Текст книги "Поле битвы – душа"

Магия в Египте и Израиле

Указанные семь демонов очень сходны с вавилонским демоном-ночи Лилиту, который, несомненно, является не кем иным как еврейской Лилит.

Раввинское учение изобилует легендами о Лилит, первой жене Адама, и праматери дьяволов.

Она – дух нечистоты, и, по Иоганну Вейеру, является принцессой, повелительницей демонов женского пола.

Жан Баар из Льежа в своей монографии «Ле Матин» приводит рисунок – магическую пентаграмму зла, на которой написаны имена: Самаел («люциферский дух Самаел») и Лилит.

Мы говорили, что Мизраим, праотец египтян был большим специалистом в магии, чем его братья, поэтому не удивительно, что в древности египтян считали народом колдунов и магов. Еврейские, греческие и латинские писатели всегда пишут о них как о мастерах колдовской теории и практики.

Эти силы, конечно, могли быть использованы как на пользу людям, так и для причинения вреда. Для такой точки зрения есть причина.

Каждый мужчина, женщина, и ребенок в Древнем Египте носили какой-нибудь амулет или талисман, а общение с мертвыми или видение мертвых было всем известным, если не повседневным, делом.

Скрупулезность их похоронных обрядов и торжественные погребения, просторность и таинственность их гробниц, благоговейный ужас, с которым египтяне относились к своим кладбищам, все это очень впечатляло иностранцев в этой стране на Ниле, а путешественники не уставали делать записи о такой поразительной и непостижимой эзотерике.

В доисторических или додинастических могилах в разных местах Египта было найдено большое количество амулетов и талисманов разных форм, которые были сделаны из зеленого аспидного сланца, и на которых были написаны хекау («слова силы») или магические формулы.

М.Дж. де Морган, в своей «Доисторической этнографии»[29], говорит, что они несомненно принадлежат культу, который существовал почти до конца неолита[30].

Зеленые амулеты из аспидного сланца в династические времена изготовлялись в виде скарабеев[31].

Иосиф, которого фараон Наб назначил правителем Египта, использовал для гадания серебряную чашу редкой силы (Бытие, xiiv), и он также был, как мы знаем, вдохновлённым небом онейроскопистом, то есть толкователем снов.

Египтяне очень хотели видеть сны и видения, в которых открывались будущие события, а египетские мудрецы-маги могли вызвать такие сны у тех, кто их просил.

В папирусе (№ 122), который хранится в Британском музее содержатся заклинания и магические формулы для вызова пророческих снов от бога Беса[32], от божества Чтхетхо, и верховных богов Сета, Крепса.

Святой Стефан перед советом провозгласил: «И научен был Моисей всей мудрости египетской и был силен в словах и делах». (Деяния vii, 22)

История пророка и законодателя показывает, что он был обучен жрецами всем видам магии и оккультного учения. Как и Абаанер, и царь Нектанебус, и вообще все другие египетские маги, он и Аарон обладали посохом, который был магическим инструментом, который они использовали для сотворения чудес.

Вот один пример. В Египте, когда Моисей вытянул свой посох над землей, саранча поднялась с востока и заполонила весь Египет, это было очень тяжкое бедствие; до этой никогда не было такой саранчи, и после этой никогда уже не будет подобной ей.

Опять-таки, в пустыне, когда люди жаждали воды, Моисей ударил тем же посохом по скале Хареб[33] и полилась сильным потоком вода, воды было так много, что пили все.

В Репидиме, когда Амалек пошел войной на Израиль, Моисей сказал: «Я встану на вершине горы с посохом Бога в моей руке».

Итак Моисей, Аарон и Хур поднялись на гору и Моисей вытянул вперед свой посох, и Израиль побеждал.

Но когда от усталости он опустил руку, Амалек стал побеждать. Поэтому Моисей сел на камень, а Аарон и Хур стали поддерживать его руки.

Так он держал посох вытянутым, а его руки не двигались до захода солнца. И Амалек понес полное поражение.

Значит посох был инструментом магической силы, то есть божественной магии, потому что чудесами Моисея руководил Бог.

И Господь сказал Моисею: «Ты возьмешь этот посох в руку твою, и с его помощью будешь творить знамения» (Исход, iv, 17).

Френсис Баррет, в своем «Маге», описывает в качестве инструмента специалиста по магии палку из черного эбенового дерева с золотыми знаками. Он объясняет, какие должны быть выгравированы знаки и как они должны быть размещены. Некоторые писатели настаивают, что палка должна быть вырезана из орехового дерева.

