Текст книги "Африканский казак"

49

…Тетушка трясла его за плечо, ворчала, что пора вставать – в такой мороз весь завтрак остынет. А на столе уже шипела сковорода яичницы с салом, дымилась миска вареников, стояли плошки и мисочки, наполненные знакомыми с детства лакомствами…

– Сейчас встаю! – крикнул Дмитрий и проснулся.

– Что с тобой? Приснился плохой сон? – Амина сняла руку с его плеча. – Ты так закричал, что я испугалась.

В ответ бросил какую-то веселую шуточку, спросил о домашних делах, а сам и думать забыл о глупом сне. Но на следующую ночь он повторился. Это же недовольное лицо тетушки увидел и в третий раз, опять услышал ее тревожный голос. Вспомнил, что она приснилась еще в Аддис-Абебе, в то утро, когда его разбудила Тоня и сообщила о вторжении итальянцев.

…И почему это тетушка начинает сниться, как только у меня в Африке начинается семейная жизнь? Ревнует что ли? А может быть, предупреждает об опасности? Если подумать, то она права – в чужом краю расслабляться нельзя. Особенно в такое время. Сам-то отлично знаешь, что французская колонна уже вышла к Нигеру…

От таких мыслей Дмитрий помрачнел. Это сразу же заметила Амина, настойчиво потребовала объяснений. Пришлось признаться, что приснился родной дом, но о тетушке промолчал. Добавил, что просто соскучился по вареникам с вишнями.

Дочь эмира все выслушала очень внимательно, задумалась на короткое время.

– Это очень опасное колдовство, – решительно произнесла она. – Кто-то поставил ловушку на твою душу и во время сна выманивает ее на запах любимой с детства пищи. Хорошо, что я успела тебя разбудить. Один из моих братьев очень любил копченых раков с красным перцем и во время похода несколько раз видел их во сне. Рассказывал об этом друзьям, но среди них не оказалось настоящего охотника за колдунами.

– Чем же опасен такой сон?

– Слушай! Эти сны он видел во время войны с племенем джунун. На запах раков их колдуны выманили душу брата и овладели ею, а потом направили его в засаду вместе со всем войском. Немногие тогда вернулись из похода.

– Ну знаешь, на войне такое случается и без колдовства.

– Хочешь сказать, что его нельзя использовать как военную хитрость?

– Противника всегда обманывают и запугивают. Можно, например, применить с одного фланга обход, а с другого охват… – начал было Дмитрий, но Амина не стала слушать рассуждений о тактике и стратегии и тут же сменила тему разговора.

– Почему ты плохо спишь вот уже третью ночь? Вижу, что стал мало есть и на меня не обращаешь внимания. Прошу тебя, поговори с отцом. Он не только опытный воин, но еще владеет и тайнами волшебства.

На этот раз отшутиться не получилось, спорить было бесполезно.

Эмир Нуху молча выслушал рассказ Дмитрия. Затем захотел взглянуть на его ладони и долго их рассматривал.

– Амина считает, что ты приехал сюда только для того, чтобы познакомиться со мной, – наконец произнес он. – О других целях приезда она не знает?

– Каких других целях?

– Она умна и видит твое беспокойство. Как и всякая женщина, думает быстро, но опасность ищет прежде всего возле своего дома. Все они больше полагаются на гадания и сны, прислушиваются к тому, что им подсказывает сердце. Следить за опасностью, которая грозит из-за дальних гор и морей, они не умеют. Кроме того, сейчас она носит твоего ребенка – дитя нашего древнего рода. Она должна рожать со спокойной душой, чтобы не причинить ему вреда. Но Амина знает, что к тебе приезжают тайные гонцы, и это ее волнует.

– Ты прав, отец, женщины плохо представляют себе опасность, если до нее далеко. Но я воин и начальник воинов, поэтому должен быть всегда настороже. Вот гонцы и сообщают мне о положении за дальними горами.

– Не хочу знать, что говорил тебе Раббех, когда посылал в эти горы, но Амину нельзя тревожить. Надо успокоиться и тебе.

– Хочешь дать какое-нибудь волшебное лекарство?

– Твои сны о доме свидетельствуют о том, что ты беспокоишься, весь напрягся в ожидании того, в чем не хочешь сам себе признаться. Запомни, это не страх. Ты создан для боя и тебя трудно убить. Но накануне сражения такое волнение бывает даже у очень опытных и смелых людей. А волшебство тебе не поможет.

