Текст книги "Держитесь, маги, вас нашли!"

Смущенно заерзав на коленях мужчины, куда он пересадил ее в начале беседы, Исла призналась:

– На развитие Дара Старших Хранительниц всегда влияли и влияют сильные личные чувства. Мне с девятилетнего возраста говорилось, что толчком к совершенствованию моих способностей станет первая любовь…

– Потрясающе… – прошептал Данир, склоняясь к Исле и проводя пальцем по ее полуоткрытым губам. – Безумно рад это слышать! Значит, слова про любовь мне ночью не послышались…

– Ну, тогда это были бы навязчивые слуховые галлюцинации – я раз сто повторила, что люблю, – выдохнула Исла, руки ее скользнули вверх по широким плечам и обвились вокруг шеи мужчины.

– Повтори в сто первый…

– Люблю…

Важный разговор прервался. Честно скажем, заглох разговор. Умер в расцвете диалога! Зато родилась ночь любви: любви нежной и пронзительной, страстной и упоительной. Ночь искренней и чистой любви.

Глава 25. Свадьбы бывают разными

Так и прошло несколько дней: утро Данир встречал в одиночестве и неохотно закрывал в спальне окно. А вечером распахивал его настежь, и вместе с лунным светом в комнату входила Исла. Данир уже все для себя решил: он уедет вместе с любимой в ее Город, о котором ему столько всего рассказано, а Рейс найдет преемника на его место. Исла же терзалась сомнениями.

– Ты не хочешь, чтобы я все время был рядом с тобой? – мрачно спрашивал Данир, когда они привычно делили одно кресло на двоих, смотря на свечи.

– Очень хочу! Но пойми – тебе будет сложно у нас! Даже в бытовом плане сложно: вот уйду я утром, а на тебе весь дом останется. И куры и корова! А ты еще и людей лечить планируешь и исследованиями заниматься. Это невозможно!

– Возможно!

– Давай хоть Солонира к нам жить позовем и Исияла помогать попросим, – увещевала Исла.

– Ты каждый день с наркотической привязкой борешься, а я, по-твоему, корову сам накормить не смогу?! Я – лекарь, я сотню зелий сварить могу, а ты беспокоишься, что я суп-кашу не сварю!

И Данир в очередной раз тащил Ислу по тихому, спящему замку в свой рабочий кабинет и демонстрировал, как наполняется магической силой готовая основа лекарственных настоек и отваров, как скрупулезно отмеряются ингредиенты и смешиваются между собой, меняя цвета, а порой становясь прозрачными, как слеза. Ислу завораживали движения умелых рук Данира, превращающих растения, экстракты, различные жидкости и минеральные порошки в уникальные лекарства от множества болезней.

– Я за последние дни почти годовой запас сложных трудоемких и магоемких зелий сделал, – махал рукой Данир в сторону стеллажей и шкафов. – Теперь и более слабый маг с основной работой справится, а я с тобой поеду. Не бойся, не отравлю тебя обедами!

Но у Ислы были и другие опасения:

– Ты беззащитен перед воздействием Дара Старших Хранительниц! – тоскливо напоминала Исла.

– Старшие поклялись тебе, что не будут вмешиваться в наши отношения и мою жизнь, так? – напоминал Данир Исле ее собственные слова.

– Так, – вздыхала Исла, – но мне все равно тревожно. Все Старшие говорят о том, что Дар развивается, когда появляется первый любимый. Но ни у одной из моих теток любимого нет! Никто в Городе и не помнит о том, что у них раньше были любимые! Никто не помнит, я спрашивала! Куда же делись эти любимые? И у всех прочих аро-лер никогда не было любимых, нигде они не упомянуты даже! Почему ни Сарина, ни Мойра, ни Норна не хотят говорить о своей прошлой любви?! Мне тревожно, Данир! Лучше тебе остаться…

Данир приподнимал лицо любимой и твердо отвечал, смотря в ее смятенные глаза:

– Ты же понимаешь, либо мы оба справляемся с влиянием друг на друга, не теряя себя, либо нас заставят расстаться навсегда. Я научусь противостоять твоему Дару! И Дару твоих теток!

