Текст книги "Ледяная страна"

Глава 31. Серебряное зеркало

Мудрец привёл Джейсона на главную площадь Агарти и тут же, усадив прямо посреди площади за стол, предложил ему миску горячего супа.

И сообщил:

– Меня зовут Мэллори.

Потом, когда Джейсон подкрепился, они отправились по Городу Мудрецов дальше. Улицы здесь обогревались – под тротуарами текла горячая вода. Там и тут виднелись красивые, величественные арки, люди, встречавшиеся на пути, выглядели спокойными, но все почему-то молчали. Здесь вообще не слышно было ничего, казалось, город погружён в вату: ни громких разговоров, ни призывов торговцев, ни каких-либо других неприятных шумов или звуков.

Мимо шли учёные мужи с огромными книгами, проезжали телеги с обёрнутыми колёсами, чтоб не шумели; телеги тянули яки с огромными позолоченными кольцами в ноздрях. Джейсон заметил нескольких мужчин с бородой различной длины и женщин, кутавшихся в белые покрывала с бахромой.

Одежды и шубы на людях были самых разных расцветок и источали запахи сандалового дерева, мимозы и кардамона. Джейсон догадался, что цвета одежды и ароматы имеют какое-то определённое значение, но не стал расспрашивать.

Переступив серебряную линию, он вдруг почувствовал себя несчастным и предпочёл тишину, что обычно было ему несвойственно.

С каждым новым шагом он настойчиво повторял собственное имя и причину того, почему прибыл сюда, – повторял, поскольку опасался, что всё забудет.

Мальчик и мудрец поднялись по дороге, спиралью уходящей вверх, и прошли дальше в город. Джейсон обернулся, желая взглянуть на то, что осталось позади. От картины, которую он увидел, дух захватывало: бесконечная гряда высочайших гор, а внизу – вершина древнейшего ледника, обдуваемая сильным ветром. В тишине, царившей вокруг, слышалось, как трещит лёд, но звук этот был мягкий, почти музыкальный.

– Мы пришли, Джейсон Кавенант, – произнёс Мэллори, подводя мальчика к круглому зданию, похожему на рождественский кулич. – Это оракуларий – место, где находится оракул.

Джейсон кивнул, но не стал спрашивать, что его ожидает внутри.

«Я – Джейсон Кавенант, брат Джулии Кавенант и друг Рика Баннера из Килморской бухты. Я приехал сюда, чтобы раскрыть тайны Улисса Мура и его друзей по Удивительному лету», – мысленно произнёс он, входя в тёплое помещение оракулария.

Как и предупредил Мэллори, у входа мальчика заставили вынуть всё из рюкзака, сняли с него плащ и велели накинуть оранжевую тунику.

Кое-какие свои вещи он всё же рассовал по карманам и босиком пошёл по просторному вестибюлю оракулария.

Мэллори тоже переоделся. Без капюшона лицо его, обрамлённое длинной белой бородой, оказалось европейского типа, но глаза узкие, волосы коротко пострижены.

– Пойдём со мной, – сказал он.

Они двинулись вдоль большого бассейна, над которым поднимался пар. Из окон оракулария открывался великолепный вид на ледник.

Затем Мэллори повёл Джейсона по круглому, как туннель метро, коридору с перламутровыми стенами, отчего казалось, будто они находятся внутри гигантской раковины. Горячий, колючий пар щипал ноздри, и Джейсон почувствовал себя словно оглушённым.

– Вот твоя комната, – вдруг сказал Мэллори, останавливаясь у двери, точно такой же, как тысячи других дверей, выходивших в этот казавшийся бесконечным круглый коридор.

– А ты не пойдёшь со мной? – спросил Джейсон.

– Вопросы ведь твои, – просто ответил мудрец.

– А кто ответит на них?

