Текст книги "«Великая перезагрузка» в мире денег и финансов"

Блок 4. Нарастающее ограбление России

В понедельник, 27 июня 2021 года Президент РФ В. В. Путин подписал закон, который является важнейшей вехой в процессе легализации ограбления России. Официальное название документа: Федеральный закон от 28 июня 2021 года № 223-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “О валютном регулировании и валютном контроле”». Указанный закон вступает в силу с 1 июля 2021 года. Суть его в том, что многим категориям российских экспортёров дается право размещать валютную выручку от экспортных продаж за рубежом, на счетах иностранных банков. На языке инициаторов данной законодательной инновации это означает «доведение валютной либерализации до логического конца». На языке большинства граждан России это следовало бы назвать «доведением до логического конца» процесса легализации ограбления страны.

Процесс такой легализации начался в 2000‐е годы, к середине первого десятилетия нынешнего века Федеральный закон «О валютном регулировании и валютном контроле» так обкорнали с помощью поправок, что в нём не осталось почти ни валютного регулирования, ни валютного контроля. В частности, была отменена обязательная (даже частичная) продажа валютной выручки экспортёрами за рубли. Оставили лишь обязанность заводить валютную выручку в России, размещать её на счетах уполномоченных российских банков. А поскольку ограничения на экспорт капитала были также отменены, то эту валюту можно было потом опять выводить за рубеж. «Нелогично, – говорили сторонники дальнейшей либерализации, – заводить в страну валюту, чтобы потом её опять вывозить». Поэтому предложили нелогичность «исправить», отменив обязанность обязательной репатриации валютной выручки в Россию.

Да, нелогично. Но с учётом горьких уроков мирового финансового кризиса 2008–2009‐го гг. многие страны стали, наоборот, ужесточать валютные нормы. Многие у нас ждали, что логичность будет вновь достигнута путем восстановления обязательной конвертации экспортной выручки в рубли и введения ограничений на трансграничное движение капитала. Опыт других стран в этой области богатейший.

Но у власти и экспортёров-клептоманов логика другая: вывести за границу товар – получить за него валютную выручку – оставить выручку за рубежом – свободно самому распоряжаться этой валютой – в финале операции помахать России ручкой, переместившись из России в то место, где будет храниться сворованное. Прямо по Евангелию: «Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф.; 6:21) [61]61
  Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа // Библия. Книги Священного писания Ветхого и Нового Завета. – Отпечатано в СССР, 1991. – С. 6.


[Закрыть].

Лоббисты завершения валютной либерализации очевидны – экспортёры. Прежде всего, крупные. Следовательно те, которые вывозят за границу нефть, природный газ, металлы, лес, руды и прочие природные ресурсы. А во властных структурах главной фигурой, двигающей интересы этих сырьевых экспортёров, стал министр финансов Антон Силуанов.

Сначала Минфину РФ удалось продавить поправки, освобождающие от ответственности за невыполнение требований по репатриации валюты тех экспортёров, которые оказались под экономическими санкциями Запада. В мае 2019 года Минфин внес в Государственную Думу Федерального Собрания РФ поправки к закону о валютном регулировании и валютном контроле, которые предусматривали отмену обязательной репатриации экспортной выручки в рублях для поставщиков сырьевых товаров. Поправки были приняты:

с 1 января 2021 года отменена репатриация в отношении до 30 % суммы внешнеторговой сделки. С 1 января 2022 года планка повышается до 50 %, с 1 января 2023 года – до 70 %, с 1 января 2024 года – до 100 % (Федеральный закон от 2 августа 2019 г. № 265-ФЗ).

Для справки: по итогам 2020 года в рублях была проплачена доля российского экспорта, равная 14,7 %. В абсолютном выражении стоимость рублевого экспорта была эквивалентна 48,8 миллиарда долларов.

Вдохновленное успехом, лобби «валютной свободы» сделало следующий шаг. В 2020 году (летом) в Госдуму через господина Силуанова был вброшен законопроект «О внесении изменений в Федеральный закон “О валютном регулировании и валютном контроле” в части поэтапной отмены требований по репатриации экспортной выручки в иностранной валюте для несырьевого неэнергетического экспорта».

