Текст книги "Смерть – это лекарство"

Солнечные лучи уже несколько минут заглядывали в палату Линды и Рут. Молодые девушки все же смогли уснуть, но трудно сказать, что их сны были спокойными.

Когда Линда проснулась раньше своей соседки, то услышала стук каблуков по коридору. Птичка повернулась к двери и увидела, как мужчина и женщина вошли в палату и встали у прохода. Крепкий работник санатория заложил руки за спину и начал осматривать комнату. Его коллега же подошла к кровати Рут и начала легонько потряхивать ее за плечо, чтобы разбудить.

Проснувшись, Рут прокашлялась и начала смотреть на медсестру испуганными глазами. Сестра помогла ей сесть, потому что силы покинули ее. Медсестра с пышными волосами до плеч достала белый платок из кармана и вытерла им рот пациентки.

Линда наблюдала за происходящим со стороны и ничего не говорила. А затем она запаниковала, когда увидела на платке большое красное пятно.

Медсестра помогла Рут встать с кровати и помогла ей переодеться (мужчина вышел в коридор). Затем сотрудница санатория взяла Рут под руку и повела на обследование.

Выходя из комнаты, Рут обернулась на Линду, улыбнулась и сказала:

– Не переживай. Все будет хорошо.

Уголки рта Линды поднялись в милой улыбке, и девушка пару раз легонько кивнула.

До завтрака оставалось пятнадцать минут. Линда, оставшись одна в комнате, легла на кровать и хотела погрузиться в свои думы, но не смогла, потому что заметила, что мужчина, который так и стоял в коридоре возле двери, наблюдает за ней. Ей стало не по себе, и она решила закрыть дверь. Сотрудник не возражал.

Наступило время завтрака.

Линда расчесала волосы и вышла в коридор… Мужчина все так и продолжал стоять возле ее палаты, словно охранник.

Птичка посмотрела на него и пошла по коридору в столовую. «Охранник» пошел в противоположном направлении.

Линда сидела одна за столом и выискивала взглядом Рут. Она оббегала взглядом всех находившихся в столовой людей, пока не заметила своего «охранника», стоящего возле входа в столовую и пристально смотрящего на нее. Юная девушка засмущалась и опустила голову к подносу, смущенно прикрываясь рукой. Пару раз она поднимала голову и видела, что мужчина так и смотрит на нее. В один момент Линда заметила, что к нему подошел другой мужчина, который тоже был в белом халате, и «охранник» что-то начал ему говорить, указывая на Линду.

Линда снова уставила взгляд в тарелку и запаниковала. У нее затряслись жилки, а под столом нога начала подергиваться. Ее сознание прекрасно понимало, что добром это не кончится.

Завтрак на подносе близился к концу, а ее подруги как не было, так и не было.

Допивая чай, Линда заметила, что ее «охранник» покинул свой пост. Облегчение теплой волной прошло по телу, и она начала успокаиваться.

Закончив трапезу, Линда направилась к выходу, но крепкая рука «охранника» преградила ей путь.

– Мисс Линда Уайт, – сказал мужчина.

– Д-да, – дрожащим голосом проронила Линда.

– Пройдемте со мной, – строгим голосом сказал мужчина, напоминая офицера.

– Хорошо.

«Охранник» положил руку ей на спину и начал слегка подталкивать вперед.

Они зашли в лифт, и мужчина, задвинув решетку, нажал на кнопку «5». Линда опечалилась и пала духом, потому что уже догадывалась, куда ее ведут.

Стрелка показала на цифру «5», и лифт остановился. Мужчина отодвинул решетку, и они прошли вперед. Рука «охранника» так и продолжала подталкивать Линду.

Аманда Стоун сидела одна в комнате №502 за столом и задумчиво смотрела в пол. Она раздраженно потирала запястья. Можно было заметить покраснения в виде красных браслетов. Линда еще в первые дни заметила, что старшая медсестра очень раздражительная и иногда срывается. Она хоть и пыталась держать себя в руках, но ее коллеги, которые работали с ней практически с самого открытия санатория, очень хорошо это замечали. Но они также утверждали, что Аманда Стоун стала такой раздражительной относительно недавно. Может, месяц назад.

Мужчина указал на стул напротив стола Аманды и сказал, что Линда может присесть на него. Она так и сделала. Сам же «охранник» вышел из комнаты, оставив их наедине.

