Текст книги "Окруженец"

31

Проснулся я еще затемно, отдохнуть удалось часа три, но и это было дорого. Внимательно прислушался, вроде тихо, и снова рванул на восток. Но, как быстро я, ни бежал, погоня все-таки висела у меня на хвосте. Сначала я это почувствовал, а потом и услышал. Я на ходу достал карту. Вот, черт, впереди открытое пространство. Ни ручья, ни речки, ни болота никакого не было. Плохо! Но все, же голыми руками меня не взять – я им еще устрою прощальную песню с пляской. Еще потанцует немчура под моими пулями! Их-то у меня в достатке. Конечно, можно было бы сбросить снайперскую винтовку, чтобы стало легче, но я был уверен, что она мне еще пригодится. И точно! Я выскочил на опушку леса и увидел, что мне навстречу, через поле, медленно идут пятеро немцев с двумя овчарками. Но они шли наобум и меня пока еще не заметили. Поэтому действовать мне надо быстро и четко, от этого зависело все. Тем более что и сзади приближалась погоня. Так что нужно торопиться. Я отдышался и взял снайперку в руки. Прицелившись, снял обоих псов, как в тире. А может, это были и суки. Но неважно. Немцы ничего не поняли, а когда разобрались, двое из них уже не дышали. Но это было только полдела. Вот еще один приподнялся, и я влепил ему пулю прямо в рот. Оставшиеся двое не были такими беспечными, они грамотно залегли и поливали меня огнем. Но мне задерживаться на месте было нельзя, поджимало и время, и немцы. А через поле до леса примерно с полкилометра, и мне нужно проскочить их, как можно быстрее. Я взял автомат в руки, винтовку через плечо, и помчался зигзагами прямо на немцев. Не открывая огня. Они, видимо, опешили и тоже перестали стрелять. Я поднял руки, но оружие не бросил и продолжал бежать на них. Немцы приподнялись и теперь стояли, направив на меня автоматы. Но я внезапно упал и сразу же метнул в них гранату. Обоих, как кошка языком слизала! Я подскочил к ним, забрал боеприпасы и ломанулся к спасительному лесу. Когда я уже скрывался за деревьями, по мне погоня открыла огонь. Но было поздно, и теперь я буду дирижировать. И вот снова у меня в руках снайперская винтовка, и погоня у меня теперь, как на блюдечке. Я их хорошо разглядел – четыре немца и два полицая. А с ними тоже две собаки. Но я теперь вам тоже не заяц, и бить я вас буду, как захочу! Мне было нужно, чтобы они, как можно дальше, вышли в поле, и здесь я мог бы их спокойно прихватить, так, чтобы ни один не ушел живым. Важно обрезать все концы. Одну собаку они спустили с поводка, она ринулась по моему следу, а сами бежали сзади. Овчарка неслась зигзагами, так же, как и я, поэтому очень трудно было взять ее на прицел. Я дождался, когда она остановилась возле убитых немцев. Тут я ее и пристрелил. Теперь нужно пощелкать этих рьяных «спортсменов». Они бежали уже не очень быстро и довольно близко друг от друга. Поэтому все мои три выстрела оказались удачными. Итог такой – два немца и полицай заглохли навсегда. Остальные залегли и стали поливать огнем всю опушку леса, наугад. А я прилег за толстым стволом дерева и даже улыбнулся. Все не так уж и плохо. И на выстрелы я не отвечал, пускай постреляют. Но вот и они опомнились и замолчали. Надо проверить, что они там задумали, инородцы. Полицая я тоже к ним причислил.

