Текст книги "Держитесь, маги, вас нашли!"

Глава 20. Проснувшиеся чувства снотворным не напоишь

«Об этой моей тренировке еще долго будут судачить в Городе, – вздыхала Исла на следующий день, быстрым шагом маршируя домой от дома Норны и стараясь не прислушиваться к шепоткам за спиной. – Вот ведь вредный рыжик, долго мне еще знакомство с ним аукаться будет?! Когда же я забуду о нем?! Или хотя бы так безумно скучать и тосковать перестану…»

А о том, что третью наследницу дома Дохран затопила вселенская грусть, теперь было известно всем!

Дело было так. Ранним утром Исла явилась в дом своей двоюродной тетки Норны Дохран, согласно распоряжению аро-леры. Наставница и обучающаяся засели в кабинете второй наследницы, и Норна еще раз озвучила основные инструкции: визуализировать тропу воспоминаний подопытного образца, самой настроиться на заданное чувство, представив себе ситуацию, в которой это чувство могло бы возникнуть, а потом постараться транслировать свои эмоции вовне.

– Чем ярче будет твое представление о чувстве, тем надежнее проявит себя отклик и тем длительней будет результат, – напоминала Норна сведения, известные Исле еще с первых таких тренировок в подростковом возрасте. – Потом будем учиться совмещать вызывание нужных чувств с установкой на пожизненное закрепление их на заданном объекте. Ну, пожизненное закрепление тебе сразу не удастся осуществить, но потихоньку будем увеличивать его продолжительность. Конечно, если в тебе уже проснулась эта сторона Дара. Сегодня начнем с самого простейшего: тебе надо будет возбудить в человеке не чувства, а всего лишь кратковременные эмоции. Ну что, вперед? Проверим, чем тебя одарила природа-матушка?

Проверка началась.

Настороженный молодой мужчина, один из шестнадцати хранимых Норны, опасливо посматривая на женщин, уселся в кресло напротив Ислы. Чувствуя нервозность «подопытного образца», Исла поспешила его успокоить:

– Я просто попытаюсь настроить тебя на определенные эмоции, но я не буду их «закреплять» или как-то менять уже имеющиеся у тебя привязанности и антипатии к другим людям и вещам, не буду «взламывать» тебя. Просто эмоции, которые быстро пройдут.

Мужчина заметно расслабился, Норна недовольно хмыкнула, но от комментариев воздержалась, а тень ее неодобрения выразилась в формулировке первого задания:

– Раз уж третья наследница сегодня в таком добродушном настроении, то первой эмоцией пусть будет радость.

Исла скользнула на тропу воспоминаний мужчины и сразу поразилась диссонансу и беспорядочности красок на ней. У всех хранимых Ислы краски плавно и созвучно перетекали друг в друга («У Данира и вовсе была потрясающе гармоничная и яркая палитра цветов», – с тоской припомнила Исла), а тут какофония цвета. Будто кучу заплаток кто-то наставил или заново перекроил и перемешал начальный единый фон.

«Как он живет в такой мешанине чувств? – посочувствовала Исла хранимому Норны. И совсем неловко она себя почувствовала, увидев желтый цвет его привязанности к Норне: этот желтый цвет не был солнечным и теплым цветом, как у чувств Данира к Исле (НЕ ВСПОМИНАТЬ, НЕ вспоминать!!!), а был холодного лимонно-серого неприглядно-грязного оттенка. Это было искусственно вызванное чувство.

– Исла, у тебя не получается влиять или ты еще не сосредоточилась? – прозвучал голос Норны и Исла поспешила настроиться на радость, заглушив воспоминания о рыжем маге:

«Сегодня солнечный денек, охота вчера была успешной, мне очень-очень радостно! Я полна радости и счастья!» – настраивалась Исла и старательно вызывала в себе позитивные эмоции, вовсю излучая оптимизм и веселье.

– Не поняла… – услышала девушка растерянный голос двоюродной тетки.

Не отрывая взгляда от глаз мужчины, Исла полюбопытствовала:

– Не получается?