На четвертый день таких убеждений Исла не выдержала:

– Посмотри на меня, любимый! – пропела она.

Данир поднял взгляд и застыл, почувствовав знакомое ощущение тепла в голове. Маг попробовал использовать испытанный прием и временно ослепить девушку, но не тут-то было!

– Не получится, – с каким-то безнадежным злорадством оповестила его Исла. – Я теперь умею с самого начала задать верные установки. Например – установку не применять магию. Вот и посмотришь завтра, насколько ты готов противостоять моему дару!

– А что ты сделала? – прислушиваясь к себе, спросил Данир и ощупал голову руками. – Я все помню…

– Да, искренне надеюсь, что в старческую беспамятность ты впадешь не скоро, – фыркнула Исла. – Ой, забыла спросить: у тебя на завтра серьезных встреч и дел вне замка не назначено?

– Нет. А причем тут завтрашние встречи, да еще – вне замка? – насторожился Данир, но Исла в ответ лишь хмуро улыбнулась:

– Узнаешь.

…

– Уж лучше бы я остался в неведении! – рычал Данир утром следующего дня, в десятый раз пытаясь перешагнуть через порог, ведущий из холла на широкую площадку крыльца.

Попытка опять провалилась. Первые разы он просто задумчиво разворачивался у самой входной двери и шел обратно, лишь на середине холла спохватываясь, что хотел выйти из замка. Вначале Данир списал такое свое чудачество на рассеянность, но после четвертого разворота прочь от порога дома понял: не все так просто. Перед дверью на его сознание будто наплывал туман, он терял ориентацию в пространстве и контроль над собственным телом, а потом – раз, а он уже опять на середине холла!

Теперь Данир шел к двери настороженно, сосредоточенно прислушиваясь к своим ощущениям после каждого шага. Принц не замечал, что в дверях, ведущих в холл, давно столпилась прислуга, которая с испугом и жалостью смотрит, как хозяин, склонив голову и упрямо, исподлобья смотря на дверь, резкими движениями наступает на нее, потом замирает, смотрит на дверь, как баран на новые ворота, и – поворачивает назад.

– Я слыхала, что человечки с ума сходят, а у нас наоборот: кажись, с лордом-магом нашим не всё тихо…, – всхлипнула в платочек горничная-тролльша.

– Всё тихо, не сбивайте меня с толку! – рыкнул тараном прущий на дверь Данир. – Как там? Ах, да: главное – визуализировать…

Удерживая в памяти пытающуюся ускользнуть мысль, что надо открыть дверь и выйти, Данир делал шаг за шагом, представляя себе мысленно этот порог. Дойти и перейти! Боль – дикая, разрывающая – поселилась в голове Данира, вызывая мышечные спазмы и тошноту.

– Чертовка! – Утерев холодный пот со лба, Данир обнаружил себя у подножья лестницы, ведущей на верхние этажи.

– Совсем вам худо, господин! – Дворецкий тронул хозяина за рукав и предложил: – Проводить вас до покоев ваших?

– До покоев? – Рассеянным взглядом Данир окинул своих домочадцев, жавшихся у стен холла. – Покоев… Покой нам только снится… О, окно!!! Точно – в окно можно выйти!

Данир бегом бросился к высокому стрельчатому окну, но на подходе застонал, обхватив руками голову, потом протянул в умоляющем жесте руки к окошку и… повернул назад.

Горничная всхлипнула громче. Нирс Крогор крякнул в бороду и вытащил амулет связи, вызывая Бортела Мальона.

– Может, лучше лекаря позвать? – утирая слезы, предложила кухарка.

– Он сам лекарь, причем один из сильнейших в Тавирии, – дружно напомнили два лакея, смотря, как их лорд-маг пытается штурмовать закрытое окно. – Опять не добежал…

– Может, открыть окно, а? Вдруг, он так в закрытое и бросится? – заволновалась горничная. – А я только вчера окна в холле мыла! Ох, и умаялась!

