Текст книги "Африканский казак"

32

Со времени последней встречи Айчак сильно изменился. Во взгляде появилась спокойная уверенность, властно зазвучал голос. Да и сам он, казалось, стал выше ростом и не так заметно хромал. Традиционную рубаху с расшитым воротом сменил на английский мундир песчаного цвета со множеством медных пуговиц и карманов. Поперек груди поместил длинную серебряную цепочку, на которой красовались часы, размером и формой напоминавшие крупную грушу. На широкий офицерский ремень повесил кобуру с американским кольтом и кривой дедовской саблей.

Многие воины последовали примеру вождя и обзавелись заморским обмундированием, расстались с копьями и щитами, вооружились карабинами. Теперь, глядя на них, трудно было сказать, кто они такие, к какому племени относятся. И хотя в отряде было не больше сотни всадников, но выглядели они весьма внушительно. Своего бывшего начальника Айчак узнал сразу. Легко соскочил с коня, бодро захромал навстречу.

– Здравствуй, фитаурари! Мы все уже слышали о подвиге нашего побратима. Воистину, великий прародитель Вака сохранил тебя и в логове коварного паши! Но что завело тебя так далеко от эфиопских гор?

Дмитрий, за спиной которого выстроились конные баккара, торжественно приветствовал вожака галласов и в свою очередь задал вопрос:

– Как ты сам оказался в этих краях! У тебя теперь новый хозяин?

– Негус отпустил нас. Война с итальянцами закончилась, махдисты разбиты. Жить стало скучно – ни походов, ни добычи. Некоторые мои соплеменники остались на эфиопской службе, отправились ловить сомалийцев, которые воруют скот. Другие, те, что постарше и послабее, разошлись по домам. Потом появился какой-то французский офицер, звал к себе на службу. Но мы не успели договориться, англичане быстро выгнали всех французов с берегов Нила. А со мной встретился майор Вингейт, слуга английской королевы, просил помочь установить порядок на этих землях. Без лишних разговоров снабдил оружием и припасами, обещал хорошо заплатить.

– Ну и как служится у англичан?

– Слушай, фитаурари, – Айчак хитро прищурился. – В это время года в саванне легко напоить коня, а вот всадник не везде может выпить чашечку кофе.

Когда расположились в покоях паши, и слуги, расставив блюда и кувшины, ушли, разговор продолжился.

– Скучно служить у англичан, – признался Айчак.

– Почему?

– Очень они строгие и жадные. Воевать начинают только в том случае, если не могут получить чужое добро каким-нибудь другим путем. Больше всего они интересуются налогами и всякими хозяйственными делами. Сейчас собираются начать перепись людей и скота. Правда, сделали одно доброе дело – запретили хождение монет махдистской чеканки, в которых меди было больше, чем серебра.

– Разве это плохо?

– Понимаешь, англичане сами во все эти дела не вмешиваются. Они везде поставили египтян, которые ради них и стараются. Прибыль выколачивают беспощадно, но и себя не забывают. Одного такого и ко мне приставили. Едет следом и ведет учет всему, что ему попадается на глаза. В одной деревне мы нашли стадо коров в тридцать голов. Двух из них львы задрали, одна захромала, и мы ее отправили в котел. Так он всех записал и теперь требует, чтобы я оплатил английской королеве стоимость этих трех коров!

– Египтянин будет описывать имущество и в зерибе? – поинтересовался сидевший рядом Хасан.

– Да. Он писарь из казначейства губернатора, сам родом из Каира и грозен, как султан. В его записях мы ничего не понимаем, но видим, что все ценное он прячет в отдельный сундук. Только не знаем, для кого все это предназначается – для англичан или для него самого? Думаю, что и с вас он потребует полный отчет за все имущество в зерибе.

– Ну нас он здесь уже не застанет… – начал было Хасан.

