Текст книги "Миллиарды для России. Первая книга о Серой Мышке"

Когда Крупина, опять показав рекордную скорость, остановилась у этой группы, Погорелов уже садился в свой УАЗик – за руль, не дожидаясь водителя. Будь сержант-водила на месте, неизвестно, решилась бы Крупина на свой поступок. Застыв на несколько секунд, она четко – как на стрельбище – только в десять раз быстрее, чем это было положено по нормативам, зарядила подствольник гранатой из подсумка. Она встала в классическую стойку для стрельбы стоя и мягко нажала на спусковую скобу. Разворачивающийся метрах в тридцати УАЗ представлял собой идеальную мишень.

Граната разорвалась точно по центру бензобака. Взрывная волна бросила большую часть топлива вперед, к креслу водителя. УАЗик, занявшись огнем, завалился в месте крутого разворота направо. Налево упал из кабины и начал кататься по земле объятый пламенем Погорелов. Он представлял собой живой костер, но никто из бойцов не двинулся с места, пока огонь, непоправимо попортив горло подполковника, не прервал его страшные крики.

Рядом с Крупиной резко затормозил, хрустя щебнем другой УАЗик, командирский. Полковник Игнатов мгновенно оценил и пылающий костер из живого еще человека, и стойку Натальи, так и не опустившей автомат.

– Что же ты наделала, дочка? – полковник осторожно вынул из рук Крупиной оружие.

Старый служака знал, что Наталью ждет трибунал. И что он вряд ли примет во внимание заслуги старшего лейтенанта, ее орден Красной Звезды, и недавнее представление к ордену Красного Знамени. Ничего он не примет во внимание – только тот факт, что старший лейтенант Крупина на глазах десятков свидетелей расстреляла подполковника Советской Армии.

В тот же день безучастную ко всему Наталью увезли в Кабул. Но в столице Афганистана, где находилась офицерская гауптвахта, Крупина не задержалась даже до вечера. В сопровождении двух угрюмых сержантов-сверхсрочников и полусотни мест двухсотого груза военный транспортник перебросил ее в Ташкент. В Москву старший лейтенант Крупина вылетела на обычном пассажирском ТУ-154, сидя на среднем месте в самом начале салона. С двух сторон от нее сидели серьезные широкоплечие молодцы в одинаковых серых костюмах…

Глава 11. Муром – Нахабино
Подполковник Наталья Крупина

– Значит, ты не сдох? – почти беззлобно подумала Наталья, рассматривая в узкую щелочку страшное лицо подполковника Погорелова, – что ж, как бы тебе не пришлось пожалеть об этом.

Впрочем, вместе с частью шкуры у подполковника сгорела и часть фамилии. Теперь он откликался на кличку Горелый. Щель, кстати, была той самой, на которую показывал Полковник. Кто-то словно специально раздвинул клинышек драпировки, чтобы Наталья могла наблюдать за ходом переговоров. Тех самых, что организовал в своем шикарном логове хозяин заводов, газет, пароходов и еще много чего Николай Яковлевич Куделин.

Крупина на удивление легко попала в вентиляционную систему подземного бункера. Система окружала бывший командный пункт Московского военного округа по всему периметру. Тоннели здесь были очень узкими; часто почти непроходимыми. Но, как говорил еще великий Суворов: «Где олень пройдет…», – далее по тексту. В роли оленей выступали Топор и его подручные. Легче всех, конечно, приходилось Валере. А вот огромный детина Леша откровенно боялся застрять в узких переходах. Да еще материться громко было нельзя!..

До Нахабина Крупина добиралась в обличье той самой деревенской бабы, что села в пригородный поезд «Ковров – Муром». Она бы не открыла глаз до самого Мурома, если бы не нужно было решать один насущный вопрос. А именно денежный. Вообще-то деньгами – стодолларовыми купюрами – была почти до половины забита ее корзина. Однако воспользоваться ими она пока не могла. Странно выглядела бы тетка предпенсионного, а может, уже и пенсионного возраста, меняющая на вокзале баксы на рубли. Поэтому она терпеливо дожидалась, когда соседки по купе – тетки с такими же, как у ней, корзинами – перемывавшие косточки всем известным политикам, доберутся до «рыжего черта». Только тогда она открыла глаза и напористо вклинилась в разговор:

– А я вот тоже Чубайса все время ругала, а сегодня ему спасибо сказала.