Почитайте, какая чушь написана в записке, сопровождающей законопроект: «В настоящее время применение репатриации в иностранной валюте не обеспечивает достижения макроэкономических целей снижения оттока капитала и стабильности валютного курса в условиях отсутствия требования обязательной продажи валютной выручки. Репатриация и ограничения по зарубежным счетам являются ограничениями, влияющими на свободы и гибкость экономических отношений между резидентами и нерезидентами, препятствуют экспансии российского бизнеса за рубежом, включая наращивание несырьевого экспорта из России. Соблюдение резидентами действующего режима ограничений по зарубежным счетам и обязанности репатриировать экспортную выручку в иностранной валюте на счета в уполномоченных банках существенно увеличивает транзакционные издержки экспортёров и импортеров, а также приводит к уплате ими штрафов в пользу государства при отсутствии прямой вины с учетом принятых в международной практике обычаев делового оборота. Выполнение положений валютного законодательства РФ требует от экспортёров траты существенных кадровых и финансовых ресурсов».

Логика предельно простая: капитал всё равно выводится из России. Мол, делать нечего – давайте разрешим. От себя добавлю, что чистый отток капитала из России, согласно данным платежного баланса РФ, ежегодно измеряется десятками миллиардами долларов. И это, не считая совсем уже нелегального вывоза по контрабандным каналам, который не находит отражения в платежном балансе.

А какая трогательная забота о выполнении майского Указа Президента! К 2024 году для выполнения Указа Президента Владимира Путина от 7 мая 2018 года № 204 несырьевой экспорт должен вырасти со 149,8 млрд долл. в 2018 году до 250 миллиардов долларов к 2024 году, т. е. прирасти на 100 миллиардов долларов. А этот прирост надо как-то стимулировать. Раньше говорили о таких средствах стимулирования, как экспортные кредиты, налоговые льготы или даже прямая бюджетная поддержка. Сейчас об этом никто не вспоминает. Лучшим средством «стимулирования», оказывается, является предоставление права экспортёру оставлять валюту от «несырьевого экспорта» за рубежом. В Госдуме РФ законопроект забуксовал. Уж больно бесстыдным оказался документ. Даже некоторые депутаты от «Единой России» возмущались…

21 апреля 2021 года Владимир Путин в послании Федеральному Собранию РФ прямо заявил, что нужно упростить условия работы для несырьевых экспортёров в сфере валютного контроля. И это был ветер в паруса лоббистов новой законодательной инициативы. Процесс подготовки документа вышел на финишную прямую. Дума в кратчайшие сроки проштамповала законопроект. 15 июня она провела окончательное голосование и приняла закон. 23 июня закон был одобрен Советом Федерации. И вот, как я выше сказал, В. Путин в понедельник 27 июня подписал закон, во вторник он был уже опубликован. А в конце недели, в пятницу (1 июля 2021 г.) вступил в силу.

Примечательно, что в самом законе упрятан ещё один обман. Закон касается валютной выручки от продажи товаров, которые в соответствии с единой товарной номенклатурой Евразийского экономического союза (ЕАЭС) относятся к несырьевым и неэнергетическим. В воображении неискушенного человека это ассоциируется с такими товарами, как самолеты, автомобили, станки и оборудование. Действительно, производителям таких сложных изделий наверняка потребуются деньги для закупок производственного оборудования, новых технологий. Наверное, им можно поверить, что валютная выручка будет использована для совершенствования отечественного производства и производимой продукции. Увы, под несырьевым и неэнергетическим экспортом понимается совсем другое.

В перечень товаров, подпадающих под действие закона, включены золото, металлы, простейшие металлоизделия и зерно. В общей сложности смягчение валютного контроля затронет экспорт на 160 млрд долларов (это почти половина всего российского экспорта за прошлый год).

Отныне без репатриации выручки можно будет экспортировать медь, никель, в том числе необработанный (за исключением штейна и промежуточных продуктов), а также алюминий, свинец, цинк и олово, за исключением отдельных видов продукции военного назначения. Кроме этого, согласно закону, оставлять выручку в западных банках смогут экспортёры чёрных металлов (за исключением отходов, лома и шихтовых слитков), а также металлургической продукции (кроме железнодорожных рельсов). По итогам прошлого года по данным таможенной статистики, экспорт металлов составил 35,5 млрд долларов (10,5 % всех экспортных доходов). В группу несырьевых товаров также попало зерно: доходы от его экспорта в 2020 году составили 8,2 миллиарда долларов.

