Текст книги "Завещание доктора Шребера"

7. Бог понимает только мертвых

Бог понимает только мертвых. В связи с тем, что Бог не в состоянии понять человека, Шребер говорит о фундаментальном недоразумении, fundamentales Miβverständnis, которое «красной нитью проходит через всю жизнь»[120]120
  Schreber D. P. Denkwürdigkeiten eines Nervenkranken. S. 40.


[Закрыть]. Бог не понимает живых людей в рамках Мирового порядка. Таково мироустройство, основанием которого становится недопонимание, недоразумение, непонимание.

Что вообще значит понимать? Улавливать смысл? Смысл – дело скользкое. Смысл проскальзывает между слов. Как понять, кто что имеет в виду? Знает ли сам говорящий, что он подразумевает? В общем, Лакан призывает… не всех, разумеется, а психоаналитиков отказаться от той мысли, что они что-то понимают:

Исходите из того, что вы не понимаете в принципе ничего. Не выполнив этого условия, вы можете, чего доброго, кончить тем, что станете понимать вообще все и что ни попало[121]121
  Лакан Ж. Семинары. Книга iii. Психозы. С. 31.


[Закрыть].

Почему вообще речь у нас зашла о понимании? Потому что о нем как раз речь и идет в паранойе, и Лакан говорит: «Вот, собственно, к чему я клоню, – трудность в подходе к понятию паранойи связана с тем, что располагается она именно в плане понимания»[122]122
  Лакан Ж. Семинары. Книга iii. Психозы. C. 32. «Поскольку значение, оставаясь непостижимым, располагается у параноика в плоскости понимания, паранойя особенно для нас трудна и особенно интересна» (там же).


[Закрыть]. Лакан предостерегает психоаналитиков от опасностей понимания. Понимать – значит понимать свои представления, понимать перевод на свой язык. Шребер как раз понимает, что все дело в понимании, в переводе. Перед Даниэлем Паулем стоит вопрос, как сделать так, чтобы его поняли, поскольку естественный человеческий язык не очень годится для передачи сверхъестественных, чудесных переживаний. Каков тот код, который способен передать технические помехи? Вот Шреберу и приходится прибегать, как он пишет во введении в «Мемуары», к иносказательному, образному языку. Он полагается на демона аналогии. Он полагается на веру:

Там, где заканчивается разумное понимание, там начинается область веры: человек должен примириться с тем фактом, что существуют вещи, которые истинны, даже если они и не понятны[123]123
  Schreber D. P. Denkwürdigkeiten eines Nervenkranken. S. 2.


[Закрыть].

Лакан призывает оставить понимание. Шребер призывает оставить понимание. Бог призывает оставить понимание.

Бог понимает только мертвых. Откуда у Шребера взялась эта мысль? От доктора Флексига, конечно. Профессор, директор Лейпцигской психиатрической больницы, доктор Пауль Эмиль Флексиг – ключевая фигура случая Шребера.

Глава 3
Мозг душегуба

1. Открытое письмо Флексигу, который должен признать факт телекоммуникации

Публикация «Мемуаров нервнобольного» Шребера предваряется его открытым письмом тайному советнику, профессору, доктору Паулю Эмилю Флексигу, написанным в марте 1903 года. В связи с этим письмом Лакан подчеркивает, что «профессор Флексиг занимает в бредовой конструкции центральное место»[124]124
  Лакан Ж. Семинары. Книга iii. Психозы. С. 38.


[Закрыть]. Шребер убежден в том, что в развитии принципиальных положений его текста свою значительную роль сыграли имя Флексига и его нервы, причем вредоносное влияние, schädigenden Einwirkungen, на нервную систему продолжается и на момент написания письма, а имя Флексига, имя этого провозвестника повреждений системы, голоса не перестают выкрикивать.

Шребер отдает себе отчет в том, что единственный человек, которому он может причинить вред публикацией «Мемуаров», это Флексиг. В этой связи он просит при упоминании этого имени понимать, что речь идет не о человеке Флексиге, а о его душе, и это – не одно и то же. Следует различать имя, душу, живого человека и его нервную систему. Для Фрейда, кстати, это принципиальный момент, вывод из которого тот, что Шребер, «несмотря на весь свой бред, старается не смешивать мир бессознательного с миром реальности»[125]125
  Фрейд З. Психоаналитические заметки об одном автобиографически описанном случае паранойи (dementia paranoids). С. 169.


