Текст книги "80 лет. Жизнь продолжается"

Педагогическая деятельность

На последнем курсе аспирантуры в Институте философии я начал преподавать в физкультурном институте. Это был небольшой курс по философии, который продолжался недолго, поскольку мне не нравился марксистско-ленинский подход к обучению, и я взялся за преподавательскую деятельность только ради того, чтобы получить зарплату. Более удобным мне представлялся заработок, связанный с рецензиями, которые я давал в журнале «Новые книги за рубежом по общественным наукам».

В 70-х годах я был лектором в обществе «Знание». Причем, как правило, ездил по стране, читая лекции в различных городах республик, включая Украину, Крым, Таджикистан, Узбекистан, Туркмению. Это давало возможность не только заработать деньги, но и посещать музеи, выставки изобразительного искусства. Подчас мне удавалось договориться с местным обществом «Знание», чтобы читать лекции по 3–5 раз в день, а остальные дни ходить по достопримечательным местам. Были и парадоксы. Так, однажды я читал лекцию по глобальным проблемам на одном из заводов недалеко от Душанбе. Аудитория была очень внимательная, работники завода прямо смотрели в рот лектора из Москвы. Никаких вопросов не было. После лекции я спросил организатора мероприятия: «Возможно, я говорил слишком сложно?» Но он меня успокоил: «Понимаете, работники не понимают ничего по-русски». А я так старался донести до них информацию!!!

В дальнейшем, когда можно было самостоятельно читать курсы лекций по интересующим меня темам, я работал не только научным сотрудником в Российской Академии наук, но и стал преподавать в различных вузах. В конце 80-х – начале 90-х, будучи доктором философии, я читал курсы лекций в Российском открытом университете. Так, мною были разработаны спецкурсы лекций «Человек: смысл и абсурдность существования», «Психоанализ и культура». В Университете российского образования я читал спецкурс «Глобалистика: история и современность». По этим спецкурсам были выпущены программы. На психологическом факультете Российского государственного гуманитарного университета я читал лекции, посвященные психоанализу.

Кстати сказать, в те же годы я принимал участие в конференциях по истории психоанализа в нашей стране. Так, зарубежные коллеги пригласили меня на Международный симпозиум «Советская культура сегодня: перестройка прошлого или изобретение будущего?», который проходил в университете Дьюка (США) в 1991 году. Там я делал доклад «Фрейдизм или “троцкистская контрпропаганда”: советский психоанализ в 1920-х и 1930-х годах».

В 1995 году меня пригласили в Институт психоанализа при Академии гуманитарных наук. Именно там я начал разрабатывать программу «История и теория психоанализа», которую с годами продолжал совершенствовать. Одновременно вел спецкурс «Фрейд и Россия». Принимал участие в Международной конференции «100 лет психоанализа: российские корни, репрессии и возвращение России в мировое психоаналитическое сообщество» (Санкт-Петербург, 1996). В конце 90-х годов меня пригласили в МГУ, где я читал курс лекций по психоанализу для переподготовки специалистов, занятых в сферах философии, культурологии. Это были преподаватели, кандидаты наук, пишущие докторскую диссертацию.

В 1999 году вышло двухтомное издание (в соавторстве с В. Овчаренко) «Антология российского психоанализа» (М.: Флинта. Т. 1, 848 с.; Т. 2, 863 с.). В 2000 году вышла книга «Зигмунд Фрейд и психоанализ в России» (М.; Воронеж, НПО «Модек», 2000. 528 с.), которая представляла собой фактически первую хрестоматию российских психоаналитиков в дореволюционной России и постреволюционную мысль в СССР в 20-х годах XX столетия. Эти книги послужили питательной почвой для чтения лекций студентам по таким дисциплинам, как «История и теория психоанализа», «Фрейд и Россия», «Психоанализ и культура».

В 2008 году меня пригласили на полставки в Московский государственный медико-стоматологический университет. Я был профессором кафедры педагогики и психологии, вел занятия для переподготовки врачей. Подготовил программу «Психоаналитическая психология и педагогика». По причине сокращения штатов я покинул МГМСУ в 2014 году.

В 2010 году я согласился читать лекции по психоанализу во вновь созданном Институте психологии и психоанализа. Студенты, окончившие Институт психоанализа, создали негосударственный Институт психологии и психоанализа, и я старался оказать им содействие, читая лекции студентам по выходным дням. В данном Институте чтение лекций было по декабрь 2013 года.

