Текст книги "Африканский казак"

Эмир торжественно встретил гостей. Его глашатай подробно упомянул все титулы своего владыки, не забыл перечислить наиболее известных его предков и их славные деяния. В ответ мистер Кейнсон сказал, что доктор Уоррен, член Британской медицинской ассоциации по поручению Королевского научного общества прибыл в горы Джое для изучения высокогорной разновидности тропического климата. Его сопровождает кавалер многих наград майор Приморского полка Королевской шотландской бригады Мак-Клинток.

Поскольку все титулы прозвучали на языках их носителей, мистер Кейнсон пояснил эмиру и его приближенным, что доктор – это «сильно ученый врач», которого приглашают лечить членов королевской семьи, а сутулый майор так любит войну, что от своих хаусанских солдат получил прозвище Горбатый Вояка.

– А он за это не обижается? – поинтересовался эмир Нуху.

– О нет, он гордится этим прозвищем. Знает, что таким же был и наш король Ричард3131
  Ричард III – английский король (1452—1485)


[Закрыть], – возразил мистер Кейнсон.

Эмир очень заинтересовался этим британским монархом, и мистер Кейнсон вынужден был поведать его историю. Упомянул о том, что Ричард то ли имел горб, то ли просто ходил сутулясь, но много воевал, жестоко расправлялся с родней и обещал отдать половину Англии за боевого коня.

– Чем же он кончил?

– Он стал последним английским королем, убитым на поле боя.

– Такой храбрый вождь достоин уважения. С родственниками он правильно поступал, они всегда мешают управлять – много просят, но мало делают. А наказывать их опасно или просто жалко. Но вот запасного коня ему надо было иметь. Один из эмиров Кано чуть не погиб, как король Ричард. В бою под ним убили лошадь, и телохранители едва его спасли. С тех пор потомки эмира даже на праздники отправляются со вторым конем.

Приятная беседа продолжалась и за праздничным столом. Доктор Уоррен нахваливал климат Джоса, который так выгодно отличается от влажной жары Лагоса или Калабара, с большим интересом пробовал местные блюда. Но оловянная мисочка с ломтиками замаринованных с перцем бананов привлекла его особое внимание.

– Какой интересный узор. Но откуда здесь олово? – обратился он к мистеру Кейнсону.

– Несколько лет назад агенты нашей компании установили, что здешние племена разрабатывают залежи оловянной руды. Ее образцы мы послали в Лондон и получили высокую оценку специалистов. Но из-за всех этих политических и военных потрясений невозможно даже начать геологическую разведку месторождения.

– На мировом рынке цены на олово все время растут. Оно широко применяется при получении бронзы, латуни и других сплавов, из которых изготовляют части паровых машин, насосов и механизмов, постоянно соприкасающихся с морской водой и паром. Молодая электротехника также нуждается в них. Я уж не говорю о произведениях искусства.

– Доктор, вы забыли о гильзах для патронов и артиллерийских снарядов, – заметил майор.

– О да, совсем забыл об этом. Но, мистер Кейнсон, теперь, когда британское правительство упразднило вашу компанию и провозгласило на ее территории протекторат Северная Нигерия, открываются большие возможности для освоения этих богатств. Климат Джоса и обилие воды позволяют строить здесь предприятия и города.

– Сейчас в Южной Африке наши войска сломили организованное сопротивление буров и ведут очистку территории от их банд. Поэтому можно будет обратить большее внимание на бассейн Нигера и Бенуэ. Лугард стал верховным комиссаром протектората и не будет церемонится с Сокото. Уважаемый Идрис, где сейчас находится Фадельалла?

– Он разбил лагерь в предгорьях Мандара.

– Верховный комиссар просил меня еще раз встретиться с сыном Раббеха. – Голос бравого майора звучал, как на полковом плацу. – Джентльмены, заявляю при всех, что Фадельалла отличный парень и смелый солдат. Ему всего двадцать шесть лет, но он рассуждает как зрелый политик. Он достоин стать новым правителем Борну! Везу ему добрые вести и подарок – самый последний образец нашего кавалерийского карабина!

Обед подошел к концу, и гости благодарили за радушный прием. Все это время Дмитрий скромно сидел рядом с эмиром, молчал и слушал. Запоминал все сказанное об изменениях в британской колониальной администрации и перспективах добычи оловянной руды. За все время застолья мистер Кейнсон ни чем не намекнул на их давнее знакомство. Четко знал правила игры, не выдал своих связей даже перед большим начальством.