– Как это? – дружно удивились соседки.

– А так, – повернулась Наталья к ближайшей, – я ведь до пенсии в Коврове работала, на электромеханическом, вместе с мужем покойным. Ну, нам на два наших ваучера и выдали акции завода. До вчерашнего дня они в серванте валялись. А вчера иду по Абельмана, а там на магазинчике объявление: «Покупаем акции заводов». Всяких заводов – и нашего тоже.

– Ну! – поторопила ее нетерпеливая соседка.

– Вот тебе и ну! На шесть тысяч сегодня акции сдала.

– Новыми?!!

– Новенькими. Уже наверное при Примакове отпечатали.

– Небось фальшивые, – завистливо перебила ее другая соседка.

Наталья испуганно прижала руки к груди, где якобы схоронила свои тысячи и успокоено перевела дух.

– Да нет, – улыбнулась она, – пять тысяч в упаковке, с печатями. А тыща – сторублевками, я их в магазине проверила – настоящие. Я там гостинцы внучку покупала, вот мне девчата продавщицы и подсобили. Вот, угощайтесь.

Крупина залезла ладонью под тряпицу и достала из корзины пачку «Виолы», которую неведомый благодетель купил вместе с другими продуктами и поместил в «Стинол». Тетки притворно посмущались, однако цепко расхватали маленькие яркие треугольнички с импортным сырком. Наталья победно улыбалась. Она сейчас внешне впитывала в себя реакцию соседок, которые принялись дружно вспоминать советские «Янтарь» и «Дружбу». На самом деле ее больше интересовала реакция на волшебные слова «шесть тысяч рублей» соседнего купе их плацкартного вагона. Там совсем недавно шумно справляла какое-то событие компания подвыпивших парней.

При посадке эти четыре парня выглядели вполне прилично. Но уже на первой остановки из соседнего купе донесся характерный звон бутылочного горлышка о стекло граненого стакана. На волшебные слова соседи за стенкой отреагировали так, как и ожидала Наталья. У них мгновенно установилась тишина; затем ее нарушил яростный пьяный шепот. Закинув наживку и убедившись, что рыбка, вернее сразу четыре рыбины ее заглотнули, Наталья снова закрыла глаза и открыла их, только когда проводница объявила из своего закутка: «Муром. Конечная станция. Просьба пассажирам освободить вагон».

На перроне Крупина остановилась и растерянно огляделась. Любой, кто задержал бы на ней взгляд хоть не надолго, сразу бы понял – тетку обещали встретить, но… Однако до нее никому не было дела. Кроме тех самых четырех парней, которые встали в кружок и старательно отворачивались от нее. У них очень забавно получалось изображать вид чрезвычайно занятых людей. Наталья улыбнулась и решила не мучить молодых людей долгим ожиданием.

– Клюнули, голубчики. Зря я, что ли, завысила курс акций электромеханического завода раз в тридцать? А может, и больше.

Глубоко вздохнув, она оторвала от асфальта тяжелую корзину и, припадая на ту сторону, с которой несла якобы неподъемный груз, направилась с вокзала в город. Наталья свернула в первый же темный переулок, резонно рассудив, что нести действительно тяжелую корзину очень далеко не имеет никакого смысла. В темноте она видела очень неплохо. Потому остановилась, немного не дойдя до того места, где затаились двое из ее попутчиков. Она и паузу-то на вокзале сделала, чтобы они могли найти удобную – на их взгляд – позицию. Парни скорее всего были местными; мышеловку захлопнули грамотно. Только вот мышка им попалась не по зубам.

– Ты, бабулька, не бойся, – почти задушевно сказал третий парень – тот, что подошел сзади вместе с четвертым, – мы тебя бить не будем.

