Текст книги "«Великая перезагрузка» в мире денег и финансов"

Раздел VII
Исторические хроники

22 июня 1941 года: об экономической готовности СССР к отражению врага

Сегодня исполняется ровно 80 лет с начала Великой Отечественной войны. Прошло без малого четыре года от вероломного вторжения Германии на территорию СССР, прежде чем враг потерпел сокрушительное поражение. Конечно, решающий вклад в победу над фашистской Германией и её союзниками принадлежит нашим военным, которые героически, ценой крови и миллионов жизней боролись и побеждали врага. Но без крепкого тыла такая победа была бы невозможна. Тыл – прежде всего, экономика. И этот тыл готовился загодя. Победа над врагом начала коваться задолго до 22 июня 1941 года.

Отсчет подготовки советской экономики к войне следует начинать от 1929 года, когда началась первая «пятилетка» и стартовала провозглашенная руководством страны индустриализация. Была объявлена цель индустриализации: превратить в кратчайшие сроки аграрно-промышленную экономику страны в преимущественно промышленную. Достижение этой цели было необходимо для решения двух взаимосвязанных задач.

Во-первых, обеспечение полной экономической независимости СССР, превращение советской экономики в самодостаточную. Такая задача имела особую актуальность в силу того, что Советский Союз находился почти в перманентной торгово-экономической и кредитной блокаде Запада.

Во-вторых, создание промышленного фундамента, необходимого для организации производства современных видов оружия и военной техники в масштабах, которые позволили бы превысить военный потенциал противника.

Интуитивно советское руководство чувствовало, что на решение столь масштабных задач у страны имеется десять – максимум пятнадцать лет. Необходимо было обеспечить беспрецедентные в мировой истории темпы индустриализации. У западных стран – Англии, Германии, США и других индустриализация была растянута на многие десятилетия. Преодолеть существовавшее в 1920‐е годы экономическое отставание СССР от стран Запада, готовивших военную агрессию против нашей страны, необходимо было в пределах одного десятилетия. Для этого нужно было срочно переходить от либерально-рыночной модели экономики 1920‐х годов (время «новой экономической политики») к модели мобилизационной экономики. И такой переход был осуществлен на рубеже 1920–1930‐х годов.

Была выстроена вертикаль управления экономикой сверху (Совет министров, Совет труда и обороны, Госплан и др.) до низу (десятки тысяч предприятий). Главным инструментом управления стали планы – пятилетние, годовые, квартальные и месячные. Они имели статус закона, и их неисполнение строго каралось. Планы имели тысячи позиций, причем подавляющая часть показателей были натуральными (физическими), лишь небольшая часть – стоимостными. На рубеже 1920–1930‐х гг. была проведена реформа кредитно-банковской системы: большое количество частных коммерческих банков было ликвидировано или реорганизовано в государственные кредитные организации. Банковский сектор стал полностью государственным и стал включать около десятка специализированных кредитных организаций. Денежное обращение стало двухконтурным: один контур представлял собой безналичные расчеты между предприятиями и организациями; второй контур – обращение наличных денег для обслуживания граждан (зарплаты, пенсии, стипендии, розничная торговля и т. п.). Свободного перетока денег из одного контура в другой не было. Государственная форма собственности была доминирующей в промышленности, а в сельском хозяйстве преобладала кооперативная (колхозы), хотя имелась и государственная (совхозы). В сфере внешнеэкономических отношений действовала система государственной монополии внешней торговли и государственная валютная монополия. Советский рубль не использовался для международных расчетов.

Индустриализация проводилась поэтапная. На первом этапе (первая «пятилетка») создавался фундамент тяжелой промышленности (угле– и нефтедобыча, чёрная и цветная металлургия, производство цемента и других строительных материалов, электроэнергетика и др.). На этом этапе были приняты особые меры по ускоренному развитию золотодобывающей промышленности на Дальнем Востоке – «валютного цеха» страны для получения драгоценного металла, использовавшегося для закупок оборудования на мировом рынке. Начало индустриализации совпало с началом мирового экономического кризиса. Запад был вынужден отменить или ослабить те ограничения и запреты, которые действовали в рамках разных блокад против СССР. Мы не преминули воспользоваться возникшим окном возможностей. В проектировании и строительстве многих крупных и крупнейших промышленных объектов участвовали западные (преимущественно американские) специалисты. Наши инженеры, проектировщики и строители ещё находились на положении «учеников».