– Не то чтобы совсем не получается, – ошарашено протянула Норна, – но не получается радость. Выйди и сама глянь.

Исла влила в сознание мужчины последнюю порцию «радости и веселья» и выскользнула.

М-да. Молодой человек рыдал, размазывая слезы по щекам. Правда, при этом широко улыбался бессмысленной улыбкой и периодически хихикал.

– Тебе не радостно? – смущенно спросила Исла. Почему он так горько плачет?!

– Радостно, мне очень радостно! – закивал головой мужчина. – И именно это так печально-о-о-о!

«Подопытный образец» зарыдал в полный голос.

– Да что печально-то?! – вскричала недоумевающая Исла.

– Я так одинок… и это очень весело!!! Меня никто больше не любит… и это такое счастье!!! Мне так радостно, так радостно-о-о, охо-хо-хо-о-о-о… Мне грустно и больно, ха-ха! Охо-хо-хо-о-о-о…

Мужчина продолжил рыдать и хихикать, а Норна – скептически хмыкать.

«ОЙ», – все поняла Исла, и Норна подтвердила ее догадку:

– Собственные истинные чувства загасить куда сложнее, чем вызвать искусственные. Ты грустишь, и это невольно прорывается вместе с другими настроениями. Накапай ему валерьянки и отпускай – он придет в себя только к обеду. Следующий!

Следующий ушел в таком же состоянии. И после-следующий тоже. Все чувства, что пыталась вызвать Исла, несли на себе яркий отпечаток неизбывной печали. Был печален восторг, грустна нежность, тосклива тревога, безутешно ликование, даже страх нес оттенок уныния. Через несколько часов скорбел весь дом Норны Дохран, а участливые прохожие интересовались, по какой такой причине все домочадцы второй наследницы бродят вокруг дома в слезах и печали.

Да, об этой тренировке еще долго судачили в Городе. Дольше вспоминали лишь о том, что на следующее утро все хранимые Норны Дохран встали с постели рыжеволосыми – они еще вечером дружно решили перекраситься в самый яркий рыжий цвет.

– ПОЧЕМУ?!! – орала Норна так, что слышала вся долина.

– Рыжий цвет – это так красиво, – всплакнули хором ее мужчины, – он изгоняет печаль из сердца женщины!

Прошло полтора месяца. Приближалась весна. Дар Ислы развивался неимоверными темпами, и Сарина, Мойра, Норна Дохран были очень довольны успехами своей ученицы и молодой наследницы. Да-да, даже Норна была довольна, особенно после того, как Исла научилась прятать печаль по Даниру в самой глубине своего сердца. Прятать научилась, но изжить не смогла. Память о лекаре-маге отравляла Исле всю радость от долгожданного пробуждения Дара, от близкого общения с родными, а тоска по нему делала девушку менее внимательной к своим делам и обязанностям, зато куда более эмоциональной, чем обычно. В своей грустной рассеянности Исла не замечала, какими мрачными и настороженными порою становятся ее тетки во время тренировок Дара. Тем временем первая партия женщин уже научилась читать древние и загорные книги, с Ислы снялась нагрузка по их обучению, и еще больше времени она стала уделять тренировкам своих способностей, чаще занимаясь теперь с Сариной, чем со старшими наследницами. Дом, семья, дочка, работа, тренировки Дара занимали все время дня Ислы, а ночи занимала печаль по потерянной любви. Исла трудилась из последних сил, мало спала, бледнела и все больше уходила в себя, не подозревая о том, что аро-лера и наследницы внимательно следят за ней, делают верные выводы и намерены вернуть ее в русло активной жизни на благо всей долины. В первую очередь на благо долины – интересы ее маленькой общины для аро-леры всегда стояли на первом месте. На то она и аро-лера.