В комнате была мертвая тишина. Аманда так и продолжала смотреть в пол, потирая руки. Линда сидела напротив нее, сложив руки в «замок» и положив их между ног. Она то поднимала свои виноватые глаза, то опускала их, напоминая свои видом и движениями маленькую девочку, которую отчитывают родители и которой стыдно за свои поступки.

Они просидели в тишине несколько минут. Линда хотела начать разговор еще с того момента, как вышел «охранник», но все никак не могла собраться с духом. Когда она пересилила себя, то сказала:

– Ч-что-то случилось? – спросила Линда, сама удивленная своим вопросом, потому что она сама прекрасно знала, за что ее привели сюда. За ее ночные вылазки.

Аманда перестала смотреть в одну точку и подняла глаза. Затем повернулась к Линде. Птичка увидела в ее глазах нарастающую злобу и раздражение.

– Что-то случилось? – повторила старшая медсестра слова своей собеседницы. – Что-то случилось?! Ты, черт меня побери, издеваешься?! – закричала она на Линду, уже не обращаясь к ней на «вы».

Робкая девушка сжалась в комочек при таком обращении к себе. Она попыталась что-то сказать, чтобы успокоить Аманду, но только промямлила несколько слов.

– До твоего приезда все было спокойно… Да, было пару случаев с проблемными пациентами… Одна была такая же, как и ты: также бродила по ночам и говорила, что видит мертвых.

После очередного упоминания о Кассандре Линда насторожилась.

– Но все эти случаи не идут ни в какое сравнение с твоими.

Аманда опрокинулась на спинку стула и раздвинула руки в стороны.

– Только подумать! Наблюдать за операцией. У тебя все нормально с головой?! Хотя чего я спрашиваю, и так все понятно.

Аманда махнула рукой.

– Пожалуйста, послушайте! Вам не кажется странным, что я не первая, которая упоминает о привидениях в этом месте? Может, в этом месте действительно обитают призраки и вам стоит мне поверить…

– Я не хочу ничего слышать о привидениях! Другая чокнутая говорила, что видела призрак медсестры с мешком на голове. Уверяла всех, что она зашла в кабинет на обследование, а там за столом сидит женщина в порванной униформе, которая уже была серой, а не белой. Ее руки были бело-сероватые с несколькими шрамами. А на голове у нее был мешок с кровавыми подтеками. Естественно, та сумасшедшая закричала, и на ее крики прибежали врачи. И как ты думаешь, что они там увидели? Ничего! Пустая комната. Только эта сумасшедшая ревет, забившись в угол.

– Но… Но ведь… – пыталась сказать Линда, но слова не хотели слетать с ее дрожащих губ.

– Все! Хватит! В любом случае я тебя предупреждала. Мисс Линда Уайт, – начала говорить Аманда с вернувшимся уважением, – вас переводят в палату для душевнобольных, где вы будете проходить дальнейшее лечение, пока за вами не приедут психиатры и не заберут к себе.

После этих слов в комнату, словно он поджидал за дверью нужного момента, вошел «охранник» с белой смирительной рубашкой в руках.

– Нет! Стойте! Выслушайте меня, пожалуйста! – Линда была в огромном шоке, что все дошло до этого. Но также она пребывала в диком ужасе, потому что если ее закроют в комнате, дверь в которую открывается только снаружи, то Кассандра спокойно до нее доберется. Бежать уже будет некуда.

Крепкий мужчина принялся надевать на Линду рубашку. Она отчаянно сопротивлялась, но была физически слабее, и поэтому ее тело оказалось закованным.

Но даже когда мужчина застегнул все ремни, Линда не переставала пытаться вырваться, крича, что они не понимают ее. В яростных попытках освободиться она упала на пол. Но это было только на руку «охраннику»: он взял ее за ворот и потащил по полу к ее новой палате.

А Аманда Стоун просто смотрела на все это со злобной улыбкой.

Дальше по коридору от комнаты №502 располагались палаты для душевнобольных. Все стены в данных комнатах были с белыми мягкими стенами. Двери снаружи были металлические, а внутри такие же, как и стены, обделанные мягким материалом. Дверь снаружи была с обычной нажимной ручкой, а вот внутри была специальная круглая ручка, которая была сделана специально для того, чтобы больные не повесились на ней. В самой двери было окошко, позволяющее сотрудникам следить за больными, а также подавать им еду через небольшую дверцу. Но это предназначалось только для тех пациентов, которые могли спокойно есть сами. А для особо буйных были отдельные правила: их либо заковывали в смирительную рубашку и кормили с ложки, либо привязывали к кровати и также кормили с ложки. Но если больной проявлял чрезвычайную активность и агрессию, то его пичкали наркотиками, чтобы успокоить, а затем и накормить.