Тут Мэллори слегка поклонился Джейсону и указал на белую комнату:

– Это место, где ты успокоишься. И получив ответы, либо останешься в городе и запомнишь их, либо уйдёшь и навсегда всё забудешь. В любом случае душа твоя обретёт успокоение хотя бы потому, что больше тебя уже не станут волновать никакие вопросы.

Джейсон опустил голову, чувствуя, как сильнее забилось сердце.

«Я – Джейсон Кавенант, брат Джулии Кавенант и друг Рика Баннера из Килморской бухты. Я приехал сюда, чтобы раскрыть тайны Улисса Мура и его друзей по Удивительному лету», – повторил он про себя.

– И последнее, Джейсон Кавенант, – прибавил мудрец, подавая мальчику мешочек с ароматными веточками. – Это твои цветы.

Джейсон взял мешочек, и он зашуршал в его руках.

– А для чего они мне? – поинтересовался мальчик.

– Ни для чего, юный путешественник. Цветы и воспоминания сохраняются одинаково… – Мудрец улыбнулся. – Подобно улетучившемуся аромату и выцветшим краскам.

Перламутровая комната была пуста.

Совершенно белая, с тёплым, чуть влажным полом. Воздух здесь оказался такой же щиплющий, как снаружи, и от этого немного кружилась голова.

Никакой мебели в комнате не было, только простая табуретка посередине, а вместо окна поблёскивал большой серебряный прямоугольник. Это оказалось зеркало. Подойдя ближе, Джейсон увидел в нём своё отражение.

Взглянув на потолок, мальчик обнаружил там множество отверстий разной формы и величины.

«Что же я тут должен делать?» – подумал Джейсон.

Может, он попал в одно из тех мест, о которых не раз читал, – в монастырь, где люди проводили долгие годы и учились медитировать, то есть размышлять, постепенно обретая мудрость.

Но Джейсону не хотелось медитировать и обретать мудрость.

К тому же у него не было в запасе долгих лет.

«Я – Джейсон Кавенант, брат Джулии Кавенант и друг Рика Баннера из Килморской бухты. Я приехал сюда, чтобы…» Да, это он ещё помнил.

Мальчик опустился на табуретку. Серебряное зеркало отражало его лицо.

Однажды, когда он сидел в парикмахерской, ожидая приглашения на стрижку, прочитал в каком-то журнале про святого, который утверждал, будто каждый человек знает все ответы, какие ему нужны. И Джейсон подумал тогда, что это просто какая-то глупость. И сейчас снова так подумал.

Но тут ему показалось, будто он увидел свет в глазах своего отражения. Словно и в самом деле ответы, которые он искал, скрывались в них.

Он взглянул на отверстия в потолке. Они походили на множество открытых ушей.

Джейсон подавил в себе желание вскочить и убежать, оставив всё позади.

Всё-таки он добрался сюда. Так что стоило попробовать.

– Я – Джейсон Кавенант, – сказал он мальчику, смотревшему на него из зеркала. – И я прибыл сюда в поисках ответов. Мой первый вопрос: кто построил Двери времени?

Джейсон долго смотрел на своё отражение в серебряном прямоугольнике, на свои собственные глаза, на мокрые, растрёпанные волосы. Некоторое время ничего не происходило, кроме того что пол стал горячее и прибавилось пару, как если бы комната превратилась в сауну.

Джейсон закрыл глаза, потом открыл.

– Кто… – начал он повторять свой вопрос, но тут же замолчал, потому что с потолка начали мелким дождичком капать слова. Сначала мелкие, потом покрупнее падали на него самые разные, светлые и тёмные, холодные и горячие слова.

Они звучали по-разному и имели разный рисунок, но Джейсон воспринимал их – слышал и видел – так, словно буквы вокруг него обретали какие-то формы.

Слова дождём капали сверху, стекали по его спине, кружили вокруг него, соединялись друг с другом и сами собой складывались в предложения.

Джейсон закрыл глаза, и ему показалось, будто он может двигаться между словами, танцующими вокруг него. Может выбирать их и как угодно расставлять. И создавать таким образом свой ответ.