– Не бросится. Опять к двери вернулся, – заметил Нирс.

Да, Данир вернулся к двери, раз уж вариант окна тоже оказался заблокирован его милой невестой. Похоже, установка была на запрет любого выхода из замка.

«Нет, надо прояснить, кто распоряжается моими мозгами – я или Исла?! – злился на собственную беспомощность Данир. – Если я сейчас отступлю перед этой дверью, то быстро превращусь в одного из безропотных хранимых в большущем гареме будущей аро-леры!»

Проснувшаяся ярость позволила Даниру четко представить себе дверь. Представить себе дверь в своем сознании. Массивную такую, тяжелую дубовую дверь, обитую железом. Посередине этой мысленной двери были почему-то нарисованы углем череп и скрещенные под ним кости. Череп насмешливо скалился на Данира.

– Ну, череп, погоди! – прошипел Данир, вообразил себе кувалду в руках и начал громить эту мысленную дверь, пытаясь сдвигаться все ближе и ближе к двери реальной.

Слуги, напуганные непонятными словами хозяина, смотрели, как он вначале маленькими шажками шел, а потом стремительно метнулся к двери и всем телом с разбега навалился на нее.

К счастью, дверь не была заперта. А к несчастью, за ней только что опустился на крыльцо прилетевший Бортел Мальон.

Бортела сшибло дверью. Стихийник выбросил кучу охранных заклинаний, которые ворвались в холл замка и раскидали по полу слуг, но самого Бортела не спасли: навалившийся на него сверху Данир безумно хохотал и громко кричал ему в лицо:

– Я вышел! – ликовал Данир и тряс друга за грудки. – Бортел, ты видишь?! Я сам, самостоятельно, вышел из дома!!!

– Вижу! – буркнул равномерно встряхиваемый Бортел. – Самостоятельно выйти из дома – это, несомненно, величайшее достижение для ста тридцатилетнего мага в полном расцвете сил! – Бортел потер вскочившую на лбу шишку. – Данир, что происходит?!

Принц Тавирии слез с друга, залечил его шишку и, усевшись прямо на мерзлой земле, радостно сказал:

– Я помолвлен!

За его спиной громко и дружно хмыкнули высыпавшие на крыльцо слуги. Бортел перевел на хмыкнувших требовательно-вопросительный взгляд, и говорливая всезнающая горничная выпалила:

– Какое там – помолвлен! Женат! Как есть, женат! Вторая подушка всегда смята и волосы на ней – длинные-предлинные. Черные! Только прячет женку наш наместник, прячет! Никому не кажет, даже нам!

Горничная обиженно засопела и засморкалась в платок.

– Эт верно, – кивнул головой Нирс. – Давно пора как положено хозяйку представить, а не встречать ее у окна и не бегать с ней ночью по замку втихаря: то в кабинет рабочий, то на кухню, то в оружейный зал, то еще куда. Топочут и топочут, да окно́м по утрам скрипят. Мы понимаем, что невесты магов – натуры тонкие, непредсказуемые, оттого и не вмешиваемся, сидим тихо, но долго ли нам еще это топотание слушать?

– Устами троллей глаголет истина! – высказался Бортел и неодобрительно посмотрел на друга.

Друг виновато поморщился: Данир спохватился, что в угаре счастья забыл отвести невесту в храм и честно с ней обвенчаться. Ничего, прямо сегодня он это упущение исправит!

– Бортел, мне нужна твоя помощь! – заявил Данир и потащил товарища к подножию скалы, на которой притулился его замок.

В сумерках Исла возвращалась домой. Да, замок ее рыжика стал для нее домом. Или, вернее, домом теперь будет любое жилище, в котором ее ждет Данир.

Знакомая до малейшего камешка невысокая скала выглядела странно: в гаснущем свете заходящего солнца она мерцала таинственным светом и переливалась искрами разноцветных лучей. Исла присмотрелась и неверяще провела рукой: вся поверхность скалы до самого окна ее ненаглядного была покрыта ровным гладким слоем льда.