– Подожди, – остановил его Дмитрий, который вспомнил о предложении старшего из воинов баккара. Что, если продолжить путь на запад не с одним посохом в руках? Обстановка изменилась. После разгрома махдистов в саванне стало неспокойно и повсюду бродят шайки охотников за людьми и скотом. Все племена и роды вспомнили старые обиды, взялись за оружие и решили добиваться благополучия за счет соседей. Двигаться дальше в одиночку очень опасно. Но если нельзя проскользнуть незаметно, то можно пробиться в открытую. Во главе сильного и хорошо вооруженного отряда!

– Слушай, Айчак. По приказу негуса мы с Хасаном направляемся к эмиру Борну Раббеху ибн Файдулла. Но об этом знать должен только ты. Для всех остальных мы паломники и едем в Борну по торговым делам. Некоторые баккара готовы сопровождать нас.

– О! Кто не слышал о великом воине Раббехе! Фитаурари, возьми меня с собой! Я свободный воин и не желаю быть слугой у египетского писаря и сторожить коров английской королевы. Мои всадники пойдут за тобой!

– Согласен. Но я не хочу забирать весь твой отряд. Английским властям это не понравится, а ссориться с ними я не хочу.

– Ты прав, сейчас с охраной ехать надежнее, – согласился Хасан. – Да и в Борну к нам отнесутся более внимательно, если явимся туда не как нищие странники с одним ослом, а в сопровождении хорошо вооруженных всадников. На конюшне паши возьми арабского жеребца, чтобы все видели этого красавца под твоим седлом. На берегах озера Чад знают толк в лошадях и там выращивают на продажу отличных скакунов. Даже есть пословица – «В Борну со своим конем не ездят».

– Большое число людей будет трудно прокормить в разоренных деревнях, а с большим караваном не сможем быстро двигаться.

– Тогда отберем только самых лучших рубак. Пусть с нами едут и баккара, они знают местность и с помощью своей родни помогут достать продовольствие.

На том и порешили. Сборы в дорогу начали немедленно. Начальники отлично знали своих людей, и для них отобрать среди многочисленных добровольцев полсотни воинов не составило труда. В конюшнях зерибы забрали лучших коней, и весь отряд снабдили магазинными винтовками с солидным запасом патронов. Не забыли о сушеном мясе, соли и других необходимых припасах. Айчак, не хуже кадрового вахмистра, придирчиво осмотрел конскую сбрую, одежду и обувь новых подчиненных. Доверенные слуги паши пали ниц перед Хасаном, просили сохранить им жизнь и, перебивая друг друга, указали на тайник своего господина. Так что Дмитрию осталось только наполнить небольшой дорожный мешок золотыми и серебряными монетами и раздать воинам награды.

Навели порядок и в самой зерибе. Рабов выпустили еще в первый же день и предложили им разойтись по домам. Но все они отказались вернуться в свои разгромленные селения и просили оставить их в этом краю. Сказали, что будут обрабатывать окрестные поля и заниматься ремеслами. С этим согласились, а затем Айчак собрал все окрестное население и от имени английских властей предупредил, что с работорговлей покончено. Приказал честно трудиться и исправно платить налоги. Одного из старых воинов баккара назначил управляющим и велел наблюдать за порядком, охранять дом паши, запасы слоновьей кости, тканей, зерна и другое имущество.

Можно было отравляться в поход, но Дмитрий решил дождаться прибытия писаря-египтянина и официально передать ему все это хозяйство. Отлично знал повадки местных чиновников и не хотел, чтобы в будущем кто-нибудь обвинил его в расхищении трофеев, на часть которых он имел законное право.

Писарь, уже немолодой господин с широким желтым лицом и редкими зубами, явился в зерибу во главе целого каравана тяжело груженных ослов. Держался он очень важно и сразу же сделал выговор Айчаку за то, что для его охраны выделено мало воинов и все они до безобразия прожорливы, ленивы и глупы. Тем не менее гостя встретили с почетом, усадили в парадном зале, поднесли угощение и кофе. При виде убранства покоев паши и дорогой посуды глаза писца округлялись. Пальцы сами собой прилипли к массивному подносу. Кривые ногти царапали его поверхность. На толстых губах мелькнула довольная усмешка… Вещь ценная, не базарная дешевка, а чистое золото!

Слуги вносили одно блюдо за другим, а тем временем Айчак старательно играл роль хозяина, представлял гостю паломников и вожаков баккара. Когда слуги удалились, он рассказал о последних событиях в зерибе. Его дополнили старейшина баккара и Хасан. В ответ последовали милостивый кивок и длинная речь о значительных непорядках, уже замеченных во дворе и в самом доме. С большим вниманием было выслушано сообщение Дмитрия о том, что тело английского офицера засыпано солью, завернуто в бычью шкуру и может быть отправлено майору Вингейту. Упоминание о том, что на следующее утро паломники продолжат свой путь на запад, казалось, не вызвало особого интереса.

Но тут опять заговорил Айчак:

– Вместе с некоторыми родственниками я решил присоединиться к этим святым людям. Здесь мне больше нечего делать, приказ майора исполнен, Бегит-паша мертв. Для охраны зерибы остается достаточно воинов.

– Кто оплатит ваши долги?

– Майор нам денег не давал, а за все остальное мы полностью расплатились. Навели порядок в этой глуши, так что англичанам остается только поднять здесь свой флаг и начать собирать налоги.

– Ничего подобного! – живо возразил египтянин. – Сколько твои головорезы растащили добра, сожгли домов и сожрали овец? У меня все это записано. Проверю и сумки паломников. До тех пор пока я не перепишу все имущество, никто не выйдет из ворот зерибы!

– Англичане сами должны заплатить нам за то, что мы отомстили за убитого офицера, – возразил Хасан. – Из имущества паши берем только то, что необходимо для дальнего пути. В зерибе остаются полные кладовые, много скота и сотни рабочих рук.

– Без расписки не возьмете и горсти зерна! – Рука писаря намертво вцепилась в поднос. Блеск золота отражался в его широко раскрытых глазах. Голос дрожал от возбуждения. – С англичанами шутки плохи! Они беспощадно карают врагов и всех, кто покушается на их добро. Могущество британского льва…

– Говорят, ты сам родом из Каира? – перебил его Дмитрий. – Хочешь еще раз увидеть большой мост через Нил и лавки Старого города? Тогда пиши расписку в том, что не имеешь ко всем нам никаких претензий и все имущество в зерибе принял в полной сохранности.

– Ты упомянул о льве, – добавил Хасан. – Но забыл, что, найдя добычу диких собак, лев отступает перед их стаей. Здешнего добра хватит на всю жизнь и тебе, и английской королеве. Если даже немного обделишь ее, то Аллах простит такое прегрешение. Но как он посмотрит на обман единоверцев?

– Какой обман!

– Сейчас узнаем. В Каире и мне доводилось бывать. Открывай сумку, взглянем на твои счетные книги.

– Да что с ним разговаривать! – не выдержал старшина баккара. – Посадим египтянина в яму с кобрами, а потом пересыпим солью и отправим в Хартум вместе с телом офицера!

Такое откровенное высказывание наконец-то привело писаря в чувство. Только теперь он оторвал взгляд от золотого подноса и внимательно взглянул на собеседников. Увидел суровые и решительные лица, на которых не было ни малейших следов страха или милосердия. Все понял и побледнел. Трясущимися руками начал поспешно доставать из сумки письменные принадлежности.

На следующее утро отряд выступил на запад.

Первые два дня делали небольшие переходы. Люди и кони должны были втянуться в походный ритм, привыкнуть друг к другу, освоиться со своими обязанностями. Мешали племенные различия, и воины еще недоверчиво поглядывали друг на друга, по вечерам у костров садились порознь, держались поближе к своим прежним начальникам. Первым на это обратил внимание Хасан, который теперь ведал десятком навьюченных верблюдов и их погонщиками. Предупредил об этом Дмитрия, но тот отмахнулся. Все свое свободное время уделял серому красавцу Султану, взятому из конюшни паши. Сам лично поил его и чистил, угощал кусочками желтого тростникового сахара. Конь уже признавал нового хозяина, приветливо пофыркивал при его появлении.

Нападение на лагерь произошло на третий день. В полдень остановились на отдых у небольшой речки и, как обычно, выставили дозоры. Айчак с важностью, взглянув на свои массивные часы, объявил, что можно будет отдыхать целых четыре часа. Хасан и старшина баккара уселись в тени, принялись в полголоса обсуждать дальнейший путь, советовались о том, как обойти места, в которых обитает страшная муха цеце, погубившая на африканской земле не одно конное войско. С помощью камешков и травинок обозначали реки и населенные пункты. Дмитрий примостился рядом, слушал их разговор и прилаживал к седлу с каждой стороны по кобуре. После того как безоружным странствовал по саванне, решил максимально усилить свою огневую мощь и кроме маузера с карабином обзавелся двумя восьмизарядными кольтами из арсенала паши.

Сонную тишину нарушили испуганные крики и топот коней. Незнакомые всадники скакали от зарослей на берегу реки прямо к центру лагеря, где были сложены вьюки с патронами и другими припасами. Растерявшиеся воины, многие из которых еще толком и не проснулись после дневного сна, метались у своих палаток, бестолково хватались за оружие. Первым пришел в себя старшина баккара, бросился наперерез нападавшим с обнаженной саблей. Но тут же упал пронзенный копьем.

Положение спас Дмитрий, взялся за свои кольты и с двух рук открыл огонь в упор. Первые три всадника разом вылетели из седел, остальные пришли в ужас от результатов такой частой стрельбы и свернули к отрядному табуну. Но там их уже встретили коноводы, которые не пожалели патронов. Нападавшие бросились врассыпную и исчезли в саванне. Еще не успела осесть пыль, как Айчак с несколькими воинами пустился в погоню. Из прибрежных кустов выбежали двое дозорных и тоже стали палить в сторону саванны.

После нападения в лагере стали наводить порядок, подсчитывать потери. Оказалось, что погиб только старейшина баккара да кое-кто из воинов получил легкие ранения. Отдельно сложили тела пяти чужаков, собрали их оружие, привели трех пойманных лошадей. С большим вниманием рассматривали все это, обменивались впечатлениями после боя. Вскоре вернулся Айчак со своими людьми, привел двух пленных.

– Нападавших было не больше трех десятков, – заявил он. – Сейчас по татуировке убитых определим, кто решил нас ограбить. Потом решительно поговорим с этими двумя, и они покажут дорогу к своим селениям.

– Узнай, кто навел их на наш лагерь и как им удалось напасть так внезапно, – приказал Дмитрий.

– Думаю, что все обитатели саванны уже знают, что мы взяли кое-что из имущества Бегит-паши. О его богатстве ходят легенды, поэтому люди уверены, что мы везем несметные сокровища, что пряжки наших поясов из золота, а конские удила из серебра. Очень много охотников овладеть этим добром. Но я не знаю, как им удалось незаметно приблизиться к нашему лагерю. Да еще днем.

– Об этом я расскажу, – сказал Хасан. Сейчас ходил к реке, к тому месту, где мы выставили дозорных. Там на прибрежном песке все очень хорошо отпечаталось.

После краткого доклада Хасана пришлось принимать срочные меры. Двух молодых воинов баккара, находившихся в дозоре у реки, поставили перед товарищами и просили объяснить, как получилось, что мимо них враги прошли незамеченными. В ответ прозвучали заверения в том, что с поста никто не уходил, наблюдение за окрестностями велось непрерывно, а неизвестные всадники прошли невидимо. Просто с помощью колдовства растворились в воздухе. Как на доказательство такого превращения было указано на многочисленные амулеты, которыми были обвешаны пленные и убитые враги.

– Вот что я нашел недалеко от места, где вы несли дозор, – Хасан вытащил из кармана узенький поясок, расшитый бусами – женскую набедренную повязку. – Не знаю, кто посоветовал девушкам купаться именно в этом месте, но невидимками они не были. Вы поймали одну из них и сорвали с нее повязку, а потом ваши петушки поклевали ее. Тем временем появились вражеские всадники, отпечатки копыт их коней видны в двадцати шагах от места вашего дозора. Признаете свою вину?

Но обвиняемые настаивали на том, что ничего не видели и находились во власти злых чар.

– Тогда мне придется вас расколдовать, – заявил Хасан. – Я дам вам сильное питье, которое очищает душу и просветляет разум, в нем содержится настой волшебных трав и кровь погибшего сегодня старейшины вашего рода. Уходите в саванну, прочь от наших костров. Если вы говорите правду, то эта кровь исцелит вас от злых чар и приведет обратно. Если же лжете, то кара неизбежна, вы никогда больше не встретите родных и близких, не будете вместе с предками, ушедшими в другой мир, обсуждать земные дела рода. Ваши души будут вечно скитаться по саванне!

Под суровыми взглядами товарищей воины выпили предложенный напиток и молча вышли из лагеря. Но ушли не очень далеко. Один из них рухнул и остался лежать неподвижно. Другой поспешно вернулся, упал и какое-то время бился на земле, просил прощения за свой проступок.

Такое наказание произвело на всех сильное впечатление. Помрачневшие воины с удвоенным старанием занялись своими делами. Пленные пали на колени, посыпали свои головы землей и молили о пощаде. От имени всего рода обещали не нападать на таких могущественных колдунов, говорили, что дадут богатый выкуп за себя и тела своих земляков.

– Что будем делать? – вполголоса обратился Дмитрий к стоявшим рядом Хасану и Айчаку. – Если такие стычки у нас будут каждый день, то мало кто доберется до Борну.

– Давай отпустим их, проявим милосердие, – предложил Хасан. – Пусть пригонят несколько жирных коров, принесут побольше кур и медовых лепешек. А чтобы нагнать на них побольше страху, я сниму с их убитых все амулеты и заберу с собой.

– Зачем?

– Тогда они поймут, что их покойники будут в моей власти и побоятся нарушить свои обещания.

– Фитаурари, это был первый бой нашего отряда, – сказал Айчак. – Чтобы воины пришли в себя после всего этого, надо похвалить их за храбрость и хорошо накормить. Старика похороним с почетом, а этих двух слабаков просто присыпем землей.

– Согласен, но в отряде надо установить новый порядок, – решил Дмитрий. – Всех разделим на десятки так, чтобы в каждом были воины из различных племен. Ты, Айчак, подберешь толковых и исполнительных десятников, начинай ежедневные осмотры коней, сбруи и оружия. Я же займусь с ними рубкой и стрельбой, буду учить совместным действиям. Каждый из них отличный воин, но все они должны научиться четко исполнять приказы начальника. Тогда наш отряд станет не хуже, чем эскадрон регулярной армии, и его сила возрастет многократно!

– Пусть все становятся на молитву регулярно, пять раз в день, – сказал Хасан. – За этим сам буду следить и строго наказывать нерадивых.

– Ты хочешь, чтобы все они стали святыми?

– Если хотят, пусть продолжают молиться божкам своих племен, но эти ежедневные молитвы помогут поддержать порядок не хуже, чем ваши учения и осмотры оружия. У Раббеха все войско регулярно становится на молитву, а каждую пятницу устраивают большой смотр. В его дворце бывают турецкие и египетские офицеры, которые знакомы с настоящей дисциплиной и порядками в европейских армиях. Мы не должны появляться в столице Борну как вооруженное стадо.