Именно из-за этих интересов Сарина Дохран помрачнела, когда Исла взялась устанавливать собственные правила общения с «подопытными образцами». Новые правила заключались, например, в том, что третья наследница принялась интересоваться у мужчин, что они чувствуют во время ее тренировок, как относятся к ее действиям. Как и раньше Исла спрашивала, какие временные периоды в их памяти ей нельзя посещать. Нельзя!!! Сарина пылала негодованием, слыша такие вопросы и видя, как удивленно и обнадежено мужчины смотрят на будущую правительницу долины. Сарина негодовала, но молчала: ее племянница еще чиста душой, болезненно честна и неуместно совестлива, а такие недостатки надо искоренять быстро, жестко, резко и навсегда – уговорами и назиданиями тут ничего не добьешься. Как большие сорняки на огороде их надо один раз выдернуть с корнем и откинуть в сторону. Главное – дождаться подходящего случая. Или создать этот случай самой…

А пока Сарина молчала, так как первая попытка заставить Ислу поступить исключительно жестко не оправдала себя, а ведь Сарина так рассчитывала на тот удачно подвернувшийся случай: юный хранимый одной женщины, который только-только вошел в ее семью, оказался никтофобом – он страшно боялся темноты, а его мать старательно скрывала эту фобию, вместо того, чтобы бороться с ней. Ну, новая хранительница юноши с таким недостатком мириться не собиралась – она сейчас работала в горных пещерах, ей нужно было носить еду и помогать, а в узких лазах, пробитых под скалой, царила кромешная тьма вплоть до участков, где велись работы по добыче камня и угля.

– Исправь это, Исла, – приказала Сарина. – У юноши отличный заслон, причем заслон не врожденный, а приобретенный в детстве – его в трехлетнем возрасте случайно закрыли в подполе на ночь, а сразу психическое расстройство не исправили, так как с перепугу мальчишка на несколько лет стал немым и мать не понимала суть мучающих его страхов, а ко мне дитё не повела. Сейчас уже поздно закрывать воспоминания о том давнем случае, этот страх давно стал одной из существенных черт его личности. Сейчас можно помочь только одним способом – сломать многолетний заслон. Действуй. Тебе давно пора раскрыть эту сторону Дара.

Сарина видела, как побледнела ее племянница, как скользнула в сознание юноши, а потом выскользнула, села перед ним на стул и сосредоточенно спросила:

– Скажи, ты хотел бы вернуться в дом к матери и прожить всю жизнь с ней?

Перепуганный парень замотал головой и хрипло ответил:

– Нет, я хочу остаться с хранительницей Та́ей.

Исла кивнула синхронно с Сариной – она тоже видела, что парень испытывает горячий интерес к статной молодой шатенке, он сам упросил мать сосватать его этой девушке, хоть мать его и предупреждала о последствиях.

– Хранительнице нужно помогать, а ты сейчас этого делать не можешь, – зачем-то продолжила Исла объяснять очевидные вещи, повергая Сарину в полное недоумение: тут не о чем рассуждать, тут надо сломать заслон и отправить мальчишку привыкать к реалиям новой жизни! Ну, помучается еще первое время по старой памяти, а потом привыкнет!

А Исла продолжала описывать парню прелести жизни без его застарелого страха. Парень немного успокоился, соглашался со словами наследницы.

– Скажи, чего ты сейчас больше всего боишься? Вот прямо сейчас чего ты боишься, сидя тут передо мной? – спросила наконец Исла.

– Боли, – прошептал парень. – Все говорят, что при ломке заслона человек испытывает сильную боль и потом ему долгое время плохо. Он может сильно измениться… потом.

– Этого можно избежать, – успокаивающе улыбнулась Исла, а Сарина изумилась в очередной раз: избежать?! Аро-лера впервые слышала о таком!

– Если ты сам захочешь избавиться от своего иррационального и вредного страха, то боли почти не будет и плохих последствий тоже не будет. Ты просто радостно пойдешь домой и никогда более не будешь бояться темноты, – пообещала Исла.

– Я хочу! Хочу не бояться! – с жаром заверил парень и с надеждой уставился на Ислу.

Сарина ахнула: скользнув на тропу воспоминаний парня вслед за Ислой, она увидела, что монолитная стена его заслона сменилась дверью, которую Исла быстро распахнула.

– Вот и все, – выдохнула Исла, а парень недоуменно замигал.