– Все, скала временно закрыта для посещений! – Из густой тени скалы вышел Данир. – А дело вне стен замка у меня есть и очень важное! Хватит в прятки со всеми играть, слуги не слепые. Горничная каждое утро, вынося из спальни наволочки с подушек, потом с таким многозначительным видом при мне с них длинные черные волоски снимает, что я – взрослый маг – краснею, как младая девица! Сегодня домочадцы потребовали представить им мою супругу, так что пошли!

И Данир потащил Ислу прочь от замка.

– Куда ты меня тянешь? – впала в недоумение Исла. – И как ты смог выйти на улицу?!

– Сломал твою установку и вышел. Не доросла ты еще до того, чтоб я на поводу у твоих ненормальных способностей ходил! И никогда не дорастешь. – Данир продолжал тащить Ислу в сторону Тоска. – Вот в храм Донаты сейчас сходим, благословимся, брачными медальонами обменяемся – и будешь ты моей женой, на веки вечные.

– А зачем благословляться? – Исла никогда особо не верила в существование богов (как и большинство жителей долины). – Доната – одна из двух ваших богов, верно?

– Доната и Донатос – боги-создатели нашего мира! То, что вы себе всяких божков напридумывали, это глупость. Богов всего два, они всем известны. А по поводу «зачем»: вы в своих горах разве не просите благословения у богов на счастливую семейную жизнь?

Исла искренне поразилась нелепости такого предположения:

– Ты о чем?! Какое «счастье» с кучей крикливых, капризных хранимых?!

– А со мной? – резко затормозил Данир и заглянул в глаза невесты.

– А что «с тобой»? – Исла нежно коснулась щеки мужчины. – С тобой и в счастье поверить можно. Ты – одно колоссальное исключение в моей жизни.

– Нет, я одно колоссальное включение в твою жизнь: пожизненное и неустранимое включение!

С этим утверждением Исла спорить не взялась. Чего уж там, яснее ясного ведь, что действительно пожизненное и неустранимое…

К храму Донаты пара подошла уже в ночной темноте. Надежда Ислы, что ночью храм будет закрыт и их не впустят (не горела Исла желанием у незнакомой богини непонятного благословения просить) не оправдалась: еще как впустили, хоть и недовольно высказались:

– Долго шли! – поджав тонкие сухие губы, прошамкала очень старая женщина в белоснежном одеянии жрицы. – Богиня час назад повелела все к церемонии венчания подготовить!

«Приходится признать, что в самом деле все подготовили!» – осматривала убранство храма Исла. Храм был залит неровным светом множества свечей (не магических, а вполне себе обыкновенных). В этом свете поблескивала повсеместная позолота, сверкали цветные витражи на стрельчатых высоких окнах, улыбались жрицы в нарядных длинных белоснежных одеяниях с цветами в руках, а посреди храма, у алтаря, стояла мраморная статуя женщины в золотых одеждах…

– Это же леди Анастасия Таис! – ахнула Исла, узнавшая лицо по многочисленным публикациям в газетах и энциклопедиях Тавирии.

– Для своего наглядного образа богиня действительно изволила выбрать облик Первой пророчицы Нового времени, – согласилась главная жрица храма и горделиво добавила: – В центральном храме Тавирии трехметровая статуя богини отлита из чистого золота!

«Изволила выбрать?! Сама богиня?! Постойте, они что – в самом деле общаются с богиней?! А с учетом того, что нас и вправду ждали…» Теперь Исла осматривала храм тревожно – не понравилась ей мысль о «божественном пригляде». Исле хотелось бы самой вершить свою жизнь и судьбу.

– Тебе никто не мешает. Верши. Свободу воли никто не отменял. – Эти слова странно низким, глубоким и зычным голосом произнесла стоявшая у алтаря молоденькая жрица.