– Строители дверей – древний народ, – произнёс Джейсон, словно читая витающие вокруг него слова. – Древний народ, представители которого умирали один за другим… и в конце концов исчезли.

О, ну конечно! Это же так просто. Ответы вот они, рядом! Но кто произносил их? И когда? И почему?

Джейсон представил себе сотни комнат вроде той, где он находился и где другие люди тоже задавали такие же вопросы. И слушали ответы. Сложнейшая система вопросов и ответов.

Выходит, это всё правда. Мэллори ничего не придумал.

И доктор Боуэн тоже, сам того не зная.

Но если всё это правда, то, выбравшись рано или поздно отсюда, он всё забудет. И вопросы, и ответы. Они ему больше не понадобятся.

Джейсон подумал о Несторе, который больше не задавался никакими вопросами. И о Леонардо, который, напротив, сгорал от нетерпеливого желания узнать правду.

Не в том ли заключается мудрость, чтобы хранить знания в себе и ни с кем не делиться ими? Так берегут истину? Или распространяют её? Джейсон сомневался, что может ответить и на этот вопрос.

Что касается других, он знал, что делать. Он до последнего момента опасался, что ему помешают и что сочтут его план всего лишь глупой мальчишеской затеей. Но этого не случилось.

Мудрецы, наверное, были не такими уж мудрыми, как сами полагали. А может быть, он, Джейсон, оказался хитрее них.

Джейсон Кавенант, брат Джулии Кавенант и друг Рика Баннера из Килморской бухты, раскрыл у себя на коленях записную книжку Мориса Моро и постарался коснуться сразу всех трёх рамочек в ней. И понадеялся, что сейчас хоть в одной из них кто-нибудь появится.

– Откройте же книжку, ребята… – прошептал он. – И потом расскажете мне всё.

В воображаемом месте среди гор в Пиренеях, которое путешественники называли Аркадией, страной, где никто не болеет, последняя её обитательница открыла записную книжку Мориса Моро.

Очень усталая. И очень одинокая.

И увидела в одной из рамочек нового человека – мудреца с лицом мальчика.

Последняя опустила руку на рисунок и стала слушать.

– Строители дверей – это исчезнувший народ, живший на заре времён, когда само время было ещё только философским понятием, а не механизмом. Этот народ прибыл с моря. Но строили двери главным образом рассказчики историй. Тогда существовало ещё много других воображаемых народов, деливших мир с реальными народами. Одних называли «божествами», других – «роковыми существами». Тех, кто выжил, просто помнили. А кто не выжил, нашёл своё имя в самом мрачном и далёком месте в лабиринте памяти. И лабиринт этот имеется в каждом из нас. Строители дверей хорошо знали его и использовали для создания и соединения своих дверей. С их помощью можно путешествовать только из одного воображаемого нами места в другое или в такое, какое воображает кто-то ещё.

Наступила тишина. Последняя затаила дыхание, не смея нарушить её, словно присутствовала на церковной службе.

– Существуют ли сегодня строители дверей? – спросил юный мудрец со страницы записной книжки.

И сам себе ответил:

– Нет. Последние строители ушли много лет назад.

– И нет никого, кто знал бы их секреты?

– Они не оставили ни наследников, ни инструментов, ни письмён. Сохранились лишь обрывочные сведения. Истории, которые на самом деле и есть их настоящие строительные инструменты. В этих историях говорится, будто Двери времени состоят из трёх элементов. Первый – это плотное вещество дерева, корни которого овевает ветер, ветром же и они и питаются. Второй элемент – редчайший металл, который называется единений. Из него сотворена сама наша память. Его можно найти среди стекла на окраине Лабиринта теней. Он находится и в человеческом мозгу, но там его очень мало – всего одна тысячная грамма. А третий составляющий элемент – человек, который, войдя в первую дверь, выходит во вторую. Прежде чем вой ти, он точно знает, куда хочет направиться, и таким образом соединяет два места.