[Закрыть]. Таким образом, с одной стороны, бред как система тотален, и граница между внутренним и внешним миром оказывается снятой; с другой стороны, невозможно говорить о тотальности бреда, если Даниэль Пауль отличает душу Флексига как элемент бредообразования от имени живого человека, существующего в реальности.

Дилемма Шребера заключается еще и в том, что, помимо вредоносного тайного советника Флексига, есть еще и образ Флексига, в нравственной чистоте и честности которого автор письма не сомневается. Говорит, что не сомневается. Но не все так просто.

Начало влияния нервной системы Флексига Шребер относит к воздействию на него гипнозом. Гипноз налаживает связь между нервными системами Флексига и Шребера. С этого момента между доктором Паулем Эмилем Флексигом и доктором Даниэлем Паулем Шребером устанавливается прочная связь, причем на расстоянии, телекоммуникационная связь. Шребер подчеркивает в письме, что Флексиг «контактировал с его нервами даже тогда, когда они находились в разных пространствах»[126]126
  Schreber D. P. Offener Brief an Herrn Geh. Rath Prof. Dr. Flechsig // D. P. Schreber. Denkwurdigkeiten eines Nervenkranken. Berlin: Kulturverlag Kadmos, 2003. S. viii.


[Закрыть]. Даниэль Пауль неразлучен с Паулем Эмилем. Связь преодолевает расстояния.

Узы между доктором и пациентом крепнут во времена гипноза. Гипноз – машина влияния, установленная гипнотизером, Паулем Эмилем Флексигом. Влияние под гипнозом подразумевает присутствие тела Даниэля Пауля при отсутствии его сознания. Слово воздействует на тело, на нервы, минуя сознание. Шребер вспоминает о гипнозе в пятой главе своих «Мемуаров», говоря о языке нервов, Nervensprache, который, по его словам, невозможно использовать против воли человека. Исключением, как он пишет в примечании к этой мысли, может служить гипноз, точнее процесс гипнотизирования. Так что неудивительно, что основной язык как язык нервов связывается с гипнозом, и вполне вероятно, что именно гипноз проложил телекоммуникационные линии передач языка нервов между Флексигом и Шребером. Так или иначе, а каналы переноса знания открыты.

Коммуникация между Флексигом и Шребером устанавливается и на уровне имен. Имена двух докторов, юриспруденции и медицины, Пауля Эмиля и Даниэля Пауля, перестают дифференцироваться, начинают зеркально отражать друг друга, скрепляя узы. Таков еще один канал связи.

Сверхчувственные переживания Шребера позволяют ему понять, что часть нервов Флексига покинула его тело и в форме испытанной души отправилась на небеса. Эта часть нервной системы доктора медицины и оказывает влияние на нервную систему Шребера. Так Шребер описывает влияние зловредного Флексига и при этом выгораживает доброго доктора Флексига. Впрочем, из затеи оставить доброго доктора добрым ничего не выходит. Шребер тотчас принимается его упрекать, говорит, мол, не стоило превращать его в объект научного эксперимента. Как только речь в письме заходит об эксперименте, Шребер сводит вместе убийство души, Seelenmord, влияние на нервную систему и гипноз. Душа и нервы находятся под воздействием тайного советника и эксперта по нервам. Как бы ни старался Даниэль Пауль разделить фигуру Флексига на доброго доктора и плохие нервы, ничего не получается. Эксперимент, гипноз, влияние не позволяют это сделать. Процесс расщепления доктора не прекращается. Процесс этот сам Шребер называет «делением душ», “Seelentheilung”. Душа делится на части.

Первое положение теории душ Шребера гласит: душа частична. Частична сама по себе и состоит из частей. Так, душа Флексига распадается на великое множество частиц. По данным судьи Шребера, их сорок или шестьдесят, причем среди них есть и совсем крохотные частички, состоящие из одного-единственного нерва. Две самые крупные части называются «высший Флексиг», “oberer Flechsig”, и «средний Флексиг», “mittlere Flechsig”[127]127
  Schreber D. P. Denkwürdigkeiten eines Nervenkranken. S. 81. Mittler – не только средний, но и посредник, а еще и спаситель. Все эти значения, разумеются, играют свою роль.


[Закрыть]. С течением лет оба Флексига утрачивают свой разум, перестают осознавать свою идентичность, Identitätsbewuβtseins. В такой ситуации Шреберу ничего не остается, как притянуть души высшего и среднего Флексигов, а также части их душ к себе, чтобы в конце концов привести к исчезновению в качестве самостоятельных единиц. Судья Шребер призван нейтрализовать машину влияния, которую обслуживают души Флексига.