Исла изумленно взглянула на нее. Глаза на бесстрастном лице жрицы были пусты и бессмысленны, а губы двигались словно под принуждением: Исла видела нечто подобное, когда Старшие Хранительницы приказывали кому-то что-то рассказать.

Слова молоденькой жрицы вызвали восхищенные вздохи всех других жриц, а главная из них с уважением посмотрела на Ислу:

– Твои мысли удостоились ответа богини!

– Я польщена! – пискнула ошеломленная Исла и постаралась выбросить из головы все-все мысли. Даже самые пустые и глупые мыслишки! Так, на всякий случай. Не хотелось бы пререкаться с богиней – мало ли какие из ее мыслей та вздумает не одобрить! Еще откажется их благословлять – рыжик тогда расстроится!

Но богиня не отказалась. После того, как были произнесены ритуальные клятвы, а медальоны заняли свое законное место на шеях новобрачных, на молодую пару пролился золотой дождь искрящихся огоньков, соткавшихся над их головами прямо из воздуха. Потом божественный свет померк – церемония венчания закончилась.

– Жена! – счастливо выдохнул Данир и прижался к губам новоиспеченной супруги. – Наконец-то мы проснемся утром вместе! Завтра тебе не нужно будет убегать.

– Почему? – вяло удивилась Исла, заворожено смотрящая в сияющее лицо своего любимого: какой он красивый, когда вот так вот счастливо улыбается!

– После благословения феромоны уже не влияют на человечек, – не задумываясь, сообщил Данир и понял:

«Зря я это сказал! Надо было хоть из храма вначале выйти!»

В итоге супруги Сартор из храма выбежали. Им вслед неслись веселые поздравления жриц, но супруги их не слышали. Данир бежал, Исла старалась его догнать и кричала:

– И ты молчал?! Гад! Я столько мучилась, а можно было давно прийти сюда и просто под золотыми огоньками постоять?! Ну, рыжий, погоди!!!

Молодой муж оправдывался на бегу:

– Сразу нельзя было прийти! Ты должна была сама преодолеть зависимость, понимаешь? Мы и так месяц не прождали…

Обежав десять почетных кругов вокруг храма, и без того уставшая за день Исла окончательно выдохлась. Она присела на землю, опершись спиной на стену храма, привычно умылась свежим снегом и выдохнула:

– Все, я успокоилась, не мельтеши. Очень прошу, сразу сообщай мне обо всем, а не то я сделаю тебе пожизненное внушение говорить мне правду: подробно и своевременно!

Данир подошел к жене и уселся рядом, притянул ее головку к своему плечу.

– А как ты научилась ментальные установки на запрет определенных действий задавать? – полюбопытствовал Данир, припомнив после ее слов утренний инцидент. – Это же поразительное умение!

– Как всегда: случайно в первый раз вышло. И первая установка была не на запрет действий, а наоборот. Я училась чувства нужные в людях пробуждать, тренировалась на хранимых Норны. Они не высказывались против!

– Ну еще бы! – чуть слышно фыркнул Данир и громко спросил: – И что случилось с этими хранимыми?

– Да ничего особенного. Они все перекрасились в ярко-рыжий цвет. Все шестнадцать. Я не хотела, честно!

Данир захохотал, сгибаясь в три погибели. Исла недовольно смотрела на мужа и зло щурила глаза.

– И что потом? – заинтересовался Данир.

– Ничего! Норна не смогла снять установку, а Сарина порадовалась моим способностям и решила не вмешиваться – хотела посмотреть, как долго продержится мое внушение. Ну… оно все еще держится.

– Хм, принял к сведению. Значит, мне надо продолжать тренировки по сопротивлению твоим ментальным талантам! Вот домой придем – и ты еще раз что-нибудь мне внушишь. Например – какое-нибудь чувство, как тем хранимым Норны.

– Сперва я внушу тебе, что хранительницу кормить надо! Хоть иногда! – закатив глаза, напомнила Исла о насущном. – Где мой свадебный ужин?!