В последнее время на протяжении нескольких лет я читаю курс «Основы психоанализа» на кафедре прикладной психологии и психотерапии Российского университета дружбы народов. После смерти И. Кона, который был председателем комиссии по защите дипломов, мне пришлось выполнять данную миссию и по сегодняшний день.

Конечно, основная педагогическая деятельность осуществлялась в Институте психоанализа Академии гуманитарных наук, начиная с момента его возникновения. В 1996 году вышло Постановление правительства за подписью Б. Ельцина «О возрождении философского, клинического и прикладного психоанализа», что способствовало оживлению психоаналитических идей в нашей стране. В 1997 году я являлся членом комиссии Государственного комитета Российской Федерации по науке и технологиям, разрабатывающей целевую программу «Возрождение и развитие философского, клинического и прикладного психоанализа».

Через некоторое время Институт психоанализа отмежевался от Академии гуманитарных наук и стал самостоятельным. Менялось и место нахождения Института. Сперва он был в здании Института стали, затем в МГУ, потом у метро «Университет», а позже на Ленинском проспекте. Поменялось четыре ректора, пока не возник Московский институт психоанализа, который переехал в здание на Кутузовском проспекте. Сегодня Московский институт психоанализа находится в расцвете сил, поскольку в нем имеется множество программ, не только по психоаналитическим знаниям, но и в сфере психологического консультирования, педагогики, логотерапии, рекламы, бизнес-проектов.

В начале создания Института психоанализа я был приглашенным профессором. Потом стал заведующим кафедрой метапсихологии и теории психоанализа на полставки и проработал несколько лет. В последние годы я возглавлял кафедру основ клинического психоанализа, но в 2018 году, когда пришлось уволиться из Института системного анализа (поскольку было распоряжение о сокращении научных сотрудников, которым было более 75 лет), перешел на полную ставку профессора данной кафедры.

В Институте психоанализа преподаватели часто общались со студентами. Была подготовлена клятва психоаналитиков, которую поступившие на первый курс студенты давали на торжественном вечере. Студенты и преподаватели готовили сценки, номера, выступления. Преподаватель В. Рассохин, возглавлявший кафедру клинического психоанализа в те годы, был активным организатором мероприятий. Я выступал перед студентами с куклами из театра «ФАНИ». Причем выступления с куклами касались психоаналитических тем. В частности, куклы «Обезьяна Чарли», «Ведьма», «Мадам Фи-Фи» и другие говорили стихами со студентами.

Ведьма, 1997 г.

Обезьяна Чарли, 1996 г.

Мадам Фи-Фи, 1997 г.

 

Обезьяна на приеме у психоаналитика

Я – нормальная обезьяна.
Но однажды как-то спьяна
Швырнула в макаку охапку роз.
И мне сказали: «То – невроз,
Эдипов комплекс, истерия,
Бзик, склероз, шизофрения.
Не стройте из себя кокетку
И ложитесь на кушетку».
 
 
Я расслабилась, легла,
Расстегнула, что могла.
Думала, схвачу тут кайф
И не нужен гербалайф.
Психоаналитик, чуть дыша,
Промолвил: «Скована душа.
Не поможет вам Новалис.
Нужен вам психоанализ.
 
 
За сто баксов каждый раз
Буду слушать молча вас
Четыре года или пять.
Не поможет, я опять
Положу вас на кушетку.
Будете носить вы метку
“Проанализированный псих” —
В меру скромен, в меру тих».
 
 
И подумала не спьяна:
Нормальная я обезьяна,
Стреляный я воробей.
Отвалю-ка поскорей.
За зелененькие мани,
Что лежат в моем кармане,
Обрету везде покой.
Психоанализ мне на кой?
 
 
Лучше слопаю банан,
Пойду в стадо обезьян,
Заведу себе подружку,
Оттянусь на всю катушку,
Без хлопот и без разбоя
С ходу соблазню сверхбоя,
Буду доживать свой век
Я как белый человек.
 
 
Похожа разве я на психа?
Ведь могу чертовски лихо
Жить средь родичей своих,
Где нормален каждый псих.
Патология и норма,
Что затишье после шторма,
Инфантильная обида
На невинное либидо.
 
 
И кого девятый вал —
Чувственных страстей накал,
Эдипальных связей шквал —
С головой не накрывал?
Будь то люди, обезьяны —
У каждого свои изъяны.
И разрыв подчас большой
Между телом и душой.
 
