Текст книги "80 лет. Жизнь продолжается"

Часть II
Дневники (1960–1964)

Дневник студента и рабочего
(Боровичи – Псков, 1960–1961 гг.)

Июнь 1960 г.

Горно-керамический техникум в городе Боровичи, где я учился четыре года. Диплом успешно защищен. Присвоена квалификация техника-технолога.

При распределении на работу студенты выбирали место работы в зависимости от успеваемости. Я оказался на пятом месте. До меня студенты претендовали на работу близ Ленинграда (Колпино). Когда до меня дошла очередь, я выбрал завод радиодеталей в городе Пскове.

Незабываемый выпускной вечер.

Прощай, техникум! До свидания, дорогие преподаватели!

Июль-август 1960 г.

Тренируюсь в баскетбол. Готовлюсь к юношеским соревнованиям на первенство РСФСР.

Наша сборная города (Боровичи) заняла первое место по области. Еду с командой в Ярославль, где будет проходить первенство РСФСР.

С 1 августа по 7 августа защищал честь Новгородской области по баскетболу в Ярославле. Команда заняла 4 место по северо-западной зоне, оставив позади Мурманскую, Вологодскую, Костромскую, Архангельскую области и Коми АССР. Присвоен первый юношеский разряд по баскетболу.

16 августа 1960 г.

Приехал в Псков на место работы. Осматриваю город. Очень много зелени, хотя, пожалуй, в Боровичах больше.

Завеличие, Запсковье – интригующие названия частей города, особенно для человека, впервые приехавшего в город Псков.

Большое количество церквей, архитектурных памятников. Старинный город.

Ночую в гостинице «Октябрьская».

Август-сентябрь 1960 г.

Предложили место мастера на прессовочном участке Псковского радиозавода. На участке много женщин молодого и преклонного возраста. Поскольку я решил, что буду продолжать учебу, окончу 10 класс, то, работая мастером на подобном участке, у меня практически не останется свободного времени для себя. Поэтому я отказался от данного предложения.

Буду работать простым рабочим на горновом участке. График работы скользящий, по 12 часов. Утро и день работы, потом на следующий день работаю ночью. Затем два дня отдых. Начало тяжелое, но начинаю привыкать к подобной тяжелой работе.

Загружаю платформу ящиками, в которых содержатся радиодетали. Ставлю в печь, поддерживаю заданную температуру. Платформы перемещаются по печи, после чего я крюком вытаскиваю обожженные радиодетали и разгружаю их. Температура столь высокая, что даже рукавицы обугливаются. А если не усмотрел, то даже лицо и волосы обгорают.

2 сентября – мое первое посещение школы рабочей молодежи № 5, где я буду учиться в 10 классе.

С увлечением занимаюсь в ШРМ. Времени свободного в обрез. Здорово! Учителя очень хорошие. Ребята и девушки интересные.

Октябрь-ноябрь 1960 г.

Присвоен третий разряд обжигальщика на Псковском заводе радиодеталей.

Выбран в участковую и школьную редколлегию. Оформляю газеты. Удивлен крайне, поскольку раньше не обнаруживал способностей по рисованию. Если прежде я сочинял стихи, то теперь их совсем забросил. Нет прежнего подъема, хотя, возможно, это происходит от недостатка свободного времени.

Живу в общежитии. Ребята очень хорошие, особенно Юра и Лёша. Так называю их в домашней обстановке (вот уже общежитие считаю домом). На работе же – Удалов Юрий Петрович и мой старший мастер Серухин Алексей Федорович.

Общежитие представляет собой трехкомнатную квартиру, где живут Ширяев Виктор Семенович (проще Ширяй), Гришин Анатолий (или Карандаш ввиду своего большого роста), Максименко Сашка (керосин) и семейство Бобовых (Вейцман, Элиосов).

Мое прозвище – Еуч. Довольно смешно. Ребята прозвали меня так за то, что я учусь в 10 классе.

В первые два месяца своей самостоятельной жизни очень часто вспоминаю дом в Боровичах, мамочку и бабушку. Конечно, очень грущу. Живу воспоминаниями. Хорошо, что времени сводного мало (работа, учеба), скучать некогда.