– Все?! Я… я могу идти? – робко спросил он.

– Ну, давай для пробы схожу с тобой в чулан. Со мной будет не страшно? – усмехнулась Исла и действительно потащила хранимого Таи в темный чулан, откуда он вышел в совершеннейшем счастье.

Об этом беспрецедентном случае Сарина поведала вечером своим двоюродным сестрам Мойре и Норне, когда старшие представительницы дома Дохран собрались на очередной совет.

– Это очень интересные сведения о возможностях нашего Дара, – признала Мойра, – но я бы поостереглась так явно демонстрировать мягкость своего характера, и Исле тоже следует поостеречься. Иначе она не будет внушать страха и должного почтения жителям нашей долины. Аро-лера обязана внушать священный трепет, а не представляться заботливой мамашей всех сирых и убогих. К ней же целая очередь выстроится из желающих что-то изменить в себе!

– Согласна, – кивнула Норна.

– Проблема существует, но вы опять неверно ее формулируете, – вздохнула Сарина. – Вопрос в том, как заставить Ислу поступать жестко, без лишнего миндальничания. «Сломать» ее, как других, мы не можем – человек со стертой личностью не способен управлять даже собой, не то что другими! Она должна сознательно и добровольно принять нашу точку зрения. Ну, можно добровольно-принудительно, можно дать сильный первый толчок.

– Проще всего использовать для этого «толчка» первого любимого мужчину, – пробормотала Мойра. – Помнится, с нами так и случилось когда-то… И не только с нами – это путь всех наследниц Дара.

– Ее первый любимый мужчина далеко. Спустя прошедшее время уже можно уверенно утверждать, что она безумно тоскует по рыжеволосому магу, живущему во внешнем мире, – напомнила Норна, невольно поморщившись при мысли о своих солнечно-рыжих теперь хранимых. – Железную установку она неосознанно моим хранимым внушила, месяц пройти не может! Меня уже тошнит от рыжего цвета! – поворчала Норна, не способная заставить своих хранимых вернуть натуральный цвет волос. Потом продолжила: – На наших мужчин Исла и единого взгляда не кидает. Говорят, когда ее хранимый Алин – бывший любимый погибшей Аси Лиран – пришел к ней в спальню ночью, она ему чуть руки-ноги не переломала. Теперь все ее молодые хранимые и близко к ней подойти бояться.

Мойра согласно кивнула на слова сестры и подруги и добавила:

– А учитывая, как осторожно она теперь использует свой дар, можно смело предположить, что не забрала она этого мага с собой именно потому, что боялась «сломать». Исла так трепетно относится к «подопытным», так боится лишить их свободы выбора и собственной личности потому, что подсознательно страшится неодобрения своего мага, если тот вдруг узнает о ее поступках здесь. В глубине души она мечтает о том, что когда-нибудь они еще встретятся, и не хочет разочаровать его «неблаговидными» поступками. Сильно ей этот рыжий маг голову заморочил, очень сильно!

– Согласна: она боится «сломать» своего мага, а значит, уже пробовала влиять на него и у нее все получилось. Все, кроме стирания памяти. Это очень важный вывод. Она любит этого мага – поэтому и пошел первый виток развития Дара, а следовательно, второй виток без этого же мага невозможен, пустой тоской тут дела не решишь, – и этот вывод неопровержим. И еще один важный вывод: Исла без сомнений утверждала, что сохранила секрет существования нашей долины, – следовательно, она твердо уверена в том, что ее рыжий маг не проговорится о встречах с ней. Встречах, которых наверняка было много, судя по объему закрытых воспоминаний Ариана и Солонира. Значит, этот маг тоже неравнодушен к нашей девочке, раз готов хранить ее секреты даже при нестертой памяти. – Сарина говорила, задумчиво вертя в руках поясок своего платья. Скручивая его в дугу и распрямляя. Скручивая и распрямляя. – Надо привести этого мага в долину. Пусть он поживет тут в полной любовной идиллии с Ислой, а когда после всех нежностей она его «сломает» и полностью «сотрет», то устрашатся все, а наша девочка окончательно разовьет свой Дар и станет такой, какой и положено быть истинной аро-лере. – Сарина крутнула сильнее и разорвала свой поясок.