Некоторые ученые полагают, что Моисей был египтянином, сыном принцессы Термутис, и поэтому его искушенность во всей мудрости египетской, представляется совершенно естественным.

«Силен в словах» означает не только то, что Моисей знал магические заклинания, но также то, что он мог произносить их с правильной интонацией, которая имела ключевое значение, важны были мельчайшие детали, фактически это главное в заклинаниях.

Когда его послали на первую миссию, он говорил, что медлителен в речи, что у него медленный язык.

Почти очевидно из Писания (Исход iv), что он был испуган тем, что не сможет произнести мистические мантры правильным тоном. За такую робость его побранили.

«И гнев Господа был зажжен против Моисея и того, что он сказал. Разве Аарон Левит не твой брат? Я знаю, что он может говорить хорошо… И я буду с твоими устами и с его устами… и он будет твоим оратором перед людьми».

Точный ритм оккультной интонации редко, если вообще когда-либо, излагался на бумаге, он преподавался устно.

Есть святые мольбы и придыхания, божественная музыка литургий и литаний, эхо, слышимое хористами из рая, звук арф Бога, музыка, какую Мильтон слышал, когда написал:

 
Пусть громкий орган звучит,
Для полноголосного хора
На службе, и псалмы ясные и
Сладкие переполняют мои уши,
Растворяют меня в экстазе,
Открывают Небеса моим глазам.
 

Как существуют злые заклинания для призыва демонов, так есть и комбинации звуков и музыки, которые являются определенно и чрезвычайно призывными. В негритянском «свомп-стафе» и «джазе», который так сильно напоминает звук барабанов Ашанти, антифонное пение пирушек обеа, неугомонные тамтамы вуду Бамбулы и визг четырехструнной банзы – как много в них ужасной какофонии! А современные ритмы металических групп, бравирующих образами крови, садизма и насилия, использующих в качестве символики фашистские и сатанистские символы – это вовсе не безобидные увлечения нынешней молодежи.

* * *

Одним из наиболее известных египетских магов был царь Нектанебус, последний местный монарх, чьи познания в астрологии, гадании разными способами, прорицательстве, варении любовных зелий и напитков ненависти, в чародействе и заклинаниях, считались в древнем мире непревзойденными.

Он правил около 358 г. до Р.Х. Предание гласит, что когда Египту угрожало вторжение, он не стал посылать солдат для отражения атак врага, а пошел в определенное секретное место или святилище, и набрал воды из Нила в огромную чашу, которая стояла там.

Затем из дерева и воска он создал искусные фигурки вражеских кораблей и солдат, а также фигурки своего флота и своих моряков.

Все это он погрузил в воду, его войско с одной стороны, вражеское – с другой. Затем он надел свою мистическую мантию и достал свою эбеновую палку. Произнося нараспев магические слова он призвал на помощь природные силы, признаки появления которых были очевидны.

Восковые куклы ожили, корабли задвигались взад и вперед в воде началась битва.

Фигурки его людей победили оппонентов. Их флот вместе с их командами пошел ко дну чаши. В то же мгновение настоящие армады войск вторженцев были сокрушены, разбиты и пошли ко дну.

В один день Нектанебусу принесли весть, что все народы Востока объединились против него и созывают огромную армию, в которой людей как песчинок на берегу морском.

С насмешливым жестом и саркастичным смехом, он не спеша направился в свой тайный зал, налил воды в чашу, произнес заклинания и ритуальные призывы.

Но к его испугу, глядя на марионеток, он увидел, что его корабли и люди уничтожены и потоплены.

Тогда он понял, что царству Египта пришел конец. Он очень быстро покинул комнату, сбрил бороду и коротко остриг волосы.

Взяв с собой большое количество золота и драгоценностей и одевшись в убогое облачение, он сбежал на корабле в Пеллу, что в Македонии, где купил дом и стал жить под другим именем. Он быстро стал известен в округе, как египетский врач и предсказатель, обладающий редкими знаниями.

История рассказывает, что с использованием своего магического искусства и заклинаний он убедил королеву Олимпию, что бог Амен[34] полюбил ее красоту и посетит ее этой ночью.

Притворившись этим божеством, он наставил рога королю Филипу и стал таким образом отцом Александра Великого (Македонского).

