Текст книги "Политические тайны Второй мировой"

Юго-Западному фронту предписывалось разгромить елецкую группировку гитлеровцев и, развивая наступление на орловском направлении, содействовать войскам левого крыла Западного фронта в выполнении их главной задачи. Не сразу и не без трений определились действия войск Калининского фронта в контрнаступлении. Получив директиву о наступлении, командующий фронтом генерал И. Конев доложил, что выполнить ее из-за нехватки сил не может и предложил вместо замышлявшегося Ставкой совместного удара трех фронтов провести частную операцию по овладению Калинином. Ставка заметила, что это предложение противоречит общей цели – решительному контрнаступлению под Москвой[596]596
  Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. 6-е изд. М, 1984—1985.Т. 2. с 135.


[Закрыть], а Сталин поручил заместителю начальника Генштаба генералу А Василевскому переговорить с И. Коневым и разъяснить его ошибку и суть дела. Опираясь на детальное знание оперативной обстановки на Калининском фронте, его составе и возможностей, он сообщил 1 декабря И. Коневу по «Бодо»: «Сорвать наступление немцев на Москву и тем самым не только спасти Москву, но и положить начало серьезному разгрому противника можно лишь активными действиями, с решительными целями. Если мы этого не сделаем в ближайшие дни, то будет поздно. Калининский фронт, занимая исключительно выгодное оперативное положение для этой цели, не может быть в стороне от этого. Вы обязаны собрать буквально все для того, чтобы ударить по врагу, а он против вас слаб. И, поверьте, успех будет обеспечен»[597]597
  ЦАМО РФ. Ф.96-А, оп. 2011, д. 5, л. 185—190.


[Закрыть]. Затем А Василевский подробно разобрал силы фронта и посоветовал, откуда снять дивизии и как их усилить артиллерией из ресурсов фронта.

Военный совет Калининского фронта пересмотрел свое решение и в соответствии с указаниями Верховного Главнокомандования командующий Калининским фронтом принял решение: продолжая активные оборонительные действия на селижаровском и торжокском направлениях, левым крылом перейти в наступление в направлении Микулино – Городище, с целью выйти в тылы клинской группировки противника и совместно с войсками правого крыла Западного фронта уничтожить ее. Предусматривалось также окружить и уничтожить вражеские войска в Калинине, а затем продвигаться в общем направлении на Ржев.

В соответствии с задачами, которые решали армии правого крыла Западного фронта, а также по характеру и результатам боевых действий, происходивших на северо-западных подступах к Москве в декабре 1941 г. – начале января 1942 г., операцию по разгрому северных группировок группы армий «Центр» можно разделить на три этапа. Первый, с 5 по 12 декабря 1941 г. включает начало наступления войск левого крыла Калининского фронта, сковавшего резервы левого крыла группы армий «Центр»; фланговый удар 30-й и 1-й Ударной армий в направлении Клина; отступление противника на рубеж р. Истра – Истринское водохранилище – Ленинградское шоссе (севернее водохранилища); освобождение Истры и Солнечногорска. Второй этап, с 12-го по 20 декабря, включает попытку врага закрепиться на рубеже р. Истра – Истринское водохранилище – Ленинградское шоссе; фланговый удар советских войск из центра оперативного построения 5-й армии во фланг и тыл истринской группировке противника; освобождении Клина; отступление врага на рубеж р. Лама – р. Руза. Третий этап, с 20 декабря 1941 г. по 7 января 1942 г. включает неудачные попытки фронтального наступления войск правого крыла Западного фронта с целью вытеснить противника с рубежа р. Ламы – р. Рузы; фланговый удар левого крыла Калининского фронта во взаимодействии с правым крылом Западного фронта на Старицко-Ржевском направлении во фланг и тыл северным группировкам врага, закрепившимся на рубеже рек Ламы и Рузы; завершение поражения главных сил немецко-фашистских войск, наступавших на Москву с северо-запада, и создание условий для дальнейшего наступления советских войск на Ржевско-Вяземском направлении.

Контрнаступление под Москвой началось 5 декабря действиями войск Калининского фронта; 6 декабря перешли в контрнаступление расположенные севернее и южнее Москвы армии Западного фронта и войска правого крыла Юго-Западного фронта. Этот контрудар, нанесенный собранными в кулак столь значительными силами, о существовании которого немцы даже не подозревали, был стол неожиданным и сокрушительным, что вермахт и Третий рейх никогда полностью от него так и не оправятся. Все что будет происходить в последующие военные годы, будет неудавшейся попыткой Гитлера и его военачальников спасти армию и Третий рейх от поражения.