– А если не сломает? – удивились Мойра и Норна. – Она же его явно любит! А заставить ее безумно ревновать вряд ли получится – учитывая проблемы магов с влиянием феромонов на человечек, этот рыжий на других женщин и смотреть не станет, тем более, что в энциклопедиях и книгах не раз упомянуто, что все маги – однолюбы. Может, Исла сможет справиться с собственным безумством чувств и избежать второго витка развития Дара.

Сарина холодно улыбнулась:

– Ну что вы, родные мои. Такой тривиальный метод, как разжигание ревности, я и не рассматриваю в качестве «первого толчка». Для будущих аро-лер есть более универсальное и безотказное средство воздействия… Мойра, самолично прочитай все газеты и энциклопедии – выясни, какие рыжие маги живут в городе Тоске: Исла собрала огромное количество сведений, там все про всех магов написано и даже цветные их портреты напечатаны. Норна, ты прочитай все, что касается уклада семейной жизни магов и людей за горами, какие у них традиции и обычаи – нам нужно выяснить, какие еще проблемы, кроме феромонов, могут возникнуть у нашей девочки при попытке «приручить» ее мага. Надо его похитить. Возможно, нам лучше продолжать жить тайно, как и советует Исла, но конкретно этот маг нам очень сильно нужен, иначе долина обретет в ближайшем будущем чересчур добросердечную аро-леру!

Глава 21. Проще никогда не знать любви, чем найти ее и потерять

«Вот уже и весна скоро», – уныло думала Исла, расчищая заваленный сошедшей с гор лавиной проход к реке. Снег уже был не сухим и скрипучим, как в середине зимы, а влажным и рыхлым. В солнечные дни на деревьях вырастали длинные сосульки, еще несколько недель – и побегут ручьи.

«Столько времени прошло, а лекарь-маг Данир Сартор так и стоит перед глазами, только на миг отвлекись от работы или ляг в постель! – сердилась Исла, но даже сердилась она печально и уныло. – Помнит ли он меня еще? Вряд ли. Мужчины устроены иначе, чем женщины, они быстро забывают своих возлюбленных и мигом переключаются на других женщин: тех, что живут с ними рядом. Ася так любила Алина, и он ее так уверял, что любит, а в итоге? В итоге: прошло всего полгода и он ко мне в спальню с блестящими глазками заявился, принялся уверять, что покорен, восхищен и по уши влюблен! Как прослышал, что Верес и Кирин моей особой благосклонностью не пользуются, так и решил «попытать счастья», забыв напрочь прежнюю любовь. Да и была ли у него любовь, раз так быстро Ася позабылась? Вот и рыжик наверняка меня уже забыл, купил себе безропотную человечку и на ней теперь свои феромоны испытывает. А я думаю об этом и до боли ревную, как самая распоследняя дурочка, хотя тут не ревновать, тут возмущаться надо, что Данир бедную девушку с ума сведет и в лаприкорий сдаст. Или не сведет? Вдруг, его невеста справится с зависимостью? У них же есть специально обученные этому «невесты магов», так что он вполне может быть уже счастливо женат. Эх, об этом лучше вообще не думать! Странно, почему женщины испытывают ревность, когда их мужчина влюбляется в другую, а мужчины совершенно спокойно реагируют на то, что у их хранительницы несколько любимых?»

Исла припомнила недавний разговор с Сартом, ее сводным братом по матери. К брату посваталась молодая и вполне симпатичная девушка, только недавно достигшая совершеннолетия и собирающаяся получить статус хранительницы, и Исла искренне порадовалась за брата, однако, когда она сообщила ему эту новость, тот недовольно скривился:

– Не вздумай согласиться и отдать меня Кайране! – сказал Сарт. – Если хочешь от меня избавиться, то найди вариант получше!

– Получше? – удивилась Исла. – Тебе совсем не нравится Кайрана? А мне казалось, что она тебе вполне симпатична. Разве ты не к ней на свидания бегал?