– Почему, отец? – улыбнулся Дмитрий. Ему все больше нравился этот рассудительный старик. Уже не раз вел с ним неторопливые беседы о жизни и каждый раз удивлялся его проницательности и живости ума.

– Ты «деятельный», все эти амулеты, молитвы и заговоры не для тебя.

– Как ты назвал меня? Объясни.

– Еще наши прадеды заметили, что все люди делятся на «деятельных» и «неспособных». Первых мало, не больше одного на десяток, но они не сидят на одном месте. Постоянно ищут новые земли, знания, занятия. Остальные, среди них много умных и работящих – о лентяях и дураках я не говорю – не любят действовать самостоятельно. Они обычно ждут чужого разрешения или приказа. Первые получают больше добычи, но на их пути больше опасностей и они чаще гибнут. Остальные же довольны тем, что имеют. Они опора власти, и за это их любят правители, хвалят за покорность и смирение. Но без «деятельных» правители совсем не могут обойтись… А ты, кроме того, еще и батуре – европеец.

– Это плохо? Всех нас создал Творец, но наделил разным цветом кожи и волос.

– Воистину, это так! Однако Он создал и разные земли. Предопределил, быть им жаркими или холодными, указал народам их страны, но не воспретил общаться друг с другом. Твои соплеменники, мы называем их «турава», «фарансава», «джамусава»2727
  «турава» – англичане, турки, также «люди с белой кожей», «фарансава» – французы, «джамусава» – немцы


[Закрыть] живут на севере. Там холод не позволяет выращивать два-три урожая в год и делает жителей выносливыми, упрямыми, жадными. Чтобы выжить, вы много работаете и не жалеете ни себя, ни других, а чтобы облегчить свой труд придумываете разные хитроумные штуки из железа и меди. Плохо только то, что вы создаете и смертоносное оружие. Ты вот первым делом пошел смотреть на наш арсенал.

– Так я же воин, работа гончаров и ювелиров меня не интересует.

– Вот я и говорю, что вы упорны, а жадность ведет вас в чужие страны. Вы сильны и в конце концов захватите их, как уже захватили Индию и Египет. Но потом вы начнете воевать друг с другом – это будут долгие и кровопролитные сражения.

– Почему? Разве нельзя будет договориться?

– Ваши страны сильны и богаты. Бедные же не могут долго воевать, им нужно думать о своем пропитании. У нас говорят: богатый идет в поход, а бедный – воровать. К счастью, предугадать будущее нам не дано. Это великая милость Создателя!.. Что касается тебя, то ты выдержишь, и я помогу в этом во имя своей дочери.

– Спасибо, отец. Ты сам воевал и знаешь, как это бывает перед походом.

– Хорошо, что мы поняли друг друга. Через два дня Луну будет «лихорадить». После этого я сообщу тебе и Амине о своем решении.

«Лихорадку» Луны Дмитрий наблюдал, стоя на площадке городской стены рядом с Аминой и ее отцом.

Ночное светило вставало над городом огромное и зловеще красное. После захода солнца быстро наступила тьма, но вскоре свет полной Луны озарил окрестности и длинные тени пролегли через долину, городские улочки и дворы. Внешне все было спокойно, хотя среди жителей наблюдалось некоторое волнение. Многие не сидели за ужином, как обычно, и не собирались ко сну. Кучки горожан стояли на площадях и молча смотрели на ночное небо. Как только левая сторона лунного диска начала темнеть и приобрела воспаленный багровый цвет, раздались вопли и причитания, тревожно забили барабаны, завыли собаки. Тусклая тень неудержимо закрывала Луну, которая вскоре превратилась в бурое пятно. И, как бы подчеркивая весь ужас затмения, рядом с ней ослепительно засветился кроваво-красный Марс, а все большие и малые созвездия опустились к самой земле.

В этот час небесного гнева, как и подобает вождю и защитнику своего народа, эмир Нуху нерушимо стоял на городской стене и, воздев руки, громко молился. Когда на краю Луны вспыхнула голубая точка, радостные крики потрясли город. Вскоре она превратилась в тонкий серп, и через некоторое время зловещая тень исчезла, а лунный диск засиял во всем великолепии. Теперь на улицах начался шумный праздник – хотя «лихорадка» сильно «встряхнула» Луну, но на этот раз все обошлось благополучно. Звезды не попадали на землю! Грозные пророчества не сбылись, и жизнь продолжалась!