Этого наступления с нетерпением ждали все солдаты и офицеры Красной Армии, его ждала вся страна. Везде оно проходило по-разному, исходя из условий местности и наличия в войсках боеприпасов для артиллерии и минометов. Было известно, что немцы лихорадочно готовятся к обороне, укрепили все населенные пункты, пытаясь превратить их в крепости, а все местное население выгнали в поле.

Командующие и командиры всех рангов творчески подошли к организации наступления; они учли особенности русской зимы, долгие декабрьские зимние ночи и решили контратаковать врага ночью, без артиллерийской подготовки, без воодушевляющих криков – все было вложено в молчаливую ненависть к фашистам. Было учтено, что танки противника, в условиях плохой видимости, не смогут вести огонь; во-вторых, в темноте немцам было трудно распознать действительные силы русских; в-третьих, авиация была слепа. В передовых эшелонах шли дивизии сибиряков, уральцев и москвичей, тепло экипированных, в белых комбинезонах, и они появились на немецких позициях как призраки мщения.

После шестидневных боев на фронте, протяженностью до 1000 км, вражеское сопротивление было повсюду сломлено, и немецкие дивизии, понесшие большие потери, стали откатываться на запад. Уже в самом начале контрнаступления советских войск в штабах немецко-фашистской армии возникли большая тревога и растерянность. «События этого дня опять ужасающи и постыдны, – записал в дневнике Гальдер 7 декабря. – …Самым ужасным является то, что ОКБ не понимает состояния наших войск и занимается латанием дыр, вместо того, чтобы принимать принципиальные стратегические решения».[598]598
  Ф.Галъдер. Военный дневник. Т.З. Кн. 1.М, 1971, с. 103


[Закрыть]

Германское Главное Командование было встревожено контрнаступлением советских войск и требовало у Гитлера дать разрешение на переход всех войск на Восточном фронте к обороне. Гитлер с трудом дал согласие и его директива № 39, изданная 8 декабря, гласила: «Преждевременное наступление холодной зимы на востоке и возникшие в связи с этим затруднения по поводу снабжения, вынуждают к немедленному прекращению всех наступательных операций и переходу к обороне. Проведение данной обороны преследует следующие цели:

а) удержать оперативно-важные и военно-хозяйственные районы противника;

в) дать возможность войскам, действующим на Востоке, отдохнуть и пополниться;

г) создать, таким образом, предпосылки для возобновления в 1942 году больших наступательных операций».

Однако потери на фронте были настолько большие, что в этой же директиве Гитлер распорядился отправить на Восточный фронт всех военнослужащих, проходивших службу в тыловых службах вермахта и заменить их старшими возрастами. В армию призывались рабочие, имеющие бронь, и их «в широких масштабах должны были заменить пленные и русские гражданские рабочие»[599]599
  ЦАМО РФ. Ф.28, оп.11627, д.54а, л.139, 143.


[Закрыть]. В отношении к советским военнопленным в фашистском руководстве произошла резкая перемена. До этого их судьбой распоряжалось военное командование и службы безопасности Гиммлера, целью которых было их поголовное уничтожение. Ведь фашистское правительство не выделяло на их содержание ни одной марки. Для поддержания в них признаков жизни фашистские изверги каждому военнопленному выдавали одну гнилую картошку. После этой директивы советских военнопленных перестали уничтожать, ими стали активно пополнять ряды рабочих на германских предприятиях, и их труд нашел применение и в сельском хозяйстве.