– Свидания – это одно, а стать хранимым – совсем другое! – проворчал Сарт. – Ну, бегал к ней, и что? Кайрана красивая, не спорю, но хранимым ее быть не хочу.

– Почему?!

– Боги, Исла, что за странный вопрос? – эмоционально всплеснул руками Сарт. – Кайране кого в хранимых дадут? Старого-престарого отца, который уже еле ходит, да одного из дядьев, которому тоже сто лет в обед. Ты хочешь, чтоб я единственным молодым хранимым был, чтоб мне на плечи вся работа по дому и хозяйству взвалилась?! Кто мне помогать будет-то? А когда дети пойдут?! Ей ведь вовек никого еще к себе заманить не удастся, так и буду я всю жизнь за восьмерых спину гнуть! Не хочу к Кайране! Выбери мне хранительницу, у которой хотя бы пять здоровых хранимых есть!

В памяти Ислы вспыхнулись воспоминания о возмущении Данира по совершенно противоположному поводу, и она задала брату вопрос, который давно хотела прояснить:

– А разве тебе не хочется быть единственным любимым хранимым Кайраны, Сарт? Единственным, кого она будет любить, единственным, кого будет брать в свою постель, от кого детей рожать будет? Она ведь и Старшим хранимым тебя назначит.

Сарт фыркнул:

– Скажешь тоже: Старшим! Над кем Старшим-то? Над двумя бессильными стариками? А в постель пусть таскает, кого хочет, мне важно, чтоб помощь в делах мне была, неужели ты меня не понимаешь? Я же очевидное говорю!

– Понимаю, – вздохнула Исла, – тебя-то я отлично понимаю!

– А почему ты так грустно об этом говоришь? – удивился Сарт. – А-а-а, кажется, и я тебя понимаю… У магов все не так, да?

«Совсем не так у магов, – загрустила вновь Исла. – Вот правильно же мой братец рассуждает, логично рассуждает! Больше мужчин – меньше хлопот, жить проще. Легко ли одному и на работы общественные бегать, и хранительнице в ее деле помогать, и дом в порядке содержать, и белье стирать, и скотину обихаживать, и на кухне кашеварить, и печь топить, и огородом заниматься, и детей растить-воспитывать? Я ведь тоже думала, что Данир только порадуется, что у меня мужчин в доме много, а он как-то глупо отреагировал. Стоп! А с чего это Сарт про магов заговорил?!»

– У каких еще магов? – подозрительно спросила Исла, а Сарт притих и втянул буйну голову в широкие плечи. – Ну, что за сплетни новые по Городу ходят?

Брат опасливо глянул на нее, помялся немного, но потом-таки признался:

– Говорят, что ты во внешнем мире в какого-то мага влюбилась. Рыжего. И теперь грустишь по нему. Ну, что грустишь, это и так видно. Слушай, если правда влюбилась, то чего с собой не привела? Мы бы хоть одним глазком на настоящего мага глянули!

«Не удалось мне сохранить свои чувства в тайне, – осознала Исла. – Ну, после той демонстрации у Норны это неудивительно. Странно, что Сарина и старшие наследницы ничего не говорят по этому поводу. Или не странно? Так, сейчас надо с братом вопрос решить: хватит ему молодым кобелем бегать, пора ему новой семьей обзаводиться».

– Я могу поговорить с Солониром, пусть он вместе с тобой к Кайране перейдет, – предложила Исла, но по кислой физиономии братца поняла, что перспектива и дальше жить с отцом его не привлекает. – Ну, Кирина возьми, Вереса, Мирка. Уговори еще кого-нибудь с тобой уйти, им все равно со мною ловить нечего.

В итоге вместе с Сартом к Кайране ушел Жигер – отец Аси. Интерес Жигера в таком переходе был очевиден: и комнату ни с кем на двоих делить не надо, и в будущем нет угрозы стать одним из множества безликих и вечно занятых хранимых аро-леры, которой в итоге будет Исла. Почему Сарт уговорил именно этого мужчину, тоже ясно: Жигер был еще весьма крепким и нестарым мужчиной, но на место любимого хранимого уже особо не претендовал, тем более что Кайрана во все глаза смотрела только на Сарта.