– Че вам надо-то?

Ночные грабители видимо уже успели поделить будущую добычу; сейчас они не обратили никакого внимания на то, каким спокойным был голос их жертвы.

– Деньги нужны, бабка, – ответил другой голос, уже спереди, – вали сюда свои тыщи и беги дальше – тащи внукам гостинцы.

– Да ладно тебе, Витек, – успокаивающе остановил его первый, – пусть бабулька тыщу себе оставит, а нам и пяти хватит.

– Так ведь они не ваши, сынки, – Наталья словно давала возможность парням сохранить в целости и сохранности здоровье и содержимое карманов.

– И не твои тоже, бабка, – снова угрожающе проворчали спереди, – сама сказала, что «рыжий Толик» подарил.

Это были последние слова налетчиков в этот вечер. Парни сомкнулись достаточно близко, чтобы Крупина могла, не расходуя лишней энергии, дотянуться до каждого. Незадачливые грабители скорее всего никогда не слышали о древнем искусстве усыпляющего прикосновения тибетских монахов Фу Чинь. Искусство было скорее не боевым, а лечебным. Вот подполковник ребят и полечила. Парни, проснувшись утром следующего дня, не должны были ощутить никакого дискомфорта в телах – несмотря на холодную осеннюю погоду и постель в виде обочины дороги. Их пропитанные алкоголем, судя по запаху, организмы должны будут наполниться давно забытыми бодростью и свежестью. В четырех парах карманов Наталья нашарила четыреста пятьдесят рублей. Мелочь оставила – на пиво. Поле несостоявшейся битвы ненадолго осветилось зажигалкой одного из парней. Лица ребят были умиротворенные.

– Совсем небольшая плата за лечебную процедуру, – усмехнулась Наталья, – в столице с вас бы, ребята, раз в десять больше содрали.

Она еще раз прикинула, хватит ли незадачливым грабителям денег на лечение психологической травмы, и решила – хватит; не побегут они сразу жаловаться в органы, как в одной тупой американской комедии: «Нас ограбила милая старушка!».

Через полчаса поезд увозил ее в столицу. Наталья не доехала до Москвы километров тридцать; сошла на маленькой дачной платформе. Но даже здесь – на небольшом асфальтовом пятачке, которым начинался и заканчивался асфальт деревушки, дежурили два таксиста-дачника. Они явно не ждали сейчас пассажиров с этой электрички. Так что Крупиной, привычно опустившей корзину с громким вздохом у одной подержанной отечественной машины, пришлось будить водителя.

– Сынок, мне бы до Красногорска добраться.

– А? – не понял спросонья таксист, – какого Красногорска?

– Ну, там еще в этот – в хоккей с мячом играют. Дочка у меня как раз там и живет.

– Понятно, – кивнул пожилой «сынок», – только вам, мамаша, лучше на электричке до Москвы. Там на метро до станции Тушино, ну а оттуда уже полчаса на автобусе потрясетесь – раз в пять дешевле выйдет, чем со мной.

– Да ты что! – всполошилась Наталья-бабулька так истово, что спящий неподалеку водитель второго такси даже перестал храпеть, – какое метро! Я же его боюсь… как черта. Там эти… эскалаторы каждый день обрываются, и людей, как в мясорубке в фарш превращают. Да ты не бойся, сынок – деньги у меня есть. Вот, другая дочка дала. Сказала чтобы отдала тебе, значит, а сдачи не требовала. Тогда, мол, ты меня не только до Красногорска – до Красноярска довезешь!

Крупина прыснула в кулачок мелким старушечьим смешком, а потом протянула водиле стодолларовую купюру. Какой-то из американских президентов несколько мгновений полюбовался на золотую российскую осень, и тут же спрятался в кармане таксиста.

– Садись, бабуля, – выскочил он из салона, распахнув заднюю дверь.

Крупина сунула вперед себя корзину, словно не заметив услужливой руки водителя и неуклюже втиснулась в салон следом за багажом. Через пару секунд «копейка» весело, под стать настроению хозяина, запылила в направлении кольцевой автодороги. Через полчаса автомобиль перебрался на другую трассу, почти не потеряв времени в пробках.