 
В общем, что ни говори,
Обезьяний дух в крови.
Аналитик, пациент,
Олигарх и президент —
Все до боли и до рвоты
Мечутся в тисках заботы,
Как бы не сойти с ума
В жизни, что полна дерьма!
 

 

Баба-Яга в гостях у психоаналитиков

Как я вспомню свои восемнадцать,
Так и вздрогну слегка, невзначай.
Ой, как хочется громко смеяться,
Пить коньяк, в крайнем случае чай.
 
 
Но тепереча я – словно роза,
Вся увяла, пожухла, труха.
Пребывая в объятьях невроза,
Не найти мне уже жениха.
 
 
Мой удел – в подсознание рейды.
Предаюсь тоске и печали.
Помогите, российские Фрейды!
Что-то нервы мои подкачали.
 
 
Помогите! Открою вам душу.
Евро, баксы сполна заплачу.
И хотя я немножечко трушу,
Все равно к вам в объятья лечу.
 
 
Помогите! Спасите! О, Боже!
Я не псих – просто Баба-Яга.
Быть в депрессии, право, не гоже.
Паранойя мне на фига!
 
 
Аналитики! Слезно взываю,
Не оставьте старушку в беде!
От расстройства я плачу, зеваю
И готова на все и везде.
 
 
На кушетке, так на кушетке.
В кресле тоже могу посидеть.
Только чур, мои грешные детки,
Не хочу я больше седеть.
 
 
Белокурая бестия все же
И сама по себе хороша.
Ну подумаешь, прыщик на роже!
Лишь бы в теле теплилась душа.
 
 
Вы изъянов во мне не ищите!
Все они исчезли давно.
Вы лечите меня, лечите.
Псих, невротик – не все ли равно.
 
 
И скажу вам взаправду, млея,
Искушал меня как-то Эдип.
Но влюбилась я в Бармалея.
А Кощей в историю влип —
 
 
То ли стукнули его ящиком,
То ли сам со стула упал,
Но Кощей оказался в Кащенко
И с тех пор навсегда пропал.
 
 
Так что, милые аналитики,
Суньте в детство мое свой нос!
Вы, надеюсь, не паралитики.
Мы совместно войдем в перенос.
 
 
От души порезвимся немножко,
И охватят нас страсть и азарт.
Вот такая я бабка-ежка!
Ваш извечный анализанд.
 

 

Детский психоанализ

Детки, если у вас настроение «Во!»,
Значит, вас лечит мое мастерство.
Я с вами вместе в песочек играю
И разные страхи от вас отгоняю.
 
 
Не надо в кроватке штанишки снимать!
Может присниться фаллическая мать
В образе сказочной бабки-ежки,
Что оставляет рожки да ножки.
 
 
И будет вас мучить, без дураков,
Ночной кошмар змей, пауков.
Намокнет от пота ночная рубаха.
И вы закричите ночью от страха.
 
 
Скрипнет под вами ваша кровать,
В испуге вы будете маму звать.
Но вы не бойтесь ночных видений,
Разных драконов и привидений!
 
 
С ними расправлюсь я навсегда
И буду рядом с вами всегда.
Змей, пауков метлой посшибаю
И песню спою вам: «Баюшки-баю!»
 
 
Спят все игрушки. Выключен свет.
Ведьм и злых духов на свете нет.
Мир – разноцветье радужных красок.
Ночные страхи – проекция сказок.
 
 
Страхи ночные – та самая тень,
Которую ваш семейный плетень
Бросает на вас скрытно, воочию.
Не только днем, но и темной ночью.
 
 
Сеанс завершен. Результат таков:
Если боитесь вы змей, пауков,
Ищите новых себе покровителей,
То нужно лечить ваших родителей.
 
 
«Баюшки-баю, баюшки-баю!»
Слышите, детки, как я вам пою?
Спите спокойно! Отбросьте затеи!
Ночью не будут тревожить вас змеи.
 
 
И не придут к вам вновь пауки.
Сны ваши будут сладки и легки.
Утром, когда боги счастье даруют,
Мама и папа вас вновь поцелуют.
 

К сожалению, в 2000 г. А. Рассохин ушел из института и стал преподавать в МГУ. В 2009 г. я выступал официальным оппонентом на его докторской диссертации, где рассматривались психоаналитические проблемы. Позднее А. Рассохин стал заведующим кафедрой клинического психоанализа и бизнес-консультирования НИУ ВШЭ, где я в 2011 году читал лекции по истории и теории психоанализа.