Понятно, что не только душа Флексига частична. Например, душа санитара фон В. включает от двадцати до тридцати частей. И что поразительно, души могут своими частями обмениваться и сочетаться: существует «совместная душа Флексига – фон В.», gemeinschaftliche v. W.-Flechsig Seele[128]128
  Ibid. S. 82.


[Закрыть]. Альянс душ Флексиг – фон В. противостоит всемогуществу Бога, но эта совместная душа время от времени распадается из-за профессорского высокомерия души Флексига и аристократической гордыни души фон В. К слову, Шребер полагает такое разделение в силу заносчивости душ своих больничных «попечителей» забавным. То у них альянс, то мезальянс.

И все же Даниэль Пауль не теряет надежды, он стремится заручиться поддержкой человека Флексига. Если бы герр профессор его поддержал, его, Шребера, «изложение обрело бы достоверность в глазах всего мира и без промедления вышло бы в свет в качестве серьезной, достойной изучения всеми мыслимыми способами научной проблемы»[129]129
  Schreber D. P. Offener Brief an Herrn Geh. Rath Prof. Dr. Flechsig. S. ix.


[Закрыть]. Шреберу важно, чтобы Флексиг дал показания о своих видениях, схожих с таковыми Шребера. Голоса ему предоставили убедительные доказательства наличия у доктора видений подобных тем, что переживает Даниэль Пауль. Кроме того, Флексиг должен признать и подтвердить свое влияние на его нервную систему на расстоянии, при сохранении пространственной разделенности, bei räumlicher Trennung. Доктор должен признать факт наличия телекоммуникации, машины дистанционного влияния. Должен, но способен ли?

Пауль Эмиль Флексиг изучал медицину в Лейпцигском университете, с 1872 года работал ассистентом в Патологическом институте этого университета, затем в отделении гистологии при Институте физиологии, а в 1877 году стал экстраординарным профессором созданной там же кафедры психиатрии. В 1882 году при Лейпцигском университете открывают психиатрическую клинику, в которой действует специально разработанная Флексигом лаборатория анатомии мозга. С 1884 по 1921 год Флексиг – профессор психиатрии Лейпцигского университета; с 1894 по 1895 год он – ректор этого университета. В своей инаугурационной речи Флексиг воздает должное локализации и функциям мозга. В 1901 году вместе с коллегами он учреждает Международную комиссию мозга, цель которой – унификация номенклатуры и стандартизация методов исследования. Пауль Эмиль Флексиг – авторитетный ученый. Наука не забудет его имя.

Его имя носит Институт исследования мозга при Лейпцигском университете. Имя его увековечено в истории неврологии: его носят метод окраски миелиновых оболочек нервных волокон в гистологических препаратах, овальное поле нервных волокон, передние и задние поля продолговатого мозга, а также проекционный афферентный путь мозжечка и срединные ядра таламуса. Имя доктора Флексига расписывает мозг. К тому же существует еще и метод Флексига – метод вскрытия головного мозга, заключающийся в его рассечении разрезом, проведенным в горизонтальной плоскости.

В 1896 году вышел в свет труд Флексига «Локализация умственных процессов». Флексиг – знаток мозга, и только его вскрытие может обнажить симптомы нервных болезней. Ум и безумие вписаны в мозг – всему свое место. Разве удивительно, что Бог, этот наследник Флексига, будет ведать только трупы, заведовать мертвецами. Шребер замечает, что

Бог, его воображаемый собеседник, совершенно не понимает того, что у него, Шребера, происходит внутри, что он вообще ничего не понимает в живых существах, что он имеет дело лишь с трупами и тенями. Именно поэтому весь мир его превратился в сплошную фантасмагорию сделанных на скорую руку призраков[130]130
  Лакан Ж. Семинары. Книга iii. Психозы. С. 106.


[Закрыть].

Бог предпочитает общаться с людьми после их смерти. Мертвые – безопаснее, да и мертвыми в полном смысле этого слова их назвать нельзя, скорее уж они – немертвые, наспех сделанные призраки. Зачем Богу лишние проблемы с живыми; а вот к трупам он вполне способен не только приближаться, но вытягивать из них нервы, чтобы пробудить их к новой жизни на небесах. Вот что странно: Бог принимает Шребера за отошедшую душу, за труп, и полагает, что может заставить его мыслить и чувствовать так, будто он уже умер, непрерывно говорить на языке душ и постоянно наслаждаться. Шребер оказывает сопротивление Богу, он вынужден Его высмеивать. Только у него одного из всех людей есть выстраданное право на богохульство.