– Вы объяснили, где находится металл единений для отливки ключей. А древесина где? – спросил мальчик.

И сам же себе ответил:

– Дерево ещё более редкий элемент, чем металл. Таких ветряных деревьев существуют всего три. Два считаются недоступными для простых смертных и охраняются такими страшными стражами, что их пугаются даже бессмертные. Третье растёт в парке одного частного владения, известного под названием вилла «Арго». И все называют его ясенем.

Сидя возле «Метис» в туче светлячков, братья Ножницы, Джулия, Рик и Томмазо слушали Мариуса Войнича.

Когда светлячки заполнили грот, барон хотел было подняться на борт судна и отправиться к какому-нибудь порту, как вдруг из кармана его пиджака выпала записная книжка Мориса Моро и открылась на странице с рисунком, которого Войнич никогда прежде не видел: она изображала мудреца с лицом мальчика. Главарь поджигателей машинально положил руку на страницу и стал слушать.

– Почему Двери времени находятся в Килморской бухте? – спросил юный мудрец.

– Потому что, когда воображаемые народы решили раз и навсегда уничтожить Двери времени, не все строители согласились с этим. Некоторые погрузились на страшные, чёрные суда и пересекли море, чтобы спасти двери. Другие спрятали их в глубоких пропастях. Восемь дверей строители отвезли в Килморскую бухту. Там, скрытые от мира, вдали от всех, они сохранялись долгие годы, пока люди совсем не забыли об их существовании. Но любопытство – это одновременно и добродетель, и первородный людской грех. Нашлись люди, которые отыскали двери и открыли их. Потом, правда, закрыли.

– А зачем? Они что, в самом деле представляют опасность?

– Двери времени – всего лишь проход. И только тот, кто пользуется ими, может превратить их в опасность. Двери сокращали расстояния и способствовали общению людей. И многие из противников дверей со временем пожалели, что уничтожили их. Потому что постепенно утратилось воспоминание о дороге, по которой можно добраться в эти далёкие места, и их жители, чувствуя себя на краю света, покинули свои дома, обрекая их на погибель.

– Килморская бухта – воображаемое место? – спросил мудрец с лицом мальчика.

И ответил сам себе:

– Пока ещё нет, хотя кое-кто пытался сделать его таким. Это реальное место, которое может стать воображаемым, если ни один путешественник, ищущий его, не прибудет туда. И тогда, как уже случилось, реальное может стать воображаемым, а воображаемое будет забыто. И в конце концов забытое будет утрачено навсегда. А с ним и двери, ведущие к воображаемому.

– В этом, следовательно, причина, почему нужно, чтобы как можно больше людей узнали секрет Килморской бухты? – спросил юный мудрец.

Ответ прозвучал так:

– Если угодно, чтобы работа строителей дверей не была утрачена навсегда, другого способа нет.

Анита бегом вернулась к отцу и сообщила ему, что горит вилла «Арго». Господин Блум сидел на кровати с записной книжкой Мориса Моро в руках.

– Я слышу его, – улыбнулся господин Блум.

– И что он говорит? – спросила Анита, садясь рядом.

– Я хотел бы знать, добирался ли когда-нибудь сюда кто-либо из друзей Удивительного лета? – спрашивал Джейсон.

– Только один из них. Прибыл и задал все свои вопросы. А когда уехал, то забыл все ответы.

– Это была Пенелопа Мур? – поинтересовался мальчик.

Ответ прозвучал коротко:

– Нет.

– У меня ещё несколько вопросов, – произнёс Джейсон со страницы книжки Мориса Моро. – Пенелопа Мур ещё жива?

И сам себе ответил так же просто:

– Да.

– Почему же она не вернулась домой?

– Потому что не помнит дороги.

– Так в чём же, в конце концов, самый большой секрет Килморской бухты? – чётко сформулировал Джейсон свой следующий вопрос.

– Секрет строителей дверей очень прост: нужно запоминать. Но запоминание – это заведомый проигрыш, потому что время ничего не помнит. Оно отбирает, что взять с собой, а что оставить за плечами. Чему оставить жизнь, а что убить. Все мы должны уметь делать это.

– Но как отобрать то, что следует запомнить? – поинтересовался Джейсон.

– На этот счёт не существует никаких правил. Поэты считают, что запоминаются красота, любовь, чувства или горе. Художники помнят краски и ночь. Музыканты запоминают звуки, в том числе самый громкий звук из всех – стук человеческого сердца. Наверное, в конце концов, секрет заключается в том, чтобы помнить о своём сердце и о том, что заставляет его биться чаще.

Дослушав ответ юного мудреца, господин Блум закрыл записную книжку и обнял свою дочь.

Глава 32. Так и вышло!

Разговор прервал телефонный звонок.

Переводчик книг Улисса Мура поднялся и быстро прошёл в соседнюю комнату к аппарату.

– Очень хорошо, – сказал он звонившему человеку. – Я очень рад.

Потом вернулся в гостиную и, обращаясь к госпоже Блум, сидящей на диване рядом с Фредом Засоней, сказал:

– У меня для вас хорошие новости.

Госпожа Блум хотела было что-то сказать, но переводчик жестом остановил её и, не обращая внимания на её недовольство, прибавил:

– Насколько я понимаю, проблемы решены. Не все, понятное дело, но главные. В частности, выяснилось, кто владел Первым ключом, а ведь именно это мы и хотели узнать прежде всего. – Он покачал головой. – Просто не верится! Удивительное дело! Я сам, когда читал дневники, никак не ожидал такого поворота.

Госпожа Блум и Фред Засоня в недоумении переглянулись.

– Можете себе представить, Первый ключ был, оказывается, у доктора Боуэна! – сообщил переводчик.

– Я это чувствовал! Я догадывался! – воскликнул Фред Засоня. – Мне всегда казалось странным, что этот человек – врач!

– Не думаю, что теперь возникнет ещё какая-нибудь проблема, – с улыбкой продолжал переводчик. – Возвращаясь к тому, о чём рассказывал вам, господа, я хотел бы закончить, пока у нас есть немного времени. Когда несколько лет назад я получил тот знаменитый сундук с дневниками Улисса Мура, то обнаружил, что там недостаёт самой интересной части – конца всей этой истории. А мне, конечно, очень хотелось узнать, чем же она завершится и у кого всё-таки оказался Первый ключ. Мои сообщники, если можно так назвать их, очень огорчились, но ничего не могли сделать. Проблема заключалась в том, что без завершения истории дневники не работали. В сущности, именно финал истории определяет, работают ли они вообще. Немалая часть всех событий вертелась вокруг этого Первого ключа, и никто понятия не имел, куда он делся. Вот тут-то я и решил придумать ему ложного владельца, надеясь, что тогда проявится владелец настоящий. Так и вышло! Боуэн прочитал в книгах Улисса Мура про свои детство и юность и очень удивился, узнав, что Фред убежал вместе с ключом в Венецию. Он стал выяснять, так ли это, и в конце концов выдал себя.

– Это значит, моя дочь попала в хитроумную ловушку? – заключила госпожа Блум.

– Да, – улыбнулся переводчик. – Но в ловушку, имевшую самые благие намерения! Её придумали друзья старого садовника, этого ворчуна, чтобы люди узнали его историю, где и как путешествовал, кто предал его, а заодно и историю Килморской бухты. И чтобы всё, буквально всё, завершилось наилучшим образом. И я уверен, что так и будет.

– Неужели вы хотите сказать… – Женщина вздохнула. – Хотите сказать, что эта история ещё не закончилась?