Впрочем, мы и без этих историй можем узнать об ужасной силе и устойчивом могуществе древней египетской магии по ее сегодняшней демонстрации. Так, проклятие фараонов обрушилось на тех, кто вел раскопки и открыл гробницу фараона Тутанхамона в долине Фараонов в Луксоре. Ее ужасная работа известна всем и не может отрицаться, хотя всегда находятся скептики и насмешники.

Время от времени в газетах появляются новости о смерти какой-нибудь жертвы этого страшного проклятья.

В первой египетской комнате в Британском музее есть (или была) очень изящная крышка саркофага, раскрашенная яркими цветами.

Номер по каталогу: № 22542 означает мумию, как предполагается, египетской царевны и жрицы великой школы Амон-Ра[35]. Она жила в Фивах около 1600 лет до н. э..

Один автор четко заявил, что проследил долгую историю крупных неприятностей, которые происходили со всеми, кто что-либо делал с гробом мумии. Его слова абсолютно недвусмысленны: «Сейчас я располагаю доказательствами идентичности всех страданий, выпавших на тех, на кого обрушился гнев жрицы Амена-Ра.

Будучи студентом Оксфорда покойный Дуглас Мюррей привез гроб мумии из Аравии в Египет и очень скоро лишился правой руки после несчастного случаю, когда случайно выстрелил пистолет. До того как ему ампутировали руку, он чуть не умер в песках возле Фив.

Нужно заметить, что пистолет выстрелил по непонятной причине. Другим членам этой группы тоже не повезло.

Так, один сопровождавший Мюррея мужчина был убит, а по возвращению в Каир страшные новости ждали другого члена экспедиции.

Два слуги, которые переносили гроб мумии, оба умерли без почестей по прошествии года. А того, кто делал остроумные реплики, ждала гораздо более скорая смерть.

Причина таких несчастий совершенно неизвестна, дело было изложено мистером Дугласом Мюрреем другу, мистеру Вилеру, у которого сразу после этого начались неудачи, и который вскоре умер от разрыва сердца.

Он передал гроб замужней сестре, жившей неподалеку от Лондона. С того времени как гроб вошел в ее дом, женщину стали преследовать беды и огорчения, приводить детали которых вряд ли необходимо.

Хорошо известная ясновидящая, которая присутствовала в этом доме на приеме, вдруг заявила хозяйке, что место заражено очень дурным влиянием, и через несколько мгновений указала на гроб мумии как на источник страшной опасности.

Дама была сбита с толку, но не поверила. Она отправила гроб знаменитому фотографу с Бейкер-Стрит. Он сфотографировал его; когда же пленка была проявлена, хотя к негативу никто не прикасался, на фотографии была видна живая египетская женщина, чьи глаза имели яростный взгляд с выражением отъявленной злобы.

Через несколько недель фотограф внезапно умер при самых загадочных обстоятельствах.

Теперь дама была не на шутку встревожена. Сразу после этого ей повстречался мистер Мюррей и она рассказала ему свою грустную историю.

Он убедил ее немедленно избавиться от гроба. Гроб был предложен Британскому музею, музей принял гроб. Его перевез в музей грузчик, который через неделю умер. Человек, который помогал переносить гроб из повозки в здание музея через несколько дней в результате серьезного несчастного случая повредил конечность.

«Каждый из этих фактов абсолютно достоверен». Были официальные отрицания и смутные увиливания, но это пускание пыли в глаза не имеет значения.

В самом деле, определенные люди в своих попытках скрыть правду заходили так далеко, что говорили, что Дуглас является братом Мюррея.

Полковник Уиндэм Мюррей, был вынужден послать письмо прессе, в котором критиковались их заметки, которые он называл «совершенно несоответствующими действительности и вводящими в заблуждение».

Далее он добавил: «Нет сомнений в том, что многие трагические события были связаны с гробом мумии, потому что все те, кто владел им до того как он прибыл в Британский музей, а также те, кто всего лишь прикасались к нему, встречались с большими неприятностями».

Он резко и правильно протестовал против вводящей в заблуждение легкомысленности таких отрицаний, которые, мягко выражаясь, не соответствовали фактам.

Ученый, очень интересовавшийся египтологией, страстно желал заполучить фотографию гроба мумии, он поручил фотографу из фирмы с Оксфорд-Стрит, В.А.Манселлу, сфотографировать для него этот экспонат.

Молодой сотрудник фирмы посетил музей, чтобы договориться о проведении съемок.

