Текст книги "Путь к своему королевству"

– А второй сын Ярослава тоже пьяница и блудник?

– Нет, Настасьин Олег вина пьет мало, и в блуде его никто не уличал, однако же галицкие бояре не хотят, чтобы он был их князем.

– Чем же они недовольны? Что Олег не от законной жены рожден? Так в прежние времена такие сыновья даже на киевском княжении сидели.

Гостья пожала плечами.

– Я в толк не взяла, чем второй сын Ярослава не угодил галицким боярам. Чтобы в этом разобраться, надо там жить, а мне лишь остается молиться о мире в Галицком княжеством.

– А ведь ты потом через наше королевство ехала, – вспомнила Фотиния. – Что там творилось?

– Да я ничего не поняла, – призналась гостья. – Угорский язык никому из нас не ведом, и мы радовались уже тогда, когда хоть как-то могли с вашими людьми столковаться.

Удовлетворившись таким ответом, бывшая королева поинтересовалась:

– А каковы дела христиан на Святой земле?

– Плохи у них дела, – сказала гостья.

На Святой земле она видела, как погибает Иерусалимское королевство. Давно не было в живых короля Балдуина III, о котором отзывались с почтением и Борис, и Лупо. Умерла и его мать, королева Мелисенда. Одиннадцать лет на иерусалимском престоле сидел второй сын Мелисенды, Амальрик, чьи способности не шли не в какое сравнение с талантами его старшего брата, однако при этом короле сохранялась хоть какая-то стабильность, когда же его не стало, началась агония королевства. Девять лет королем был больной проказой сын Амальрика, Балдуин IV, потом корона перешла к его малолетнему племяннику Балдуину V, и в конце концов правителем Иерусалимского королевства стал муж дочери Амальрика, некто Ги де Лузиньян – смазливый красавчик, глупец и трус. Вокруг горе-монарха толпились люди, думающие только о своей выгоде, но никак не о защите святых мест. Даже во главе ордена Храма теперь стоял не такой самоотверженный рыцарь, какими были, при всех их недостатках, де Бар, де Трамбле и де Монбар, а сверх меры честолюбивый де Ридфор, чьи амбиции далеко не всегда совпадали с нуждами христианского Востока.

Фотиния продолжала задавать вопросы:

– А о куме нашем, короле франков, и его прежней жене ты что-нибудь узнала?

Гостья кивнула.

– Узнала. Король Людовик умер, упокой его Господи, а Алиенора жива и, говорят, постоянно ссорится со своим вторым мужем, английским королем.

– Ну, и Бог с ними, – устало произнесла бывшая королева.

Гостья поднялась.

– Замучила я тебя хворую.

– Погоди! – остановила ее Фотиния. – Мне часто стал Киев сниться. Скажи, что там твориться?

– За Киев двадцать лет шла война между князьями, и только при Святославе Всеволодовиче6464
  Святослав Всеволодович – сын черниговского и киевского князя Всеволода Ольговича, великий киевский князь (1177 – 1194).


[Закрыть] киевляне, слава Христу, зажили спокойно.

– Дай Господи, чтобы это спокойствие продлилось подольше, – пожелала Фотиния.

Гостья бросила взгляд на дверь.

– Долго тебе добираться до Владимира, – заметила бывшая королева.

– Долго. Я еще хочу сделать крюк и навестить в Новгороде дочь.

Фотиния покачала головой.

– Вроде мы с тобой одних лет, но я шагу ступить не могу, а ты по всему свету носишься.

– Я, положим, немногим моложе тебя, – возразила гостья – и что со мной будет через год один Бог ведает. Хочется детишек и внуков повидать, но как решит Всевышний, так и будет, а мне остается принять со смирением й этого не пожелаетиния. Его волю. Главное, что все, ради чего я затеяла это странствие исполнено.

– А что стало с первой семьей Бориса? – задала Фотиния неожиданный вопрос.

– Ты будто мысли мои видишь, – удивилась Евфросиния. – Я ведь более всего желала узнать о первой жене и старшем сыне Бориса.

Бывшая королева пожала плечами.

– Ладно сын! А чего ты вдруг о его жене забеспокоилась?

– Дума меня одна давно одолевала: а вдруг она жива.

– И что же?

– Не стало ее вскоре после отъезда Бориса.

– Значит, ваш брак по всем законам настоящий, – заключила Фотиния.

– А сына Бориса, Кальмана, – продолжила Евфросиния, – Мануил поставил своим наместником одной из греческих провинций, где он и пребывает до сих пор.

– Добро, что он не добивается, как его отец, Угорского королевства, – проворчала бывшая королева.

– Борис перестал добиваться королевства, – напомнила ей гостья.

Фотиния печально усмехнулась:

– Вот он и пережил аж шестерых угорских королей.

Евфросиния решила, что ей пора, наконец, уходить, иначе этот разговор продлится до самого утра.

«Хворой Фотинии надобно отдохнуть, да и мне следует хоть малость поспать перед дорогой».

– Пойду я, – сказала гостья.

– Помоги тебе, Боже! – пожелала Фотиния.

– И тебя храни Господь! Прощай!

Как только Евфросиния вышла, бывшая королева закрыла глаза и сразу провалилась в глубокий сон, от которого ей было уже не суждено очнуться.