На втором этапе (вторая «пятилетка») упор был сделан на машиностроение: производство металлорежущих и иных станков, энергетического и электротехнического оборудования, автомобилей, паровозов и вагонов, судов, тракторов и др. На третьем этапе (незавершенная третья «пятилетка») было запущено производство специальных станков и оборудования для создания наиболее сложных видов вооружения и военной техники, началось стремительное наращивание выпуска военных самолетов, танков и другой бронетехники, снарядов и боеприпасов, средств связи и др. На втором и особенно третьем этапах мы постепенно отказывались от услуг западных проектировщиков, строителей и инженеров. Налаживалась подготовка собственных кадров – в вузах и техникумах. Была развернута также сеть производственно-технических (ремесленных) училищ для подготовки высококвалифицированных рабочих для работы на вводимых в эксплуатацию промышленных предприятиях.

К 1940 году с начала индустриализации было введено в эксплуатация более 9 тысяч предприятий. Получалось, что в среднем ежесуточно вводилось по два новых промышленных объекта. И это, не считая тех предприятий, которые уже работали на старте индустриализации; они, как правило, подвергались серьёзной технической реконструкции. Среди крупнейших промышленных объектов, введенных в строй, можно назвать: ДнепроГЭС, металлургические заводы в Магнитогорске, Липецке и Челябинске, Новокузнецке, Норильске а также «Уралмаш», тракторные заводы в Сталинграде, Челябинске, Харькове, «Уралвагонзавод», автомобильные заводы ГАЗ, ЗИС (позднее ЗИЛ) и другие. Была проложена новая железная дорога – Турксиб.

Темпы строительства были беспрецедентными. Так, на сооружение Горьковского автомобильного завода ушло 17 месяцев, а на Сталинградский тракторный завод было потрачено всего 11 месяцев, т. е. менее одного года.

Уже по итогам первой «пятилетки» СССР обошел по объемам промышленной продукции Германию и Англию и занял в рейтинге индустриальных держав второе место после США. На рубеже 1930–1940‐х гг. доля СССР в мировом промышленном производстве достигла 10 %. СССР занимал первое место в мире по добыче марганцевой руды, производству синтетического каучука, первое место в Европе и второе место в мире по добыче нефти, по валовой продукции тракторостроения и машиностроения. Одно из ведущих мест в мире и в Европе занимал Советский Союз по выработке электроэнергии, алюминия, выплавке стали и чугуна, добыче угля и производству цемента.

«Экономическое чудо» СССР имеет свои объяснения. Доля валового общественного продукта, направлявшегося на капитальные вложения, достигала 50 %. Такой высокой нормы накопления мировая история не знала ни до советской индустриализации, ни после. Следовательно, возможности повышения личного потребления советских граждан были ограничены (другая часть валового общественного продукта). На протяжении всех лет довоенной индустриализации наблюдалось сильное опережение развития отраслей группы «А» (производство средств производства) по сравнению с отраслями группы «Б» (производство предметом потребления). Данные о таком различии в темпах роста отраслей групп «А» и «Б» приводит Н. А. Вознесенский (1903–1950) в выпущенной в 1947 году книге «Военная экономика СССР в период Отечественной войны». Валовая продукция промышленности возросла (в неизменных ценах) с 21,4 млрд руб. в 1928 году до 138,5 млрд руб. в 1940 году, следовательно, возросла в 6,5 раза, причем производство средств производства возросло с 8,5 млрд руб. до 84,8 млрд руб., или в 10 раз. Одновременно возросло с 12,9 млрд руб. в 1928 году до 53,7 млрд руб. в 1940 году, или более чем в 4 раза, производство предметов народного потребления.