Возможность сохранить жизнь в немецкой неволе появилась и среди молодых мужчин порабощенных стран, которых угоняли в Германию из-за опасности, что они могут пополнить ряды сопротивлении оккупантам. Наиболее зверские методы вербовки и угона рабочих в Германию гитлеровцы применяли в славянских странах: оккупированных районах СССР, Польше, Чехословакии и Югославии, устраивая для этого поголовные облавы, обыски, налеты, аресты. Немецкие захватчики преднамеренно объявляли захваченное ими мирное гражданское мужское население военнопленными (особенно практиковалось это в отношении советских граждан), поскольку содержание последних стоило им значительно дешевле, чем содержание гражданской рабочей силы.[600]600
  Там же. Ф. 15, оп. 977444, д. 124, л. 48


[Закрыть]

8 декабря Ставка фюрера издала документ № 1, в котором командующему группой армий «Центр» предписывалось не допустить никакого «значительного отступления, так как оно приведет к полной потере тяжелого вооружения и материальной части». От командующих армиями, командиров корпусов и дивизий и всех офицеров Гитлер потребовал, чтобы они свои личным примером заставили войска с «фанатичным упорством оборонять занимаемые позиции, не обращая внимания на противника, прорывающегося на флангах и в тыл наших войск. Только такой метод боевых действий позволит выиграть время, которое необходимо для того, чтобы перебросить с Запада подкрепления, о чем мною уже отдан приказ. Лишь после того, как на тыловые отсечные позиции прибудут резервы, можно будут подумать об отходе на эти позиции».[601]601
  Военно-исторический журнал, № 12. М, 1960, с. 70—71, 75.


[Закрыть]

Однако удары советских войск были настолько сильные, что гитлеровские генералы, отступая, не могли выстроить оборону на тех рубежах, где им предписывалось, и отступление немецкой армии приняло угрожающие размеры. Один за другим освобождались подмосковные города, для овладения которыми гитлеровская армия растратила мощь своих ударных танковых группировок К 15 декабря были освобождены Рогачев, Яхрома, Солнечногорск и Клин, а на следующий день – Калинин. Освобождение от противника важного участка железной дороги и шоссе Москва – Калинин позволило после их восстановления значительно улучшить связь Западного фронта с Калининским и Северо-Западным фронтами и их снабжение.

Все дни контрнаступления превратились для немцев в ад – наши дивизии наступали днем двумя полками, а ночью вводили в бой третий полк Как только был освобожден г. Клин, английская делегация во главе с министром иностранных дел А. Иденом, находившаяся в Москве с официальным визитом, изъявила желание посетить этот город, чтобы составить себе представление о масштабах поражения гитлеровской армии на Восточном фронте. Делегация хотела совершить поездку как можно ближе к линии фронта, но на протяжении 10—15 км к передовой вся дорога была заставлена фашистской боевой техникой и убитыми немцами, так что Иден и его спутники долго шли по дороге пешком, наблюдая за погромом фашистских войск Англичане видели подбитые и сгоревшие танки, исковерканные орудия, бронемашины и транспортеры, и тысячи трупов. Навстречу им то и дело попадались группы пленных немцев – оборванных, голодных и дрожащих от холода. Иден попытался говорить с ними, но пленные отвечали одно и то же: «Гитлер капут!»[602]602
  Д.Д. Лелюшенко. На полях Подмосковья. В кн.: Битва за Москву. М., 1968, с. 145—149.


[Закрыть]

16 декабря последовало особое распоряжение Гитлера, где он сам определил рубежи отвода войск, оставление которых грозило высшему командному составу расстрелом. Группе армий «Север» разрешалось произвести отвод войск на рубеж Волхова и железной дороги, проходящей от ст. Волховская на северо-запад. Требовалось: «Оборонять рубеж до последнего солдата, тем самым поддерживать блокаду Ленинграда». Группе армий «Центр» «крупных отступательных операций проводить нельзя. Они ведут к полной потере тяжелого вооружения и технического имущества. Своим личным примером в бою командующие, командиры и офицеры должны заставить части фанатически оборонять свои позиции, не взирая на противника, прорывающегося на флангах». Группе армий «Юг»: «С усиленной энергией бороться за овладение Севастополем с тем, чтобы освободить резервы и перебросить их из Крыма для группы армий «Юг».[603]603
  ЦАМО РФ. Ф. 28, оп. 11627, д. 54а, л. 144.