Крупина не стала бы давать руку на отсечение, что в Нахабино опытные настороженные глаза встречают каждую единицу прибывающего автомобильного транспорта, однако перестраховалась. Она решила войти в поселок под видом местной жительницы.

Окрестности Нахабино еще в советские времена облюбовали под дачи высшие военачальники. Наталье пришлось когда-то давно проводить здесь две специальные операции. И оба раза в Министерстве обороны происходили крутые кадровые перемены. Тогда она добиралась пятьсот девяносто четвертым автобусом, который шел от Москвы мимо Красногорска до деревушки Николо-Урюпино. От последней до Нахабино было рукой подать. За прошедшие десять лет автобус, наверное, так и не поменяли. Он отчаянно скрипел на поворотах и готов был, казалось, рассыпаться на куски в любое мгновение. Особенно на ямах, которых за десять лет тоже прибавилось.

Наталья проводила взглядом ворота воинской части – какого-то инженерного саперного полка, в который она однажды даже попала – под видом матери солдата, несущего тут службу. Следующая остановка была последней, и она, кряхтя, сошла с высокой ступеньки и скрылась в подступившем к дороге лесу. Грибов в этом лесу было не меньше, чем под Ковровом. Для Натальи, все последние годы большую часть рабочего времени проводившей в лесу, заполнить верх корзины тугими красноголовиками не составило никакого труда.

Теперь нужно было найти убежище на ближайшие два дня – на могла же она все это время бродить по окрестностям. Крупина выбрала домик победнее; убедилась, что в нем живет одинокий мужичок. Два последующих дня этот мужик провел в собственной постели, связанный по рукам и ногам. Зато в те немногие минуты, когда незваная гостья освобождала его, он с удивительным проворством поглощал никогда не виданные продукты. Таких даже в рекламе на черно-белом экране его дышащего на ладан «Рекорда» никогда не показывали, как заявил он сам Наталье.

За это время Крупина натаскала из леса несколько корзин грибов, но разбирать их не стала. Она высыпала их прямо на грязный пол комнаты, в полной уверенности, что беспорядка этим совсем не прибавляла. А потом подполковник опять шла искать кончик той ниточки из клубка, который приведет ее в подземный дворец подпольного олигарха.

Первого сентября Крупина решила, что надобность в убежище отпала. Она накормила «хозяина» в последний раз, уложила на кровать без всяких признаков белья послушного мужичка, который попытался возникн6уть всего один раз – при первой встрече – но связывать не стала. Ее пальцы нащупали нужную точку на шее мужичка; мягко надавили – ровно настолько, чтобы он в ближайшие сутки не смог открыть глаза. У кровати Наталья выставила десять бутылок нашей, отечественной водки, на покупку которой ушли остатки муромской добычи. Денег было не жаль. Они почти стопроцентно гарантировали, что «хозяин» еще как минимум три дня не покажется на улице.

Доллары и «Бизон» заняли привычное место в корзине и Крупина навсегда покинула этот дом. Первыми ей на глаза попались Валера с одним из быков. Они представляли настолько непривычную пару, что не заметить их было просто невозможно. Валера старательно играл роль сына или младшего брата Макса. Однако последний на роль старшего брата иди отца явно не тянул.

– Ну не смотрят с таким почтением старшие на младшего, – разоблачила про себя их немудреный спектакль Наталья, – а вот еще двое актеров.

Топор с Алексом тоже были здесь. Они прошли мимо дружков, так прилежно отворачиваясь от них, что Крупина едва не расхохоталась. Она поняла, что подручные Шунта чего-то выжидают; скорее всего темноты. Невидимая паутина трех пауков – подполковника Крупиной и двух пар бандюков – действительно плелась до позднего вечера. Но если Топор с подельниками сбивал ноги и дорогие полуботинки практически бесцельно, то Крупина сделала неожиданное и весьма своевременное открытие – за людьми Шунта следили. Причем следили весьма профессионально; следили люди, имевшие навыки соответствующих служб. Невидимые для бандитов топтуны передвигались, используя профессиональную технику и какую-то систему, предполагающую руку опытного режиссера.