Не смотря на довольно высокую траву, я заметил, что один из немцев начал отползать в сторону. Но высокая трава мне и помогла. По ее колыханию я и увидел фашиста. Обойти, значит, решили. А вот и собака приподняла голову. Шлеп! И ее голова безвольно упала. Теперь эти два молодчика будут лежать спокойно некоторое время. А вот «обходчика» этого надо не упускать из вида. Пускай еще немного поживет. Будет же он определяться, куда двигается, в конце концов! Сейчас он упорно полз, роя носом землю, крот несчастный. Я перевел взгляд на остальных – лежат, не шелохнувшись, как мумии какие-то. А вот «обходчик» решил все-таки осмотреться. Я плавно нажал на спусковой крючок. Все, и этот отмучился на белом свете. Теперь и парочку эту нужно доставать, чтобы не смогли уйти и сообщить, куда следует. Иначе гонять меня будут до скончания века. А это мне совсем не в рыло. И неизвестно, может еще где-нибудь бродят ловцы диверсантов. Что же, подождем. Может, задергаются! Но с этим делом затягивать не стоит, надо уходить подальше от этого раздолбанного аэродрома.

Время шло, но все оставалось по-прежнему. Наверняка, они додумались, что их снайпер глушит, и теперь будут так лежать до морковкина заговенья. Надо что-то придумать. Вот тут-то одна идейка и пришла мне в голову. Я подтянул свой «сидор», достал повязку и полицайскую кепку, и нацепил все на себя. Потом дал длинную очередь в глубину леса и, немного погодя, вышел на опушку. А эти гаврики лежали, все так же, не шевелясь. Пришлось их поторопить:

– Эй, хорош ночевать! Кончил я его!

Сделал к ним один шаг и поднял вверх руку с повязкой. А другой рукой был готов открыть огонь из автомата в любую секунду. Полицай поднял голову и присмотрелся:

– Свой, что ли?

– Свой, свой! Давайте, подгребайте сюда, сейчас друганы его обшмонают.

Они поднялись и медленно пошли в мою сторону. Я подпустил их еще немного, неуклюже повернулся к ним спиной, а потом резко развернулся и прошил эту парочку одной очередью. Подошел к ним и убедился – оба мертвы, и я остался доволен. Я все-таки переиграл их, но нервишки пошаливали. Надо их еще разок осмотреть, может быть, гад какой-нибудь дышит еще? Я обошел всех – все нормально, сработал чисто. Это радует!

Теперь можно заняться сбором вооружения. Да, порядочно оказалось вещичек. И бросать их здесь без присмотра было никак нельзя, пришлось опять рыть яму и хоронить оружие. Пусть оно лучше в земле полежит, без всякого вреда для окружающих.

У моих преследователей оказалась и провизия, правда, немного. Они явно собирались изловить меня по-быстрому. Но мне помогли удача и тонкий расчет. Хотя от этого расчета меня до сих пор потряхивает временами. Надеюсь, это пройдет, а не останется навсегда.

Я взял бинокль и внимательно осмотрелся. Все чисто, можно уходить. До темноты надо постараться убраться подальше от этого места. Я прикинул ориентир и пошел восвояси. До прихода ночи я успел одолеть километров пять-шесть и вышел на опушку леса, здесь начиналась скошенная пожня, а на ней стояли копны свежего, сухого сена. Я обрадовался, что отдохну по-человечески и выбрал ближнюю к лесу копну. Сделал нору, забрался вовнутрь и заделал отверстие. Теперь порядок, до утра здесь никто не появится, по росе сено не убирают. От духмяного запаха разнотравья у меня даже голова немного закружилась. Я полежал еще немного с закрытыми глазами, а через мгновение уже крепко спал.

32

Мне казалось, что я тону и мне нечем дышать. Судорожно открыл глаза и понял, что это действительно так. Правда, я не тонул, но был весь мокрый от пота и воздуха мне не хватало на самом деле. Я перевернулся в копне и вывалился наружу, в утреннюю прохладу. На сене. Конечно, хорошо отдыхать, мягко и уютно, но оно набралось мне под одежду, где только могло, и тело уже начинало отчаянно чесаться. Пришлось раздеваться догола, тщательно обтираться и перетряхивать одежду. Потом я уничтожил все следы своего пребывания здесь. А вдруг это сено какого-нибудь полицая, и он догадается, что кто-то ночевал. И снова охоту на меня устроят. А мне этого ужасно не хотелось.

