОКОГа, капитан, – доложила Симона. – Открытым текстом. Они приказывают нам сдаться. Одновременно идет передача гегемонийским сухопутным подразделениям. Приказано продолжать наступление. Тоже открытым текстом.

– Хотят, чтобы мы услышали, – заметил Николсон. – Провоцируют.

– Возможно, поняли, что мы не можем применить ядерные ракеты, – ответил Дэв. – А может, посчитали, что у нас не хватит смелости применить их в такой близости от небесного лифта. Что ж, покажем, что и обычное оружие может творить чудеса… с помощью компьютера.

Две минуты. «Орел» снова вздрогнул, встретившись с плотным слоем воздуха, его корпус раскалился докрасна в носовой части. Клочья обшивки отваливались подобно срезанной кожуре, вспыхивая и взрываясь огненными болидами. В последний момент ионизированный слой, окружающий несущийся со свистом корабль чуть было не испортил все, блокировав радиопередачи как с земли, так и от ВОКОГа, и на несколько секунд Дэв и компьютер потеряли цель из вида.

Но тут «Орел» наткнулся на более плотный слой и подпрыгнул, как плоский камень прыгает по спокойной водной глади. Ионизация прекратилась, в мозг Дэва снова хлынула информация.

Последние секунды… Сейчас на горизонте появится Библ. 5… 4… 3…

Имперские уорстрайдеры почти поглотили правый фланг повстанцев. Дарси выбыл из строя, его «Скороход» изрешетили из всех видов оружия. Катя не знала, успел ли он катапультироваться или нет. Враги уже были позади нее, отрезав от купола. Оставалось только спасаться.

Рядом с ней замерли «Скауты» Хагана и Чунга, все трое стояли буквально спина к спине, отбиваясь от наступающего с трех сторон противника. Оборона повстанцев напоминала сито: гегемонийские страйдеры заняли вершину холма, а пехота в черных бронекостюмах гнала вниз по склону бегущих солдат Конфедерации.

Небо стало белым.

Катя никак не могла понять, что же случилось. Она только знала, что ее оптические сенсоры сгорели, внешние микрофоны отключились, что-то, напоминающее землетрясение, выбило почву из-под ног «Призрака», и тот завалился набок. Когда «зрение» восстановилось, Катя увидела, что горизонт ярко освещен неким быстро перемещающимся пульсирующим столбом пламени. «Бред какой-то», – подумала она. Вырванные с корнем и растерзанные в клочья грибообразные деревья взлетали в воздух, гигантский смерч подхватывал и уносил обломки боевых машин и бронетранспортеров. Земля содрогалась, как-будто сама планета наконец проснулась и, подобно раздраженному жильцу, стучит в потолок, требуя тишины и порядка.

А затем свет, грозный, яркий, ослепительный свет. В воздухе еще кружилась пыль вперемежку с мусором. Но не прошло и минуты, как на землю упали первые капли дождя. Именно это больше всего поразило Катю. Ведь только что в небе не было ни облачка.

Сам чувствовал вибрацию в пространстве между Ничто и Скалой.

Он уже некоторое время ощущал магнитные и сейсмические волнения… там… но не мог определить точно ли они являются сигналом человека.

И вдруг, совершенно внезапно, сомнения отпали. Волны давления пронзили скалу, они шли одна за другой, щупальца-антенны, протянувшиеся на многие километры, задрожали, предчувствуя катастрофу – превращение Скалы в Ничто… но вибрации прекратились. Неясно, смутно, Сам ощутил что-то еще – интенсивный источник магнитных, радио – и тепловых излучений. Где-то близко… на грани Скалы и Ничто…