– Что у вашего сына с рукой? – как бы между прочим спросил он эмира.

– Обычное дело. Ранен в стычке с разбойниками, пуля застряла в плече.

– Доктор Уоррен опытный хирург. Пусть он осмотрит рану.

70

Уважаемый представитель Британской медицинской ассоциации знал свое дело. На следующее утро Дмитрий был раздет и внимательно осмотрен. При операции присутствовал, в качестве переводчика, мистер Кейнсон, а ассистентом стал Ахмед, державший наготове все свои снадобья и ревниво наблюдавший за действиями иноземного целителя.

– Очень любопытный тип индо-средиземноморской подрасы, – высказал свое мнение о пациенте доктор Уоррен. – В Лондоне я бы принял этого парня за уроженца Корнуэлла. Потомка тех финикийцев, которые в древности приплывали в Британию.

– Его отец, эмир Лере, представитель одного из древнейших родов, берущих свое начало из стран Ближнего Востока.

– А мамаша была испанской пленницей или славянской рабыней?

– Доктор, это деликатная тема. Надо уважать монархические традиции.

– Но в высшем обществе бывает всякое. Слышали анекдот, о том как встретились два аристократа? У них вышел спор о древности родов, и один сказал другому: «Маркиз, наш отец король, но чем меньше мы будем говорить о наших матерях, тем будет лучше для нас обоих!»

– Ха-ха-ха!

– Так что у него с рукой? Спокойно юноша. Мистер Кейнсон, скажите ему, надо будет немного потерпеть. Судя по шрамам на его теле, он уже побывал во многих переделках и не должен бояться боли. Что хочет этот кастрат?

– Он говорит, что у него есть средство, которое снимает боль. Оно совершенно безвредно.

– Дайте мне взглянуть на него. – Доктор понюхал содержимое поданной Ахмедом коробочки. Осторожно взял пинцетом несколько крупиц снадобья и лизнул. – Пусть даст немного. Это что-то из анальгетических средств, которые ослабляют ощущение боли. Мне придется в нем покопаться, пуля вошла сверху и застряла в мышцах руки, а теперь она давит на нерв.

Доктор работал быстро, шутил. Но Дмитрий запомнил лишь его последние слова:

– Скажите этому парню, что рука заживет, но силы и ловкости в ней не будет. Пусть разрабатывает ее, массирует. Если постарается, то сможет шевелить пальцами, может быть и писать. Кстати, мистер Кейнсон, кто его подстрелил?

– Точно не могу сказать. Видимо, какие-то дикари.

– О Боже! Ваше ведомство из всего делает тайну. Эта пуля была изготовлена по рецепту нашего с вами земляка, капитана Генри Шрапнеля. Совсем недавно в Южной Африке я извлекал такие штуки в полевых госпиталях. За день их набралось не меньше ведра!

После операции потянулись долгие недели выздоровления. Боль отпустила, но подвижность руки восстанавливалась очень медленно. Хотя Дмитрий ежедневно делал упражнения, которые ему показал английский врач. Из окружающего мира до Лере доходили различные, порой самые невероятные слухи. Но однажды вечером в городские ворота постучал одинокий путник. Седая бороденка клочьями торчала на его обезображенном ожогом лице. Одет он был в лохмотья и вел за собой облезлого осла с кучей рванья на спине.

Стражники не хотели пускать бродягу в город, но он кричал о том, что идет к самому мадаваки. Не успокоился до тех пор, пока не пришел Дмитрий и не опознал в нем старого пушкаря Меи Араду. Встреча была радостной, но затем пришлось услышать и печальные новости. Сыновья Раббеха, Наби и Мухаммед, сосланы французами в Конго и содержаться в каком-то поселке среди джунглей. Дочь Авва скрывается среди кочевников, а Фадельалла убит.

– Как это случилось?

– Его предали. Запасы оружия кончились, и он послал Идриса в один из наших тайников. Там оказалась засада, барде погиб, а один из слуг сдался французам. От него они узнали место лагеря и напали внезапно. Многие.из нас успели уйти через болото, но пуля настигла Фадельалла. Его похоронили, как и подобает, но враги нашли могилу, выкопали тело и отрубили голову. Потом выставили ее на главной площади в Дикве.

– Зачем вы полезли в тайник? Разве англичане не прислали вам оружие?

– Очень мало. Мы поняли, что на них надежда плохая. Люди начали расходится по домам, не всякий выдержит трудности походной жизни. Она в радость только таким, как Айчак. Этого ничто не берет, словно он выкован из железа.

– Где он сейчас?

– Собрал оставшихся базингеров и нанялся к немцам. Сказал, что англичане слишком хитры и он не хочет иметь с ними дело. Да еще он не расплатился с их королевой за каких-то коров. Ну а немцы, как узнали, что базингеры служили у Раббеха, сразу приняли их в свое войско, выдали новые мундиры, обещали хорошо платить.

– Оставайся в Лере. Здесь арсенал небольшой, но работа найдется.

Опять потянулась череда тихих дней в этом горном приюте. Но вдруг она была нарушена появлением мистера Кейнсона. Эмиру он привез подарок – настенное зеркало и часы с боем, а потом уединился с Дмитрием.

– Вижу, что рука заживает и уже может держать ложку. Поэтому хочу спросить, вы всю жизнь собираетесь прожить в горах Джоса?

– Здесь красивые места и умеренный климат, – осторожно ответил Дмитрий. Он сразу понял, что наступило время перемен.

– Не с вашим характером сидеть на одном месте. Прошу вас, мистер Димитри, оказать мне важную услугу. Выгода от этого дела будет взаимной.

– Слушаю.

Мистер Кейнсон разгладил бакенбарды и, проникновенно глядя в глаза собеседнику, поведал, что благодаря стараниям верховного комиссара Северной Нигерии, недалеко от впадения в Нигер реки Кадуна сложены штабеля строевого леса и поставлена паровая лесопилка. Ею пока управляет отставной сержант, уроженец Ирландии. К сожалению, он не справляется со своими обязанностями, а его рабочие, набранные среди местных жителей, бездельничают и тащат все, что попадается им на глаза. Сам же он занимается тем, что гонит из плодов манго крепчайший самогон и обличает политику британского империализма. Объясняет простои лесопилки тем, что его родина много веков влачит жалкое существование под гнетом англичан и ее сыны вынуждены искать себе пропитание в самых отвратительных местах нашей планеты. Руководство решило срочно выслать ирланда в метрополию вместе с парой молодых чиновников, усомнившихся в гуманизме колониальных властей и уже получивших диагноз, подписанный главным врачом протектората – «нервное расстройство, осложненное тропической депрессией».

Сыну эмира Лере предлагается место управляющего лесопилкой со всеми полагающимися выплатами, надбавками, наградными. Должность гражданская, но трудится придется под контролем капитана Гордона из инженерно-строительного управления. К работе надо приступить немедленно. Для прокладки узкоколейной железной дороги, которая пойдет в обход порогов на реке Кадуна, требуются шпалы. На строительство отпущено десять тысяч фунтов стерлингов и очень мало времени. Пока же все грузы доставляются с помощью носильщиков и нескольких присланных из Индии двуколок. Но люди не могут нести больше тридцати килограмм каждый, лошади дохнут от укусов мухи цеце, а двуколки ломаются на бездорожье. Транспортировка материалов идет очень медленно и с огромными потерями.

– Конечный путь доставки?

– Город Зунгеру, новая штаб-квартира верховного комиссара Северной Нигерии. Вы, мистер Димитри, человек решительный и хорошо знаете местные условия, понимаете язык жителей. За Альхаджи Муса, лояльного африканца, я поручусь лично. Уверен, что его кандидатура не вызовет возражений в канцелярии Лугарда. Сам он, хотя и кадровый военный, но всегда очень чутко прислушивается к мнению специалистов по туземной политике. Поэтому и добился таких успехов в умиротворении ряда заморских территорий.

Дмитрий молчал, думал.

Действительно, Англия закончила войну с бурами и теперь имеет полную свободу рук для завершения операции в Северной Нигерии. Старый султан Сокото скончался совсем недавно, и на престол взошел его племянник Мухаммаду Аттахиру. Многим он пришелся не по нраву, влиятельные кланы придворных и могучие эмиры хотели бы видеть султаном кого-нибудь другого. Но среди них нет единства, идет яростная грызня за власть. Для всех ясно, что Сокото теряет последние признаки единого государства. Поэтому англичане и французы действуют все более решительно и старое соперничество переходит в открытую вражду.