На опушке я снова осмотрелся. Но были еще утренние сумерки и густой туман впридачу, поэтому видимость почти нулевая. Надо подождать, а то можно, ненароком, и заплутать. Я перекусил, чем Бог послал. Вернее, не Бог, а немцы с полицаями, и раскрыл карту. Итак, моя боевая единица находится примерно здесь. А дальше большая деревня, которую придется обходить. Ну что же, не в первой! Как говорил один мой незабвенный друг: «Жирней едали, да не дристывали». Вот, так-то! И снова я потопал по направлению к своим. Шел не быстро, чутко прислушиваясь, но, ни людей, ни собак слышно не было. Значит, немцы все-таки потеряли мой след. Хотя, по большому счету, это я сбил их оттуда. Причем сделал это, жестко и удачно. Прошел часа три, и вот показалась большая деревня, нужно разведать, что здесь и почем. Может быть, мою персону в этом месте и ожидают, хотя вряд ли. От аэродрома я отмахал уже километров сорок, а то и больше. Но это ничего не значило. С другой стороны, не будут же они перекрывать все направления на восток, чтобы поймать одного-единственного диверсанта. Тем более, что направлений этих у меня много. Но, все равно, следовало быть осторожным и ничего со счетов не сбрасывать.

Снова мне пригодились обезьяньи навыки и опыт. Хотя и тяжеловато было забираться на дерево с винтовкой, автоматом и вещмешком. Но сделал я это довольно быстро и ловко. Устроившись среди листвы, я усмехнулся. Еще немного времени, и я буду взлетать на дерево мухой!

Наблюдение ничего необычного мне пока не принесло. Мирные жители сидели по домам, по улицам изредка проходили полицаи. Немцев не было видно. Мне обязательно нужно найти полицайское «гнездо», и я шарил биноклем по деревенским улицам. Ага, вот и здание, похожее на школу, а над ним фашистский флаг. Заметано! На крыльцо вышел какой-то тип с пистолетной кобурой на поясе и посмотрел на часы. Наверное, начальник ихний, готовый от важности своей лопнуть. Похоже, ждал он кого-то, или чего-то. Я осмотрел окрестности деревни, ничего примечательного. Надо сказать, что через всю деревню проходила насквозь приличная грейдерная дорога, и предводитель местных полицаев явно ждал приезда каких-то важных гостей. Но было непонятно, откуда они появятся. И, чтобы наблюдать и въезд, и выезд из деревни, мне нужно срочно менять позицию. Дело в том, что сидел я как раз напротив солнца, а это может сослужить мне плохую службу. Моя оптика будет пускать солнечные зайчики, и это не есть хорошо. Но удача и здесь не отвернулась от меня, солнце ушло за тучи. А, между тем, время подходило к полудню, и полицаи явно затевали что-то нехорошее. Они начали собирать народ на крошечной площади, а из здания своего участка вытолкали человека. Это был командир, капитан Красной Армии, на петлицах у него было по одной шпале, это я хорошо разглядел. Лицо его было разбито, одна рука висела, как плеть, наверное, была сломана. Он шел, еле переставляя ноги, и едва не падал, когда полицай подгонял его в спину прикладом винтовки. Капитана подвели к какому-то сараю и поставили к стене. Он прислонился к ней и, вдруг, начал сползать на землю. Видно, что ноги уже не держали его. Подскочили два полицая и подняли капитана на ноги, но не отходили и продолжали держать.

В это время послышался шум на дороге, и я перевел взгляд туда. К деревне подкатывала уже знакомая мне процессия. Легковушка и мотоцикл, не было только грузовика с солдатами. Но это неудивительно, в деревне и полицаев вволю, человек двадцать. Даже не человек вовсе, а крыс каких-то зачумленных.

Немцы подкатили к площади и стали вылезать. Народ невольно отшатнулся, но один из немцев успокаивающе поднял руку. Опять знакомая картина – какой-нибудь комендант и переводчик. Сейчас снова будет гнать свою белиберду. Действительно, немец опять завел песню о «новом порядке», хорошую и богатую жизнь, и так далее. Потом указал рукой на капитана, которого все еще поддерживали полицаи, и стал отрывисто лаять:

– Этот человек – русский диверсант. Он является врагом германской нации. Он навел русские самолеты на немецкий аэродром, погибло много людей и техники. За это он заслуживает смерти. Но он не будет повешен. Он воевал, как солдат, а не бандит. Его расстреляют!