Чтобы отметить столь радостное событие, по приказу эмира несколько десятков баранов и кур расстались с жизнью, а люди получили щедрое угощение. Сам эмир уединился в своем покое вместе с дочерью и ее супругом.

– Слушайте, дети мои, – торжественно начал он. – Затмения Солнца и Луны происходят постоянно, и мудрые люди узнают о них заранее. Такие небесные явления наводят страх лишь на невежественную толпу, но всем остальным они напоминают о бренности нашей жизни и непостижимых тайнах мироздания. В эту ночь мне открылось, что гнетет вас обоих.

Старик сделал значительную паузу. Амина с широко открытыми глазами, затаив дыхание, ловила каждое его слово. Ее волнение невольно передалось и Дмитрию, хотя он догадывался, что именно предстоит услышать.

– Ты, Альхаджи Муса, могучий и опытный воин, тебе не страшны грядущие испытания. Твои сны всего лишь усталость после прежних походов. Любовь жены исцелит тебя. Тебе, Амина, не нужно беспокоиться, с мужем не случиться ничего страшного. Сама не причиняй ему забот, береги будущего ребенка. Прекрати скакать верхом и лазать по горам, слушайся советов старых женщин, которых я приставил к тебе. Вы оба отправляйтесь в долину к целебному источнику Вики. Каждый, кто коснется его воды, обретет здоровье и душевный покой, и всю жизнь будет вспоминать наши горы и саванну. Ты же сплети из волос гривы гиены браслет, омочи его в источнике и одень на мужа. Такой талисман напомнит ему о тебе и поможет в трудную минуту…

Стремительный поток вырывался из-под отвесной скалы и широко разливался по песчаному руслу. В нем отражались крутые берега и низко нависшие ветви кустов, а сквозь прозрачную воду можно было рассмотреть на дне россыпи пестрых камешков, среди которых вспыхивали золотистые огоньки топазов. У самого берега, по горло в воде, нежились могучие самцы бабуинов. Чтобы не потревожить их покой, робкие самки свешивались с кустов и, одной лапой держась за ветки, другой быстро черпали воду и поили уцепившихся за них детенышей.

Дмитрий грозно прикрикнул и решительно направился к источнику. Недовольно ворча самцы очистили водоем и перебрались за мыс вниз по течению. Затем с головой окунулся в прохладную воду, с удовольствием ощутил, как упругие струи массируют тело. Смотрел на спускавшуюся по тропинке Амину, которая сбросила одежду и, лукаво посматривая в его сторону, уселась на прибрежный камень, начала неторопливо расплетать свои многочисленные косички.

От города эмира Нуху Лере до источника было немногим больше двух дней пути. В этой довольно пустынной местности, среди лесистых холмов и скал, бродили многочисленные стада слонов, буйволов и других животных, но редко встречалось человеческое жилье. Может быть, поэтому эмир и возвел здесь небольшое укрепление и поселил в нем своего старого придворного охотника Дауда с десятком помощников. Обязал их добывать слоновьи бивни и шкуры, да и сам время от времени приезжал, чтобы поохотиться и поплавать в целебном источнике.

Над саванной медленно плыли облака, вставали тихие рассветы и полыхали огненные закаты. Жизнь в крепостице шла неспешно и размеренно. Мяса, овощей с крохотных огородов и лесных фруктов было вдоволь, а купание прибавляло силы и снимало все заботы и печали.

– Из этой скалы течек настоящая «живая вода», – нахваливал источник Дауд. – Кто пил его воду, будет здоров и обязательно еще раз посетит наши края!

Вечерами он рассказывал бесконечные истории или сказки, а днем, если не пропадал в лесу, возился со своими гиенами. Одна из них, красавица с блестящей бледно-кремовой шерстью, покрытая яркими черными и медно-красными пятнами, с большими выразительными глазами и маленькими изящными ушками, привязалась к Амине. Каждый раз при виде ее она радостно скакала, задрав короткий хвост, словно в улыбке морщила губы, выпрашивала лакомства. Из волос ее гривы Амина и сплела заветный браслет, омочила его в источнике, а потом, шепча заклинания, одела на левое предплечье мужа.

Ранним утром всех будили петухи, а восход солнца зелено-оранжевый попугай, живший на дозорной башне, любимец Дауда, встречал криком: «Пожар!» Но за подобные проделки на него никто не сердился. Все знали, что свою службу он несет исправно и при появлении любого незнакомца истошно вопит: «Вор идет!»

Однажды глубокой ночью этим криком он всех и разбудил. Разом страшно взвыли гиены, вздыбив свои гривы, и бросились к воротам. Там при свете факелов можно было рассмотреть несколько всадников фити.

– Альхаджи Муса, эмир Нуху просит тебя немедленно вернуться! – крикнул один из них. – К тебе прискакал гонец из Кано!

50

– Ду бист алман? – сидевший на земле со связанными руками Дмитрий получил удар по лицу.

– Эй, Мишо! Если хочешь узнать, немец ли он, то надо спрашивать правильно. Бист ду айн дойчер?

– Мой капитан, я университетов не кончал. Как не называй – дойчер ми или алман – все едино. Он – проклятый бош! Один из тех, кто убил моего отца и осквернил нашу прекрасную Францию! Говори, немецкая свинья!

Последовал новый удар. Дмитрий сплюнул кровь. Еще хорошо, что зубы пока целы. В другой обстановке этому обросшему рыжей щетиной сержанту можно было бы возразить, что император Наполеон III сам собирался пройти победным маршем до Берлина. Его генералы уверяли, что французская армия полностью готова к войне и уже застегнута «последняя пуговица на гетрах последнего солдата». Но на деле оказалось, что шквальный огонь стальных орудий Круппа сметал вражеские полки, а немецкая разведка заранее знала не только об их расположении, но и о количестве кур и телят в деревнях, лежавших на пути от границы до самого Парижа.

Сильный пинок опрокинул Дмитрия. Он ткнулся лицом в пыль, но тут же попытался сесть. Это удалось, и он вновь прохрипело то, что за последний час повторял неоднократно.

– Я египетский купец, иду с караваном из Кано в Кацину. Ваши солдаты забрали у меня двух верблюдов. На них было три слоновьих бивня, орехи кола, ткани…

Новый пинок опять опрокинул Дмитрия навзничь.

– Замолчи, бош! Мой капитан, слышите, как он говорит по-нашему? Точно так же говорили немецкие солдаты, которые сожгли нашу деревню. Он шпион!

– Ты прав, Мишо. Он говорит с акцентом и у него белая кожа. Но повесить его мы всегда успеем. Позови Зизи!

Вскоре появился маленький человечек с обезьяньим лицом, в куртке, расшитой галунами, медалью на груди и соломенной циновкой в руках. Он отвесил поклон капитану, расстелил на земле циновку и уселся напротив Дмитрия.

– Расспроси его о городе Кано, Зизи.

– Слушаюсь, мой капитан. Какое место самое высокое в городе?

– Холм Далла. Возле него, в старину, кузнец Кано нашел руду и начал плавить железо.

– Какая речка течет через главный рынок Кано?

– Джакара.

– Спрашивай дело, черная обезьяна! – не выдержал Мишо. – Привык в школе детям молоть чепуху!

– Сколько на рынке Кано стоит моя циновка?

– Твоя уже протертая, ей цена две тысячи каури. В квартале Гвале, где торгуют твои земляки из Сенегала, за новую просят пять тысяч, но отдают за четыре.

В Кано Дмитрий пробыл две недели и достаточно хорошо узнал этот город. Ежедневно Хасан водил его по улицам и рынкам, знакомил с родными и близкими. Показывал занимавшие целые кварталы мастерские кузнецов, ткачей, красильщиков и кожевников. Некоторые из них выглядели, как настоящие фабрики, на которых работало до пяти, и даже до восьми сотен мастеров и их помощников. На прилавках городских лавок и торговых рядов громоздились товары местного производства, а также изделия, привезенные из Англии, Германии, Италии и других стран.

Однажды у лавочки торговца забавными фигурками зверушек, пестро раскрашенных и обклеенных кусочками шкур, встретили мистера Кейнсона.

– Нигде больше не видел таких уморительных созданий! – приветствовал он друзей. – Эти слон и гиена украсят мой кабинет в Лондоне. Спасибо, Хасан. Для нашей встречи ты выбрал удачное место.

– Не боитесь ходить по городу в таком виде? – спросил Дмитрий.