Птичка не оставляла попыток освободиться и продолжала дергаться, пока «охранник» тащил ее по полу в ее новое гнездышко. Но даже несмотря на то, как барахтался мир в глазах Линды, когда она вырывалась, она все же заметила своих новых соседей.

Один мужчина с сумасшедшей улыбкой смотрел на Линду, слегка скрючившись, указывал на нее пальцем и смеялся. При том этот смех звучал не как обычное «ха-ха», а было что-то наподобие «мха-хя-хя». Другой мужчина мотался по комнате, крича что-то непонятное, и бросался на стены с желанием проломить их. Еще один стоял возле двери и яростно колотил по ней руками. В самом же коридоре на кресле-каталке сидел, развалившись, парень и слегка кивал головой, а его руки и слюна изо рта свисали как плети. В одну палату зашли двое врачей, и Линда увидела, как лысый мужчина бьется головой о стену и кричит, что он должен помочь друзьям выбраться из его головы. Он хотел проломить себе череп о стену, чтобы его друзья выбрались на свободу. Одну молодую женщину еле как удерживали двое мужчин, когда пытались завести ее в палату. Она же вырывалась и кричала им, чтобы они снимали штаны, и она их обслужит по полной программе, а затем они устроят массовую оргию. На таких возбужденных пациентов-нимфоманок приходилось надевать специальное нижнее белье, которое не позволяет им ублажать себя.

«Охранник» открыл дверь палаты и зашвырнул туда Линду. Встав на ноги, она почувствовала боль в ноге. Бросив умоляющий взгляд на мужчину, который приволок ее сюда, она заметила, что к нему подошла Аманда.

– Она неопасна и неагрессивна, – сказала старшая медсестра. – Так, просто любит погулять по ночам… Так что можешь снять с нее рубашку.

Мужчина выполнил просьбу своей коллеги.

– Итак, Линда, – начала Аманда снова без уважения, – ты будешь находиться здесь под нашим наблюдением, пока не приедут сотрудники психиатрической лечебницы и не заберут тебя…

Линда решила, что Аманда закончила, но та продолжила говорить с ехидностью:

– Дверь мы тебе все равно не откроем, как бы ты сильно ни умоляла. Ты пробудешь здесь одна! Хотя постой, ты же не одна. Ты же всегда можешь поговорить со своими призраками.

И она с коварностью рассмеялась, а расстроенная Линда бросилась к двери, умоляя, чтобы ее не закрывали, но «охранник» закрыл дверь перед самым ее носом.

До обеда Линда то лежала и сидела на кровати, то ходила по комнате, думая, как ей быть. Когда начали приносить еду, она услышала начинающуюся суматоху в коридоре: открылись комнаты, и психически нездоровые пациенты начали резвиться, кричать, метаться и тому подобное.

Когда же очередь дошла до самой здоровой пациентки, дверца для подачи еды открылась, и в нее задвинулся поднос с едой. Линда подошла к нему и увидела рядом с тарелкой супа шприц.

Удивленная Птичка подняла голову и заметила, как через окошко на нее смотрит Элизабет.

– Это на всякий случай, – сказала медсестра.

Линда взяла поднос и уселась на кровать. Шприц она спрятала под подушку.

Через двадцать минут дверца для еды снова открылась. Линда вернула поднос с пустой тарелкой и сказала Элизабет: «Спасибо».

До самого вечера сумасшедшие вопли, крики, извращенные фантазии, шум и грохот, который издавали больные, ударяясь о стены и колотя руками по дверям, не давали Линде спокойно поразмыслить над тем, что ей делать в данной ситуации. Она не могла представить, как отреагируют ее родители и какое горе их постигнет, если они узнают, что их единственную и любимую дочь упекли в психушку. Но больше всего ее пугало, что Кассандра или кто-то другой с легкостью может добраться до нее в этой комнате.