Фашист махнул рукой, полицаи отскочили от капитана, а остальные дали залп. Все произошло очень быстро. Вот, гажье племя! Капитан упал на бок и не двигался, а я горестно покачал головой и снял фуражку.

Народ стал потихоньку расходиться, а тело капитана так и осталось лежать на земле. От досады и злости у меня снова разболелся затылок, но стрелять в деревне я не мог. Этого нельзя делать, иначе жителей ждала жестокая расправа. Но я знал, что делать дальше.

Тем временем немцы выехали из деревни, впереди мотоцикл, а за ним легковушка. Я выпустил их от крайних домов примерно на полкилометра, а потом прострелил заднее колесо у машины. Она остановилась, и шофер отчаянно засигналил. Мотоциклист тоже тормознул и подъехал к легковушке. Тут у немцев состоялось, вроде как, совещание. Они жестикулировали и оживленно разговаривали. А главное, совершенно ничего не опасались, потому что местность кругом была открытая.

Ну вот, я и дождался! Из машины, наконец-то, выбрались и офицер с переводчиком. Отлично! Тщательно прицеливаюсь, два выстрела, и оба офицера на земле. Кровь за кровь! После некоторого замешательства остальная немчура довольно быстро образумилась и грамотно заняла круговую оборону. Но противника нигде не было видно, и они явно нервничали. А я выжидал, не выдавая себя. Немцы стали успокаиваться и подниматься с земли, а потом стали осматривать убитых. Сейчас они поймут, что работал снайпер, и могут меня обнаружить. Надо спешить. Я взял на прицел бензобак мотоцикла. Выстрел, взрыв! Наверное, на одного из немцев выплеснулся горящий бензин из взорвавшегося бензобака, и он превратился в живой факел. Но остальные почему-то не бросились ему помогать, а стали отчаянно и беспорядочно стрелять по сторонам. А машина служила им прикрытием. Это мне и нужно. Я выпустил пулю в бензобак машины. Снова взрыв! Никто не шевелится. Отлично! Я отомстил за тебя, капитан!

А из деревни уже бежали полицаи, и я спрыгнул на землю. С этими «стражами нового порядка» я еще посчитаюсь. Хотя, у меня было огромное желание идти к своим, я все же решил остаться. Капитан погиб из-за меня, немцы подумали, что уничтожили диверсанта, но диверсант жив и он себя уже показал. Теперь фашисты снова будут заняты поисками неуловимого мстителя. Скорее всего, они сложат все эти происшествия в одну кучу и, несомненно, выделят главное. А обнаружат они то, что и погоня за диверсантом, и офицер с конвоем уничтожены из одного оружия. И, скорее всего, одним и тем же человеком, а именно тем, который ушел от разбитого аэродрома. И снова будет облава. Но они пока не знают, откуда я работал, поэтому будут действовать наугад, перекрывая мне путь на восток. А я пойду на север, вернее, на северо-запад. Туда, куда направлялись уничтоженные мной немцы. Судя по карте, там находится крупный железнодорожный узел. Поэтому я решил спрятаться под самым носом у гитлеровцев, там меня точно искать не будут. Еще мне придется на время забыть про снайперскую винтовку. Она достаточно поработала и пускай отдохнет пока. Тем более, что она же меня и выдает.

Все, решено! И я подался на станцию. Мне еще нужно отыскать какое-нибудь логово. Чтобы отлежаться хотя бы двое суток. Пока все успокоится. И погоня уйдет на восток. Еще издали я услышал паровозные гудки, но мне нужно обойти станцию и найти убежище с противоположной стороны, там безопаснее. Хотя, меня там могут обнаружить местные жители. Сейчас ведь грибы уже повылезали. Но если меня найдут грибники, то ничего страшного. К тому же, это маловероятно, я днем на месте сидеть не собираюсь. Тут ведь станция, и можно увидеть много-много интересного.