Крупина ушла от греха подальше – туда, где Топор непременно должен был появиться. За два прошедших дня она вычислила, где находится бункер олигарха. Сделать это было нетрудно – не только для подполковника Крупиной. Слишком много роскошных автомобилей сворачивало к небольшой даче и исчезало в гараже, явно не рассчитанного на такое количество машин. К тому же не нужно было быть специалистом такого уровня, как Наталья, чтобы понять, что все подходы к этой дачке, отстоящей отдельно от поселка, надежно перекрыты.

Наталья иногда наклонялась за грибами, продолжая играть роль местной. Она наконец приблизилась к месту, где еще вчера находился один из умело скрывающихся наблюдателей. Сегодня его не было! Это было первым звоночком, насторожившим Крупину. Дальние подступы к даче были явно специально очищены. Для кого? Не для нее же. Еще одним претендентом был Топор с подельниками. Они и прибыли наконец к этой точке, явно намеченной заранее. Прибыли так же попарно, с двух сторон. Они обогнули дачу так далеко, что Наталья на время потеряла дальнюю пару – Валеру с Максом. Топор же с Алексом прошли так близко от Крупиной, что она расслышала, как натужно сипит качок, явно не привыкший к долгим пешим переходам. А вот Топор шел совершенно бесшумно.

– Ну почти бесшумно, – все таки похвалила его Наталья.

Она подождала минут десять; убедилась, что невидимая прежде служба сегодня исчезла совсем и двинулась вслед за Топором. Точнее за Алексом – именно он оставил на земле следы, хорошо видимые даже в сгустившейся темноте. Идти пришлось совсем недолго – не больше пяти минут. Потом узкая тропа нырнула в овраг, который Наталья вчера успела обшарить – от самого начала до того места, где небольшой ключ давал начало безымянному ручейку.

Сейчас один склон оврага представлял собой рабочую площадку, на которой усердно трудились Макс с Алексом. Они лопатами аккуратно укладывали мягкий грунт на предусмотрительно расстеленный кусок брезента. Луна уже взошла и сейчас равнодушно освещала уже внушительную горку вынутого грунта. Наталья не успела обустроиться в очередной захоронке, когда одна из лопат звякнула о металл. Неизвестно, откуда Шунтиков узнал о таких подробностях, но парни попали точно на люк бункера, с первого раза.

Люк открылся почти беззвучно. Алекс с Максом с довольными физиономиями распрямили натруженные спины. Теперь пришла очередь поработать Валере. Человечек поправил объемистую сумку на боку, направил внутрь провала ярко вспыхнувший фонарик и исчез в люке, не сказав ни слова. Очевидно, что все роли были распределены заранее. Макс остался у темнеющего отверстия, а Топор с Алексом исчезли; но не внутри темнеющего хода, а снаружи. Топор отправился вверх, ближе к даче, а Алекс вниз по оврагу – к роднику.

Крупина поняла, что только сейчас она сможет оказаться в эпицентре событий, не вызвав никаких подозрений ни у одной из сторон. Она тенью скользнула к привалившемуся к стволу березы Максу, на ходу дыша на пальцы правой руки. Они нежно легли на горло Макса, отчего парень погрузился в короткий сон, очень похожий на естественный. Через пару минут Макс открыл глаза и провел по ним тыльной стороной ладони в полной уверенности, что просто моргнул. А Наталья была уже в подземелье. Она спешила и в то же время полностью обратилась в слух, потому что подозревала, что Валера вполне может обладать способностью чувствовать рядом чужое присутствие.