Близилось время отбоя. Сумерки начинали сгущаться. Линда не могла этого знать, потому что в комнатах для психически больных не было окон. Она поняла, что пора ложиться спать, когда врачи и медсестры начали обходить палаты и успокаивать больных. Кого-то просто укладывали спать спокойным разговором, кому-то требовалось вколоть успокоительное, а кого-то приходилось насильственно закутывать в рубашку с ремнями или привязывать к кровати.

Линду же ничего из этого не коснулось. Какой-то врач лет так сорока подошел к окошку в ее палату и сказал: «Мисс Уайт, пора спать». Убедившись, что Линда легла, он ушел.

Но психически здоровая девушка не могла уснуть. Она пролежала, не сомкнув глаза, до поздней ночи. Все звуки, издаваемые ее соседями, стихли. Воцарилась мертвая тишина. Только изредка были слышны звуки каблуков, издаваемые туфлями медсестры, которая делала ночной обход.

Птичка уже решила, что ей нужно попробовать заснуть. Да и к тому же, если незваный гость из потустороннего мира решит ее навестить, то она может закричать, и дежурная медсестра прибежит на ее крик и спугнет гостя.

С этой мыслью Линда закрыла глаза и погрузилась в сон.

Но ее сновидения были не долгими.

Проснувшись от противного смеха, она успела уловить сквозь окошко, как кто-то проскакал мимо ее палаты, энергично размахивая руками.

Обеспокоенная тем, что один из психов смог вырваться из палаты, девушка встала с кровати и подошла к окошку, чтобы получше понять, что происходит.

Линда подошла к двери и прижалась лицом к стеклу. Она пыталась понять, что происходит, но радиус обзора не позволял рассмотреть весь коридор целиком.

В этот момент Птичка была готова ко всему. Но никак не к тому, что какой-то лысый мужчина ударится головой о стекло с другой стороны дверцы, когда она прижималась к нему. Ошарашенная от страха Линда отпрыгнула от двери. А мужчина несколько секунд продолжал смотреть на нее, подергивая головой. Это был один из соседей Линды.

Когда же он перестал смотреть на Линду, то опустил голову и начал что-то делать руками. Бросив молниеносный взгляд на девушку, мужчина убежал, а дверь в палату открылась.

Линда не знала, что ей делать. То ли оставаться внутри, то ли сходить к дежурной медсестре и рассказать о случившемся, чтобы работники санатория приняли необходимые меры. Она выбрала второй вариант, потому что лучше действовать, чем просто так стоять и ничего не делать.

Она вышла в коридор и ужаснулась.

Практически все двери в палаты психически больных пациентов были открыты. Переставляя дрожащие от страха ноги, Линда направилась к комнате №502.

«Только охотившихся за мной психов мне тут не хватало», – думала Линда.

Идя по прямому коридору, она заглядывала в открытые двери.

В одной из палат на деревянном стуле посередине комнаты сидела дрожащая и измученная женщина. Из одежды на ней была только белая смирительная рубашка. Эта бедняга сидела в собственной засохшей моче. На полу и стенах также были желтые пятна. Ее ноги были покрыты ссадинами и синяками. А ее голова была перевязана уже растрепанными и посеревшими бинтами, которые закрывали глаза. Но больше всего внушало страх то, что она с малой долей надежды бормотала себе под нос:

– Ничего, доченька, мамочка скоро вернется.

Превозмогая жалость и отвращение, Линда пошла дальше.

В другой комнате с закрытой дверью мужчина разъяренно молотил руками по двери и говорил, обращаясь к идущей мимо его палаты Линды:

– Эй, ты, тупая девка, открой эту чертову дверь!

Линда испуганно смотрела на него. Виновато опустила голову, обняла себя и пошла дальше.

Через пару пустых палат с открытыми дверями Линда услышала спокойный голос.

– Кто там? Тетя Марта, это вы? – говорил юношеский голос. – Пожалуйста, откройте дверь. Мне страшно.

Линда подошла к двери и заглянула внутрь. Никого не увидела.

– Пожалуйста, откройте дверь. Я боюсь, – продолжал говорить юноша.

Сама не понимая, что делает, Линда взялась за ручку двери. Возможно, на нее подействовал тон, с которым говорил и просил этот молодой человек, в отличие от его соседа, брань которого она до сих пор слышала.

И как только Линда начала давить на ручку, услышала глухой звук удара о стекло. Она подняла голову и увидела прижимавшегося лицом и ладонями к стеклу парня моложе ее лет так на пять. Он смотрел сквозь стекло пустыми глазами с бешеной улыбкой до ушей.