[Закрыть]

Помимо этого распоряжения, последовало и ужесточение карательных мер к тем, кто не выполнял данные требования. За всеми ненадежными немецкими частями Гиммлер расположил войска СС, и в их обязанность входило расстреливать роты и батальоны, отступавшие на запад не по приказу. Это случилось после того, как появились первые признаки паники и разложения в германской армии, напомнившие Гитлеру и его генералам бегство армии Наполеона из России. Так, в журнале боевых действий 3-й танковой армии 14 декабря было записано: «Вокруг то и дело можно видеть поодиночке двигавшихся солдат, кто пешком, кто на санях, кто с коровой на веревке… Вид у людей безразличный, безучастный… О том, чтобы как-то защититься от беспрерывных налетов русской авиации, почти никто и не думает… Если даже такие отличные соединения, как 1-я и 7-я танковые дивизии находятся теперь под угрозой почти полного уничтожения, то это является достаточным мерилом того, насколько велико перенапряжение боевых сил наших войск».[604]604
  Рейнгардт. Поворот под Москвой. М, 1980, с. 246.


[Закрыть]

Только жестокость Гитлера к генералам вермахта и предание суду военного трибунала десятков командиров корпусов и дивизий за отход от занимаемых рубежей, и повальные расстрелы простых солдат и сержантов перед строем за попытку покинуть обороняемую позицию, спасло в декабре 1941 года гитлеровскую армию от полного разгрома. Но спасти армию от пораженческих настроений и губительной мысли, что развязанная война с Советским Союзом оказалась вермахту не под силу было уже невозможно.

Тяжелые поражения вермахта в битве под Москвой вызвали резкое столкновение Гитлера с рядом высокопоставленных военных руководителей Германии, поскольку он не без основания усомнился в их компетенции. Ведь потерпели провал именно те планы, которые они ему предлагали и которые он утверждал. В результате первого крупного поражения вермахта в 1941 году были сняты с должностей все три командующих группами армий: фельдмаршалы Рундштедт, Бок и Лееб. Такая же участь постигла и ряд командующих армиями: 2-й танковой армией Гудериана, 17-й армией Штюльпнагеля, 9-й армией Штрауса, «Лапландской армией» Фалькенхорста. Командующий 3-й танковой группой генерал-полковник Хепнер за отдачу «самовольного приказа» об отступлении был разжалован и лишен всех чинов и отличий. От командования сухопутными войсками был отстранен Браухич[605]605
  Военно-исторический журнал, № 12, 1962, с. 80.


[Закрыть]. Прошла чистка командных кадров вермахта и вместо отстраненных генералов и старших офицеров Гитлер заменял их, как правило, командирами СС.[606]606
  Военная мысль, № 4—5, 1942, с. 61.


[Закрыть]

Активно помогали наступающим советским войскам партизаны Калининской, Московской, Тульской, Смоленской, Орловской областей и Белоруссии. Они активизировали диверсионную работу в тылу противника и способствовали войскам Западного направлении в успешном решении боевых задач. Только на оккупированной территории Московской области действовало не менее 40 партизанских отрядов и большое количество диверсионных групп[607]607
  Ф.Д. Воробъев, В,М. Кравцов. Великая Отечественная война Советского Союза. 1941—1945 гг. Краткий военно-исторический очерк. М., 1961, с. 120—121.


[Закрыть]. Используя ошибки и трудности врага, который из-за глубокого снега был привязан к дорогам и населенным пунктам, партизаны, устраивая засады и минируя пути отхода, вызывали большие скопления на дорогах вражеской боевой техники и транспорта, которые становились выгодными объектами бомбардировки для нашей авиации.

Советская молодежь проявила удивительную способность к сопротивлению и, отстаивая родную землю от посягательств немецких захватчиков, шла на осознанные жертвы во имя этой великой цели. Много юношей и девушек, по возрасту еще не подходивших для службы в армии, записывались в диверсионные группы, забрасываемые в далекий и ближний тыл фашистских захватчиков с одной целью – мстить фашистам за поруганную ими русскую землю. Десятиклассница Зоя Космодемьянская, ученица школы № 201 Тимирязевского района г. Москвы была одной из таких мстительниц. Она была схвачена фашистами в деревне Петрищево Верейского района Московской области, когда пыталась поджечь большую конюшню с лошадьми гитлеровских солдат. Ее зверски били и пытали, но сломить не смогли. Унтер-офицер Карл Бауэрлейн, попавший к нам в плен, присутствовал при пытках, которым подверг Зою Космодемьянскую командир 332-го пехотного полка подполковник Рюдерер. В своих показаниях он написал: «Маленькая героиня вашего народа осталась тверда. Она не знала, что такое предательство… Она посинела от мороза, раны ее кровоточили, но она не сказала ничего».[608]608
  А.Василъев. Великая победа под Москвой. М., 1952, с. 61.