У самой Натальи подобное чувство было; оно было проверено в деле, и не один раз. Оно и позволило подполковнику притормозить, даже раньше, чем она увидела впереди узкий луч фонаря, теперь не такого яркого. Лучик скакал по бетонным, чуть влажным стенам. Вскоре он обвел окружность вокруг другого источника света – узкого отверстия, в которое било рукотворное светило в виде огромной хрустальной люстры. Саму люстру Наталья увидела позже, минут через двадцать. А пока она внимательно наблюдала за тем, как Валера закрепил фонарик в другой, невидимой для нее щелке и начал сноровисто разбирать содержимое сумки. Что он сейчас извлекал из нее – Крупина могла бы угадать даже с закрытыми глазами. Это были микрофоны – маленькие, но чувствительные и мощные. В этом она убедилась через все те же двадцать минут.

Валера работал недолго – видимо он заранее готовился к таким не совсем комфортным условиям. В сумку он не светил; значит знал точно, что и где в ней лежит на ощупь. Крупина тоже не сидела сложа руки. Она обнаружила несколько ответвлений от магистрального хода, по которому Валера, а вслед за ним и Наталья добрались до заветной щели. Один из боковых лазов был достаточно широк, чтобы Крупина могла в нем затаиться, пока человечек, закончивший устанавливать аппаратуру, прошел мимо, протягивая за собой два тонких провода. Он не стал проверять исправность микрофонов; видимо был уверен в их надежности на сто процентов. Назад Валера возвращался тоже не один – Наталья хотела убедиться – сможет ли она воспользоваться люком, чтобы выбраться наружу.

Человечек выбрался из подземелья и присел на краю люка – так, что его тщедушная фигура была хорошо видна на фоне светлого неба. Нацепив на маленькую вихрастую голову наушники, он поднес к глазам часы. Наталья повторила это его последнее движение.

– Ага, – догадалась она, – Валера-то предусмотрительней, чем я думала.

Светящийся циферблат показывал без двух минут двенадцать. Эти две минуты проползли в абсолютной тишине. Возможно, Валера снаружи даже в наушниках слышал негромкий шелест ночного леса, но для Натальи внутри рукотворного подземелья все словно было заполнено ватой. Но вот где-то на грани слышимости прозвенел будильник. Совсем негромко – так, что Наталья не обратила бы на него внимания, если бы этот звук не был единственным в шахте. Валера тоже встрепенулся. Он-то точно не услышал бы будильник, если бы не надел наушники. Парень удовлетворенно хмыкнул и негромко подозвал товарищей по ночному промыслу. Все трое были здесь. Через минуту тяжелая плита легла на место, глухо стукнув о какую-то железку, которой Валера защитил провода. Светлое пятно перед Натальей исчезло. По толстому железу глухо стукнули первые комья земли, совсем отрезая ее от внешнего мира.

– Что ж, – прошептала Наталья, – теперь можно достать свой фонарик.

Она действительно извлекла из корзины фонарь, который вчера купила в нахабинском магазине вместе с запасными батареями. Купила до того, как извела последние деньги на «Столичную» ингушского разлива. Налюбовавшись на Валерину технику, а потом и на роскошную люстру, освещавшую огромный зал, Наталья пошла, точнее бесшумно скользнула в разведку. Микрофоны были сверхчувствительными; она как-то имела дело с подобными. Поэтому она сейчас искренне порадовалась, что не страдает приступами кашля, или, к примеру, урчанием в животе.

Через три часа Крупина знала о подземном мире, окружавшем бункер, практически все. На практике. В теории она все это знала и раньше. Когда-то давно, когда Наталья уже не служила в армии, но по прежнему носила по три маленькие звездочки на погонах, она видела схему такого бункера. Сейчас, по мере того, как она находила скрытые щели и люки, ведущие внутрь гигантского подземного сооружения, она вспомнила все, что знала прежде о нем. К концу третьего часа подполковник наметила шесть точек, через которые могла бы проникнуть внутрь бункера. Еще через несколько она могла наблюдать за жизнью подземного обиталища. Наконец Наталья еще раз полюбовалась на люстру под собой и устроилась на ночлег, выбрав место посуше и подальше от чувствительных микрофонов. Будильник ей не требовался – внутренний таймер уже начал отсчитывать минуты и секунды, оставшиеся до восьми часов утра, когда подполковник Крупина должна была проснуться.