Однако боль воспоминаний становится все менее чувствительной. Время идет, и воспоминания начинают тускнеть.

Удивительно, но дневник стал своего рода и повествованием, и местом для стихов. Теперь можно назвать этот опус «мой стиходневник».

До чего же хорошо получать письма! От мамы и других ребят.

Недавно получил письмо от Л.Л., девушки, в которую я был влюблен в Боровичах. Правда, прочитав ее письмо, я не обрадовался. Бывают же такие огорчительные письма. Понял, что это просто отписка. Ну, что ж, я не навязывал ей дружбу, не говорил о своей любви. Но неужели она так быстро все забыла? Не верится. А если забыла? Очень хочу в Боровичи, ведь тогда я все ясно буду знать. Думаю, сумею вырваться на праздники домой.

Ура!!! Старший мастер отпускает на праздники домой. Я чрезвычайно рад, что буду праздновать ноябрьские праздники дома с мамочкой, бабушкой и, возможно, с Л.Л. Железнодорожный билет уже в кармане. Завтра уезжаю. Впереди дом и встреча с родными, друзьями.

Праздники прошли замечательно. Не успел оглянуться, как уже надо на работу и учебу. Повидал всех своих друзей. Вспомнили время провождения в горно-керамическом техникуме и занятия по баскетболу.

Не состоялся разговор с Л.Л. Я к ней вообще не подходил, поскольку узнал, что она встречается с другим парнем. Значит, правильно мне говорили: «Уедешь, и девушка забудет про тебя». Ну, что ж, теперь я убедился в этом сам лично. Ладно, хватит ныть! Впереди работа, учеба.

5 декабря 1960 г.

Мамочка! Поздравляю с пятидесятилетием! Желаю всего, всего наилучшего!

Вышел из больницы, где пролежал десять дней – дизентерия. Отослал маме на день рождения подарок – часы. Все-таки я получаю впервые зарплату, самостоятельно живу и могу позволить себе сделать приятное маме, поздравить ее с пятидесятилетним юбилеем. Пусть посланные ей часы показывают точное время, тем более что мама работает в школе, преподает русский язык и литературу. Пусть мой подарок напоминает маме, что не нужно отставать от времени жизни! Пусть отгоняет от нее старость и все болезни!

Целую много, много раз.

21 декабря 1960 г.

Приближается Новый год. Выпускаю газету и на рабочем месте, на участке, и в школе. Хочется, чтобы газеты выглядели самыми лучшими.

30 декабря 1960 г.

Спешу сделать запись в дневнике. Сегодня у меня выходной день. Завтра не придется, поскольку буду встречать Новый год.

28 числа был школьный вечер. Все было очень весело. Однако было неприятное происшествие. После вечера, когда я направлялся в общежитие, несколько парней отделали меня довольно хорошо. Ругаю себя за минутную слабость. Даже не успел сдать сдачи.

Сейчас у меня вид прямо-таки неприглядный. Под глазом темнеет, образовался синяк. Переносица разбита. И это под Новый год!

Завтра работаю на радиозаводе до 20 часов вечера. После чего встреча Нового года с ребятами в квартире. Итак, с Новым 1961 годом!

2 февраля 1961 г.

Да! Давненько не оставлял записи в своем дневнике. Немного охладел к учебе. Нет, это не то слово – «охладел». Просто стал менее тщательно обращать внимание на второстепенные предметы. Математика, физика и литература и, конечно, немецкий язык меня привлекают. Очень понравилось писать сочинения, тем более что до этого времени (начальная школа, горно-керамический техникум) к сочинениям относился весьма поверхностно, частенько списывал у товарищей. Вот только в 10 классе я почувствовал тягу к сочинениям. Если бы было лишнее время, развернулся бы во всю катушку. Теперь даже эпиграфы к сочинениям стал придумывать самостоятельно.

8 марта 1961 г.

Сегодня мне исполнилось 19 лет. Да, уже целых 19 лет!

Вечером иду на работу, которая продлится всю ночь, до 8 утра. Жаль. Сегодня не придется отпраздновать свой день рождения. Не так часто приходится встречать свой день рождения на работе, у печи, а не за праздничным столом. В этом тоже своя экзотика.