Глава 26. Любая семейная жизнь начинается с преодоления трудностей и приобретения новых умений

Этой ночью Исла впервые вошла в замок Данира через парадный вход. В холле ее уже ждала вся челядь. Тролли и тролльши, молодые и старые, во все глаза смотрели на молодую хозяйку замка.

– Моя жена! – гордо представил супругу Данир. – Прошу любить и жаловать!

– Всенепременно! – первым пробасил дворецкий. – Нирс Крогор, к вашим услугам, леди! Если что нужно – всенепременно обращайтесь!

После знакомства со слугами, молодоженов таки накормили. А потом Данир подхватил новобрачную на руки и поволок в спальню. Но Исле, размечтавшейся о первой брачной ночи, пришлось с сожалением отложить исполнение своих мечтаний на потом: новоявленный муж планировал тренироваться!

– Вызови во мне какое-нибудь чувство! – потребовал он.

– Вызову сейчас неудержимую страсть, и забудешь про всякие глупости! – обиделась Исла. Нашел он время, ничего не скажешь!

– Страсть не надо, – помотал головой Данир, – ее и так в избытке, я точно не отличу настоящее чувство от привнесенного извне. Давай что-нибудь контрастное. Отвращение, например.

Исла со стоном обхватила голову руками. Ненормальный! Отвращение ему, видите ли, в первую брачную ночь подавай! Мужчины – очень странные существа, она очередной раз в этом убеждается!

– Все не так просто, муж! – возмутилась таким произволом новобрачная. – Собственные истинные чувства мне загасить куда сложнее, чем вызвать искусственные. Помнишь, что произошло с хранимыми Норны?

– Ну, я-то и так рыжий. Давай, пробуй, а я сопротивляться буду!

Смотря в горящие азартом голубые глаза, Исла не нашла сил для отказа. Веревки вьет из нее любимый хранимый! Ладно, если ему так хочется…

Сосредоточившись и ступив на тропу воспоминаний Данира, Исла постаралась настроить себя на отвращение, представляя себе разные неприятные объекты, как учила Норна, и подавляя в себе собственное инстинктивное сопротивление к проецированию этого отвращения на свою особу. Шутка ли: самой стараться вызвать отвращение в любимом мужчине! А вдруг внушение сработает? А вдруг сработает надолго?!

Вернувшись в реальность, Исла перепугано уставилась на мужа:

– Ну что?

Данир осмотрел ее и поморщился.

В сердце Ислы вонзились ледяные иголки страха: неужели получилось? А если он не сможет преодолеть это чувство? А если он теперь и не захочет его преодолеть?! А она ведь еще не научилась толком снимать эмоциональные установки! Мамочки!!!

– Ну что?! – повторила начинающая паниковать Исла.

– На тебе до отвращения много одежды! – прорычал Данир и в ослеплении страсти бросился исправлять этот недосмотр.

– Ой! – взвизгнула брошенная на кровать Исла.

С внушением она явно перестаралась, а еще – все-таки не сумела подавить собственные искренние чувства и желания…

Весь следующий день влюбленные провели вместе. Данир с переменным успехом тренировался ломать ментальные запреты Ислы, с постоянным успехом побеждал жену в рукопашных единоборствах и дуэлях на длинных клинках (что выводило Ислу из себя и она требовала все новых и новых реваншей), и рассказал о своей прошлой жизни практически все. Исла тоже рассказывала много, стараясь как можно лучше подготовить мужа к суровым реалиям жизни в горной долине.

Вечером, сидя в кресле напротив распахнутой двери в ванную комнату, Исла читала книгу: «Философские учения троллей-митродонитов», а Данир неуверенно переминался с ноги на ногу перед исходящей паром наполненной водой ванной.

– Вода остынет, – лениво обронила Исла, перелистывая страницу.

– Это-то мелочи. А вот если водобоязнь со мной навсегда останется – это будет катастрофа! Я же живу на берегу моря! Да и мыться как бы надо иногда.