[Закрыть]

На казнь Зои Космодемьянской, для устрашения населения, фашисты согнали всех жителей деревни и, видя их хмурые лица, она крикнула им: «Эй, товарищи! Чего смотрите невесело? Будьте смелее, боритесь, бейте фашистов, жгите, травите!» Стоявший рядом немец-каратель замахнулся и хотел то ли ударить, то ли зажать ей рот, но она оттолкнула его руку и продолжала: «Мне не страшно умирать, товарищи! Это счастье – умереть за свой народ».

Немецкий фотограф снял виселицу издали и вблизи и стал пристраиваться, чтобы сфотографировать ее сбоку, как ему последовала команда:

– Aber doch schneller![609]609
  Да быстрее же!


[Закрыть]

Тогда Зоя повернулась к коменданту и крикнула ему и немецким солдатам:

– Вы меня сейчас повесите, но я не одна. Нас двести миллионов, всех не перевешаете. Вам отомстят за меня. Солдаты! Пока не поздно, сдавайтесь в плен: все равно победа будет за нами!»[610]610
  А.Васильев. Великая победа под Москвой. М., 1952, с. 61.


[Закрыть]

К концу декабря соединения Западного фронта вышли своим правым крылом к вражескому укрепленному рубежу, выстроенному по берегам рек Лама и Руза, что заставило их остановиться и серьезно готовиться к его прорыву. В это же время войска левого крыла фронта форсировали р. Оку и, отбрасывая германские дивизии на запад, 28 декабря освободили Козельск, 30 декабря – Калугу, а 31 декабря – Белев.

В таких условиях Ставка ВГК потребовала от командующих фронтов представить планы боевых действий на зиму 1942 года.

Военный Совет Юго-Западного направления (главнокомандующий маршал Советского Союза C.K. Тимошенко, член военного совета Н.С. Хрущев, начальник штаба генерал-лейтенант П.И. Бодин) 19 декабря в докладе с «Соображениями на проведение наступательных операций зимой 1942 года» оценивал обстановку следующим образом: «События последнего месяца войны говорят не только о крахе стратегии «молниеносной» войны против СССР, но и свидетельствуют о наличии кризиса грандиозного сражения и перехода инициативы в руки Красной Армии».[611]611
  ЦАМО РФ. Ф. 251, оп. 646, д. 269, л. 14—20.


[Закрыть]

Военный Совет планировал наступление с весьма решительными целями. Понимая, что достичь их без значительного усиления нельзя, С. Тимошенко и Н. Хрущев просили на беседе у Сталина в течение декабря и января увеличить приток людских пополнений и вооружений в войска Западного направления. Ход событий, однако, показал, что они исходили больше из благих намерений, чем из реальной ситуации.

Военный Совет Калининского фронта (командующий генерал-полковник И.С. Конев, член военного совета генерал-лейтенант Д.С. Леонов, начальник штаба полковник АА Кацнельсон) представляя свои соображения, определили их так «Завершить окружение и уничтожение 9-й армии противника. Не допустить организации обороны противника на линии бывшего укрепленного рубежа Ржев, Сычевка… В последующем развивать операцию в общем направлении на Смоленск, либо на Великие Луки»[612]612
  Там же. Ф.16-А, оп. 936, д. 75, л. 132—137.


[Закрыть]. Из этого следовало, что Военный совет планировал глубокий обход группы армий «Центр» с северо-запада, в то время как в войсках фронта остро ощущалась нехватка людей и вооружений. В декабре фронт получил 35 тыс. маршевого пополнения, а потерял более 60 тыс. человек убитыми, пленными, ранеными и больными с эвакуацией из частей фронта.[613]613
  Там же. Ф. 204, оп.89, Д. 8. Л. 1 —2.


[Закрыть]

Командование Волховского фронта видело свою задачу в том, чтобы «наступая в северо-западном направлении, разбить противника, оборонявшегося на реке Волхов, и во взаимодействии с Ленинградским фронтом окружить и пленить 18-ю немецкую армию, а в случае отказа противника сдаться, истребить его». Донесение подписали генерал армии КА Мерецков, армейский комиссар 1 ранга АИ. Запорожец, комбриг Г.Д. Стельмах.[614]614
  Там же. Ф.213, оп. 2066, д.14, л. 3.