12 апреля 1961 г.

Человек в космосе!!! Здорово! Не нахожу слов, чтобы выразить свой восторг.

Советский космонавт на борту космического корабля «Восток».

Юрий Гагарин! Молодчина! Весь мир смотрит на тебя. Да, героический подвиг совершил наш человек.

Я узнал о космическом полете прямо на рабочем месте. И прямо в журнале, где отмечается температура печи и часы смены, записал строки, родившиеся по поводу освоения космического пространства:

 
Внимание! Внимание!
Работают радиостанции мира!
Сегодня,
    в девять часов
                     утра
Успешно
       запуск человека
              завершила
В космическую высь
              Советская страна.
Веками звезды
       в одиночестве
              сверкали,
Но в мир их
       вторгся ты,
              советский человек.
Так,
       слава же тебе,
              Юрий Гагарин,
Прославивший
       свою страну
              в XX век!
 

27 апреля 1961 г.

Еду домой на майские праздники.

Сегодня в школе вечер. Надеюсь, что вечер будет прекрасным.

Да, недавно в школе рабочей молодежи предложили написать сочинение. Тема – «За что я люблю Маяковского». Эту тему я раскрывал с большим для себя удовольствием. Мне очень нравится стиль стихов Маяковского. Стиль острый, меткий. Действительно, Маяковский – трибун.

Эпиграфом сочинения взял свои мысли:

 
Поэт-агитатор,
              поэт-патриот,
Воспевший свободный,
                 советский народ,
И человек, конечно, броский.
Это —
       Владимир Маяковский.
 

26 мая 1961 г.

Начались экзамены на аттестат зрелости. Сегодня писал сочинение. Тема – «Рождение нового человека в огне революции по роману Горького “Мать”». В основу взял образ Пелагеи Ниловны. Писал сочинение с увлечением. На месте придумал эпиграф:

 
В огне революции,
              в справедливой борьбе,
На заре
        двадцатого века
В России,
       в каждом ее уголке,
Происходит рождение
                    нового человека.
 

20 июня 1961 г.

Экзамены сданы. Сочинение – хорошо. Остальные предметы – отлично.

Конечно, доволен, хотя как-то жалко расставаться со школой рабочей молодежи, с ребятами, с преподавателями.

Из учителей больше всех понравилась Валентина Васильевна Комарова, которая учила нас математике. Душевный, отзывчивый, простой человек. Помню, что когда я лежал в общежитии с синяком и сломанным носом, то она навестила меня, спрашивала о здоровье. Не каждый учитель обратит внимание на своих учеников, тем более в школе рабочей молодежи, где ребята и девушки не дети. И дело не только в том, что Валентина Васильевна проявила свои человеческие, сострадательные чувства, но и то, что она доступно излагала математику, в результате чего я приобщился к данному предмету.

23 июня 1961 г.

Сегодня не работаю – выходной, поэтому есть возможность сделать запись в дневнике.

Вчера был выпускной вечер. Торжественно вручили аттестат зрелости. До медали не дотянул. Получил четверку за сочинение, что означает две четверки за русский и литературу. И плюс одна четверка за тригонометрию. Все остальные предметы – пятерки.

Вечер прошел исключительно весело. Это был прощальный вечер.

До свиданья, школа рабочей молодежи! Спасибо Вам, дорогие преподаватели!

17 июня 1961 г.

Ура! С завтрашнего дня иду в свой первый отпуск.

Планы огромнейшие. На неделю заеду домой, в Боровичи, затем поеду в Ленинград. Дело в том, что, думая о дальнейшем образовании, я решил поступать в Ленинградский институт авиационного приборостроения. Как-то так получилось, что поступление в данный Институт было обусловлено разговорами с теми, с кем я учился в школе рабочей молодежи. Одна девушка хотела поступить в данный Институт. Кроме того, в детстве я был в Ленинграде у своей тети и мне очень понравился город на Неве.

Буду сдавать вступительные экзамены на общих основаниях, как и десятиклассники, так как трудовой стаж – всего один год. Начал усиленно заниматься математикой, так как поступление в Институт предполагает сдачу письменного и устного экзамена по данному предмету.