Новые французские колонны появились на границах Сокото. Впереди них целыми взводами рыщут миссионеры, ботаники и прочие натуралисты. Недавно английский патруль перехватил крупную партию французских винтовок, которую везли в Сокото. Ее хозяина так и не нашли. А потом трое сержантов Первого полка колониальной пехоты французской армии заблудились в саванне и значительно углубились на территорию протектората. Но когда встретили английский патруль, то совсем растерялись и приняли его за разбойников. В завязавшейся перестрелке несколько англичан было убито. Сейчас сержанты сидят в тюрьме, им грозит виселица, а французский консул в Лагосе отчаянно пытается замять скандал.

Из соседних эмиратов приходят неясные сообщения о том, что с их правителями встречаются какие-то личности и ведут долгие доверительные беседы. Известно, что обсуждаются степень верности султану Сокото и готовность присягнуть британской короне. После этих встреч у некоторых владык появляются лишние деньги, а в их гаремах видели удивительные ткани, дорогие духи и богатые украшения. Конечно, все это не более чем сплетни завистников и болтовня выживших из ума евнухов. Но сейчас речь идет о строительстве железной дороги. Ясно, что готовится военный поход на Север, на Сокото, Кано и другие хаусанские города. Поход должен быть быстрым, победоносным, с минимальными потерями. После кровопролитной и долгой войны с бурами Лондону нужна именно такая операция.

– Кто в новом протекторате будет владеть земельными участками, на которых ведется добыча полезных ископаемых?

– Эта тема не подлежит обсуждению! – закричал мистер Кейнсон. Его лицо налилось кровью, он опять стал очень поход на разъяренного быка.

Дмитрий молчал, ждал ответа на свой вопрос.

Прошло некоторое время, и его собеседник взял себя в руки. На его лице появилось подобие улыбки.

– Ваш вопрос расцениваю, как наглое вымогательство. Но объясняю, чтобы потом не было никаких претензий. В протекторате Южная Нигерия местные жители безоговорочно уступают британским горнодобывающим компаниям все земельные участки, на которых обнаружены полезные ископаемые. Уверен, что это положение будет распространяться и на северный протекторат.

– В наших горах добыча оловянной руды ведется давно и население хорошо знает цену этого металла. Могут появиться недовольные.

– Их легко призвать к порядку. Но мне кажется, что мы уклонились от главной темы нашего разговора.

– Хочу заметить, что в настоящее время в горах Джоса укрывается много бывших базингеров Раббеха. Они имеют богатый боевой опыт, а горный театр идеально подходит для ведения партизанской войны. Большинство их изнывают от безделья и отсутствия денег. По горным тропинкам французские эмиссары с удовольствием перебросят в эти края излишки своего вооружения. Ну а если кто-нибудь вздумает обратиться к нашим горцам с призывом встать на защиту истинной веры, иными словами, начать джихад, то активные боевые действия на плато Джое вполне обеспечены лет на пять.

– Вижу, что не оценил вас, мистер Димитри.

– Вспомните Афганистан. Англичане овладели Кабулом, но так и не победили. Если местные эмиры сочтут себя обделенными, то нет смысла строить эту железную дорогу. Я ничего не прошу и ни на чем не настаиваю. Просто считаю своим долгом проанализировать и такой вариант развития событий.

– Вот это пример азиатского коварства! – возмущению мистера Кейнсона не было предела. – Вы, русские, очень хитры и расчетливы!

– Мы всегда жили на границе Европы и Азии и за прошедшие столетия кое-чему научились. Много раз наши города и села иноземные захватчиком сжигали дотла. Когда ваши предки принимали Великую хартию вольностей3232
  великая хартия вольностей принята в 1215 году. Она ограничивала власть английского короля, обязывала его соблюдать законы страны, запрещала вводить налоги без согласия Верховного совета, в который входили представители дворян, церкви и городов, признавала право подданных оказывать вооруженное сопротивление королю, если он нарушит хартию.


[Закрыть], русские князья каждую весну выводили конные рати в степь, чтобы предупредить набеги кочевников и дать своим мужикам спокойно засеять поля. За века у нас сложилось разное отношение к верховной власти. Для англичан король это чиновник, обязанный отвечать за свои действия перед народом, а для нас царь – военный вождь, чьи приказы надо исполнять беспрекословно. У вас человек имеет ценность сам по себе и его охраняет закон, а у русских он в первую очередь член большой семьи или общины, которая и защищает его от произвола властей. Естественно, что в силу этих причин и сами власти в наших странах по-разному расценивают свою ответственность перед народом.