– Это зависит от точки зрения. И ваше мнение, по-моему, тоже очень важно…

Переводчик взглянул на часы, висящие на стене. Тут снова зазвонил телефон.

– Минутку.

Переводчик прошёл к телефону, сказал несколько слов и с радостным видом вернулся в гостиную.

– Похоже, наконец налажена телефонная связь с Корнуоллом! Это вас, госпожа Блум. Звонят ваша дочь и ваш муж.

Глава 33. Мудрость и фантазия нередко ходят рука об руку

Младший Флинт не справился с заданием. Ему удалось поджечь домик Нестора, но, когда дело дошло до виллы «Арго», не получилось. Пустой дом казался ему ещё призрачнее и страшнее, чем прежде, и Флинт не рискнул войти внутрь. Поэтому он лишь плеснул остатки бензина из канистры на веранду.

И тут, словно по заказу, хлынул проливной дождь, а налетевший внезапно ветер окончательно погасил неловкую попытку устроить пожар. В конце концов перепугавшийся хулиган решил уносить ноги.

Так, благодаря, можно сказать, силам небесным, а точнее – дождю, ущерб оказался много меньше, чем мог быть. Если не считать домика Нестора, вилла оказалась практически неповреждённой.

Супругов Кавенант случившееся потрясло. Но потом госпожа Кавенант с облегчением вздохнула, узнав, что муж жив и здоров и помогает горожанам после наводнения, правда, тут же стала с тоской вспоминать, как хорошо жилось в старом Лондоне, и не упустила случая вернуться к разговору о возвращении туда.

Когда пожар ещё полыхал и чёрный дым поднимался высоко в небо, шесть человек выбежали из Дверей времени на вилле «Арго». Все в смешных соломенных юбках и шляпах, какие носили древние ацтеки. С помощью «Метис» эти шестеро посетили затерянный город в Эльдорадо и за те несколько минут, что провели там, раздобыли эту одежду и нелепые шляпы.

Вот они-то – Рик, Джулия, Томмазо, братья Ножницы и Мариус Войнич – и потушили горящий домик Нестора. А услышав шум подъезжающих к вилле машин, поспешили скрыться, потому что никому – особенно поджигателям – не хотелось давать объяснения по поводу пожара.

Через тайный проход в каменной ограде парка они выбрались на дорогу, ведущую в Килморскую бухту, а затем направились по тропинке в самую глубину Черепахового парка, к усыпальнице семьи Мур.

Шли под проливным дождём, пока не вышли на просеку, где их ожидали ещё три человека: господин Блум, его дочь Анита и Блэк Вулкан, который только недавно очнулся после снотворного и ни за что не свете не упустил бы случая побывать тут. Так или иначе, именно он объяснил всем остальным, как добраться в этот отдалённый уголок парка.

Те, кто впервые видел друг друга, познакомились быстро, во всяком случае взгляды, которыми обменивались собравшиеся, оказались куда выразительнее многих слов.

Братья Ножницы, барон Войнич и господин Блум внимательно посмотрели друг на друга.

– Мы знакомы? – обратился господин Блум к поджигателям.

– Отчасти, – ответил кудрявый. – Мы следовали за вашей машиной.

– А, очень приятно.

– Нам тоже, – вежливо ответил белокурый.

Потом все, уставшие и замёрзшие, опустились на мокрую траву и стали ждать, что будет дальше.

Вскоре дождь прекратился, облака рассеялись, и на небе снова появилось солнце. Но по-прежнему ничего не происходило. Все уже начали терять терпение.

– Долго ещё ждать его? – спросил кто-то.

– А точно известно, что он отправился в Агарти? – спросил кто-то другой.

– Нет, точно никто ничего не знает, – заметил кто-то ещё. – Когда он закончил свой рассказ, казалось, не помнит даже собственного имени!

Но вот наконец, когда уже стало смеркаться, дверь, находящаяся во рту огромной каменной головы, приоткрылась. Сначала оттуда вырвался снежный вихрь, а затем появился мальчик, закутанный в шубу. Он с недоумением осмотрелся.