– Не волнуйся, этот заслон я легко уберу. У меня только с чувствами казусы порой выходят. – Исла заложила в книгу закладку и убрала ее на полку. – Грамотные у вас тролли в южных степях обитают, их философские учения очень похожи на наши. – Исла процитировала по памяти: – «Свобода мыслящего существа заключается в добровольном следовании основополагающим законам морали в рамках собственных внутренних запретов. Чем больше человек ограничивает себя сам, тем он свободнее от влияния других». Многих ваших критиков удивляет такой подход к определению свободы, но я собственными глазами видела людей, у которых нет никаких внутренних запретов – того же несчастного Ариана – и точно знаю, что человек, который никак сам себя ограничить не может, становится послушной марионеткой в руках любого, кто возьмется им управлять. Только собственные твердые жизненные установки помогают человеку противостоять чужому влиянию, манипулированию, а если таких внутренних запретов нет – то и сопротивления нет и быть не может. Любимый, вода совсем остыла.

В этот миг Данир запрыгнул в ванну. Взметнулась вверх волна и опала: частично назад в ванну, частично на пол.

– О-о-ох, – простонал маг, выливая на голову ковш ледяной воды. – Это замечательно, что вода остыла – быстрее в себя приходишь. Философия философией, но некоторые внутренние запреты реально мешают жить.

– Водобоязнь не относится к важным моральным запретам, – усмехнулась Исла, метко бросая в ванну дополнительный амулет подогрева. – Это же не запрет на убийство, не запрет на ложь, предательство…

– Да-да, ласточка. Будь добра, мыло подай. Надо не забыть завтра объявление в газеты о нашем венчании дать и родным моим позвонить. В первую очередь – Рейсу. Пусть вопрос с преемником решает, а временно я Бортела наместником назначу. И можно в путь. Кстати, все хотел спросить: мы пешком через горы пойдем, по той заброшенной тропе, что мы с Бортелом обнаружили недавно?

– Нет, по морю на паруснике поплывем, – зевнула Исла. – Давай, чистой водой тебя скачу.

– Скати. – Пофыркав под струями прохладной воды, Данир вышел из ванны и стал энергично растираться полотенцем. – Бортел осматривал береговую линию на сотню миль вперед – там нигде нет прохода в горы.

Услышав объяснения, что проход в горы начинается на высоте тридцать метров над уровнем воды, что Исла, естественно, собирается вскарабкаться по этой скале самостоятельно, а его, обвязанного веревками, поднимут наверх женщины-постовые, Данир разбушевался:

– Я тоже сам поднимусь!

– Это невозможно – ты сорвешься в море и погибнешь! Ты не умеешь подниматься на скалы, а обучение этому занимает много времени. Данир, не понимаю – в чем опять ты видишь проблему?

– Я не позволю тащить себя, как безмозглое бревно, на веревках! Ты сама поднимаешься – и я тоже поднимусь сам! Я всему научусь, а ты даже не рассчитывай на что-то другое!

– Не повышай на меня голос, – раздраженно осадила Данира девушка.

– Что, у вас только на мужчин кричать дозволено? – Бровь Данира надменно приподнялась.

– Нет, у нас не принято кричать на мужчин. За кого ты нас принимаешь?! На мужчину вообще не рекомендуется повышать голос! – раздраженно ответила Исла. Но обрадоваться Данир не успел, так как его жена весомо пояснила: – Мужчина должен бояться взгляда!

– Бедные ваши мужчины, – сочувствующе покачал головой Данир. – Завтра приступаем к новым тренировкам – лед на скале под окном уже растаял.

Пришлось Исле начать и тренировки по скалолазанию. Единственное послабление, на которое согласился ее муж – это наличие страховочного троса, связывающего его с девушкой. Вот когда Исле пригодилось хорошее знание всех невысоких окрестных скал, приобретенное в период борьбы с феромонами.

Первую тренировку прервал вызов амулета связи, когда Данир прошел только половину намеченного пути.

– Ты немного не вовремя, Рейс, – пропыхтел в амулет Данир, впираясь обеими ногами в каменный уступ и сжимая свободной от амулета рукой очередную зацепку на скале.