И вот, после долгих поисков, я нашел себе то, что нужно. Громадный дуб, с дуплом на высоте двух метров. Вот это да, я даже не мечтал об этом. И залезать удобно, и внутри сухо и тепло. Царские покои, честное слово! Здесь и буду отдыхать от трудов праведных.

33

Весь следующий день я провел, как в отпуске. Насобирал грибов, но приготовил их довольно далеко от своего дупла. К грибам хорошо бы картошечки, но к станции я не пошел. Хотя, наверняка, там ее можно было подкопать у кого-нибудь. Конечно, в долг. Но без отдачи! Ведь картошку сажали нынче, когда еще войны не было. Но я так и остался в гостеприимном дупле. Отдыхать, так отдыхать!

Но следующий день надо провести совсем по-другому. Я еле-еле выбрался из дупла, оно хоть и было просторным, скажем, для белки или куницы, а для меня маловато. Находился я там с согнутыми в коленях ногами. Но я размялся и привел себя и свои суставы в порядок. Я уже отвык от ничегонеделания, и надо было чем-то заняться, а заняться следовало разведкой. На всякий случай, надо же знать, что здесь творится. Винтовку пришлось оставить. Я затащил ее повыше на дерево и там закрепил. Потом замаскировал следы около дуба и двинулся к станции. До нее было километра полтора, но идти мне пришлось аккуратно, и времени прошло порядочно. И снова пришлось искать «вышку». Я уже теперь и ночую на дереве. Невесело усмехнулся. Мне надо быстрее выходить к людям, а иначе скоро шерстью покроюсь!

Обзор был отсюда не очень хороший, но большую часть территории станции я все же наблюдал. Это был, действительно, крупный железнодорожный узел. Рельсовые пути расходились отсюда на все стороны света. И эшелонов здесь скопилось порядочное количество. Они, конечно, и прибывали, и убывали, но все равно какое-то их количество одновременно присутствовало на путях. Но мне это ничего не давало. Воевать здесь я не собирался, да и не по зубам мне это. Хотя, небольшой кипеж я, конечно, могу устроить, но не более. Я просто наблюдал за обстановкой, кое-что, помечая для себя.

Вот пакгаузы возле путей. Там, явно, что-то хранится, охрана подходящая. Да и склады эти – кирпичные, с ходу не возьмешь. Теперь дальше. А дальше железнодорожное депо, небольшое, но действующее. Значит, здесь и паровозы ремонтируют, и вагоны. Вот и водонапорная башня, очень важный объект. Ведь паровозы без воды не туды, и не сюды. Хорошо бы эту башню завалить. В общем, планы у меня, как у Гитлера! Планов много, а возможностей, в отличие от ихнего фюрера, маловато будет.

Все-таки тяжело действовать в одиночку, без напарника. Хотя, и здесь имеются плюсы. Сам решаешь, когда и что делать. Когда нападать, когда отходить, есть и спать. Сам себе хозяин. Но, с другой стороны, две боевые единицы гораздо лучше, чем одна!

Мои глаза успели отдохнуть, и я продолжил наблюдение, но ничего нового так и не засек, кроме каких-то мастерских и гаражей. Вероятно, до войны на этой территории, кроме железнодорожной, находилась еще и машинно-тракторная станция, МТС. Еще один объект для нападения нарисовался. Я тяжело вздохнул, близок локоть.… Да, день пропадает зазря, ничего не решил, ничего не натворил полезного. Но тут я заметил, что к пакгаузам подают состав. Что это они задумали? А они взялись перегружать из вагонов на склады какие-то тяжелые ящики, скорее всего боеприпасы. Так-так, это уже что-то! Долго хранить все это хозяйство немцы не будут, возьмутся куда-нибудь перевозить, и это надо не упустить. А сейчас дело к вечеру, и ночью они возить боеприпасы не будут, это ясно. Значит, завтра с утра мне надо быть здесь. И я вернулся в дупло.

Ранним утром я снова был на месте, но ничего пока не происходило. Состав от пакгаузов убрали, часовые на месте. Но вот подъехали два грузовика, и их стали загружать ящиками. Больше никакого транспорта не было. Машины нагрузили под завязку, и они отправились в рейс. Моя задача – проследить, в какую сторону? И я наблюдал за грузовиками неотрывно. Выехали они со станции, аккурат, на северо-восток, и совсем недалеко от моего дуба с дуплом. Что же, придется попрощаться с гостеприимным местом. Но, до поры, до времени! Может быть, придется и вернуться.