Бог извлекает из трупов нервы, очищает, отбеливает их и так возносит души на небеса, точнее превращает их в свою часть, в «преддверия небес», которые Лакан переводит также как «влагалища неба», впрочем, таково еще одно значение слова Vorhöffe в немецком языке. Преддверия небес – зона борьбы Шребера, и борьбу эту он ведет с честью, так что «те девочки из его видения, чья стая облепила края этой дыры, выразили ему свое восхищение, злобно, как гарпии, кудахтая в его адрес: “Verfluchter Kerl! Чертова кукла!”»[131]131
  Лакан Ж. О вопросе, предваряющем… С. 115. На французский Лакан переводит это словосочетание как “Damne garcon!”. Буквально по-немецки это звучит куда жестче: verfluchter – долбаный, гребаный, ёб…й, Kerl – парень, мужик, человек. Фрейд упоминает это выражение в своем тексте, и А. М. Боковиков переводит Verfluchter Kerl как «стервец».


[Закрыть].

Понятие «преддверия небес» сопряжено для Шребера с вечным круговращением вещей в природе, которое является основой Мирового порядка. Поддержание Мирового порядка предполагает сохранение энергии, ведь Бог, по мысли Шребера, когда что-то творит, отчуждает от Себя часть Себя, передает часть своих прав своему творению, или «придает части своих нервов иную форму»[132]132
  Schreber D. P. Denkwürdigkeiten eines Nervenkranken. S. 14.


[Закрыть]. Очевидная божественная трата восполняется через сотни и даже тысячи лет, когда блаженные нервы умерших людей возвращаются к Нему, собираясь у преддверия небес, образуя врата небесного влагалища. Такова божественная экономика траты и восполнения. Бог не существует сам по себе. Не всемогущ сам по себе. Он – часть Мирового порядка. Одно – всегда уже часть другого. Преддверия небес – это передние божьи царства, в то время как Ариман и Ормузд составляют задние божьи царства. Преддверия небес – женская часть Бога, заднее царство – часть мужская. Преддверия небес – область обитания отдавших Богу душу. Души после смерти устремляются к блаженной вагине небес. Души возвращаются в родные места. Не без жути возвращения. Круговорот жизни-смерти продолжается.

Шребер убежден, что Бог при всей изощренности процедуры обработки нервов, при всем том, что мертвые люди восполняют ту трату, которая возникает в результате творения, не понимает человека, не понимает его природы. Он занят лишь нервами. Сквозь божественный лик проглядывает невролог Флексиг.

Что невролог делает с нервами Шребера? Он их чернит, а еще размещает очерненные нервы умерших людей в теле Шребера. Даниэль Пауль даже готов назвать имена тех, чьи нервы пользует профессор; и, разумеется, все эти души с очерненными нервами побывали, как он говорит, в «Аду Флексига». Когда Шребер оказался в клинике Пирсона, голоса назвали его «Князем Ада». Эти же голоса без устали повторяли одни и те же незаконченные сочетания слов. «Князь Ада» – одно из таких словосочетаний:

«Всемогущество Бога приняло решение, что Князь Ада должен быть сожжен заживо», «Князь Ада несет ответственность за утрату лучей», «Мы объявляем победу над битым Князем Ада», а потом еще один из голосов: «Не Шребер, а Флексиг – подлинный Князь Ада»[133]133
  Ibid. S. 119.


[Закрыть].

Шребер по ошибке назван Князем Ада. Подобно Жанне Д’Арк должен он быть сожжен заживо. Во всяком случае Шреберу кое-что известно, а именно: Князь Ада означает жуткую власть, die unheimliche Macht, враждебную Богу. Власть эта занята умножением морального распада человечества и распространением избыточного нервного перевозбуждения, Nervenüberreizung, которое является продуктом вследствие избыточного развития культуры, следствием трансформации культуры в сверхкультуру, Überkultur. Перевозбуждение, сверхвозбуждение, перенапряжение – эффект скачка в сверхкультуру. Индустриальная культура – сверхкультура. По мере того как сила нервного притяжения Шребера нарастает, в нем воплощается Князь Ада. А так, конечно, Пауль Эмиль Флексиг – вот кто подлинный Князь тьмы, ведь его душа возглавляет бунт против всемогущества Бога. Флексиг – фюрер лучей.

Флексиг и Бог связаны. Связаны, что более чем важно, на уровне номинации, имени. Доктор Флексиг в своем имени содержит и апостола (Пауль – Павел). Кому как Даниэлю Паулю Шреберу это не знать. Даниэль – не только пророк в Библии, но буквально он – судья (мой) Бог, Бог (есть) судья.

Постепенно до судьи Шребера доходит, что Флексиг – не автор заговора, а лишь посредник. Слишком уж вероятно, что автором плана был сам Бог, основной идеей которого было покинуть Шребера, оставить его одного, лежащим на земле, “liegen lassen”. Для достижения этой цели решаются три задачи и, похоже, все три сразу: все пути ведут к оставленности, к liegen lassen. Первая: «размужчинить меня и бросить мое тело на произвол, будто это тело публичной девки»[134]134
  Schreber D. P. Denkwürdigkeiten eines Nervenkranken. S. 69. Фрейд цитирует это место в своих заметках: «То, что сам бог был сообщником, если не зачинщиком, в осуществлении направленного против меня плана, по которому должно было быть совершено душегубство, а тело мое выброшено подобно продажной девке, – эта мысль возникла у меня лишь гораздо позднее, отчасти, как я вправе сказать, стала ясно осознанной только при написании настоящего сочинения» (цит. по: Фрейд З. Психоаналитические заметки… С. 147).


[Закрыть]. Вторая – убить. Третья – расстроить разум.

Как можно расстроить разум? Как можно уничтожить душу? Воздействуя на нервную систему. Кто специалист по нервам? Профессор Флексиг. Не он ли занимает принципиальное место среди душегубов? В своей инаугурационной речи при вступлении в должность ректора университета, которая получила название «О физическом основании психических болезней», этот выдающийся доктор подчеркивает: никаких душ! Никаких психических заболеваний! Никаких душевнобольных, психических больных не существует, есть лишь нервнобольные, и причина их болезни коренится в мозге. Причина локализована и материально обеспечена. Книга «Мемуары нервнобольного» – документ, свидетельствующий о сопротивлении Шребера воздействию Флексига на нервы. Эта книга подспудно ставит вопрос, кто из них параноик, доктор Шребер или доктор Флексиг? Или без или…

2. Органицизм доктора Флексига

Шребер принадлежит той позитивистской парадигме, ярчайшими представителями которой являются две ключевые фигуры его неисторизуемой истории – отец и врач, Даниэль Мориц Готтлоб Шребер и Пауль Эмиль Флексиг[135]135
  Октав Маннони считает, что Фрейд сознательно решил не проводить прямых параллелей между содержанием бреда Шребера и неврологическими теориями Флексига только потому, что Флексиг был еще жив в 1911 году (он умер в 1929-м) (Mannoni O. Writing and Madness // Psychosis and Sexual Identity: Toward a Post-Analytic View of the Schreber Case. N. Y.: State University of New York Press, 1988. P. 54).


[Закрыть]. Парадокс заключается в том, что Даниэль Пауль и принадлежит этой парадигме, и оказывает яростное сопротивление её насилию, непристойности её власти. Неудивительно, что Флексиг считает Шребера опасным и для себя, и для общества.

Не только Шребер-старший и Флексиг принадлежат неврологическому дискурсу, но и Бог, который не только имеет дело с нервами, но и сам есть нервы; и, словами Канетти, «поскольку нервы – это как раз та самая субстанция, из которой состоит Бог и все остальные души, становится ясно, какой огромной властью обладает врач по нервным болезням»[136]136
  Канетти Э. Масса и власть. С. 535.


[Закрыть]. Психиатрическая власть пропитывает Даниэля Пауля Шребера. Власть эта исходит от Князя тьмы.

В своих статьях и книгах тайный советник профессор доктор Пауль Эмиль Флексиг утверждает: причина психических расстройств – в химических и механических аномалиях головного мозга. Методы лечения Флексига – хирургическое вмешательство, постельный режим, прохладные ванны, опиум и бромид как средства, производящие химический шок. С учетом очевидных параллелей между позитивизмом второй половины xix века и технонаучным неопозитивизмом конца xx – начала xxi века, случай Шребера оказывается отнюдь не просто историей борьбы давно минувших дней. Случай Шребера обращен в будущее. В схватке с идеологией Мирового порядка Даниэль Пауль Шребер представляет пространство реального и фантазматического, насилия и бессилия, избыточной власти науки над подопытной душой. Голоса настаивают, голоса повторяют ему каждый день, что «кризис, разразившийся в царстве божьем, случился из-за совершенного кем-то убийства души»[137]137
  Schreber D. P. Denkwürdigkeiten eines Nervenkranken. S. 17.


[Закрыть]. Это убийство ежесекундно совершается и в сегодняшнем мире, в котором господствует парадигма нейрогуморально-когнитивно-поведенческого индивида. Шребер вносит свой колоссальный вклад в понимание сегодняшней паранойи, сегодняшнего расстройства нарциссизма, сегодняшней машины убийства души, сегодняшнего сведения души не просто к нейрокоммуникации, к нервным связям, Nervenanhang, Шребера-Флексига, а к нейро-кибер соединениям нового цифрового Мирового порядка. Призрак Шребера, призрак нервно-лучевой коммуникации может – или даже должен – явиться в цифровой вселенной. Он поджидает в технологической Сингулярности.

Судья Шребер оказывается заложником психиатрии в те времена, когда психиатрия – в первую очередь судебная психиатрия – учреждает себя как подлинно научное, медицинское знание. Психиатрии самой на тот момент необходима легитимация в пространстве между криминалистикой и медициной. Неудивительно, что Эрик Сантнер делает следующее предположение: радикальная медико-материалистическая концепция Флексига «в определенной мере мотивирована политической необходимостью восстановить поврежденный образ психиатрии, наделив ее статусом подлинной науки»[138]138
  Santner E. My own Private Germany. Daniel Paul Schreber’s Secret History of Modernity. P. 78.


[Закрыть]. Подлинная наука занимается позитивными объектами. Научная психиатрия занимается мозгом, нервами, то есть телом и ничем больше. В такой психиатрии невозможно усомниться, она оперирует тем, что наделено статусом позитивных эмпирических фактов. Шребер не сомневается.

Устами судьи, а точнее его нервами говорит неврологически-теологический дискурс. Шребер = мозг Шребера. Откуда взялось это уравнение? Как Даниэля Пауля угораздило стать мозгом? Ответ достаточно очевиден:

Мозг, который автобиографически препарировал Шребер, не с неба свалился и не на ничейную полосу упал. Он принадлежал университетской клинике нервных болезней в Лейпциге. Еще точнее, он был собственностью её директора, профессора Пауля Эмиля Флексига[139]139
  Kittler F. Flechsig, Schreber, Freud… Р. 60–61.


[Закрыть].

Вот он, хозяин мозга! Вот кому принадлежит мозг судьи Шребера – светилу органицизма! Символическая вселенная провалилась в нервную систему во главе с мозгом; и слова, их смысл, их значение производятся непосредственно биохимическими процессами. Коллапс символического регистра. Паранойя? Да, научная паранойя, за которой следует Даниэль Пауль. Паранойя следует за паранойей. Паранойя контагиозна. Паранойя судьи Шребера «выходит за пределы механических креплений для головы и следует за безумным нейрофизиологом»[140]140
  Kittler F. Aufschreibesysteme 1800/1900. P. 356. Вот еще одна интересная мысль: «Можно сказать, что наука мозга Флексига – это теория, а бред Шребера – практика одного и того же коллапса символического измерения субъективности, пробела, отделяющего телесную причину от символического следствия» (Santner E. My own Private Germany. Daniel Paul Schreber’s Secret History of Modernity. P. 75).


[Закрыть]. Перенос учреждает паранойяльную пару, и над переносом можно разглядеть слово Seelemorder, душегуб.

Паранойя развязывается в переносе. Это подчеркивает Зигмунд Фрейд, а Фридрих Киттлер говорит об этом переносе в терминах каналов передачи знания, Wissenskanäle, в рамках системы записи 1900. Доктор Пауль Флексиг, «Бог-невролог 1900 года и есть одна-единственная система записи»[141]141
  Kittler F. Aufschreibesysteme 1800/1900. P. 360.


[Закрыть]. Здесь следует напомнить и мысль Лакана: если перенос – это любовь, то это любовь к знанию. Пауль Флексиг – фигура знания, и в случае Шребера паранойяльное знание подлежит трансмиссии на его языке, на языке неврологии, преобразованием которого будет не менее паранойяльный основной язык божественных лучей. Язык Пауля Флексига в каналах переноса оказывается «куда более радикальным и эффективным вторжением власти в тело её объекта, чем простые механические манипуляции Морица Шребера с мышцами и деятельностью детей»[142]142
  Santner E. My own Private Germany. Daniel Paul Schreber’s Secret History of Modernity. P. 71.


[Закрыть]. Так доктор в переносе явно выходит на первый план, задвигая отца подальше. Язык Флексига прописывает Шребера. Этот медиум выигрывает борьбу за душу и тело судьи.