18 августа 1961 г.

В Ленинградский институт авиационного приборостроения не поступил. Как ни странно, с математикой справился. И письменный, и устный экзамен по математике сдал. Хотя и не отлично, но даже одна тройка вполне была проходной. Примерно больше половины абитуриентов срезались на математике. А вот сочинение, на что я надеялся и не испытывал никаких затруднений, оказалось камнем преткновения для поступления в Институт. Я придумал свой эпиграф к сочинению и пытался размышлять, но, судя по всему, мои размышления не очень-то понравились тем, кто проверял сочинения, которые привыкли к школьной форме изложения.

Очень сожалею, что не поступил в Институт. Теперь вряд ли в скором времени представится возможность сдавать экзамены в высшее учебное заведение, поскольку ждет меня армия.

Время в Ленинграде провел чудесно. Жил у своей тёти в центре города, недалеко от Невского. Осмотрел многие достопримечательности города на Неве. Посетил Эрмитаж и Русский музей. Картины великолепные! Очень хотелось бы жить в Ленинграде. Замечательный город!

На прощание тёте Любе сделал маленький подарок и сопроводил словами:

 
За время моего здесь
              пребывания
Я лучше Вас узнал
              и полюбил.
Так разрешите
              в знак внимания
Преподнести духи
              «Московский сувенир».
 

25 августа 1961 г.

Отпуск закончился. Завтра на работу. Начал оформлять газету «Дикообраз». Это первая сатирическая газета на нашем горновом участке. Высмеиваю прогульщиков, опоздавших на работу и выходящих на смену слегка подвыпивши. Борюсь за чистоту на рабочем месте. Рисунки, шаржи, стихи. В общем, сатирическая газета помогает наведению порядка на участке.

После того, как я приехал из Ленинграда, где не поступил в Институт авиационного приборостроения, некоторые мои коллеги по школе рабочей молодежи уговорили поступить в Педагогический институт Пскова. В приемной комиссии этого Института мне зачли экзамены, которые я сдал в Ленинграде. Я сдал экзамен по сочинению, на этот раз вполне удачно. Получил отлично. В Педагогический институт был недобор, особенно мальчиков, и поэтому дорога к высшему образованию была открыта. Однако, подумав, я не стал студентом Педагогического института и решил отслужить в армии, как и положено мужчинам, чтобы потом вновь поступить в какой-нибудь институт в Ленинграде.

2 ноября 1961 г.

Взял повестку в военкомате. С 4 ноября увольняюсь с Псковского завода радиодеталей в связи с призывом в армию. Немного жалко расставаться с заводом, но ничего не поделаешь.

Перед армией поеду в Боровичи к маме. Пообщаюсь с друзьями по горно-керамическому техникуму. И вскоре на три года отойду от гражданской жизни. Будут армейские будни.

Мне никогда не хотелось «откосить» от армии. Я занимался спортом – баскетбол, волейбол, легкая атлетика. На четвертом курсе горно-керамического техникума я выступал на областных соревнованиях по десятиборью в Новгороде. Помню, что я вез специальный шест из Боровичей в Новгород. В общем, армия меня не пугала, и я сознательно сделал этот шаг, чтобы на три года отойти от гражданской жизни.

17 ноября 1961 г.

Праздники прошли замечательно. Все время был в компании девчат. Встретился со многими друзьями по Боровичам.

Через два дня уезжаю в Псков, а 25 ноября отправка в армию. Впереди служба. Целых три года, хотя, может, и больше. Прощай, гражданская жизнь! Пожалуй, это последняя запись в дневник на гражданке.

Дневник призванного в армию солдата
(Сертолово, 1962 г.)

1 января 1962 г.

Вчера многие люди отмечали встречу Нового года. Новый год! Самый лучший и самый веселый всеобщий праздник!

Но я – воин, курсант, поэтому отмечаю встречу Нового года необычно, не так, как в минувшие годы. Самое лучшее, что можно было позволить себе, – это погрузиться с головой в пучину воспоминаний. С лучшими воспоминаниями и заснул.