«Значит, единственным любимым братцу все-таки хочется быть, чтобы он там ни трещал по этому поводу, – усмехнулась Исла. – Теперь у меня опять только шесть хранимых. Если их всех «раздать» удастся, Данир согласится стать моим мужем, как у них говорят? Эх, вот о чем я думаю?! Вот совсем не о том думаю… Забыть про него надо!»

Прошла еще неделя.

– Рыжий маг в Тоске только один – это лекарь-маг Данир Сартор, наместник западных провинций и средний сын короля Мираила Сартора, правителя загорной страны – Тавирии. – Это известие принесла в дом Сарины Мойра Дохран.

Старшая Хранительница изумленно застыла на месте.

– Ты уверена? – усомнилась она.

– Абсолютно. У Ислы был великолепный шанс взять такого заложника, подчинить своему влиянию такую крупную фигуру внешнего мира, а она этим шансом не воспользовалась! И это притом, что маги-лекари самые беззащитные из магов: только и умеют, что все живое лечить, да еще и клятву о непричинении вреда дают! Похоже, благополучие этого мага имеет для нашей наследницы куда больше значение, чем благополучие родного Города!

– Не делай поспешных выводов, Мойра, – остановила Сарина возмущения двоюродной сестры. – Норна, что ты расскажешь?

– Лишь то, что уже рассказывала Исла. У них семью образуют один мужчина с одной женщиной, главой семьи является мужчина. В браке с магом человеческая девушка подпадает под наркотическое влияние магических феромонов, но сильные волевые девушки способны без негативных последствий это влияние перебороть. Исла точно сможет.

– Или уже смогла. – Сарина подошла к окну, нервно подергала занавеси, потом ровно расправила их. – Про способности всех магов я читала… Почему мне кажется, что Исла о многом умолчала относительно их способностей? В книгах ничего не написано о слабостях магов, и это понятно – в книгах о таком никто писать не позволит, но ведь какие-то слабости у всех есть… Ясно. Теперь ясно, как надо поступить… Отправьте Исле сообщение, что мы хотим видеть ее завтра в моем рабочем кабинете, в полдень.

* * *

Под строгими пытливыми взглядами теток, собравшихся в кабинете Сарины, Исла на миг почувствовала себя маленькой растерянной девочкой.

– Добрый день, аро-лера, леры. – Исла почтительно склонила голову.

– Обойдемся без официальных речей, племянница. Проходи, садись. – Сарина указала на свободное кресло. – Полагаю, ты уже поняла, что речь пойдет о Данире Сарторе.

Исла стиснула зубы.

«Догадались! Ну, сама виновата: хранимые Норны до сих пор рыжими ходят, а в Тоске лишь один рыжий маг».

Вскинув голову, девушка настороженно поинтересовалась у старших родственниц:

– И что именно вы хотите узнать об этом маге?

– О маге – ничего, – добродушно отозвалась Сарина, – меня больше интересуешь ты, племянница. Намерена ли ты выбросить из мыслей и сердца этого мага и завести себе любимого хранимого, который обеспечит тебя наследницей нашего Дома? Тебе уже двадцать четыре года исполнилось, а двадцать пять лет – самый удачный возраст для рождения первого ребенка. Ты уже достаточно развила свой дар, состоялась, как женщина и лера, мы все готовы официально объявить тебя моей преемницей и будущей аро-лерой, так что не вижу смысла тянуть с рождением нового поколения одаренных девочек в нашей семье. Увы, у Мойры родились только мальчики, и среди ее внучек носительниц Дара нет, а Норна так и осталась бездетной. Моя же единственная дочь погибла в раннем возрасте, о чем тебе тоже известно.