33

Поход продолжался, и день за днем менялся окружающий пейзаж. Деревья и кусты становились все ниже и росли все реже. Еще издалека они выделялись темными пятнами на фоне высокой трехцветной травы, коричневой у корней и выгоревшей сверху почти до пепельной белизны, но имевшей желтые стебли. Местами травы редели, и их сменяли красно-кирпичные поляны, на которых возвышались термитники да колючие кусты. Все заметнее становился подъем, и на юге уже отчетливо просматривались черные зубцы скалистого плато Дар-эль-Кути. Порой ветер тянул с севера и доносил горячее дыхание близкой Сахары.

Однажды утром он вынес из-за дальних холмов темную тучу, которая скоро закрыла солнце. Послышался странный гул, и с неба посыпалось бесчисленное множество трескучих кузнечиков, крупных и покрытых зелено-коричневыми пятнами. Они густо покрыли землю и облепили деревья так, что их ветви начали ломаться. Прошло совсем немного времени, и вокруг не осталось ни травинки, ни листика. Лошади недовольно фыркали, стряхивая с себя насекомых, но люди откровенно радовались. Все с хохотом попрыгали с седел и начали сгребать в кучи эту шевелящуюся массу. Самые нетерпеливые обрывали у кузнечиков лапки и крылышки и тут же отправляли их в рот.

– Саранча! Небесная благодать! Бескровное мясо! – раздавались ликующие возгласы.

С наступлением полуденной жары туча рассеялась, но прилетело множество птиц. Они принялись поедать опустившихся на землю насекомых, которые под отвесными лучами солнца потеряли всю свою активность. Откуда-то появились обожравшиеся шакалы, едва волочившие свои отвисшие животы. Без обычной робости они взглянули на людей и лениво потрусили мимо. А около уже разведенных костров полным ходом шла стряпня. Собранную саранчу жарили и варили, ее сушили на разостланных плащах и попонах.

Хасан колдовал над своим медным котелком, добавлял в него то соли, то перца, не поскупился и на масло. Пробовал и причмокивал от удовольствия. Угостил этим кушаньем и Дмитрия.

Обижать спутника отказом было нельзя. Собрался с силами, ничего не стал разглядывать, просто разжевал и проглотил плотные обжаренные комочки. На вкус они оказались похожими то ли на свиные шкварки, то ли на шейки раков. Но от добавки решительно отказался.

– Напрасно отказываешься, это очень полезная еда. Вот поживешь несколько месяцев без мяса, на одном просе и корешках, так обрадуешься и такому лакомству. Кочевники толкут сушеную саранчу, а потом добавляют ее в молоко или сдабривают медом диких пчел, дают раненым и кормящим матерям. Остатки саранчи скармливают верблюдам. На окраинах Сахары многие рады прилету саранчи.

– А в других местах?

– Земледельцам ее появление приносит только горе и разорение. За час она уничтожает все посевы на поле, не оставляет на нем ни единого колоска. Жрет и пшеницу, и хлопок, а больше всего любит сахарный тростник, арбузы и тыквы. Кочевник со стадом на другое пастбище может уйти, а куда податься крестьянину?

– Что же, нам теперь не нужно будет заботиться о пропитании? Поскачем за саранчой и будем объедаться, как те шакалы?

– Ты шутишь, Альхаджи Муса, – усмехнулся Хасан. – Этих кузнечиков нам и на день не хватит. Пища воинов мясо, без него нет силы и удачи. У нас в Кано все торговцы называют деньги «мясной едой». Знают, что с пустым желудком и кошельком на рынке делать нечего, а прибыль получает только тот, кто сыт.

– Ладно, займемся добычей мяса. Голодать не будем.

Тем не менее стало ясно, что чем реже становится растительность, тем заметнее сокращается количество обитателей саванны. Прежнего изобилия животных уже не было, но еще можно было встретить небольшие стада жирафов и крупных антилоп с длинными кривыми рогами. За ними с вершин скал или термитников наблюдали гепарды, узкогрудые зверюги с кошачьими мордами. Айчак утверждал, что если поймать и приручить одного из них, то на охоте ему не будет цены – загонит любую антилопу быстрее самой резвой гончей. Многие султаны развлекаются такой охотой и для них гепард очень ценный подарок. Не откажется от него и сам Раббех.