[Закрыть]

Подразделениям Кавказского фронта планировалось совместно с Черноморским флотом завершить освобождение Крыма.[615]615
  ЦАМО РФ. Ф.251, оп.646, д.147, л.1– 4.


[Закрыть]

Накануне совещания в Ставке 31 декабря 1941 года генерал армии Г.К Жуков и член военного совета НА Булганин донесли И. Сталину, что в ходе боев войсками Западного фронта разбито 15 пехотных и 1 танковая дивизии, а также 2-я бригада СС, переброшенная на самолетах из Кракова, и что «противник под ударами войск фронта продолжает отступать в западном направлении, оставляя в боях и по пути отхода раненых, артиллерию, оружие и имущество»[616]616
  Там же. Ф. 208, оп.2511, д.1035, л.63—64.


[Закрыть]. В действительности эти данные были завышены и многие из этих дивизий продолжали обороняться и оказывать ожесточенное сопротивление Западному фонту.

Изучив донесения командующих направлениями и фронтами о целесообразности вести наступательные операции с решительными целями, Ставка ВГК приказала не давать немцам передышки и «гнать их на запад без остановки и заставить их израсходовать свои резервы еще до весны…»[617]617
  Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. T.2. М., 1990, с. 53—254


[Закрыть]

Согласно замыслу Ставки ВГК девяти фронтам, двум флотам и ВВС предстояло перейти в наступление одновременно на фронте от Ладожского озера до Черного моря с самыми решительными целями: окружить и уничтожить главные силы групп армий «Север», «Центр» и «Юг» и к весне 1942 года продвинуться на глубину 300—400 км. В дальнейшем «обеспечить… полный разгром гитлеровских войск в 1942 году».[618]618
  ЦАМО РФ. Ф.132-Доп. 2642, д.41, Л75– 81


[Закрыть]

Разработанный план имел много недостатков, а проще говоря – он был нереален. На 1 января 1942 года в составе действующей армии более 50 процентов стрелковых дивизий имели до 6000 человек, половину штатного состава. Особенно были обескровлены соединения Западного, Калининского и Брянского фронтов, которые длительное время не имели передышки и наполовину утратили свою боеспособность. Им-то и предстояло нанести главный удар по группе армий «Центр» путем двустороннего охвата с последующим окружением и уничтожением главных сил противника в районе Ржева, Вязьмы и Смоленска.[619]619
  Там же. Ф.132, оп. 132-А, Д-42, л.6-7: Ф.213, оп. 2022, д.69, л. 141—144.


[Закрыть]

В войсках остро ощущался недостаток вооружения. Так, укомплектованность Калининского и Западного фронтов на 1 января 1942 года составляла по винтовкам 66,7%, по пистолетам-пулеметам – 35%, по станковым пулеметам – 36%, по зенитным орудиям – 45,3%, по артиллерии – 66%, и по минометам – 45%[620]620
  ЦАМО РФ. Ф.81,ОП.103988, Д.2, л. 112—116.


[Закрыть]. Что касается обеспеченности войск танками, то она была еще более низкой. Уровень промышленного производства в СССР к концу 1941 г., в разгар эвакуации промышленности на Восток, был самым низким и за все годы войны ниже никогда больше не опускался.

Простое сопоставление имеющихся сил и средств с задуманным пространственным размахом наступления показывает, что командующие фронтами и Ставка ВКГ не все взвесили и пошли на заранее невыполнимые операции. Если в декабре 1941 года наступление вели шесть фронтов в полосе до 1200 км, то в январе следующего года его предстояло развернуть на фронте в 2000 км с участием девяти фронтов и двух флотов. Действующая армия на 1 января 1942 года насчитывала 4 млн. 199 тыс. человек, 27,7 тыс. орудий и минометов, 1784 танка. На это же время сухопутные войска Германии и ее союзников на Восточном фронте имели 3 909 тыс. человек, около 35 тыс. орудий и минометов, 1500 танков.[621]621
  История Второй мировой войны. 1939—1945, Т. 4. М., 1975, с. 305.


[Закрыть]

Следовательно, общее соотношение сил и средств по отношению к декабрю 1941 года изменилось в пользу Советских Вооруженных Сил, но незначительно, и это за счет резервов Ставки. Фронты получили 55 дивизий, 30 стрелковых бригад и около 270 тыс. маршевого пополнения[622]622
  ЦАМО РФ. Ф.56, оп. 19179, Д.9, л. 223.