Наконец, в списке несырьевых товаров значится золото. Это не просто металл. Это стратегический ресурс страны, который надо накапливать в международных резервах (замещая в срочном порядке золотом бумажные валюты, которые не сегодня-завтра «сгорят»). Вместо этого в 2020 году началась самая настоящая вакханалия вывоза драгоценного металла из России. По итогам 2020 года экспорт золота составил 320 тонн. При том, что прошлогодняя добыча драгоценного металла равнялась 290 тонн. 30 тонн из хранилищ добавили банки. Доходы от экспорта драгоценного металла утроились по сравнению с предыдущим годом и достигли 18,5 миллиарда долларов. Видимо, это грандиозное бегство золота из России происходило при полной уверенности в том, что закон, отменяющий обязательную репатриацию валютной выручки, будет принят. Уверен, что возвращения валютной выручки от прошлогоднего вывоза золота в полном объеме не было. А отныне и подавно не будет. Золотые клептоманы могут вздохнуть с облегчением.

У нас даже государственные компании не возвращают валюту в страну. Что далеко за примерами ходить? Вот, в капитале «Роснефти» и «Газпрома» государство участвует через таинственную контору «Роснефтегаз», имеющей статус государственной компании. Дивиденды, выплачиваемые «Роснефтью» и «Газпромом», поступают не в государственный бюджет, а на счёт конторы «Роснефтегаз». Но далее деньги со счёта «Роснефтегаза» поступают в бюджет не в полном объеме и нерегулярно. Так куда же идут деньги от «Роснефтегаза»? Этого не знают даже «народные избранники» в Государственной Думе. Как-то В. Путина спросили, куда идут деньги из упомянутой конторы: почему не в бюджет? Ответ был следующим: «Вы знаете, в бюджете всё не предусмотришь. Это является „карманом“ на всякие неотложные нужды». Таков менталитет людей, которые управляют государством.

Чего же ждать от публики, которую мы называем частными экспортёрами? Валютная выручка от их экспорта в государственный карман уж точно не попадает. У неё в Лондоне и всяких других заморских странах уже имеются собственные «карманы» для покрытия собственных «неотложных нужд». Раньше они наполняли «карманы» тайком. Теперь могут делать это, не таясь. Закон позволяет.

Если всё называть своими именами, то произошла легализация ограбления России. Ни экспортёры, ни власти уже ничего не стесняются. Мы имеем дело с компрадорской буржуазией и компрадорской бюрократией.

Удивительное дело: чем больше Россия погружается в состояние перманентного экономического кризиса и чем больше она утрачивает свои позиции в мировой экономике, тем появляется всё больше разного рода «стратегий», рисующих нам перспективы «экономического возрождения» страны. Тут и Федеральный закон «О стратегическом планировании в Российской Федерации» (от 28 июня 2014 № 172-ФЗ), и «Стратегия экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года» (утверждена Указом Президента РФ от 13 мая 2017 г.), и «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации» (сначала версия, которая была утверждена Указом Президента РФ от 31 декабря 2015 г., затем новая версия, которая была утверждена президентским указом от 2 июля 2021 г.), и куча других документов с очень громкими и многообещающими названиями.

Я бы даже определил такую закономерность: чем больше законов, «стратегий», «программ» и иных документов выходит из недр российского бюрократического аппарата, тем быстрее погружается на дно отечественная экономика. Вся эта бумажная (пардон, электронная) «продукция» рассчитана на строительство не реальной экономики, а неких «воздушных замков», призвана создавать в обществе галлюцинации и миражи.

Россия ещё в 1990‐е годы превратилась в «экономику трубы». До поры до времени власти страны не очень на это обращали внимание. Примерно до 2014 года, когда отношения между Россией и Западом стали резко ухудшаться. Уже первые экономические санкции против России весной 2014 года заставили власти провозгласить политику импортозамещения. Надо было «слезать с иглы» импортной зависимости по многим видам продовольствия, медикаментам и, что особенно, важно, по многим видам машин и оборудования. Надо было одновременно отказываться от монокультурной структуры экспорта (углеводороды), «облагораживать» его за счёт товаров обрабатывающей промышленности. Последовательно, грамотно проводящееся импортозамещение, на самом деле, есть не что иное, как индустриализация.

Эффективное импортозамещение немедленно отражается на структуре как импорта, так и экспорта. Самый важный, с точки зрения национальной безопасности, показатель – доля в экспорте и импорте инвестиционных товаров. Под последним понимаются машины, оборудование и транспортные средства.