Все-таки это лучше, чем мечтать в такой вечер о чем-то несбыточном. Воспоминания захватывают, увлекают и уносят с собой в далекие, радостные, но прошедшие дни. Однако это не значит, что мечтать бесполезно. Просто в этот вечер хотелось побыть со своими воспоминаниями наедине, не возвращаясь к действительности. Но полностью уйти в воспоминания просто невозможно. Армия есть армия, так или иначе приходится возвращаться к действительности.

Вчера встретился с мамой, которая приехала из Боровичей в Ленинград и находилась в гостях у тёти Любы. Дело в том, что я служу в Сертолово под Ленинградом. Разумеется, встреча с мамой накануне Нового года была приятным сюрпризом для меня. Мама спрашивала о том, как я адаптировался к армии, не трудно ли мне нести армейскую службу и как мое здоровье. Сегодня опять встреча с мамой.

В армии я нахожусь с 25 ноября. В военкомате в Пскове нас встретил старший лейтенант, и группа призывников поехала с ним на поезде в Ленинград. Затем мы пересели на электричку до местечка Сертолово, где находилась наша часть. Оказалось, что мы попали в учебное подразделение, где готовили танкистов, точнее механиков-водителей средних танков.

Сертолово – красивое место, очень красивое. Вокруг военного городка стоят высокие сосны. Рядом лес, и видно, что это дачные места, особенно летом. Смотреть на сосны, покрытые шапками снега, – великолепная картина. Прямо-таки здорово! Представляю себе лето, лес во всей своей красоте. Зрелище чрезвычайно привлекательное. Думаю, что лето покажет прелесть данного местечка, тем более что, как я понял, мы будем служить в показательной роте месяцев шесть – восемь.

4 декабря принял присягу, а 7 декабря принял боевое крещение, то есть впервые в жизни пошел в караул на сутки. Кругом шумят сосны, нарушая ночную тишину, лишь только ветер пройдется по их пушистым, крепким кронам. Интересно! Стоишь с автоматом и вслушиваешься в ночь. Чувствуешь напряженность во всем теле. Проходит два часа, пока тебя не сменят. Потом два часа находишься в караульном помещении, не смыкая очей, и только после этого два часа спишь, чтобы снова выйти в ночь, рассвет или день, держа за спиной автомат.

Со временем, когда адаптируешься, лес, тишина, красота взывают к воспоминаниям. В голове путаются различные мысли, воспоминания, все то, что так дорого тебе и чем в душе очень дорожишь. Постепенно все мысли начинают обретать определенные формы, застывая подчас в стихотворные рифмы, подчас наивные, навеянные чем-то поэтическим отношением к жизни.

В армии с непривычки бывает трудновато. «Отбой!», «Подъем!», когда необходимо выполнять команды моментально. Ты, как метеор, должен выполнять любой приказ беспрекословно. Приучают к железной дисциплине. Это, конечно, правильно. Без дисциплины нет армии. Но сразу вот так привыкнуть просто невозможно. Сержант командует «Отбой», и курсанты второпях снимают сапоги, складывают одежду и ныряют в кровати, которые стоят в два яруса. Если кто-то опоздает, не уложится в отведенное время, то взвод возвращается к исходной позиции. И так несколько раз, пока курсанты взвода не научатся укладываться в отведенное время. То же самое с командой «Подъем!», когда со временем курсанты просыпаются, готовясь выполнять команду. Конечно, проходит определенный промежуток времени, и все встает на свое место. Но плохо то, что часто бывают случаи, когда во имя достижения повиновения команде попираются порой человеческие чувства. Сержанты пользуются властью, куражатся над своими подчиненными, а курсанты злятся на тех, кто делает команды медленнее других, заставляя взвод по нескольку раз выполнять команды. В конечном счете армия – это суровая необходимость, но правильная школа жизни.

3 января 1962 г.

Сегодня впервые в жизни сел на место водителя танка. Сильная, немного пугающая машина с незнакомыми узлами и механизмами. Выполнял первое упражнение. Получил отметку «удовлетворительно». От товарищей отстал, так как большинство из них выполнило то же упражнение на «хорошо». Чувствую, что в дальнейшем мне будет трудно. Совсем не знаю танк, как, впрочем, никогда не водил легковую машину или трактор.