Доктор Пауль Флексиг занят не только мозгом. Как известно, одна из главных причин нервных болезней – мастурбация. И лечение соответствующее: доктор Флексиг прописывает и осуществляет кастрацию. Даниэль Пауль не мог об этом не знать. В том самом году, когда в клинике Флексига оказался Шребер, врач опубликовал в Лейпцигской Центральной неврологической газете отчет о трех успешных случаях лечения пациенток – депрессивной, маниакальной и паранойяльной – операцией по кастрации, которую под его наблюдением провел один из его ассистентов[143]143
  Все пациенты, о которых идет речь, – женщины, и операция называется кастрацией (см.: Niederland W. The Schreber’s Case: Psychoanalytic Profile of a Paranoid Personality. Hillsdale, N. J.: Analytic Press, 1984. Р. 104).


[Закрыть]. Кастрация, не символическая и не воображаемая, – лучшее лекарство от мастурбации.

Шребер чувствовал себя марионеткой, заложником влияния лучей на нервы, влияния, производящего основной язык. На смену управляемому божественными лучами Шреберу пришли марионетки когнитивно-поведенческого дискурса. На смену фрейдовскому субъекту xx века пришло натурализованное неврологическое тело. Именно о пришествии этого тела свидетельствует Шребер. Именно это оккультно-позитивистское тело психотического коллапса воцарилось в массмедиальной реальности xxi века, а возникло оно, это «тело Шребера», по словам Фуко, в середине xix века, как «тело патологоанатомической локализации». Неврологическое тело – это и тело Флексига, и тело когнитивно-поведенческого индивида, и даже тело Жан-Мартена Шарко, который «в одной из лекций 1879 года заявил, что в формировании, развитии и даже, как он считает, в окончательном уточнении неврологии выразился триумф „духа локализации“»[144]144
  Фуко М. Психиатрическая власть. спб.: Наука, 2004. С. 349.


[Закрыть]. Флексиг, кстати, был знаком с трудами Шарко и восхищался Теодором Мейнертом, тем самым, под руководством которого в начале 1880-х годов изучал анатомию, гистологию и мозг Зигмунд Фрейд.

Итак, неврологическое тело выражает триумф духа патологоанатомической локализации, а когнитивно-поведенческий индивид – триумф духа технонаучного. Не здесь ли всегда уже возможно явление призраков как духов рациональной дискурсивной машины? Не потому ли витает призрак цифрового судьи Шребера?

Картированное локальностями неврологическое тело наносит очередной удар по человеческому нарциссизму, но удар этот поразительным образом не воспринимается в качестве такового. Об этом четвертом (после Коперника, Дарвина и Фрейда) ударе пишет Жан-Франсуа Лиотар: современная технонаука показывает, что «нет монополии духа»[145]145
  Lyotard J.-F. (1998). L’Inhumain. P.: Galilée, 1998. Р. 54.


[Закрыть]; духа нет, материя разворачивается на самое себя, производя эффект короткого замыкания. Этот эффект и порождает призраков, наспех сделанных людей, заменой которых на новую расу одержим Даниэль Пауль Шребер. Мозг оказывается в центре параноидальной системы. Мозг не нуждается ни в субъекте, ни в душе, он – деперсонализирующий объект, и в этом смысле вновь возникает вопрос, у кого паранойя, у Шребера или Флексига, у доктора или пациента? Отброшенное реальное возвращается. Впрочем, технонаучный удар мозгоцентристского позитивизма не такой болезненный, как удар фрейдовский:

Вовсе не становясь устаревшим в сравнении с децентрированием более поздних наук о мозге, фрейдовское децентрирование оказывается куда более серьезным и радикальным: науки о мозге ограничиваются простой натурализацией, Фрейд же открывает новую область жутких «асубъективных феноменов», явлений без субъекта, которому они могут являться, – здесь субъект «перестает быть хозяином в своем собственном доме» – доме самих своих (само)явлений»[146]146
  Жижек С. Устройство разрыва. Параллаксное видение. М.: Европа, 2008. С. 150.


[Закрыть].