– Послушайте! – воскликнул Джейсон, немного подумав. – А что это вы тут делаете?

Первой бросилась к нему сестра:

– Джейсон, как ты? Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно, Джулия. А ты?

– Что они с тобой сделали?

– Кто? Ты о ком? – Джейсон, казалось, искренне удивился. – Там никого нет. Никого там не видел. Я прошёл к ущелью у подножия ледника, стал звать, есть ли там кто-нибудь, но никто не откликнулся. Думаю, я напрасно путешествовал, потому что не нашёл никакого ответа. Более того, по правде говоря, я и Агарти не нашёл. Но… знаете, что я вам скажу? Меня это нисколько не волнует. – Обняв сестру, он прибавил: – А теперь скажите, что вы тут делаете? Что-нибудь случилось?

Тут все окружили его.

Джейсон очень обрадовался, увидев, что Блэк и папа Аниты в порядке, спросил о Несторе и его друзьях, пошутил с Томми, с которым ещё не был знаком.

Рик крепко обнял Джейсона и шепнул ему на ухо:

– Нам столько нужно рассказать тебе!

– Правда?

– Точно. Уж поверь мне!

– Ну конечно, старик.

Блэк шумно зевнул, потом крепко хлопнул Джейсона по плечу:

– Хорошая работа, парень! Гениальная, я бы сказал. Нам такое никогда не удавалось.

– Ты о чём? Не понял, извини.

Вместо ответа Блэк подмигнул ему и отошёл в сторону.

Тут к Джейсону приблизилась Анита.

Увидев перед собой девочку из Венеции, Джейсон страшно удивился. Чёрные волосы Аниты шевелил вечерний ветер, а её тёмные глаза стали при свете заката янтарными.

– Ох, привет… – произнёс он, слегка покраснев.

– Больше никогда так не делай, Кавенант, – произнесла она, с упрёком глядя на него.

Джейсон смущённо улыбнулся:

– Ты права, что сердишься. У меня…

Анита коснулась пальцем кончика его носа.

– У тебя нет извинений! – с улыбкой завершила она его мысль.

Господин Блум усмехнулся. Он не слышал, о чём говорят Анита и Джейсон, однако увидел, как его дочь взяла руку Джейсона и порывисто сжала её.

Стоящий рядом с господином Блумом барон Войнич заметил:

– Сердцу не прикажешь.

Статуя рыбачки лежала на боку. Кто-то, видимо, второпях задел её, и она упала. Голова откололась от туловища.

Нестор с необычайной заботой поднял статую и хотел поставить на место. От этого усилия ему стало трудно дышать.

Возле дома всё ещё толпились горожане, которые обсуждали события долгого дня и, пользуясь случаем, осматривали виллу «Арго», которую редко кому удавалось увидеть так близко.

«Бархатные ручки» между тем погрузил на платформу автомобиля техпомощи и немецкую малолитражку доктора Боуэна, и красный мотоцикл «Августа», который недавно был припаркован на дороге у моря, после чего все любопытные ещё долго обсуждали, каким образом нашлись эти машины.

О том, что стало с доктором, Нестор узнал от Аниты, когда проснулся в городской клинике. Но по большому счёту его это мало интересовало.

Во всей этой истории и во всём, что он утратил, оказавшись в ловушке Боуэна, старого садовника волновало только одно: Пенелопа ещё жива.

Она находилась где-то далеко и просто забыла дорогу домой.

Так сказали мудрецы, чьи слова донеслись сюда благодаря записной книжке Мориса Моро.

Слова мудрецов… или фантазия Джейсона? Трудно сказать, что именно на самом деле.

Вообще-то могло быть и то, и другое. Ведь известно, что мудрость и фантазия нередко ходят об руку.