В основном в учебной роте оказались бывшие трактористы, комбайнеры или молодые люди, имеющие представление об устройстве сельскохозяйственных машин. Я же не имел ни малейшего представления об этом. Ну что же, придется осваивать новую технику. Все-таки я нахожусь в учебно-показательном полку, готовящем из курсантов будущих водителей средних танков. Необходимо усвоить детали и ритм «сердца» танка, то есть познакомиться с двигателем и его особенностями.

11 января 1962 г.

Не понимаю, что со мной иногда происходит. Вот и сегодня утром еле стоял в строю. Вдруг закружилась голова и трудно стало дышать. Чуть не упал на землю. Хорошо, что успел попросить разрешение у сержанта и вышел из строя. Еще бы несколько минут, и я, пожалуй, упал бы. Странно, чувствуешь какую-то в теле слабость и сильное головокружение.

Признаться, подобные случаи у меня уже были, даже с худшими последствиями. В жизни было несколько обмороков. Не знаю, в чем дело. Физическую боль переношу. Занимаюсь физкультурой, есть разряды. А вот малейшее волнение выводит из строя. Странно.

4 февраля 1962 г.

Избран в редколлегию роты. В газете помещаю сатирические четверостишья на злободневные темы.

3 марта 1962 г.

Март. Третий день весны. Однако зима не только не отступает, но, наоборот, предъявляет свои права. Мороз крепчает все сильнее и сильнее, будто это не март-месяц, а, по крайней мере, середина декабря.

Стройные высокие сосны, насквозь пронизаны морозом, стоят в глубоком молчании, словно в каком-то забытье. Лишь изредка, под напором холодного ветра, они тихо раскачиваются, сбрасывая со своих пышных крон искрящуюся в морозном воздухе пелену снега. Сумерки, постоянно перемешиваясь с угасающим светом дня, все более окутывают землю. И вот уже, обдавая своим леденящим дыханием, крадется тихий, субботний вечер.

Печатая чутко шаг, звук которого еще долго задерживается в вечерней тишине, я с курсантами шагаю по морозу в караул. Мы проходим мимо застывших в молчании деревьев, невольно любуясь их величавой красотой. Вот и караульное помещение. Перед его входом уже выстроился старый караул, с нетерпением ожидая своей смены. Конечно, хочется как можно скорее смениться и прийти в казарму, тем более что сегодня суббота. Можно послушать радио, посмотреть телевизор, отдохнуть от трудов праведных. Мы же сегодня заступаем в караул, поэтому субботний вечер для нас будет не отдыхом, а вечером напряженного труда. Подойдя к караульному помещению, мы выстраиваемся напротив старого караула. Старший лейтенант отдает команду: «Равняйсь! Смирно!» Мы застываем, крепко сжимая автоматы.

Мороз злобно бродит по нашим лицам, до боли впиваясь во все открытые участки тела. Он обжигает своим ледяным дыханием уши, щеки, нос, словно сердится за смелость людей, вышедших из тепла на такой холод. Хочется потереть уши, погреть руки, но, помня о поданной команде, я усилием воли подавляю в себе это желание, до боли еще крепче сжимая автомат в застывших руках. Наконец-то мы входим в караульное помещение и отогреваем свои озябшие руки. Дрова весело потрескивают в печурке, из которой вываливаются, словно маленькие вулканы, яркие язычки пламени, создавая в помещении тепло и уют. Ничто больше не напоминает о прошедшей борьбе с самим собой, в которой была одержана маленькая, но убедительная победа.

Незаметно проходит время, как всегда куда-то спеша. Взяв автомат на плечо, я выхожу с разводящим из караульного помещения. Сразу же попадаю в леденящие объятия ночи. Сменяю часового и заступаю на пост. Остаюсь наедине со звездами, тускло мерцающими на темном небе. В кромешной тьме чутко прислушиваюсь к малейшим шорохам, патрулируя вдоль боксов стоянки боевых машин. Преломляясь в луче прожектора, тускло светящегося во мгле, тени деревьев преувеличенно растут, заставляя настораживаться при малейшем дуновенье ветра. Однако время идет, напряжение постепенно спадает, и перед глазами всплывают веселые дни гражданской жизни. Вспоминается завод, который стал близким и дорогим, родной дом на тихой зеленой улице, глубокая ласка и постоянная любовь матери. Рождаются стихи:

 
В памяти своей перебирая
Дом, цветистый твой наряд,
Вспоминаю часто, дорогая,
Искренний и нежный взгляд.
 