– Спасибо за откровенное объяснение. Признаться, никогда не думал о причинах, повлиявших на формирование самодержавия и русского национального характера. Может быть, вы и правы, за свою историю англичане имели больше возможностей для устройства своих домашних дел. Мы островитяне и от иноземного вторжения нас хранит сама природа.

– Еще и королевский флот.

– Ха! Один ноль в вашу пользу! Теперь о деле – согласится эмир Лере присягнуть британской короне?

– Если колониальные власти гарантируют ему арендную плату за участки с залежами оловянной руды. Он должен быть уверен, что его внук будет материально обеспечен.

– Иными словами, деньгами будете распоряжаться вы сами?

– Разумеется! – Дмитрий в упор взглянул на англичанина. – Сделаю все, чтобы приумножить капитал, и мой сын получит высшее образование в Англии.

– Два – ноль в вашу пользу!

– К исполнению обязанностей управляющего лесопилкой готов приступить немедленно. Только прошу ответить на такой вопрос – почему вы скрываете мою национальность от своих земляков?

Мистер Кейнсон с интересом, словно впервые, посмотрел на Дмитрия. Задумчиво покачал головой и вдруг улыбнулся:

– Черт возьми! Долго наблюдал за вами, но только сейчас понял, что вы обладаете не только русским характером, но и почти английским чувством здравого смысла. Это редкое качество даже среди моих земляков.

– Благодарю за профессиональную оценку.

– Я тоже буду откровенным. Сейчас нас с вами окружают военные и колониальные чиновники. Люди проникнутые идеями расового превосходства, для которых все иностранцы, вне зависимости от цвета кожи, являются соперниками или противниками. Но сам я прежде всего торговец и должен знать положение на рынке, спрос, цены и все остальное. Мне нужны реальные данные, а не вранье официальных отчетов и выдумки журналистов. Ради этого много лет прожил в Африке, изучил языки, перенял некоторые обычаи. Горжусь тем, что в ближайшее время моя старая добрая Англия получит новую богатую колонию. В этом будет некоторая доля и моей работы. Но мне совсем не нужно внимание публики. Знаю, что десяток достойных джентльменов высоко ценят мои усилия. Они прагматично относятся к нашим с вами связям, но среди остальных мы не встретим такого понимания.

– Видимо, Фадельалла не понял этого.

– После того, как наш бравый майор повстречался с ним, сын эмира переоценил свои возможности. Я советовал ему тихо сидеть в лагере и подождать, когда французы уберутся за Шари. Рано или поздно, но после разгрома Сокото области Борну будут заняты английскими войсками. Ему оставалось только принести присягу на верность британской короне.

– Значит…

– Значит для всех вы остаетесь сыном эмира Лере. Как только станет известна ваша национальность, вас обвинят в шпионаже со всеми вытекающими из этого последствиями. Я-то знаю, что вы уже давно не имеете связи со своим начальством, но зачем раскрывать другим секреты нашей профессии?

– Очко в вашу пользу.

– И еще – первое время в своем английском делайте побольше ошибок. Но изобразите, что усиленно изучаете язык, каждое слово ловите на лету. Многим нашим начальникам, особенно преклонного возраста, такое старание очень понравится. Вас снисходительно похвалят, а успехи будут подтверждать их любимое выражение – «эти негры сообразительны, как обезьяны».

– Но я же не негр.

– Неужели вы думаете, что эти напыщенные чиновники разбираются в таких тонкостях? Для них туземные территории начинаются сразу же за проливом Ла-Манш!

После такой беседы разговор со старым эмиром был кратким. Все действия Дмитрия получили полное одобрение, а на прощание он услышал и отеческое наставление:

– Сын мой, ты принял правильное решение. Пора из воина становиться купцом. В наши дни набеги и захваты уже не приносят прежней выгоды и торговля становится все более почетным занятием. В моей казне немного денег, но если потребуется, все отдам тебе. Только ты и сам будь осторожен. Как говорится, если охотишься за деньгами, не позволяй им охотится за тобой!

– Будь спокоен, отец. Бычья Голова обещал хорошо заплатить. Да и у меня хранится доверенность на деньги, оставленные старосте триполитанских купцов в Дикве. Найду его через арабских торговцев, которые есть на Нигере.

– Он заплатит. Честь купца в его слове.