В годы первой «пятилетки» были карточки и дефицит многих потребительских товаров. Среди части населения было недовольство, по некоторым параметрам жизненный уровень стал даже ниже, чем во времена НЭПа. Власти страны приложили большие усилия для того, чтобы разъяснить людям жизненную необходимость индустриализации, которая требовала «затягивания поясов». Во второй «пятилетке» уже обозначилась тенденция к росту доходов населения и увеличению массы потребительских товаров в розничной торговле. Разъяснительная работа и повышение реальных доходов населения привели к тому, что во второй «пятилетке» уже не было массового недовольства и оппозиции. Наоборот, появился трудовой энтузиазм. Проявлением этого стало, в частности, появление стахановского движения. Вот как описывает годы индустриализации Дмитрий Верхотуров: «При всем при том, что народ нередко враждовал с партией, и общество в СССР много раз балансировало на грани открытой вооруженной борьбы, тем не менее, стройки увлекли народ. Дело, которое в миллионы раз превышает возможности собственных рук, которое требует высочайшего напряжения ума, сообразительности и умения, увлекает и отбрасывает противоречия на второй план. На всех без исключения крупных стройках рабочая масса постепенно заражалась трудовым энтузиазмом, делала рекордные выработки и выдающиеся достижения…» [104]104
  Верхотуров, Дмитрий. Сталин против великой депрессии. Антикризисная политика СССР. – М.: Яуза; Эксмо, 2009. – С. 7.


[Закрыть]

К 22 июня 1941 года страна успела выполнить в основном те задачи, которые были поставлены на старте индустриализации. Были достигнуты экономическая независимость и самодостаточность страны. Был создан единый народнохозяйственный комплекс страны. Доля импорта в покрытии внутренних потребностей СССР в товарах производственного и потребительского назначения в 1940 года оценивается в 0,3–0,4 %. На экспорт в том же году шло не более 1 % внутреннего производства.

Была в основном решена и вторая задача – создание военной промышленности и налаживание выпуска самой совершенной военной техники и современного оружия. В частности, к началу Великой Отечественной войны Советский Союз по мощности авиазаводов превосходил Германию. Авиапромышленность СССР накануне фашистской агрессии имела 24 самолетостроительных завода, в том числе 15 заводов истребительной, вспомогательной и девять бомбардировочной и штурмовой авиации. В годы довоенных пятилеток в стране практически с нуля была создана крупная танковая промышленность. Перед войной девять заводов выпускали танки, танковую броню и моторы. Необходимую информацию о военной промышленности СССР читатель может почерпнуть в упомянутой выше книге Н. А. Вознесенского «Военная экономика СССР в период Отечественной войны».

В третьей «пятилетке» выполнялась ещё одна новая задача индустриализации – создание предприятий-дублеров на востоке страны. К 1941 г. на Урале, в Поволжье, Западной и Восточной Сибири была размещена почти шестая часть всех военных заводов страны. По некоторым видам вооружения и боеприпасов они производили свыше 34 % продукции всей оборонной промышленности.

Актуальность последней задачи трудно переоценить. На территории СССР, оккупированной к ноябрю 1941 года, проживало 40 % населения страны и находились мощности по производству 63 % всей довоенной добычи угля, 68 % всей выплавки чугуна, 58 % всей выплавки стали, 60 % всего производства алюминия. На территории, временно оккупированной гитлеровской Германией к ноябрю 1941 года, производилось 38 % всей довоенной валовой продукции зерна, 84 % всего довоенного производства сахара. Длина железнодорожного пути на территории, оккупированной к ноябрю 1941 года, составляла 41 % протяженности всех железнодорожных путей СССР.

Во второй половине 1941 года происходило грандиозное перемещение производительных сил СССР на восток. В течение, примерно, трех месяцев 1941 года (июль – сентябрь) было эвакуировано в восточные районы СССР более 1360 крупных, главным образом военных, предприятий, в том числе эвакуировано: на Урал – 455 предприятий; в Западную Сибирь – 210 предприятий; в Среднюю Азию и Казахстан – 250 предприятий. Начиная с декабря 1941 года падение промышленного производства прекратилось, а с марта 1942 года производство вновь быстро пошло вверх, причем выпуск военной продукции в марте 1942 года только в восточных районах страны достиг уровня производства, который имел место в начале Великой Отечественной войны на всей территории СССР…

В заключение приведу некоторые цифры по суммарному производству ряда видов оружия и военной техники за годы Второй мировой войны в СССР (в скобках для сравнения – цифры по Германии): танки и самоходные артиллеристские установки – 82.250 (30.000); минометы (50 мм и выше) – 347.900 (73.484); пулеметы – 1.477.400 (674.280); военные грузовики – 265.600 (345.914); военные самолеты всех типов – 213.742 (109.320) [105]105
  Цит. по: Harrison, Mark. The Economics of World War II: Six Great Powers in International Comparison. – Cambridge University Press, 1998.