После этих слов нашлось много желающих добыть такого ценного зверя. Дмитрий выслушал их просьбы и согласился. Заодно решил еще раз проверить умение людей и резвость коней, приказал устроить облавную охоту. Как на настоящих маневрах отряд рассыпался цепью по равнине, лучших стрелков послали в засаду, действовали четко и слаженно. В результате подстрелили нескольких антилоп и страусов, но к гепардам не смогли даже приблизиться. Эти длинноногие звери с желтой пятнистой шкурой моментально исчезали в траве и с невиданной скоростью уходили от погони. Некоторые охотники вошли в азарт и были готовы заняться поиском нор, в которых прятались щенки гепардов, но последовал приказ кончать охоту и продолжать движение.

На привале лакомились свежим мясом и развлекались кто как умел. Одни пели и танцевали, другие, начертив на песке ряды небольших лунок, по очереди перекидывали в них камешки и увлеченно спорили о том, кто получил лучший результат. Однако всех поразил Айчак, который из седельной сумки достал небольшой кожаный мешочек и развязал стягивавшие его тесемки. Оказалось, что на его внутренней стороне нашиты квадраты из красной и желтой кожи, а в боковых карманчиках находятся фигурки, выточенные из слоновой кости и черного дерева. Вскоре на таком шахматном поле выстроились два войска – пешки в виде простых полушарий, лобастые головки круторогих быков и коней с развевающимися гривами, точеные столбики главных фигур. Сразу же нашлись желающие сразиться на этом поле, а многочисленные зрители с затаенным дыханием следили за игрой.

Дмитрий не стал сидеть у костров, в сопровождении Хасана отправился проверять часовых. Уже в который раз подивился на сказочную красоту ночного африканского неба, его необычайно яркие звезды и непривычно перевернутые созвездия. Вновь обратился к спутнику с просьбой еще раз напомнить их названия.

– Помню, что это Наседка с цыплятами, а то Кабан, – указал на Стожары и созвездие Козерога. – Но название вот этого забыл. Мы называем его Большая Медведица.

– По нашему это Верблюдица. Видишь, у нее горб и длинная шея. Она лежит и отдыхает, поджидает своего Верблюжонка, который скоро появится из-за горизонта. Мудрецы говорят, что опоясавший весь наш мир великий змей Тинини расставил звезды на небе, чтобы путники в пустыне и на море могли найти дорогу и в ночной тьме. Если знаешь язык духов звезд, то можешь узнать свою или чужую судьбу.

– Ты умеешь это делать?

– Пробовал, но из этого ничего не получилось. Вот если бы у меня была книга тайных знаний! В ней записывается судьба каждого человека, который рождается на земле, а ее страницы обновляются сами собой. Все знают, что она хранится в развалинах какого-то древнего города в саванне. Хочешь завтра осмотрим один из них, он находится совсем близко от нашего лагеря. Если нам повезет, то найдем эту книгу и ты сможешь сам узнать свою судьбу.

– Как я прочту эту книгу? На каком языке она написана?

– Она же волшебная! На каком бы языке ни говорил человек, он отлично поймет ее содержание. Но тому, кто попытается похитить книгу из ее тайного хранилища, грозит неминуемая и страшная смерть!

На следующий день отправились вдвоем к вершине скалистого холма, на которой виднелись груды камней, заросших колючим кустарником. Оказалось, что некоторые воины и раньше слышали об этих развалинах, но никто из них не пожелал воспользоваться случаем и лично осмотреть их. Айчак же откровенно признался, что не желает знать, что уготовила ему судьба. Пояснил, что иначе ему будет скучно жить на свете, а охота на зверей и война потеряют весь интерес. Сам же он надеется только на собственную острую саблю, меткий карабин и милость великого Вака, которому, в случае удачи в делах, приносит приличные подарки.