Исла сглотнула. Рождение одаренных девочек? С кем их зачинать-то? Представила себе Кирина, Вереса (Алина и вовсе тошно представлять было). Можно, конечно, выбрать себе еще хранимого, но кого? Глупое девичье сердечко радостно предложило голубоглазый солнечный вариант. Исла тоскливо уставилась в окно: она понимала и разделяла озабоченность теток, но решения предложить не могла. Не нужен ей никто, кроме рыжика! Не сможет она ради долга перед долиной терпеть рядом с собой в постели другого мужчину, она чисто на рефлексах прибьет его в самый ответственный момент и все. Исла припомнила, как испуганно шарахались от нее в последнее время Верес с Кирином и Алином, и поняла, что мужчины тоже прекрасно осознают перспективы быстрой своей гибели на брачном ложе, так что их на это ложе и не затянешь особо. Исла усмехнулась, представив себе картину: она брезгливо морщится, сидя на постели, а Сарина тащит упирающегося Кирина, который заливается слезами и кричит: «Не хочу! Не буду!!!» А рядом шагает Норна и ласково шепчет парню: «Я помогу. Посмотри на меня, будущий отец младшей из наследниц!»

– Я пока не готова к детям, – выдавила Исла. – У меня уже есть дочь – Кира. Мне вполне ее хватает.

– Дочь Асият Лиран не несет в себе Дара Старших Хранительниц, так что это твое заявление неуместно, – холодно ответила Сарина. – Я так понимаю, пока на горизонте будет маячить хоть призрачная надежда вернуться к тому магу, ты не сможешь жить в Городе нормальной полноценной жизнью. Хорошо, тогда я поступлю так: Норна возьмет одну из самых молодых и смазливых девушек, у которой еще нет хранимых, уедет с ней в Тоск и постарается внушить лорду-магу Даниру Сартору самую горячую страсть к этой девушке. Уверена, у Норны все получится: ей, в отличие от тебя, уже много лет, и она максимально развила свой дар влияния на чувства. Девица выйдет замуж за этого мага, преодолеет зависимость от его феромонов и останется жить во внешнем мире, следя за тем, чтобы тайна нашего существования оставалась тайной. Данир Сартор – родной брат нового короля Тавирии (если планировавшаяся коронация прошла успешно), так что он сможет запретить все розыски нашей долины, если кому-то вздумается ее разыскать. Так все будут довольны: и мне спокойно, что в Тавирии свой человек будет, и Даниру Сартору нормальная, не сумасшедшая жена достанется, и ты прекратишь грезить об этом маге.

«Да, этот план вполне может сработать», – горько согласилась про себя Исла, помнившая, как она сама случайно и легко смогла вызвать страстный отклик в маге.

Лучше бы она родилась без этого проклятущего Дара, тогда Сарина могла бы отправить ее к Даниру, она могла бы стать его женой (как говорят во внешнем мире) и жить с ним в Тоске. Но увы, Исла вынуждена жить в Городе, она вынуждена занять в будущем место аро-леры. Несчастная третья наследница представила себе, как Норна вырывает из сердца Данира привязанность к ней, к Исле, и заменяет ее на лживо-желтое, грязно-алое искусственное чувство к неведомой девице. К горлу подступила тошнота, а сердце негодующе забилось, отторгая, не желая принять такой извращенный вариант.

Исла не задумалась над тем, что все переживания явно отражаются на ее выразительном грустном личике, и не заметила, как довольно переглянулись тетки.

В кабинете повисло молчание. Исла очнулась от тяжелых раздумий, закачала головой:

– Нет, так не надо, – прошелестела она едва слышно.

– Есть другой вариант, – проникновенно, тихо заговорила Сарина. – Если любишь – укради этого мага, привези его в Город! Он всего лишь лекарь, он не сможет воспротивиться силою стихий или созданных артефактов! Усыпи его и вези сюда. Тогда твоя дочь унаследует не только Дар Хранительниц, но и магическую силу! Новая аро-лера будет магиней! Эта небывалая мощь правительницы навсегда принесет мир и покой в нашу долину! Даже если родится мальчик – это будет наш маг, воспитанный в преданности Дому Дохран!

– А Данир? Он не сможет жить по нашим правилам, он не сможет быть девятым хранимым в моем доме! Я это точно знаю, я видела его заслон!