[Закрыть], уровень военной подготовки которого значительно уступал фронтовикам.

Приняв план разгрома врага на всех стратегических направлениях, Ставке ВГК не удалось создать сильных группировок ни на одном из них. Резервы Ставки – девять армий, сформированных накануне наступления, – были равномерно распределены по фронтам почти равномерно.

На Западном стратегическом направлении советские войска к началу января 1942 года занимали охватывающее положение по отношению к противнику, и Ставка рассчитывала, что войска Северо-Западного, Калининского и Брянского фронтов завершат окружение ржевско-гжатско-вяземской группировки и уничтожат ее. Для вермахта это означало бы настоящую катастрофу, поэтому боевые действия в феврале на западном направлении, и особенно в районе Вязьмы, приняли чрезвычайно напряженный характер. 1 февраля Ставка для объединения управления действовавших здесь войск и более тесной координации их усилий воссоздала упраздненное ранее главное командование Западного направления. Его возглавил генерал Г. Жуков, остававшийся по совместительству командующим Западным фронтом. Однако окружить и уничтожить гитлеровские войска теми силами, которыми располагал Жуков, сделать было невозможно. Заметно сказывалась усталость советских войск от непрерывных двухмесячных наступлений и отсутствие резервов. Из-за растянутости путей подвоза возникли перебои в снабжении боеприпасами, горючим, продовольствием и фуражом.

Не нужно забывать, что контрнаступление советских войск под Москвой проходило без численного превосходства советских войск над противником и без полноценных танков и механизированных соединений, без которых, «как показала практика войны проводить наступательные операции с решительными целями и больших размахов нельзя»[623]623
  Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. Кн. 2. М, 1988, с. 293.


[Закрыть]. Вот где нужны были механизированные корпуса, бездарно утерянные в первые две недели войны. Их возрождение только начиналось, и на заводах и предприятиях Урала и Сибири самоотверженным трудом рабочих и инженеров готовился массовый выпуск танков Т-34 и KB, а на танкодромах тысячи танковых экипажей учились искусству бить врага.

Если планы Ставки на западном направлении в какой-то мере и могут быть оправданы, то несоответствие между желаемым и действительным на юге проявилось особенно резко. Ставка утвердила план Военного Совета Юго-Западного направления, собственный замысел которого был еще более обширный: ударом войск Юго-Западного и Южного фронтов прорвать оборону группы армий «Юг», а затем, «выйдя во фланг донбасско-таганрогской группировке войск противника, отрезать им путь отхода на запад и, прижав главную группировку к берегам Азовского моря, окружить и уничтожить ее…»[624]624
  ЦАМО РФ. Ф.251, ОП.646, Д269, л.14—20


[Закрыть] Эти задачи не были выполнены, и единственное, чего добились войска Юго-Западного направления – сковали значительные силы врага и лишили командование вермахта возможности перебрасывать соединения с южного крыла советско-германского фронта на другие направления.

По этой же причине нереальными оказались и задачи войск Ленинградского, Волховского и правого крыла Северо-Западного фронта по окружению главных сил группы армий «Север» и снятию блокады Ленинграда. Волховский фронт, созданный 17 декабря 1941 года, не имел ни времени, ни материальных средств, ни опыта подготовки операций такого масштаба и командующий войсками фронта генерал армии К. Мерецков неоднократно переносил сроки начала операции, а когда она началась, то такой важный фактор как внезапность был утрачен и войска, прорывая хорошо укрепленную оборону врага, несли большие потери. Только за январь-апрель 1942 года фронт потерял убитыми, ранеными и пленными, обмороженными и больными с эвакуацией из частей более 230 тыс. человек.[625]625
  ЦАМО РФ. Ф.204, оп.93, Д.7, л. 24, 103, 163, 244.


[Закрыть]

«В ходе общего наступления зимой 1942 года, писал маршал A.M. Василевский, – советские войска истратили все с таким трудом созданные осенью и в начале зимы резервы. Поставленные задачи не удалось решить. Неоправданными оказались надежды… на то, что резервы Германии иссякнут к весне 1942 года. Да, мы все страстно желали этого, но действительность была суровее, и прогнозы не подтвердились».[626]626
  Василевский A.M. Дело всей жизни. Т. 1.М., 1988, с. 200.