Англичанин был одет в светлый европейский костюм, на голове соломенная шляпа с широкими полями, какую носят пастухи в саванне.

– Ха! Это же «несравненный Кано»! Африканский Манчестер! В базарные дни на его улицах собирается до шестидесяти тысяч человек, торговцы из разных земель. Как-то наш посланец Клаппертон, лейтенант флота, решил прогуляться по улицам Кано в своей парадной форме. Думал, что посмотреть на его треуголку и мундир с галунами сбежится весь город. Но никто даже не обратил на него внимания!

– Мои новости не для улицы, – промолвил Хасан. – У этого торговца есть тихая комната. Зайдем, побеседуем.

– Французская колонна продолжает движение на восток, – сообщил он, когда все трое расположились за низеньким столиком. – Они идут очень медленно, на своем пути все жгут и грабят. Тучи пыли и дыма видны издалека. Но охрана у французов сильная, они высылают подвижные дозоры. Жители из тех мест бегут, а мои лазутчики ничего толком не могут сказать. Многие из них пропали без вести. Поэтому о численности колонны и ее составе точных сведений нет. Есть сообщение, что следом за ней идет вторая колонна. Людей в ней мало, и она продвигается быстро. Ею командует подполковник Клобб.

– Знаю. Подробности о ней мне сообщат в ближайшее время, – с этими словами мистер Кейнсон выложил на столик отпечатанную в типографии схему, на которой можно было видеть весь район от берегов Нигера до озера Чад. Дмитрий так и впился в нее глазами: это не козья шкура, на которой планировал свои походы Раббех!

Заметив его реакцию, англичанин только усмехнулся.

– Представители Королевской компании Нигера интересуются не только состоянием местных рынков. Некоторые из них еще увлекаются составлением гербариев и этнографических коллекций. Теперь слушайте внимательно – первая колонна насчитывает около тысячи человек. В ее составе «африканские охотники» и «сенегальские стрелки», набранные среди негритянских племен. Все офицеры и часть сержантов французы. Командир капитан Вулэ, а помощником у него лейтенант Шануан, сын военного министра Франции. Каким путем пойдут эти силы я не знаю, но для всех нас они представляют большую угрозу.

– Они уже начинали движение, но заблудились и не нашли колодцы, поэтому вернулись к реке, – сказал Хасан. – Султан Сокото делает вид, что ничего не знает о французах. Да у него просто нет войск, чтобы их остановить.

– Согласно последнему англо-французскому договору, земли султана войдут в состав нашей колонии, которая объединит все земли по берегам среднего и нижнего течений Нигера.

– Что же остается на долю Франции?

– Южные окраины Сахары. Земли там много, но воды почти нет. Из полезных ископаемых добывают соль и какую-то руду, из которой местные жители получают краску для росписи глиняной посуды. Мы посылали ее образцы в Лондон, там в ней не нашли ничего ценного – всего лишь уран. Плохо, что сейчас у нашей компании нет сил, чтобы остановить продвижение французов. У них в Сенегале и других портах Западной Африки сосредоточено свыше десяти тысяч солдат, и все они готовы посчитаться с нами за изгнание из Фашоды.

– Неужели у вас совсем нет сил? – усомнился Дмитрий.

– Вы же знаете, что во Франции армия формируется на основе воинской повинности, а в Англии – по найму. Поэтому в Африку они посылают регулярные части, а мы здесь содержим охранные отряды и полицию, пригодные только для мелких операций. Но сейчас, для того чтобы французы уважали договор, компания срочно приступила к формированию западно-африканских пограничных сил в составе нескольких батальонов с артиллерией и инженерными частями. Конечно, все это делается с ведома правительства. В Лагос уже прибыл командующий силами Фредерик Лугард. Ему положили солидный годовой оклад в пятьсот фунтов стерлингов. Думаю, что эти деньги не пропадут даром – в Афганистане, Бирме и Восточной Африке он неплохо показал себя.

– Тем не менее сейчас французы могут забыть о договоре и заставить султана Сокото официально признать их власть.

– А потом они вторгнуться в Борну, – добавил Хасан.

– Раббеху мы помогали и будем помогать, – решительно произнес мистер Кейнсон. – На берегах Чада французам и немцам достанутся только болота и отмели с крокодилами. Но нам нужно получить точную информацию о колонне капитана Вулэ и попробовать ее остановить. Что, если напасть на французов? Здесь можно найти отчаянных парней?