 
Улыбнись, взгляни повеселее.
Это сын твой держит автомат.
Знай, что в мире нет сильнее,
Чем надежный, доблестный солдат.
 

Постепенно пелена воспоминаний о прошлом исчезает, как исчезает утренний туман с наступлением ясного морозного дня. Перед глазами всплывают первые дни армейской жизни, различные столкновения с трудностями. Особенно отчетливо вырисовываются первые вождения боевых машин, которые, пожалуй, останутся в моей памяти на всю жизнь. Танк, который воспринимается с гордостью, приводит к растерянности, особенно в тот момент, когда впервые в жизни садишься за рычаги управления. Как сейчас помню, когда танк тронулся, я так растерялся, что сразу же забыл абсолютно все, чему меня учили на теоретических занятиях. Пришлось остановить танк, и мне было мучительно стыдно за свое малодушие.

Казалось, что я никогда в жизни не научусь водить танк и механика-водителя из меня ни за что не получится. В тот момент танк представлялся тесным, совсем чужим. С тревогой я ожидал второе вождение, и в душе закрадывался какой-то страх. Вот и снова я на танкодроме, снова сажусь за рычаги управления и вновь, как прежде, неудача. От злости на самого себя, на свою беспомощность я, понурив голову, возвращался с танкодрома. В последующие дни все свободное время я отдавал тренировкам на тренажёре. Хотелось доказать всем, а прежде всего самому себе, что не так уж я беспомощен.

С нетерпением я ожидал третьего вождения. И вот вновь я сажусь на место механика-водителя. Растерянность совсем исчезла, и только в груди осталось какое-то волнение. Медленно тронулся с места и, еле дыша от напряжения, включил третью передачу. Танк, подчиняясь еще не опытным моим рукам, рванулся вперед, поднимая завесу снега. Глаза мои заискрились от беспредельной радости. Вот она, моя маленькая победа, казавшаяся в тот момент чуть ли не целым подвигом. И разве не счастье так преодолевать встречающиеся трудности? Разве не радость чувствовать себя победителем? Конечно, это огромное счастье в преодолении трудностей.

И вдруг, прорвавшись через толщу воспоминаний, меня пронзила тревожная мысль. Ведь я же стою на посту и здесь не место отдаваться воспоминаниям. Вырвавшись из плена дорогих мне воспоминаний, я с еще большей внимательностью стал охранять ставшие теперь близкими боевые машины. А разве это не победа над собой? Конечно, победа! И не из таких ли незначительных на первый взгляд побед рождаются великие подвиги? Не эти ли маленькие победы возвышают человека, делая его более сильным и решительным? Да, именно они, именно эти крошечные победы воодушевляют человека на большие дела, делая его еще более прекрасным.

8 марта 1962 г.

Сегодня у меня день рождения. Исполнилось двадцать лет.

Конечно, я не могу праздновать двадцатилетие, как на гражданке. В армии другие порядки. Но к своему двадцатилетию я написал рифмованные строки, тем самым поздравив себя с днем рождения.

 
В свое двадцатилетие
Я задаю вопрос:
Что в нынешнем столетии
И в веке долголетия
Я Родине принес?
 
 
Что сделал для народа?
Какой избрал я путь?
За прожитые годы
Сквозь радости, невзгоды
Куда успел шагнуть?
 
 
Родился в дни суровые
Без крова и без места.
Дни грозные, тяжелые,
Военно-напряженные —
Вот дни моего детства.
 
 
Рос вместе со страною.
Окончилась война.
Но трудности, не скрою,
Встречались той порою
Частенько у меня.
 
 
Учился в школе я
И очень счастлив был,
Что вновь страна моя,
Как прежде, расцвела,
Фашистов победив.
 
 
Старательно, с сознанием,
Ведь это и понятно,
Учился, чтобы знания
Вошли в ткань созидания
Того, что будет завтра.
 