В 1998 г. мне удалось побывать в Австрии. В Вене я посетил музей З. Фрейда, подарил для библиотеки свою книгу, в день рождения основателя психоанализа принимал участие в научной конференции Венского университета, выпил чашечку кофе в кафе Фрейда, расположенном рядом с музеем.

Музей З. Фрейда (Берггассе, 19), 1998 г.

Кафе Фрейда. 1998 г.

Встреча в Венском университете, 1998 г.

На протяжении последующих лет я написал и опубликовал несколько работ, связанных с преподаванием двухгодичного курса «История и теория психоанализа» в Институте психоанализа. К их числу относятся: «Классический психоанализ: история, теория, практика» (2001), «Словарь-справочник по психоанализу» (2001, 1056 с.), «Психоанализ: учебник (2002. 576 с.), «Психоанализ: учебное пособие. 2-изд. (2008. 592 с.), «Постклассический психоанализ: энциклопедия» (2006. Т. 1, 472 с.; Т. 2, 568 с.), «Постклассический психоанализ: энциклопедия» (2009. 1022 с.), «Словарь-справочник по психоанализу. 2-изд.» (2010. 956 с.), «Краткий психоаналитический словарь-справочник» (2015. 192 с.), «Психоанализ: учебное пособие. 3-изд.» (2019. 592 с.), «Словарь-справочник по психоанализу. 3-изд.» (2020. 812 с.).

Кстати сказать, в Московском институте психоанализа я выпустил 12 хрестоматий, дающих представление студентам о развитии психоаналитических идей и школ за рубежом. А чуть раньше (1999) в соавторстве с Овчаренко В. И. мы выпустили два огромных тома «Антология российского психоанализа», где изложили фактический материал, связанный с развитием психоанализа в нашей стране.

В 90-х годах прошлого столетия чтение курса «История и теория психоанализа» предполагало знание концептуальных основ психоаналитической терапии. Раньше я занимался теоретическими аспектами психоанализа, но участие в Тбилисском Международном симпозиуме по проблеме бессознательного (1979) дало возможность познакомиться с зарубежными практикующими психоаналитиками. Позднее я установил контакты с врачом А. Белкиным, который возглавил Российскую психоаналитическую ассоциацию, зарегистрированную в феврале 1990 года. Я с самого начала входил в редколлегию журнала «Российский психоаналитический вестник» этой ассоциации. Там я познакомился с зарубежными коллегами, включая Д. Ранкура-Лафаррьера, М. Мильнера (США), с которыми переписывался позднее. И хотя в первых моих статьях рассматривались теоретические проблемы, касающиеся истории психоанализа в России в начале прошлого века, тем не менее я обращал внимание на клинические исследования.

Правда, практикой психоанализа занимались, как правило, врачи или клинические психологи. Однако, занимаясь историей развития психоанализа, стали понятны интенции З. Фрейда, который считал, что психоанализ занимает среднее положение между медициной и философией. Как ни странно может показаться на первый взгляд, но З. Фрейд, окончивший медицинский факультет Венского университета и занимающийся практикой психоанализа более сорока лет, не разделял позицию тех его учеников и последователей, которые считали, что психоанализом вправе заниматься только врач. Напротив, он подчеркивал, что исторического права на исключительное обладание анализом врачи не имеют, поскольку психоанализ не является специальным медицинским предметом. Более того, З. Фрейд высказывал опасения по поводу того, что психоанализ может превратиться в медицинскую дисциплину, став служанкой психиатрии.

Когда я стал читать двухгодичный курс «История и теория психоанализа» в Институте психоанализа, то до этого в рамках Российской психоаналитической ассоциации присутствовал на некоторых обучаемых программах и коллективных супервизиях, осуществляемых зарубежными психоаналитиками. И именно в Институте психоанализа в 1991 году я обратился к систематической работе с пациентами. Сама система образования и подготовка будущих специалистов, которую, за неимением таковой в России, приходилось создавать, поставила меня перед необходимостью выступить в роли специалиста, осуществляющего обучающий анализ. Дело в том, что принятая на международном уровне система подготовки психоаналитиков предполагает, что каждый обучающийся, кто хочет стать специалистом в данной области, должен пройти личный анализ, позволяющий разобраться в своих бессознательных процессах, механизмах защиты, сопротивлении, переносе, чтобы на своем опыте лучше понять истоки возникновения, причины и возможные способы разрешения внутрипсихических конфликтов у будущих пациентов.