[Закрыть].

Советская история: сто лет назад начался переход к НЭП

Советское государство, которое сначала называлось РСФСР (Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика), а с 30 декабря 1922 года СССР (Союз Советских Социалистических Республик), просуществовало 74 года (с 7 ноября 1917 г. по 25 декабря 1991 г.).

За этот сравнительно недлинный отрезок времени экономическая политика государства менялась несколько раз. С учетом таких разворотов в экономической истории советского государства можно выделить следующие основные этапы:

(1) «военный коммунизм» – с начала 1918 года до весны 1921 года;

(2) «новая экономическая политика» (НЭП) – до конца 1920‐х годов;

(3) «сталинская экономика» – примерно до середины 1950‐х годов;

(4) поздний социализм – до развала СССР в 1991 году.

Сегодня на календаре 2021 год. Сто лет назад начался переход от первого этапа («военного коммунизма») ко второму (НЭП). Есть смысл присмотреться к событиям тех лет. Их осмысление поможет лучше уяснить происходящие в Российской Федерации события, оценить текущую экономическую ситуацию. А главное – п онять, какие необходимы изменения в нынешней государственной экономической политике РФ.

Период «военного коммунизма» был самым коротким (около трех лет). Из самого названия видно, что это экономическая модель военного времени – гражданской войны и интервенции. Складываться она начала весной 1918 года, когда был принят ряд очень жестких и радикальных декретов СНК (Совета народных комиссаров – Совнаркома). В соответствии с этими декретами в 1918–1920‐х гг. проводилась национализация сначала крупных, затем средних и, в конце концов, даже части мелких промышленных предприятий, принадлежавших до этого как российскому, так и иностранному частному капиталу. Действовала обязательность труда, он приравнивался к военной службе («трудовые армии»). Вся экономика превращалась в одну гигантскую фабрику, а отдельные предприятия – лишь «цеха», составляющие эту фабрику. Управление этой гигантской фабрикой осуществляется из центральной «конторы», которая составляет задания для всех «цехов» и контролирует их исполнение.

Была установлена государственная монополия на закупку у крестьян многих продуктов сельского хозяйства, причем по крайне низким ценам (продразвёрстка). Вводился запрет на частную торговлю – она замещалась централизованным распределением многих видов продовольствия (карточная система). Произошло повсеместное сворачивание товарноденежных отношений. Были ликвидированы частные банки;

на некоторое время был даже упразднен Государственный банк.

Власть не ограничилась изданием декретов. Военный коммунизм получил отчасти идеологическое обоснование в виде новой партийной программы. Она была принята на VIII съезде Росийской коммунистической партии – РКП(б) – в марте 1919 года. В ней была поставлена задача скорейшего построения социализма путем ликвидации товарно-денежных отношений, полного огосударствления всех средств производства и обобществления производства, жесткой централизации государственного управления общественным производством, организации планомерного распределения общественного продукта на основе принципа равенства всех членов общества и т. п.

Некоторые историки и экономисты считают, что «военный коммунизм» – разновидность мобилизационной модели экономики. Что подобные модели были до этого и в других странах, которые участвовали в войнах, переживали гражданские волнения или стихийные природные бедствия.

Другие полагают, что «военный коммунизм» был попыткой немедленного претворения в жизнь той модели коммунизма, которая была изложена в «Манифесте коммунистической партии» (1848 г.) и других работах классиков марксизма – Карла Маркса и Фридриха Энгельса.

Что касается отношения В. И. Ленина к экономической политике «военного коммунизма», то в его статьях и выступлениях можно найти обе точки зрения. Вот его высказывание насчет «вынужденного» характера указанной политики: «“Военный коммунизм” был вынужден войной и разорением. Он не был и не мог быть отвечающей хозяйственным задачам пролетариата политикой. Он был временной мерой» [106]106
  См.: Ленин, В. И. Доклад о замене разверстки натуральным налогом 15 марта, [Х съезд РКП (б) 8–16 марта 1921 г.] // Ленин, В. И. Полн. собр. соч. – 5‐е изд. – Т. 43.