– Французов все боятся, – ответил Хасан. – Желающие повоевать найдутся, но они возьмут деньги и разбегутся.

– Я пойду навстречу колонне, – предложил Дмитрий. – В Кано Хасан представлял меня как египетского купца. Вот я им и стану. Узнаю, что замышляют Вулэ и его люди, сколько их. Где их слабое место. Давайте подумаем, как будем держать связь…

…Тогда все согласились с этим предложением, а сейчас Дмитрий сплевывал кровь и напряженно ожидал новых вопросов. Побои еще мог терпеть, но от удара рукояткой револьвера кружилась голова. При первой встрече именно зашедший сзади лейтенант Шануан и нанес этот удар, после которого и последовал допрос с пристрастием. Теперь он стоял в группе других офицеров, одетых весьма своеобразно. Их выгоревшая на солнце красно-синяя армейская форма вольно сочеталась с тропическим обмундированием, давно потерявшим первоначальную белизну и побуревшим от суданской пыли. Все они оживленно обсуждали недавний захват какой-то деревни и достоинства взятых там в плен девушек.

Ответы Дмитрия не удовлетворили сержанта. С крестьянской недоверчивостью к чужаку он в упор смотрел на пленного. Стиснутое воротом мундира, его лицо медленно наливалось гневом.

– Ты, грамотей вонючий, опять задом завилял! – гаркнул он. – Прямо спрашивай, почему бош шел в Кацину по дальней дороге!

– Уважаемый, господин сержант! – Дмитрий не стал дожидаться вопроса Зизи. – На базаре в Кано я услышал, что за вами следом идет вторая колонна французских солдат. Признаюсь, что хотел избежать с ней встречи. Но ошибся и столкнулся с вашими дозорными. Они забрали у меня…

– Не ври, немецкая свинья! – проревел сержант. – Нет никакой второй колонны! Сейчас ты будешь говорить правду!

С этими словами он сорвал с Дмитрия одежду и принялся хлестать его плетью. Зизи вскочил с циновки, начал что-то шептать капитану Вулэ.

– Постой, Мишо! Подай-ка мне браслет с его руки, – офицер повертел подарок Амины. От грубого рывка скреплявшая его полоска алой кожи лопнула и пучки волос рассыпались. – Откуда это у тебя, купец?

– Подарила знакомая женщина в Зарии.

– Вот видите, мой капитан, – подхватил Зизи. – Такие амулеты из волос гиены плетут только в этом городе. Он не врет. А что кожа у него белая, так в Египте живут такие белокожие черкесы, и они…

– Замолчи, Зизи. Купец, ты говорил о какой-то второй колонне. Повтори.

– В Кано пришел караван с запада, в одном переходе от Нигера его купцы встретили французских солдат, – громко произнес Дмитрий. Заметил, что офицеры прервали свой разговор и подошли ближе. – Толстый начальник расспрашивал их о дороге, говорил, что хочет догнать ваш отряд.

– Сколько их?

– Совсем мало, с ними нет даже носильщиков.

– Как зовут их начальника?

– Караванщики называли имя. Сейчас вспомню… Вот! Кулаб или Калаб!

– Это же толстяк Клобб! – воскликнул лейтенант Шануан.

– Подполковник Клобб, любимец командующего войсками в Западной Африке Аршинара, – зло произнес Вулэ. – Что ему тут надо?

Этот вопрос вызвал бурную реакцию. Все офицеры заговорили разом, перебивая друг друга. Некоторые, потеряв самообладание, срывались на крик. Видимо, изматывающая жара и бесконечные марши по пыльной саванне порядком расшатали их нервы.

– Ему надо завладеть нашей добычей!

– Восьмой месяц таскаемся по этим проклятым местам, страдаем от лихорадки и поноса, а любимчики начальства сидят в канцеляриях и доблестно подшивают бумажки.

– Они хранят «штабную культуру»!

– Получают чины и награды!

– О-ля-ля! Они герои газетных писак и публичных девок!

– Ха! Вы упомянули о добыче. А сколько награбил сам Аршинар? Например, в таком захолустье, как Сикасо?

– В Париж сообщил, что сокровища местного царька оцениваются всего в двести пятьдесят тысяч франков золотом.