Точно в таком же положении находились и другие преподаватели Института психоанализа, поскольку в то время в нашей стране не было сертифицированных психоаналитиков, отвечающих международным требованиям. Некоторые из них ездили на личный анализ в зарубежные страны, включая США, Германию, Францию, пока не получили необходимый статус. По крайней мере, до 1999 года никто из тех, кто занимался психоаналитической практикой в России, не имел психоаналитического образования, целиком и полностью соответствующего международным требованиям и стандартам. В Институте психоанализа преподаватели подобного уровня появились немного позднее, уже после 2000 года.

До 1998 г., когда произошел в стране дефолт, у меня было много анализандов и пациентов. Я с трудом справлялся с работой, но дефолт сыграл свою роль. Прежде всего пациенты исчезли, поскольку была такая экономическая ситуация, когда люди решали другие проблемы. Кроме того, я почувствовал свободу, так как был не занят пациентами, требующими огромного внимания. Вот тогда-то я решил ограничить работу с пациентами, когда они стали обращаться ко мне после преодоления дефолта. Брал только некоторых пациентов, чтобы не потерять квалификацию практикующего психоаналитика.

В 2011 г. вышла моя книга «Случай “дикой” депрессии с ярко выраженным моральным мазохизмом» (Ижевск: ERGO. 76 с.), посвященная конкретной работе с пациентом, которая была в 1992–1994 г.

Случай из практики: мужчина 27 лет, страдающий депрессией на почве ухода от него жены. Систематический анализ продолжался на протяжении одного года и семи месяцев. Затем у пациента тяжело заболела мать, которую положили в больницу. Работа и повседневный уход за беспомощной матерью отнимали у его все свободное время, в результате чего он не смог продолжить систематический анализ и обращался ко мне с отдельными консультациями.

В данной работе я изложил полностью конкретный случай «дикой» депрессии с ярко выраженным моральным мазохизмом. В учебниках и других работах я приводил много примеров анализа с пациентами, причем выборочно, частично для подтверждения того или иного положения в теории психоанализа.

Я принимаю пациентов дома в своей квартире. Один из зарубежных ученых, с которым мы дружили, позднее отметил на одной из конференций, проходящей в США, что специфика российского психоанализа заключается в сочетании психоаналитической кушетки с христианством. Подобную специфику он усмотрел в том, что в моем домашнем интерьере над диваном-кушеткой висит распятие Христа.

Должен заметить, что над диваном, на котором располагаются те мои пациенты, для которых считаю целесообразным использование именно такого положения, на стене висит не только распятие. Рядом с ним размещены вырезанные из дерева головы Христа и Мефистофеля, а также большая картина с изображением одного библейского сюжета (Христос идет по воде). Но это не является спецификой российского психоанализа. Такой интерьер не имеет никакого отношения к психоанализу вообще. Все, что расположено как над диваном-кушеткой, так и на стенах комнаты, в которой я принимаю пациентов, – не более чем отражение моих пристрастий к коллекционированию произведений искусства, приобретенных мною в конце 70-х – начале 80-х годов XX столетия, задолго до того, как в нашей стране появилась возможность вести психоаналитическую практику.

Диван-кушетка, где располагаются пациенты

Если на письменном столе З. Фрейда стояли различные фигурки из его коллекции, включая статуэтку Будды, то вряд ли в этом стоит усматривать специфику возникшего в Вене классического психоанализа. Кстати сказать, в моей комнате, где принимал пациентов, были и поделки, которые я делал летом, находясь в пионерском лагере «Союз» МИД.

После 2010 года я выпустил две работы «Превратности любви. Психоаналитические истории» (2011. 336 с.) и «Возмездие фаллоса. Психоаналитические истории» (2012. 338 с.), где рассказывалось о том, как профессиональные психоаналитики описывают случаи из своей практики, в которых перипетии жизни их пациентов причудливым образом перекликаются с событиями их собственных биографий.

Итак, исследовательская деятельность в академическом институте, издание научных книг, преподавание в различных вузах и работа с пациентами – это то, чему было посвящено мое, можно сказать, рабочее время. Однако это только часть жизни, поскольку у меня была семья, которая требовала не меньшего внимания, чем все остальное, связанное с работой. Во всяком случае, семейная жизнь была не только радостью для меня, но и составляла то главное, что делает человека человеком. Вот об этом я и хочу поговорить в данной книге, посвященной 80-летию.