[Закрыть]. А спустя несколько месяцев В. Ленин признавал, что «военный коммунизм» был обусловлен причинами идеологического характера: «Наша предыдущая экономическая политика, если нельзя сказать: рассчитывала (мы в той обстановке вообще рассчитывали мало), то до известной степени предполагала, – можно сказать безрасчетно предполагала, – что произойдёт непосредственный переход старой русской экономики к государственному производству и распределению на коммунистических началах» [107]107
  Ленин, В. И. Новая экономическая политика и задачи политпросветов [17 октября 1921 г.] // Ленин, В. И. Полн. собр. соч. – 5‐е изд. – Т. 44.


[Закрыть].

Кульминацией политики «военного коммунизма» были конец 1920‐го – начало 1921 года, когда вышла серия декретов Совнаркома о бесплатном распределении среди населения ряда жизненно необходимых товаров: «О бесплатном отпуске населению продовольственных продуктов» (4 декабря 1920 г.); «О бесплатном отпуске населению предметов широкого потребления» (17 декабря 1920 г.); «Об отмене платы за всякого рода топливо» (23 декабря 1920 г.). Остатки сельхозпродукции крестьяне прятали от отрядов, проводивших продразверстки. Не удались и эксперименты Д. Троцкого по созданию «трудовых армий». Без идеи и без материального вознаграждения работники чувствовали себя даже не «солдатами», а рабами. Они не желали служить в таких «армиях», происходило массовое дезертирство. Производительность труда оставшихся в «армиях» была крайне низкой.

Декреты от голода и холода не спасали. Промышленное и сельскохозяйственное производство стремительно падало. Выпуск промышленной продукции к 1921 году уменьшился в три раза, а численность промышленных рабочих сократилась вдвое (по сравнению с 1918 г.). Столь же резким стал спад и в сельском хозяйстве. Вследствие полной незаинтересованности крестьян увеличивать в условиях «военного коммунизма» посевы, производство зерновых на 1920 год упало по сравнению с довоенным в два раза.

Политика «военного коммунизма» встречала не только глухое сопротивления со стороны «несознательного» населения, но даже бунты. Волнения также захватили Украину, Дон, Кубань, Поволжье и Сибирь. Наиболее известными были крестьянские бунты на Тамбовщине в 1920–1921 гг. под руководством атамана А. С. Антонова. Волнения перебросились также на армию и флот. 1 марта 1921 года начался военный мятеж в Кронштадте. Он подтолкнул большевиков к смене экономической политики.

В это время в Петрограде, буквально рядом с Кронштадтом, проходил X съезд РКП(б). На нём было принято решение об отмене продразвёрстки и замене её натуральным продналогом, который был примерно вдвое ниже. Решение было утверждено декретом Всероссийского центрального исполнительного комитета (ВЦИК) от 21 марта 1921 года. Эти решения положили начало «новой экономической политике», часто называемой коротко: НЭП.

Дело не ограничилось отменой продразвёрстки. Новая экономическая политика имела целью введение частного предпринимательства (в партийном лексиконе того времени – «мелкотоварное производство») и возрождение рыночных отношений. В лексиконе идеологов РКП(б) в этой связи популярными стали такие термины, как «смешанная» и «многоукладная» экономика (сочетание государственной экономики с мелкотоварным производством, кооперацией, иностранным капиталом). Была проведена децентрализация управления промышленностью: было отменено управление фабрично-заводской промышленностью через главки; были созданы тресты, объединявшие предприятия отдельных отраслей и производств; тресты обладали достаточно большой автономией от наркоматов и других органов государственного управления. Позднее стали возникать синдикаты как добровольные объединения трестов для организации совместной сбытовой и закупочной деятельности.