Когнитивно-поведенческий индивид – объект, порожденный сциентизмом. Для Лакана, в этом как раз и заключается парадокс современного человека: будучи отчужденным в научный дискурс, он объективирует свою речь в универсальном университетском языке. Объективация речи в универсальном языке вновь возвращает к вопросу Шребера-Лакана: кто говорит? Кто говорит, когда говорит, сам человек или им говорит кто-то другой? Вопрос этот возвращает к проблеме психотического субъекта, паранойяльность которого усиливается призраками технонауки, преследующими обитателей массмедиального онейроида. Тотализация конца света как призрака технонаучного дискурса ведет к паранойяльности самого этого дискурса. Он превращается в то, что Зигмунд Фрейд в 1901 году назвал paranoia scientifica. Эта замыкаемая локальностями мозга и генетического наследства неопозитивистская парадигма когнитивно-поведенческого индивида удерживает его в рамках воображаемых отношений[147]147
  Когнитивизм базируется на научении. Лакан как раз подчеркивает связь инстинктов и научения. Так что бихевиоризм и когнитивизм не могли не сойтись в процессе изучения животного по имени человек. Такая перспектива позволяет лучше понять проект когнитивизма: вернуть гомо сапиенса в среду, вписать его туда, где его никогда не было. Даже если это и невозможно, идеология все равно стабилизирует расположение властных инстанций.


[Закрыть]. Естественно-научный объект – объект воображаемых отношений, и отношения эти поддерживают паранойяльный режим гниения символического закона, описанный сто с лишним лет назад Даниэлем Паулем Шребером.

Орган речи, той самой, что напрямую связана с символическим законом, – рот, в случае Шребера оказывается отверстием, через которое в его тело проникают души. Рот – возможно, и орган речи, возможно, это еще и вход в пищеварительную систему, но прежде всего – это врата для прохода душ в тело. Шреберу от этого радости немного. Особенно отвратительные ощущения возникают, когда проникают нечистые души – во рту от этого появляется вкус и запах гнили.

Однажды душа бездушного Флексига застряла в желудке Шребера в форме неперевариваемого шара. Душу не переварить телом. Шребер справился: его вырвало душой Флексига. Октав Маннони называет этот поразительный образ «ипохондрической галлюцинацией беременности и паранойяльного преследования»[148]148
  Mannoni O. Writing and Madness. P. 55.


[Закрыть]. Шребер забеременел от Флексига? Он проглотил преследователя, не смог его переварить и изрыгнул обратно, абортировал? Шребера тошнит от Флексига, Шребера тошнит душой Флексига. Значит, она есть даже у душегуба.

В отличие от Флексига у Шребера есть закаленная и испытанная душа, а также у него есть своя концепция души, Seelenauffassung. И концепция эта «заявляет о себе каталогом мыслей, вполне достойным солидного труда по классической психологии»[149]149
  Лакан Ж. О вопросе, предваряющем… С. 95.


[Закрыть]. Принципиально важно, что эта концепция напрямую связана с мышлением. Попросту говоря, душа и мысль неразрывно связаны. Знание Шребера – знание процессов мышления и чувствования.

Чувства Шребера вполне могут не принадлежать Шреберу. Это ему хорошо известно. Машина влияния фабрикует не только мысли, но и чувства. Шребер не раз испытал на себе создание ложных чувств, или, как он их называет, «создание-настроения», Stimmungsmache, иначе – чудо-фальсификации-настроения, “Stimmungsfälschungswunder”. В отличие от многих ученых будущего, Шребер отдает себе отчет в том, что чувства отнюдь не отличаются большей подлинностью, чем мысли. И то и другое может быть продуктом действия машины влияния. И то и другое может быть подделано, сфабриковано. С одной стороны, Даниэль Пауль пишет, что он не против «создания-настроения», поскольку в итоге он чувствует себя менее несчастным и готов выступать на стороне Бога в борьбе с наспех сделанными людьми. Однако, с другой стороны, он может противостоять чудесам, порождаемым лучами. Лучи далеко не всегда достигают своей цели, противоречащей Мировому порядку. Как? «Сила притяжения моих перевозбужденных нервов не уменьшается несмотря на перемены в настроении, и единственная разница заключается в том, что я не чувствую себя несчастным как раньше»[150]150
  Schreber D. P. Denkwürdigkeiten eines Nervenkranken. S. 106–107.


[Закрыть]. Даниэль Пауль знает, за что борется. Он выступает на стороне Мирового порядка.

Судье Шреберу не отделаться от Флексига. Вероятно, он заложник старого соперничества между двумя родами, Шреберов и Флексигов, о котором Даниэль Пауль узнал, оказавшись в клинике профессора Флексига. Даниэль Пауль также знает, что доктор Флексиг провел переговоры с агентами Божьего царства и заключил с ними договор о запрете для Шреберов профессий, которые могут приблизить их к Богу. Цель Флексига – отдалить Шребера от Бога. Заговор тайного советника, доктора Флексига, его сговор с божественными инстанциями – не просто итог борьбы доктора с пациентом, но продолжение генеалогического противостояния. Пределы воображаемого соперничества имеют тенденцию к постоянному расширению.