Возвращаясь домой он каким то-странным образом повредил большой палец, который болел так сильно, что парень долгое время не мог работать правой рукой.

Придя домой он обнаружил, что за время его отсутствия один из его детей упал в разбитое окно, очень сильно порезался и находился в шоке.

Не связывая ни коим образом происшедшее с делом, которым он занимался, парень на следующий день вернулся в музей и сфотографировал фигуру на крышке. Как-то внезапно, поднимая свою голову, он ударился о стеклянный ящик и порезал нос до кости, при этом упав он разбил вдребезги очень дорогое стекло. Можно привести много других неудачных и несчастных случаев, но история с гробом мумии является абсолютно достоверной и истинной.

Вынимать мумию из гроба – это акт страшного осквернения, и если мы вспомним ужасные и мрачные церемонии, которые в Египте сопровождали погребение мертвых, когда мы вспомним таинственные и мистические литургии, с которыми они клали на покой ушедших, бальзамирование, похоронные песни, призывы к духам, магические ритуалы, мы не удивимся, что те, кто оказались такими смелыми, что потревожили священный сон мертвого, должны были встретиться со скорой и беспощадной карой.

Это естественно, что духи при таком кощунстве гневаются, и несомненно (как снова и снова показывает практика) Бог в Его непостижимой мудрости позволяет им наказывать такого рода осквернителей.

Это очень печально и ужасно, что в наши дни разрешается выставление напоказ мумий и саркофагов. Никакие доводы археологов или ученых не могут оправдать такие ужасные осквернения. Нужно надеяться, и в это радостно верить, что те из нас, кто выступает против таких осквернений, находятся в безопасности, они останутся невредимыми.

Нельзя не подчеркнуть, что саркофаг, с которым были связаны описанные выше ужасные несчастные случаи принадлежал жрице, поэтому проклятье запускалось и исполнялось с использованием жреческих знаний и жреческой силы.

Стоит заметить, и это важно, что большинство известных авторов работ по колдовству были священниками, а точнее – учеными-священниками.

Такими, например, были Ман Нидер, доминиканцы Крамер и Шпренгер, епископ Бинсфелд, Жартин Дельрио (Общество Иисуса [иезуиты]), Пере Михаэлис, Капучин Жакес д Отун, Синистрари, Лаббе Симоннет, и в наши дни: покойный кардинал Леписьер, отец Блекмор и отец Джозеф Дж. Вильямс, великий авторитет в вуду и обеа. Ламберт Данье, Главилл, оба Матера, Ричард Бакстер, доктор Фредерик Джордж Ли были не менее выдающимися духовными лицами.

Бодин, Бокет, Реми, Пьер Ле Лоер, доктор Ланкре были юристами, которые председательствовали на процессах по делам ведьм и были большими специалистами по праву с большим опытом.

Нельзя, конечно, сказать, что не было других важных имен, людей весьма эрудированных: Йохан Вейер, Жан Жак Боиссард, доктор Ричард Болтон из колледжа Брасеноус, Оксфорд; астролог Ебенезер Сибли, Элифас Леви (Альфонс Луис Констант); Станислас де Гуайта, который умер в 1897 году; к счастью, несколько авторов еще живы. (Вероятно нужно заметить, что здесь речь идет только о тех авторах, которые занимались главным образом черной магией и демонологией, а не о тех, которые занимались сверхъестественными явлениями в целом, потому что их сфера изучения не менее важна, например труд мистера Сачеверелла Ситвелла «Полтергейст» представляет очень большую ценность. Также здесь, вероятно, нужно заметить, что беспокойство, вызываемые полтергейстом так или иначе связаны с древним колдовством. Сатана имеет отношение к таким вакханалиям.)

Очевидно, что священники и психологи являются наиболее подготовленными для изучения такого предмета как колдовство, потому что именно сатанизм является тем политическим и социальным фактором, который на протяжении всей истории, а также в наши дни тайно воздействует на мир и придает направление событиям, гоня мир своим адским импульсом в пропасть вечных мук. Он разрушал и продолжает разрушать человечество.

Колдовство в век Просвещения

Магия в целом, происхождение магических культов и церемоний, поклонения и грубые ритуалы первобытных людей, древний фетишизм и традиционные суеверия с добавочными баснями и легендами, все это произвело множество больших и заумных книг, часто написанных в духе простого исследования древности или с этнологической точки зрения.