– Столько получила казна. А я знаю, сколько досталось ему – видел личный обоз командующего!

– Забудь об этом. В Сокото сами возьмем хорошую добычу!

– Господа, губернатор Гродэ строго предупредил, что нам нельзя нарушать границу английских владений.

– Плевать на приказы этого идиота! Если бы не дружба с министром колоний Делькассе, он так бы и оставался писарем в департаменте сельского хозяйства и никогда бы не стал губернатором!

– Сокото является английским владением только на бумаге.

– А мы и не будем переходить границу. Просто припугнем султана, и он раскошелится на полновесную контрибуцию!

– Но какая добыча ожидает нас в Борну!

– О, Борну – золотое сердце Африки!

– Друзья! – вперед выступил лейтенант Шануан. На фоне своих товарищей, давно потерявших бравый армейский вид, он выглядел подтянутым и бодрым. Почти элегантным. Его парижское произношение звучало как сладкое напоминание о далеких столичных бульварах, набережных над Сеной, кафе Монмартра… Слушали его очень внимательно. В подобной обстановке слова сына военного министра великой Франции имеют особую цену. – Не для кого не секрет, что Делькассе тесно связан с марсельскими торговыми компаниями. Их цель – нажива. Они мечтают получать из Африки дешевый хлопок и арахис и ради этого готовы дружить с негритянскими князьками и даже продавать им оружие. Поэтому министр колоний хочет оседлать нас и контролировать каждый наш шаг. Он не понимает, что негры хитры и лживы, они не могут быть равноправными торговыми партнерами. До их мозгов доходят лишь идеи, подкрепленные быстрой и беспощадной расправой, на германский манер!

Громкие крики одобрения прервали речь лейтенанта.

– Тише, друзья! Теперь, когда мы проделали большую часть пути и почти достигли цели, министр и Аршинар посылают к нам подполковника Клобба. О! Вот когда на всех нас обрушится водопад выговоров и взысканий! Этот штабной блюдолиз лишит нас законной награды, а в Париж пошлет блестящий отчет о своих подвигах и вскоре нашьет на свои штаны генеральские лампасы. А вы, боевые друзья, будете и дальше тянуть лямку в дальних гарнизонах. Но справедливость на нашей стороне! Франции нужны колонии, и она всегда поддержит своих доблестных сынов!

Все бурно приветствовали слова Шануана. Очень внимательно их выслушал и Дмитрий. В сложившейся обстановке кое-что становилось более понятным, рождались некоторые предположения. Вот только как использовать полученную информацию?

– Тебе доводилось бывать в Борну? – Зизи тронул Дмитрия за плечо. Вопрос задал совсем тихо и по-арабски.

– Бывал.

– Хочешь жить?

– Да.

– Согласись проводить их туда. Иначе… – Зизи глазами указал на дальнее дерево, на ветвях которого ветер покачивал несколько трупов. – Берегись лейтенанта, он хуже зверя. Капитан не лучше.

Мишо заметил, что переводчик переговаривается с пленным.

– Отойди от него, дерьмо! Мой капитан, боша повесить или бросить в колодец?

– Он знает дорогу в Борну! – во весь голос прокричал Зизи.

Такая новость произвела на собравшихся самое благоприятное впечатление. Дмитрия развязали, разрешили встать… Он медленно распрямился, онемевшие руки были как чужие, спина горела огнем.

– Зизи не врет? – спросил Вулэ.

– Шел через Борну по дороге из Египта в Кано, мой капитан.

– Где научился говорить по-французски?

– В Александрии служил младшим приказчиком в магазине господина Шарне. Он торгует…

– Слышал об этой марсельской компании. Как твое имя?

– Муса ад-Дин ибн Шарух, мой капитан. Я покажу вам дорогу в Борну, но сколько вы положите мне за труды? Ваши воины забрали у меня…

– Сержант объяснит твои обязанности. Будешь верно служить, получишь свою долю добычи. Если вздумаешь хитрить или собьешься с дороги, то выколем глаза и отрежем язык. Мы всегда так наказываем проводников. Но твое имя невозможно запомнить.

– Послушай, Вулэ. Сержант так исполосовал ему спину, что теперь этого араба можно назвать Крещенным!

– Ха-ха-ха! Шануан, у тебя всегда было отличное чувство юмора! Эй, доктор, чем-нибудь смажь Крещенному спину, пока его мясо не начало гнить.