Я собрал пожитки и направился к большаку, ориентируясь по карте. Очень скоро я к нему подобрался и стал ждать. Груженых машин по этой дороге пока не проходило, так – всякая мелочь. Но вот послышался звук моторов грузовых автомобилей. Я насторожился, похоже, это возвращались те же самые машины. Отлично, сейчас загрузятся, и обратно. Итого, два рейса за день. Немцы – аккуратные ребята, значит, завтра будет то же самое. Если только небо не обрушится на землю! Дальше я уже действовал по привычке. Выбрал удобную позицию с поворотом, чтобы на какое-то время грузовики остались поодиночке. Потом опять стал сдавать нормативы по бегу. Несколько раз от своей позиции до места предполагаемой остановки грузовиков, и все по пересеченной местности. Получалось неплохо, очень даже неплохо.

Вот машины прошли вторым рейсом. Я снова засек время, теперь можно уходить, они вернутся ближе к вечеру и будут ночевать на станции. Завтра мне снова понадобится снайперская винтовка, я уже без нее, как без рук. А «брать» мне придется второй рейс, чтобы до темноты укрыться где-нибудь. Я вернулся на ночевку в лес, а с утра снова был на большаке. Ага, вот и грузовики. Вот ведь сволочи, идут, как по графику. Разница со вчерашним только двадцать минут. Хотя я и ругался, но это просто так, больше для себя. А на самом деле, я был ими доволен. Шло время, грузовики снова проехали под погрузку. Будем ждать. Я приметил, что интервал между машинами метров пятьдесят-шестьдесят, вероятно, для безопасности. Это тоже очень хорошо для меня.

Я нервно поглядывал на часы, хотя нервничать мне сейчас никак нельзя, а надо, наоборот, собрать всю волю в кулак. Но все это пройдет в самом начале боя, всегда так бывает. А все равно неприятно.

И вот, наконец, послышался натужный рев моторов, потому что дорога шла на подъем, и скорости тут не набрать. Показалась морда первой машины. Два точных выстрела, машина тяжело съехала в кювет, но не перевернулась. Через несколько секунд показался второй грузовик и начал притормаживать. Теперь главное не выпустить солдат из кабины. Опять два хлопка, и вторая машина уткнулась носом в кузов первой. Теперь вперед! Я подскочил ко второй машине и выдернул ящик со снарядами, быстро оттащил его метров на пятьдесят от дороги. Потом вернулся к грузовикам, зашвырнул гранату в кузов и бросился прочь, что есть мочи. Хорошо, что у немецких «толкушек» взрыватель срабатывает через довольно продолжительное время. Поэтому я успел плюхнуться в овраг рядом с ящиком еще до чудовищного взрыва. Огромной силы ударная волна изуродовала все кругом, но я остался цел. Забрал оружие и ящик со снарядами, и тяжело зашагал прочь. Сейчас сюда нагрянут оккупанты, но следов моего пребывания там уже нет. Хорошо, что ящик небольшой и не очень тяжелый. Я прошагал немного по болоту, потом вышел, сделал круг и направился к дубу. Искать другой ночлег мне было некогда, тем более, что начинался дождь. А ведь дождь – это даже хорошо. И воздух освежит, и следы мои уничтожит. Так что их хваленые немецко-фашистские собачки будут бесполезны.

Ящик со снарядами я крыл в небольшом овражке недалеко от своего дуба. И только успел забраться в дупло, как начался настоящий ливень, даже потоп всемирный, можно сказать. Погода была безветренная, дождь прямой, и в убежище мое не попадало ни капли, к тому же я завесил лаз запасной гимнастеркой. Красота! Но это сейчас, а завтра нужно снова понаблюдать, надо же разузнать, что удобнее всего заминировать. Если, конечно, немцы мне это разрешат и не изловят раньше времени. Но это будет завтра, завтра, завтра…