Согласно данным Росстата и Федеральной таможенной службы (ФТС), доля машин, оборудования и транспортных средств во второй половине истекшего десятилетия устойчиво приближалась к половине всего импорта. Вот данные за отдельные годы: 2015 год – 44,8 %; 2017 год – 48,6 %; 2019 год – 46,1 %; 2020 год – 47,6 %;. Примечательно, что еще в 2000 году этот показатель равнялся 31,4 %. А по итогам первых четырех месяцев 2021 года, согласно статистике ФТС, показатель вырос до 49,6 %. Где же здесь обещанное импортозамещение по инвестиционным товарам? Рост импортной зависимости по инвестиционным товарам есть проявление близящейся к своему финалу деиндустриализации российской экономики.

Крайне неприятным обстоятельством является то, что львиная доля всего импорта машин, оборудования и транспортных средств поступает из стран дальнего зарубежья (95 %), от которых в любой момент можно ожидать санкций в виде блокировки поставок инвестиционных товаров. За прошлое десятилетие России не удалось провести сколь-нибудь заметного замещения импорта инвестиционных товаров из стран дальнего зарубежья на импорт из стран ближнего зарубежья. Где же тут обещанная экономическая безопасность, о которой так красиво написано в «Стратегии экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года»?

А как обстоит дело с экспортом машин, оборудования и транспортных средств из России? Вот данные о доле этой группы товаров в российском экспорте за отдельные годы (в процентах): 2015 год – 7,4 %; 2017 год – 8,0 %; 2019 год – 6,6 %; 2020 год – 7,4 %. Несмотря на то, что во всех российских документах высокого ранга (включая майские президентские указы 2012 и 2018 гг.) говорится о необходимости совершенствования и «облагораживания» товарной структуры экспорта, доля инвестиционных товаров в российском экспорте за период 2015–2020‐го гг. осталась на отметке 7,4 %. Для сравнения отмечу, что в 2000 году она была выше, составив 8,8 %. А по итогам первых четырех месяцев 2021 года показатель вообще упал до отметки в 6,3 %. Где же тут обещанное «облагораживание» экспорта? Опять признаки деиндустриализации российской экономики.

Но чиновники в России очень изворотливы. Они владеют технологиями «черно-белой магии». То есть они способны представить черное белым. Такой сеанс «черно-белой магии» мы сейчас наблюдаем. Под «облагораживанием» экспорта, оказывается, следует понимать не только и не столько повышение доли инвестиционных товаров. Весьма «прогрессивным» структурным изменением следует также считать повышение доли в экспорте так называемых «несырьевых неэнергетических товаров» (ННТ). Таких терминов раньше специалисты, занимавшиеся внешней торговлей и статистикой внешней торговли, не знали. Его ввели в оборот анонимные авторы майского (2018 г.) Указа Президента РФ:

«Правительству Российской Федерации при разработке национальной программы в сфере развития международной кооперации и экспорта исходить из того, что в 2024 году необходимо обеспечить: достижение объема экспорта (в стоимостном выражении) несырьевых неэнергетических товаров в размере 250 млрд долл. в год».

Для справки отмечу, что в 2017 году, по данным Центробанка РФ, экспорт ННТ из России составил 133,8 миллиарда долларов. То есть в Указе Президента была поставлена задача увеличить такой экспорт на шесть лет на 116 млрд долл., или почти на 87 %. В воображении неискушенного обывателя экспорт «несырьевых неэнергетических товаров» ассоциируется с поставками на мировой рынок автомобилей, самолетов, судов, станков, атомных реакторов, средств связи и компьютеров, всякого рода технологического оборудования.

Однако всё намного прозаичнее. В группу ННТ входят чёрные и цветные металлы, простейшие металлоизделия, удобрения и продукция крупнотоннажной химии, пшеница и другие зерновые, масличные культуры, рыба, морепродукты и многое другое. А также золото и иные драгоценные металлы. И вот чиновники отчитываются, что структура российского экспорта неуклонно «совершенствуется». По данным Российского экспортного центра (РЭЦ), уже по итогам 2018 года экспорт ННТ составил 154,3 млрд долл., т. е. за год прирос на 20,5 миллиарда долларов. В 2019 году – уже 155,1 млрд долл., а в 2020 году – 161,3 миллиарда долларов. Глядишь, если такими темпами будет происходить наращивание экспорта, то к 2024 году можно и выполнить задание майского указа 2018 года, выйти на годовой уровень 250 миллиардов долларов.