– Не вовремя?! Ко мне на заседание Совета вбегает обалдевший от новостей в свежих газетах отец, с криком: «Данир женился, а мы и не знали!», а потом этот скрытный братец говорит, что я не вовремя звоню?! Думаешь, приятно такие новости из газет узнавать?!

– Я звонил тебе утром, а ты не ответил, – убирая усталость тела магической силой, оправдывался Данир.

– Причем тут это утро?! Утром у нас такое творилось, что я амулет связи в спальне забыл. Почему ты месяц назад не сообщил, что заключил помолвку? Раз Доната вас благословила, значит, твое знакомство с женой длится не один день! Почему родным не сказал?!

– Ну, у меня все не слишком просто со сватовством было…

– Не слишком просто? – насторожился Рейс. – Черт, Данир, надеюсь, ты не стал ДЕВЯТЫМ мужем?!

От крика брата Данир чуть не сверзся со скалы.

– Нет, я единственный муж! Да, Рейс, найди мне преемника – я через несколько дней уезжаю к жене, она не местная. Пока оставлю за себя лорда-мага Бортела Мальона. Не волнуйся, у меня все хорошо. Можешь поговорить с Каяром – он немного в курсе моих дел. Все, говорить больше не могу, пока!

Рейс перезвонил вечером, и Данир в общих чертах сообщил ему о затерянном в горах Городе, о своем намерении пожить в этой уединенной общине, в которой родилась его жена. О Даре некоторых жительниц этой общины Данир не сказал ни слова.

– Ты только не вмешивайся, пожалуйста, – просил Данир брата, – я поживу у них, разберусь в их законах, предложу заключить договор о дружественном сотрудничестве с Тавирией. Из этого города раньше поступали большие партии редких драгоценных камней, так что жителям долины есть, что предложить нам.

– Ты уверен, что магов там нет? Тебя в плен не возьмут, заложником не сделают? – забеспокоился Рейс.

– Не возьмут и не сделают. Моя жена – единственная молодая наследница их правящей семьи, ей дали гарантии моей безопасности, – успокаивал брата Данир.

В итоге договорились, что Бортелу будут оставлены сведения о местоположении этого Города в горах, что Данир возьмет с собой запас писем магической почты и будет не реже, чем раз в три дня, сообщать о своих делах, что если от него больше четырех дней не будет писем, то Рейс выдвинет армию магов в эти тролльи горы.

(Магически зачарованные письма годами хранили свои свойства вплоть до первого использования по назначению, а вот амулеты связи разряжались быстро и подзарядить их мог только артефактор).

– Суровый у тебя брат и предусмотрительный. Настоящий правитель, – похвалила короля Тавирии Исла, сидевшая в течение разговора рядом с мужем и слышавшая весь разговор.

– Это голос твоей жены? Передай-ка ей амулет, – велел Рейс и заговорил строгим ледяным тоном: – Девушка, если с головы моего брата упадет хоть волосок…

– Я жестоко расправлюсь с теми, по чьей вине он упал, – заверила Исла. – Я очень люблю вашего брата и разберусь со всеми, кто вздумает обидеть моего любимого хранимого.

– Вот даже как… Данир, твоя жена всегда такая воинственная?

– Всегда. Она будущая правительница, так что умеет угрожать и реализовывать свои угрозы не хуже тебя, – вздохнул Данир.

– Тогда договорились. Кстати, я говорил сегодня с леди Таис, так Доната опять потребовала «Не мешать мальчику устраивать личную жизнь!». Так что, мальчик, счастья тебе в семейной жизни! Про письма не забывай!

С этим королевским напутствием через несколько дней лорд-маг Данир Сартор и его жена Исла Сартор-Дохран отправились в путь. Для принца Тавирии наступал новый этап его жизни. Впрочем, этот новый этап принца не пугал: он был уверен, что быстро найдет свое место в общине жены, подружится с ее приемной дочерью и наладит отношения со Старшими Хранительницами.