Линда поняла, что этот парень смотрит не на нее. И проследив за его взглядом, она обнаружила, что пялится он на своего соседа. Прям напротив его палаты был такой же больной, который, прислонившись к стеклу, смотрел на своего молодого соседа.

Птичка оставила их наедине и пошла дальше.

Пройдя пустые палаты с открытыми дверьми, Линда увидела, как из одной закрытой двери выглядывает женщина и протягивает руку через дверцу для подачи еды. Она протягивала вялую руку и говорила:

– Сестра, помогите мне подмыться!

Сторонясь ее, Птичка прошла дальше.

Комната старшей медсестры была уже совсем близко. Оставалось пройти еще несколько палат, и она у цели. Линда заметила, что ей осталось пройти совсем немного, и ускорила шаг, не замечая, что она приближается к дверям.

Она бы так и продолжала идти близко к дверям, если бы изрезанная рука с погрызенными пальцами и впившимися осколками не высунулась перед ее лицом, разбивая окошко.

Линда отпрянула назад. Рука вернулась обратно в палату. Птичка прошла мимо, делая большую дугу. Как только ее взгляд оказался напротив разбитого окна, она увидела, кому принадлежала эта рука. Девушка чуть постарше Линды смотрела на нее и подергивалась, провожая ее взглядом.

В последней палате, дверь в которую была открыта перед нужной комнатой, Линда увидела мужчину, который стоял возле стены и прижимался к ней. Одну руку он преподнес ко рту и говорил:

– Доктор сказал, что если я это сделаю, то кошмары уйдут.

Линда не могла понять, что именно должен сделать этот мужчина, пока не обратила внимание на его другую руку, которую он пытался спрятать за спиной. У него не было кисти. А недостающая часть лежала в луже свежей крови рядом с хирургической пилой.

Подавляя рвоту, Линда бросилась к комнате старшей медсестры, дверь в которую тоже была открыта.

Оказавшись в ней, она увидела, что комната старшей медсестры ничем не отличается от тех, что она проходила по пути сюда.

Стол, за которым сидела Аманда Стоун, был отодвинут в дальний угол комнаты. За ним сидел парень и рисовал в документах различные каракули. Другой парень бегал по входу, который вел к балкону крыши, и кричал что-то нечленораздельное, демонстрируя свои гениталии. Тут были и те, кого заметила Линда, когда ее тащили по коридору в палату.

Лысый мужчина, который хотел помочь друзьям в голове выбраться наружу, ходил от одной стены к другой. По большим кровавым пятнам на стенах Линда поняла, что у него один и тот же маршрут и что он наконец-то сделает то, что ему не позволили сделать сотрудники санатория и мягкие стены палаты. Он ходил от одной стены к другой и с размаху бился о них головой. Его лоб был уже разбит в кровь. Она стекала в глаза и покрывала пол-лица. Звуки ударов головы о бетонную стену напоминали звуки, которые издаются при ударе по яйцу.

Парень, который сидел в кресле-каталке, тоже был здесь. Только на этот раз он ходил по комнате взад-вперед и что-то бормотал себе под нос. Его голова была опущена вниз, а сам он немного сутулился. Из-за того, что он смотрел в пол, он не мог видеть, куда идет, и поэтому, как только он упирался в стену, то тут же разворачивался и шел дальше, пока снова не упирался в стену. Его руки так же, как и при первой встрече с Линдой, болтались как плети. Он так же слегка подергивался и был единственным из присутствующих, кто заметил Линду. Остановившись, он повернул на нее голову. Она так и была опущена вниз, но повернута на гостью. Слюна все так же бежала у него изо рта.

– Они считают меня безумцем, но я-то знаю, что призраки существуют, – сказал этот парень.

Молодая женщина, которая хотела устроить массовую оргию, сидела на полу, прижавшись спиной к стене. Ее штаны лежали рядом с ней, а она, раздвинув ноги, импульсивно мастурбировала на того, кто находился в центре комнаты.

А в самом центре комнаты, в петле, которая одним концом была привязана к металлической трубе, проходящей под потолком комнаты, которая была сильно натянута из-за веса и издавала легкий скрип, слегка покачиваясь из стороны в сторону, висело уже мертвое тело Аманды Стоун.