Думаю, никто не будет подвергать сомнению, что такие труды, такие результаты настойчивых, кропотливых и усердных исследований почитаемых и уважаемых во все века ученых, даже если они слегка предвзяты, являются чрезвычайно важными. Но вряд ли будет ошибочным утверждение, что для понимания всего вреда колдовства и грязных мерзких дел, спрятанных за странными измами, сегодняшних колдунов, нам нужно будет изучить черные мистрии, выйдя за рамки знаний самого выдающегося историка, самого опытного и часто ездившего в экспедиции антрополога.

Миссис Неста Х. Вебстер в своих «Секретных обществах и подрывных движениях», 1924 (стр.79) приводит очень проницательное и важное наблюдение: «Странно замечать, что сэр Джеймс Фрэзер в своем большом труде по магии «Золотая ветвь» никогда не упоминает таких знатоков как евреи, розенкрейцеры[36], сатанисты и т. д., или не говорит о каббале как об источнике вдохновения.

Весь предмет рассматривается им так, как будто культ магии был спонтанным порождением примитивного или крестьянского ума».

Колдовство – это религия, религия господина зла, личности с огромной силой, который является князем мира сего, врагом Бога и людей.

В этом заключается единственно правильное объяснение культа колдовства.

Если этот фундаментальный факт не понимается, или если он пытается отрицаться, то неудивительно, что мы столкнемся с теоретизацией откровенной фантазии и мечтами о чудесной стране.

Доктор Г.Б. Харрисон сказал, что, грубо говоря, изучающие колдовство делятся на три группы:

1) верящие в доказательства колдовства и хотя бы частично признающие его дьяволическую основу;

2) скептики, которые отрицают все и считают все колдовство продуктом истерии и вульгарного легковерия;

3) рационалисты, которые принимают доказательства, но отвергают сверхъестественное объяснение.

Скептикам очень легко рассуждать, по крайней мере три современных писателя, которые являются крупными учеными и авторитетами являются скептиками. Но рационалисты (я использую это слово в соответствии с классификацией доктора Харрисона) вынуждены придумывать собственные объяснения, и в своих попытках они заходят так далеко, что выдают совершенно неестественные и искаженные теории. Нет у них и согласия между собой.

На самом деле их точки зрения очень запутаны.

По причине своей новизны и странности некоторые их причудливые идеи ненадолго привлекали внимание и поражали, но поражение скоро рассеивалось и идеи быстро забывались.

Совершенно не удивительно и не поразительно, что одним из рационалистов, порождавших «мечты, гипотезы и догадки, построенные ни на чем», был Джироламо Тартаротти (1702–1761 гг.), один из многих недалеких журналистов и прихлебателей литературы, которых было полно в Италии в восемнадцатом веке.

Эти «аббатини» были главным образом элегантными шутниками, мастерами каламбуров и мягких анаграмм, чьим chef d'ouvre (литературным жанром) были звонкие сонеты, элегантно выведенные серебряным тиснением на розовом шелке, чтобы быть брошенными из зала на сцену каким-нибудь надушенным франтом на праздничном торжестве оперной певице.

Тартаротти, «член Республики Гуманности», как он сам себя называл, был гораздо более мозговитым чем остальные.

Он нашел время, чтобы погрузиться во множество хороших книг, и, благодаря своим способностям, убедил окружающих, что постиг глубины этого предмета, тогда как на самом деле он вряд ли едва коснулся поверхности. Это дурачество требовало определенной уверенности в себе и способность делать лицо кирпичом.

Он написал «Историю и древность Роверето», своего родного города. Этот труд, благодаря знакомству автора с каждой улочкой и каждым уголком этого места, представляется небезынтересным.

Его «Происхождение церкви Аквилии»[37] тоже написано достаточно знающим человеком, по крайней мере так кажется.

В своих художественных произведениях он повторяет то, что уже много раз говорилось до него, и с чем никто не спорил. Так эссе «О критике» и эссе «О стиле» являются очень милыми, и при этом очень неоригинальными и заимствованными.

Как часто бывает с такими поверхностными писателями, ему очень нравились псевдонимы, но все прекрасно знали, что имена Гиусто Фонтанини и Сельваджио Додонео означают Джироламо Тартаротти.

В 1749 году Тартаротти опубликовал в Роверето большую книгу, которой он дал очень способствующее продаже название «Изучение полуночных шабашей ведьм» («Del Congresso Notturno delle Lamie).

Оно просто не могло не привлекать внимание покупателей, потому что в те времена эта тема была самой популярной.

Эхо скандала Кадиере-Жирарда, имевшего место двадцать лет назад в Тулоне, стихло, но тогда же открылся секрет, что герцог де Ришелье был ярым приверженцем черной магии и бесстыдно оказывал покровительство профессорам темных оккультных наук.

До сих пор ходят слухи о странных экспериментах покойного правителя Франции, который – Сен-Симон ручался за это – был чрезвычайно склонен колдовству и черным подлостям.

В июне 1749 года Мария Рената Саенгер, сатанистка с пятидесятилетним стажем, была казнена в Вурцбурге. Казнь пробудила яркие воспоминания о судах над ведьмами в Валь-Камонике сто лет назад.

В Париже некромантов, предсказателей, алхимиков, колдунов, варивших приворотные и смертельные зелья, спиритистов в те годы было очень много. Париж уже тогда был столицей моды и удовольствий.

Такие работы как «Traite de la magie» (Труд о магии, ворожбе, одержимости, навязчивых идеях и колдовстве), 1732, Антоине-Луиса Догиса;

«Критическая история суеверных практик», в трех томах, 1732, оратория[38] Пьерра Ла Брюна; «Герметическая философия» Николаса Ленглет-Дюфресноя, 1744, побывали в руках у каждого учёного.

Французский перевод «Магических дел Корнелиуса Агриппы», опубликованный в 1744 году с ложным полиграфическим штампом «Рим», был очень популярен и распространялся подпольно.

Когда в 1725 году Сент-Андре, физиолог из Кутансе, написал свое «Письмо по поводу магии», адресованное другу и заявил, что действия колдовства, за исключением случаев, описанных в Священном Писании или великими церковными авторитетами, абсолютно все, могут найти естественное объяснение, ответ ему, написанный Боиссьером, представлял собой объемный труд, который в одном 1731 году выдержал три издания.

«Тщательное изучение манихеев» Исаака Бособре, первый том которого появился в Амстердаме в 1734 году, стало очень популярным.

Во втором томе, опубликованном в 1739 году через год после его смерти, автор обсуждал самые любопытные догматы обществ гностиков, такие как манихейские шабаши с их грязными обрядами, материализацию злых духов, любовь с демонами, власть «князя мира сего», ненависть темных существ ко всему хорошему, грязные учения и практики люциферианцев, оргии адамитов, колдовство басилидов и их последователей, которые поклонялись богу по имени Абраксас, от которого, как говорят, произошла странная вокабула «абракадабра». Первое упоминание об Абраксасе было найдено в работах Квинта Севера Саммондика, врача, который умер примерно в 230 году н. э., и который оставил экстраординарную поэму «О медицинских рецептах», в которой он рекомендует в качестве лекарства бумагу с написанным на ней этим каббалистическим словом.

Бособре также изучает культ Ишаса, и других мерзких демонических религий.

Эти и многие другие известные и замечательные труды первой половины XVIII в. говорят, что интерес к магическому учению и учению о сверхъестественном был очень велик и реален.

Многие из этих книг, что было почти неизбежно, попали в дурные руки и были неправильно использованы. В извращенном оккультизме нетрудно обнаружить основы иллюминатства, которое само по себе является гностическим, и вдохновение ордена (который еще существует и активно действует), основанного в 1776 году Адамом Вейсхауптом[39], которого описывали как уголовника и самого злобного человека в истории рода человеческого.

Догис, автор в высшей степени образованный и авторитетный, решительно заявляет, что признание колдовства – это «вопрос веры, нельзя отрицать колдовство не впадая в ересь».

Он счел необходимым подчеркнуть это, потому что немного вежливый и очень невежественный скептицизм уже начал становиться модным.

Общество легкомысленно придерживалось мнения, что есть что-то пикантное, что-то оригинальное, наполовину вдаваясь в вольнодумие.

Самодовольные хлыщи и кокетки хотели казаться немного агностическими, когда с бормотанием выказывали свой бессодержательный скептицизм с колким щипком эмалированных табатьеров или миловидным пожиманием плеч.

Тартаротти[40] в точности знал как вызвать интерес молодой мелкой сошки, он был также очень искусен в общении со старшими и более авторитетными людьми, которое требовало маски учености и задумчивости.

Соответственно мы находим, что именно ради этого он и стряпает свое «Изучение полуночных шабашей ведьм» со ссылками и цитатами, он цитирует почти четыреста авторов, он тщательно старается показать своим гоняющимся за модой читателям, что все не так плохо, потому что дух элегантного безверия, льстивости и учтивости, пронизывает каждую страницу.

Несмотря на то, что ее можно найти в крупных библиотеках, книга «Изучение полуночных шабашей ведьм» является редкой по одной простой причине: никто не считал, что ее стоит прочитать.

В своей книге, которая уверяет нас, что шабаши были простым плодом воображения, что сатанисты никогда не встречались в адских местах, потому что собственно и не было сатанистов, с которыми можно было бы встречаться, Тартаротти говорит об определенных женщинах, которые убеждены, что они, используя демоническая помощь, ездили верхом на странных зверях в погоне за Дианой, старой языческой богиней, и даже догоняли ее свиту, толпу женщин, летящих в воздухе, сопровождая ее и выполняя ее приказания.

Эти древние языческие легенды вспоминались очень часто. Джон из Солсбери (1120–1180) знал о них все и отвергал их как пустые и вредные ночные кошмары.

Среди последующих английских авторов Генри Голланд в «Научном труде против колдовства», 1590, обсуждает возможность встреч с Иродиадой[41], Дианой и Минервой, и приходит к выводу, что поездки на Луну, чтобы встретиться с Иродиадой, и все подобные бредни – это не что иное как полная чушь.

Вильям Перкинс, опять-таки, замечает, что некоторые ведьмы верят, что они перемещаются в далекие страны для встречи с Иродиадой, Дианой, дьяволом и иже с ними, и что это всё басни совершенно невероятные.

Голланд же утверждает, что трансвекция ведьм – не только правдоподобна, но даже доказана, а в таком авторитетном труде, как «Молот ведьм», значительное место отводится рассмотрению реальных пространственных транспортаций, случаев, которые были известны как минимум одному из авторов, и которые в реальности были полетами, сильно отличающимися от фантастических путешествий на встечу с Иродиадой и Дианой.

Тартаротти сосредотачивает свое внимание на мифе, он приоткрывает завесу тайны с того, что ему нравится называть «дианическим культом» и продолжает уверять, что колдовство – это не что иное как сказочный культ.

Его девятая глава содержит такие слова: «Соответствие дианического культа с современным колдовством продемонстрировано и доказано».

Его фантазии, которые можно считать даже напыщенными, не являются оригинальными, они не убедили и не могли убедить никого. После некоторых праздных бесед в салонах Бергамо и кофейнях Венеции, разговоры о его труде растворились в дыме.

Время от времени какие-нибудь более поздние авторы высказывая какую-нибудь эксцентричную идею, из любопытства приводили несколько строк такого рода диковинок.

Эннемозер, например, в своей «Истории магии», переведенной Вильямом Хьюиттом для Боннского научного общества, 1854 (Том II, стр. 143), говорит об «историях языческого происхождения про женщин, которые признавались, что по ночам ездили на разного рода зверях с Дианой и Иродиадой».

Тартаротти не различал колдовство и чародейство, или различал очень смутно. В лучшем случае это была всего лишь игра словами.

Эта теория, и вся его книга, получила прекрасный ответ и опровержение францисканца Фра Бенедетто Бонелли (1704–1783) в его «Некоторых критических ремарках к полуночным шабашам ведьм», Венеция, 1751.

Тартаротти был сокрушен, в точности как были сокрушены агностик Бальтасар Беккер и академик Томазиус.

* * *

В 1899 году Чарльз Годфри Лейанд опубликовал свою «Арадию, или библию ведьм», интересную, но скорее беспорядочно перемешанную коллекцию деревенских стихов, фрагментов фольклора и баек, передаваемых из уст в уста. В своем предисловии он говорит о «старой религии, в которой богиней является Диана, а ее дочь Арадия (или Иродиада) является женщиной-мессией», которая «спустилась на землю, создала ведьм и колдовство, а затем вернулась на небо».

Мы сразу же оказываемся в царстве фантазии.

Арадия-Иродиада, можно заметить, является сказочной злой волшебницей, которая даже отдаленно не связана с исторической Иродиадой, чья дочь танцевала перед четвертовластником Иродом Антипой на пиру по случаю его дня рождения (Матф. 15:3-12, Марк. 6:14–29).

Ее скорее можно было считать повторением легендарной Лилит.