Хасан с Дмитрием долго лазали среди камней, обнаружили фундаменты каких-то строений и разрушенную арку ворот. Нашли обломок каменной плиты, на которой кроме изображения человека с головой льва были какие-то странные письмена. Спустились к подножию холма и на поверхности крутого скалистого обрыва увидели сильно поблекшие изображения бегущих охотников с луками, танцующих женщин, пестрых коров, слонов, жирафов. Рядом с ними черной и белой краской были нарисованы страшные существа с огромными головами и воин, несущийся на колеснице, запряженной парой коней. Волшебной книги не нашли, но, покопавшись в куче черепков у остатков ворот, заметили человеческую фигурку. Ее широко открытый рот и выпуклые глаза с глубокими ямками на месте зрачков вызывали странные чувства. Что-то звериное, тревожное и таинственное читалось на этой глиняной личине.

– Не трогай, пусть оно остается на прежнем месте, – прошептал Хасан. – Уходим, пока не случилась беда. Таких идолов делали великаны сао, которые жили в этих краях много сотен лет назад.

– Настоящие великаны?

– Да. Ростом в двадцать локтей и такие сильные, что могли унести убитого слона прямо на голове. Они охотились, пасли скот, умели обрабатывать железо и медь, а из бронзы и золота делали красивые ожерелья и браслеты.

– Куда же они делись?

– Сао строили каменные города с толстыми стенами, никого не боялись и не признавали ничьей власти. Когда в эти края пришли другие народы, они начали истреблять великанов одного за другим, а те и не думали объединяться. Каждый был сам по себе, на бой выходил один против сотни врагов. В конце концов последние сао поняли, что в этих краях им нет места. Они оставили города и со своими стадами ушли куда-то в Сахару.

– В пустыню?

– В старину в ней зеленели леса, были реки и озера, жили многочисленные народы. Только все они много воевали и не смогли создать единого государства. А народ должен быть един и жить в мире с соседями, иначе он лишится своей земли и от него останется одно название. – Хасан помолчал и добавил: – Альхаджи Муса, пока мы с тобой одни, хочу посоветоваться. Скоро вступим на земли государства Раббеха. Посохи наши целы, но на паломников мы уже не похожи. Что скажем на границе?

– Что ты предлагаешь?

– Объявим открыто, кто мы такие. Иначе появление такого числа вооруженных всадников всех перепугает.

– Хорошо, скажем правду, но не всю правду. Послание негуса будешь вручать ты, а о своих секретах я сообщу лично Раббеху.

В общем, поход проходил более или менее мирно. В редких селениях, расположенных по берегам полупересохших рек и возле колодцев, жители уже слышали об отряде могучих и вооруженных колдунов. Встречали гостеприимно, по мере своих возможностей снабжали едой и фуражом, с благодарностью принимали ответные подарки – полновесные серебряные талеры.

Но некоторые удальцы не хотели верить слухам о каких-то волшебниках. Молва о богатствах, скрытых во вьюках и седельных сумках путников, кружила им головы. В этих полупустынных краях ценились только сила и верность родному клану, а чужая собственность считалась законной добычей. Плату за проход по караванной тропе следовало получать не только жителям отдельных селений, по законам общины, она должна доставаться и дальней голодной родне.

Поэтому пару раз в ночное время на лагерь отряда были совершены нападения. Но часовые бдительно несли службу и вовремя подняли тревогу. Ночных гостей встречали беглым огнем и, судя по следам крови на земле, некоторые пули достигли цели. А однажды, возле одного колодца, сами устроили засаду. Накануне Айчак рыскал по округе, рассматривал следы, а потом несказанно радовался, раздобыв с десяток резвых коней местной породы. После этого налеты прекратились и ночные тревоги вызывали только бродившие у лагеря львы, а обитатели придорожных селений удвоили свое радушие.