И тут чиновники решили «отстрелить двух зайцев»: и задание Президента выполнить, и многолетние притязания экспортёров удовлетворить. Последние давно уже через своих лоббистов добивались полной валютной либерализации своих операций. Неужели что-то ещё можно либерализовать в этой области? – Ведь уже давно (ещё в середине «нулевых» годов) было отменено такое ограничение, как обязательная продажа за рубли части валютной выручки экспортёра. Чего ещё желать? – Оказывается, им не хочется возвращать в Россию свою валютную выручку. И министр финансов Антон Силуанов встал на сторону экспортёров: мол, зачем возвращать, если потом со счетов российских банков эта валюта может по желанию экспортёров опять уходить за границу. Несостыковка логическая! Но более естественным способом преодолеть эту несостыковку можно было бы, потребовав от экспортёров оставлять валютную выручку внутри страны. С тем, чтобы она работа на российскую экономику. Извращенный ум Силуанова работал в интересах экспортёровклептоманов, которые не желали и не желают работать на Россию. И, в конце концов, лоббисты добились своего.

27 июня 2021 года Президент РФ В. Путин подписал закон, представляющий собой поправки к Федеральному закону «О валютном регулировании и валютном контроле» (от 10 декабря 2003 г. № 173-ФЗ). Закон вступил в силу с 1 июля 2021 года. Суть нового закона проста: в целях «стимулирования» экспорта товаров, относящихся к группе ННТ, разрешить российским поставщикам таких товаров на мировой рынок оставлять валютную выручку за рубежом. Не надо быть пророком, чтобы сказать, что это право будет реализовано экспортёрами ННТ на все 100 %. Если всё называть своими именами, то произошло «ограбление века»: Россию лишили почти половины всех экспортных доходов. Но «ограбление» сопровождается идеологическим обоснованием: мол, это всё делается ради совершенствования структуры российского экспорта. Большего цинизма трудно придумать. Мы имеем перед глазами вопиющий пример «черно-белой магии». Впрочем, хотелось бы верить, что действие такой «магии» уже заканчивается. Народ устал терпеть такие издевательства.

ФТС уже опубликовала статистику по внешней торговле РФ за первые четыре месяца 2020 года. Она свидетельствует о том, что темпы вывоза товаров, входящих в группу ННТ, повысились по сравнению с прошлым годом. По итогам января-апреля 2021 года экспорт товаров указанной группы составил 53 млрд долл., что на 27 % превышает показатель аналогичного периода прошлого года. Основной прирост в стоимостном объеме несырьевого неэнергетического экспорта произошел за счёт увеличения экспорта товаров следующих групп: чёрные металлы (+47,4 %); удобрения (+49,8 %); платина (+25,8 %); подсолнечное масло (+70,7 %); пластмассы и изделия из них (+73,3 %); рафинированная медь (+46,4,0 %); алюминий необработанный (+35,5 %) и т. д. Вожделенный закон, легализующий невозврат валютной выручки, ещё не был принят, но экспортёры были уверены в успехе, и выручку уже не возвращали, предпочитая платить штрафы за нарушения сроков репатриации экспортных доходов.

Во второй половине 2021 года ограбление России через вывоз товаров «с концами» будет ещё более масштабным, так как вожделенный закон уже действует. А экспорт машин, оборудования и транспортных средств будет постепенно сходить на нет. По данным ФТС, экспорт указанных видов промышленной продукции по итогам первых четырех месяцев 2021 года составил 8,19 миллиарда долларов. А это, между прочим, меньше, чем вывоз драгоценных камней, драгоценных металлов и изделий из них, который за те же четыре месяца составил 9,77 миллиарда долларов. Вот такое «совершенствование» структуры экспорта происходит на наших глазах.

Не надо быть глубоким экономистом, чтобы понять, что на внутреннем рынке возникнет (уже возник) дефицит этих самых «несырьевых неэнергетических товаров». Следовательно, неизбежен рост цен на зерно, хлеб, растительное масло, рыбу и морепродукты, черные и цветные металлы, металлоизделия и др. Таковы неизбежные социально-экономические последствия выполнения заданий президента по «совершенствованию» структуры российского экспорта.