Фактически это была такая же вынужденная мера, как и военный коммунизм. Но если второй имел хоть какое-то идеологическое обоснование в марксизме, то НЭП был полной импровизацией, абсолютно не предусмотренной «классиками». В кулуарах власти ортодоксальные большевики называли НЭП «контрреволюцией». В. Ленин не хуже других понимал риски такого маневра, как НЭП. Выступая 17 октября 1921 года с докладом «Новая экономическая политика и задачи политпросветов» Ленин был вынужден признать, что в известной мере была проведена реставрация капитализма, что его восстановление было необходимо для выживания большевизма, и пределы дальнейшего отступления неизвестны: «Новая экономическая политика означает замену развёрстки налогом, означает переход к восстановлению капитализма в значительной мере. В какой мере – этого мы не знаем… уничтожение развёрстки означает для крестьян свободную торговлю сельскохозяйственными излишками, не взятыми налогом, а налог берет лишь небольшую долю продуктов. Крестьяне составляют гигантскую часть всего населения и всей экономики, и поэтому на почве этой свободной торговли капитализм не может не расти… борьба есть и будет ещё более отчаянная, ещё более жестокая, чем борьба с Колчаком и Деникиным. Это потому, что та борьба, военная, – это есть дело привычное. Сотни и тысячи лет, всегда воевали…Задача нашей партии развить сознание, что враг среди нас есть анархический капитализм и анархический товарообмен».

Кстати, В. Ленин в этом докладе особо обратил внимание на то, что возрождение в обществе буржуазной атмосферы может привести к перерождению сознания части большевиков. НЭП, может, станет питательной почвой для коррупции в государственном и партийном аппарате, сращивания партаппарата с капиталом. Поэтому призывал к ужесточению дисциплины и контроля в партии. Не исключал необходимости проведения регулярных «чисток» партийных рядов.

Для снижения риска необратимой реставрации капитализма большевики считали необходимым сохранение государственной монополии в ключевых секторах экономики (крупные промышленные предприятия, железнодорожный транспорт, электроэнергетика, центральный банк, внешняя торговля и т. д.).

Ленин не мог понять, сколь долго можно допускать отступления от генеральной линии партии в виде НЭП. Так, выступая на IX Всероссийском съезде Советов, 23 декабря 1921 г. он заявил, что «НЭП всерьёз и надолго». А спустя 11 месяцев (20 ноября 1922 г.) он утверждал прямо противоположное: «Из России нэповской вырастет Россия социалистическая. НЭП – это временное отступление для того, чтобы перестроить ряды, пойти в новую атаку» [108]108
  Ленин, В. И. Полн. собр. соч. – 5‐е изд. – Т. 45. – С. 309.


[Закрыть].

Вскоре после старта НЭП, 15 октября 1921 был создан Государственный банк РСФСР, на который была возложена функция денежной эмиссии. Началось привлечение иностранного капитала в виде концессий, восстановление фондового рынка (биржи), возрождение частных банков, превращение рубля в конвертируемую валюту и др. Велись переговоры с некоторыми государствами о получении займов. Готовились планы возвращения к золотому рублю (нарком финансов Г. Сокольников). Предлагалось отказаться от государственной монополии внешней торговли и замены её обычной протекционистской политикой (Н. Бухарин).

Окончание НЭП историки чаще всего датируют 1928 годом. В октябре 1928 года началось осуществление первого пятилетнего плана развития народного хозяйства, руководство страны взяло курс на форсированную индустриализацию и коллективизацию. Хотя официально НЭП никто не отменял, но де-факто в указанном году он активно сворачивался по многим направлениям. Де-юре окончательное завершение НЭПа произошло 11 октября 1931 года, когда было принято постановление о полном запрете частной торговли в СССР.

Некоторый эффект – как социальный, так и экономический – от НЭПа, на отрезке времени 1921–1928‐го гг., был получен. Но всё-таки очень ограниченный. В частности, приросты производства промышленной продукции были достигнуты почти исключительно за счёт восстановления производственных мощностей предприятий, которые были построены ещё в дореволюционное время. Крупных капиталовложений в создание новых промышленных мощностей не было.

Нетрудно заметить, что нынешняя экономическая политика Российской Федерации очень напоминает ту, которая стартовала ровно век назад. Тогдашняя новая экономическая политика (НЭП) окончательно себя исчерпала за срок, равный примерно семи годам. Тогда начался переход от НЭПа к индустриализации.

Нынешняя экономическая политика Российской Федерации с некоторыми вариациями уже продолжается почти три десятилетия. Не пора ли закрыть эту страницу экономической истории современной России и перейти к новому этапу? Сейчас уже назрела необходимость перехода от политики экономического либерализма к политике, которую я бы назвал «Индустриализация – 2».