Поднимая статую рыбачки, Нестор заметил приклеенный к её основанию небольшой листок. Это оказались стихи, записанные когда-то Пенелопой.

 
Ни время уходящее, что тает,
Жизнь и любовь отнимая,
Ни слова, по-иному звучащие, Не смогут никогда
 

Четверостишие обрывалось.

– Опустошить моё сердце, – закончил его Нестор, извлекая из далёкого уголка памяти последнюю строку короткого стихотворения.

Где и когда они сочинили его? По какому случаю и во время какого из множества своих путешествий? Этого он не помнил. Слишком много времени прошло с тех пор, как они с женой сочинили эти стихи… В его памяти всплыло горестное письмо Пенелопы и всё, что затем случилось.

Который раз задавался он вопросом, где она может находиться в эту минуту. Джейсон не спросил об этом мудрецов. А если и спросил, ответ застрял на страницах записной книжки Мориса Моро.

Но куда бы ни ушла Пенелопа, Нестор решил, что больше не позволит ей бродить одной. Слишком долго длился обман про то, будто бы она упала с утёса.

– Мне очень жаль, что сгорел ваш дом, – услышал Нестор за спиной.

Обернувшись, он увидел госпожу Кавенант. Старый садовник с трудом поднялся. Усилие отозвалось сильной болью в ноге.

– Не беспокойтесь, – ответил он. – Это ведь не настоящий мой дом.

– Мы можем построить вам новый, – продолжала женщина дрожащим от волнения голосом. – Даже если ваши вещи теперь… пропали.

– О, там не было ничего важного, – солгал садовник. В огне погибли многие воспоминания и книги, которых нигде больше не найти: «Словарь забытых слов», «Учебник Воображаемых мест», «Обстоятельный каталог Несуществующих книг» и, естественно, «Алфавитная инвентарная опись Невообразимых вещей», а также «Учебник фантастической ботаники». – Впрочем, это ведь только вещи… А вещи всегда можно купить, – заключил он.

– Согласна с вами, Нестор.

– В самом деле, не беспокойтесь.

Госпожа Кавенант услышала, что кто-то зовёт её, извинилась и поспешила уйти, отчасти также из-за желания избежать продолжения разговора.

Садовник стоял, держа голову рыбачки в руках. Попытался было приставить её к статуе, соображая, как закрепить. Но в конце концов отказался от этой мысли и опустил каменную го лову на стол. Есть ли смысл всегда что-то поправлять, надеясь, что ничто никогда не изменится?

Наверное, нет.

Наверное, и в самом деле это не имеет никакого смысла.

Нестор прошёл к лестнице, вдоль которой на стене ещё совсем недавно висели портреты его предков. Стараясь не наступить на портрет своего деда, лежавший теперь у ступенек, он двинулся наверх.

Поднявшись, он толкнул зеркальную дверь, ведущую в башенку, и включил свет.

Его комната. Его письменный стол. Его модели судов. Дневники его путешествий… Он собрал их и сложил в рюкзак, который нашёл в углу. Ласково провёл рукой по столу и последний раз взглянул на морскую панораму из окна башенки.

Гавань Килморской бухты опять выглядела совершенно спокойно. Длинные языки прибоя лизали пляж. На небе всходила луна.

Нестор спустился вниз и надел свою капитанскую куртку. Она повисла на нём мешком.

Вернувшись из Эльдорадо, Джулия показала ему, куда спрятала шкатулку с ключами. Теперь Нестор достал её, вынул четыре ключа, а остальные положил в рюкзак. После этого подошёл к Двери времени – почерневшей, словно кто-то пытался поджечь её, и поцарапанной, словно кто-то хотел сорвать с петель.

– Волк, – произнёс Нестор, вставляя ключ в первую замочную скважину. – Хамелеон. Олень и Дятел.

Постоял с минуту, словно прощаясь с кем-то или намереваясь сказать какие-то последние слова, и исчез за дверью, будто никогда и не существовал.