[Закрыть]

Наступление войск на всех фронтах не удалось. Нигде не было создано подавляющего превосходства в силах и средствах, в то время как гитлеровское командование бросало на Восточный фронт все новые и новые дивизии. В период с декабря 1941 года по апрель 1942 года на советско-германский фронт из Германии и оккупированных стран Европы было переброшено 39 дивизий, 6 бригад и около 800 тыс. маршевого пополнения.[627]627
  История Второй мировой войны. 1939—1945, Т. 4. М., 1975, с. 323.


[Закрыть]

В ходе контрнаступления в декабре 1941 года советские войск нанесли тяжелое поражение 23 немецким пехотным дивизиям. Некоторые из них были полностью разгромлены. Была подорвана и мощь ударных сил гитлеровской военной машины – бронетанковых войск[628]628
  Ф.В.Меллентин. Танковые сражения 1939—1945 гг. М., 1957, с. 142.


[Закрыть]. В наступление на Москву немецко-фашистское командование бросило три танковые группы, из четырех, имевшихся в его распоряжении. Все они понесли большой урон в боевой технике и лишились значительного количества танковых специалистов (водителей танков, башенных стрелков, танкистов-радистов). Так, например, 2-я танковая армия с 1 декабря 1941 г. по 6 февраля 1942 г., немногим более чем за два месяца, потеряла 29 тыс. человек Большой урон понесли также входившие в состав немецких танковых армий моторизованные дивизии. 8 февраля 1942 г. командование 2-й танковой армии доносило: «В армии моторизованных соединении практически больше нет».[629]629
  Военно-исторический журнал, № 4, 1966, с. 38.


[Закрыть]

21 апреля 1942 г. Гальдер констатировал, что потери материальной части танковых войск в результате зимней кампании (с 01.10.1941 по 15.03.1942 г.) составляют 2340 танков. Для определения масштаба этих потерь достаточно сказать, что за второе полугодие 1941 г. в войска из промышленности поступило 1890 танков[630]630
  Мюллер-Гиплебранд. Сухопутная армия Германии. 1933—1945 гг., T.2. М., 1958, с. 145.


[Закрыть]. Следовательно, потери в танках не были восполнены.

В сражении под Москвой были серьезно ослаблены и силы немецкой авиации. Оборонявшие столицу войска ПВО к апрелю 1942 года сбили 952 и подбили 130 немецких самолетов[631]631
  Военно-исторический журнал, № 12, 1959, с. 49.


[Закрыть]. Еще более чувствительными, чем урон в авиационной технике, оказались для гитлеровцев потери в летном составе.

Существенное влияние на боеспособность немецко-фашистской армии оказали серьезные потери в командном составе. К 31 декабря 1941 года германская сухопутная армия на советско-германском фронте потеряла 26 755 офицеров. При этом приблизительно треть потерь офицерского состава под Москвой приходилось на погибших в бою.

Несмотря на большой военный потенциал, которым продолжала располагать фашистская Германия, наступательные возможности ее вооруженных сил в 1942 г. снизились. В то время, как силы Красной Армии значительно выросли, гитлеровское командование не сумело в 1942 году добиться серьезного увеличения немецких сухопутных войск на советско-германском фронте. Хотя ему удалось в период с 1 июля 1941 года по 1 июля 1942 года довести боевой состав сухопутной армии с 202 до 220 дивизий, численность сухопутной армии за этот период все же уменьшилась с 4 025 тыс. до 3 950 тыс. человек.[632]632
  Там же, № 5, 1960, с. 82.


[Закрыть]

Но в целом в ходе зимней кампании 1941/42 года Красная Армия добилась таких результатов, которые до основания потрясли экономическую и военную мощь фашистской Германии. На московском направлении враг был отброшен на запад на 100—350 км, около 38 его дивизий были уничтожены или потеряли боеспособность. А всего за 10 месяцев войны потери врага достигли 1,5 млн. человек, около 4 тыс. танков и штурмовых орудий, а потери ВВС к концу января 1942 года составили около 7 тыс. самолетов[633]633
  Военная мысль, № 12,1981, с. 21.


[Закрыть]. От оккупации было освобождено в ходе кампании 60 городов, тысячи населенных пунктов и вызволены из фашистской неволи миллионы советских людей.