 
Завершена уже учеба,
Отлично защищен диплом,
И в цехе радиозавода
На благо моего народа
Тружусь я день за днем.
 
 
Позднее Родина призвала
Мир охранять меня,
Чтобы война не запылала,
Чтобы всегда вперед шагала
Моя держава и страна.
 
 
Я не Гагарин, не Титов.
Но Родине служить
Правдиво, честно я готов,
И, как Зиганшин и Крючковский,
Хочу достойным ее быть.
 

12 марта 1962 г.

Да, действительно дневник превратился в стиходневник. В последнее время стихотворные рифмы лезут в голову. И армейская жизнь со своей дисциплиной не мешает тому, что происходит со мной. Так, родились строки, получившие название «Прощальная краса зимы»:

 
Люблю природу я,
Ее весеннее дыхание,
Когда в лазури дня
В последний раз зима
Дарит свое очарованье.
 
 
Неописуемые краски,
Оставив людям на прощание,
Зима, отдавшись своей ласке,
Застыла, словно в чудо-сказке,
В весеннем ожидании.
 
 
Красиво, щедрою рукой
На землю нанесла узоры,
Своею белоснежною парчой
Вдали покрыла лес густой,
Прельщая красотой людские взоры.
 
 
Тихонько по ветру шумят
Пушистых сосен кроны.
Зима, снег разбросав подряд,
Одела в свадебный наряд
Реки крутые склоны.
 
 
Снег мягкий, чуть пушистый,
В бриллиантовых огнях,
То ровный, то волнистый
Сверкает ярко-золотистый
В весенних солнечных лучах.
 
 
Чуть-чуть оттаяло окно.
В тиши, звонко звеня,
Сосульки, точно как стекло,
Оповещают далеко,
Что скоро кончится зима.
 
 
И невозможно описание
Прекраснейшей поры.
Способна только лишь к созданию
Такого волшебства очарованья
Прощальная краса зимы.
 

14 марта 1962 г.

Да, весна берет свое. Природа преображается. Ходишь в караул и замечаешь, как снег потихоньку тает. Наблюдаются проталины. Солнце по-весеннему светит. По оврагу бежит вода. Просыпается сертоловский ручей. И невольно приходят стихи в голову, типа «Любуюсь природой»:

 
Во власти сосенок пушистых,
Попав в сплошное окружение,
Среди ветвей их серебристых
Стоит караульное помещение.
 
 
Природа пышно наделила
Укромный этот уголок.
Красивейший рисунок завершила
Снежком прикрыв густой лесок.
 
 
Признаться, я еще не видел
Местечка красивей.
Бежит, журча, среди развилин
Сертоловский ручей.
 
 
По дну оврага устремленно
В лесную даль несется,
Лучами солнца обагренный
Искрится, лучезарится, смеется.
 
 
Пушистое деревьев одеяние
Различными оттенками сверкает.
Играя в ярко-солнечном сиянии,
Оно радушно краски изменяет
 
 
То синевато-серебристое,
То чуть заметно голубое,
Порой местами золотистое,
Порой с какой-то белизною.
 
 
Идя на пост, я замираю,
Любуясь несравненной красотой.
С волнением каким-то созерцаю
Прекраснейший лесной покой.
 
 
Мне очень жаль, что не умею
Доподлинных полотен создавать.
Хотелось бы, кистью владея,
Красу природы людям передать.
 

3 апреля 1962 г.

Веду ротную газету «Крокодил», где помещаю четверостишья на отдельные зарисовки, связанные с армейской жизнью. В частности, есть шаржи на отдельных курсантов, с их недисциплинированностью и «провалами» в учебе.

 
Курсанты Веселов и Вайсман
Не знают двигатель вообще.
Не знают, где какая смазка,
Где фильтр «Кимаф-СТЗ».
 
 
Тут дело не до смеха,
И Вы должны знать все же:
Танк – это Ваша веха,
А двигатель – не лошадь.
 
 
Чтобы устройства танка знать,
Необходимо досконально изучать,
Все на занятиях запоминать,
Иначе Вам экзаменов не сдать.
 

Или как ведут себя некоторые курсанты в часы самоподготовки: