Текст книги "Смерть – это лекарство"

11

Из шкафчика Линда вышла только утром, когда, сама не зная сколько, проспала в нем. Все тело онемело. Она выбралась наружу и вернула содержимое ящика на место. Ее движения были неловкие и медленные.

Убрав беспорядок, который сама и учинила, она слегка приоткрыла дверь и выглянула, чтобы убедиться, что никто не идет по коридору и не увидит, как она выходит из кладовки. Никого не было, и она спокойно вышла. В быстром темпе прошла несколько шагов, чтобы отдалиться от двери, а затем перешла на спокойный шаг.

Солнечные лучи уже проникали в коридор, когда Линда шла по нему к себе в палату. Тело начало покалывать: кровообращение нормализовалось. У нее был подавленный вид. Шла она будто в трансе. Другие пациенты, которые встречались ей на пути, с удивлением смотрели на нее и вслед. Она уже приближалась к палате, когда Элизабет окликнула ее.

– Линда, где ты ходишь? Я тебя везде ищу.

Она подбежала к ней, постукивая каблуками.

– Боже, что с тобой такое? Ты вся какая-то подавленная и растрепанная. Выглядишь, словно бежала марафон.

– Я просто не выспалась.

– Ничего страшного, на процедурах выспишься. У тебя сегодня только гелиотерапия и рентген легких.

Элизабет взяла ее за руку и повела на променад.

После рентгена Линда вернулась на променад и уснула в кресле-качалке. Ей снилось, что она идет по лобби к главному выходу. Двойные двери закрыты, но через мгновение открываются со скрипом, и яркий свет проникает внутрь. Линда закрывает глаза рукой и начинает идти к выходу. За небольшим полем виднеется ее дом. Возле дома ходят фигуры. Птичка узнает в них своих родителей. Неожиданно из-за угла дома выходит третья фигура и встает позади них. Линда не может понять, кто это может быть. Сначала думает, что это Энди, и расплывается в улыбке, думая, что все, кто ей дороги, ждут ее возвращения. Но потом понимает, что третья фигура не Энди. Она не могла понять, кто это. Единственное, что она смогла разглядеть, это то, что фигура позади родителей одета в черное.

Она продолжает идти к ним и уже готовится переступить порог, как ее хватает за плечо холодная рука и тащит назад. Линда протягивает руку вперед, чтобы ухватиться за дверную ручку, но множество мертвых рук, появившихся из-за ее спины, обхватывают ее руку и не дают схватиться. А затем рука на плече прикладывает больше усилий и оттаскивает Птичку от двери все дальше и дальше в темноту.

Это место не хочет ее отпускать.

Линда проснулась и огляделась по сторонам: справа от нее сидел мужчина и читал газету, а слева женщина разговаривала со своими подругами. Она посмотрела перед собой и поняла, что день близится к вечеру. Смахнула слезу с уголка глаза и направилась в столовую.

После ужина она пришла в палату и долго не могла уснуть: все переживала о том, что теперь за ней охотятся два привидения. Спустя несколько часов раздумья и переживаний сон все-таки пришел к ней, и она впала в его объятия.

Проснувшись на следующий день, она не могла поверить, что за минувшую ночь ничего не произошло.

12

Пережитые события, ужасы, страх, беготня высасывали силы из Линды и заставляли дергаться из-за каждого шороха. Так что было не удивительно, что она просыпалась и вскакивала в поту по несколько раз за ночь и снова пыталась заснуть.

Так продолжалось до глубокой ночи: сон, подъем, сон. Пока естественный процесс не заставил ее пойти в туалет.

Линда пошла в уборную по такому же маршруту, как шла в ту ночь, когда встретила Джорджа, взяв с собой фонарик, потому что знала, что теперь охота на нее удвоилась, а темнота была другом призраков. Проходя мимо лестничной клетки, она посмотрела на нее в ожидании увидеть там Джорджа, но там никого не было.

Справив нужду, Линда вышла из туалета и облокотилась на стену: она устала от всего этого кошмара и бессонных ночей. Каждый скрип, шорох заставляли ее вздрагивать и биться ее сердце в бешеном ритме. Вот и сейчас возле уборной она издала громкий стон, когда сонная женщина зевнула позади нее. Линда повернулась к ней, держась за сердце с бешеными глазами. Женщина в ночном халате посмотрела на нее, и ее взгляд говорил: «Ты нормальная? Что ты так реагируешь?» Пациентка прошла мимо Линды, прикрывая зевающий рот рукой, и скрылась в туалетной комнате.

Линда покачала головой и направилась обратно, переставляя ватные ноги.

Но не успела она сделать и пару шагов, как до ее ушей долетели женские стоны и мольбы о помощи, доносящиеся издалека. Внутренний голос говорил, чтобы она не обращала внимания, но доброе сердце не могло не откликнуться на просьбу о помощи. Она приютила мышку с детишками. Так неужели она не поможет человеку? Может, это даже не привидение, которое пытается заманить ее в ловушку, а обычная девушка, которая зовет врача или медсестру на помощь из-за ухудшения самочувствия, а сотрудники санатория не слышат ее.

Линда шла на зов, и чем ближе приближалась к источнику, тем сильнее сжималось ее сердце от страха. А когда она прошла все палаты, то уже думала повернуть и оставить несчастную, потому что девушка звала на помощь за дверью, которая вела в комнату с ванными для водных процедур.

Птичка прошла по коридору и остановилась у закрытой двери. Плач, стоны и крики о помощи отражались от стен. Она начала протягивать руку к ручке, но внутренний голос остановил ее: «Не ходи туда, дура, или тебе мало того, что ты пережила? Не надо!»

«Но а вдруг это обычная девушка, которая столкнулась с привидением в коридоре, и теперь бедняжка забилась от страха в углу этой комнаты и зовет на помощь», – с этой мыслью Линда открыла дверь и вошла внутрь.

Как она и ожидала, в комнате было темно, но свет от фонаря прорезал темноту. Комната, которая была в основном с белыми цветами, ночью казалась серой. Из-за стонов девушки по спине Линды пробежали мурашки. Казалось, что несчастная завет на помощь не для того, чтобы спасли ей жизнь, а отняли, чтобы прекратить ее страдания.

– Кто здесь? – спросила Линда.

– Помоги мне, пожалуйста. Я здесь. Пожалуйста, помоги, – молила девушка свозь слезы.

Линда направилась к концу комнаты: именно там и была девушка.

Ванны были пустыми, но как только Птичка прошла первые из них, вентили кранов прокрутились, издав тихий скрип, и капельки воды начали капать в ванны.

Приблизившись к ширме, за которой и доносились мольбы о помощи, Линда направила луч фонаря на нее и увидела силуэт девушки, который падал на ширму из-за стоячей рядом газовой лампы. Она сидела на полу, прижав колени к груди, обхватила их руками, а голову положила на них.

Как только Линда сделала шаг к ширме, то плач, стоны, мольба о помощи прекратились. В комнате воцарилась полная тишина (звук капель воды не было слышно в конце комнаты), словно по щелчку пальцев.

– Не бойся, я помогу тебе, – сказала Линда.

Девушка подняла голову, повернула ее к Линде, встала и начала выходить из-за ширмы. Линда смотрела, как силуэт движется к ней, не отрывая взгляд… И вот она показалась перед ней.

– Ты?! – удивилась Линда, увидев девушку, с которой встретилась во время первой водной процедуры. – Что с тобой случилось?

Молодая, но бледная как смерть девушка смотрела на Линду красными заплаканными глазами.

– Что случилось? – повторила Линда вопрос.

Девушка попыталась что-то сказать, но ее тоненькие и посиневшие губы только задрожали. Линда начала опускать взгляд вместе с фонариком вниз, чтобы полностью осмотреть ее тело.

– О Боже! – простонала Линда, когда свет от фонарика позволил увидеть большое багровое пятно на животе девушки. Птичка сразу поняла, что это кровь. – Тебе срочно надо к врачу.

И после этих слов мольбы о помощи снова сорвались с губ девушки: «Помоги мне! Пожалуйста, помоги!» Она протянула к Линде свои дрожащие руки, словно была готова потерять сознание, и пыталась дотянуться до Линды, чтобы она поддержала ее.

Но в данной ситуации сознание могла потерять только Линда, потому что кисти девушки были окровавлены, а по предплечьям стекали струйки крови.

– Помоги! Пожалуйста.

Она начала идти на Линду, и та попятилась назад.

– Не оставляй меня здесь одну! Мне нужна помощь!

Она начала поворачивать руки ладонями вверх, и Линда увидела перерезанные запястья, из которых и сочилась кровь. И чем сильнее девушка тянула пальцы вниз, тем сильнее начинала бежать кровь.

Все-таки тогда Линда принимала ванну вместе с трупом.

Но кровь в этой комнате бежала не только из перерезанных вен девушки-самоубийцы: из кранов, которые открылись, когда Линда прошла первые ванны, вместо воды теперь бежала кровь, брызгая капли на белые борта ванн. Чем сильнее кровь бежала из вен, тем сильнее бежала и из кранов.

– Нет-нет.

Линда продолжала отступать.

– Пожалуйста, хватит…

– Помоги мне! – завопила девушка.

Линда закричала и побежала к двери. Схватилась за ручку и повернула ее. Закрыта!

– Что?! Как такое возможно?!

– Не оставляй меня одну, – говорила девушка позади.

Линда обернулась и прижалась спиной к двери. Луч фонаря забегал по комнате. Линда начала искать место, куда можно убежать: вентиляцию или другую дверь. Бегая глазами по комнате, она не обнаружила других путей отступления. Ничего, кроме ванн, наполненных кровью. Из некоторых она уже начала переливаться на пол.

«Ну все, это конец. Если не Кассандра, то она убьет меня», – сказала Линда про себя.

Призрак девушки все шел на нее, вытянув руки перед собой ладонями вверх и зовя на помощь. Упавшие на пол капли оставляли за привидением кровавый след. Самое жуткое было не то, что Линде некуда было бежать, а то, что смерть не спешила к ней: медленно переставляя ноги, она шагала к ней.

Птичка закрыла глаза и заплакала, прося прошения у родных и близких.

– Мама, папа, Энди, я люблю вас.

Ручка двери прокрутилась, и она, дверь, приоткрылась, издав неприятный скрип. Линда открыла глаза, схватилась за ручку и распахнула дверь. В коридоре никого не было.

– Нет! Не оставляй меня здесь одну! – закричал призрак и побежал к Линде.

Птичка выбежала из комнаты и, ни о чем не думая, кроме как бежать (без разницы куда, главное бежать), побежала во двор.

Оказавшись снаружи и убедившись, что ее не преследуют, она согнулась, уперлась руками в колени и начала восстанавливать дыхание. Когда адреналин начал спадать, в ноге отразилась жуткая боль, словно миллион разбитых стекол вонзились ей в бедро.

Прихрамывая, Линда доковыляла до ближайшей скамейки и села на ее.

– Когда же это прекратится, – промолвила она. – Я так устала от всего этого.

Линда склонила голову и запустила руки в волосы.

– …БОЖЕ! КОГДА ЭТО ВСЕ ПРЕКРАТИТСЯ?!

Нервы ее сдали. Она начала кричать и дергаться, царапать свое мокрое и покрасневшее лицо…

Через пару минут она успокоилась.

Прохладный ночной ветерок начал охлаждать ее горячее тело. Линда опрокинулась на спинку, подняла голову к звездному небу и начала считать звезды.

Спустя три десятка она увидела падающую звезду (метеорит) и загадала желание поскорее выбраться отсюда и вернуться домой.

После желания Линда продолжила считать звезды. Когда счет дошел до сотых, она начала клевать носом… Спустя еще десяток она закрыла глаза, и по ее щекам потекли слезы.

Сидя ночью во дворе, закрыв глаза и плача, она разразилась нервным смехом. Со стороны она выглядела как пациентка психиатрической больницы.

Все это было вызвано тем, что, считая звезды, она увидела на пятом этаже медсестру, стоящую в лунном свете на краю балкона крыши.

Глава восьмая. В операционной

1

Когда время, отведенное для завтрака, подходило к концу, многие пациенты, которые уже закончили трапезу, и если у них не было запланированных на сегодня процедур или до них оставалось еще достаточно времени, выходили во двор, чтобы подышать свежим воздухом после завтрака. В любой другой ситуации они бы просто прошли мимо Линды, подумав, что молодая девушка быстро поела и пошла во двор, чтобы отдохнуть, присела на скамейку и заснула. Но сейчас все выглядело по-другому, потому что пациенты останавливались и смотрели на Линду с удивлением, а затем шли дальше. Некоторые так и продолжали стоять и смотреть на нее.

Линда спала на скамейке, не просто присев на нее, а развалившись, словно вчера ночью перебрала с алкоголем. Волосы ее были растрепаны, ночной халат был мокрым от утренней росы, губы и ногти посинели от холода, а сама она обнимала себя, пытаясь согреться.

Молодой врач, который недавно забирал ее со двора перед отбоем, снова шел к ней, чтобы разбудить. Он наклонился к ее лицу, заправил прядь ее волос за ухо. «Ничего такая. Симпатичная», – сказал молодой врач про себя, а затем начал трясти Линду за плечо и говорить уже вслух:

– Просыпайся, Линда, – нежным голосом сказал он, как отец будит свою дочь с утра.

– А! Что?! – воскликнула Линда, соскочив со скамейки.

Юноша обернулся на зашептавшуюся кучку людей, которая уже собралась возле них.

– Тихо, тихо, – начал успокаивать врач. – Все хорошо. Пошли внутрь, а то ты уже вся посинела от холода.

– Внутрь? – спросила Линда. Юноша подумал, что она не понимает, где находится, но на самом деле она понимала, просто она не хотела возвращаться внутрь, к привидениям. Но выбора у нее не было.

– Да, внутрь. Ты сейчас во дворе.

Он улыбнулся и издал легкий смешок.

– Во дворе…

Врач кивнул.

Линда дернулась, издала громкий стон и устремила голову наверх, к балкону на пятом этаже. Молодой врач устремил свой взгляд туда же, куда и она. Некоторые собравшиеся сделали так же.

– Куда ты смотришь? – спросил он.

– Эм… Не важно… – Линде стало стыдно.

Юноша пару раз молча кивнул, а затем сказал:

– Ну хорошо. Давай я помогу тебя подняться, и мы пойдем внутрь. У тебя, наверно, все тело затекло, пока ты спала.

Линда ничего не ответила, только скривилась от боли, когда ступила на больную ногу. А затем ее лицо залилось краской, и она виновато опустила голову и старалась прикрыть лицо рукой, потому что ей было стыдно перед любопытными зеваками, которые собрались вокруг нее.

2

Молодой врач по имени Бенджамин, или, как его многие называли, Бенни, помог Линде улечься на кровать. Рут была на процедурах, так что Бенни и Линда были наедине. Он попросил ее не вставать с кровати, а сам он сходит за расписанием ее процедур, чтобы сопроводить ее.

Перед самым его уходом Линда попросила его узнать, не пришло ли ей письмо из дома. Бенни улыбнулся и заверил ее, что с радостью узнает, и вышел из палаты.

Спустя двадцать минут он вернулся с планшетом, перевернул несколько страниц, затем сказал, что ей на сегодня назначен только рентген легких.

– А письмо? – взволнованным голосом спросила Линда.

– Извини, но письма нет.

– Все это как-то странно, – прошептала Линда, а затем сказала, обращаясь уже к Бенни: – Ты не мог бы принести мне, пожалуйста, бумагу, чтобы я могла написать еще одно письмо.

– Нет проблем, – весело заявил Бенни и пошел за бумагой.

Когда он вернулся, Линда поднялась с кровати и начала писать очередное письмо родителям. Бенни сел рядом и внимательно наблюдал за тем, как ручка в нежной и аккуратной руке Линды бегает по белому листку бумаги, выводя буквы одну за другой.

После того как Линда закончила писать, она захотела встать, чтобы сходить в лобби и попросить отправить ее письмо, но Бенджамин взял ее за плечи и положил обратно на кровать.

– Ч-что ты делаешь? – спросила Линда.

– Отдыхай. Рентген у тебя только после обеда, так что сейчас поспи, наберись сил, а я отправлю письмо.

Линда подумала, а затем с опаской сказала:

– Обещаешь, что не будешь читать?

– Обещаю, – заверил ее Бенджамин. Он сдержал свое слово.

– Это так мило с твоей стороны… – Линда засмущалась. – Спасибо большое.

Линда протянула ему сложенный пополам лист. Он взял его и вышел из палаты, пожелав ей удачи.

Оставшись одна, Линда сказала вслух сама себе:

– Да, удача мне понадобится.

3

Линда проспала до самого обеда, а если быть точнее, то встала за двадцать минут до него. После сна в кровати некоторые силы вернулись к ней. Она спрятала фонарик под подушку и направилась в столовую.

Отобедав, она вышла в коридор, где ее уже ждал Бенни. Он провел ее до кабинета, где делали рентген, а затем ушел по своим делам.

Внутри кабинета Линду встретила пожилая женщина, если уже не бабушка, которая велела ей раздеться до пояса и прислониться к специальной пластине. Птичка так и сделала, ощутив кожей холодную пластину, из-за которой по ее телу пробежали мурашки.

– Не дышите, – сказала женщина и вышла в соседнюю комнату, закрыв за собой дверь. Раздался слабый гул, и Линда почувствовала тяжесть внутри себя.

Через секунду гул прекратился, и пожилая дама вернулась к Птичке. Сказала, что та может одеваться и быть свободной.

Теперь в распоряжении Линды было полдня до ужина. Она пошла на променад, где пациенты в основном и проводили свое время. Но спокойно дойти до него у нее не получилось.

За углом она услышала какой-то переполох: двое или трое мужчин о чем-то спорили в коридоре. Одному из них явно было не по себе. А один из голосов показался ей знакомым. Линда пошла на голоса мужчин, выглянула из-за угла и увидела, как два крепких доктора пытаются усмирить Августа.

– Нет! Вы не посмеете! – кричал Август, давясь кашлем.

– Мистер Коллинз, пожалуйста, поймите, что это для вашего же блага… – говорил один из врачей.

– Твари! Я знаю, что вы хотите сделать!

– …Мы хотим вам помочь, – сказал второй врач.

– НЕТ! – завопил Август и попятился от них.

– Это единственный способ, который может вам помочь, – сказал первый.

Август все стоял на своем. От крика и стресса он закашлял так сильно, что оперся обеими руками о стену, повернувшись спиной к мужчинам. Он давился кашлем, и казалось, что его стошнит. Слюни вперемешку с кровью вылетали из его рта прямо на стену. Кадык бегал вверх-вниз, словно хотел выскочить из горла.

Через минуту кашель утих. Тело Августа задрожало и опало. Он хотел облокотиться на стену, а затем сесть на пол. Но один из мужчин в белых халатах подхватил его за руки и сказал:

– Вот видите, это ваш последний шанс остаться в мире живых. Почему вы так противитесь?

– Вам нужны мои органы, – прохрипел Август.

– Что, простите? – спросил мужчина, который держал его, и наклонился к его рту поближе, чтобы расслышать ответ. – Повторите, пожалуйста.

– Я говорю, что ОТКАЗЫВАЮСЬ!

Август развернулся и врезал кулаком в переносицу врачу, который пытался его удержать. Кровь хлынула из ноздрей. Мужчина попятился назад, прижимая ладони к лицу. Хоть Август и был слаб из-за болезни, удар был тяжелым и точным. Этот удар напомнил Линде о том дне, когда двое молодых парней, которые ухаживали за ней, встретились возле ее дома и устроили драку.

– Ах ты падла! – закричал второй врач и набросился на Августа.

Пациент и врач схватились друг с другом, и первый повалил агрессивного больного на пол, заламывая руки. Врач, которому досталось больше, чем его коллеге, тоже начал скручивать Августа.

– Сара! Сара! Иди быстрей сюда и захвати шприц с успокоительным! – позвал медсестру мужчина с целым носом.

Молодая медсестра с длинными красивыми ножками бежала к своим коллегам со шприцом в руках.

– Дайте мне его руку, – сказала она.

– Не смейте колоть мне эту хрень, суки!

– Да не дергайся ты, – злобно сказал мужчина с разбитым носом, схватил руку Августа и начал тянуть ее к Саре.

– БОЛЬНО, СУКА! СЛОМАЕШЬ ЖЕ, ТВАРЬ! – вопил Август, пытаясь высвободить руку. Он дергал и изгибал ее в разные стороны, но сил, которые забрала у него болезнь, не было, и поэтому крепкому мужчине с легкостью удалось удержать бледную и похудевшую руку.

Сара ввела в его тело содержимое шприца, и Август протянул долгое и мучительное: «Нет!»

Линда стояла все там же, прижимаясь от страха к углу, и смотрела на происходящее как загипнотизированная.

Через минуту, может, и две, попытки Августа вырваться из захвата начали ослабевать. Тело становилось ватное с каждым мигом. Когда он стал поспокойнее, мужчины взяли его и понесли в палату. Целый нос взял его за руки, а Разбитый нос за ноги. Медсестра последовала за ними.

Пускай от введенного препарата Август и стал более спокойным, но это касалось только конечностей, потому что он так и продолжал кричать, когда его брали за руки и ноги, заносили в комнату.

– Нет! Пожалуйста, не делайте этого со мной. Я не хочу. Нет! ТВАРИ! УБИЙЦЫ! – неустанно повторял он.

Медсестра вышла из палаты для пациентов со смертельным диагнозом, а затем вернулась туда с кусочком ваты. Через минуту вышли все трое сотрудников санатория. Мужчина с целым носом шел первым, а Сара и Разбитый нос шли позади него. Медсестра пыталась помочь своему коллеге остановить кровь. Линде показалось, что эти вдвое были любовной парочкой.

Все трое остановились в коридоре и о чем-то заговорили. Линда не смогла разобрать половину слов, но фразу, произнесенную медсестрой: «Сегодня вечером или ночью, если состояние не улучшится», и Целого носа: «Сто процентов не изменится».

«О чем это они?» – спросила Линда сама себя. А затем, побоявшись, что может быть замечена, отпрянула от угла и пошла, как до этого и собиралась, на променад.

Линда сидела в кресле-качалке, которое ей очень понравилось. Она не считала себя старой бабкой, качающейся на таком кресле и бормочущей себе что-то под нос. Она поняла, почему старики, да и многие люди, любят кресла-качалки, ведь в них так приятно засыпать, когда ты легонько покачиваешься, погружаясь в сон, словно ты стал младенцем и нежные руки матери убаюкивают тебя.

Сидя в этом кресле, Линда раздумывала над тем, что увидела в коридоре.